Текст книги "Кулон с ее именем"

Пролог

– Опять два месяца в этой глуши, – девушка с протяжным вздохом плюхнулась в одно из кресел и вытянула длинные ноги.

– Ой, Мэри, не будь такой пессимисткой, – ее сестра присела рядом и с удовольствием потянулась, – зато здесь природа.

– Ага, я ведь так скучала по комарам, – с издевкой отозвалась Мэри и снова забурчала, – могли ведь остаться в Лондоне, а не ехать в этот Белром. У меня там друзья остались. И Кристиан… Мы собирались сходить в тот новый клуб, помнишь, я тебе рассказывала? Эй, Белла, ты меня вообще слушаешь?!

– А, что? – Белла вздрогнула и недоуменно посмотрела на сестру, в данный момент наматывающую на палец покрашенную в бордовый цвет прядь волос, – да, слушаю, конечно. Ты говорила… Эм…

– Что и следовало доказать, – фыркнула Мэри и откинулась на спинку кресла, – да мы же тут с ума сойдем.

– Ну я же ведь не сошла, – раздался старушечий голос, – а вы что, из особого теста?

– Бабушка! – Белла вскочила на ноги и кинулась в объятия старушки, – мы так скучали.

Мэри, хмыкнув, тоже встала и обняла пожилую женщину. Девушка улыбнулась, чувствуя привычные руки, теребящие длинные, до середины спины, волосы. Она скучала не меньше, чем Белла.

– Итак, – сразу же принялась давать указания бабушка, – я сейчас приготовлю ростбиф и достану пудинг из духовки. А вы пока можете осмотреться. Наверное, уже все здесь забыли. Ваши комнаты наверху, как всегда.

– Хорошо, спасибо, – улыбнулась Белла, – мы тогда пойдем?

– Да, давайте, – бабушка отодвинулась, и Мэри заметила, что ее яркие глаза цвета бушующего моря подозрительно заслезились.

– Тебе помощь нужна? – склонила голову девушка, внимательно смотря на пожилую женщину, но та лишь отмахнулась.

– Сама справлюсь.

Сестры, переглянувшись, кивнули и побрели наверх. Родители, которые завезли их по дороге, уже подняли вещи на второй этаж, так что девушкам не оставалось ничего, кроме как выяснить, где чей чемодан. Мэри задумчиво вела пальцем по перилам, думая о том, сколько же рук касалось прохладного дерева. Дом был очень старый, и девушке всегда казалось странным, что он еще не развалился по доскам.

– Как думаешь, Маркус все еще здесь живет? – с плохо скрываемым интересом сказала Белла, всем видом, однако, показывая скуку.

– А то как же, – Мэри ехидно улыбнулась, – как узнает, что ты приехала, сразу на белом коне прискачет.

– Не будь такой язвой, – Белла закатила глаза, не обижаясь, впрочем, на подначку сестры, – в конце концов, у тебя же есть парень. Мне тоже хочется.

– Тогда бери быка за рога, – посоветовала Мэри и доверительным шепотом добавила, – и это даже не метафора, сестричка.

Захохотав, она увернулась от удара сестры и одним прыжком преодолела верхние ступеньки. Белла зло засопела и кинулась вдогонку. Ее собранные в конский хвост льняного цвета волосы растрепались, но обычно щепетильная в вопросах собственной внешности девушка, сощурив глаза, не обращала на это ни капли внимания.

– Лучше тебе привести себя в порядок, – снова уклоняясь от броска сестры, захохотала Мэри, – а то, глядишь, Маркус уже скачет сюда! Без коня, на своих четверых!

Белла, издав боевой клич, кинулась вперед и, врезавшись в сестру, повалила ту на пол. Сев на нее, она всем весом придавила извивающуюся Мэри к доскам и довольно ухмыльнулась.

– Что еще мне посоветуешь? – поинтересовалась девушка, открыто забавляясь попытками Мэри вырваться. Белла, несмотря на то, что являлась младшей, была сильнее сестры: три года беспрестанных тренировок для того, чтобы пройти отборочные в волейбольную команду, не прошли даром.

– Признаться Маркусу в своих чувствах и перестать бегать от него, – оставив бесполезные попытки вырваться, на удивление серьезно ответила Мэри, но потом ухмыльнулась, – а еще лучше – освободить меня и предоставить мне такую возможность.

