Текст книги "Дирижер. Тайны Изнанки"

Улло наклонился к внучке и поцеловал ее в волосы, прижав к себе. Я не мог произнести слов утешения. Это было бы тяжело: мне – выразить, Милиану и Венди – слышать.

– Я поведал Венди всё без прикрас, когда она подросла, когда уже поняла бы, достигнув возраста, в котором детей уже нельзя обманывать, – Улло перевел взор с внучки на алтарные изображения.

– Мог бы и раньше рассказать. Это же история моих родителей, их память, – сказала девочка.

– Малыши всегда не до конца понимают, что такое смерть. Они думают: это просто человек взял и навсегда ушел, далеко-далеко, в другую страну, до которой не добраться. Но это тяжелее, чем есть на самом деле, – вздохнул Милиан, разворачивая Венди от алтаря. Я молча шагал за ними.

– Милиан, вы говорили, что избранный… – произнес я, надеясь продолжить разговор на тему удивительности судьбы, которая свела меня с настоящими наследниками героев Амарада.

Улло остановился и, развернувшись, посмотрел на меня со смесью «Заткнись, не при детях это обсуждать» и «Не заставляй меня вспоминать тяжелые моменты».

– Это уже другая часть другой истории, – тем не менее ответил он. – Позже лично объясню.

Удовлетворившись ответом, я кивнул.

– В смысле – «избранный»? – Венди была заинтригована моей формулировкой.

Милиан помычал, вздохнул и, словно сдаваясь, ответил, не глядя на внучку:

– Он имеет в виду, как я стал тем, кто сейчас есть.

Девочка покивала и не задала новых вопросов. А во взгляде Улло я поймал нечто выразительное, что не мог истрактовать: что-то тяжелое, что давило на него, что-то смущающее. Он соврал Венди, понял я, не сказал ей правду. Но почему? Он точно так же обманет и меня? Тот ли я человек, которому пожилой чародей готов доверить свою тайну?

Мы вышли из зала. Милиан взмахнул своей палочкой. Из нее вырвался желтый огонек и, взмыв под потолок, метался из стороны в сторону, будто судорожно искал выход.

– Магия вновь вернулась. Надолго ли? – будто себе под нос промычал Улло, не нуждаясь в наших с Венди комментариях. – Венди, как ты, всё прошло, не болит? Костя?

– Нормально. – Я поводил ушибленным плечом и похлопал по руке. Боль не отозвалась гудением или пульсацией в мышцах, значит, всё заживало. Девочка заверила дедушку о своем хорошем самочувствии.

– Хорошо. Идемте домой. Вроде бы стало спокойнее. – Милиан указал на выход.

– Как? А какое-то там собрание с Советом, его не будет? – удивился я.

– Для тебя – нет. Я договорился, что займусь тобой лично, – сказал Улло.

Ба-бах. Блеск. Супер просто. Я вообще когда-нибудь ближе познакомлюсь с главными чародеями? Или так и буду всё время хвостом за Милианом ходить, пока он воображает из себя главного моего учителя? Что вообще происходит? Это попахивает… не знаю, чем, но мне это престранно, что Улло выделяет меня среди других инициированных и даже среди своих бывших учеников, да еще и договаривается с высокопоставленными магами о занятиях со мной. Кто он? Кто я? Столько вопросов и ни одного вразумительного ответа. Столько мыслей, идей, предположений и одна хуже и тоскливее, безнадежнее другой.

Получив от солдата охраны дворца утвердительный ответ, что в городе стало безопаснее и можно вернуться в свои жилища, Милиан поманил нас с Венди на улицу.

На площади перед образовавшейся от землетрясения, огороженной трещиной уже столпились зеваки и городские патрульные с охранниками. Со зданий обсыпалась штукатурка и облицовка, незначительно просели деформированные фундаменты жилых домов. Из окон и с балконов, не решаясь выходить на улицу, выглядывали люди. Над городом летали три аэростата.

