Текст книги "Чистый код: от смерти к рождению"

У Нюрки слезы моментально высохли, и она сообщила:

– В начале апреля.

Тут Сусанна попробовала открыть рот, чтобы напомнить Нюрке, что та ошибается, но Нюрка так на нее зыркнула, что та и заткнулась.

Поскольку в хате было достаточно темно, женщина не заметила этого взгляда.

– Как только ребенок родится, сразу позвоните мне, вот вам мой телефон, – сказала женщина, протягивая им клочок бумажки.

Затем добавила, грозно посмотрев на Нюрку:

– И предупреждаю, без глупостей. Бумага будет у меня, и, если что, имейте в виду, я дам ей ход.

Женщина ушла. Ведьмы совсем пригорюнились.

Сусанна накинулась на Нюрку:

– Зачем ты яе с родами обманула? Узнает, хуже будет.

– А затем, – зло заявила Нюрка, – ребенка я ей не отдам.

– Ты что затеяла, дура?! Я из-за табя в тюрьме сидеть не собираюсь.

– Да заткнись же ты, у меня есть план. Дуня, – спросила Нюрка с надеждой, – есть ли у тебя в деревне беременные?

– Да, Валька Думнова, моя соседка, и Ирка, Федора дочка.

– А когда им рожать?

– Да обеим в конце марта.

– Вот, – голос Нюрки радостно задрожал, – заберем ребенка у Ирки.

Тут вмешалась Сусанна:

– Не, не согласная я. Рябенка возьмем у Вальки. У маня к энтой семейке особые счеты. Дунь, с кем она жавет? Со свекрухой али отдельно?

– С мужем, со свекровью и свекром. Что вы задумали, девки? Разве легко ребенка украсть?

Нюрка весело произнесла:

– Это гораздо легче, чем ты думаешь. Недели через две мне рожать, сегодня первое марта, а Валька должна родить через две недели после меня. В это время я с ребенком буду у тебя, Дуня. Возьмем с собой и Сусанну. Сейчас дело к весне идет, дороги развезет, добираться до города тяжело. Валька дома рожать станет.

Дуня возразила:

– Это не факт, сейчас не то время. Дома рожать уже никто не рискует, она может в больницу заранее лечь.

– Ну, это я беру на себя, – весело заявила Нюрка, а потом добавила: – Остальную часть моего плана я вам открою потом. Завтра я и Дуня поедем в район, все купим для моего ребеночка. Ты, Сусанна, останешься, дома и сделаешь генеральную уборку. Ремонт будем делать летом. Пора готовиться к родам.

Налила всем по полной стопке водки и, глядя на Сусанну, приказала:

– А ну-ка, Сусанна, расскажи, что у тебя за претензии к Вальке?

Выпив залпом предложенную ей стопку и утерев рот рукавом, Сусанна проговорила:

– К ей-то никаких. А вот семейство энто подлое я ненавижу. Я ведь тожа была молодой. У Ваньки Думнова старшой брат был Федька, царство яму небесное! Любовь у маня к яму случилась. Я, как водится, бабоньки, приворожила яго. Забеременела от яго, а жаниться он не спешил. Сучка одна мене дорогу перебежала, сильнее маня оказалась. Бросил он мене беременную, я, недолго думая, на смерть яму порчу сделала. Через три года он и сдох, як пес паршивый. Я рябеночка одна поднямала. А счас, бабоньки, давайте опять выпьем.

– Постой, Сусанна, а где же твой ребенок? – спросила с удивлением Нюрка.

– Понимаешь, энта история страшная. Я ж говорю, одна свояго Сенячку подымала, никто мене не помогал. Федька – гад, от сына свово рыло отворотил, видитя ли не тех я кровей была. У яго кровь княжецкая, дярьмо подзаборное! Привел девку с городу и тожа обрюхател яе. Энти Думновы зажиточно жили. Предок их князьком беглым был, оставил им золотишка. Энта блядская кровь у Федьки и тякла. Меня яго мамка не признала, и Сенячку мояго тоже. Хотя у Сенячки метка на спинке была, як у всех мужиков Думновых. Такое родимое пятно в форме сярдечка. У мого Сенячки тожа оно было. Я яго бабке показывала, а та старая сука нос от Сенячки поворотила. Я тяжело жала. С Сенячкой в лес ходила, травку собирала для лячения людей. Приворот там делала, ну так, по мелочи, тем и промышляла. А однажды Сенячка в лясу пропал. Было яму всяго три годика. Я чуть не помярла тогда со страху. Вот стоит пред тобой рябенок, а потом бац и исчез, нет яго. Потом в псяхушке сидела. От горя умом тронулась.