– Только попробуй, – еще сильнее вжимая сестру в пол, прошипела Белла, – не смей ничего ему говорить, слышишь?!

– Да слышу, слышу, – сварливо пробурчала Мэри и поморщилась, – отпусти уже, руки затекли.

Сестра, выразительно закатив глаза, все же слезла и, отряхнувшись, протянула Мэри руку. Та ухватилась за нее и в следующую секунду тоже оказалась на ногах. С любопытной улыбкой девушка задрала голову и внимательно посмотрела на выделяющийся на потолке квадрат, который заметила, пока валялась на полу. Крышка люка.

– Как думаешь, что там?

– Не знаю, – Белла пожала плечами, – мы же там никогда не были.

– Предлагаю это исправить, – Мэри хитро улыбнулась и, подпрыгнув, уцепилась за кольцо. То со скрипом поддалось, и люк начал открываться. Девушка едва успела отскочить, иначе прямо ей на голову опустилась бы выдвижная лестница. Отряхнув руки, Мэри оценивающе оглядела сооружение.

Белла тихо свистнула.

– Вот это технологии.

– Пойдем, – махнув рукой, Мэри первой начала взбираться по лестнице. Девушка попеременно переставляла руки и ноги, крепко держась за ступеньки и стараясь не смотреть вниз.

– Ну ты чего так долго? – раздался снизу громовой шепот, и Мэри против воли вздрогнула. Она ненавидела высоту.

– Тут же даже не высоко, – словно прочитав ее мысли, снова заговорила Белла, – давай, не тяни резину. Я тоже хочу посмотреть, что там такое.

Мэри, кряхтя, перевалилась через край люка и облегченно вздохнула, почувствовав под собой пол, а не подозрительно тонкие перекладины лестницы. Вслед за ней забралась и Белла. Девушка брезгливо огляделась и нахмурилась при виде толстого слоя пыли, покрывающего все вокруг.

– Хорошо хоть, окно не задернуто, – пробормотала Белла и передернула плечами, – как же грязно.

– А ты что хотела, – поднимаясь, наконец, на ноги, ответила Мэри, – сюда, наверное, редко кто ходит. Пошли, осмотримся.

Сестры разбрелись по разным углам. Белла все продолжала хмуриться и избегала прикасаться к хламу, кое–где аккуратно сложенному, а где-то разбросанному. Мэри же, напротив, не боялась испачкаться и с интересом брала в руки различные предметы. В барахле изредка попадались и довольно любопытные вещички. В частности, девушка нашла статуэтку молодого мужчины с мечом, старый магнитофон и парочку пластинок, а в конце концов наткнулась на старое, уже порядком поеденное молью платье. Оно все еще не утратило своей красоты, и Мэри пораженно ахнула, разглядывая ткань. Девушке вторил восторженный возглас сестры.

– Эй, смотри, что я здесь нашла, – позвала ее Белла.

Мэри, осторожно положив платье на один из стоящих рядом ящиков, подошла к сестре и склонилась над ее плечом. Белла шпилькой пыталась вскрыть замок на каком-то сундуке. Дерево кое–где облупилось, а на железе, которым оно было оббито, виднелась ржавчина. Сундук явно был старый. Очень старый.

Наконец что-то в замке щелкнуло, и Белла с довольной улыбкой подняла крышку. В воздух сразу же поднялся столб пыли, маленькие частички которых танцевали в лучах солнца, пробивающегося через окно. Девушки закашлялись.

– Ты где этому научилась? – в Мэри смешались восторг и страх за младшую сестру.

– А все тебе расскажи, – лисья улыбка растянула губы Беллы, но, заметив встревоженный взгляд Мэри, девушка с тяжелым вздохом призналась, – Билли научил. А его – отец. Тебя тоже могу научить, если хочешь.

– Ага, – глаза Мэри загорелись, – хочу, конечно. Это же так круто.

Белла пожала плечами, соглашаясь, и снова склонилась над сундуком. В нем сгустилась тьма, и девушка поежилась. Совать руку туда не хотелось.

– Пошли, перенесем его поближе к окну, – предложила Мэри, заметив гримасу сестры, и первой взялась за одну из ручек, приделанных к боку сундука.

