Текст книги "Золото для индустриализации. Торгсин"

Глава 2
«Красные директора» Торгсина: «разведчик»

Есть такая профессия – валюту добывать. Безрассудство юности. «Меховая» эмиграция. Он же Верховский, он же… Во благо РККА и рейхсвера. Берлинская резидентура. Разведчики и купцы. Переполох в пушном мире. Звездный час Торгсина. Операция «Х». Гибель Артура Сташевского

Имя Артура Карловича Сташевского (настоящая фамилия Хиршфельд, 1890–1937) – одно из многих потерявшихся в истории[358]358
  Короткие биографические справки в публикациях о советских разведчиках приводят другое написание настоящей фамилии Сташевского – Гиршфельд, что не соответствует сведениям, полученным от его родственников. У Сташевского были и другие псевдонимы. Регистрационный бланк члена ВКП(б) 1936 года свидетельствует, что с января по май 1919 года он, находясь в партизанском отряде, использовал псевдоним Верховский. Под фамилией Степанов Сташевский работал как советский резидент в Европе (Абрамов В. Евреи в КГБ. Палачи и жертвы. М., 2005; Алексеев M. A., Колпакиди A. И., Кочик В. Я. Энциклопедия военной разведки. 1918–1945 гг. М., 2012; Разведка и контрразведка в лицах. М., 2002; Колпакиди A. И., Север A. Спецназ ГРУ: Самая полная энциклопедия. М., 2012).


[Закрыть]. Я открыла его для себя, когда работала над этой книгой. Чем больше я узнавала об этом человеке, тем больше поражалась его биографии. По описанию современника, это был «крепкий большевик», «твердый партийный ортодокс» и вместе с тем «походивший на бизнесмена» человек[359]359
  Кривицкий В. Я был агентом Сталина. М., 1998.


[Закрыть]. Красный командир и советский военный разведчик, сталинский комиссар в раздираемой гражданской войной Испании – и в то же время основатель такой мирной меховой индустрии и председатель торговой конторы «Торгсин». Назначения Сташевского могут показаться случайными и даже противоречивыми, но есть в них одно неизменное: он был «бойцом валютного фронта». Человек огромной энергии, Сташевский осуществил несколько крупных операций, добывая валюту для СССР. Среди людей, сыгравших значительную роль в валютном обеспечении советской индустриализации, его имя должно быть в первом ряду[360]360
  Биография Сташевского написана на основе документов о награждении Сташевского орденом Ленина за успехи в развитии меховой промышленности (ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 25. Д. 264), регистрационного бланка члена ВКП(б), заполненного при обмене партийных документов в 1936 году, справки Комитета партийного контроля, составленной при посмертной реабилитации Сташевского в 1956 году (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 100), Благодарю Наталию Левитину, чей дед Эмануил Марголис был родным племянником Сташевского, за сведения о ее семье. Генеалогическое дерево огромной семьи Хиршфельдов и краткую информацию об Артуре Сташевском см. в: Stefan i Witold Lederowie. Czerwona nić. Ze wspomnień i prac rodziny Lederów, Warszawa, 2005 (есть также немецкое издание). Книгу написали Витольд и Стефан Ледеры – дети сестры Сташевского Лили, которые учились в Советском Союзе, а после войны жили и умерли в Польше. Их отец, Владислав Ледер (Файнштейн, 1880 г. р.), был одним из основателей Польской рабочей партии, арестован в 1937 году и сослан. По дороге в лагерь умер от пневмонии в 1938 году. Информация о Сташевском-разведчике взята из книги В. Кривицкого «Я был агентом Сталина» (М., 1998). «Испанский период» жизни Сташевского оставил след во многих книгах о гражданской войне в Испании. Следственное дело Сташевского должно храниться в архиве ФСБ, но добраться до него мне не удалось и приходится довольствоваться скудной информацией о следствии из реабилитационных документов. Биография Сташевского в «Энциклопедическом словаре российских спецслужб. Разведка и контрразведка в лицах» (М., 2002) скудна. В ней ничего не говорится о валютных операциях, которые провел этот человек (пушнина, Торгсин, испанское золото).


[Закрыть].

Артур Карлович Сташевский родился в 1890 году в Митаве Курляндской губернии в семье мелкого торговца-еврея. Артур был самым младшим из девяти детей[361]361
  Не считая еще двух детей, умерших в младенчестве.


[Закрыть]. Кусиель (Карл) Хиршфельд держал в Митаве извозный двор. Он рано умер, и его жена Минна переехала с детьми из Митавы в Лодзь, где открыла «обеденный стол» для неженатых молодых людей. Хорошего образования Артур Сташевский не получил. К 17 годам за плечами имел начальную школу и четыре класса мужской гимназии экстерном. Да и не до учебы было, с 14 лет зарабатывал на жизнь конторщиком. Но уже с 16 лет Сташевский участвовал в революционном движении, вступил в Социал-демократическую партию Королевства Польского и Литвы (СДКПЛ)[362]362
  Это факт биографии сыграл роковую роль. Не будучи поляком, Сташевский во время сталинского террора был осужден по делу «польской организации». Из семи старших сестер Артура Сташевского четыре стали революционерками: Эдда Тененбаум, Лили Ледер, Елена (Анна) Добраницкая, Пауля (Полина) Марголис. Эдда дружила с Розой Люксембург и Кларой Цеткин. О ней и ее муже Яне Тененбауме см.: https://www.poslednyadres.ru/news/news688.htm. Про Елену (Анну) Добраницкую см.: https://www.poslednyadres.ru/news/news565.htm. Все сестры и их мужья с дореволюционных времен по Польше знали Дзержинского и в 1905 году помогли его освобождению из тюрьмы под залог огромной суммы в 600 рублей.


[Закрыть]. Молодой Сташевский, судя по всему, был отчаянная голова.

Однако вскоре, видимо, его революционный пыл поостыл. После двух арестов (1906, 1908) и кратковременного пребывания в Либавской тюрьме Сташевский в 1909 году уехал за границу. В самом факте эмиграции не было бы ничего особенного – в период реакции и спада революционного движения в России многие социал-демократы, включая Ленина, находились за границей, – но Сташевский в эмиграции подзадержался, пропустив и Февральскую революцию, и октябрьские дни. Несмотря на то что формально до 1912 года он продолжал состоять членом СДКПЛ, никакой информации о политической работе Сташевского в эмиграции в его личном деле нет. Чем же он занимался за границей?

До 1914 года работал в Париже на красильной фабрике Гиршовича, где вырос от чернорабочего до мастера меховщика-красильщика. Затем переехал в Лондон и до октября 1917 года работал там мастером-красильщиком в компании «Фрэнчфэр» (видимо, «French Fur» – «Французские Меха»)[363]363
  По воспоминаниям племянника, Эмануила Марголиса, в Лондоне Сташевский общался с Литвиновым.


[Закрыть]. Многолетний опыт работы на меховых производствах Парижа и Лондона буквально оказался на вес золота. Знания, полученные в Европе, – технологии выделки и окраски мехов, рецептуры красителей и многое другое – Сташевский использовал в 1920-е годы, создавая советскую меховую промышленность. В отрасли даже ходило выражение «рецепты Сташевского». «Облагороженные» меха стали одной из основных статей советского валютного экспорта. Высоко ценимая в мире советская пушнина в определенной мере была результатом применения французских и английских засекреченных технологий, которые Советскому Союзу благодаря заграничному опыту Сташевского удалось получить бесплатно и без промышленного шпионажа. В середине 1930-х Сташевский опубликует двухтомный труд «Основы выделки и окраски мехов».