Она замолчала, на глазах у нее появились слезы. Дуня вскочила, воскликнула:

– Надо было к Заире обратиться!

– Да ходила я, из-за няе я и не могу успокоиться.

– Почему?

– Плохое она мене сообчила. Не буду о ей говорить!

– Нет! – вскричала Нюрка. – Немедленно расскажи, кто такая Заира?

Сусанна поморщилась:

– Табе лучше не знать об энтом. Она приносит несчастье. Я из-за яе в психушке сядела, умом тронулась. Больше в Таежную я не вярнулась. Здеся поселилась, а потом вы знаете – Нюрка у мене появилась.

Но Нюрка не отставала:

– Сусанна, – сказала она строго, – я тебя спросила: «Кто такая Заира?»

Дуня бросила:

– Ладно, Сусанна, давай ужо расскажем ей, ведь не отстанет. Только, девка, обещай нам, что к ей ты не обратишься никогда. Она приносит горе.

– Это я уже слышала, – отпарировала Нюрка.

Сусанна вздохнула и начала свой рассказ:

– Недалече от Русалочьих озер жавет ведьма. Старая она очянь. Об ей всегда ходила дурная слава, так как все, кто к ей обращался, плохо кончали. Вот и у маня с тех пор жисти нет, одни муки.

Нюрке вдруг отчего-то стало жалко Сусанну. Может водка так на нее подействовала. Она обняла старуху и проговорила:

– Сусанночка, ты у меня совсем даже ничего живешь.

Сусанна с горечью сказала:

– Ох, девонька, где бы я счас была, если бы не ходила к ей?

– А что она сказала тебе?

– Ну ладно, слухай по порядку. Я к ей пришла про Сенячку узнать, она ведь могла человека везде найтить, любого видяла чрез свой шар. Поставила она энтот большуший стеклянный шар, с яго тут же дым пошел. Она в яго погрузилась уся.

Нюрка испугано вскрикнула:

– Прямо в шар!?

Да, нет же, не в шар, а в энтот дым, ой, страх какой был! Я ничаго в энтом дыму не вядала.

Нюрка опять ее перебила:

– Так что, эта ведьма и сейчас там живет? У нее что, и домик есть?

– Говорят, что жавет, – ответила нехотя Сусанна. Она не в домяке, а в зямлянке жавет, сама яе и срыла.

– Ой, вы мне ее на шабаше покажите, ладно?

– Нюр, да слухай же ты и не перебивай. Не бывает она на шабашах никогда. Одиночка она. Так вот, дым на шаре рассеялся, и она мене говорит: «Жавой твой Сенечка, только не в энтом мире он. А в энтот мир он приходить станет, когда повзрослеет».

Дуня перекрестилась.

– Ой, бабы, страшно мне, вот как придет покойник. Видно, он на том свете живет, а как заявится к Сусанне мертвяк, жуть какая!

Нюрка деловито сказала:

– С того света не возвращаются, сказки это.

– Можат и так, Нюрка. Но я яго жду.

– Так чего же вы боитесь эту Заиру? Ну, спросила у нее про сына, и что? Может, и мне обратиться, мужа попросить?

– Дура ты, Нюрка, не понямаешь. Опосля я не беременела, сколь не пыталась сабе рябеночка завести, чтоб старось скрасить.

Судьбу она ломает, энто все равно, как душу продать. Мы жавем, гряшим по жисти своей, но не со зла же. А к ей обратиться – энто все равно, что суперечить Создателю. Кару накликаешь и на себя, и на свой плод.

Нюрка захохотала.

– Ой-ей-ей. Душу продать! А разве мы ее уже не продали? Посвященье-то у всех было.

– Энто не то, Нюрка. Опосля няе жисть твоя будят только несчастной. Не было у мене в жизти ни одного счастливого дянечка. Энто как воду пьешь, а напиться не можашь. Жавешь, и все вродя у тябе хорошо, а ты все равно несчастна. Я ж из-за ентого и в психушку попала. Подлячили мяня, но энто чувство осталось. Другой я была до обрашенья к Заире, совсем другой.

– Сусан, а где Федора ребенок, от той, от городской? – спросила Дуня.