Вскоре девушки уже удобно расположились прямо напротив окна, свет которого падал на содержимое так заинтересовавшего их ящика. Мэри протянула руки и извлекла из него скрипку, а после, пошарив рукой, достала и смычок. Она ласково огладила корпус, не потерявший былой красоты, и сощурилась, чтобы прочитать надпись.

– Она просто идеальна, – переходя на благоговейный шепот, сказала Белла и взяла смычок, рассматривая его, – смотри, тут рисунок.

– На самой скрипке тоже есть рисунок, – ответила Мэри, – причем какой-то замысловатый. И надпись. Не найдешь, не…

– Не потеряв.

Девушки завизжали от неожиданности. Мэри молниеносно вскочила на ноги и сжала кулаки, готовая встретить врага лицом к лицу. Белла же выставила перед собой смычок на манер шпаги и напружинилась, собираясь в любой момент ловким движением снизу выбросить руку.

– Чего вы так кричите, – в голосе послышалась улыбка, и на свет вышла бабушка, – неужели испугались.

– Да ты нас чуть до сердечного приступа не довела, – проворчала Мэри, чувствуя, как адреналин бушует в крови.

– Вот–вот, – дрожа, укоризненно посмотрела на пожилую женщину Белла.

– Какие вы у меня пугливые, – хмыкнула старушка, и ее внимательный взгляд зацепился за открытый сундук, – гляжу, вы его нашли.

– Ага, – Мэри опустилась на пол и скрестила ноги, – ты его открывала?

– Конечно, – кивнула женщина и подошла к внучкам, – его открывают на каждое совершеннолетие нового члена семьи и рассказывают ему историю о наших предках. Это традиция. А вы ее только что благополучно нарушили.

– Большая проблема, – небрежно пожала плечами Мэри, – в конце концов, вся соль-то в истории, а не в этих вещичках.

– Ну почему же, – бабушка загадочно улыбнулась и, склонившись над сундуком, достала оттуда какой-то маленький предмет, – нередко одна только вещь может заключать в себе столько воспоминаний, что не уместятся ни в какую историю.

– Что это? – наклонившись вперед, спросила Белла, прожигая взглядом кулак женщины.

Та, хмыкнув, разжала пальцы, и на солнце блеснул небольшой кулон на цепочке. Мэри вытянула шею, разглядывая украшение. Ничего вычурного, обычная серебряная пластина в форме круга, слегка выпуклая в середине и сужающаяся к концам. Девушка свела брови к переносице, замечая стершийся прямо на середине кусочек металла.

«Как будто от частого соприкосновения с кожей, – вспоминая свое любимое украшение, на котором был точно такой же след, подумала девушка, – его явно часто носили».

Ловким движением пальцев бабушка перевернула кулон, и Мэри с Беллой синхронно подняли брови. В центре серебряного круга была выгравирована одна единственная буква – «Д».

– Этот кулон принадлежал вашему дальнему предку. Эмбер Нуар.

– Эмбер? – переспросила Белла, – это ее вышивка висит в музее? Сирена, кажется.

– Да, ее, – бабушка улыбнулась и уже открыла рот, собираясь сказать что-то еще, но ее перебила Мэри.

– Но почему тогда на кулоне буква «Д»?

Женщина замялась. В ней словно боролись два противоположных желания, и девушки жадно смотрели на бабушку, ожидая, что же победит. С тяжелым вздохом старушка кивнула и аккуратно села на пол, рядом с внучками.

– Вы уже все равно распотрошили этот сундук. Да и тебе, Мэри, остался всего лишь год до того, как ты должна была узнать эту историю.

– А мне два, – Белла поерзала на месте, с всепоглощающим интересом смотря на пожилую женщину, – ну же, бабуль, не тяни.

Старушка по-доброму улыбнулась и щелкнула девушку по носу. Та, фыркнув, рассмеялась. Мэри хмыкнула и легла на пол, удобно устроив голову на коленях сестры. Прикрыв глаза, она вся обратилась во слух.