– На трамвай. – Улло кивнул в сторону: на краю площади, у спуска к каналу, стояла группа магов и высматривала приближающийся транспорт. Едва мы сблизились с ней, как подъехал доверху забитый вагон. Еле как мы втиснулись в салон и тут же оказались зажаты с обоих боков.

– Подождем, когда часть выйдет. Так сложно расплатиться, – произнес Улло, кого-то высматривая впереди салона, может, контролера.

– А тут картой принимают? – спросил я, совершенно забыв, что магия – местная валюта.

Милиан посмотрел на меня взглядом, словно я, стоя на руках вниз головой, играл ногами на подвешенном в воздухе пианино. Тут же я понял, что сморозил глупость, и сам подивился своей забывчивости. М-да, попав в такую передрягу, как магическое землетрясение, сам себя забудешь, ни о чем другом думать не станешь, как о пережитых треволнениях и страхах.

Когда мы наконец доехали до дома Улло, заметно стемнело. Включились фонари, но они работали с перебоями – видно, магия еще не набралась сил после активизации Жилы. Людей на улице заметно поубавилось, а те, кто были вне своих жилищ, перемещались на трамвае, чтобы быстрее попасть домой.

Как я был рад, когда переступил порог дома Милиана! Словно в свою родную квартиру вернулся. Мне так хотелось лечь, отдохнуть…

– Как я оказываюсь в вашем доме? В этой вашей Изнанке? Как попадаю из любого места Москвы к вам? Каким чудом? – спросил я, не разуваясь и глядя в сторону прикрытой двери в кладовую.

– Непостижимое волшебство. И только, – пожал плечами Милиан, снимая уличную обувь.

– Тут что, нет законов физики? – Я развернулся к Проводнику. – Вы ничего не знаете о деньгах, но у вас есть валюта, завязанная на магии. У вас нет электроэнергии, но всё опять же завязано на магической силе. Тут телевизор-то, радио есть?! Какой вообще у вас год?! Где календарь?!

Я озирался по стенам.

– Константин, ты слишком взволнован, – заметил мне Милиан, – успокойся.

– Я спокоен!!! – слишком громко произнес я, взмахнув ладонями. Не в гневе, не в ярости. Просто прокричал. Но легче не стало.

– Не кричи в моем доме, – холодно произнес Улло, открывая перед смущенной моим криком Венди дверь в ванную комнату.

– А что, что мне еще делать?! Я так хочу узнать, что происходит вокруг… вернее, не хочу, но, так понимаю, мне это необходимо знать, поскольку предстоит помогать вашей Изнанке, ее спасать, хотя надеюсь: всё быстренько и мирно уляжется, что в натуральные бои всё не выльется!.. – в волнении затараторил я и захлебнулся собственными словами: мне не хватило воздуха, чтобы довершить свою тираду. – А вы… всё не отвечаете. Молчите. Так не делается. Либо вы прямо сейчас мне всё на духу выкладываете. Либо я забираю свои слова обратно и отказываюсь вам помогать.

Мы смотрели друг на друга и молчали, слушая шум воды: Венди умывалась.

– И ты думаешь, что козырь какой-то имеешь в рукаве? – усмехнулся Милиан. – Что уйдешь – и всё, тут же Изнанка лишится суперклассного инициированного мага в твоем лице? Что именно без тебя мы не сможем вернуть всё на свои места и справиться с вызовами? Таких, как ты, желторотых, только за вчера еще семеро. А война – она уже вот, за дверью, она грядет, это очевидно для нас, природных волшебников. Взрослому населению надо быть готовым. А еще наших детей защитить. А еще вас обучать, а это время, нервы и силы.

– Так зачем вы соглашаетесь? Не другие маги? Вы? – Я смотрел Улло прямо в глаза. Тихо вышла Венди и застыла за спиной дедушки, переводя взгляд с него на меня и обратно.

– Выбор, конечно, был: браться мне за обучение новичка или нет, – после непродолжительного молчания произнес Милиан, словно признавался в чем-то предосудительном. – Я ответственный человек. Граждане Изнанки —максималисты, если узнать их поближе. Идут до конца. И я хочу быть уверен, что к своему, прямо скажем, далеко не молодому возрасту не растерял своих способностей, умений. Что смогу научить важному, чародейскому, других – новоизбранных, донести до них наше всё – магия, без преувеличения, наша жизнь.

