Текст книги "Правила черной некромантии"

– Ну о чем ты говоришь! – Таша заломила руки. – Я вот тоже не могу использовать магию, и что? Абсолютно не переживаю по этому поводу.

Я опустил голову, пряча в уголках губ неприятную усмешку. Что там Райдик говорил по этому поводу? Рано или поздно у Таши откроется дар к искусству невидимого, переданный от Северянина. Потенциально она очень сильная колдунья. В нужное время и в нужном месте ее талант засверкает, словно ярчайшая звезда на небосклоне.

– Таша, не говори чушь! – Дирон раздраженно фыркнул. – Ты прекрасно знаешь, что рано или поздно войдешь в число избранных. И это нечестно! Ведь я мужчина. Я должен быть защитником! А получается, даже за себя постоять не могу, что уж говорить о тебе.

Воздух около меня неярко засеребрился, показывая, что Тоннис вернулся. Я протянул руку и принял от призрака бокал с вином. Два таких же сами собой появились рядом с креслом Дирона.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил я призрака. – Можешь быть свободен.

С тихим полувздохом-полувсхлипом Тоннис исчез. Я недовольно качнул головой. Сдается, мой фамильный призрак на грани развоплощения, и только чувство ответственности и долга мешает ему навсегда удалиться в земли мертвых. Старик действительно сильно переживает из-за всего произошедшего. Расстраивается, что в очередной раз не сумел оказать сопротивление демону и подставил хозяина под удар. Да еще обвинения моей матушки, которая искренне считает его виновным во всех моих бедах, ударили по самому больному месту. По всей видимости, придется в ближайшее время серьезно побеседовать с Тоннисом, иначе я рискую в самый неожиданный момент остаться без верного помощника. Не то чтобы это была какая-то большая проблема, но у меня нет ни малейшего желания и времени искать ему замену. Что же, придется выделить часок в моем напряженном графике и поговорить по душам с призраком. Главное, не забыть об этом.

Я пригубил бокал и тут же скривился. Все-таки Райчел пожалел для хозяина нормального вина и подсунул очередную кислятину. Тьфу! Даже нотки корицы и кардамона не способны отбить отчетливый кислый привкус.

– Дирон, если бы ты только знал, с каким удовольствием я бы поменялась с тобой местами, – негромко прошептала Таша. Сморгнула крупные слезинки, повисшие на ресницах, и умоляюще посмотрела на меня. Мол, давай, Вулдиж, примерь на себя в очередной раз роль вечного защитника слабых и утешителя обиженных.

Я задумчиво отхлебнул еще. Если честно, все эти семейные драмы, разговоры по душам и постоянный страх сказать что-нибудь не так и кого-нибудь обидеть надоели мне хуже беззубого упыря. Да и привычка Таши в спорах ударяться в слезы, точно зная, что я чрезвычайно болезненно реагирую на это, начала меня не просто раздражать – бесить до зубовного скрежета. Пожалуй, на этот раз я все сделаю по-другому.

– Дорогая, не плачь, – холодно проговорил я. – В моем замке и так достаточно влажно, чтобы прибавлять сырость.

– Что? – Таша аж поперхнулась от неожиданности. – Вулдиж, что ты сказал?

– Я попросил тебя не плакать, – чуть мягче повторил я. Одним решительным глотком допил вино и поставил бокал на стол. Замялся на миг, подыскивая подходящие случаю фразы, но равнодушные и жестокие слова сами скользнули мне на язык: – Ташенька, твой брат в некотором смысле прав. Судьба поступила чрезвычайно несправедливо по отношению к нему, наделив силой тебя. Удел женщины – заниматься домом и детьми, но никак не лезть в те сферы, куда им вход заказан. Поэтому я вполне понимаю и разделяю негодование Дирона по поводу столь ядовитой насмешки судьбы.

– Но я же в этом не виновата, – растерянно выдохнула Таша.

– А я и не виню тебя. – Я покачал головой. – Впрочем, не суть. Так или иначе, я сейчас хочу поговорить совсем о другом. Рад, что и ты, и твой брат здесь, поскольку это напрямую касается обоих.

