Текст книги "Бездушная"

Верный своему решению, Артур уехал. Новая жизнь захватила его. Он разрывался между учебой, бытовыми проблемами в общежитии и поиском подработок. Сначала ему было одиноко, он часто думал о родственниках и друзьях, оставленных позади, но постепенно влился в новую жизнь и новую среду. Артур был не единственным, кому ради образования пришлось переселиться в город, но, пожалуй, единственным, кто не изыскивал изо всех сил возможность съездить на праздники или выходные домой. Он не приехал ни на Новый год, ни на зимние каникулы. Артур лишь изредка писал письма: на его малой родине с сотовой связью тогда было совсем плохо.

Приехал он лишь летом. Тогда-то Артур и узнал, что Аня погибла под колесами автомобиля по дороге к тому самому злополучному техникуму, куда девушка все-таки поступила. Нельзя сказать, чтобы Артур весь этот год предвкушал встречу с подругой; известие о ее гибели не заставило его погрузиться в бездну отчаяния, лишь отозвалось глухой болью в груди. Некоторое время он чувствовал уныние и предавался домыслам «А что, если…», но потом постепенно забыл. В его жизни было достаточно сложностей, и он научился отпускать горести, рано поняв, что беды и печали, стоит им как следует накопиться, могут свести его с ума. Аня, вероятно, была бы жива, если бы уехала поступать с ним. Но если бы не его честолюбивые мечты, то девушка, может быть, и вовсе не предприняла попытки получить образование и не погибла бы.

Поэтому Артур предпочел просто выбросить все из головы. Аня еще какое-то время являлась ему во снах и воспоминаниях, но со временем все реже и реже.

Так продолжалось до того момента, пока он не нашел в почтовом ящике письмо из прошлого.

Артур никак не мог понять, что больше взбудоражило его: то, что отправительница мертва, или то, что он поверил в правдивость этого краткого изъявления чувств. Он слышал подобные признания и от других девушек, и не раз. Как правило, он не верил в их искренность, ища за трогательными словами корыстные мотивы. Были раз или два, когда такие признания и впрямь могли быть правдой, но Артур отказывался в это верить, прикрываясь цинизмом. Так он спасался от укоров совести.

Но в признании Ани слышалась искренность. Он долго напрягал память, но не мог вспомнить, чтобы девушка при жизни говорила ему такие слова. В их разговорах было много ласкового и нежного, но признания в основном заменяли намеки.

И тут Артура осенила догадка. Как ему это раньше не пришло в голову?! Письмо было написано почти десять лет назад, но отправлено совсем недавно. Его послал кто-то из тех, кто остался прозябать в деревне и завидовал его успеху. Отдельный вопрос, как им удалось раздобыть адрес, да и само письмо, но эту проблему можно было отложить на потом. Все это просто дурацкая шутка, издевка. Они хотели пощекотать ему нервы, и, надо сказать, им это удалось. Кто? Какая разница! Они едва ли пойдут дальше этого. Просто надо помнить, что, несмотря на уединенный образ жизни, о нем, возможно, еще не все забыли из тех, кто знал его раньше.

И все-таки Артур должен был знать это наверняка. К счастью, среди его немногочисленных хороших знакомых был один человек, который мог ему помочь.

Роман ответил только с четвертого или пятого гудка:

– Артур, здорово! Как дела?

Роман Прутков работал следователем в отделении полиции. Они познакомились, когда Артур еще работал на полную ставку программистом в офисе. Тогда речь шла об одном из сотрудников компании, замешанном в махинации. С тех пор Артур несколько раз консультировал Романа по вопросам информационной безопасности и как-то раз даже оказал ему почти совсем легальную услугу, связанную с выяснением некоторых данных, необходимых для расследования, но также являющихся личной тайной подозреваемого, надежно, как тому казалось, спрятанной в сети.

