Текст книги "Пандемия любви. Том 2"

– Полагала, что да, Андрей, – честно ответила я.

– Но это было до того, как встретила тебя. Теперь точно знаю, что нет.

Он сел ещё прямее.

– Ты уверена в этом?

– Абсолютно, – подняла я на него глаза. – Как ты можешь спрашивать?

Не думала, что сия тема его тревожит. Вероятно, мне давно следовало обсудить с ним это.

– Ладно, не обращай внимания, – слегка поморщился он, – просто банальная ревность. К тому же меня совсем не порадует, если разводные дела внесут осложнения в твою жизнь. Если хочешь, возьму это на себя.

– Да нет, ну что ты, – беспечно возразила я, – это совсем ни к чему. Уверена, Артём вовсе не станет возражать. По идее, такой расклад его должен только порадовать.

– Странные вещи ты говоришь, – пожал он плечами. – Как мужика может порадовать, что его женщина уходит к другому? Впрочем, тебе виднее. Я совсем не знаю ваших отношений. Да и знать не хочу, если честно.

– У него очень лёгкий характер, – пояснила я, не вдаваясь в подробности о том, что и сам он спокойно позволял себе ночевать у других женщин. – Ко всему относится просто. Возможно, тебе покажется это странным, но, по большому счёту, мы до конца так и не стали мужем и женой, скорее, были просто любовниками.

Он поморщился как от зубной боли, и я пожалела, что ляпнула это слово. Просто мне казалось всё это настолько далёким, что даже не осознала смысла сказанного.

– Прости, – виновато вздохнула я.

Он задумчиво покачал головой.

– Это твоя жизнь, детка. И я не имею права не принимать её в расчёт.

– Моя жизнь – это ты, Андрей, – возразила я, – и она началась для меня с чистого листа. Я не хочу помнить о том, что было в прошлом.

Вот тут и зазвонил телефон. Вернее, запел Ив Монтан. Я тоже подтянулась выше и уселась рядом с Андреем, прижавшись к его плечу. Потом взяла с тумбочки телефон, и Андрей, слегка повернув голову, увидел на экране лицо Тёмы. Фотография с Мальдивов. Белый пиджак и чёрные очки. Смеющийся рот. Белоснежные зубы.

Я поёжилась и включила звук.

– Здравствуй, Тёма.

– Привет, детка, – отозвался он после паузы. – Соскучилась?

Голос Тёмы был отлично слышен Андрею, он сидел рядом, а динамик в телефоне достаточно сильный. Честно сказать, эти слова удивили меня, я слегка вздрогнула, и Андрей это заметил.

– Рада тебя слышать, Тёма, – спокойно сказала я. – Когда ты возвращаешься?

– Почему так официально? – спросил он хорошо знакомым игривым тоном. – Неужели до сих пор дуешься? Мне кажется, я дал тебе достаточно времени, чтобы из твоей хорошенькой головки окончательно выветрился этот незначительный инцидент.

Андрей сидел абсолютно неподвижно, никак не реагируя, очевидно, решив предоставить мне самой выстраивать линию поведения. Я почувствовала, что закипаю. Какого чёрта я заставляю его всё это выслушивать?

– Разве ты не говорил с Олегом, Тёма? – спросила я как можно спокойнее. Главное сейчас – избежать конфликтов и покончить с этим разговором как можно скорее.

– С Олегом? Ну конечно, говорил. Несколько раз. А что? – невозмутимо поинтересовался он.

– И он тебе ничего не сообщил? – продолжила я.

– А что он должен был мне сообщить, детка? – отозвался в трубке насмешливый голос. – Ты меня интригуешь. Снова какие-нибудь фантазии?

Мне было точно известно, что Лиза давно рассказала Холмогорову обо всём случившемся, и он сообщил это Артёму. И о разводе и о том, что у меня появился другой мужчина. Ещё две недели назад. Но с тех пор он так ни разу и не позвонил мне.

– Хорошо, Тём, – не выдержала я, чувствуя, что окончательно теряю терпение. – Давай отложим нашу беседу до твоего возвращения. Поговорим в Москве.

– Отчего не сейчас? – снова изменил он тон. – Я очень соскучился по тебе. Всё это время я думал о нас и пришёл к выводу, что никогда не позволю этой глупой истории изменить нашу жизнь. Ну отомстила – и ладно. Слышишь меня?

– Да, слышу, Тёма, – сказала я, чувствуя, какими горячими становятся щёки. – Но давай всё же оставим этот разговор до твоего возвращения.

