Текст книги "Сон в тысячу лет"

Глава 13
В комнате с круглым окном

Мико отчаянно хваталась за одежды Акиры, пока он сломя голову нёсся сквозь низкие тучи. Дважды, как показалось Мико, они ныряли в бреши, потому как ей снова не хватало воздуха, а уши давило внезапной тишиной, но в темноте она не могла ничего толком разобрать. Сердце трепетало от страха и непонимания. Руки Акиры до боли сжимали её спину и бёдра, а она боялась пошевелиться, чтобы ненароком не выпасть из его объятий.

Когда Акира тяжело приземлился во внутреннем саду замка, Мико тут же забилась в его руках, пытаясь вырваться.

– Отпусти! Отпусти меня сейчас же! Поставь меня на землю!

Акира послушно ослабил объятия и осторожно опустил Мико на траву.

– Как ты смеешь! – крикнула она, топая ногой. – Вот так хватать меня…

Акира покачнулся, застонал и рухнул на колени. Только сейчас Мико заметила, что с крыльев его капала кровь, прочерчивая тёмные дорожки на белых перьях и исчезая в траве. Одно крыло было неловко вывернуто и подрагивало.

– Богиня! – Мико в ужасе прикрыла рот ладонью. – Что с твоими крыльями?

– Чтобы успеть к тебе, пришлось пользоваться брешами. – Акира попробовал сложить крылья, но снова застонал, и они бессильно распластались по земле. – Некоторые из них опасны. Я слишком торопился и повредил крылья. Прости, я не должен был…

Он уткнулся лбом в землю.

– Прошу, если можешь, прости меня. Когда я вернулся и увидел, что тебя нет, то ужасно испугался. Райдэн ненавидит меня, и я подумал, что он… Что он что-то с тобой сделал, чтобы причинить мне боль. Я достоин смерти за то, как был груб с тобой, за то, что напугал, за то, что посмел коснуться тебя без позволения. Я хуже мерзких низших ёкаев…

– Прекрати, – тихо сказала Мико, качая головой. – Пойдём в дом и осмотрим твои крылья. Ты же сможешь снова летать?

– Это всё не важно. Не важно, если ты не будешь со мной, жемчужинка. Мне не нужны крылья, если ты не будешь со мной.

– Не говори глупостей. – Мико постаралась как можно осторожнее обхватить Акиру за руку, чтобы не причинить лишней боли. – Вставай, прошу тебя. Пойдём в дом.

Спальня Акиры – просторная комната с большим круглым окном, под которым в напольном горшке росла миниатюрная сосна. У стен стояли шкафчики, заполненные книгами. По центру, в окружении свечей, расположился низкий письменный столик с изогнутыми ножками.

Мико усадила Акиру на татами и осмотрела крылья. С первого взгляда могло показаться, что кровь взялась из ниоткуда, но стоило отодвинуть перья – открывались мелкие, но глубокие порезы. Часть маховых перьев была сломана. Складывалось ощущение, что долетели до замка они исключительно на силе воли Акиры.

От каждого прикосновения Акира вздрагивал и становился всё бледнее, на лбу выступали крупные капли пота. В спальню ворвалась акасягума с бочонком лечебной мази. Бросила испуганный взгляд на Акиру, поставила бочонок у его ног и юркнула за дверь. Акира даже не пошевелился.

Мико заглянула в бочонок. Мазь насыщенного золотистого цвета напоминала мёд, но пахла травами – таких Мико ещё не встречала. Мама когда-то тоже мазала рану на её лице мазью, грязно-зелёной, с тошнотворным болотным запахом.

Зачерпнув двумя пальцами холодной мази, Мико обработала первый порез. Мазь обволакивала рану, и та буквально на глазах начинала затягиваться. Мико не сдержала восторженного вздоха. Она скользила пальцами по перьям, стирала тряпицей кровавые дорожки и обрабатывала раны, стараясь действовать как можно осторожнее и причинить Акире как можно меньше боли. Цуру не жаловался, сидел, опустив голову, тяжело дышал и изредка вздрагивал.