– Ну что же, дорогие мои, – бабушка с кряхтением выпрямила ноги и спиной оперлась о сундук, ничуть не боясь испачкать свое голубое платье, – слушайте…

Глава 1

Ноги гудели от усталости, сердце бешено колотилось где-то в горле, бок нестерпимо кололо от быстрого бега, но останавливаться было нельзя. Вдох, выдох.

Джессика резко увернулась от не пойми откуда вылетевшего прохожего и в последний момент взлетела вверх, перепрыгивая через наклонившегося ребенка. Приземлилась она неудачно, и ноги тут же прошила острая боль, от которой потемнело в глазах. Вынужденная несколько мгновений двигаться вслепую, Джесс охнула сквозь плотно сжатые зубы. Замедлять бега было нельзя. Дозорные уже висели у нее на хвосте, девушка слышала их топот. И она продолжала нестись вперед, к заветному повороту.

Джесс слегка укоротила свой шаг и повернула голову, краем глаза следя за покрасневшими от натуги мужчинами, но не давая им увидеть своего лица. Уже совсем скоро. Насчет три. Раз… Два… Три!

Девушка юркнула в переулок, ловко изменив направление. Она встретила ругань пропустивших поворот и врезавшихся во что-то дозорных насмешливой ухмылкой. Им никогда не поймать ее. Она знает этот город с детства, а смелости Джесс не занимать – девушка проворачивала такое, отчего у большинства ее сверстниц случился бы обморок. Даже у Эмбер задергался бы глаз, узнай она о научившейся перепрыгивать через прилавки сестре. Но погоня все продолжалась, и у Джессики не было времени на передышку.

– Вон она! – заорал один из дозорных, увидевший стремительно мелькнувший подол платья.

Недовольно цокнув языком, Джесс прижала к груди честно купленный товар и один единственный украденный пряник, из-за которого на нее и началась охота. Сама виновата, она была слишком неосторожна. Девушка уверенно петляла по улицам и в конце концов вылетела на широкую набережную. Порт.

Джесс скользнула взглядом по покачивающимся на волнах кораблям. Над ними нарезали круги чайки, призывно крича и стараясь украсть у нерасторопных рыбаков кусочек улова. Джессика прислонилась к стене, тяжело дыша. Ноги дрожали, легким катастрофически не хватало воздуха, а в ушах стучало. Ей нужна была передышка.

Но времени не было. Она уже слышала громкий топот дозорных, которые сделают все, чтобы поймать воровку. До отрезвляющей сознания боли прикусив нижнюю губу, Джессика вновь кинулась вперед.

В нос ударил солоноватый запах моря. Свежий бриз остужал разгоряченное тело, и девушке казалось, что она несется наравне с ветром. Ноги пружинили, верно служа хозяйке и неся ее прочь от преследователей. Джесс неожиданно почувствовала, как на лице расплывается улыбка. Усталость как рукой сняло. Адреналин бушевал в крови, делая окружающее предельно ярким, даже острым. В такие моменты девушка чувствовала себя как никогда живой. Воздух теснился в груди, вырываясь быстрыми, судорожными выдохами. Волосы разметались за спиной, их темно–каштановый водопад больше ничто не сдерживало – заколку девушка потеряла где-то на рынке. Казалось, еще чуть–чуть, и Джессика взлетит.

В последний момент с ее дороги отскочил какой-то парень, несший на плече пустую бочку. Девушка резко затормозила, но, ругнувшись, все-таки врезалась в мужчину, стоящего за спиной успевшего отойти паренька. От удара Джессика отскочила назад, словно мячик, и едва не упала, запутавшись в подоле платья.

«Чертова юбка», – внутренне зарычала девушка.

Нос, которым она встретилась с грудью мужчины, пульсировал, и девушке оставалось только надеяться на то, что он не сломан. Джесс вскинула голову и попыталась рывком вырваться из хватки матроса. Его руки сомкнулись на плечах девушки, и Джессика оскалилась.

– Отпустите, – начала вырываться девушка, кидая нервные взгляды на несущихся в ее сторону дозорных, – отпустите!

Матрос, уже открывший рот и собравшийся, судя по сердито нахмуренным бровям, разразиться потоком отборной ругани, перехватил взгляд Джесс и тоже посмотрел ей за спину. Он медлил лишь секунду. Быстрым взглядом прошелся по девушке, задержал глаза на прижатых к груди вещах и ухмыльнулся. Бледная полоска шрама от этого движения собралась в складочки. Сильные руки мужчины подняли ойкнувшую Джесс в воздух и аккуратно переставили за спину моряка.