Я сделал крошечную паузу и облизал почему-то пересохшие губы. Ну же, Вулдиж! Неужели струсишь и отступишься в последний момент? Докажи, что хоть иногда способен на смелые и решительные поступки!

– Я считаю, что наши отношения зашли в тупик. – Надо же, это вышло куда легче, чем я себе представлял. Даже не пришлось выдавливать эту фразу из себя кусками. Таша смотрела на меня огромными голубыми глазами, словно не понимая, что речь о ней, и я спокойно продолжил: – Ташенька, дорогая, извини, но я не вижу тебя своей женой. Ты милая симпатичная девушка, но не пара мне. Во-первых, из-за происхождения. Как-никак я барон, а ты пусть и состоятельная, но простолюдинка. Во-вторых, из-за твоей магической силы. Мне не нужна супруга-колдунья. Одного мага в семье более чем достаточно, и пусть им будет мужчина. А в-третьих…

На этом месте я постыдно запнулся. Впрочем, ничего удивительного. Откровенная ложь мне никогда особо не давалась.

– А в-третьих, я не люблю тебя, – жестокосердно продолжил я, старательно не обращая внимания на дрожащие губы девушки, словно она из последних сил сдерживала слезы. – Таша, я перепутал секундное увлечение с действительно серьезным чувством. Меня привлекли твои юность и красота. Кроме того, обстоятельства, при которых мы познакомились, были… хм… весьма романтическими и интригующими. Но…

Я с подчеркнутым разочарованием развел руками, будто говоря – извини, ничего не получается. Затем искоса глянул на Дирона. К моему величайшему удивлению, он не стал кидаться на меня с кулаками и требовать немедленной дуэли из-за оскорбления чести его сестры. Напротив, юноша словно обрадовался. Нет, он не торжествовал открыто, но вот слабую удовлетворенную улыбку спрятать не сумел. Впрочем, практически сразу прогнал ее с губ и принял намеренно мрачное выражение лица.

– Ты не любишь меня? – так тихо, что мне пришлось напрячь весь свой слух, спросила Таша. – Но… Ты же говорил…

– Дорогая, давай не будем устраивать драм, – торопливо оборвал я. – В доме Биридия смерть посмотрела мне в глаза. И это заставило меня переосмыслить наши отношения. Прости, но они пустые. Ни уму ни сердцу. Для меня, по крайней мере. Но я не сомневаюсь, что рано или поздно ты обязательно встретишь человека, с которым будешь счастлива.

Таша продолжила стоять на месте, оглушенная моими словами. Лишь в глазах еще жила надежда, что я сейчас рассмеюсь и превращу все в шутку. Жаль, что это невозможно. И не объяснить, что поступаешь так лишь ей во благо.

Сочтя свой разговор с Ташей законченным, я обернулся к Дирону. Поставил опустевший бокал на стол. Так, на всякий случай, чтобы руки были свободными. Этот юнец известен своей непредсказуемой реакцией, вдруг решит броситься на меня с кулаками.

– Дирон, – негромко начал я, – я даю тебе клятву чести, что между мной и твоей сестрой не было ничего серьезного, за что тебе или ей пришлось бы краснеть впоследствии. Она достанется своему будущему мужу невинной девицей. Конечно, ее репутация немного пострадала из-за столь длительного пребывания в моем замке, но…

– Не беспокойся, – оборвал меня Дирон, даже не пытаясь скрыть ноток радости в своем голосе. – Я дам Таше такое приданое, что на эту незначительную деталь никто не обратит внимания. А если кто рискнет распространять про нее грязные слухи, то будет обязан ответить за это на дуэли.

– Как вы можете так спокойно обсуждать все это?! – внезапно взорвалась криком Таша. – Вулдиж, неужели ты всерьез? Неужели ты так легко способен разорвать все, что нас связывает?

– Нас ничего не связывает. – Я равнодушно усмехнулся. – Пара поцелуев не в счет.

Этого Таша выдержать уже не могла. С приглушенным всхлипом она метнулась к двери и выскочила в коридор. Я проводил ее задумчивым взглядом. Странно, я думал, что будет больнее с ней расставаться. Нет, сердце кольнуло, конечно, но не так, как представлялось ранее. Словно потерял какую-то очень важную и нужную вещь, без которой будет тяжело.