Когда с крыльями было покончено, Мико на всякий случай осмотрела открытые участки тела Акиры. Обнаружилась парочка порезов на предплечьях и ещё один – на щеке. Мико села напротив него, скрестив ноги, и осторожно приподняла его голову за подбородок, чтобы обработать щёку. В глазах Акиры стояли слёзы, и сердце Мико сжалось. Она провела пальцем, смоченным в мази, по порезу.

– Как ты нашёл меня? – тихо спросила она.

Акира покачал головой.

– Как? – мягко повторила Мико.

Некоторое время Акира жалобно смотрел на неё, а потом скользнул рукой в рукав её кимоно и извлёк оттуда маленького бумажного человечка, изрядно потрёпанного после купания.

– Что это?

– Я боялся, что с тобой что-то случится, пока меня не будет… – Он достал из своего рукава точно такого же человечка. – Это заклинание… Я попросил акасягум положить его тебе в одежду, чтобы в случае чего отыскать. – Он горько усмехнулся. – Как в воду глядел.

– Боялся, что я убегу? – пошутила Мико, обрабатывая ещё один порез.

– Боялся, что не успею тебя спасти. – Акира перехватил её ладонь, приложил к губам и посмотрел в глаза: – Я люблю тебя, Мико. Я люблю тебя.

Мико охнула и отдёрнула руку, Акира наклонился к ней, и его голова упала ей на плечо. Мико замерла.

– Я люблю тебя, – горячо выдохнул он ей в шею. – Я сойду с ума без тебя. Я погибну, Мико. Я так тебя люблю.

Щёки вспыхнули, сердце заколотилось будто сумасшедшее. Мико не знала, обрадовали её слова Акиры или испугали, поэтому ляпнула:

– Ты серьёзно?

– Ты сомневаешься? – в голосе Акиры прозвучала горечь, а его дыхание горячими волнами расходилось по коже и ныряло под одежду.

– Я… нет, просто… – Мико чувствовала себя ужасно глупо, чувство вины кольнуло между рёбер, и она не знала, что с этим делать.

Акира оторвался от её плеча и снова посмотрел в глаза.

– Я правда люблю тебя, Мико, – сказал он серьёзно. С лица его пропали бледность и испарина, а порез на щеке уже затянулся. – И я сделаю всё, что бы ты ни попросила, только не покидай меня больше.

Он смотрел на неё так искренне, с такой мольбой в глазах, что Мико не сомневалась: он погибнет, если её не будет рядом, погибнет, если она его не примет, погибнет, если она отпустит его руку. Её прежний страх и всплеск ярости Акиры обесцветились, уступив место его боли и её острому как спица желанию быть любимой. Желанию однажды смеяться так же беззаботно и счастливо, как Хотару. И хоть какая-то часть её всё ещё не могла поверить в происходящее и довериться Акире, другая, жаждавшая тепла и нежности, затопила собой ростки сомнений, как солёный прилив отгоняет от берега травы.

Акира провёл кончиками пальцев по шее Мико, скользнул по щеке, большой палец лёг на нижнюю губу и очертил её контур. Мико сама подалась навстречу, в надежде наконец утонуть в нежности и больше ни в чём не сомневаться, ничего не бояться и никуда не бежать.

Когда их губы встретились, тело мучительно заныло, а сердце тяжёлым камнем легло в груди, мешая дышать. На этот раз она стала смелее и сразу разомкнула губы, позволяя языку Акиры соприкоснуться с её языком, и от этих совершенно новых для неё ощущений у Мико перехватило дыхание, а тело закололо иголками.

Рука Акиры легла ей на затылок, зарываясь пальцами в волосы, другая – обвила талию, и, не прерывая поцелуй, одним лёгким движением Акира усадил Мико себе на колени. Она шумно выдохнула, разорвала поцелуй и запрокинула голову, Акира тут же впился губами ей в шею и стал спускаться ниже – к ключицам. Когда его руки потянули за ворот кимоно, освобождая от оков одежды её плечи и грудь, Мико испугалась, замерла, дыша часто и отрывисто. Ей вдруг захотелось вскочить и выбежать из комнаты. Акира, казалось, это понял, потому что поднял на неё полный желания и надежды взгляд.