– Беги, – слегка подтолкнул девушку матрос.

Джессика на один долгий миг, показавшийся ей вечностью, замерла. Поможет ли он ей или, наоборот, укажет направление, в котором девушка побежала? Не лучше ли сейчас свернуть обратно в город и затеряться на рынке? Моряк видел ее лицо и может помочь дозорным опознать ее. Слишком опасно доверять ему. Джесс сердито поджала губы. Дозорные приближались, грохоча тяжелыми башмаками по брусчатке. Времени на сомнения не осталось.

– Спасибо, – уже отворачиваясь, прошептала девушка и бросилась вперед.

Спина вспотела от долгого бега, и платье липло к коже, обхватывая Джесс и стесняя движения. Легкие нещадно жгло, отвратительный же рыбный запах вызывал желание сморить нос и задержать дыхание.

За оглушительным грохотом последовала яростная ругань. Джессика, заинтригованная, обернулась на ходу. И едва не расхохоталась. Преследовавшие ее дозорные валялись на склизких рыбешках, вывалившихся из упавшего ящика. А моряк, в которого Джесс врезалась, громко извинялся и помогал мужчинам встать, на деле же лишь мешая им и подталкивая на самые скользкие и маслянистые места. Джессика усмехнулась, потешаясь над трепыхающимися в рыбьих ошметках дозорными. Но ухмылка быстро слетела с ее губ, стоило девушке разглядеть в толпе еще одного дозорного, спешащего к ней.

Не замедляясь, Джессика резко отвернулась. Ей оставалось надеяться лишь на то, что мужчина не увидел ее лица. Девушка лихорадочно огляделась, ища путь отступления. Пустые бочки, густая толпа, темные парадные домов… Джесс мотнула головой. Все не то. А может… Глаза девушки сверкнули, и решение было принято.

Джесс взлетела по трапу вверх и, никем не замеченная, проскользнула на корабль. Палуба была почти пуста, на ней лишь одиноко сидел какой-то старик. Его когда-то мощные плечи были сгорблены прожитыми годами, но в фигуре мужчины все еще чувствовалась сила. Узловатые пальцы моряка на удивление ловко завязывали замысловатые узелки на веревке. Незваную гостью он не заметил.

В голове Джесс всплыли отрывочные воспоминания. Когда-то жених тайком водил ее на свой корабль, показывая, где что расположено. В ту ночь Джессику больше интересовало не строение парусника, а возлюбленный, но кое–что она запомнила.

Пригнувшись, чтобы ее не было так заметно с земли, девушка почти что заскользила по палубе. Спустя пару минут девушка радостно улыбнулась. Она пробралась в самое нутро корабля – трюм. Джессика смутно помнила, что Генри говорил о нескольких трюмах, и, по ее прикидкам, она оказалась на самом верхнем. Девушка, подождав, пока глаза привыкнут к полутьме, огляделась. Бочки и ящики были аккуратно расставлены в соответствии с единственной целью: занимать как можно меньше места. О борт плескались волны, и Джесс поняла, что сейчас она находится выше ватерлинии. Поежившись от пробравшегося по спине холодка, девушка заправила выбившиеся прядки за уши. Ее взгляд зацепился за маленькое световое окно под самым потолком.

Закусив кончик языка, Джессика подтащила к стене один из ящиков и забралась на него, после чего припала глазами к единственному источнику света. Было так странно смотреть на все снизу вверх. У Джесс возникло ощущение, что сейчас она уйдет под воду. До девушки сквозь шум волн долетали разгневанные вопли дозорных, потерявших ее след. Девушка услышала приказ прочесать толпу и осмотреть нагромождение ящиков и бочек. Джесс довольно кивнула. Тут они ее не смогут найти. Даже не подумают, что она спряталась здесь, куда ей было строго запрещено ходить.

«Подожду пару часов, – решила девушка, сооружая себе укромное место за бочками, в которых плескалась какая-то жидкость, – корабль стоит здесь недавно, вчера его еще не было. Должно быть, ночью пришел. А значит, простоит здесь еще как минимум день. Надо отсидеться, неизвестно, когда они успокоятся и шумиха уляжется. Часа через два надо будет выбираться. Иначе Эмбер волноваться начнет, если я до заката не вернусь».