Роман очень любил свою работу, но временами не гнушался в расследованиях методами, не совсем одобряемыми начальством. Об этом он, конечно, старался не распространяться. Однако Артур знал своего приятеля достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в том, что тот не откажет ему в небольшой услуге в рамках служебных полномочий, особенно с учетом оказанной ему ранее Артуром помощи.

– Привет. Есть минутка?

На заднем плане слышались голоса и музыка.

– Да, конечно. Мы тут с ребятами пьем пиво. Может, присоединишься?

– Пиво да в рабочее время? – не мог не поддеть приятеля Артур.

– Очнись, сейчас семь вечера! Только ты работаешь по ночам. Так как, присоединишься?

– Нет, спасибо. Просто хотел попросить тебя об услуге.

– Все, что угодно, что не карается тюремным сроком.

Артур усмехнулся: он и не ожидал другого ответа.

– У меня есть два рукописных документа, – Артур старался говорить спокойным голосом и ровным деловым тоном, как будто речь шла о какой-нибудь там финансовой отчетности или инструкции по эксплуатации. – Один из них был написан около десяти лет назад. Интерес представляет второй. Мне нужно знать, был ли он написан тем же человеком, что и первый… и когда это было сделано. У тебя есть знакомый эксперт в этой области?

– Да-да, конечно. У нас есть один классный спец, которому это под силу. Только что это?

– Ничего криминального. Просто очень личное.

– Договорились. Я заеду к тебе через пару часов. Мне как раз по пути.

Роман позвонил в его дверь почти через три с половиной часа. Он был невысокого роста, но хорошо сложен. Его коротко подстриженные светлые волосы топорщились во все стороны, несмотря на то, что он их постоянно приглаживал.

– Прости, задержался, – произнес он с порога. – Развозил ребят по домам.

– Ты что, один не пил?

– Я пил меньше всех, – ухмыльнулся Прутков.

Артур протянул ему файл с предусмотрительно вложенными в него двумя заранее подписанными конвертами.

Когда Роман полез внутрь файла, Артур остановил его руку:

– Потом посмотришь.

Он был не настолько наивен, чтобы полагать, что его знакомый передаст письма эксперту, не ознакомившись предварительно с их содержимым.

– Постарайся сделать так, чтобы об этом не судачило все отделение, ладно?

– Договорились, друг.

– Спасибо тебе большое за помощь. Я этого не забуду.

– Ну что ты! Ты меня столько раз выручал. Как сам-то?

– Все нормально. Только устал очень. Пойду, наверное, сейчас спать.

– Я всегда говорил, что ты слишком много работаешь. Ладно, позвоню, когда что-нибудь выяснится. У Михалыча, конечно, и так работы хватает, но он мне не откажет. Мгновенных результатов ожидать не стоит. Но, я думаю, через неделю, максимум две, все будет готово. Тебя это устроит? Дело не горит?

– Да, устроит, вполне, – ответил Артур, скрыв разочарование. Он рассчитывал получить ответ быстрее.

Еще раз поблагодарив Романа за помощь, Артур поспешил закрыть за ним дверь. Хотя пока что ни следователь, ни его знакомый графолог не видели писем, он уже чувствовал себя униженным и раздавленным. Если бы не сознание того, что эта тайна будет продолжать тяготить его, пока не будет раскрыта, он бы ни за что не доверился посторонним людям. Аня играла не такую уж и большую роль в его жизни, но необходимость хотя бы в какой-то степени делиться с кем-то воспоминаниями юности представлялась ему ужасной. То, что происходило тогда, много лет назад, в деревне или даже в его студенческие годы, осталось в прошлом. Он изменился и стал совсем другим человеком. Артур вычеркнул из своей жизни многих людей и события, все то, что заставляло его чувствовать себя слабым и зависимым. Ничто в его нынешней жизни не вызывало в его душе стеснения и неуверенности. Не все было идеально, но он гордился тем, чего добился, и был уверен в завтрашнем дне. Но прошлое Артура – эта совсем другая история.