Объяснение эпично сошло бы за пародию на глубокий монолог голливудского блокбастера, подумал я. Но меня после этих слов не проняло. Пока что.

– Я помню, что давал слово помочь. Но как я могу доверять, если ничего не знаю ни о вас, ни о вашей стране? Всё так скомкано и сумбурно. И день такой… неудачный получился. Милиан. Я устал, честно. У меня был тяжелый день. Я спешил к семье. Меня дома ждут. Давайте на выходных вы меня заманите к себе? И тогда поговорим?

Взором, полным мольбы, жалости и доверия, я посмотрел на Улло. Тот выдержал мой взгляд и сказал, вздохнув:

– Я понимаю. Понимаю. И пойду тебе навстречу. Так и быть. Но запомни: это не только я по своей воле выманиваю тебя сюда. Над Проводниками властен Совет Волшебников: они порой сами рекомендуют и подсказывают, когда и кого вызвать из другого мира. А еще – помни об этом.

Милиан закатал рукав своей рубашки и, обнажив кисть руки, на миг коснулся оголенного запястья палочкой. Тут же его руку опоясало переливчатое кольцо, которое двигалось по кругу.

– Что это? – испугался я, подумав, что на Милиана наложено какое-то проклятие.

– Это напоминание Изнанки, что я тебя спас, – произнес Улло. Я тут же вспомнил наш с ним разговор в моей квартире.

– По мнению Изнанки, я теперь вам должен? – хмыкнул я.

– Ты должен доказать сам себе, кто ты на самом деле. – Милиан опустил руку и застегнул пуговицы на рукаве.

– Кто – кто я на самом деле?! – изумился я, ткнув самого себя в грудь. – Да я прекрасно знаю, кто! Музыкант, дирижер, инструменталист, аранжировщик, муж, отец, сын, брат, друг!

– Кто ты на самом деле здесь, – спокойно и ровно уточнил Милиан. – Называться волшебником только потому, что тебя избрало наше Провидение, – это даже не полдела. Это первая ступень того тебя, до кого ты дорастешь.

Конечно, жутко интересно, как здесь работает волшебство. Конечно, я хочу научиться колдовать, потому что никто из круга моего общения не имел понятия, что где-то во вселенной существует волшебная сторона (или я не знаю? Скрытые посвященные, новоизбранные, а? Признавайтесь, кого еще включили в эту секту!). Конечно, я хотел бы много чего узнать об этом мире, с которым оказался связан. Но вместе с тем существовало много «но». Но я небезосновательно опасаюсь за свои жизнь и здоровье: что со мной может случиться (но надеюсь, всё будет хорошо). Но у меня есть семья, с которой я не намерен разлучаться, чтобы ошиваться тут и учиться махать палочкой в надежде, что ею сам себе или кому-нибудь не выколю глаз. Но у меня работа, которая требует энергии, чтобы так отшлифовать музыкальный материал и сыграть спектакль, что комар носа не подточит. И еще много всяких разных «но», но чуть менее значимых.

Вот что значит – страшный, мучительный выбор. А не это вот все ваши «куда мы сегодня пойдем: в кинотеатр на комедию или в парк развлечений».

– Мне это просто снится. Это просто самый жуткий сон из всех, какие я видел. И жуткий он потому, что выглядит как настоящий. Это… это бред. Правда, бред… – Я вздохнул, потирая лоб и глядя под ноги, проходя в гостиную мимо Милиана.

– Если всё было совершенно не по-настоящему, ты сам себя не разубеждал бы в том, что всё это – неправда, – заметил Улло. Венди улыбнулась дедушкиному замечанию.

– Дайте мне время. Чтобы всё переварить. Два дня! – Я вытянул перед Улло указательный и средний палец. – А потом начнете, так и быть, изнурять меня учебой.