– Позволь мне, – вкрадчиво сказал он. – Не отталкивай меня сейчас. Ты же тоже этого хочешь.

Мико судорожно выдохнула, сжала в кулаках ткань его одежд, заставляя себя не бояться. Он не сделает ей больно. Она тоже этого хочет. Он прав, она тоже этого хочет: любви, нежности, заботы, его. Мико закрыла глаза, не отстранилась и не оттолкнула. Сердце всё ещё тревожно билось, но она его не слушала.

Когда Акира обхватил губами её сосок, Мико вскрикнула и выгнулась, желая отстраниться, но, подчинённая нахлынувшим новым ощущениям, обмякла в руках Акиры. Грудь отяжелела и заныла, но поцелуи и тягучая истома внизу живота заглушали боль.

Мико не заметила, как Акира разобрался с узлами на её штанах. Он уложил её на татами, перевернул на живот и стянул хакама и нижние штаны. Обхватил за бёдра и подтянул ближе к себе, заставив выгнуть поясницу.

– Подожди… – начала было Мико, но Акира не услышал, и она, уткнувшись лицом в татами, застонала от смеси боли и возбуждения. Акира навалился на неё всем весом, одной рукой обхватил за плечо, удерживая на месте, другой ласкал между ног, не давая Мико ухватиться за собственные мысли и двигаясь всё быстрее и резче.

– Я люблю тебя, – его неровное дыхание обожгло ухо, разгоняя страхи Мико. – Я люблю тебя. Как же я тебя люблю.

Он её любит. Любит. Значит, она может ему это позволить. И плевать. Плевать на всё остальное. Она больше не будет одна, она готова терпеть боль – если это доказательство его любви.

От этих мыслей боль слегка притупилась, уступая место новому, незнакомому ещё удовольствию. Рождаясь где-то в животе, оно расцветало под пальцами Акиры, что умело ласкали её, и уходило вглубь, вслед за его движениями внутри неё.

«Зачем ещё благородному ёкаю смертная женщина, которая подурнеет и умрёт раньше, чем он проводит взглядом лепесток сакуры? – прозвучал голос Райдэна в голове. – Только затем, чтобы она родила ему столько бессмертных детей, сколько способно произвести её жадное до плотских утех тело».

«Жадное до утех тело». – Чёрные глаза даже в её воображении обжигали ненавистной насмешкой.

Щёки Мико покрылись стыдливым румянцем, она разозлилась на саму себя и постаралась вытолкнуть возникший так некстати образ Райдэна из головы. Ничего не вышло, Райдэн продолжал глядеть на Мико из глубин её сознания. И она, будто назло воображаемому Райдэну или же желая оправдаться, громко застонала и задвигала бёдрами в такт движениям Акиры.

«Ненавижу его. Ненавижу!» – стучало в голове.

Акира коротко вскрикнул и прижал Мико к полу, напрягшись всем телом. Мико уткнулась лбом в татами и застонала. От досады и бессилия. Из темноты собственных мыслей на неё всё ещё смотрели насмешливые чёрные глаза.

Глава 14
Онигокко

Мико проснулась ещё до рассвета. Акиры в комнате не было. Бледная луна заглядывала в круглое окно, делая его похожим на выпученный любопытствующий глаз. Мико поёжилась от этой мысли и выскользнула из футона в прохладу ночной комнаты. Кое-как натянула на себя одежду, которая так и осталась валяться на полу, и вышла наружу. В коридоре тут же возник домовой дух – девочка с тонюсенькой красной косичкой и россыпью веснушек на щеках.

– Куда вас проводить, госпожа? – Акасягума поклонилась и нетерпеливо затопала на месте босыми ножками.

– Я хотела бы помыться. – Мико плотнее запахнула полы кимоно, стыдливо пряча глаза. Она не сомневалась, что её внешний вид и то, что она вышла из комнаты Акиры, говорили духу о многом, но акасягума, казалось, даже ничего не заметила.