Сташевский вернулся из эмиграции в Россию в ноябре 1917 года. Большевики только что пришли к власти в Петрограде и в ряде других промышленных центров. Вначале он, видимо, осматривался, работал мастером на красильной фабрике «Шик» в Москве. Весной 1918 года Сташевский сделал решающие шаги: поступил на курсы красных командиров в Лефортове и вступил в партию большевиков. В Гражданскую воевал на Западном фронте и с лихвой окупил революционное бездействие в эмиграции: был уполномоченным «революционного правительства Литвы» в Двинске и Вильно; в занятом немцами Ковно был арестован и посажен в тюрьму, но через три недели освобожден и выслан. В начале 1919 года Сташевский, если верить его автобиографии, сформировал партизанский отряд, который возглавил под псевдонимом Верховский. Отряд влился затем в Красную армию. До начала 1921 года под той же фамилией Верховский воевал на Западном фронте комиссаром 3-й бригады Литовской дивизии, потом комиссаром 4-й стрелковой дивизии, а затем начальником разведывательного отдела Западного фронта. Был тяжело ранен и демобилизован. За боевые заслуги Сташевский получил золотые часы от ВЦИК «За храбрость в боях с белополяками» (Вильно, 1919) и орден Красного Знамени «за беспощадную борьбу с контрреволюцией» (1922). Был награжден и почетным оружием.

Сташевский, судя по его анкете, владел немецким, французским, английским и польским языками, долго жил за границей и Гражданскую войну закончил в разведке. Не удивительно, что после окончания войны партия направила его на «дипломатическую» службу. С января 1921 до июня 1924 года, формально состоя секретарем советского полпредства в Берлине, он фактически был одним из руководителей советской военной разведки в Западной Европе[364]364
  Следует отметить, что в те годы военная разведка (Разведывательное управление штаба РККА, Разведупр) и разведка органов госбезопасности (Иностранный отдел, ИНО, ОГПУ) работали в тесном контакте. Не случайно Сташевский имел значок «Почетный чекист». По данным «Энциклопедического словаря российских спецслужб» (с. 468), Сташевский руководил разведкой в Западной Европе вместе с С. Г. Фириным и Б. Б. Бортновским (о них см.: Разведка и контрразведка в лицах. С. 71–72, 513).


[Закрыть]. Пост резидента в Германии в силу относительной свободы для советских представителей, обеспеченной Рапалльским договором[365]365
  Рапалльский договор между Советской Россией и Германией был заключен в 1922 году. Он предусматривал установление дипломатических отношений, а также развитие торгово-экономического и военного сотрудничества. В основе договора лежал принцип взаимного наибольшего благоприятствования.


[Закрыть], считался в военной разведке в 1920-е годы самым важным. На него назначались люди, пользовавшиеся особым доверием.

Берлинский руководящий центр, созданный в 1921 году Сташевским и его соратниками, должен был объединить уже существовавшие агентурные группы и резидентуры в Европе, создать агентурную сеть в Германии и других европейских странах, а также подготовить условия для организации агентуры в США[366]366
  В 1923–1924 годах Сташевский был руководителем военных комиссий в аппарате коммунистической партии Германии. Эту работу он выполнял по заданию Коминтерна в качестве сотрудника советской военной разведки (Stefan i Witold Lederowie. Czerwona nić. Ze wspomnień i prac rodziny Lederów).


[Закрыть]. Помимо чисто разведывательных задач, через Берлинский центр, в обход запретов Версальского договора, шло нелегальное военное сотрудничество рейхсвера и Рабоче-крестьянской Красной армии. Сташевский отвечал за связь представителей двух армий и научно-технический обмен в военной промышленности. Так, он внес свой вклад в восстановление и наращивание военного потенциала Германии, о чем, вероятно, не единожды пожалел во время гражданской войны в Испании.

Берлинский центр выполнил свою задачу. К середине 1920-х годов советские резидентуры существовали во всех наиболее значимых в той международной ситуации государствах Европы. До 1924 года они подчинялись напрямую Берлинскому центру. В 1924 году из-за громоздкости и угрожающей самостоятельности Берлинского центра он был ликвидирован. Все европейские резидентуры, включая и берлинскую, стали непосредственно подчиняться Разведупру РККА[367]367
  О Берлинском центре см.: Колпакиди А., Прохоров Д. Империя ГРУ. Кн. 1. М., 2000. С. 142–145.


[Закрыть]. С ликвидацией Берлинского центра Сташевский был отозван в Москву. Несколько месяцев он занимал пост начальника отдела в Разведупре, а затем был направлен… в советскую торговлю! После краткого пребывания в правлении Советского торгового флота он шесть лет (до октября 1932) занимался мехами – был членом правления и директором Пушногосторга, а затем заместителем председателя правления Пушносиндиката (Союзпушнина). Оттуда Сташевский перешел в Торгсин.

Столь резкое изменение карьеры – из разведчиков в купцы – на первый взгляд выглядит понижением по службе. Возьму, однако, смелость предположить, что торговое назначение Сташевского не являлось наказанием и что работа Сташевского-разведчика и Сташевского-меховщика-купца тесно и органично связана. И дело здесь не просто в том, что Сташевский был меховщиком-красильщиком со стажем, прошедшим стажировку в фирмах Парижа и Лондона. Его профессиональное знание мехов лишь отчасти объясняет это назначение. Важно и то, что в первой половине 1920-х годов из-за недостатка валюты у государства военная разведка находилась на самофинансировании. Разведчики добывали валюту на содержание своего зарубежного аппарата собственными коммерческими операциями, главным образом продажей драгоценностей и пушнины[368]368
  Там же. С. 109–110.


[Закрыть]. В те годы разведчики, собственно, и были купцами по совместительству, а советские «купцы» вели разведку[369]369
  Инженерные отделы в советских торгпредствах, например, занимались сбором военно-технической информации под прикрытием Наркомата внешней торговли.


[Закрыть]. В бытность Сташевского резидентом в Западной Европе у него завязались обширные связи в торговом, в том числе и пушном, мире и накопился опыт добывания валюты.

С началом форсированной индустриализации в конце 1920-х годов «валютный фронт» стал для страны решающим. Русские меха – «мягкое золото» – славились в мире и до революции занимали важное место в экспорте. В годы войны и революции кустарная меховая промышленность царской России развалилась, а экспорт меха практически прекратился. Однако Сташевскому предстояло не восстанавливать старое кустарное производство, а создавать новую меховую индустрию и налаживать сбыт советского меха за границей. Если, будучи разведчиком, он добывал валюту только для одного ведомства – военной разведки, то теперь решал валютную проблему в масштабе всей страны. В этом смысле его назначение из разведчиков в купцы может выглядеть повышением по службе.

По словам Вальтера Кривицкого, советского разведчика-нелегала, работавшего в Западной Европе[370]370
  Кривицкий Вальтер Германович (настоящее имя – Гинзберг Самуил Гершевич; 1899–1941), советский разведчик. Капитан госбезопасности. Родился в Подволочиске на Западной Украине (в то время территория Австро-Венгрии) в еврейской семье. В партию большевиков вступил в 1917 году (по другим данным в 1919-м). В годы Гражданской войны занимался диверсионной и разведывательной работой в тылу польской армии на Украине. В 1918–1921 годах – на нелегальной партийной работе по линии Коминтерна в Австрии и Польше. С 1921-го – сотрудник Разведупра РККА. В 1923 году после окончания Академии РККА был направлен в Германию для организации агентурной сети. С 1931 года – в ИНО ОГПУ. Возглавлял школу подготовки разведчиков, работал директором Института военной промышленности. С 1935 года Кривицкий руководил нелегальной резидентурой органов госбезопасности (жил в Голландии). В марте 1937 года вызван в Москву для доклада и с трудом в конце мая получил разрешение выехать назад на работу в Европу. Летом (по другим источникам, осенью) 1937 года последовал новый приказ приехать в Москву. Кривицкий, будучи уверен, что его ждет расправа, попросил политического убежища во Франции, а затем в США. Содействие в невозвращении Кривицкому оказали сын Л. Д. Троцкого Л. Седов и Ф. Дан. Опубликовал на Западе серию разоблачительных статей. Погиб в США при невыясненных обстоятельствах: его тело было найдено в номере отеля в Вашингтоне. По одной версии, Кривицкий покончил с собой, по другой – был ликвидирован НКВД. В пользу последней версии говорит то, что Кривицкий в эмиграции активно делился информацией с западными спецслужбами и сдал английской разведке около 100 советских разведчиков в Западной Европе. Жена Кривицкого, советская разведчица и невозвращенка, и сын сменили фамилию и остались в США. См.: Кривицкий В. Я был агентом Сталина; Колпакиди А., Прохоров Д. Империя ГРУ. Кн. 2. М., 2000. С. 366–367; Разведка и контрразведка в лицах. С. 257.