– Дык помер он. Яго отец за собой забрал, в тот же год и помер, что Федька.

– От чего ж он помер?

– Так в ряке утоп. Девку ту городскую оне сразу прогнали апосля того, чаво ж лишний рот кормить? Вот и весь сказ.

Под впечатлением грустного рассказа ведьмы притихли, задумались.

Между тем, посмотрим, что же произошло с женщиной из опекунского отдела. Выскочив из хаты, она радостно заскочила в машину. Там ее поджидала наша знакомая Изольда.

– Ну, что скажешь, Галя?

– Ой, Изольдочка, все классно получилось! Тетки все перепуганные, Нюрка ревет, но ребенка отдать согласилась.

– Молодец, Галя, вот тебе деньги. Изольда сунула ей в руки пачку пятисоток, – остальные получишь, когда заберешь ребенка.

– Поехали, Гриос. Мы тебя, Галя, до остановки довезем.

Изольда ликовала. Как легко оказалось добыть ребенка для Бенну!

7

День родов Нюрки скоро настал. С утра начались схватки, а к вечеру на свет появился очаровательный мальчик.

Роды принимала Дуня. Взяв ребенка на руки, она произнесла:

– Смотрите, какой красивый! Но тут же нахмурилась. По одной ей известной примете, она заявила:

– Но судьба у него будет сложная, да и жизнь короткая.

Нюрка с раздражением промолвила:

– Хватит каркать, Дуня, дай мне лучше ребенка, вон он грудь ловит. А судьба у него будет самая счастливая, потому что я его мать.

Но Дуня с сомнением покачала головой.

Через неделю, когда ребенок окреп, они двинулись в путь, в деревню Таежную, где жила Дуня.

Путь туда был близкий, но идти-то приходилось по тропинке, проложенной в снегу. Они завернули ребенка в пуховый платок, а сверху укутали в ватное одеяло, положили его на санки, и двинулись в путь. Им определенно везло, мороза сильного не было, но и дорогу еще не развезло. Нюрке нужно было, чтобы как можно больше народу увидело, что она пришла с ребенком. На дороге ей встречались бабы, и Нюрка всем объясняла:

– Вот, ребеночек у меня народился, а дома полно тараканов, мы их протравили, на время у Дуни поживем.

Днем вместе с ребеночком она навестила Валю. Та дохаживала последние дни. Нюрка показала ей сыночка. Женщины, имея общий интерес, разговорились.

– А ты в какой больнице рожала?

– Ты что, Валя? Какая больница? С ума сошла? Там сейчас сплошной сепсис и стафилококк. У меня роды Дуня принимала. Она – классная акушерка, да тебе ли не знать это, ведь в вашей деревне живет.

– Ой, а мне что-то страшно дома рожать. Дня через два муж меня в город отвезет.

– А я тебе точно говорю, что в больнице хуже будет. Вдруг, пока ехать будешь, откроются стремительные роды? Такое бывает.

Девушка не на шутку испугалась.

– Мама, слышь, что Нюра говорит, лучше дома рожать.

Свекровь, походя к ним, проговорила:

– Не выдумывай, чай не каменный век. Давайте, девки, к столу, чайку попьем.

Нюрка обрадовалась:

– А я как раз медку принесла, – сказала она, ставя баночку с медом на стол. – Беременным мед на пользу, в нем все витамины.

Валя, глядя на Нюркиного сына, заканючила:

– Гляньте, какой хорошенький карапузик у Нюры, может мне лучше дома родить?

Тут в разговор встрял Валин муж. Подняв указательный палец вверх, он важно заявил:

– Валь, что ты говоришь? Это же антисанитарно!

Сынок учился в заочном институте, а потому слыл умным и сыпал научными словами.

Тут неожиданно мать заспорила с сыном:

– Почему же это так? Я вот тебя дома родила, меня моя мама дома родила, чем же это плохо?

Тут Нюра вставила свое слово:

– А что ему, не он же рожать будет. Вот, как у Вали роды начнутся по дороге в больницу, и ребенок погибнет, тогда ему весело будет.

Сын с досадой махнул рукой:

– Дело ваше, бабы, делайте, как хотите. Вечно вы, мама, мне назло все делаете.

Женщина проигнорировала замечание сына. В это время ребенок у Нюры закуксился, а потом громко разревелся. Она деловито расстегнула кофточку и дала ему грудь. Обе женщины с восторгом уставились на это чудо. Валя заявила мечтательно:

– Ишь, как сосет! Старательный, вот бы наш такой уродился.

