Текст книги "Сказка о ночном музыканте"

Король, недавно скрывшийся, предстал,

И бровь подняв, с ухмылкою нахальной,

«Меня убить хотите?» – вдруг сказал.

Правитель был, в то время под гипнозом.

Он еле овладеть сумел собой

И произнёс: «Нет, что Вы, будьте гостем!

Чтоб Вас спасти, пусть зелье пьёт другой!»

Но и второй, как первый обратился

Прекрасным иноземным королём

Без признаков каких-либо отличий

От первого в обличии своём.

И тут, не ожидая предложений,

Кому из пятерых стоявших пить,

Волшебники, бесспорно для спасенья,

Решили тоже вид свой изменить.

Все, как один, притворно показали,

Что ничего не видят и хотят,

Чтоб кто-то кроме них взял в руки чашу

И принял в зелье растворённый яд.

Что снадобье отравлено, известно

Конечно было только колдунам,

Да копии оставленного брата.

Разал, что будет дальше, понимал.

Он был одним из тех, кто тем коварным

Мешал достичь желаемых вершин.

Давид ушёл, а Лазарь был уверен

В том, что «близнец» управится один.

И в этом он был прав на самом деле.

Подобному ума не занимать.

При эдаком развитии событий,

Он хитростью стал их атаковать.

Конечно невозможно быть на равных,

Когда ты в облачении слуги.

Он рот не смел открыть пред государем,

Как чарами владевшие враги.

Поэтому приблизился к царевне

И тихо ей на ухо произнёс:

«За дерзость, лучезарная, простите,

Но мне бы не хотелось видеть слёз.

Поверьте, среди тех, кто здесь предстали,

Нет любящего сердцем короля.

Он вслух сказал, что выпил сам бы зелье,

Спасая Вас и погубив себя.

А кто на этот шаг пойдёт из этих?

Никто! К тому же зелье это – яд!

Обманно, в королевском облаченье

Коварные мошенники стоят!

Не дайте им во вред что-либо сделать.

Сейчас лишь нужно время потянуть.

Все семеро, увидите, исчезнут.

Король прозрел и держит сюда путь.

Злодеев распознать не так уж сложно.

Скажите, что есть весть от короля.

Получена она, когда волшебник

Готовил чудо-зелье у себя.

И если среди них достопочтенный,

То пусть расскажет, что писалось там.

О, это интересно будет слышать,

Не только государю – небесам!

Затем как продолжение задайте

Ещё один единственный вопрос:

«Что гость Вам иноземный на свиданье,

Подарком драгоценным преподнёс?»

А подарил он Вам, я знаю сердце,

Любовь, что очень бережно хранит…

Быть может, что ещё, о чём не знаю?

Тем лучше! Это Вас и защитит!

Прошу нижайше – ничего не пейте.

И если к чаше кто-то подойдёт,

Нечаянно смахнув её, пролейте.

Пусть истинный герой не пропадёт.

Я думаю, что скоро мы увидим

Того, кто колдовал здесь много лет.

Безвестный музыкант его доставит

Обратно и избавит всех от бед».

И в это время в мощные ворота

С огромной силой кто-то постучал.

За стенами послышалось: «Откройте!

Пока я сам преграды не убрал!»

И тут не стоит бегать до гадалки –

Просился внутрь, конечно же, король.

Теперь он мир вокруг прекрасно видел,

Но в сердце его вкрался непокой.

Как обещал, он собственному войску

Приказ дал: «Кораблей не покидать!»

Однако восседать «поджавши руки»

Не мог. Он не привык подолгу ждать.

Тем более душа воспламенилась,

Неслась к любимой, что из-за него

Не побоялась выпить чудо-зелье,

Что не давало видеть ничего.

Король не мог понять, что за стенами

Творится? Его в гости не зовут.

А может музыкант всё перепутал,

И здесь другого визитёра ждут?

Нет! Он играть собою не позволит!

Царевна станет нынче же женой!

И как бы государю не хотелось,

Он заберёт красавицу с собой.

Теперь монарх усиленно ломился

В надёжно защищающую дверь!

Его ужасно что-то торопило.

Он чувствовал опасность, словно зверь.

Правителю тот час же доложили,

Что у ворот стоит восьмой король,

Но с этими он был не одинаков –

Наряд на нём присутствовал другой.

Его по приказанию впустили.

Гость очень удивил, что был, не слеп.

Скажу вам больше, от платка с водою

Король прозрел, но также и окреп!