– Вам понравится! – встряв в диалог, доверительно сказала Венди. – Я обожаю колдовать. Правда, по учебникам заниматься, теория вот эта – это не мое, я практик!

– Практик ты мой маленький! – посмеялся Улло и потрепал внучку по плечу. – А практика-то из теории и строится!

– У тебя нет личного артефакта, почему? – спросил я девочку, заметив, что она и увиденные мною маленькие дети Изнанки не носят кулонов.

– В школах и дома занимаются только на учебных. Выдают всем личные и постоянные после одиннадцати лет, как сдашь тест на цвет магии. У меня, кстати, белый, как у мамы, – добавила Венди. – Поэтому я очень жду, когда в конце года нам раздадут кулончики!

– Я намерен вновь отправить тебя в школу, Венди, – некстати произнес Улло, взглянув на внучку. Судя по изменившемуся лицу девочки, дедушка испортил ей настроение – этой новости она была не рада.

– Зачем? Я могу узнать письменные задания до конца года здесь, их решить и направить учителям! – с нотками недовольства произнесла Венди.

– Э́мералд А́йлин Ве́нделин Иванджо. – Четко выговаривая каждый звук, Улло тоном, не терпящим возражений, назвал полное имя девочки. – Ты завтра же отправишься в школу, где продолжишь такое любимое практическое обучение и не будешь позорить имя своей семьи. Да?

– Ладно, – нехотя согласилась Венди.

– Вот и славно. Пойми меня, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты всегда оставалась в безопасности. – Милиан положил руки девочке на плечи. – А что, как ни школа, где преподают хорошие и умелые, опытные волшебники – отлично защищенное место! Ты сейчас сама убедилась, как стало опасно в столице. И пока мощь Жилы не перекинулась на другие территории, я намерен вернуть тебя в школу, в другой город, где пока еще спокойно. Я буду уверен, что ты под наблюдением. Поставь себя на мое место и поймешь, почему я о тебе беспокоюсь.

А Улло-то не просто дедуля, понял я лишь сейчас, став свидетелем сцены. Он же заменяет Венди отца и мать в одном лице. Видимо, все родители похожи друг на друга в воспитании детей. Я тоже, как и Милиан сейчас, прошу Аришу подумать над своим поведением, поставив себя на место меня или Лизы. Отличный ребенок, в свои четыре года уже всё понимает. Я же, помню, в ее возрасте куролесил, сбивая все предметы, которые мог уронить, на пол, размахивал руками и верещал на сестру, что она со мной не играет, предпочитая общество школьных подружек, своим высоким писком раскалывая родителям мозг.

– Я не держу тебя. Можешь идти. – Милиан уже обратился ко мне и выпустил магическую молнию в сторону кладовки. – Поднимешься по ступеням – окажешься у себя.

Я быстрым шагом, обрадовавшись возможности попасть домой, прошел к двери и уже схватился за ручку, как понял, что впопыхах ухожу по-английски. Скорее развернулся к Улло и Венди:

– До встречи, Милиан. Венди, рад был пообщаться. Береги себя.

– Спасибо, – скромно улыбнулась та. Милиан махнул рукой.

– Расстаемся ненадолго, – сказал он. – Будь осторожен.

Я не придал важного значения его словам, а принял их за вежливую форму прощания. Кивнув, растворил дверь и тут же увидел перед собой лестницу, ведущую наверх, к крышке-люку. Закрыв дверь в кладовую, удобнее разместив на плече сумку, оправив ветровку, я поднялся по ступеням, без труда открыл крышку – и увидел лестничную площадку первого этажа своего дома. Придерживая люк, выбрался из кладовки, перешагнув какой-то барьер, а когда развернулся посмотреть, откуда я вылез, увидел пластиковый пожарный ящик с песком. Когда поднял крышку ящика, то, конечно, внутри, кроме песка, ничего не увидел. Вот вам и магия!

Не желая долго удивляться, я быстрее бросился к лифту, отчаянно нажимая кнопку вызова кабины. Я был в Изнанке пару часов. Но был разлучен с семьей, казалось, на целую вечность!