[Закрыть], Сташевский «сумел восстановить русскую торговлю мехами на всех мировых рынках»[371]371
  Кривицкий В. Указ. соч. С. 74.


[Закрыть], а говоря языком его наградного дела, «встряхнул весь пушной мир»[372]372
  ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 25. Д. 264. Л. 26.


[Закрыть]. Поистине, советская меховая промышленность – это детище Сташевского. Она началась в 1926 году с опытной лаборатории в развалившейся бане на окраине Москвы. Сташевский имел в своем распоряжении всего лишь 70 тысяч рублей (для сравнения: оборот Госторга в то время составил 0,5 млрд рублей) и около 10 человек без опыта работы с мехом. Несмотря на неверие чиновников и обвинения в фантазерстве, он добывал оборудование, учил химиков, писал рецепты красителей. Через пять лет в стране работало уже 12 предприятий Союзпушнины, в Москве, Казани и Вятке. Сташевский создал и первый в СССР Центр научно-исследовательской работы в области меховой промышленности. Он считал, что индустриализация приведет к сужению пушного промысла, поэтому начал создавать промышленное звероводство. На благо индустриализации послужили не только дорогие благородные меха, но и шкурки «второстепенных видов» и «вредителей социалистического земледелия», которых «заготавливали» миллионами – кроты, хомяки, суслики, водяные крысы, бурундуки, а также многие миллионы кошек и собак[373]373
  В 1931 году старатели «заготовили» (в скобках для сравнения приведены данные в млн штук за 1926/27): 11,7 млн кротов (0,2); 13 млн хомяков (0,6); 31,3 млн сусликов (3,4); 12,5 млн водяных крыс (3,4); 3 млн бурундуков (0,9); 5 млн кошек и 3 млн собак (данных за 1926/27 нет). Кролиководство стало промышленной отраслью при Сташевском: в 1932 году было заготовлено 10 млн шкурок (650 тыс. в 1928). Из наградного дела Сташевского: «страна покрылась тысячами кроличьих промышленных и сотнями племенных хозяйств» (см.: ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 25. Д. 264. Л. 51).


[Закрыть]. Кстати, в магазинах Торгсина иностранцы охотно покупали советские дешевые пальто из «неблагородных» мехов.

Упорный труд принес результаты. Производство пушных товаров в стоимостном выражении выросло с 9 млн рублей в 1925/26 до 130 млн рублей в 1931 году. Вырос и экспорт, причем изменилась его структура. В 1925 году СССР вывозил меховое необработанное сырье, облагороженные меха составляли всего лишь 4 % продукции. В экспорте совершенно не было окрашенных мехов[374]374
  Меховой экспорт царской России также почти исключительно состоял из необработанных мехов.


[Закрыть]. В 1931 году более трети советского мехового экспорта составляла выделанная пушнина, а крашеный мех – 45 %. В 1933 году выделанная пушнина превысила половину (56 %) мехового экспорта СССР[375]375
  Большевик. 1934. № 9–10. С. 31–32.


[Закрыть]. А ведь экспорт облагороженного меха, в отличие от вывоза необработанного сырья, как справедливо отмечалось в наградном деле Сташевского, это миллионы рублей дополнительной валюты[376]376
  ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 25. Д. 264. Л. 29.


[Закрыть]. Советский крашеный каракуль будто бы даже потеснил с рынка «лучшую монополистическую фирму Германии – Торрера в Лейпциге». Об успехах советской меховой промышленности свидетельствовала антидемпинговая нервозность на Западе.

В ноябре 1932 года «за исключительную энергию в деле организации и развития меховой промышленности» Президиум ЦИК СССР наградил Сташевского орденом Ленина – в то время высшей наградой Советского Союза[377]377
  РГАЭ. Ф. 4433. Д. 51. Л. 7. Инициаторами награждения Сташевского выступили работники меховой промышленности (12 предприятий, около 10 тыс. чел.), которые осенью 1931 года по решению собраний своих трудовых коллективов обратились в Союз кожевников, а тот в Наградную комиссию Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов (ВЦСПС). Тот факт, что собрания на предприятиях меховой промышленности проходили одновременно и не было разнобоя в выборе награды – все просили для Сташевского орден Ленина, – свидетельствует о том, что выдвижение дирижировалось «сверху». Возможно, инициатором выступил кто-то в ЦИКе. В пользу этого предположения говорит то, что Сташевский получил награду, несмотря на отказ ВЦСПС, который не увидел в деятельности Сташевского «исключительно выдающихся заслуг». Через месяц после отказа ВЦСПС дать Сташевскому орден тот получил его от Президиума ЦИК СССР. В целом с момента «инициативы» работников меховой промышленности до награждения прошло больше года. (ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 25. Д. 264). По свидетельству Эмануила Марголиса, орден Сташевскому вручал Сталин.


[Закрыть]. Читая материалы наградного дела, трудно отделаться от мысли, что в меховой промышленности сложился культ личности Сташевского: «лучший специалист не только Союза, но и за границей», «лучший хозяйственник, лучший ударник и практик», «первый пионер и организатор нашей экспортной меховой промышленности», «герой социалистической стройки». Однако факт остается фактом – советская меховая индустрия началась с приходом Сташевского в Госторг.

Следующим валютным заданием Сташевского стал Торгсин.

Сташевский пришел в Торгсин в октябре 1932 года. Второй год подряд в стране был неурожай, но размеры государственных заготовок сельскохозяйственной продукции и ее экспорта тем не менее повышались. Город жил на скудном пайке и даже индустриальные рабочие, несмотря на опеку государства, бедствовали, а в обобранной до нитки деревне начался массовый голод. Момент для «мобилизации валютных ценностей населения» был решающий, и партия послала в Торгсин человека с немалым опытом добывания валюты. Назначение Сташевского – легендарного участника Гражданской войны, советского военного разведчика, основателя советской меховой промышленности – на пост председателя Торгсина говорило о том значении, которое Политбюро придавало битве за валюту. Сташевский воспринял назначение в простую, казалось бы, торговую контору очень серьезно. «Вы сами отдаете себе отчет, какая совершенно исключительно тяжелая работа предстоит мне по Торгсину», – писал он[378]378
  РГАЭ. Ф. 4433. Д. 51. Л. 7.


[Закрыть].

При голоде и Сташевском Торгсин пережил свой звездный час: его конторы работали практически во всех крупных городах страны, число магазинов достигло более полутора тысяч. При Сташевском Торгсин, кроме валюты и золота, стал принимать от населения серебро и платину, бриллианты и другие драгоценные камни. В 1933 году Торгсин собрал свой самый большой валютный урожай: по всей стране люди меняли ценности и семейные реликвии на хлеб[379]379
  Об этом времени сохранилось семейное предание, согласно которому жена Сташевского Регина однажды, придя домой, сказала, что видела отличные сосиски в одном из торгсинов, и спросила, нельзя ли выделить их семье небольшую ежемесячную валютную сумму. Артур Сташевский, подумав, взял жену за руку, коснулся обручального кольца и сказал: «Это просто. Обменяй кольцо и купи кучу сосисок. Я и сам охотно их поем» (Stefan i Witold Lederowie. Czerwona nić. Ze wspomnień i prac rodziny Lederów. S. 222).


[Закрыть]. В тот год голодного мора люди сдали в Торгсин почти 45 тонн чистого золота и более 1420 тонн чистого серебра[380]380
  РГАЭ. Ф. 4433. Д. 93. Л. 12; Д. 113. Л. 5; Д. 114. Л. 38; Д. 132. Л. 123.