А истинный колдун уже в то время

Готовился позвать к себе коня,

Но тут же в изумлении заметил,

Что приползла премудрая змея.

Она, обвив его, наверх поднялась

И на ухо шепнула: «Уж прости.

Я ранее не всё тебе сказала,

Что должен будешь вслух произнести,

Но кажется, к удаче, подоспела.

Непросто было вновь тебя найти.

Ты сам меня запутал раздвоеньем,

Чем сбил коварно с верного пути.

Когда скакун предстанет пред тобою,

Ты должен его будешь попросить,

Сказав ему: «Теперь переоденься!»

Иначе волшебства не совершить!

Теперь ты слышал всё, что в подземелье

Докладчик твой, боясь меня, сказал,

Пред тем, как от укусов и удавок

Моих родных, сознанье потерял».

Змея развилась тут же, незаметно

Исчезла в окружающей траве.

Колдун на всякий случай оглянулся.

Но на неё намёка нет нигде.

Он, как король, ужасно торопился.

И тоже не хотел один уйти.

Летающий по небу конь с крылами

Помог бы все препятствия смести.

Ничто пока злодею не мешало

Речь нужную, как велено сказать.

Но он на всякий случай озирался,

Боясь, «себя» второго увидать.

И с дрожью от великого волненья,

Что он чего-то может не успеть,

Вслух произнёс слова. Конь появился,

Но стал копытом бить и зло храпеть.

А чёрный маг подумал, что возможно

Он всё ещё не все слова сказал,

И речь продолжил так: «Переоденься!»,

Надеясь, что теперь-то в цель попал.

Скакун в златую сбрую обрядился,

Став с виду редким, дорогим конём.

В таком тяжёлом, царственном убранстве,

Он мог оседлан быть лишь королём!

«Король! Что ж я об этом не подумал!

Я превращусь для всех сейчас в него!»

И двойники проделали всё это,

Ведь были точной копией его.

Да, да! Случилось это в одночасье.

Мы не смогли быть сразу в двух местах.

Но где ж медведь, что с юношами мчится?

А он притих в кустах, чуть опоздав.

Хоть путь был краток тот, что у казали

Мышата, провожая за собой,

Но видно колдуну известно было,

Про лаз иль ход, что вёл быстрей домой.

Мешать теперь ему уж было поздно.

Всем оставалось только ожидать

И лицезреть, как лошадью бескрылой

Злодей, спеша сумеет совладать.

Конь, как перед Давидом не склонился,

И не позволил преспокойно сесть,

Но после слов волшебных – подчинился,

С попытки пятой всё же дав залезть.

Волшебник произнёс: «Лети стрелою

К царевне, воспаряя в небесах,

Легко перенеси меня за стены,

Да так, чтоб не закрался в душу страх!»

Скакун рванулся тут же резво с места,

Стремительно, как ветер побежал,

Но только к удивленью чародея,

На небо его тело не поднял.

Зато за мимолётные минуты

Наездника доставил к воротам,

Как врытый встал, ударив очень сильно

Копытом, извещая, что он там.

Давид и Лазарь поняли, что нужно

На площадь возвращаться через ход,

И сделать это во сто крат быстрее,

Иначе лиходейство верх возьмёт.

Скрипач побеспокоил колокольчик.

На зов явилось большее зверьё.

Была и та, что знала подземелье,

Как собственное логово своё.

Змея вслух недовольно прошипела:

«Ну что ещё? Скажите в двух словах».

«Ты раньше нас к коварному успела,

И знаешь каждый лаз в этих стенах.

Так помоги быстрее перебраться

Обратно, указав нам с братом ход,

Который всех короче и быстрее

На площадь к государю приведёт».

Она дала согласье: «Вам придётся

Ни ехать, ни идти, а проползти.

Там тесно будет, очень неудобно,

Однако путь короче не найти».

«У нас, похоже, с выбором не густо» –

Ответили, не думая друзья.

Давид доставить должен был злодея.

Вернуться без него ему нельзя.

Его необходимо было встретить.

Пусть раньше не откроют ворота!

И потому сказал: «Мне очень нужно

Спешить на площадь. Так, как никогда!»

И вдруг услышал: «Друг пусть со змеёю

Проделает подобный хитрый путь,

А мы с моими братьями сумеем

Снести тебя до места как-нибудь!»

Когда скрипач на голос обернулся –

Увидел, что к ним прибыли орлы.

Они, услышав как бил колокольчик,

Спустились дружной стаей со скалы.