Отъехав на несколько сотен метров от дома Артура, Роман обратил внимание, что за ним следует черный фольксваген. Еще пару километров и два поворота – но машина так и не исчезла. Это не было совпадением. Кто бы это мог быть? У следователя всегда достаточно врагов, но среди его последних дел не было ничего громкого или резонансного. Роман пытался разглядеть номера преследователя, но безуспешно: то ли из-за сгущающейся темноты, то ли они были специально как-то замаскированы.

Заехав во дворы, Роман стал петлять между домами, стараясь сбить преследователя с толку. Он вырос в этих местах, и знал все объезды и преграды, так что оторваться оказалось не такой уж и сложной задачей. Но ему этого было мало. Из преследуемого он решил стать преследователем. Взяв из машины кобуру с табельным оружием, Роман стал возвращаться пешком прежним путем, прячась за деревьями и в тени зданий. И вскоре он увидел тот самый черный фольксваген. Водитель как раз парковался. Он оказался не так уж и ловок.

Спрятавшись за кустом, молодой следователь стал разглядывать выходящего из машины водителя. Роман не поверил своим глазам. Он знал этого человека, но не стал предпринимать никаких действий. Прокравшись к своей машине, он поехал домой. На этот раз на хвосте никого не было.

Глава 6

Тет-а-тет

Алиса чувствовала это. Будто воздух сгущался и становился тяжелее там, где она находилась. Куда бы она ни шла, за ней словно следили сотни глаз. Может быть, и слежки никакой не было, но девушка была уверена, что привлекла чье-то внимание. Это неизменное желание обернуться, идя по улице; чувство, будто кто-то ловит каждое ее слово, пытаясь найти в нем какой-то смысл. Она привыкла жить в своем замкнутом мирке. А теперь Алиса была не одна. И ей это безумно нравилось.

Тайна Алисы была в безопасности. Разгадать ее невозможно было и за тысячу лет. А все те, кто знали правду, молчали, будто под страхом смерти. Но им никто не угрожал. Основными причинами их молчания были непонимание, неуверенность и стыд.

Алиса не боялась. Секретом ее бесстрашия было сознание того, что боль могут причинить только близкие люди, а таких рядом с ней уже давно не было.

Напряжение, создавшееся вокруг Алисы, не могло поддерживаться вечно. Любая интрига со временем теряет свою остроту. Все закончилось в тот момент, когда кто-то подсунул под дверь ее квартиры записку. В изысканном конверте, достойном помещать в себя приглашение на бал, было напечатанное на простом белом листе предложение встретиться с указанием места и времени.

Придя в урочный час в парк, залитый полуденным солнцем, Алиса вовсе не удивилась, увидев сидящую на скамейке Анну. Та была как всегда элегантна. Одетая в белое платье, открывающее загорелые плечи, она сидела ровно и неподвижно. Темные волосы ее на этот раз падали на плечи, скрывая крошечную татуировку. Глаза Анны были надежно спрятаны за темными очками, но Алиса сразу же ее узнала.

– Привет! – Алиса поприветствовала девушку как старую знакомую и села рядом с ней.

– Здравствуй, Алиса! – Анна улыбнулась ей чуть заметной, но приветливой улыбкой. – Меня зовут Анна.

Девушка повернулась к собеседнице, демонстрируя золотой медальон в форме сердца на шее, и сняла очки.

– Я знаю. Но рада познакомиться. Могу я надеяться, что эта встреча ознаменует конец всех этих шпионских игр? Я, знаешь ли, предпочитаю откровенность.

На лице Анны на мгновение появилось удивленное выражение, но быстро исчезло. Она явно недооценила наблюдательность Алисы.

– Разумеется. Но откровенность не всегда возможна. Однако я очень надеюсь, что ты поймешь мои чувства. Но прежде я хотела бы кое-что узнать. Как ты относишься к Артуру, и что тебе от него нужно?