Chapter 9

– «Провидение Изнанки в выборе новобранцев из других миров не постоянно и без особо придерживаемой периодичности указывает на них, избирая для будущей колдовской стези. По случаю. К такому может относиться, как пример, опасное, хрупкое состояние магической материи. Тогда граждане призываются, чтобы пополнить ряды новых помощников для защиты и восстановления основ чародейства, баланса магии. Или, наоборот, не связанное с опасностью событие: какое-либо научное открытие. Чтобы проверить действие чего-то нового не только на чистом волшебнике с Континента, позволяется принять участие в эксперименте представителю другого мира, так называемой Стороны – это общее название планеты Земля относительно Континента, в том числе нашего Амара́да…»

– Стоп, я, кажется, немного запутался в ваших терминах, когда их сразу в одном месте употребили. – Я повернулся к Милиану.

– Континент – объединенная земля, материк, на котором существуют разные государства, в том числе и Амарад. Амарад – то место, где ты сейчас находишься; те площади, которые контролируются нашим Советом Волшебников. Твоя планета Земля для нас, континентальцев, – Сторона. Континент и его территории для Земли – Изнанка, – разжевал мне Улло, махнув в сторону экрана, остановив запись. Это была воспроизведенная трансляция приветственного слова элдеров в адрес новоизбранных магов несколькими годами ранее.

Я вновь уставился в экран. Милиан дернул палочкой, и волшебники Совета на записи снова ожили.

Мой Проводник слово сдержал: прошло ровно двое суток, прежде чем я опять оказался в Изнанке (ну, конкретнее в Амараде). Я даже не успел соскучиться по волшебной стороне, потому что не хотел опять встречаться с потенциальной опасностью. Теперь я заранее начинал представлять, что отчего-то со мной обязательно должно случиться нехорошее, какое-то очередное внезапное нападение, которое отразится и на мне, чего, естественно, не хотелось ни в коем. Но у меня не было сил сердиться и восставать против вопиющей пунктуальности Улло, когда я в прямом смысле опять провалился в его дом. Я и так провел эти два дня в тревоге: со времени знакомства с волшебным миром – вот уже без малого неделю – я стремительно полетел с прямой плоскости куда-то под откос. Жил обычной жизнью: семья, работа… Ба-бах! – явилось нечто непостижимое человеческим, земным, воображением: магия, и чудовищно опасная, и неимоверно могучая. Сойдешь с ума, правда. Тяжело совершенно воспринимать такое чудесное явление. Я больше думал обо всем, что может чародейство дать, что может отнять, уходил в такие глубокие самостоятельные рассуждения, что меня даже начал раздражать непосредственный детский трёп Ариши про какие-то свои воображаемые придумки. Я не мог от и до выслушать Лизу, что бы она мне ни втолковывала из прочитанного в подтвержденных медицинских источниках о подготовке матери и отца к рождению второго ребенка. Я на автомате кивал на слова «папа» и «Костя», но думал в это время о своем. Даже в ноты теперь тяжело было смотреть: они плясали и превращались в знаки здешнего языка илати.

От всевидящего и проницательного ока Лизы не укрылось мое состояние. Она заботливо интересовалась, всё ли у меня в порядке. Я что-то бурчал в ответ, юлил, сводил разговор в другое русло, такое, чтобы говорить могла одна она, не втягивая меня в диалог. Я делал вид, что ее слушал, но на самом деле думал всё о том же, о своем наболевшем волшебном. Понимаю, что супруга ни в чем не виновата, не могу я так вот поступать с родным человеком. Но как, как ей расскажешь, как объяснишь! Ведь нельзя! Что-то достоверное и новое придумать не могу, не хочется занимать мозг какими-то представлениями, а делать вид, что на работе проблемы – поверит, конечно, но озаботится за меня сильно. Ведь я не так давно получил новую должность – приглашенный дирижер, и музыкальное руководство тогда же навешало на меня кучу дел, среди которых – подготовка и проведение предстоящей оперной премьеры, что откроет новый сезон. Репетиции с оркестром по материалу планировались и проводились, равно как и с артистами; я сам в свободное время самостоятельно изучал и прорабатывал нотные страницы произведения. На все эти заботы, доставшиеся с новой должностью, можно было спихнуть мое состояние, но нет: не хотелось Лизе давать лишний раз повод, чтобы подбодрить меня. Ведь она тогда будет думать, что у меня на работе не всё гладко, и сама, знаю, будет волноваться за мои проблемы и вместе со мной. А я не могу позволить ей много и часто переживать: ей в начале осени рожать крепенького, здорового малыша, и мне важно, чтобы и его мама, моя супруга, была здорова.