Согласия на то не ожидая,

Смогли легко Давида подхватить,

Перенести без трудностей за стену

И у ворот огромных опустить.

Волшебник на коне как раз в то время

За ними разрешенья ожидал.

А стражник, короля вновь обнаружив –

С докладом к государю побежал.

Вниманье отвлеклось, ведь все смотрели

На площадь. Там творились чудеса.

И то, что музыканта опустили,

Не усмотрели чьи-либо глаза.

Давид же принял быстрое решенье,

Злодея внутрь без спроса запустить.

А сам, когда въезжал тот, мощной дверью

Себя сумел удачно заслонить.

Коварный грациозно и надменно

По площади проехал на коне.

И спешившись, сказал: «С большим почтеньем

Дозвольте Вам представиться и мне!»

А государь сидел, глазам не веря.

Пред ним стояло девять королей.

Лицом похожи все, но лишь один был

Средь них особых, голубых кровей!

Представьте, что почувствовал в том месте,

Прозревший и прибывший сюда гость.

Увидев, волшебство, что здесь творится,

Внутри него опять родилась злость!

Как смели те, ничтожные людишки,

Себя им здесь притворно выдавать?

Он пожалел, что вверился мальчишке!

Ему вновь захотелось воевать!

По счастью для него – другим на горе,

Давид добраться к трону подоспел.

Склонившись низко перед государем,

Не дав сказать, он вымолвить успел:

«Я к Вам привёл того, кого просили.

Он вновь стоит на площади сейчас.

Вернувшийся, кто должен пить из чаши

Пусть осчастливит наконец-то нас».

«А кто средь них колдун? Ты это знаешь?

Семь слепы, двое зрячи… Кто есть кто?

При всех клянусь, коль разрешишь задачу –

Я оценю достойно волшебство.

Получишь от меня высокий титул.

Раз взялся – помоги мне музыкант!

Раскрой, прошу, как можно побыстрее

Свой дар и удивительный талант».

В мгновенья эти к трону государя

Красавица дочь тихо подошла,

И, наклонившись, батюшке на ухо

Сказала: «Я попробую сама

В присутствующих быстро разобраться.

Ты только сделать это мне позволь.

За считанные, думаю, минуты,

Я укажу, кто истинный король!»

Отец, услышав веру – согласился.

Она же, как подсказывал слуга,

Произнесла: «Я ради исцеленья,

Готова снова сделать два глотка!»

И ожидая, что сейчас из многих,

Один лишь воспрепятствует опять,

Пошла неспешно к чаше ядовитой.

Герой не смог бы снова устоять.

Но тут все перекрыли путь стеною.

Никто смерть девы видеть не хотел.

Ни тот, кто, извращаясь, рвался к власти,

Ни тот, кто её искренне жалел.

Тогда она последним зрячим гостям

Велела сделать ровно по глотку,

Чтоб было всем свет Божий ясно видно.

И протянула чашу колдуну.

Не просто так, у этого пришельца

Смотрели не по-доброму глаза.

А тот предмет сей выронил невольно,

И этим ни на что не указал.

Царевна испытанье продолжала:

«Недавно мной получено письмо.

Я много раз те строчки прочитала.

Кто скажет, что послание несло?»

Мы знаем, что подобного царевне

Никто из них, конечно, не писал.

Но только лишь единственный средь многих

Об этом, без сомнений точно знал.

Размноженные дивною водою

Задумались: «Что нужно говорить?»

Они сейчас притворно были слепы.

Как можно было пёрышком водить?

Про хитрость лучезарной догадавшись,

Все, как один ответили ей: «Нет!

Послание сегодня не писалось,

Ведь им пока не виден белый свет!»

Один колдун смолчал, засомневавшись,

Однако, усмотрев, что тот ответ

Царевну хитроумную расстроил,

Немного с опозданьем крикнул: «Нет!»

У девушки осталась лишь попытка

С подарком… Чтобы долго не ходить

Вокруг того, она опять пытала:

«А что король успел мне подарить

При первом и единственном свиданье?»

Да, это из вопросов был вопрос!

С чем мог прийти тогда гость иноземный?

Что он подарком девушке принёс?

Тут Лазарь подоспел. Настало время

Неистинным в безвестность уходить,

Им оставались краткие мгновенья

На площади дела свои вершить.

Он тихо прошептал: «Давид, сейчас же,

Как можно громче вслух произнеси:

«Кто умолчит, иль скажет ей неправду –

Исчезнет и окажется в тени».