– Конечно, – тут же отозвался он, мягко педалируя слово «конечно», – при встрече наши с тобой разговоры становятся гораздо плодотворнее. Скажешь, я не прав?

Я ощутила, как застыл Андрей. Его нога под одеялом касалась моей, поэтому сразу почувствовала, как напряглась и сделалась каменной мышца.

– Оставь этот тон, Тёма, прошу тебя, – всё-таки рассердилась я, сожалея, что завела этот разговор при Андрее. – В конце концов, ты взрослый человек, к чему разыгрывать подобные комедии? Я больше не могу быть с тобой и хочу, чтоб ты это знал. Впрочем, ты и так давно знаешь.

– Что за глупости, детка? – несколько посуровел его голос. – У тебя что, начались месячные? К этому я вполне привык.

Андрей здорово дёрнулся, я испугалась и от этого тоже дёрнулась. Но он выпростал руку из-под одеяла и обнял меня за плечи. Мне стало легче.

– Я подаю на развод, Тёма, – твёрдо сказала я, – и уверена, что для тебя это никакая не новость. Наш брак исчерпал себя, и не имеет смысла делать вид, что это не так. Надеюсь, ты и сам это отлично понимаешь.

– В таком случае, – произнес он очень спокойно, – должен сказать тебе, что никогда не соглашусь на развод, и лучше бы тебе сразу выкинуть это из головы. У нас есть дочь, и я не хочу, чтоб она оказалась заложницей твоих бессмысленных фантазий.

Меня как холодной водой окатили. Ничего себе поворот. Отчего мне казалось, что он отнесётся к этому легко и просто?

– С каких пор тебя вдруг волнует наша дочь? – спросила я ледяным тоном. – До сих пор ты принимал сей факт довольно спокойно, нисколько не интересуясь, как я решаю этот вопрос. Почему вдруг такая реакция?

– Ты взрослая женщина, – произнес он тихо, но очень раздельно, – и я не собираюсь потакать твоим глупым влюблённостям. Они хороши, пока не вредят браку. До сих пор я ни в чём не ограничивал тебя, но теперь хочу поставить в известность: разводиться с тобой я вовсе не намерен. Во всяком случае, происходить это будет очень долго. Пока тебе самой не надоест. Ты – моя жена, и я хочу, чтоб ты об этом помнила. А теперь желаю спокойной ночи. Через пару дней вернусь, и мы продолжим этот разговор. Хотя, собственно, тут и говорить не о чем. Советую тебе выкинуть всё это из головы и вести себя, как положено нормальной замужней женщине.

Экран погас, и я бессильно опустила руку на одеяло.

Андрей шумно выдохнул и, поднявшись с постели, неторопливо влез в джинсы. Я тоже встала и накинула халат. Щёки горели так, словно в них полыхал пожар. Мы в полном молчании проследовали в кухню и уселись за стол.

– Я мог бы решить этот вопрос в один день, ты же понимаешь, – сказал он через какое-то время, слегка щурясь.

– Понимаю, – кивнула я, чувствуя, как сильно кружится голова. Не хватало ещё прямых конфликтов! Мне даже в голову не могло прийти, что всё может так обернуться. Совершенно не планировала никого сюда вмешивать.

– Это твоё решение, детка. Как скажешь, так и будет, – нахмурил он брови.

Я снова кивнула, вовсе не желая, чтобы он нервничал по таким пустякам. Ничего себе Тёма! Вот уж не думала, что станет противиться разводу. Хотела бы я знать, зачем ему это надо.

– Просто получится немного дольше, Андрей, – сказала я. – Не вижу в этом большой разницы. Куда нам спешить? Тебя так волнует штамп в паспорте?

– Да, – сказал он жёстко. – Он меня очень волнует.

Я посмотрела несколько удивлённо, но, встретившись с ним глазами, не стала спорить. Что-то остановило меня от этого – то ли поза его, то ли нахмуренные брови. Очевидно, у него на то имеются свои причины, поэтому мне лучше пока не лезть с вопросами. Он показал мне свой штамп о разводе и теперь ждёт того же от меня. Значит, это имеет для него значение.

– Я поражена тому, что услышала, Андрей. С трудом верится, что говорила сегодня с тем самым человеком, с которым рассталась месяц назад. Вообще-то Артём не из тех, кому требуется долго объяснять. Мы ни разу не говорили за время его отсутствия, но мне казалось, что всё и так понятно.

Он встал и, достав из шкафчика бутылку, налил себе полстакана виски. Потом вернулся к столу, сел и выпил содержимое стакана залпом. Мне сделалось не по себе. Нервничает, что ли? Похоже, он воспринимает всё слишком серьёзно.