«Вещь? – хихикнул внутренний голос. – Забавное сравнение. Вулдиж, Вулдиж, Вулдиж. Неужели один проведенный по всем правилам ритуал черной некромантии изменил тебя настолько, что ты начал людей сравнивать с неодушевленными предметами? Да ладно бы обычных, но любимую девушку? По всей видимости, не ошибся Темный Бог, когда сказал, что рано или поздно ты станешь принадлежать ему. Более того, он наверняка удивится, насколько легко будет заполучить твою душу».

Я раздраженно передернул плечами, прогоняя ненужные мысли. Посмотрел на Дирона. Тот неожиданно широко улыбнулся мне в ответ.

– Спасибо! – с чувством проговорил он. Подскочил ко мне, мигом забыв про дурное настроение и меланхолию после нападения демона, и отчаянно затряс мне руку в знак признательности.

– За что? – удивленно поинтересовался я, гадая, уж не повредился ли юноша от пережитых испытаний умом. Иначе с чего вдруг столь резкая перемена в поведении? Еще несколько дней назад он чуть ли не с мечом на меня кидался, пытаясь заставить сделать предложение Таше, а теперь радуется до одури, что свадьба сорвалась.

– За то, что сумел поступить как настоящий мужчина, – загадочно ответил Дирон. Заметил мое вытянувшееся от удивления лицо и затараторил, путаясь в объяснениях: – Вулдиж, ты прав, тысячу раз прав, Таше не место рядом с тобой. Ты ведешь слишком опасную жизнь. То демоны, то убийства, теперь еще инквизиция. Даже в твоем замке нельзя почувствовать себя полностью в безопасности. Взять хотя бы нападение на меня. Знаешь, я многое передумал, пока валялся без движения в той кладовке. И понял, что ни за что на свете не хочу, чтобы что-нибудь подобное произошло с Ташей. А если она станет твоей женой, то подобные ситуации могут возникать часто. И тогда вся надежда будет лишь на тебя, потому как сам я ее не сумею защитить от демонов или каких-либо подобных существ.

Дирон благоразумно не закончил мысль, но я и так знал, что вертелось у него на языке. Он вряд ли может доверять мне полностью, особенно с учетом последних событий. Что же, все верно. Таше лучше держаться от меня подальше. И я рад, что Дирон понял это сам, без малейшей подсказки с моей стороны. Конечно, в первое время ей будет тяжело. Ну ничего, переживет как-нибудь. Поплачет, поплачет и успокоится. Тем более я верю, что Дирон в итоге подыщет ей достойную партию.

Правда, при мысли, что Таша найдет свое счастье в объятиях с другим, мне стало не по себе. Нет, умом я понимал, что так будет правильно, но вот горло неожиданно перехватило от непонятного гнева, который, впрочем, быстро схлынул.

– Я поражен твоим благородством, Вулдиж, – негромко проговорил Дирон, глядя на меня восхищенным взглядом. – Отказаться от любимой во имя ее собственной безопасности и благополучия… На это мало кто способен.

Дирон напоследок еще раз дружески хлопнул меня по плечу, затем отправился к выходу. Уже стоя на пороге, он обернулся и сказал:

– Мы покинем твой замок сегодня же вечером. Вещей у нас мало, так что успеем собраться. Снимем комнату в деревенском трактире, а там присмотрим себе подходящий дом. Думаю, Таша не будет возражать против моего решения.

Хлопнула дверь, и я остался один. Запрокинул голову к потолку и невесело рассмеялся. Даже не предполагал, что все произойдет настолько быстро и легко. Осталось самое главное: заставить себя поверить, что так будет лучше для всех. Впрочем, с этим я как-нибудь справлюсь.

* * *

Таша и Дирон уезжали из моего замка поздно вечером. К ночи дождь усилился, перейдя в настоящий ливень. Я сидел в своем кабинете и отстраненно наблюдал за потоками воды на оконном стекле. Со двора до меня доносились голоса Дирона и возницы, грузивших вещи в карету. Интересно, как там Таша? Как бы не простыла на промозглом осеннем ветру. В такую погоду хороший некромант и покой упыря не потревожит, а я гостей выгоняю. Впрочем, это был выбор Дирона. Вполне мог подождать и до утра, а не гонять сестру по слякоти.