Пока же напряжённо размышляли

О приношенье псевдокороли,

Скрипач успел, чтоб слышалось, поведать,

Что будет за неверные шаги.

И вовремя. На площади пред всеми

Полилось откровенное враньё:

Один сказал: «Букет цветов огромный!»

Другой: «Кольцо с рубинами своё!»

И так пошло: кто жаркие объятья,

Кто поцелуй на сахарных устах,

Кто ожерелье, в золоте цепочку,

Серёжки, что у девушки в ушах…

Незрячие уже отговорились.

Давид увидел – смотрят на него.

Шесть раз – не меньше, сказана неправда,

Но тень не утянула никого.

На время воцарилось напряженье.

Колдун немного время потянул,

А истинный король взял очень нежно

За руку деву, в очи заглянул,

Потом сказал: «Я большее бы отдал,

Да только к сожаленью не успел.

Не я, а ты мне сделала подарок,

Но твой платок, увы, не уцелел!

Меня лишили зренья, обокрали…

Однако если хочешь – опишу.

Я каждую минуточку свиданья

С собою в сердце, до сих пор ношу».

Заморский гость хотел ещё добавить

Понятные лишь девушке слова.

Они сто тысяч раз произносились

Во снах чудесных, где она была.

Но не успел. Пророчество Давида

Действительно на площади сбылось.

Исчезли все, кто вслух сказал неправду.

Маг понял, обмануть не удалось.

И раз один был всё-таки на месте –

Он истину, похоже, говорил.

Волшебник, в предсказание поверив,

Точь-в-точь всё за последним повторил.

И более того, не отвлекаясь,

Платочек очень ярко описал.

Ведь это он, пришельца ослепляя,

Клинок с платком подаренным забрал.

Красавица невольно растерялась.

Всё было так, как каждый рассказал.

Однако кто-то был из них притворщик,

И с умыслом злодейским явно лгал!

Из двух, казался истинным ей первый,

Но маг мог ворожбою притянуть.

При юности она не понимала,

Что сердце очень трудно обмануть.

Не видя дальше выхода, призналась:

«Мне страшно ошибиться. Я прошу

Помочь мне в этом деле музыканту…»

Отец сказал: «Тебя в том поддержу».

Задача была, в общем-то, из лёгких.

Смешаться могли только колдуны.

Ведь были они первому подобны,

И отличаться мало чем могли.

А тут душа по-разному звучала.

Да и Давид давно знал, кто есть кто.

Но все желали явных доказательств,

Что выделят творящих волшебство.

И юноша подумал: «Почему бы

Мне снова перед всеми не сыграть?

Под звуки струн мне с лёгкостью даётся

Стоящих рядом быстро усыплять.

Внушаемая сила растворится.

Во сне не сможет ворожить колдун.

Он сам в себя обратно превратится,

Чем подтвердит прилюдно, что он лгун!»

Ему осталось только лишь придумать,

Как сделать так, чтоб главный человек

Мелодию, что клонит в сон, не слышал.

Он должен усыпить сейчас не всех.

Но тут на теле названого брата

Давид приметил, к счастью, комара.

И мысль его практически мгновенно

В другом из направлений потекла.

Он бережно достал из сумки скрипку,

Смычком легко по струнам пробежал.

Не значащей, обычною разминкой,

Внимание на звуке удержал.

А после заиграл так, что тот час же

На музыку из дальних уголков

Огромной тучей налетело войско

Огромных, кровь сосущих комаров.

И применив в дальнейшем колокольчик,

Давид направил «монстров» на двоих

Гостей. Те их послушно облепили,

Не замечая в стороне других.

От армии крылатых раздавался

Слух режущий тончайший резкий звон.

Одежда от укусов не спасала,

Боль чувствовалась с множества сторон.

Кто б выдержать спокойно смог такое?

Наверное, никто. И короли

Не вынесли нападок насекомых,

И стали отбиваться, чем могли.

Несчастные сначала попытались

Руками кровососов убивать,

Но это оказалось бесполезным.

Их было столько, что не сосчитать!

Один король решил, что будет проще

Отбиться снятым кожаным плащом,

И вместе с ним немного покружиться,

Чтоб выжить под несметным комарьём.

Второй не видя выхода другого

Всё в точности за первым повторил.

Два короля юлою завертелись,

Не ведая, насколько хватит сил.

Обоим было не до красования.

Сейчас важнее было уцелеть.

Соперники прекрасно представляли,

Что можно от укусов умереть.