Джесс медленно опустилась на только что набросанную парусину и еще какие-то тряпки. Ноги дрожали, и девушка, выдохнув сквозь плотно сжатые зубы, заставила себя снова встать. Склонившись, она принялась растягивать натруженные мышцы. Пружинящие движения, ставшие частью повседневной жизни девушки, помогали ей расслабиться. Закончив разминать ноги, Джесс устало улыбнулась и не смогла сдержать зевка. В эту ночь ей почти не удалось поспать: сначала кошмары, а после тревожные мысли так и не дали ей уснуть. Джессика легла на спину и осторожно положила в сторону купленный товар и злосчастный пряник. Она и не заметила, как глаза сами собой закрылись, а Морфей распахнул объятия, в которые Джесс тут же провалилась.

Глава 2

Эмбер, нервничая, мерила шагами комнату. Сжав пальцами холодный металл кулона подарка родителей и до боли закусив губу, девушка подбежала к окну. Она прижалась к прохладному стеклу и начала вглядываться в прохожих, выискивая глазами знакомое лицо. Серебро, уже согретое жаром ее ладоней, не успокаивало Эмбер, как бывало раньше.

Джессика пропала.

Единственная мысль, словно залетевшая в ловушку птица, отчаянно билась в мозгу Эмбер. Джессика пропала. Сестра ушла на рынок в середине дня, пообещав вернуться не позже заката. Однако солнце уже давно село, а от Джесс не было ни слуху, ни духу.

«Ее поймали, – холодея, в панике заметалась по комнате Эмбер, – я думала, это осталось в прошлом. Она ведь мне говорила, что больше не занимается этим. Мы же теперь можем себе позволить все, не воруя, а все, чего не можем без него можно обойтись. Ну где же она?!»

Эмбер присела было на край кровати, но в следующий миг резко вскочила, словно постель была раскалена. Девушка не могла сидеть от волнения.

На ум пришел похожий вечер. Тогда Джесс тоже не вернулась домой к закату. Сестра пришла под утро, бледная, осунувшаяся. Эмбер вспомнила, как глаза Джесс лихорадочно блестели, а руки, в которых она держала завернутую в бумагу рыбу, тряслись. Ее тогда чуть не поймали. Джессике чудом удалось сбежать от погнавшегося за ней торговца, сестру спасла лишь удача. Воля слепого случая. Джесс провела полночи, прячась в подворотнях и боясь идти домой, чтобы не привести погоню к сестре и брату. В тот предрассветный час Эмбер и Джессика договорились, что никогда больше не будут воровать. Это было год назад.

«Но если она не воровала… Что тогда могло случиться? Почему она не вернулась домой?»

Мысли растревоженными птицами метались в голове, клюя мозг и принимаясь бить крыльями по черепной коробке. Эмбер закусила нижнюю губу и коснулась виска, в котором завозилась ноющая боль. Воображение против воли нарисовало Джесс, беспомощно раскинувшуюся на холодных камнях мостовой. Остекленевшие глаза сестры смотрят в черное небо, а рот раскрыт в немом крике. Прямо как у родителей.

Решительно нахмурив брови и сжав кулаки, Эмбер в последний раз подошла к окну. Джессика сумела бы за себя постоять, она бы не дала себя в обиду. Не зря ведь папа когда-то научил их давать отпор соперникам вдовое больше хрупких девушек.

«Она наверняка просто прячется где-то, чтобы ее не поймали, – предполагать, что сестра что-то украла было лучше, чем видеть ее безжизненное тело, и Эмбер уцепилась на эту мысль, как за спасательный круг, – это же Джесс. Она бы не хотела, чтобы я оставила Тома, и заявила бы, что сама справится. Ведь такое уже бывало. И все заканчивалось хорошо. Так почему в этот раз должно быть по-другому?»