Алиса усмехнулась:

– Не сомневалась, что речь зайдет о нем. Что еще могут обсуждать две девушки, кроме как привлекательного мужчину?

– И все же? – Анна вопросительно вскинула бровь.

– У меня нет к нему романтического интереса, если ты об этом. Место, насколько я могу судить, свободно. Но я бы не советовала. Это мое личное мнение, конечно.

– Чего же ты тогда от него хочешь?

– Ну, прежде всего, получить оставшуюся часть денег за портрет. Я и правда на мели. А вообще…

Алиса задумалась. Почему-то ей очень захотелось выложить загадочной знакомой всю правду, но правда эта была слишком невероятной. Да и она сама не была уверена в своих намерениях. Девушка решила не врать:

– Я еще не знаю. Я испытываю к нему довольно противоречивые чувства. А какой интерес он представляет для тебя?

Анна задумалась ненадолго, потом произнесла:

– Знаешь, Алиса, в жизни мы редко испытываем настоящую ненависть. Обычно это только обида или раздражение. Настоящая ненависть, порожденная причиненной сильной болью, может жить вечно. Сколько бы лет ни прошло, как бы сильно ни изменилась жизнь, она все еще гложет изнутри. Иногда даже кажется, что все изменилось, что на смену обиде пришло равнодушие, но достаточно одного мимолетного напоминания о человеке, чтобы былые чувства вспыхнули с новой силой. И ты вновь пленник призраков прошлого. Может быть, кому-то и причиненное когда-то этим человеком зло покажется не таким уж страшным, не смертельным. Но человеческий разум – страшная сила. Он продолжает возвращать тебя к мыслям о человеке, который и думать забыл о прошлом и живет счастливой жизнью, не давая вырваться из замкнутого круга. Что же делать? Как жить с этим?

Анна говорила с подлинной страстью, поразившей Алису. Она сразу захотела узнать девушку получше, но сдержалась. Как бы ни интересовала ее личность мстительницы, а теперь не оставалось сомнений, что Анной движет месть, сейчас было самое неподходящее время для налаживания дружбы и духовной близости.

– Как следует поступить? – повторила Анна.

– Может быть, просто простить негодяя?

– Если бы все было так просто… – невесело усмехнулась Анна. – Даже если понимаешь, что это самый лучший путь, иногда это просто невозможно, сколько ни старайся.

– И что же Артур сделал такого ужасного? – любопытство просто распирало Алису.

Анна посмотрела вдаль, туда, где яркое солнце пряталось за кронами высоких деревьев:

– Я не могу сказать. Это не только моя тайна. Но поверь, случись это с тобой, Алиса, ты бы чувствовала то же самое.

Глава 7

Обрушение

Николай Парищев в очередной раз обновил страницу, но результат оставался тем же. Сколько бы он ни вводил свои имя, фамилию и пароль, вместо кнопки Login высвечивалась странная фраза: «Несчастье – это инструмент, с помощью которого Бог придает нам более совершенную форму». Забавно, что одна эта фраза рушила не только его карьеру, но и, кажется, всю его жизнь.