– Хватит, Вулдиж, – строго одернул я себя. – Хватит. Дирон все правильно делает. Отсрочки в таком деле глупы. Даже если Таша подхватит насморк – что такого? Выздоровеет. В трактире выпьет горячего вина, залезет в теплую сухую постель, и все пройдет. Чем раньше она покинет замок, тем лучше и для тебя, и, в первую очередь, для нее.

В дверь негромко постучали. Я устало откинулся на спинку кресла. Кого еще принесло? Никого не хочу видеть!

– Вулдиж, это я, – раздалось из коридора.

Я уныло поморщился, узнав голос Дирона. Тебе-то что здесь надо? Уже все сказано и обговорено. Закончил сборы – проваливай, и чем быстрее – тем лучше.

– Войди, – разрешил я, даже не пытаясь скрыть раздражения.

Дирон не стал пересекать границы комнаты. Он так и остался стоять на пороге, видимо не желая запачкать ковер грязными сапогами.

– Мы уезжаем через пару минут, – проговорил юноша, стряхивая с плаща целый водопад брызг. – Пришел проститься.

– Всего доброго, – с нарочитой вежливостью ответил я.

– А-а-а…

Дирон замялся, явно ожидая от меня чего-то другого. Почему-то смущенно оглянулся за плечо.

– В чем дело? – спросил я. – Дирон, если честно, я не намерен разводить долгие прощания. Собрались – и езжайте. Уже поздно, и я хотел бы сегодня лечь пораньше. Слишком тяжелыми для меня выдались последние дни.

– Ты не хочешь проститься с Ташей? – задал прямой вопрос Дирон, опять кинув косой взгляд себе за плечо. – Как-никак вас многое связывало.

– Нет, не хочу, – ответил я. Специально повысил голос, чтобы Таша, по всей видимости, стоявшая в коридоре, лучше меня услышала: – Я вообще больше не хочу ее когда-либо видеть. Понятно?

Дирон вряд ли ожидал от меня таких слов. Он удивленно кивнул, собрался было сказать еще что-то, но в последний момент передумал. Пробурчал какое-то неразборчивое прощание себе под нос и ушел, плотно закрыв за собой дверь.

Через несколько минут со двора послышались крики возницы, натужный скрип открывающихся ворот и дружное ржание лошадей, когда повозка тронулась с места. Я закрыл глаза и сгорбился за столом, спрятав лицо в ладонях. Вот и все. Прощай, Таша. Надеюсь, когда-нибудь ты догадаешься, что я действовал лишь во благо тебе, и сумеешь меня если не простить, то хотя бы понять.

Я полагал, что матушка не замедлит явиться ко мне со скандалом. Закатит настоящую истерику, что я посмел так нагло бросить милую доверчивую девушку, которая, кстати, весьма ей понравилась. Но неупокоенный дух несравненной леди Аглаи куда-то исчез. Видимо, она решила, что этот визит в мир живых слишком затянулся, и отправилась навестить земли мертвых, как обычно не простившись, чтобы через некоторое время так же внезапно объявиться. Оно и к лучшему. Боюсь, в этот раз я мог бы забыть про сыновью почтительность и сотворить что-нибудь поистине страшное с надоедливым призраком. Например, упокоить окончательно, что, кстати, стоило сделать уже давным-давно. И мне спокойнее, и ей лучше.

Забыв о своем первоначальном намерении пораньше лечь в постель, я еще долго сидел у себя в кабинете, зябко кутаясь в длинный теплый халат. К ночи в комнатах сильно похолодало. От окна ощутимо тянуло ледяным сквозняком, пробиравшим до костей. Тоннис не стал разжигать камин, видимо экономя и так скудный запас дров, а я не стал тревожить приказами призрака, опасаясь, что тот начнет надоедать мне вопросами. Ничего, переживу как-нибудь. Мне не привыкать мерзнуть в стенах фамильного жилища.

Дыхание белесым облачком оседало на воротник. Я спрятал замерзшие руки в просторные рукава халата, встал и прошелся по кабинету. Эхо моих шагов хрустальным звоном отозвалось в зеркале, и я вздрогнул. Кинул опасливый взгляд на отражение, но ничего странного не заметил. Лишь зеленый упырь дружелюбно подмигнул мне по ту сторону зеркала. Значит, все в порядке.