– Видите, какой крепкий мой Гришенька, а вот если бы я его в больнице рожала, а после родов на пятые сутки домой повезла, он наверняка бы простудился по дороге. Маленьких детей нельзя долго на улице держать.

Вот так ее вопрос был решен. Нюра видела, что теперь женщины ни за что не повезут роженицу в район. Тем более, что Нюрка со всех сторон подстраховалась, ведь медок не простой был. Она знала, что даже одна ложечка этого меда вызовет у Вальки роды уже к завтрашнему утру.

Так и случилось. С утра за Дуней прибежала соседка.

– Ой, девоньки, началось! Видишь, Нюрочка, права ты была! Ребеночек на две недели раньше созрел.

Дуня начала собираться на роды, отправив соседку домой со словами:

– Идите домой, грейте воду, я сейчас приду.

Нюрка сунула Дуне какой-то зеленый порошок:

– Это ты подсыплешь в самогонку. Роженице в чай тоже насыпь. Это сонный порошок. Скажи им, чтобы никого не звали и никому не сообщали, что ребенок родился, мол, примета плохая. Сама тоже можешь его выпить, он безвреден. На завтра проснетесь, даже голова не будет болеть. Сусанна впустит их собаку, помажет ей морду кровью, разбросает куски свинины и вынесет их ребенка, пусть думают, что его загрызла собака. Сусанне Нюрка велела зарезать поросеночка, благо у Дуниной свиньи родились поросята, велела заранее набрать крови и мяса.

Роды прошли замечательно. Валя родила легко и быстро. Дуня, приняв ребеночка, удивилась:

– А это что у ребеночка за пятнышко?

– Валина свекровь счастливо рассмеялась:

– А это родимое пятнышко в форме сердечка. Такое у всех Думновых имеется. По роду оно передается всем мужчинам в семье.

Дуня вспомнила рассказ Сусанны и подивилась:

– Надо же, как интересно! Это называется «Поцелуй ангела». За какие-то заслуги ваш род был отмечен этим знаком!

– Как за какие? Предок-то его князем был, видно, выслужился перед Богом, теперь у всех Думновых этот знак есть, – сказала гордо Валина свекровь.

Семья, как и полагается по русскому обычаю, уселась за стол. Дуню посадили в центре стола как самую почетную гостью. Муж Вали хотел пригласить друзей, но Дуня его остановила:

– Ты что, совсем сдурел? Сглазят ребенка. Завтра с друзьями отметишь вне дома, сорок дней ребенка нельзя никому показывать. А сейчас попразднуем семьей.

Дуня незаметно подсыпала порошок в самогонку, а Вале добавила его в чай. Порошок растворился без остатка. Подумала про себя: «Вот проныра Нюрка, такой порошок достала! А вообще-то дура она. Зачем ей вообще ребенок нужен? Отдала бы его той бабе, да и дело с концом. Тоже мне, материнство проснулось, ведь надоест скоро, и будет Сусанна его поднимать. Но делать нечего, дала им слово, что помогу».

А вслух сказала, подавая Вале чай:

– Пей, теперь тебе надо много сил, ребеночка поднять ой как тяжело. Вишь, какой бутуз родился, килограмма четыре, не меньше. Как назовете?

Валя сияла от удовольствия:

– Ваней назову, как свекра. Хороший он человек, пусть Ваня на него похож будет.

Довольная свекровь позвала всех за стол. И начался пир. Как всегда, самогона оказалось мало, пришлось залезть в погреб за новой бутылкой, пить так пить, по-другому на Руси не умеют. Дуня пила меньше всех, но все же скоро и она опьянела. Хозяйка предложила ей остаться ночевать у них, хоть до хаты ее было рукой подать.

– Дунечка, оставайся, хата у нас большая, на печке тебя положим. Мы теперь тебе по гроб жизни благодарны будем. У нас, у Думновых, не заржавеет!

Скоро вся семья отправилась на покой, и хата огласилась громким храпом. Уснула и счастливая роженица.

Теперь к своей работе приступила Сусанна. Дуня заранее открыла ей дверь. Сусанна без труда нашла ребенка, завернула его в свои тряпки. Пеленки порвала, залила кровью поросенка и разбросала по полу кусочки мяса. Отрезала пучок волосиков с головы ребенка, разбросала тут же. И позвала собаку Думновых в хату. Сусанна покормила ее до отвала парной свининой, взяла ребенка и выскочила на улицу. Была глубокая ночь, но до соседней хаты она добралась без труда. Все еще лежал снег, и от него на улице было светло.