И это теперь, когда все только начало налаживаться. Он со вздохом откинулся в старом офисном кресле, которое противно заскрипело в ответ. Бросив взгляд на зеркальную поверхность шкафа-купе, он увидел седеющего небритого мужчину за пятьдесят, хотя на самом деле ему не так давно исполнилось сорок семь лет. Глубокие морщины, мрачный взгляд, вечно недовольное выражение лица. Парищев попытался улыбнуться своему отражению, но вышла какая-то гримаса: он уже успел позабыть, как это делается. В комнате стоял полумрак, и это в разгар солнечного летнего дня! И все из-за разросшихся в палисаднике деревьев. А старая грымза с первого этажа не позволяла спилить ненавистную поросль, грозясь всеми возможными инстанциями. С трудом отодрав от потрескавшейся полировки старого стола чашку с кофе, оставившую грязный след, Николай отхлебнул горький напиток и обнаружил, что кофе давно остыл. Поморщившись, он достал пачку сигарет, вышел на балкон, прикрыв дверь, и затянулся, с удовольствием вдыхая дым. Но едва привычная доза никотина стала успокаивать расшатанные нервы, как раздался крик жены, требовавшей немедленно прекратить курить при ребенке. И как она только могла учуять запах, проникающий в узкую щель в двери? И тут как по команде навзрыд расплакался младенец – ребенку и двух месяцев нет, а уже весь в мать. И почему опять девочка? У Парищева уже было две дочери от первого брака, а он всю жизнь мечтал о сыне. Стоило, конечно, догадаться, что тридцатишестилетняя женщина, остававшаяся до встречи с ним старой девой, только и думает о том, чтобы родить ребенка в законном браке, а все остальное ее мало интересует. Если до регистрации и в первые месяцы их супружества он еще чувствовал тепло с ее стороны, а отсутствие инициативы во многих сферах их отношений списывал на застенчивость и неопытность, то наступившая вскоре беременность пустила все под откос. Учитывая ситуацию, он терпел ее жалобы и капризы, но постоянные напоминания о его финансовой несостоятельности совсем убивали энтузиазм как в отношении предстоящего появления на свет наследника, так и жизни в целом.

Впрочем, успех в карьере и уровень заработка всегда были для него больными темами. А ведь двадцать пять лет назад, когда он только окончил университет, перед ним открывались блестящие перспективы. Один из лучших выпускников факультета романо-германской филологии, он думал, что весь мир открыт перед ним. Но в тяжелые девяностые работу по специальности найти было непросто. И самое лучшее, чего ему удалось добиться после длительных поисков, это место преподавателя английского языка в техническом вузе на полставки. Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, он переводил тексты, ища заказы среди знакомых. Тогда еще в ходу были печатные машинки, и Парищев, обладатель ужасного почерка, считал это устройство идеальным выбором для работы. Через несколько лет работа в вузе окончательно опостылела ему, и он ушел, полностью посвятив себя фрилансу, хотя тогда это слово еще не было в ходу. Плюсом было то, что неофициальный заработок сводил к минимуму алименты на дочерей-близняшек, поскольку его первый брак, единственной причиной которого была беременность невесты, распался уже в начале двухтысячных.

Поначалу дела шли неплохо. Среди его клиентов в основном были знакомые, а также знакомые знакомых. Но английский все больше входил в повседневную жизнь, и сотни молодых неопытных переводчиков и даже студентов-недоучек были готовы за меньший срок и меньшие деньги выполнять его работу. Качество, конечно, тоже страдало, но Парищеву иногда казалось, что всем на это наплевать. К тому же, появились программы для автоматического выполнения переводов, которые в случае несложных текстов вкупе с неопытными и неприхотливыми горе-переводчиками составляли ему серьезную конкуренцию.

Но это было еще не самым худшим. Ведь оставалось немало областей знаний, где требовался в высшей степени профессиональный и грамотный перевод. Но как раз в двухтысячных активно пошли два процесса, серьезно осложнившие профессиональную деятельность Парищева. Стали образовываться и развиваться российские бюро переводов, оттягивающие на себя значительное число клиентов. В самых серьезных и передовых организациях переводы проходили через руки двух-трех человек, что обеспечивало уровень качества, тягаться с которым было совсем непросто. К тому же, крупные компании, способные предложить большие заказы, предпочитали работать с юридическими лицами, а не с переводчиками-фрилансерами.