[Закрыть]. Сташевский ушел с поста председателя Торгсина в августе 1934 года, когда голод отступил и начался закат деятельности Торгсина. Сташевский блестяще выполнил порученную миссию: в 1933–1934 годах ценности, «заготовленные» Торгсином, покрыли почти треть затрат на промышленный импорт. По объемам валютной выручки в 1933 году Торгсин занял первое место в стране, обогнав экспорт зерна, леса и нефти.

После Торгсина Сташевский на два года вернулся в меховую промышленность, проработав до июня 1936 года начальником Главпушнины Наркомвнешторга. Видимо, его не забыли в разведке, а может он и не порывал с ней связь. Так или иначе, но он вновь оказался на секретной работе за границей. Осенью 1936 года Политбюро командировало Сташевского в Испанию, где шла гражданская война.

Кривицкий, который работал в разведке Иностранного отдела НКВД в Европе и встречался со Сташевским в Барселоне, писал:

Пока армия Коминтерна – Интернациональные бригады – приобретала все больший вес и известность на первом плане событий, чисто русские части Красной Армии тихо прибывали и занимали свои позиции позади линии испанского фронта. <…> Эта специальная экспедиционная сила состояла в прямом подчинении генерала Яна Берзина – одного из двух советских начальников, поставленных Сталиным во главе его интервенции в Испании[381]381
  Ян Карлович (Павел Иванович) Берзин (настоящее имя Кюзис Петерис Берзиньш, псевдоним Старик; 1889–1938), руководящий работник советской военной разведки. Латыш. Сын батрака. Вступил в партию большевиков в 1905 году. Участник трех русских революций и Гражданской войны. С декабря 1920-го в Разведупре штаба РККА – сначала начальник отдела, затем в 1921–1924 годах – зам. начальника, а в 1924–1935 и в июне – августе 1937 года – начальник Разведупра. С апреля 1935 по июнь 1936 – зам. командующего войсками Особой Краснознаменной Дальневосточной армии. В 1936–1937 – главный военный советник в республиканской армии в Испании. Награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени. Арестован 27 ноября 1937 года по обвинению в шпионаже, расстрелян 29 июля 1938 года. Реабилитирован посмертно. О нем см.: Горчаков О. Ян Берзин – командарм ГРУ. СПб., 2004; Колпакиди А., Прохоров Д. Указ. соч. Кн. 2. С. 292; Разведка и контрразведка в лицах. С. 54–55.


[Закрыть]. Другим был Артур Сташевский, официально занимавший пост советского торгового представителя в Барселоне. Это были тайные люди Москвы за кулисами испанского театра военных действий; в их руках были сосредоточены все нити контроля над республиканским правительством в Испании, в то время как об их миссии ничего не было известно вовне и она была окружена совершенной тайной[382]382
  Кривицкий В. Указ. соч. С. 73.


[Закрыть].

По мнению Кривицкого, Сташевский в Испании исполнял роль сталинского политкомиссара[383]383
  Того же мнения придерживаются Д. Костелло и О. Царев (Costello J., Tsarev О. Deadly Illusions: The KGB Orlov Dossier Reveals Stalin’s Master Spy. N. Y., 1993. Р. 255, 296), а также составители сборника документов «Преданная Испания» (Radosh R., Habeck M. R., Sevostianov G. Spain Betrayed. The Soviet Union in the Spanish Civil War. New Haven; L., 2001).


[Закрыть]. Сферой его деятельности была испанская экономика. Недавно рассекреченные испанские донесения Сташевского свидетельствуют, что он пытался лепить экономику Испании по типу сталинской – социалисты у руководства, централизация и плановость. По мнению Кривицкого, а также многих западных и ряда российских исследователей, Сталин уготовил Испании в случае победы республиканцев роль не просто социалистического государства № 2, но государства, созданного по образу и подобию СССР[384]384
  По мнению других исследователей, Сталин хотел создать в Испании не социалистическую, а демократическую парламентскую республику. См., например: Новиков М. В. СССР, Коминтерн и гражданская война в Испании. 1936–1939 гг. Ярославль, 1995.


[Закрыть]. Сташевский, преобразуя военную промышленность Испании на плановых централизованных началах, по сути, создавал главный модуль будущего социалистического хозяйства[385]385
  Radosh R., Habeck M. R., Sevostianov G. Op. cit. Р. 88–92. Разделяя мнение составителей этого сборника документов о роли Сташевского, не могу согласиться с их общей оценкой советского участия в испанской войне. Название сборника «Преданная Испания» и тон комментариев к документам, абсолютизируя негативную роль Сталина и его советников в Испании, искажают историю этой войны. Понятно, почему это произошло, – составители хотели показать тайную сторону войны, документы о которой были засекречены именно в силу их негативного изобличающего содержания. Но это только часть правды. Неоспоримо, что республиканское руководство Испании оказалось в зависимости от Сталина только потому, что не смогло получить помощь от Франции, Великобритании и США. В советской военной помощи были и корысть, и политическая конъюнктура, и преступления сталинизма. Но только благодаря поступавшему из СССР или с его помощью оружию республиканцы смогли сражаться в течение почти трех лет.


[Закрыть]. Именно в Испании военный разведчик и советский торговый атташе Сташевский выполнил свою последнюю валютную миссию. Он был одним из главных участников операции «Х»[386]386
  Долгие годы история операции «Х» была представлена лишь воспоминаниями участников событий (Orlov A. How Stalin Relieved Spain of $600,000,000 // The Reader’s Digest. 1966. Nov. P. 37–50; Кривицкий В. Указ. соч.; del Vayo J. A. The Last Optimist. L., 1950). Современная историография исследует судьбу испанского золота в более широком контексте переосмысления гражданской войны в Испании и роли СССР в ней (Vinas А. El oro espanol en la Guerra civil. Madrid, 1976; Idem. Vinas. Oro de Moscu. Barcelona, 1979; Costello J., Tsarev O. Op. cit.; Howson G. Arms for Spain: The Untold Story of the Spanish Civil War. L., 1998; Рыбалкин Ю. Операция «Х». Советская военная помощь республиканской Испании (1936–1939). М., 2000; Radosh R., Habeck M. R., Sevostianov G. Op. cit.; Gazur E. Altexander Orlov: The FBI’s KGB General. N. Y., 2002; Payne S. The Spanish Civil War, the Soviet Union, and Communism. New Haven; L., 2004 и др.). Испанские кинематографисты сняли документальный фильм «Золото Москвы». 27 февраля 1994 года его показало Каталонское телевидение.


[Закрыть], в результате которой львиная доля (около 510 тонн[387]387
  Из них 460 тонн чистого золота. См.: Payne S. Op. cit. P. 150.


[Закрыть]) золотого запаса Испании оказалась в Москве в хранилищах Госбанка СССР.

Мятеж генерала Франко против республиканского правительства Испании, начавшийся в июле 1936 года, был активно поддержан Гитлером и Муссолини[388]388
  Военный мятеж в Марокко фактически начался 16 июля, когда восстал батальон марокканских войск. Мятеж в момент возникновения не был фашистским, но испанские фашисты активно поддержали его, и именно через них Франко вел переговоры с Гитлером. Тот не сразу, но довольно быстро согласился помочь. При этом он якобы сказал: «Если бы не опасность распространения большевизма по всей Европе, я бы не стал препятствовать революции в Испании, там бы истребили всех попов».


[Закрыть]. Республиканское же правительство, представленное коалицией левых партий, оказалось в кольце международного бойкота. Республика не могла – ни напрямую, ни через посредников – купить оружие. Мировые державы не только отказались дать кредиты, продать оружие или стать посредниками в его закупке, но и заморозили вклады республиканской Испании в своих банках[389]389
  В августе 1936 года Республика депонировала во французские банки около пятой части своего золотого запаса (стоимостью около 155 млн из общего количества хранившегося в Мадриде на сумму около 788 млн долларов), надеясь использовать это золото в уплату за импорт оружия, но французские банки отказались выдать золото под угрозой Франко в случае победы предъявить им иск (Costello J., Tsarev О. Op. cit. Р. 258). Депонирование государственной золотой казны в иностранные банки имело прецеденты в истории. Так, Франция вывозила свой золотой запас в годы Первой и накануне Второй мировых войн. В конце 1916 – начале 1917 года Румыния отвезла в Москву на хранение свой золотой запас. Однако в случае с испанским золотом депонирование имело целью не сохранение золота, а его использование как гарантию оплаты поставок оружия.