От тоски хотелось выть в полный голос. Чтобы избавиться от гнетущего чувства одиночества, я достал из стола тщательно сохраняемую на крайний случай бутылку вина, привычным ударом по донышку выбил пробку и сделал несколько глубоких глотков. Удовлетворенно зажмурился, ощущая, как внутри разливается блаженное тепло, и отошел к окну. Широко расставил ноги и задумчиво уставился на непогоду, бушевавшую снаружи. Забавно. Не более недели назад я не знал, куда спрятаться от надоедливых гостей. Замок в одночасье стал каким-то маленьким – куда ни пойди, или на Ташу, или на Дирона наткнешься. Мне, привыкшему в основном только к общению с призраками да в крайнем случае с умертвиями, тяжело было привыкнуть к столь шумному соседству. А теперь? Точно знаю, что не наткнусь ни на кого постороннего в коридоре. И почему-то меня это совсем не радует.

Я еще отпил из бутылки. Взболтал ее, глядя, как кружится на дне осадок. Ничего, Вулдиж, все будет хорошо. Это сейчас тебе грустно и неуютно, но уже завтра ты вспомнишь все преимущества одинокой холостой жизни. Никто не будет ждать тебя к раннему завтраку, поэтому можно с чистой совестью валяться до обеда, а то и дольше. Никто не станет корить тебя за долгие посиделки в деревенском трактире или за слишком много выпитых бутылок вина за теплым разговором. Хочешь – приведи в замок целую толпу друзей, хочешь – не ночуй дома неделями.

«Действительно, – с затаенной печалью проговорил внутренний голос. – Прекрасные преимущества – понимать, что ты никому не нужен в этом мире. И если вдруг с тобой что-нибудь произойдет, то только верный Тоннис и, быть может, Райчел расстроятся, да и то не факт. Возможно, и обрадуются, получив наконец-таки вожделенную свободу».

От очередного порыва ветра оконное стекло задребезжало особенно пронзительно и жалобно. Я допил бутылку, чуть покачиваясь, вернулся к столу и достал еще одну. Пусть это неслыханное расточительство, но мне это сегодня необходимо.

Двумя бутылками я не ограничился. Последовала и третья, а потом я отключился. Даже не помню, как и где я заснул, но до кровати точно не добрел.

* * *

Проснулся я резко, словно от строгого окрика. Встрепенулся и тут же сгорбился в кресле, схватившись за подлокотники. От неосторожного движения голова взорвалась вспышкой боли, перед глазами все поплыло.

– Ну и дела, – с трудом ворочая словно распухшим языком, пробормотал я. С трудом облизнул пересохшие губы. – Вулдиж, какого демона ты так нажрался?

Понятное дело, мне никто не ответил. Я с трудом сфокусировал взгляд и осторожно повертел головой из стороны в сторону. Она на такие издевательства ответила новым приступом острой стреляющей боли, но хотя бы не отвалилась, и то благо.

В спальне было еще темно. Предрассветные тени клубились в углах комнаты, стелились по полу. Я с трудом сглотнул комок тошноты, подкативший к горлу. Спрашивается, почему я проснулся? Обычно после таких гулянок раньше полудня даже будить бесполезно – все равно не встану да еще во всех подробностях расскажу, где и в каких позах я видел наглеца, вздумавшего нарушить мой покой.

– Иди спать, Вулдиж, – негромко простонал я. С трудом встал, хватаясь за края столешницы, и шагнул к кровати. Запнулся и едва не упал, но все же добрался до нее. Рухнул, не раздеваясь и не снимая сапог, уткнулся лицом в подушку, пережидая круговерть перед глазами, и попытался вновь отключиться. Однако это почему-то не получилось. Нет, не из-за головной боли и не из-за жажды, хотя, без сомнения, и это внесло свой вклад. Но еще мучило чувство, будто я забыл что-то очень важное. Упустил из виду какую-то деталь, из-за которой зависят чья-то жизнь и смерть.

– Вулдиж, давай подумаем об этом завтра, – взмолился я, переворачиваясь на спину и с усилием растирая пульсирующие болью виски. – Не сейчас.