Вторая, еще более страшная для Парищева напасть состояла в повсеместной компьютеризации. Для него ЭВМ – этим термином он продолжал называть все от планшета до стационарного компьютера несмотря на насмешки знакомых – всегда были адскими машинами. Процесс освоения нового устройства – увы, неизбежный – растянулся на годы. Николай до сих пор недоумевал, почему теперь всем владение компьютерной грамотностью кажется логичным и естественным, а его малейшая сложность повергает в ужас. Целая полка его книжного шкафа была заставлена пособиями с унизительными названиями типа «Компьютер для ваших родителей» или «Работа на ПК для чайников».

Постепенно он все же овладел всеми необходимыми для работы функциями: создать текстовой документ, набрать текст, скопировать или удалить документ, отправить файлы по электронной почте. Он даже научился искать информацию в интернете и вынужден был признать, что электронные словари существенно облегчают жизнь переводчика.

Потом, уже в конце двухтысячных, когда финансовое положение Парищева несколько стабилизировалось и он даже смог купить себе машину, на него обрушилась новая беда. Была выпущена первая программа автоматизированного перевода, получившая распространение в России. Поначалу он не придавал этому значения, не понимая даже, в чем ее отличие от онлайн-переводчиков, вроде Google. Но все больше и больше бюро переводов, которым он предлагал свои услуги, отвечали отказом, требуя владения этой самой программой. В недоумении он стал читать о новинке в интернете и выяснил, что она (а к тому времени уже получило распространение несколько аналогов) позволяет значительно экономить время при переводе и имеет множество других полезных функций. Это впечатлило Парищева настолько, что он уговорил одного своего знакомого, более сведущего в сфере высоких технологий, установить ему такую программу.

Но на этом все и закончилось. Парищев провел немало мучительных часов у экрана, но так и не смог разобраться в пугающем многообразии кнопок и вкладок. Скупые инструкции, найденные в интернете, не особенно помогали, так же, как и длительная переписка по электронной почте с менеджерами бюро переводов, поначалу жаждущими помочь, но в итоге отсылавшим его к тем же инструкциям.

Признав свое полное и безоговорочное поражение перед этим новым чудом информационных технологий, Парищев вынужден был довольствоваться сотрудничеством с теми бюро переводов, сотрудников которых не волновали его методы работы. Это существенно сократило его заработки, и несмотря на значительный опыт работы, он часто сидел без дел, продолжая рассылать свои резюме новым переводческим агентствам и просматривая заказы на перевод, размещенные зачастую сомнительными личностями на соответствующих сайтах.

Незадолго до встречи со своей нынешней женой он окончательно свыкся с мыслью о скромном существовании до конца своих дней. Возможно, причинами, заставившими его связать себя узами брака именно с этой женщиной, были ее терпимость и понимание. Сама Даша, работавшая до декрета воспитательницей в детском саду, никогда много не получала и не стремилась к карьерному росту. Но после наступления беременности запросы жены сильно изменились. Ясное дело – она заботилась о грядущем пополнении в семье, но Николаю от этого было не легче.

Просвет появился как раз незадолго до того, как он стал отцом. Парищеву удалось наладить контакт с бюро переводов «Аметист», разработавшим собственный, более простой аналог системы автоматизированного перевода, работающий онлайн. Вообще вся деятельность фирмы осуществлялась через всемирную паутину. В специальный файлообменник выкладывались заказы, в этой же системе хранились данные о платежах внештатным сотрудникам. Конечно, у них были телефоны и электронная почта, но львиная доля коммуникаций между штатными сотрудниками и фрилансерами, а также все расчеты выполнялись через портал.

Нельзя сказать, что Парищев легко освоил эту систему, но ему это удалось. Новый работодатель обеспечивал большие объемы работы, фактически предлагая ему столько, сколько он в принципе был способен перевести. Постраничная ставка была не очень большой, но при упорном труде ежемесячно выходила вполне неплохая сумма.