И в это время занятости сильной,

Когда боролся с ними лёгкий враг,

Забыв про гипнотические силы,

Тот час же проявился злобный маг.

Все ахнули, увидев супостата,

Что действовал незримо колдовством.

Теперь уже никто не сомневался,

Какой из королей был хитрецом.

Давид ударил снова в колокольчик,

Бесчисленное войско отозвал.

И, чтобы излечить их от укусов,

Живой воды испить обоим дал.

Колдун, дальнейший шаг главы предвидя,

Без боя не желая уходить,

Достал кинжал, внезапностью пытаясь,

Соперника навеки погубить.

А что король? Вы верно догадались –

Он был ни рохля и ни размазня,

А выглядел, как настоящий воин,

Что постоять в борьбе мог за себя.

В который раз пред всеми разыгрался

Внезапный, небывалый, страшный бой.

Теперь уже не сводный брат Данила –

С коварством бился истинный король!

Колдун, теряя силы при сраженье,

Невольно стал к воротам отступать.

Не видя доли шанса на победу,

Подумал: «Нужно срочно улетать!

Иначе не спастись. Но я не вижу,

Куда ушёл красавчик вороной?

Неужто, его снова нужно вызвать,

Чтоб он явился тут же предо мной?»

И защищаясь ловко от ударов,

Он громко и прилюдно произнёс

Слова, что ему змеи передали,

И тайну по всей площади разнёс.

В последний раз по вызову явился,

Послушный друг Давида – Огонёк.

Скрипач, то понимая, прослезился.

Да, не задался видимо денёк!

Когда маг крикнул вновь: «Переоденься!»

Конь в серебре красивейшем предстал.

«Он не взлетит в сияющем убранстве!» –

Давид в душе неслышимо сказал.

И чтобы поскорее край избавить

От хитростей и козней колдуна,

Скрипач без промедления промолвил:

«Переоденься!» – эти же слова.

Скакун оделся тут же новой сбруей,

Что выпустить давала два крыла.

А музыкант добавил на прощанье:

«Мне жаль, что расстаёмся навсегда!

Что делать… Ты наездника с собою

В страну, где возродился, унеси.

Пока он не исправится душою,

Ему придётся долго жить вдали.

Прости, что не сумел знакомство наше,

Не слишком осторожным быв, продлить.

Теперь ты снова вольный и свободный.

Дай Бог тебе волшебно жизнь прожить!»

Колдун в то время, яро отбиваясь,

Сумел на воронова заскочить,

А тот совсем немного разогнавшись,

Расправил крылья, чтобы воспарить.

И этим необычным проявленьем

Присутствующих ввёл мгновенно в шок,

Скакун же развернулся к музыканту,

Копытом, вдарив сильно возле ног,

Заржал, взглянув пронзительно глазами,

Не слыша приказаний колдуна,

И полетел, красиво удаляясь,

В родные и далёкие места.

Кто был там – провожали чудо взглядом,

Один скрипач склонился головой.

Поэтому, возможно, и увидел

Обычную подкову пред собой.

Она лежала мирно в том же месте,

Где только что стучал копытом конь.

Давид поднял её, взяв вещь на память

О друге, в коем сила и огонь.

Убрал находку тотчас в свою сумку,

Подумав почему-то в этот миг:

«Как будет удивлён и недоволен

Любитель злых деяний и интриг!»

На сердце же теперь царила радость.

Закончилась ненужная борьба.

Спасён король и в этом государстве

Не разразилась жуткая война.

Он всё успел, позвав на помощь братьев.

За то им благодарственный поклон.

Однако куда делся мудрый Лазарь?

В каком из мест укрылся теперь он?

А тот был рядом, просто постарался,

На всякий случай ближе быть к толпе.

Он не хотел притягивать вниманье,

И в «тень» ушёл, чтоб ближе быть в беде.

Когда колдун исчез, король довольный

Не стал вокруг да около ходить,

А тут же попросил о самом главном

С правителем страны поговорить.

Пока внутри дворца вершились судьбы

Царевны и того, кто зло прогнал,

Давида младший брат позвал в то место,

Где спрятанный прислужник не дышал.

В них не было злорадства и коварства,

Им было неуютно, что они,

До времени несчастного укрыли,

И магу этим сильно помогли.

По счастью для того, чтоб всё исправить

Во флягах была нужная вода.

Одна срастила раны небольшие.

Укусы змей исчезли навсегда.

Вода живая к жизни возвратила.