Я точно сходил с ума. Даже думал принимать анксиолитики и витаминные: вдруг у меня едет крыша из-за недостатка железа, магния, йода… Но так и не купил ничего.

– «Поскольку наш мир сильнее других связан с планетой Земля и ее жителями, большое количество новых магов наше Провидение отбирает оттуда – Земля является основным поставщиком новоизбранных. Лично волшебники Совета не дают никакой гарантии жизни и здоровья новообращенным. Частичная ответственность накладывается на магов-Проводников: именно они, выбранные на эту временную должность за свои заслуги, опыт работы должны научить новых чародеев всему основному, чтобы последние смогли защитить себя в случае опасности на нашей территории…»

– Милиан. – Я вновь повернулся к Улло. Тот опять взмахнул палочкой – видео зависло. – Я как-то даже совсем не задумывался… А какая ваша настоящая профессия?

– То есть тебя больше насторожила фраза об ином месте работы Проводников, нежели о гарантиях жизни и здоровья? – попытался пошутить Милиан, но, увидев мое отсутствующее выражение лица, сменил легкую улыбку на ровный, спокойный тон: – Я обычный конторский служащий. Разрабатывал, утверждал маршруты доставки и перевозки крупных грузов. После той битвы, которая унесла жизни наших с Венди родных, я не смог вернуться на прежнюю работу. Был опустошен, подавлен, потеря близких тяжким грузом давила к земле. К тому же на меня легло бремя заботы о внучке. Я отказался от всего в пользу нее. Но всё-таки полностью без работы не остался. По приглашению нового Совета, куда вошли двое из состава с Мией и Эйшем, я стал постоянным консультантом службы защиты и охраны Дворца. Не скрою, у меня довольно большой опыт во владении и применении охранно-защитных заклятий. Поэтому в этом плане – плане самозащиты – тебе ничего не грозит: я научу тебя самому главному, так что ты сможешь себя обезопасить.

«Плохо вы однажды сработали, гражданин консультант службы защиты», – ехидно подумал я, вспомнив эпизод нападения Морсуса в день моего посвящения в чародеи, но, конечно, вслух не произнес.

– А почему ваш артефакт – палочка? Не кулон? – Я опустил глаза на руки Милиана, в которых он перебирал палочку.

Улло помедлил некоторое время, прежде чем ответить, уставившись куда-то сквозь экран.

– Моя супруга была потрясающей художницей. Самоучка. Талантливая. Изоискусство не было ее основной работой. Хобби. После нее остались кисти. Я не смог от них избавиться. – Его голос был тих и спокоен. Он опустил глаза на свой артефакт. – Это ведь не волшебная палочка. Обычный деревянный стилос художественной кисти, только без щетины и наконечника. В доме их много. И поэтому у меня всегда имеется несколько запасных, которые и тебе послужат. – Улло покрутил палочку-стилос в руке. – После гибели супруги я с помощью сложного заклинания рассеял свой кулон и сцепил его частички с кисточками. Поэтому сейчас в каждой такой палочке – и мое чародейство, и память о моей супруге.

Из вежливости я недолго помолчал, дав Улло успокоить сердечную тревожную тоску, навсегда оставшуюся в душе. За пару минут я узнал от него неожиданную для себя информацию о нем самом от него же: конторщик, палочка-стилос от кисти супруги-художницы. Никак не могу представить Милиана в офисе! Тем более не знаю, как выглядит среднестатистический офис волшебного мира. Улло с самой первой минуты был для меня магом, просто магом. Безработным магом, если можно так выразиться. В сказках ведь маги не работают, их основное занятие – чародейство, вот и Милиан в моих глазах существовал как бы без определенного места работы чародей.