[Закрыть].

Республиканская Испания обращалась за помощью ко всем ведущим западным странам. С самого начала войны республиканцы неоднократно и упорно просили и Сталина продать оружие[390]390
  Испанские представители осаждали советских послов за границей просьбами о военной помощи. Видимо, испанские эмиссары приезжали и в Москву. Кривицкий, например, пишет о трех высокопоставленных представителях Испанской республики, которые прибыли в СССР в августе 1936 года просить Сталина о помощи. В уплату за оружие они предлагали золото (Кривицкий В. Указ. соч. С. 62).


[Закрыть]. Тот, однако, сначала холодно реагировал на их просьбы. Затем холодная отстраненность сменилась горячей заинтересованностью. В середине сентября 1936 года Сталин назначил комиссию из высокопоставленных чинов военной разведки и Иностранного отдела НКВД для разработки плана оказания военной помощи Испании. Этот план был рассмотрен Политбюро и в целом утвержден 29 сентября 1936 года в нарушение уже принятой Советским Союзом в августе Декларации о невмешательстве в дела Испании[391]391
  Эти даты, правда без ссылки на архивные документы, приведены во многих публикациях. См.: Рыбалкин Ю. Тайный путь «золотого каравана» // Аргументы и факты. 1996. № 14. С. 7; Новиков М. В. СССР, Коминтерн… Ч. 2. С. 9. Западный исследователь С. Пайн и военные историки О. Сарин и Л. Дворецкий даже называют конкретную дату назначения комиссии – 14 сентября (Payne S. Op. cit. P. 140–141; Sarin O., Dvoretsky L. Alien Wars. The Soviet Union’s Aggressions Against the World, 1919 to 1989. Presidio, 1996. P. 2).


[Закрыть].

Ясно, что республиканцы разыграли козырную карту. Они предложили Сталину то, от чего он не смог отказаться, – почти весь золотой запас Испании, четвертый по величине в мире, – золото ограбленных испанцами ацтеков и инков, слитки и бруски, золотые испанские песеты, французские луидоры, английские соверены – ценности, копившиеся со времен объединения Кастилии и Арагона. Думаю, что исследователи правы: договоренность между Сталиным и республиканским руководством была достигнута уже в сентябре 1936 года[392]392
  Об этом пишут Рыбалкин, Пайн, Сарин и Дворецкий. М. М. Литвинов, бывший в то время наркомом иностранных дел СССР, рассказывает в своих мемуарах об «испанских дебатах» в Политбюро. Дебаты шли в сентябре. Согласно Литвинову, к 10 сентября вопрос о вмешательстве в испанскую «драку» еще не был решен (см.: Litvinov M. Notes for a Journal. L., 1955. Р. 208).


[Закрыть]. Обмен официальными письмами и подписание документов в октябре носили формальный характер[393]393
  Приведу основные даты операции «Х». Формально республиканское правительство обратилось к СССР с просьбой принять на сохранение 510 тонн испанского золота 15 октября 1936 года. Уже через день, 17 октября (подтверждение тому, что договоренность между сторонами была достигнута ранее), Политбюро дало положительный ответ. Испанское правительство получило телеграмму с ответом советского руководства 20 октября. С 22 до 25 октября в Картахене шла погрузка золота на советские суда. Золото прибыло в Одессу 2 ноября, а оттуда поездом в Москву 6 ноября. Акт о приемке золота Госбанком СССР был составлен 7 февраля 1937 года и подписан послом Испанской республики в СССР М. Паскуа, наркомом финансов СССР Г. Гринько и зам. наркома иностранных дел Н. Крестинским (Рыбалкин Ю. Операция «Х». С. 92–94).


[Закрыть]. Практически все исследователи этой темы согласны с тем, что инициатива сделки принадлежала испанскому руководству – премьер-министру Ларго Кабальеро и министру финансов Хуану Негрину, которые действовали с согласия президента Республики Мануэля Асаньи[394]394
  Эту точку зрения высказывают Пайн, Газур (видимо, со слов Орлова), Костелло и Царев, а также Рыбалкин. Те, кто считает, что инициатива сделки исходила не от испанского руководства, а от Сталина, ссылаются на его распоряжение, посланное Ежовым телеграммой 15 октября советскому послу в Испании М. Розенбергу и представителю НКВД в Испании Орлову. При внимательном прочтении телеграммы, однако, ясно, что в ней речь идет не о том, чтобы уговорить Негрина отдать золото Москве, а о согласовании с ним деталей операции по транспортировке ценного груза: «Совместно с полпредом Розенбергом организуйте по согласованию с Кабальеро, главой испанского правительства, отправку (уже отправку! – Е. О.) золотого запаса Испании в Советский Союз». Речь идет об исполнении уже достигнутой ранее принципиальной договоренности между советской и испанской сторонами. На последовавшей вскоре встрече Негрина, Орлова и Розенберга обсуждались конкретные детали вывоза золота из Картахены. Таким образом, Негрин «дал себя легко уговорить» не на отправку как таковую золота в Москву, а на перевозку его именно морем, советскими судами и погрузку советскими танковыми экипажами.


[Закрыть]. По словам Альвареса дель Вайо, министра иностранных дел и военного комиссара республиканской Испании, то был шаг отчаяния, безысходности[395]395
  del Vayo J. A. Op. cit. P. 280. Дель Вайо, в то время сам министр в правительстве Испании, утверждает, что решение о депонировании золота в Госбанк СССР было принято с согласия всего республиканского руководства: «Хотя министр финансов мог своей властью и в согласии с законом дать приказ о переводе (золота. – Е. О.), Негрин сделал это только после получения согласия всего правительства» (с. 284).


[Закрыть]: националисты Франко вплотную подошли к Мадриду. Судьба Республики висела на волоске.

Почему Сталин решил ввязаться в испанскую драку? Историки приводят тому много причин – тут и угроза расползания фашизма, и недоверие к лидерам европейских держав, и стремление получить международный престиж борца с фашизмом и приглушить протесты в мире против террора в СССР. Историки вспоминают и о когда-то страстно желанной, но не сбывшейся мечте большевиков о мировой революции. Другие считают, что мировая революция уже давно перестала занимать Сталина, что в Испании он руководствовался интересами внешней политики СССР: убедить Запад в необходимости коллективной безопасности или использовать просоветскую Испанию в случае победы над Франко как объект торга с мировыми лидерами, Великобританией и Францией, а если те окажутся несговорчивыми, то с Германией. Не отвергая этих доводов, считаю, что в решении Сталина помочь Испании золото как таковое играло не последнюю роль.

Сталин пришел к единоличной власти в конце 1920-х годов в период государственного золотовалютного банкротства[396]396
  Подробно об этом см. главу «Зачем Сталину был нужен Торгсин».


[Закрыть]. На фоне пустых золотохранилищ Госбанка форсированная индустриализация выглядит аферой. Ввязавшись в нее, Сталин в полной мере ощутил силу золота. В конце 1920-х – начале 1930-х годов советское руководство пережило валютную панику, о чем свидетельствуют лихорадочные, экстраординарные, а порой и преступные действия: «золотушные» кампании ОГПУ, экспорт зерна из голодавшей страны, распродажа музейных ценностей, Торгсин, зэковский Дальстрой и многое другое. Все было подчинено одной цели – любыми способами получить золото и валюту. Подобно тому как человек, переживший голод, будет всю жизнь запасать продукты впрок, Сталин, однажды пережив золотое банкротство, до конца своей жизни наращивал золотой запас страны. К концу его правления, по официальным данным, золотой запас СССР достиг рекордной цифры – более 2 тыс. тонн. Сталин не только собирал золото, где только было возможно, но и создал базу для его постоянного притока в государственные кладовые. В годы его правления в СССР появилась золотодобывающая промышленность и началась промышленная разработка, в том числе и силами заключенных ГУЛАГа, золотых богатств Сибири.