Нюрка встретила ее радостным криком:

– Видишь, все удалось, Сусанна, ну не умница ли я!? Так я всех обдурила. Видишь, и ребеночек жив, грех на душу не взяли. Ведь младенца убивать, безвинную душу, это самый большой грех!

А Сусанна проворчала:

– Ну, положим, мертвай он нам и самим не нужон был. Но, Нюрка, а как ты яго вынясешь из хаты? Ведь ночью мы до дома не дойдем, опасно. Нонче волков много.

– Нет, конечно, ночью мы домой не пойдем. Завтра ты сбегаешь в сельсовет и позвонишь той тетке, скажешь, что я родила. Пусть забирает ребенка. А Валькиного сына ты спокойно вывезешь на санках. Ведь ты зарезала Дуниного поросенка. Если кто встретится, скажешь, что везешь мясо.

– Но есля он заплачет при энтом, все откроятся. Ох, энто так опасно! Тогда мы точно все в тярьму сядем.

– Не боись, Сусанна, я и это продумала! Я напою его моим порошочком, разведу в молочке и напою. Ребенок не проснется, пока ты домой не придешь.

Старуха покачала головой.

– Да, Нюрка ты дяйствитяльно, умница.

– А ты, Сусанна, во мне еще сомневалась? – ответила она с гордостью.

На утро в доме у Вали творился кошмар: рядом с ней на кровати спал не ее ребенок, а обожравшийся Полкан. Истошный визг раздался в хате, заставив всю семью проснуться. Муж Вали схватил ружье и тут же пристрелил ни в чем не повинного Полкана. Женщины заорали в голос.

Свекровь голосила:

– Я же дверь закрыла, кто впустил собаку-у-у?!

Плохо соображавший свекор виновато произнес:

– Кажется, я дверь не закрыл, пописать выходил. Надо немедленно милицию вызывать.

Одна Дуня не потеряла присутствие духа.

– Вы что, с ума сошли? Это несчастный случай! Вас же всех посадят!

Давайте объявим, что ребенок родился мертвым. Такое бывает. Ты, Слава, обратилась она к Валиному мужу, беги к Федору косому за гробом. У него всегда есть маленькие размеры, дети сейчас редко умирают.

Женщины уже осознали, какое горе на них свалилось, но садиться в тюрьму никто не хотел. Да и ребенка этим не вернешь.

Всхлипывая, Валя произнесла:

– Хорошо, что Дуня с нами, мы бы сейчас дров наломали.

– Крепись, девка. Нюрке и Сусанне я тоже ничего не скажу, все должно остаться между нами. Чем меньше народу об этом знает, тем лучше. Я пойду, мне Сусанну проводить надо, мяска им дам. Сейчас ей надо хорошо кушать, а живут они бедно, сами знаете. Нюрка с дитем побудет еще день другой, пока Сусанна хату не уберет.

Провожая Дуню до двери, Валина свекровь обратилась к ней с просьбой:

– Ты Нюре скажи, чтобы с ребеночком к нам не приходила, а то Валя наша совсем умом тронется. Вишь, почернела вся. Такое горе, так мы ребеночка ждали. На вот, возьми за труды.

Женщина протянула ей деньги.

– Ты что, сдурела совсем? Как же я их возьму? Или креста на мне нету? А за Нюрку не беспокойся, она тоже это дело понимает, хоть и молодая, но уже мать. Вот как жизнь распоряжается: ребенок Нюрке совсем ни к чему, а ведь вот же – появился, а вам он был нужен, и такое горе.

Женщина всхлипнула и с благодарностью произнесла:

– Спасибо тебе, Дуня, за все, я твою доброту никогда не забуду.

С тяжелым сердцем Дуня вернулась домой. Нюрка радостно встретила ее и расцеловала:

– Молодчина, ты все сделала классно.

Дуня, пряча от Нюрки глаза, тяжело вздохнула:

– Тошно мне, девка, плохое дело мы сделали. Грех-то, грех какой!

– Дунь, ты что? Жалеешь Вальку? А про меня ты подумала? Гришу заберут в дом ребенка, я с ума сойду от горя.