Слуга в тот миг никак не мог понять,

Как вновь его душа вернулась в тело,

И он мог им, как прежде совладать.

Спасители подробно рассказали,

Чем он себя недавно погубил.

Как бывший непорядочный хозяин

Чрез змей разведав тайну – умертвил,

А также то, что он теперь свободен,

Что мага в государстве больше нет,

И если послужить решится Богу,

То будет жить не менее ста лет.

Спасённый, веря в магию Давида,

Припал в знак благодарности к ногам:

«За то, что подавил в себе обиду,

И спас меня – я жизнь тебе отдам!

Легко вздохнёт народ в чудесном крае.

Мы жили, ощущая вечный страх,

Который нам внушал собой волшебник,

Не только в этих царственных стенах.

Меня природа щедро наделила

Отвагой и умением служить.

Позволь теперь повсюду быть с тобою,

Чтоб от невзгод возможных оградить!»

Потоки слов лились рекою лестной,

Пытаясь музыканта восхвалить.

Давид прервал его на полуслове:

«Не только я сумел зло победить!»

И в голове бессчётно повторились

Слова: «Я не один!», «Я не один»…

Он понял, что не выполнил условье,

Хотя, мир в государстве сохранил.

А он ведь обещал исполнить волю,

Взяв на себя заданье жениха.

Скрипач решил искать другое войско,

Ведь слово не сдержать – не чепуха!

Уйти, не попрощавшись – неприлично.

Но разве мог теперь он долго ждать?

И, чтобы обратить к себе вниманье,

Давид, как был обучен, стал играть.

В мелодии прослушивалась мягко

Чудесная душевная волна,

Сердца у всех немного потеплели,

В них рухнула холодная стена.

Щемила боль утрат при расставанье,

И всё же, словно в сказочной стране,

Вокруг витало призрачное счастье,

Что каждый ощущал теперь в себе.

Волшебное звучанье нежной скрипки

Сыграло предназначенную роль.

Пред всеми на балконе появились

Довольные правитель и король,

А также расчудесная царевна,

Чей внешний вид под чарами слепил.

Теперь она могла не убоявшись,

Свободно созерцать чудесный мир.

Вокруг витали ноты расставанья.

Скрипач уже готовился уйти…

В нём не было малейшего сомненья,

Что нет другой преграды на пути.

Но всё как раз иначе обернулось.

День свадьбы огласил при всех король.

Он выразил Давиду благодарность,

Сказав: «Я не забуду твою роль,

Что ты сыграл в судьбе сегодня нашей.

Из этих мест мы скоро уплывём,

Но будем гостем видеть тебя рады

В краю моём с невестою вдвоём…»

Скрипач при этом низко поклонился.

Для них он сделал всё, что только мог

И произнёс: «Дозвольте удалиться.

Меня ещё ждёт множество дорог».

Но вдруг услышал: «А ты зря подумал,

Что можешь беспрепятственно уйти.

Раз в тайны управления вмешался,

Считай, что ты пока на полпути.

Достойному обещана дочь мною,

Но я теперь, увы, как перст, один.

Отсутствует советник и подсказчик,

И не укрыть количество седин.

Раз взялся исполнять свою задачу –

Так доведи уж дело до конца.

Ты должен отыскать и мне невесту,

Такую же прелестную с лица.

Иначе сам останешься со мною.

Ты будешь помогать и веселить

Своею необычною игрою.

К чему тебе куда-то уходить?

Я думаю, о том не пожалеешь,

Ведь будешь сытно есть, на мягком спать,

Встречать гостей из дальних стран заморских,

Могуществом волшебным удивлять…

Как видишь, ты сам волен сделать выбор,

Но это друг мой только лишь пока.

Я разрешу немножечко подумать,

По крайней мере, точно до утра,

А дальше, без обид, твоей судьбою

Я волею своей распоряжусь.

И если ты не хочешь быть со мною,

То я, хотя бы к деве прикоснусь!»

Давид хотел на эту речь ответить,

Но тут же остановлен был рукой,

Что на плечо легла его спокойно.

И он услышал: «Братец дорогой,

Согласье дай подумать до рассвета.

В таких делах разумней не спешить.

Ты многого пока ещё не знаешь,

Что мы сумеем ночью обсудить».

Скрипач вслух произнёс: «Что ж,

Я согласен обдумать предложенье до утра.

Надеюсь, что я гость Ваш, а не пленник,

И Ваши пожеланья лишь мечта.

День был сегодня очень напряжённым.

Теперь бы мне хотелось отдохнуть.