Вряд ли в 1936 году кто-то сомневался в том, что дело идет к мировой войне. Хотя золотая проблема в СССР уже не стояла так остро, испанское золото могло оказаться кстати. СССР, конечно, получил его не в подарок, а в уплату за военную помощь. Предполагалось, что все до последней монеты будет потрачено на нужды республиканской Испании. Однако Сталин мог использовать золотой запас Испании с выгодой для СССР. Документы отчасти подтверждают это[397]397
  История с покупкой в апреле 1938 года на испанские деньги трех американских «дугласов» представляет один из примеров злоупотреблений испанским золотом. Испытывая острую нехватку транспортных средств, военный нарком К. Е. Ворошилов приказал до отправки самолетов в Испанию использовать их для транспортировки своих людей в Китай и эвакуации советских граждан из Китая (СССР оказывал помощь коммунистам в Китае – операция «Z» – одновременно с Испанией). О манипуляциях ценами на вооружение и обменным курсом валют, а также других фактах использования испанского золота в интересах СССР см.: Howson G. Op. cit.; Radosh R., Habeck M. R., Sevostianov G. Op. cit. P. 424, 429–430, 524 сн. 3; Payne S. Op. cit. Иной точки зрения придерживается Ю. Рыбалкин, который считает, что «бытующее за рубежом мнение» о том, что СССР завышал цены на вооружение для Испании, не верно (Рыбалкин Ю. Операция «Х». С. 97–98).


[Закрыть]. Возвращать испанское золото он, по-видимому, ни при каких обстоятельствах не собирался[398]398
  На банкете по прибытии золота в Москву Сталин якобы сказал, что испанцам не видать этого золота как своих ушей. По словам Орлова, участника операции «Х», он слышал это от своего начальника по НКВД А. А. Слуцкого в феврале 1937 года на их встрече в Париже. Об этом же ему якобы со слов Ежова рассказывал и Михаил Кольцов (см.: Gazur Е. Op. cit. P. 96–97). Шифротелеграмма Ежова от 15 октября свидетельствует, что Сталин запретил в Испании давать какие-либо расписки в получении золота. Советская ответственность за золото наступала со сдачей золота Наркомфину СССР в советском порту. Это положение было повторено в решении Политбюро 19 октября 1939 года (Рыбалкин Ю. Операция «Х». С. 93). Но и после прибытия золота в СССР Сталин три месяца тянул с распиской, которая была выдана республиканцам только в феврале 1937 года.


[Закрыть]. Историки продолжают спорить, пошло ли золото Испании исключительно на военную помощь республиканскому правительству или что-то «прилипло к сталинским рукам»[399]399
  Для ответа на этот вопрос важно знать, сколько стоило испанское золото, так как военная помощь оценивалась не в тоннах, а в денежных знаках по курсу золота. Согласно официальной советской расписке, СССР принял от Испании 510 079 243 г золота. Тройская унция золота (31,1035 г) в то время стоила 35 долларов, следовательно, рыночная стоимость переданного золота могла составить около 574 млн долларов. Однако только 460 т в испанской казне было чистое золото. Кроме того, не ясно, нужно ли принимать во внимание нумизматическую ценность монет. Хрущев оценил стоимость испанского золота в 420 млн (Costello J., Tsarev О. Op. cit. Р. 263), Орлов – в 600 млн, Пайн – в 518 млн долларов (Payne S. Op. cit. P. 150). По советской официальной версии, которая приводится в «Истории Второй мировой войны», стоимость военных грузов, доставленных в Испанию, составила 202,4 млн долларов. По документам, найденным Рыбалкиным, стоимость военно-технических поставок в Испанию колеблется между 222,2 млн и 226,6 млн долларов (Рыбалкин Ю. Операция «Х». С. 98). Но дело в том (и в этом главная сложность расчетов), что испанским золотом оплачивались не только поставки оружия, но и расходы по отправке советских военных специалистов и солдат в Испанию и их проживание в стране (проезд, жалование, экипировка, довольствие и т. д.), а также, в случае гибели, пособия и пенсии их семьям. Из испанского золота оплачивалось и обучение военных кадров для республиканской Испании в СССР (строительство и содержание военных школ, стоимость обучающей техники и транспорта, питание, обмундирование, жалование курсантам). На испанское золото СССР покупал и продовольствие для Испании. Поскольку Сталин не собирался ни перед кем отчитываться, систематического учета расходов испанского золота нет. Исследование Ю. Рыбалкина показало, что существуют только фрагментарные данные. Сам он считает, что испанское золото было израсходовано за полтора года войны и с марта 1938 года СССР уже оказывал помощь Испании в кредит (Там же. С. 99–100). Наиболее обстоятельные расчеты трат испанского золота были проведены в конце 1970-х годов испанским ученым А. Виньясом. По его мнению, все золото, отправленное в СССР, пошло на оказание помощи республиканской Испании (см.: Vinas А. Oro de Moscu; Idem. El oro espanol en la guerra civil).


[Закрыть]. Интересно было бы заглянуть в кладовые Госбанка сегодня – не там ли все еще золотые песеты и луидоры[400]400
  Только 13 ящиков из 7800 вывезенных из Картахены содержали слитки, в остальных были старинные монеты.


[Закрыть]. Грустно думать, что весь этот нумизматический раритет переплавили в однообразные бруски[401]401
  В 1950-е годы, давая показания Сенату США, Орлов считал, что золото все еще было в Москве. Брук-Шеферд, который писал свою книгу на основе показаний Орлова, повторил это мнение (см.: Брук-Шеферд Г. Судьба советских перебежчиков. Нью-Йорк; Иерусалим; Париж, 1983).


[Закрыть].

Все исследователи операции «Х» согласны в том, что оказание помощи Испании было коммерческой сделкой. СССР действовал по принципу монтера Мечникова: «утром деньги – вечером стулья». Сталину нужны были гарантии. Не думаю, что он вообще стал бы вести переговоры с республиканцами, если бы золото оставалось в осажденном Франко Мадриде. Сами переговоры стали возможны во многом потому, что золота в Мадриде уже не было. 13 сентября 1936 года министр финансов Негрин получил от президента и премьер-министра Республики карт-бланш на переправку в случае необходимости золота из Банка Испании в любое (!), по мнению Негрина (!), безопасное место. Уже на следующей день, 14 сентября, ценности стали вывозить из Мадрида в Картахену. По мнению С. Пайна, именно в этот день, и вряд ли случайно, Сталин, оставив колебания, назначил комиссию для разработки операции «Х»[402]402
  Payne S. Op. cit. P. 141.


[Закрыть]. И вряд ли случайно Негрин выбрал местом хранения золота именно Картахену – своеобразный «советский сектор», порт, где разгружались советские суда. Там золото и серебро испанской казны отвезли в старые пещеры, служившие когда-то пороховыми погребами[403]403
  Потенциальная опасность заключалась в том, что рядом с пещерой, где хранилось золото, были склады боеприпасов. Начавшиеся в октябре налеты авиации националистов могли поднять на воздух и разметать золотой запас Испании.


[Закрыть].

За погрузку и транспортировку золота в СССР отвечал НКВД. Ответственным за выполнение этой миссии нарком Н. И. Ежов назначил Александра Орлова, который с сентября 1936 года находился в Испании в качестве заместителя военного советника по контрразведке и партизанской борьбе в тылу франкистов[404]404
  Судьба Александра Михайловича Орлова (настоящее имя Лейба Лазаревич Фельбин, также известен как Лев Лазаревич Никольский) – одного из основных участников операции «Х» заслуживает внимания. Во многом благодаря ему история с испанским золотом получила широкий международный резонанс. Орлов родился в 1895 году в Бобруйске. В 1916 году был мобилизован рядовым в царскую армию. В партию большевиков вступил в мае 1917-го. В Гражданскую войну начал работать в советской контрразведке, затем занимал различные посты в системе органов госбезопасности. До 1935 года Орлов выполнял разведывательные миссии, в том числе занимался экономическим шпионажем. С сентября 1936 года находился в Испании, где уже шла гражданская война. Он оставил подробные воспоминания о событиях тех трех ночей, когда советские танкисты перевозили золото из пещер к пирсам. На счету Орлова много и других операций, о которых он, в отличие от испанского золота, предпочитал молчать. Он создал в Испании политическую полицию по образцу НКВД. Именно он руководил репрессиями против «врагов народа» в Испании, включая скандальную ликвидацию лидера Рабочей партии марксистского единства (ПОУМ) Андреса Нина. Но наступил черед и самого Орлова. В июле 1938 года он получил приказ Ежова прибыть на советский пароход в Антверпен. Имея все основания полагать, что будет арестован, Орлов, прихватив деньги резидентуры НКВД, вместе с женой и дочерью бежал через Францию в Канаду, а оттуда в США.