– Ладно, Нюрка, теперь ничего не вернуть, пусть уж так будет. Мы друг другу помогать должны, тут ты права. Но и твоего ребенка все равно заберут через пять лет.

– Ну, это мы еще посмотрим! Я за своего Гришеньку глотку любому порву. А через пять лет мы вместо Гришеньки опять подсунем этого. Ведь тетка сказала, что, когда мне исполнится восемнадцать лет, я смогу ребенка забрать из детдома. Представляете? Вот шиш им всем с маслом, – она погрозила грязным кулаком неизвестно кому.

– Ой, девка, плохо ты кончишь, виданное ли это дело, с хозяином тягаться, – вздохнула тяжело Дуня.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Нюра, – совсем на Сусанну похожа стала, такая же зануда.

К обеду Сусанна повезла ребенка Вали домой. Она завернула его в старое одеяло, положила в хозяйственную сумку, сверху прикрыла марлей. В сумке ребенку было тепло и уютно. Они решили, что Нюрка поедет домой дня через два. Надо чтобы та тетка, которая должна забрать ребенка, ни о чем не догадалась.

Нюрка надела черный платок и пошла к Вале. Та сидела на широкой кровати, еще слабая от родов, и тихонько всхлипывала. Все следы крови хорошенько отмыли, Полкана закопали.

Нюрка обняла Валю и сказала:

– Прости меня, это я посоветовала тебе рожать дома. Может, в больнице его бы спасли?

– Нет, Нюра, он родился совсем холодным. Он умер еще в животе, а до больницы я бы не доехала, ведь у меня воды отошли.

Нюрка обняла девушку и, как могла, начала утешать:

– Ты молодая, еще родишь, потерпишь полгодика и опять забеременеешь.

Зачем Нюрка пришла к Вале, она сама не знала. Видимо, она боялась, что правда каким-то образом раскроется, и ей хотелось самой убедиться, что Дуня все сделала правильно.

– Крепись, Валя, ты обязательно родишь, вот увидишь. – С этими словами Нюрка поспешно покинула безутешное семейство.

На следующий день тетка из отдела опеки явилась в дом к Сусанне.

– А где же Нюра? – спросила она у Сусанны. – Она ребенка покормила?

– Уехала она к подруге, чтобы скандал не устроить. Я ребеночка молоком от коровки напоила, у соседки взяла. Вот, и на дорожку вам налила, – сказала Сусанна, протягивая бутылочку женщине. Вы нам бумажку отдайте, как обещали.

Женщина протянула ей бумагу, которая так пугала Сусанну, ведь в тюрьме сидеть ей никак не хотелось. Сусанна схватила листок и уже веселым голосом проговорила:

– А вы опять приехали вечером! По темноте ехать-то сложнее.

– Ничего, водитель опытный, доедем. Дом малютки открыт круглосуточно, там всегда есть дежурная. Передайте Нюре, что она сможет забрать ребенка через три года.

– Да не тревожьтесь вы, Нюрка сказала, что ребенок этот ей пока не нужен. Денег у нас на него нет. Она деньжат подзаработает и ребеночка заберет. А где находится дом малютки?

– У нас в районе, приедете и сразу его найдете, он у нас один. А теперь будьте здоровы, мне пора.

Женщина бережно взяла ребенка из рук Сусанны. В машине ее опять поджидала Изольда. Она взяла ребенка и изумилась:

– Ух ты, какой беленький! А мать и отец черные.

На что женщина произнесла:

– Такое часто бывает, бабка, видно, беловолосой была.

Изольда достала деньги и протянула женщине.

– Все, мы с тобой в расчете. Едь, Гриос, в Дальнюю. Тебя, Галя, мы опять на трассе высадим, не боишься-то?

– А чего мне бояться? Кто подумает, что я с деньгами? Я вон как бедно оделась.

Так ребенок поехал к своей новой маме.