И вот несколько недель назад все опять рухнуло. Когда он в очередной раз с утра стал входить в систему, чтобы приступить к работе, вместо кнопки входа в систему высветилась загадочная фраза: «Несчастье – это инструмент, с помощью которого Бог придает нам более совершенную форму». Поначалу Парищев думал, что это вирус – загадочная напасть ЭВМ, с которой сталкиваться ему еще толком не приходилось, но которой он боялся до глубины души. Он испытал огромное облегчение, когда менеджер бюро переводов уверил его, что с проблемой столкнулся не он один, а все пользователи файлообменника. Проблемы с входом в систему возникали и раньше, но всякий раз они оперативно решались сотрудниками бюро. Парищев даже обрадовался, что сможет на легальных основаниях отдохнуть денек.

Но время простоя сильно затянулось. Изо дня в день сотрудники бюро повторяли ему в устной и письменной форме, что отказ в доступе связан с техническими неполадками, и они работают над решением проблемы. Но ситуация не менялась. Более того, он не только потерял возможность переводить заказы, но и не мог получить с внутреннего электронного счета деньги за уже выполненную работу.

Хуже того, когда Парищев начал сотрудничество с новым работодателем и убедился в его эффективности, он порвал связи почти со всеми организациями, от которых прежде с той или иной периодичностью получал заказы на работу. Это было неизбежно. Ведь раньше сотрудничество всегда шло по одной и той же схеме: ему звонили или писали, когда возникала необходимость в его услугах. Стоило пару-тройку раз отказаться от заказа, сославшись на занятость в другом проекте, и его сразу вычеркивали из списка подрядчиков. С другой стороны, с некоторыми контрагентами он разорвал деловые отношения сам и с огромным удовольствием: маленькая ставка и наглые придирчивые менеджеры еще никому не добавляли энтузиазма. И теперь у Николая не оставалось запасных вариантов. Он был в самой настоящей западне.

Схватив свой сотовый-раскладушку, Парищев в очередной раз набрал знакомый московский номер. Ему ответил молодой женский голос. Девушка представилась менеджером переводческих проектов. Кто-то новый – это хорошо. В прошлый раз менеджер-мужчина бросил трубку посреди разговора. Их общение продолжалось около пятнадцати минут, в течение которых девушка произнесла лишь несколько фраз, не добавивших ничего нового к уже знакомой картине серьезного сбоя. Зато Парищев разошелся не на шутку. Он поведал собеседнице во всех подробностях о своем сотрудничестве с ее организацией, о своем бесценном многолетнем опыте работы, детально рассказал о своих финансовых проблемах, начиная с двухтысячных годов, своих трудностях с техникой и, наконец, о своем изменившимся семейном положении. И конечно, львиную долю времени переводчик посвятил рассказу о своих чувствах по поводу создавшейся ситуации и своем мнении о компетентности сотрудников бюро. Он распалялся все больше и больше, переходя на выражения, недостойные лингвиста и явно неподходящие для разговора с дамой. Поймав секундную паузу в его сентенциях, девушка пообещала, что сотрудники бюро сделают все возможное, чтобы как можно скорее решить возникшую проблему, и поспешно повесила трубку.

Вытерев о юбку вспотевшие руки, девушка распечатала из файла документы и понесла их в кабинет директора. С учетом последних событий тот в последнее время предпочитал получать нужную информацию на бумажном носителе. Стук ее каблуков о кафель пола гулко отдавался в пустом коридоре. Сейчас в офисе было совсем мало людей, хотя обычно здесь кипела жизнь. В целях уменьшения расходов большинство сотрудников по настоятельной просьбе руководства написало заявление на неоплачиваемый отпуск, а оставшиеся отвечали на звонки недовольных клиентов и фрилансеров.

– Евгений Анатольевич, экономический отдел направил отчет об убытках, как вы просили, – девушка положила перед директором распечатку.

Бросив взгляд на цифры, тот тяжело вздохнул:

– Какие-нибудь еще проблемы…. помимо очевидных?