– Я пожарила тебе лисички, – нервно сообщила я, лишь бы что-то сказать, и глупо добавила: – С картошкой. Мне давно уже следовало покормить тебя. Ты как любишь? С укропом и сметаной?

Андрей не ответил, но взглянул на меня с таким сосредоточенным видом, словно это была самая важная информация, которую он услышал за сегодняшний день.

Я встала и принялась расставлять посуду.

– Сядь, – сказал он наконец.

Бросив тарелки, я тут же уселась напротив.

– Прости, что тебе пришлось это выслушать, – вздохнула я. – Это было отвратительно, и мне очень стыдно. Спасибо, что проявил максимум выдержки. Не представляю, чтобы кто-нибудь повёл себя так же на твоём месте.

На самом деле, я тоже здорово разнервничалась, просто всячески старалась ему этого не показывать. Неприятно было обнаруживать свою слабость.

– Запомни, – поднял глаза он, – я не позволю тебе тратить нервы по ненужному поводу. Отнесись к этому трезво, детка. Не вижу смысла впустую тратить время. Повторяю, одно твоё слово, и я немедленно решу этот вопрос.

– Не кипятись, Андрюшенька, – нервно повела я плечами. – Завтра же поговорю с Олегом. Мне надо знать, что он сказал Артёму. Потом обсудим. Честно говоря, не представляю, какая муха его укусила.

– Что бы ни сказал Олег, отнестись к теме развода следует серьёзно. Это не шутки. Тем более при таком раскладе. И напрасно ты ожидала, что всё будет так легко и просто. Ни один мужчина не относится к этому так, как ты думаешь. И ещё, – добавил он, мрачно глядя перед собой. – Ты не будешь встречаться с ним одна. Это даже не обсуждается.

Я и сама подумала об этом. Действительно, при таком раскладе возможны любые сюрпризы. Невзирая на свой беспечный характер, он повёл себя очень странно. Такого Тёму я не знала.

– Хорошо, – сказала я, – попрошу Олега присутствовать при нашем разговоре. Или Влада. Вероятно, ты прав, так будет разумнее. Я и сама не ожидала услышать ничего подобного.

И вообще, чем дальше я думала об этом, тем более странным казался мне весь этот разговор с Тёмой. Неужели он всерьёз ревнует меня? Никогда бы не подумала, особенно после его недавних квартирных откровений. Он открытым текстом изложил, что я вольна вести себя как хочу. И именно это больше всего в тот день меня и отрезвило.

– А что это за история, которую он упомянул в начале разговора? – столь же мрачно поинтересовался Андрей. – О каком инциденте шла речь?

– Ужасно не хочется сейчас рассказывать, милый, – поморщилась я, – во всяком случае, это напрямую связано с моим появлением в Дивово, и я несказанно благодарна мужу, что всё случилось так, а не иначе. Ведь тогда бы я не познакомилась с тобой.

Он бережно накрыл рукой мои ледяные пальцы. Тепло его ладони подействовало успокаивающе, и я слегка выдохнула. Как же хорошо и спокойно, когда он рядом… Мне никогда не было так спокойно рядом с Тёмой. Вероятно, потому, что он, в отличие от Влада, никогда не брал на себя ответственность за мою жизнь. И как я раньше не понимала этого?

– Завтра же переедешь ко мне, – сказал Андрей. – Я больше не оставлю тебя здесь ни на один день, ты поняла меня? Мне совершенно не нужны сюрпризы.

– Да, – кивнула я, – сделаю всё, как ты скажешь.

– Вот и отлично, – выпрямился он. – А теперь давай свои лисички.

И он снова налил себе виски.

Я принялась раскладывать по тарелкам грибы, щебеча при этом всякую ерунду, словно мы только что не говорили о серьёзных вещах, но, судя по мрачному лицу Андрея, очень скоро поняла, что отвлечь его от основной темы пока не получается. Видно, сегодня я на это неспособна. Мне и самой не хотелось, чтобы он заметил, как я нервничаю.

«Не понимаю, что происходит с Тёмой, – бесконечно думала я, ковыряя вилкой в тарелке. – Никогда раньше он не говорил подобных вещей. Мы жили словно в параллельных пространствах, не доставляя друг другу неудобств. В тот день мы почти расстались, и оба понимали это. Более того, две недели назад его брат сообщил о моём решении, и никаких действий со стороны Тёмы при этом не последовало. С чего вдруг его понесло?»

Я посмотрела на Андрея. Оказывается, всё это время, пока я витала в собственных мыслях, он внимательно следил за моим лицом. Еда на тарелке осталась почти нетронутой.