– Я провожу вас в онсэн, госпожа! – радостно воскликнула она, тряхнув косичкой. – Прошу, следуйте за мной!

Мико опустилась в обжигающе горячую воду, которая подобралась к самому подбородку. Акасягума отодвинула ширму, открывая вид на лес и гору. Солнца ещё не было видно, но небо уже подёрнулось бледно-розовой дымкой, которая, казалось, растворялась в тумане, окутывающем лес.

– А Акира… – начала было Мико, но осеклась. Что, собственно, она собиралась спросить? И что хотела услышать в ответ?

Но акасягума, казалось, поняла её без слов.

– Господин Акира удалился на встречу Хранителей Истока. Она проходит каждый первый рассвет месяца во-о-он на той горе. Гора Хого. – Она указала пальчиком в окно.

– Хранителей Истока?

Акасягума закивала, плюхнулась на пол и скрестила ноги.

– У нашего острова четыре Хранителя. – Она приготовилась загибать пальчики. – Цуру господин Акира, кицунэ[29]29
  Кицунэ – лиса-оборотень.


[Закрыть] госпожа Кацуми и тануки господин Нобу.

– Это три. – Мико загибала пальцы вместе с акасягума.

– А четвёртого они изгнали с Хого. – Девочка сделала страшные глаза. – За ужасное преступление. Да, вы правы, теперь их всего три.

– Что же он такого сделал?

– Об этом говорить нельзя. – Акасягума замотала головой, по-кошачьи жмуря жёлтые глаза. – Хранители оберегают наш остров уже много веков, и если они решили кого-то изгнать, значит, так было нужно.

– Хранители… что-то вроде правителей? – тихо спросила Мико, которую горячая вода в онсэне уже начала убаюкивать.

– Ага. Наверное. Они следят за тем, чтобы в землях Истока всё было хорошо. Присматривают за нами. Заботятся. Устраивают праздники. – Акасягума говорила медленно, задумчиво, изучая взглядом потолок. Кажется, она не совсем понимала, что делают Хранители, и Мико подумала, что, возможно, эти домовые духи не только выглядят как дети.

– Значит, Акира один из Хранителей, – пробормотала Мико себе под нос. Эта новость совсем её не удивила, наоборот, показалась очень естественной. Благородный добрый цуру, что живёт в замке, прекрасный, спокойный и статный – он выглядел как правитель, и он оказался правителем.

– Ага. – Акасягума, не спрашивая разрешения, опустила маленькие ножки в воду и заболтала ими, поднимая волны. – Он заменил своего отца на горе Хого триста лет назад. Вся семья господина Акиры погибла в тот год. Отец, мать и пять сестёр.

Мико больно кольнуло между рёбер.

– Что случилось? – спросила она, хотя уже догадывалась, какой услышит ответ.

– Люди, – просто ответила акасягума, пожав плечами. – Подробностей я не знаю. Я тогда ещё не служила господину. Но другие акасягума говорят, что раньше в этом замке всегда было полно народу, много ёкаев и людей. А потом остались только мы – домовые духи – и господин Акира.

За окном послышались первые голоса цикад. Солнечные лучи выглянули из-за макушек деревьев и потянулись в комнату. Мико грустно глядела на воду. Ей было жаль Акиру до боли в груди, до дрожи в ногах, до слёз. Возможно, поэтому он так легко и отчаянно потянулся к ней? Возможно, всё это время ему просто было безумно одиноко. Так же, как и ей.

Акиры не было целый день, не вернулся он и к ночи. Зато после заката уродливый ёкай, похожий на барсука, притащил для Мико пухлый свёрток – кимоно, что Акира купил для неё у Бунко. Кимоно с танцующим красным журавлём. Ещё одной загадкой, подкинутой ей Райдэном.

Райдэн.