Мощеная камнем улица, освещаемая лишь мягким светом фонарей, терялась в темноте, а спешащие по ней запоздалые прохожие в отблесках пламени походили на существ из другого мира. Они отбрасывали длинные, колеблющиеся тени, смешивающиеся со тьмой. Эмбер обняла себя и до боли сжала предплечья пальцами. Девушка взглянула на небо и с упавшим сердцем отметила, что оно черно: ни звезд, ни даже луны. Единственным источником света были фонари, огня которых не хватало, чтобы разогнать сгущающуюся темноту. Зябко поежившись, Эмбер с ужасом подумала, что на половине улиц, где еще не успели установить фонари, будет стоять кромешная тьма, хоть глаз выколи. Она ненавидела темноту. Та стойко ассоциировалась у девушки со смертью родителей, с холодом и ужасной резью в животе от голода.

Эмбер уже пару раз пыталась взять себя в руки и отправиться на поиски сестры. Но все откладывала, говоря: она скоро вернется. Еще пара минут, и она обязательно вернется. Но Джесс все не возвращалась.

– Я должна найти ее, – прошептала Эмбер, уговаривая саму себя, – я должна ее отыскать.

Звук собственного голоса немного успокоил девушку и привел ее в чувство. Эмбер, кивнув самой себе и тем самым как бы подкрепив укоренившуюся в сердце решимость, торопливо подошла к стулу, на котором висела одежда. Несмотря на то, что на дворе стоял май, ночи все еще были холодные, поэтому Эмбер без раздумий схватила теплую вязаную шаль. Накинув ее на плечи, девушка стремительно направилась к двери. Она уже коснулась отполированной за долгие годы использования ручки, как вдруг ночную тишину разрезал крик.

Эмбер шарахнулась вбок и больно ударилась ногой о комод. Испуг быстро прошел, ведь она знала крик. Прижав руки к груди, в которой неровно билось сердце, девушка зашипела от боли и приподняла ногу. Голень неприятно пульсировала. Не давая себе времени оправиться, Эмбер ринулась к младшему брату и, слегка припадая на ногу, вбежала в его комнату.

– Томас, вставай, – принялась расталкивать она его, зная, что надо разбудить мальчика как можно быстрее, иначе он погрузится в кошмар настолько глубоко, что ей придется со всей силы трясти его, чтобы вытянуть из когтей плохого сна, – проснись, Том!

Мальчик всхлипнул и, дернувшись, резко распахнул глаза. Дрожа, он уставился на Эмбер. А потом принялся отбиваться, молотя кулачками и отталкивая нависшее над ним тело. В его взгляде метался страх: он не узнавал сестру.

– Том, это я, – пытаясь успокоить его и одновременно уклониться от ударов, произнесла Эмбер, – это я, слышишь? Том, это я, Эмбер.

Лишь после того, как Томас пролепетал ее имя, Эмбер позволила себе облегченно вздохнуть. Не отпуская мальчика, она потянулась к тумбочке, чтобы зажечь свечу, и Том принялся одной рукой стирать слезы, прочертившие дорожки по его щекам.

Эмбер невольно вспомнилось, как ей пришлось будить брата целых десять минут, словно сон затянул его в трясину и никак не хотел отпускать свою жертву на свободу. В тот вечер у них с Джесс на головах появилось несколько седых волос.

Наконец Эмбер справилась со свечой, и теплый свет залил заплаканное лицо Томаса. Девушка натянуто улыбнулась ему и прижала мальчика к себе, всем телом чувствуя его судорожные всхлипы.

– Тише, Том, не плачь. Все хорошо, прошептала она ему в макушку, это всего лишь сон. Он не причинит тебе вреда. Подумаешь, какой-то кошмар, разве он может напугать моего смелого братишку?

Мальчик обхватил сестру руками и прижался к ней всем телом. Он все еще всхлипывал, и его слезы пропитали тонкую ткань платья Эмбер, но девушка не обращала на это внимания. Как бы ей хотелось забрать боль брата себе. Чтобы не ему, а ей почти каждую ночь приходилось возвращаться в тот день, когда они обнаружили бездыханные тела родителей. Оказываясь в этом страшном вечере снова и снова.