Прошу Вас указать такое место,

Где я бы мог немножечко вздремнуть».

Давида отвели тот час в палаты,

Какие он не мыслил для себя:

Украшена резная мебель златом,

Присутствовал камин, но без огня.

Покрыты нежным шёлком одеяла.

Подушек мягких, кажется не счесть.

Пуховые и мягкие перины…

Да, юноше оказывали честь.

На столике стоял чудесный ужин.

Скрипач оставлен был там со слугой,

Которым был, как вы и догадались,

Брат Лазарь – друг, помощник дорогой.

Сначала они всё-таки поели.

Когда подносы слуги унесли,

Они свершили тела омовенье,

Себя, очистив внешне и внутри.

Вода усталость прежнюю забрала,

При этом лёгкость телу придала,

И создала условье для работы

Пытливого и острого ума.

Теперь они могли вести беседу,

Им нужно было переговорить.

Друзья сейчас прекрасно понимали,

Что могут государя победить.

Сыграй Давид мелодию, когда все

Мгновенно погрузятся в чудный сон –

И можно в путь спокойно отправляться.

Так кто угодно б сделал, но не он!

Ему демонстративно показали,

Как можно здесь по-царски есть и пить,

Задумав при правителе остаться.

Заманчиво три года эдак жить.

Всё это так, однако обещанье

Он должен обязательно сдержать.

Ведь где-то ожидало его войско,

С которым нужно было воевать.

Но и дела в прекрасном государстве

Хотелось довести бы до конца.

Что думал государь, прося невесту

«Такую же прелестную с лица»?

Давид о своих мыслях поделился,

На что ему брат названый сказал:

«Мы здесь с тобой находимся недавно.

И каждый тайны края не познал.

Однако пока полз я в лабиринтах,

Что указала «главная» змея,

Она мне намекнула, что готова

Секрет раскрыть, что важен для тебя.

Сегодня ровно в полночь возле лаза

Она у стен нас будет ожидать.

И что-то не для слуха посторонних

Нам хочет непременно рассказать.

Я понял лишь из мерзкого шипенья –

Колдун пришёл сюда не просто так.

И то, что обладать желал царевной,

Носило, в самом деле, тайный знак.

Мы торопились, потому подробность

Она мне не смогла растолковать,

Какую тайну царственного дома

Должны мы непременно разузнать.

У нас ещё есть время до рассвета,

Мы несколько часов сейчас поспим,

Но в полночь через ход, который знаю,

На встречу непременно поспешим».

Как сказано, так сделано – уснули.

Однако не на гладких простынях.

А прямо там же, сидя на диване,

Подушечки красивые обняв.

Быть может, их усталость подкосила,

Но мне всё это видится не так.

Волшебники Давида охраняли

Во всех, где он присутствовал, местах.

Скрипач увидел сон. Он в подземелье.

Вокруг него царила темнота.

В пространстве зазвучала песнь капели,

Но в звуках не услышалось тепла.

В них не было растущего веселья

От стука беззаботных мягких брызг,

Как при дожде, что льётся с неба летом.

К дождю при солнце юноша привык.

А тут унынье серое звучало.

Он попытался сделать было шаг,

Но чья-то сила тело приковала,

Что двинуться нельзя было никак.

Потом пред ним поляна осветилась

К которой невозможно подойти.

Она была внизу, над нею пропасть,

Что исключала лёгкие пути.

Капель сменилась звуком водопада.

Вода его чуть было не снесла.

Когда она под пропастью упала,

Тотчас же наступила тишина.

Внутри него теперь росло волненье,

Как будто в предвкушении чудес,

Но в самое последнее мгновение

Сон сказочный растаял и исчез.

Волшебное видение стояло

У юноши по-прежнему в глазах.

Он понимал, что нужно подниматься,

Иначе не узнать о чудесах,

Что им должна поведать, став «подругой»,

Нашедшая пристанище змея.

В ней не было конечно бескорыстья.

Та больше хлопотала за себя

И за семью, живущую спокойно

В таком шикарном царственном дому.

Она легко в хоромах пробиралась,

Куда нельзя проникнуть никому.

Однако парню было непонятно:

Зачем делиться нужно за стеной

Действительно возможно важной тайной,

И только в полночь, то есть под луной.

Проснулся Лазарь, явно отдохнувший,

Он потянулся сладко после сна

И произнёс: «Уснул, словно убитый,

Свинцом налились тело, голова.