От мыслей о нём в Мико поднималась горячая волна раздражения, она неприятно жгла грудь и мешала дышать. Стараясь избавиться от этих чувств, Мико запихнула свёрток в дальний угол шкафа, даже не став его открывать. Всё равно кимоно ей не нравилось. И Райдэн ей не нравился. Отвратительный, мерзкий, недостойный тэнгу. Она знала таких наглецов, самовлюблённых мальчишек, что таскались за Хотару и вместе с ней потешались над Мико. Если бы не строгий отец, Хотару бы уже давно выскочила замуж за одного из таких нахалов. Хотя, кто знает, может, именно с таким ёкаем она и сбежала в земли Истока. С кем-то вроде Райдэна. Да и с ним самим они бы прекрасно спелись.

Мико захлопнула шкаф и обессиленно осела на татами. Она не понимала, почему так злится. Злится даже тогда, когда Райдэна нет рядом. Но ещё больше Мико раздражало то, что из-за этого она никак не могла выкинуть его из головы.

В попытках отвлечься от мрачных мыслей Мико бродила по саду, окуналась в онсэн, ела, снова бродила по саду, а за ней словно тени неотступно следовали вездесущие акасягума, которым, похоже, было до безумия скучно, и Мико оказалась единственным источником развлечений для них.

– Хотите сыграем в игру? – предложила она, разглядывая десяток домовых духов, которые прятались за кустами. Их жёлтые глаза светились в ночи.

Акасягума оживились и выбрались из зарослей, подобравшись чуть ближе.

– В какую? – спросила девочка с косичкой. Именно она утром провожала Мико в онсэн.

– Онигокко. Знаете такую игру?

Акасягума переглянулись и закивали. Кто-то даже подпрыгнул на месте от радости.

– Кто будет демоном? – спросила всё та же девочка.

– Я буду демоном и буду вас ловить. – Мико выпрямилась и скрестила руки на груди. – До кого дотронусь, тот замирает на месте. Понятно?

Акасягума снова закивали, захихикали и бросились врассыпную. Мико кинулась следом и успела поймать мальчишку с красными кудрями. Тот взвизгнул, но послушно замер, сверкнув огромными глазами. Впрочем, больше Мико так не везло. Акасягума оказались юркими и быстрыми словно кошки. А когда рука Мико уже почти была готова коснуться кого-то из акасягум, этот домовой дух с громким «пуф» исчезал в облаке тьмы и тут же появлялся в другом месте, весело кривляясь и хохоча.

– Эй, так нечестно! – кричала Мико, хотя сама тоже хохотала.

В детстве её редко звали играть. Только иногда Хотару под натиском матери всё же уговаривала ребят принять сестру в свой тесный кружок, но в итоге всё рано или поздно скатывалось к шуткам над лицом Мико и, как правило, заканчивалось дракой.

– Из-за тебя со мной никто не будет дружить! – ревела Хотару, оттаскивая Мико от соседского мальчишки, который валялся на земле и тоже ревел во всё горло, держась за подбитый глаз. Остальные ребята с визгами разбежались по домам.

– Они первые начали! – вырывалась Мико, собираясь ещё пару раз хорошенько врезать обидчику по красному сопливому лицу. Вырваться из хватки Хотару не получалось, поэтому Мико закричала: – Сам ты уродливый демон, понял?! Рожу свою видел?! Теперь будет как у меня – страшная!

Мальчишка заорал ещё громче и, кое-как поднявшись на ноги, бросился прочь.

– Девочка не должна себя так вести! – кряхтела Хотару, не позволяя Мико броситься вдогонку.

– Так я не девочка, я демон! Демон же! – Глаза застелили горячие слёзы. – Поэтому они всё время меня заставляют водить! Потому что я страшный демон, а не девочка! Значит, и вести себя буду как демон!

Хотару, не выдержав, выпустила Мико из рук, и та, потеряв равновесие, грохнулась в траву, больно ударившись подбородком о землю.

– Не буду больше тебя звать! И мама меня не заставит! – топнула ногой Хотару, размазывая по лицу слёзы. – Ты всё портишь! Лучше бы ты умерла!

В следующий миг уже Хотару лежала на земле и закрывалась от тумаков Мико.