Эмбер крепко обняла Тома. В отличие от брата, кошмары оставили ее спустя год после того, как она осталась сиротой. Девушка отогнала от себя дурные воспоминания и поверх головы мальчика взглянула в окно. Она уже знала, что не пойдет искать сестру сегодня, не сумеет оставить брата одного. В их семье Эмбер всегда была той, кому удавалось моментально успокоить малыша, даже родной матери это не удавалось так быстро. И сейчас она не нашла бы в себе сил бросить его один на один с подступающим кошмаром.

– Давай, Том, пора спать, – мягко надавив на плечи брата, ласково проговорила девушка.

– Я… – шмыгнул носом Том и уткнулся лицом в грудь Эмбер, тонкими ручонками сжимая талию девушки, – я боюсь. Не уходи, Эмбер, пожалуйста.

– Не уйду, – девушка вздрогнула от пробирающего до костей страха одиночества в голосе мальчика, – я никогда от тебя не уйду, Том. Клянусь.

– А где Джесс? – жалобным голосом спросил брат, и Эмбер почувствовала, как на душе заскребли кошки.

Ее саму снедало беспокойство за сестру, но она не могла отправиться туда, куда хотела: на поиски Джессики. Ей надо было успокоить Тома после очередного кошмара. Ее бы кто успокоил, сказал бы ей кто-нибудь, что все будет хорошо. Как же Эмбер скучала по родителям, по той уверенности, которую они в нее вселяли. Прошло уже несколько лет, а она все не смогла оправиться. Эмбер не была готова заменять Томасу мать, в которой сама все еще нуждалась.

«Перестань, – одернула саму себя девушка, – Том не виноват в случившемся. Ты просто нервничаешь. Если Джесс… пропала, ты единственный родной человек, который у него остался. Он рассчитывает на тебя, он же еще маленький и нуждается в твоей поддержке. Поэтому прекрати жалеть себя и мечтать о том, чтобы время повернулось вспять. Этого все равно не будет. Их не вернуть. Так что сожми зубы и позаботься о том, что осталось от твоей семьи».

– Эмбер? – робко позвал ее Том и преданно заглянул в глаза сестре, – Эмбер, прости, я…

– Нет, – сглотнув выступившие слезы, улыбнулась девушка и устроилась рядом с откинувшимся на подушки братом, успокаивающе поглаживая предплечье мальчика, – тебе не за что извиняться. Джесс, она… Она скоро вернется, Том, не переживай. А тебе нужно поспать. Давай–ка, закрывай глазки и подумай о чем-нибудь хорошем.

Мальчик слегка нахмурился, и Эмбер похолодела, боясь слов, которые могут последовать за этим молчанием. Они все вместе научились радоваться мелочам, на которые в прошлой жизни, беззаботной и не обремененной тяготами, не обратили бы и внимания. Однако для ребенка семи лет этих маленьких радостей было, возможно, слишком мало.

– Помнишь, мы как-то все вместе пошли в лес. Хорошо тогда было, да? – Том слегка улыбнулся, и Эмбер, несмотря на страх оживить те воспоминания, мысленно вернулась в тот солнечный день, – вспомни, как щебетали птицы, выводя незамысловатые трели. Их мелодии были такие простые и одновременно завораживающие. Вспомни шум листвы и шелест травы, колышущейся, словно неспокойное зеленое море. Деревья как будто шептали какие-то секреты. Ощути на своей коже теплое прикосновение солнечных лучей и легкий ветерок, играющий в волосах. Почувствуй то умиротворение, которое наполняет душу, стоит оказаться на природе.

На лице Тома по мере того, как текли слова Эмбер, расцветала трогательная улыбка, и мальчик, полностью расслабившись, казалось, забыл о преследовавшем его кошмаре. Глубоко вздохнув, он тесней прижался к сестре и, повернувшись на бок, уткнулся носом в подушку. Эмбер ласково погладила брата по голове и вспомнила старую колыбельную, которую ей самой когда-то пела мама. Тихим, грудным голосом, девушка начала напевать, вкладывая в простые слова ту же любовь, что вкладывала в них мама, когда пела эту песню маленькой Эмбер. Колыбельная легким одеялом ложилась на мальчика, укачивая его на волнах мелодии и успокаивая взбудораженное кошмаром тело.

Когда Эмбер допела, Том уже тихо и размеренно дышал, изредка посапывая. Взглянув на его умиротворенное лицо, девушка почувствовала, как нежность теплым коконом окутывает ее душу.