[Закрыть]. В течение трех ночей, 22–25 октября 1936 года, в кромешной тьме советские танкисты, ожидавшие в Картахене прибытия боевой техники, на грузовиках перевозили золото в порт и грузили на советские суда[405]405
  При погрузке золота на советские суда присутствовал директор испанской казны Ф. Мендес-Аспе. Каждое судно в СССР сопровождал испанский доброволец – служащий Банка Испании. Всего в пещере хранилось 10 тыс. ящиков золота весом 145 фунтов каждый (фунт равен 0,4536 кг). По официальным данным, в СССР вывезли 7,8 тыс. ящиков. Орлов считал, что испанский представитель просчитался и в действительности вывезли 7,9 тыс. ящиков (разница в этом случае составит 7 тыс. т чистого золота). В пещере хранилось и серебро, но оно Сталина не интересовало. Испанское правительство отдало СССР практически все золото казны и после испытывало финансовые затруднения. Для пополнения опустевших кладовых правительство объявило мобилизацию ценностей населения. 3 октября 1936 года Совет министров Республики принял декрет, который предписывал всем гражданам и организациям в недельный срок сдать в государственный банк все имевшееся у них золото и другие валютные ценности. Другим декретом был запрещен частный вывоз из страны золота и серебра (см.: Рыбалкин Ю. Операция «Х». С. 95).


[Закрыть]. Благополучно пройдя маршрут (у каждого судна он был свой), советские суда «Нева», «КИМ», «Кубань» и «Волголес» 2 ноября доставили золото в Одессу[406]406
  На случай нападения проход судов страховала испанская республиканская эскадра, которая шла параллельным курсом. Все западные исследователи, повторяя ошибку в записях Газура, сделанную на слух со слов Орлова, вместо «Волголес» пишут «Мологолес».


[Закрыть], а оттуда спецпоездом под усиленной охраной НКВД оно проследовало в Москву в хранилища Госбанка[407]407
  Слухи о том, что золотой запас Испании переправлен в СССР, стали распространяться еще в 1937 году: Лондонский комитет, куда вошли представители стран, присоединившихся к политике невмешательства в испанские дела, занимался разбором этого дела. В особых папках Политбюро остались отголоски дебатов того времени. Решение Политбюро от 14 января 1937 года гласит: «Предложить т. Майскому решительно возражать против обсуждения Лондонским комитетом вопроса об испанском золоте». Но замять дело, видимо, не удалось: 20 марта 1937 года Политбюро разрешило Майскому «согласиться на передачу вопроса об испанском золоте для обсуждения в комиссии» при соблюдении ряда условий (см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 20. Л. 162; Д. 21. Л. 2).


[Закрыть].

Кривицкий описал прибытие испанского золота в СССР:

По указанию Сталина разгрузка прибывавших партий доверялась только офицерам тайной полиции, по личному выбору Ежова, во избежание распространения малейших сведений об этих операциях. Однажды я заметил в печати список высших представителей ОГПУ (sic), награжденных орденом Красного Знамени. Среди них были известные мне имена. Я спросил у Слуцкого[408]408
  Слуцкий Абрам Аронович (1898–1938), руководящий работник советских органов госбезопасности. Участвовал во многих спецоперациях в Европе. Внес вклад в индустриализацию, проведя операцию по добыче в Швеции секрета производства шарикоподшипников. В феврале 1938 года неожиданно скончался в кабинете замнаркома внутренних дел М. П. Фриновского. По официальной версии от сердечного приступа, но, вероятно, был отравлен (см.: Кривицкий В. Указ. соч. С. 324–325; Разведка и контрразведка в лицах. С. 454–455).


[Закрыть], в чем состояла заслуга награжденных. Он объяснил, что это список руководителей специального отряда численностью 30 человек, который был послан в Одессу для разгрузки ящиков с золотом: офицеры ОГПУ (sic) использовались на этой работе в качестве докеров. Операции по разгрузке золота из Испании проводились в величайшей тайне – это было первым случаем, когда я услышал о них. Один мой сотрудник, оказавшийся участником упомянутой экспедиции в Одессу, описывал мне потом сцены, которые там увидел: вся территория, примыкающая к пирсу, была очищена от людей и окружена цепью специальных отрядов. Через все освобожденное пространство, от пристани до железнодорожного пути, высшие чины ОГПУ (sic) изо дня в день переносили на спине ящики с золотом, сами грузили их в товарные вагоны, которые отправлялись в Москву под вооруженной охраной. Я пытался узнать, каково количество доставленного золота. Мой помощник не мог назвать какой-либо цифры. Мы переходили с ним через Красную площадь в Москве. Указав на пустое пространство вокруг нас, он сказал: «Если бы все ящики с золотом, которые мы выгрузили в Одессе, положить плотно друг к другу на мостовой Красной площади, они заняли бы ее полностью, из конца в конец»[409]409
  Кривицкий В. Указ. соч. С. 82–83.


[Закрыть].

Удача была на стороне Сталина. Но и секретность соблюдалась исключительная, что объясняет гладкое прохождение операции «Х» – ни налетов авиации, ни попыток остановить и проверить суда не было. О времени проведения операции знали с обеих сторон лишь несколько человек[410]410
  Сам разведчик и участник операции «Х», Кривицкий, например, не знал, что золото было перевезено уже в октябре. Он писал: «3 декабря, когда транспортировка золота налаживалась (а оно уже месяц как было в Москве. – Е. О.), Москва официально опровергла, что подобная сделка заключена…» (см.: Кривицкий В. Указ. соч. С. 76).


[Закрыть]. Даже в сверхшифрованной переписке золото называли просто металлом. Для страховки в документах, выданных ему Негрином, Орлов в момент перевозки и погрузки золота на суда фигурировал как господин Блэкстоун, представитель Банка Америки, выполнявший поручение президента Рузвельта вывезти золото в США. Испанским добровольцам, которые на советских судах сопровождали золото в СССР, разрешили вернуться на родину только после падения Республики[411]411
  Франко узнал о потере золота после того, как взял Мадрид, но долгие годы хранил молчание, боясь обрушить и без того слабую после войны испанскую валюту. Кроме того, у него не было документальных доказательств сделки. Только осенью 1956 года, когда начались переговоры об установлении дипломатических отношений между СССР и Испанией, испанский посол поинтересовался золотом. Франко нужны были средства: золотые резервы Банка Испании в то время составляли всего 200 млн долларов. Примерно в то же время Франко получил формальные доказательства сделки. В ноябре 1956 года в эмиграции в Париже умер бывший министр финансов, а затем премьер-министр республиканской Испании Хуан Негрин. Его семья передала Франко хранившуюся в тайнике в США советскую расписку в получении золота. Незамедлительно в январе 1957 года Испания официально потребовала вернуть золото. Хрущев публично ответил в апреле по радио Москвы и статьей в «Правде»: СССР получил золото по просьбе республиканского правительства и в уплату за военную помощь; все золото было потрачено на эти цели еще до окончания гражданской войны, после чего СССР предоставлял Республике кредиты. По заявлению Хрущева, Испания осталась должна Советскому Союзу 50 млн долларов.


[Закрыть], двое из них к тому времени уже успели жениться в Москве. Отсутствие информации породило легенды. Одни говорили, что золото в СССР перевозили в карманах испанские дети, другие утверждали, что для этого использовали подводные лодки.