– Ешь, – пробормотала я, с трудом выходя из своих размышлений, – лисички остынут.

Он отложил в сторону вилку.

– Вот теперь я вижу, что с тобой происходит, малыш, – сказал он хмуро. – И если ты воображаешь, что я собираюсь любоваться этим представлением из зрительного зала, то ты сильно ошибаешься. Или я, по-твоему, похож на идиота?

– Ну что ты такое говоришь, Андрей? – нервно сглотнула я, неизвестно зачем поменяв местами сметану и блюдечко с нарезанным укропом. – Просто тебе вовсе незачем принимать в этом участие. Я и сама отлично справлюсь. Ничего страшного пока не происходит.

Подумав, я передвинула ещё и солонку, для верности потрогав пальцем, словно хотела убедиться в её устойчивости.

Он продолжал мрачно разглядывать меня. От этого я чувствовала себя всё более неловко, толком не зная, куда девать руки.

В эту минуту мой телефон снова зазвонил. Мы с Андреем глянули на экран одновременно. Увидев лицо Лизы, я тут же схватила трубку и прижала к уху, пробормотав невнятное приветствие, потом долго слушала то, что она говорит, не произнося ни звука, затем наконец выдохнула: – Как?? – и снова долго слушала.

– Да, – сказала я через какое-то время. – Понятно. Не знаю. Хорошо, сейчас поговорю с Андреем. Я перезвоню.

– В чём дело? – поднял он голову.

Мне снова показалось, что на столе всё стоит неправильно и требуется немедленно переставить, но отчего-то подумалось, что делать этого не следует.

– Андрей… – начала я, аккуратно разгладив морщинку на скатерти, но тут же снова надолго замолчала, временно забыв о его присутствии.

– Что, в конце концов, происходит, Аля? – через минуту напомнил о себе он, очевидно, совершенно выходя из терпения.

Я растерянно подняла на него глаза.

– Это Лиза…

– Я понял, – сдвинул брови он. – И что дальше?

– Понимаешь, ей звонил Артём… вернее, Олегу, – забормотала я, снова уходя в свои мысли, но он не позволил, шумно двинув стулом.

– И? – возвысил он голос.

– …и говорил довольно странные вещи, – проснулась я. – Ей показалось, что он был не совсем трезв. Во всяком случае, он сообщил, что на развод не согласится ни под каким видом…. в общем, много чего говорил… что-то вроде того, что немедленно увезёт нас с Аськой в Канаду… а если я не соглашусь, вообще заберёт у меня Аську… в общем, какой-то бред… про визы… и ещё всякое… – поёжилась я, принимаясь растирать ладонями пальцы. Мне вдруг сделалось жутко холодно.

Андрей отшвырнул вилку с такой силой, что она скользнула по скатерти и полетела на пол, зазвенев на кафельной плитке.

– Ну вот что, – поднялся он, оттолкнув ногой стул, – с меня наконец довольно. Тема закрыта, детка. Теперь заниматься этим буду я сам. И очень попрошу тебя впредь не вмешиваться, ты поняла меня?

– Андрей… – испугалась я, тоже вскакивая со стула. – Что ты собираешься делать?

– Это я сам решу! – гаркнул он так, что я снова неловко плюхнулась на стул, ухватившись за край скатерти. Тарелки опасно сдвинулись в сторону.

– Андрей, сядь, прошу тебя, – открыла я рот, с трудом глотая воздух. – Лиза сказала, что Влад сейчас едет к Олегу, и они всё обсудят. Ты же сам говорил с Владом и знаешь, что он всегда готов к разумному разговору. Как и Холмогоров. Они обязательно разберутся с этим. А нам сейчас лучше лечь спать.

Мне сделалось страшно, вся эта история показалась совершенно ненастоящей, не имеющей к моей реальной жизни никакого отношения. Как и всё происшедшее за этот месяц.

Андрей взглянул на меня с непонятным выражением, потом вернулся к столу и, достав телефон, открыл контакты. На экране высветилась надпись: Коновалов. Он запустил её в линию и прижал аппарат к уху.

– Добрый вечер, Владимир Олегович. Одинцов.

– Андрей Ильич? Рад вас слышать, – раздался где-то далеко, в трубке, родной голос Влада, и я почему-то расслабилась. Сразу стало легче. Они сами всё решат. Вероятно, мне действительно не стоит больше вмешиваться, а то только хуже сделаю.

Андрей снова поднялся и, продолжая говорить, с прижатым к уху телефоном вышел из кухни. Я тут же задышала свободнее, словно вынырнула из глубины на поверхность.