Заметив, что я опять смотрю в экран, Улло оживил запись. Теперь заговорил другой элдер:

– «С момента инициирования новоизбранный становится магом. На него распространяются правила использования и применения магии как на гражданина Изнанки. Инициированные имеют ряд особенностей, которыми не обладают здешние чародеи. Например, если последние творят магические заклинания с помощью только своих личных артефактов, то прибывшие способны обращаться с предметами того же вида и рода, что и врученные им Провидением. Также инициированных не относят к „чистоте“ магии: их здесь три – черный, серый, белый. Инициированных можно лишить возможности колдовать, нанеся на основной вид его артефакта заклятие, так что он не сможет воспользоваться схожими предметами, а также лишить магии вообще за тяжелую провинность. В этом случае стирается память, и бывшие инициированные возвращаются в свой мир, продолжая свою обычную жизнь, словно они никогда о магии не знали. Инициированные передвигаются между мирами только вместе со своим Проводником или с разрешения последнего. Самостоятельный уход без наблюдения или сопровождения мага Амарада из своего мира в Изнанку и обратно недопустим…»

Тут экран погас: Улло прервал запись.

– А дальше? – Я удивленно воззрился на него.

Мало того, что не дал побывать на настоящем официальном заседании-собрании Совета, – которое, кстати, проходит сегодня во Дворце, как сам Милиан и сказал, перенесенное для новых инициированных в связи с произошедшей недавно атакой, – так еще и не до конца дает досмотреть явно важную информацию. Это же вступительный гайд для магов-новичков! Интересно, где-то можно достать руководство по использованию магии инициированным? А должностная инструкция ученика чародея есть? Вот ведь Улло! Запорол всё – выключил видео! Кстати, телевизоры здесь не менее интересные, чем вся иная техника. Начнем с того, что их нет. Есть увеличительные экраны-ретрансляторы разных размеров, и движущаяся картинка включается благодаря магической связи артефакта и экрана. А артефакт – это вообще штука крайне занятная и жутко интересная для исследования нашими, земными, учеными. Он тут – практически всё для всего: от «заставить ложку размешать сахар в чашке» до «записывающее аудио, снимающее видео, делающее фото устройство». Чудеса тут, конечно, не перестану удивляться. Сколько, интересно, привыкать буду…

– Основное ты узнал. Что-то я уже говорил. Дальше – только практика, как любит Венди, – сказал Милиан. – Возникнут вопросы по ходу близкого знакомства с магией и Изнанкой, обращайся, отвечу.

О, да! У меня есть вопрос, один важный! И он без ответа! Потому что ответ на него никто из местных не знает – лишь одному Провидению ведомо: за что в волшебники меня избрали? Ну мне нельзя сейчас! Нет, мне вообще нельзя! У меня всё прекрасно: классная работа, любимая супруга, я познал счастье родительства! У меня своих проблем и забот по горло! Хватает, сыт! А тут еще такая чародейская ситуёвина! Да мне на всю жизнь достаточно того счастья, что имею, и тех трудностей, что время от времени пытаюсь разгрести! И места для помощи магам в параллельной реальности у меня не находится!

– А отречься от магии можно? Инициированным? – простонал я.

– Только до обряда посвящения. После уже нельзя, – ответил Улло, помотав головой.

Как я страшно зол сейчас! Как буйствую! Можно было отказаться! И я этого не сделал! А почему?! А потому что до меня не довели такой шикарной функции! Умолчали! И я не спросил! Хотя откуда мог вообще знать! Виноваты все в моей участи, моем бремени чародейства: и я сам, и Провидение, и Милиан!