Какова роль Сташевского в операции «Х»? В Испании он занимал пост торгового атташе, а главный товар во время войны – оружие. Одной из основных обязанностей Сташевского была организация доставки оружия в Испанию. Факты свидетельствуют о том, что это была не просто покупка, доставка, разгрузка. Как и другие советские представители, Сташевский пытался взять бразды правления в свои руки. Кривицкий, например, считал, что Сташевский фактически контролировал испанскую казну, подчинив себе министра финансов Негрина. «В нашей среде (разведчиков. – Е. О.), – пишет Кривицкий, – Сташевского тогда в шутку называли „богатейшим человеком в мире“ за то, что ему удалось взять в руки контроль над испанской казной»[412]412
  Кривицкий В. Указ. соч. С. 76.


[Закрыть]. Более того, по мнению Кривицкого, именно при участии Сташевского, выполнявшего директивы Сталина, Кабальеро в мае 1937 года ушел в отставку, а главой мадридского правительства стал бывший министр финансов Негрин. Два человека, Берзин и Сташевский, как считал Кривицкий, прочно держали в своих руках правительство республиканцев[413]413
  На этот счет существуют и другие точки зрения. По мнению Альвареса дель Вайо, в те годы – члена республиканского правительства, Негрин не был коммунистом и, несмотря на хорошие отношения с русскими, никогда не допустил бы даже намека на их вмешательство в дела правительства (del Vayo J. А. Op. cit. P. 287–292). Это мнение разделял и Орлов (см.: Orlov А. Op. cit. P. 41).


[Закрыть].

Именно Сташевский, по мнению Кривицкого, который и сам занимался закупками оружия для Испании, являлся главной фигурой в операции «Х». Якобы он по заданию Сталина предложил Негрину заключить сделку – отвезти испанское золото в Москву в обмен на поставки оружия. Версию Кривицкого, казалось бы, подтверждает то, что Сташевский и Негрин были в хороших отношениях. Участник тех событий Альварес дель Вайо пишет: «Русский, с кем Негрин имел наибольшие контакты, был Сташевский, у них сложилась настоящая дружба». Дружба эта, правда, не была панибратством. «Даже Сташевский, – продолжает дель Вайо, – обращаясь к Негрину, всегда называл его полным официальным титулом»[414]414
  del Vayo J. А. Op. cit. P. 291.


[Закрыть]. Пайн вносит в эту историю новые детали: «Негрин сам развивал более тесные коммунистические контакты. Его личный секретарь, Бенино Мартинес, с которым он был в доверительных отношениях, был членом Коммунистической партии и быстро установил близкие личные отношения с человеком, занимавшим в советском посольстве пост, аналогичный посту его босса, Артуром Сташевским, торговым атташе; они часто обедали вместе»[415]415
  Payne S. Op. cit. P. 149.


[Закрыть].

Между тем другой активный участник операции «Х» А. Орлов и те, кто писал с его слов или использовал его показания[416]416
  В 1930-е годы Орлов был самым большим советским чином, сбежавшим на Запад. Он знал много секретов. Например, уже тогда, в 1930-е годы, он мог бы «сдать» Сынка – Кима Филби, в будущем члена «кембриджской пятерки», дослужившегося до заместителя начальника британской разведки. Но американские спецслужбы прошляпили Орлова. Тот, в свою очередь, не торопился откровенничать, так как хорошо знал о судьбах советских перебежчиков. Через родственника он передал в советское посольство в Париже письмо бывшему шефу Ежову для Сталина, в котором предупреждал, что в случае преследования он передаст на Запад секретную информацию, и для убедительности перечислил операции и кодовые имена наиболее ценных агентов на службе НКВД. Хранить молчание для Орлова было труднее, чем для Сталина бездействовать в этом деле. Орлов не просил политического убежища в США – пришлось бы давать показания, а въехав в страну по дипломатическому паспорту, получил годовую визу. После ее истечения он жил в Америке нелегально под вымышленными именами, переезжая из города в город. Видимо, все эти годы семья Орловых жила на деньги, украденные у НКВД в Испании. Прятаться от своих и американцев, жить скучно и впроголодь, бездействовать, да еще в тот момент, когда СССР воевал с нацистами, – безрадостный конец столь бурно начавшейся жизни! После смерти Сталина Орлов опубликовал на Западе книгу «Тайные преступления Сталина». Тогда же он обнародовал и историю испанской казны. Орлов давал показания Комитету внутренней безопасности Сената США в 1955 и 1957 годах. Но даже тогда, зная, какой пост в британской разведке занимает Филби, Орлов не сдал его. Американцы узнали от Орлова о делах минувших дней, но практически ничего об известных Орлову действовавших советских агентах за рубежом. В 1956 году специальным биллем Конгресса США Орловы получили вид на жительство. Подпольная жизнь закончилась, а с ней и нищета. До конца жизни Орлова курировали агенты ФБР и ЦРУ. Один из них, Эдвард Газур, стал другом семьи и литературным душеприказчиком Орлова. Именно ему Орлов оставил рукопись своей второй книги «Марш времени» (659 с.). Где сейчас эта рукопись, неизвестно, Газур не опубликовал ее. Орлов умер в Кливленде, штат Огайо, в 1973 году, пережив свою дочь Веру (умерла от ревматизма в 1940-м) и жену Марию Рожнецкую, которая делила с ним все злоключения их жизни.


[Закрыть] (Газур, Костелло и Царев, Брук-Шеферд), вообще не упоминают имени Сташевского. По их версии, Орлов являлся главной фигурой операции «Х» – он лично получил телеграмму Ежова с поручением Сталина организовать отправку золота и вместе с послом СССР Розенбергом встретился с Негрином, именно Орлов уговорил Негрина отдать золото и руководил погрузкой. Кто прав?

Как уже было сказано выше, архивные документы свидетельствуют, что инициатива сделки «оружие в обмен на золото» принадлежала республиканскому руководству, оказавшемуся перед выбором «кошелек или жизнь». Вряд ли кому-либо вообще пришлось уговаривать Негрина. Кроме того, время прибытия Сташевского в Испанию заставляет отказаться от версии Кривицкого о том, что это Сташевский подтолкнул Негрина к принятию решения о золоте: принципиальная договоренность о транспортировке золота в СССР была достигнута уже в сентябре, Сташевский же, как свидетельствуют особые папки Политбюро, был командирован в Испанию в конце октября 1936 года, уже после того, как 15 октября Кабальеро и Негрин официальным письмом обратились к Сталину с предложением принять на хранение 510 тонн золота[417]417
  В особых папках Политбюро сохранилось решение от 25 октября 1936 года: «Командировать временно уполномоченным Наркомвнешторга в Испании т. Сташевского» (см.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 20. Л. 110. П. 132). В то же время член испанского правительства Альварес дель Вайо упоминает, что первые обращения к советскому руководству по поводу испанской казны были сделаны через некоего советского торгового атташе, которого дель Вайо называет М. Винзер или М. Винцер (M. Winzer). О ком точно идет речь, выяснить не удалось, но звучание напоминает фамилию Вейцера, комиссара внутренней торговли СССР. Испанец мог напутать с фамилией и инициалами, но в любом случае, по словам дель Вайо, зондирование почвы для переговоров о золоте началось еще до прибытия Сташевского в Испанию. (См.: del Vayo J. A. Op. cit. P. 283).


[Закрыть].

Однако и версия Орлова, а также тех, кто, следуя его показаниям, не упоминает Сташевского в деле об испанском золоте, отдавая все лавры операции НКВД, требует пересмотра. Сташевский прибыл в Испанию сразу же по достижении принципиального согласия между Сталиным и республиканским руководством о передаче золота. Это может свидетельствовать о том, что он был послан довести начатое дело до конца. Сташевский не был автором идеи о передаче золота Испании СССР и не уговаривал Негрина отдать золото[418]418
  Кривицкий, например, называет Негрина «добровольным сотрудником» Сташевского (выделено мной. – Е. О.).


[Закрыть], но он тем не менее был активным участником этой сделки.