На несколько минут, кажется, мне все-таки удалось забыться тревожным беспокойным сном. Но затем мои глаза против воли вновь распахнулись, и я бездумно уставился в потолок. Светлые Боги, да что же такое?! Даже выспаться после попойки не дают.

Я с приглушенным стоном приподнялся, но тут же вновь рухнул на смятые подушки. Попытался собрать разбегающиеся и путающиеся мысли, чтобы понять, что именно меня разбудило. Кажется, я видел какой-то сон. Неужели опять кошмар? Да нет вроде бы. После них обычно просыпаешься от собственного крика и не приходится гадать, что именно выдернуло тебя из страны забвения. Тогда что именно меня так взволновало?

Я изо всех сил сжал виски, пытаясь успокоить раскалывающуюся голову. Думай, Вулдиж, думай. Ты видел демонов? Темного Бога? Северянина?

На этом месте я споткнулся. Хм… Пожалуй, во сне я действительно беседовал именно с ним. Но почему-то у меня такое чувство, будто он мне не угрожал, а напротив, словно хотел помочь. Еще бы вспомнить, что именно варвар говорил.

Озарение пришло внезапно, сразу же после очередного спазма боли. Я стоял перед зеркалом. Да, именно так…

Я стоял перед проклятым зеркалом в сгоревшем доме Биридия. Правда, сейчас ничто не напоминало о недавнем жестоком пожаре. В библиотеке было тихо, лишь через неплотно закрытую дверь доносился голос купца. Он с кем-то спорил в коридоре, не зная, какой именно трагедией закончится для него эта история.

Я посмотрел на свое отражение, точно зная, кого увижу. Себя же, только с желтыми глазами демона и заляпанным чужой кровью воротником. Интересно, кого я убью, что это превратит меня в верного слугу Темного Бога? Неужели Ташу? Нет, чушь. Я отослал ее далеко от себя. Так что ей теперь ничего не грозит.

– Правда?

Вкрадчивый голос у меня за спиной. Я вздрогнул, но нашел в себе силы не обернуться. Все равно никого не увижу.

– Северянин, это ты? – Я подошел ближе и тронул безразличное холодное стекло в обрамлении драгоценной рамы. – Зачем ты пришел ко мне? Неужели еще не все сказал в прошлый визит?

– Далеко не все. – Негромкий смех, от которого у меня мороз пробежал по коже. – Вулдиж, быть может, мне просто приятно общаться с тобой.

– Жаль, что не могу ответить такой же любезностью.

Северянин вновь рассмеялся, вот только мне было совершенно не до веселья. Нет, я понимал, что сплю, но наверняка это было больше, чем обычный сон. Интересно, зачем демон вытащил меня сюда? Что ему надо?

– Чария.

Знакомое имя резануло слух. Я нахмурился, не понимая, куда клонит варвар. При чем тут она? Виновница гибели семьи Биридия сама сгорела при пожаре и сейчас наверняка отрабатывает продажу своей души в пыточных Темного Бога.

– Ты уверен? – Жаркий шепот прямо мне на ухо. – Ты видел ее смерть? Уверен, что она не успела выбраться из пылающего дома? Вспомни, что сказал тебе инквизитор. Сколько тел обнаружили на пепелище и сколько их должны были найти. Неужели забыл, что сам удивился несоответствию количества?

Я сжал кулаки, но практически сразу расслабился. Ну и что? Даже если леди Чария спаслась из готового рухнуть дома, то что это меняет для меня? Вряд ли она рискнет объявиться. Скорее, уже находится на полпути отсюда. Она получила все, что хотела: новое тело, силу черной колдуньи…

– Не все, – ядовитой змеей вполз голос сомнений. – Она не получила тебя, Вулдиж.

– Не понимаю. – Я растерянно пожал плечами. – Темному Богу не нужна моя смерть, поэтому он вряд ли обрадуется, если Чария принесет меня в жертву.