– Звонил один из внештатных переводчиков…

– Что, опять Парищев? – Евгений Анатольевич нервно провел рукой по волосам. – Да, уже наслышан о нем. Когда все было хорошо, я почти ничего не знал о нем и результатах его работы. Зато теперь он стал знаменит благодаря своим истерикам!

– Он обещал приехать и лично во всем разобраться. Это звучит как пустая угроза, но я почему-то ему верю.

– Ладно, я разберусь. Как ситуация в целом?

– Переводчики, которые ранее работали в автономных программах, полностью задействованы в выполнении срочных переводов. Все остальное… ждет своего часа.

Едва девушка вышла за дверь, на пороге показался начальник IT-отдела. За последние недели у Евгения Анатольевича выработалась стойкая аллергия на программистов, поэтому церемониться он не собирался:

– Ты мне можешь или нет, наконец, объяснить, в чем проблема и когда она уже будет решена? – вскричал он вместо приветствия. – Только по-русски, пожалуйста, без компьютерного сленга.

– Это определенно вирус. Сначала мы думали на случайную ошибку в коде, но теперь ясно, что это вмешательство извне.

– Да в интернете вирусов пруд пруди, но за три года у нас таких проблем не было! У всех, кто входит в систему, свой логин и пароль, свои полномочия. Полный контроль над системой имеют только два человека: я и ты. Как так вышло, что доступ теперь заблокирован для всех. Кто облажался: я или ты? Отвечай!

– Тут дело не в раскрытии логина и пароля, – начал программист, нервным движением протирая краем футболки линзы очков. Это… как бы объяснить? – проникновение на более глубоком уровне – обрушение. Тут поработал настоящий профессионал – хакер.

– И зачем это кому-то может быть нужно? Я понимаю, когда взламывают сайт Пентагона, правительства или банка. Но зачем кому-то нужны мы?

Евгений Анатольевич вдруг нахмурился:

– С нашими счетами все в порядке?

– Да, до них через файлообменник не добраться. Мы связались с банком на всякий случай и приняли дополнительные меры предосторожности.

– Так кто это может быть? Конкуренты?

– Это весьма вероятно…

– И самое главное: какие выходы из создавшегося положения? Есть какие-то подвижки?

– Нам удавалось два раза войти в систему, меняли пароли, проверяли на вирусы и ошибки. Но через полчаса все начиналось сначала. Кто-то явно делает это умышленно. Должен признать, что борьба с хакерами – не мой профиль. Я предлагаю найти специалиста в этой области.

– Есть кто-то на примете?

– Нет, не совсем… Но есть сайты, где программисты-фрилансеры предлагают свои услуги. Вроде тех, где ищут заказы наши менеджеры, только по IT-тематике. Там и области специализации, и резюме, и портфолио – все есть. Я посмотрел: те, у кого послужной список внушает доверие, просят немало, но я думаю, оно того стоит.

– Печально, когда для решения проблемы мой лучший программист предлагает найти программиста получше, – вздохнул директор.

Он подошел к окну и посмотрел вдаль.

– Дело в том, что для нас в решении проблемы очень важна конфиденциальность. Конкуренты не должны знать о печальном положении наших дел. Не уверен, что смогу довериться какому-то фрилансеру, пусть и с хорошим послужным списком.

Евгений Анатольевич покопался в ящике стола, достал визитку и задумчиво повертел ее в руках.

– Не думал, что мне это пригодится… Но как говорится, отчаянные времена… Мне кажется, тут требуется более комплексный подход. И это будет тем более стоить недешево. Перешли мне на почту все материалы о нашей проблеме, принимаемых мерах и все, что хоть как-то может помочь. Да, и не забудь про специалистов с того сайта. Выбери нескольких наиболее квалифицированных на твой взгляд и добавь их координаты. Как знать, может, пригодятся. Отныне я сам буду решать эту проблему.