– Сама умри! Умри-умри-умри! – кричала Мико. – Когда ты умрёшь, я даже плакать не буду!

Они с Хотару часто дрались, часто делали друг другу больно, Мико даже не была уверена, что они любили друг друга. Сначала они были связаны родителями, а потом – ещё теснее их смертью. Мико знала, что по доброй воле никогда бы не стала общаться с такой как Хотару, а Хотару – с такой как Мико. Но после смерти родителей Мико вынуждена была заботиться о младшей сестре, а Хотару… Хотару сбежала от неё, как только представился случай. Возможно, если бы Мико могла, то поступила бы так же. Возможно, каждой из них просто нужно было найти своё место. Возможно, Хотару это удалось. А Мико… Мико бегала по ночному саду за оравой хохочущих домовых духов, и никто не называл её демоном.

Акира вернулся следующим утром, на рассвете. Мико проснулась от его лёгкого прикосновения к своей щеке. Они с акасягума, набегавшись до упаду, уснули прямо на энгаве, сбившись в кучку, чтобы не замёрзнуть.

– Что у вас тут творится? – улыбаясь, прошептал Акира, усаживаясь рядом.

– Мы играли, – сонно пробормотала Мико, с трудом разлепив один глаз. Девочка-акасягума, жавшаяся к её животу, завозилась и прильнула плотнее, сохраняя тепло.

– Давай отнесу тебя в покои. – Акира погладил Мико по волосам. – Здесь холодно.

Она пробурчала что-то неразборчивое, что Акира счёл за согласие, подхватил её на руки и занёс в дом.

– Как встреча с Хранителями? – спросила Мико, не открывая глаз и нежась в тепле его объятий.

– Это тебе мои помощники уже успели всё рассказать? – засмеялся Акира. – Всё прошло хорошо. Мы готовимся к празднику Красной Луны. Это очень важная ночь для всех жителей земель Истока.

– Люблю праздники, – зевнула Мико. – На них обычно много еды.

– Что ж, тогда ты приглашена. – Акира поцеловал её в макушку.

– Главное, чтобы к столу не подали меня.

Акира снова рассмеялся:

– Никто не посмеет тронуть тебя. Ты только моя.

– Даже другие Хранители? – улыбнулась Мико.

– Ты только моя, – серьёзно повторил Акира.

«А Райдэн? Он тоже меня не тронет?» – хотела было спросить Мико, но отчего-то решила, что этого вопроса лучше не задавать, от всего сердца надеясь, что Райдэна она увидит ещё не скоро.

– Хочешь, возьму тебя завтра с собой на гору Хого? – вдруг спросил Акира, и сердце Мико радостно подпрыгнуло.

– Хочу.

Он уложил Мико на футон и осыпал лицо поцелуями. Горячие влажные губы рассеивали мысли, холодные пальцы нырнули в ворот кимоно, и грудь тут же покрылась мурашками. Мико протестующе застонала, не открывая глаз, – ей ужасно хотелось спать. Акира заглушил её стон поцелуем, и она почувствовала, как ослаб пояс на юкате. С трудом вынырнув из сна, Мико обхватила цуру за шею, а он, поцеловав её в лоб, отстранился, стянул одежду, уложил Мико на живот и лёг сверху. Снова стало больно, она зажмурилась и уткнулась лицом в подушку. Терпела, стараясь не стонать и откликаться на нежные прикосновения, но всё же выдохнула, когда Акира поцеловал её в макушку и выскользнул из комнаты.

«Жадное до плотских утех» – так назвал её человеческое тело Райдэн. Так он говорил о смертных женщинах, сонно думала Мико, уставшая настолько, что даже не могла пошевелиться, чтобы натянуть на себя одеяло. Но чего тут жаждать? Это больно, долго и приятно разве что оттого, что всё внимание, вся нежность Акиры в эти моменты сосредоточены только на ней – ради этого можно было и закрыть глаза, и заставить себя улыбаться. Но в остальном… Мико совсем не понимала слов Райдэна.