– Но она же об этом не знает. – Снисходительная улыбка чувствуется в голосе собеседника. – Не скрою, все произошедшее в доме Биридия было лишь тщательно спланированной ловушкой для одного слишком самоуверенного некроманта. Попыткой вынудить тебя переступить через твои же глупые принципы и вкусить истинного могущества демонов. Но Чарию по вполне понятным причинам не предупредили, что она играет роль приманки и наживки для тебя. Поэтому она до сих пор уверена, что ритуал сорвался из-за случайности. Что ты лишь чудом выскользнул из ее рук. И что ее ждет щедрая награда, если она принесет тебя в жертву Темному Богу во имя своего еще не рожденного ребенка, завещанного демонам.

– Пусть приходит. – Я самоуверенно ухмыльнулся. – Поверь, уж с ней я как-нибудь справлюсь, тем более что теперь мне не надо будет сдерживаться. Дирон и Таша далеко, а мои призраки вряд ли побегут с докладом к отцу Касперу.

– А ты уверен, что она будет так беспечна и явится в твой замок? – Северянин позади меня хмыкнул. – Не будь дураком, Вулдиж. Бить надо в самое слабое место – в родных и близких.

– У меня их нет. – Я выпрямился с нескрываемым самодовольством.

– Правда? – Опять этот раздражающий чуть слышный смех. – А Таша? Вы расстались, но знает ли об этом Чария? В любом случае она захочет уничтожить девушку, которую ты любишь.

Я вскинулся было возразить, что это не так, но не успел сказать ни слова.

– Не смей лгать! – осадил меня варвар. Продолжил более мягко: – По крайней мере, не во сне, где нас не могут подслушать. Вулдиж, выбирай. Если ты действительно собрался избавиться от Таши, то лучше случая уже не представится. Ты освободишься от нее навсегда. Убьешь свою любовь чужими руками. Ты на самом деле хочешь свободы, полученной такой ценой?

…Я очнулся на кровати, задыхаясь от бешено колотящегося сердца. Скорчился, пережидая сухой рвотный позыв. Затем вскочил, впрочем, практически сразу же сел, застонав. Боль сконцентрировалась в области глазниц, ворочалась там, словно пытаясь расколоть череп.

– Тоннис, – слабо выдохнул я сквозь плотно сжатые зубы.

Ничего не произошло. Призрак, верно, не услышал моего тихого зова.

– Тоннис! – рявкнул я, собрав остатки сил. От чрезмерного напряжения перед глазами все побелело. Н-да, это же надо было так упиться, когда главный противник еще на свободе и прекрасно себя чувствует.

– Хозяин? – Слабое мерцание около кровати.

– Отвар синеголовника, быстро! – приказал я. – Пузатая черная бутылка у меня в кабинете.

Спустя миг она уже была у меня в руках. Я хорошенько взболтал содержимое, с усилием откупорил плотно пригнанную пробку. По спальне пополз вязкий приторно-сладкий аромат трав. Фух, ну и мерзость! Зато похмелье снимет, словно и не было никогда. Надеюсь, при этом язву я не заработаю.

Я зажмурился и одним глотком ополовинил бутылку. Тягучая огненная жидкость медленно прокатилась по пищеводу. Сразу же нестерпимо зажгло в желудке, но в голове немного прояснилось. Так, теперь давай рассуждать логически. Что делать?

«Наплюй, – слабо шепнул голос рассудка. – Кто тебе эта Таша? Погибнет – и лучше. Избавишься от вечных переживаний, в чьих объятиях она обрела покой и счастье. Перестанешь мечтать о несбывшемся. И потом, сам подумай: к чему Северянину помогать тебе? Скорее, он хочет, чтобы ты вернул ее. Зачем – ты сам знаешь».

Я колебался всего миг. Затем вскочил с кровати и забегал по комнате, одеваясь. Благо сборы не заняли много времени – переменить халат на рубашку и теплый камзол. Сверху накинуть плащ. А сапоги и штаны я и так не удосужился снять перед сном. Что еще?

Я замялся, вспомнив, что мой верный посох пал смертью храбрых в доме Биридия. Да ладно, без него обойдусь! Все равно сила сейчас так и плещется через край. В деревню!

– Лошадь уже запряжена, – проговорил Тоннис, с некоторым удивлением и смятением наблюдавший мои хаотичные метания. – Райчел позаботился.