8

Несмотря на полную темноту и холод, Маринка чувствовала, что силы возвращаются к ней. Она уже не ощущала страха, только одно желание – спасти своего ребенка. Ей было не важно, суждено ли ему стать предтечей. Пусть бы он лучше был обычным мальчиком, но во что бы то ни стало он должен жить. Ее дитя ни за что не станет жертвой этих нелюдей, этому не бывать, пока она жива! А ведь Халли предупреждала ее еще в тот вечер, когда она совершила переход через калитку, чтобы посоветоваться с бабой Аллой насчет ребенка. Профессор на УЗИ сказал, что у ее будущего сына порок сердца, несовместимый с жизнью, и направил на аборт. И она поверила, а надо было сразу заподозрить профессора в мошенничестве – она ведь знала наверняка, что с ребенком все в порядке. Все потому, что она рассуждала, как обычный человек, все из-за ее непомерной тревоги за сына! Она так ничему и не научилась – наступает на одни и те же грабли. В тот вечер у калитки ее встретила Халли. Она рассказала ей, что Минос собирается убить ее сына, но Маринке и в голову не пришло сопоставить эти слова и то, что она услышала от профессора. А ведь можно было сразу догадаться. Как сказала баба Алла: «Нельзя заставить человека бороться со злом и помогать людям, если он сам этого не хочет». И действительно, Маринку тяготила эта ее сила. Ей всегда хотелось забыть о ней и жить простой, спокойной жизнью. И вот результат – ее выкрали, сделали укол, который не только парализовал ее, но и лишил силы. Ее ребенка чуть было не вырвали насильно из ее живота. Ее, беременную, изнасиловал этот урод Вадик. И если бы не пришли ей на помощь по-настоящему хорошие, добрые люди, ее будущего сына Виктора уже не было бы в живых. Старенький профессор оказался мошенником, который служит Миносу. Ее поместили в секретный медицинский центр, который специализируется на тайных абортах и занимается разработками препаратов для управления человеческим поведением. Слава Богу, среди персонала оказались совестливые люди, которые помогли ей бежать, но, к сожалению, провести и спрятать ее дальше, чем в подвале здания, в морге, в одном из ящиков (леденящий ужас опять пробежал по спине Маринке от одной мысли о том, где ей пришлось находиться последние несколько часов), им не удалось. Медицинский центр охраняется настолько тщательно, что сбежать отсюда практически невозможно. Медсестра Алька, помогавшая ей, уже поплатилась жизнью. Лежа в ящике, Маринка слышала разговор охранников о ней. Бедная девушка от безысходности выбросилась из окна. Что сделают со Стасом, тем молодым доктором, который помог ей сбежать из палаты и спрятал ее в морге, страшно представить. Хорошо бы ему удалось поскорее покинуть этот центр и исчезнуть, если такое вообще возможно. От всевидящего ока этих нелюдей так просто не спрячешься. Только «немой» Федор в относительной безопасности. По крайней мере, он всего лишь помогал ей прятаться, не он устраивал ее побег.

Если бы не пришел ей на помощь Ангел, если бы он не успел вовремя, чем бы все закончилось тогда? Маринка все еще не могла поверить в то, что действительно говорила с Ангелом. Он сказал, что пришел ради ее сына. Виктор должен появиться на свет. Если он не родится, книгой Судеб завладеют темные силы, и на земле начнется хаос. И вот, специально для нее, создали калитку, чтобы помочь ей уйти. Но не только. Совершив переход, она окажется там, где сможет получить ответы на многие свои вопросы, в частности, на вопрос о том, почему, имея все, она так несчастна. Но где же Сенах? Ангел сказал, что Сенах должен помочь ей совершить переход. После перехода Маринки он разобьет зеркало-калитку, а сам совершит обратный переход через ее проекцию, которая будет существовать еще несколько секунд после того, как калитка будет уничтожена. Сама Маринка еще слишком слаба, чтобы разбить калитку и уйти через проекцию. Ангел сказал, что эта калитка поможет и Сенаху осуществить его самое заветное желание.

Но не показалось ли ей все это? Может быть, лежа в своем гробу, она начала видеть галлюцинации? Темнота вновь начала пугать ее. Пока Ангел был с ней, комната светилась. Маринка собралась с духом, на ощупь нашла выключатель и включила свет. С облегчением она увидела перед собой калитку. Подойдя к калитке, она увидела, как та засветилась мягким серебристым светом. Ее отражения в нем не было. Не успела она отойти от нее, как перед ней появился Сенах. Маринка с радостью бросилась ему на шею.

– Привет, Сенах, я так счастлива, видеть тебя! Скажи скорее, как там Бенну, ты давно видел ее?

Сенах с удивлением осмотрел помещение и на ее вопрос ответил вопросом:

– Где мы?

– Сенах, мы в морге.

– А что это?

– Это заведение, где хранят покойников.

– Значит, мы в склепе. Но мертвых нельзя тревожить, это большой грех, и нас ждет страшное наказание.