Я зло сопел и двигал желваками, буравя пол гостиной, перебирая в мыслях все коварные козни, которые мог бы устроить всем здешним волшебникам, виноватым своим даром в том, что он исчезает и его надо сохранить, вручив идеи чародейства чужеземцам из других реальностей-параллельностей. Я просто хотел откопать где-то один огромный, бездонный мешок, засунуть туда всех магов, хорошенько встряхнуть и кинуть с обрыва в Марианскую впадину. Я просто хотел спокойствия и предсказуемости в каждом новом дне. А не вот это вот всё.

– Понимаю, как ты раздражен, как тебе не хочется, но что поделаешь… – Улло пожал плечами, подойдя к лестнице, ведущей на верхний этаж. – Но обратного пути нет. Только смириться и полюбить то, что обрел.

Я уныло промычал в знак согласия.

У меня был выходной. Я должен был встретиться с другом. Раскрыл шкаф, чтобы взять чистые носки. И вместо полок увидел лицо Милиана, который нетерпеливо заманивал меня в свой приветливо распахнутый бандурный кейс. Я всеми жестами и мимикой, благодаря случай, что в спальне, кроме меня, никого не было, пытался показать Проводнику, что мне сейчас абсолютно некогда и можно пото́м. Но Улло требовательно тыкал пальцем на свою сторону реальности. И я, как послушный школьник, но с кислой миной, шагнул в Изнанку, где сразу для меня Милиан включил ликбез по волшебству от волшебников Совета. В джинсах, футболке и тапочках на босую ногу, подперев кулаком голову, я сидел на диване и изо всех сил пытался успокоиться.

Мой Проводник был дома один. Венди на следующее утро, как я в последний раз расстался с ней и Милианом, уехала в соседний город в свою школу юных волшебников. Улло пришлось писать объяснительную записку: выдумывать, по каким причинам Венди уехала самолично, заранее не предупредив руководящий и преподавательский состав, и извиняться с припиской, что подобного не повторится. Настоящая причина была проста и достаточно глупа: девочка узнала от дедушки, что ему доверили «воспитывать» нового землянина и учить его чародейскому ремеслу, и ей стало жутко интересно посмотреть на него (то есть меня) и познакомиться. Предприимчивый и смелый ребенок самостоятельно ушел на станцию и ближайшим монорельсом укатил в столицу. Милиан метал громы и молнии, внезапно застав внучку дома после возвращения из Дворца Совета. Он сам довез Венди до станции поезда и сам посадил ее в вагон, доведя до купленного места, взяв с нее обещание до конца учебного семестра (осталось ведь всего ничего – месяц) никуда из школы не сбегать.

– Время пролетит незаметно. Тебе должно понравиться. Получишь удовольствие. Подумай! Сейчас соприкоснешься с магией, которой не существует в твоем мире! Не чудо ли! – хотел подбодрить Милиан. Но выражение моего лица не поменялось.

Глубоко задумавшись, хмурый, перебирающий внутри себя все варианты развития событий, связанные с нехорошими для Изнанки случаями утери магии и их отражениями на моей жизни, я неспешно поднимался вслед за Милианом по лестнице, по которой мы взошли на крышу его дома днями ранее. Но теперь свернули на полпути в сторону: одна ступень перетекала в площадку, на которую мы и ступили, оказавшись в пространстве второго этажа.

Здесь было пусто. Не абсолютно, но почти. Одно большое окно, выходящее на западную сторону, с видом на крыши зданий и макушки уличных деревьев. Рядом с оконной рамой, прислоненная к стене, стояла широкая деревянная строительная пластина, вся выщербленная сотнями больших и малых засечек, будто от топора. На другой стороне висела темная меловая доска, рядом на вбитых узких полках стояли разного размера коробочки и шкатулки. Пыль здесь не собиралась толстым слоем: видимо, Милиан периодически сюда наведывается и протирает вещи. Но что явно бросалось в глаза – стены по всему периметру раскрашены разноцветными мелками и красками. Повсюду – изображения погоды, небесных тел, насекомых, зверей и людей в разных образах и костюмах – профессиональная рука мастера сочеталась с детскими неумелыми, но вдохновенными мазками.