– Молодец, – отрывисто кинул ему я. Выскочил из комнаты и помчался по темным коридорам, выкинув прочь из головы все сомнения и переживания. Чария хочет ударить меня в самое слабое место? Что же, пусть узнает на себе настоящий гнев разозленного до крайней степени некроманта. Главное, не опоздать!

Наверное, мне показалось, но в тишине спящего замка вдруг раздался чуть слышный хрустальный звон зеркал, прозвучавший настоящей издевкой надо мной.

* * *

Еще никогда миля до деревни не казалась мне столь длинной. Я гнал лошадь изо всех сил, постоянно понукая бедное животное. Едва успевал уворачиваться от низких ветвей деревьев, склонившихся над раскисшей от ливня дорогой. Холодный ветер больно хлестал мое разгоряченное лицо, до сих пор не прекратившийся дождь щедро сыпал за шиворот горсти ледяной воды. Пусть! Лишь бы не опоздать.

Я ворвался в деревню, когда восточный край неба лишь слегка посветлел. Пробудившееся солнце не могло пробиться через плотные тучи, но сегодня кто-то решил прийти ему на помощь и осветить мой путь иным образом. Деревенский трактир, где случайные путники всегда могли снять себе комнату, пылал. Марево пожара окрашивало небо в багрово-мрачные тона. Наверное, в любой другой ситуации это было бы даже красиво: небывалый цветок огня распускался прямо на моих глазах. Но сейчас я мог думать лишь о том, что где-то там, в глубине яростного пламени, погибает Таша. Моя Таша! Которую я сам отослал от себя прямиком в объятия смерти. Верно говорят, что благими намерениями устлана дорога к трону бога-отступника.

– Это мы еще поглядим, – злобно сплюнул я и хорошенько наподдал лошади сапогами по бокам. Та от неожиданности и боли едва не встала на дыбы, роняя на землю красноватую от крови пену. Жалобно и тонко даже не заржала – всхлипнула. Я хладнокровно ударил ее еще раз, посылая вперед. Конечно, раньше я никогда так жестоко не обращался с животными. Но сейчас были заботы поважнее.

Лошадь вихрем пролетела по темным, еще спящим улицам деревушки. Видимо, пожар только начался, если пока никто не поднял тревогу. Хорошо. Будем надеяться, я успею.

Краем глаза я заметил, как в окнах домов, ближайших к трактиру, заметались огни свечей. Люди начали выбегать на улицу прямо так, как спали – в белых длинных рубашках, смешных ночных колпаках и сапогах на босу ногу. Осознав происходящее, ойкали и стремглав бросались обратно в дом за ведрами. У колодца уже кто-то гремел торопливо разматываемой цепью.

Я слетел с лошади, едва не сломав себе шею. Бросился к трактиру. Кто-то испуганно крикнул мне вслед, предупреждая об опасности. Пусть! Мне не привыкать сгорать заживо.

Огонь начался на первом этаже. Сейчас он был весь объят пламенем, в то время как до второго только-только добрались первые язычки огня. Я немного перевел дух. Насколько я помню, комнаты для постояльцев как раз находятся там. Возможно, Таша и Дирон еще живы.

Напрягала какая-то неестественная тишина, царившая в горящем здании. Лишь треск дерева да рев огня. Ни криков отчаяния, ни метаний за окнами силуэтов людей, пытающихся спастись. Почему?

И словно в ответ на мои мысли носа коснулся чуть уловимый даже не аромат – так, послевкусие чужого колдовства. Сонное заклятие. Умно, умно. Все, находящиеся в трактире, обречены. Они не смогут выбраться из охваченного пламенем здания, не сумеют проснуться до тех пор, пока огонь не лизнет их в щеку, будто пробуя на вкус. И никакое чудо не спасет несчастных.

– Барон, вы погибнете!

Еще один встревоженный крик в спину, когда я забежал на крыльцо. Прикрыл лицо полой плаща, уберегая себя от дыма. Нет, здесь мне точно не пройти – весь этаж охвачен пламенем. Даже если удастся выбить тяжелую дубовую дверь, то за ней наверняка царит огненное безумие. И к лестнице уже не пробиться.

Я задрал голову, примеряясь к растущему неподалеку дереву. Одна из его ветвей как раз подходила к окнам второго этажа. Если залезть на нее, то оттуда можно будет перепрыгнуть в сам дом.