– Мы в другом времени. Здесь нет склепов, и, пожалуйста, ответь на мой вопрос, как там Бенну? – Маринка начала сердиться.

– Бенну? С ней все в порядке.

– Что в порядке? Она хорошо себя чувствует?

– И чувствует она себя тоже очень хорошо, потому что беременна.

– Что ты говоришь?! Не может быть, от кого?

Сенах удивился:

– Как это от кого? От мужа, конечно. У нас не бывает по-другому.

Маринка заволновалась:

– А ты точно знаешь это?

– Мария, пожалуйста, давай не будем об этом говорить? Я пришел, чтобы спасти тебя. Меня послала Бенну, она очень волнуется. Я узнал, что тебя украли. Стал ходить по калиткам, искать тебя и все без толку. А потом нашел эту калитку, ее нет на карте, воспользовался ею, и вот я нашел тебя.

– Сенах, послушай меня. Сейчас мы уйдем отсюда через нее. Первой уйду я, а потом ты уничтожишь ее. Останется проекция, ты должен будешь быстро, очень быстро перейти через нее. Если замешкаешься, то умрешь.

– Я не понял, Мария. Разве можно уничтожить калитку? Их и так мало осталось.

– Если эта калитка достанется людям, которые за мной охотятся, то они натворят много бед. Поэтому ее необходимо уничтожить. Это очень важно. Ты попадешь не в то место, где буду я, поэтому ты меня не ищи. Я не знаю, куда попаду я и где будешь ты. Выбираться мы будем по отдельности. Кстати, в том месте исполнится самое заветное твое желание.

«Это невозможно, – тоскливо подумал про себя Сенах, – Бенну никогда не будет моей».

Маринка как будто услышала его мысли, она спросила:

– И еще, Сенах, скажи, на каком сроке беременности моя дочка?

Он пожал плечами:

– Кажется, месяца четыре или пять. Она сама узнала об этом недавно. Последнее время она ничего не ела, постоянно плакала, а потом начал расти живот. Она совсем этого не ожидала, Изольда проверила ее и сказала ей об этом, а она никогда не ошибается.

– Ну хорошо, я очень рада за Бенну, она так мечтала об этом. А про себя подумала: «Кто же родится у Бенну? Это же кровосмешение, бедная моя девочка!»

Вдруг они услышали шум, дверь распахнулась, и на пороге появились старенький профессор и куча охранников за его спиной.

– О, моя птичка, попалась. Смотрите, она не одна, с ней еще кавалер. Маринка с ненавистью смотрела на профессора. Их взгляды встретились. Маринка шагнула к зеркалу. Погрозив ему кулаком, она произнесла:

– Ты, старый негодяй, я еще найду на тебя управу!

Петр Иванович расхохотался. Охранники кинулись было к Маринке и Сенаху, но профессор жестом остановил их:

– Стойте, мальчики, куда теперь они денутся? Я даже не буду спрашивать молодого человека, как он сюда попал. Он мне сам потом все расскажет. А тебе, милая, пора на операцию. Кстати, с твоим вторым дружком, разлюбезным Стасом, мы уже так не прокололись, как с Алькой.

– Что ты сделал с ним, старый козел? – вскричала Маринка.

– Не кипятись, моя крошка, у нас в центре все говорят только правду. Я у него спросил, а он мне ответил.

Охранники дружно заржали.

– Тебе это дорого обойдется! Попомни мои слова. А теперь прощай.

Маринка махнула рукой и прыгнула в зеркало. Сенах оглянулся в растерянности: чем же разбить его? В руках у него ничего не было.

Старенький профессор в ужасе смотрел, как в зеркале исчезает его жертва. Хватаясь за сердце, он захрипел:

– Стреляйте, идиоты, чего смотрите, по ногам стреляйте, а то и этот уйдет.

Охранники открыли стрельбу. С оглушительным треском зеркало рассыпалось на мелкие кусочки. Падая на пол, старик с удивлением смотрел, как Сенах исчезал на глазах, растворяясь в стене. Изо рта у профессора потекла кровь. «Конец», – промелькнуло у него в мозгу, и черная пелена накрыла его.

Через несколько секунд Сенах был в полной безопасности. Из-за перехода и сильных нагрузок Сенах сперва не заметил, что он ранен. Он с удивлением огляделся: он стоял посреди заснеженного поля, а вдалеке виднелась деревня. Это явно не Кемет. Скорее всего, Россия. Он втянул воздух ноздрями: «Весною пахнет!»