Сейчас же, я встаю, как будто новый,

Нет тяжести насыщенного дня!

Хотя мой сон не так уж был и долог…

Давно не ощущал легко себя!

Пора идти. За дверью нашей стража.

Мы спустимся с тобой через окно…»

Не вскрикнув чуть от ужаса, продолжил:

«Смотри, с постелью, что произошло!»

Давид, ещё виденье вспоминая,

В ту сторону, увы, не поглядел,

Но слыша в речи панику у брата,

Взгляд бросил, да и сам остолбенел.

Там не было красивого убранства,

Подушек, одеял и простыней.

На голых досках чучело лежало,

Что не найти ужасней и страшней.

Куда всё делось и откуда взялось?

Их мысли занимал теперь вопрос:

«Пока они спокойно почивали,

Кто чудище подобное принёс?»

А времени совсем не оставалось,

Чтоб тайну появленья разгадать.

Кто знает, может встреча со змеёю,

Как раз поможет это разузнать?

Шум в царстве поднимать они не стали,

Открыли настежь ближнее окно,

И крадучись по выступам спустились

На землю, где давно было темно.

Вход в лаз, который был других короче,

Скрывался за кустом невдалеке.

В нём можно лишь ползти, пусть и не долго,

Но в очень неприятной темноте.

Давид носил повсюду свою скрипку,

Но здесь он вряд ли мог бы поиграть.

Ползти не просто было неудобно,

Там нечем было, кажется дышать.

На счастье, вскоре выход показался.

Был пройден нелегко короткий путь.

Там главным было не остановиться,

Чтоб свежестью ночи наполнить грудь.

Брат Лазарь дал Давиду отдышаться,

Потом сказал: «Мы, в общем-то, пришли.

Но что-то я не вижу в этом месте

Нас ждущей с нетерпением змеи.

Возможно, нас с тобою обманули»,

Но вдруг «погасла» на небе луна.

Вокруг покрылось всё глубоким мраком,

В котором донеслось: «Я приползла!»

В кромешной темноте, необъяснимо,

Светились ярко страшные глаза.

«Я не могу сказать при вас неправду,

Мне это не позволят небеса

И та, что подарила колокольчик.

Слабы мы и бессильны перед ней.

В могуществе она всё знает, видит,

И властвует не только среди змей…

Простите, разговор наш прерываю,

Ведь нам необходимо поспешить

Пока луну тень солнца закрывает.

При свете мне нельзя туда ходить.

Не отставайте. Чтоб не заблудились,

Я буду разговаривать с травой,

Что кажется вам вялой, бездыханной,

А, в самом деле, мягкой и живой.

И на меня, прошу, не наступите.

Скрипач, пусть поспешает впереди.

А ты слуга, чтоб не сойти с дороги

Держись плеча его и так иди».

Знакомая всё верно рассчитала.

Скрипач не напрягал в ночи свой слух.

Змея ползла, обещано шипела.

Её мог слышать даже тот, кто глух!

Из звуков громогласных для Давида,

Брат Лазарь не услышал ничего.

Он шёл, держась, а мысли его были

В то время где-то очень далеко.

Прошли не очень долгие минуты,

Невидимого странного пути.

Послышался шум тихого прибоя,

Но море не виднелось впереди.

Змея шепнула: «Тут остановитесь.

Сейчас отступит далеко вода,

И мы по дну озёрному продолжим

Свой путь в вам неизвестные места».

В полнейшей темноте скрипач услышал,

Как влага с перешёпотом ушла.

Змея пока ничто не объясняя,

По дну, что обнажилось, поползла.

Они спускались. Только в этом месте

Пологим и доступным было дно,

При этом каменистым и не скользким.

Мешало только, что было темно.

Путь их вернулся к берегу, где сбоку

Вверх поднимался, как стена обрыв.

Давид мог ощутить это рукою.

Он шёл о проводнице не забыв.

Молчавшая вновь тихо прошипела:

«Мы в месте, что покинула вода.

Я не могу сама вползти в пещеру.

Никто из нас там не был никогда.

Дозволено то сделать человеку,

Кто ловок, мудр, душою чист и смел.

Скажу одно, колдун сюда явиться

Не очень-то пытался и хотел.

Его, конечно, било любопытство.

Попасть туда не он один был рад,

Но только кто войти туда решился –

Не выбрался из тайных мест назад.

Возможно, Чудо в пекло затянуло,

А может, он не смог расстаться с тем,

Что видеть или выкрасть попытался,

Сознательно оставшись насовсем.