Что сейчас вообще происходит? Разве с нормальными людьми такое случается? Я совершенно потерялась в этом переменчивом мужском мире страстей и виражных поворотов. Неужели я ничего не могу решить сама? Интересно, как справляются с подобными ситуациями одинокие женщины, за спиной которых не маячат такие атланты, как мой брат, Холмогоров и Андрей, наконец? Как выпутываются они из передряг и капканов, которые на каждом шагу расставляет жизнь? И одному богу известно, как научиться самой управлять своей собственной жизнью…

Минут через десять Андрей вернулся и сказал:

– Я отъеду на пару часов, малыш. Или, возможно, больше. Пока не знаю.

– Куда ты? – снова испугалась я, с трудом вылезая из собственных размышлений.

Он с сомнением оглядел меня, словно ребёнка, которого приходится оставлять дома в одиночестве.

– К Холмогорову. Сейчас туда приедет твой брат, и мы вместе поговорим. Не волнуйся, всё будет в порядке.

У меня тут же затряслись руки.

– Я отвезу тебя. Как ты сядешь за руль? – указала я пальцем на бутылку.

– Глупыш, – улыбнулся он нежно, – у меня и машины-то здесь нет, – и, снова взяв телефон, почти не глядя, пробежался пальцами по дисплею.

Я устало прикрыла глаза.

– Лёша, – отрывисто бросил он в трубку, – пришли за мной машину. На Грузинку. Да, сейчас. Я спущусь минут через двадцать.

– Возьми меня с собой, – нерешительно попросила я.

– Нет, – мотнул он головой. – Лучше пока займись вещами. Это чисто мужской разговор. А сюда сейчас приедет Лиза. Она поможет тебе собраться.

– Лиза? – удивилась я.

– Да. У меня нет желания оставлять тебя одну в таком состоянии. Полагаю, у вас тоже будет что обсудить, пока мы там побеседуем. Главное, не забудь о вещах, утром на это уже не будет времени.

– Ты сегодня вернёшься? – замирая, спросила я

– Думаю, что нет, – качнул он головой. – Скорее всего, поеду домой. Есть дела. А утром пришлю за тобой машину. Будь, пожалуйста, готова.

– Но ты хоть позвонишь? – почему-то вконец расстроилась я.

– Да, конечно, позже я наберу тебе.

И он отправился в комнату.

* * *

Андрей уехал, и меня, конечно, тут же понесло реветь. А как же без этого? Что ещё остаётся делать женщине, когда четверо мужчин, находящихся на разных континентах, пьют виски и решают её судьбу? Пьют и решают. «Это мужской мир, детка!» Как в старом добром вестерне. Пара кольтов и верная лошадь.

Может быть, мне тоже выпить? Сейчас приедет Лиза, и мы с ней так и поступим. Или нет… нельзя, наверное… надо ведь собирать вещи. Это только мужчины могут пить когда им вздумается… а у женщин вечно находится целая куча всяких «надо», мешающих им расслабиться и ни о чём не думать.

Сейчас ещё не так поздно. До ночи далеко, мы успеем всё обсудить и заодно разобраться с вещами. Много я брать не буду. Одну сумку и ноутбук. Ну и так, по мелочи… косметику и прочее… Хотя нет… основные вещи у меня на даче, оттуда заберу позже. А из квартиры лучше увезти всё необходимое, чтобы в ближайшее время приезжать сюда не понадобилось, Артём ведь вернётся послезавтра, и сталкиваться сейчас ни к чему. Вот уж никогда не подумала бы, что стану от него скрываться!

Со мной постоянно происходят нереальные вещи. Как в глупых романах. Героиня медленно идёт к герою, не сводя с него влюблённых глаз, а он подхватывает её на лету и в поцелуе усаживает перед собой в седле. Бред. Я окружена сильными мужчинами, которые не оставляют мне ни единого шанса распоряжаться жизнью по собственному усмотрению. Вот только вопрос: надо ли мне это – распоряжаться? Я ужасно устала и хочу одного – покоя. Забраться куда-нибудь и просто отдохнуть, отойти от этой бешеной скачки.

Любовь – это боль, как говорит Лиза. В прежние времена до меня не доходило, о чём она толкует. А теперь оказалось, что она права абсолютно во всём. Просто раньше я этого не понимала. Жила как бабочка.

Нет. Я не бабочка и не эльфийка. Я взрослая женщина, просто случайно угодившая в «опасный поворот». Так бывает. И я обязательно сумею это преодолеть.

Когда раздался звонок в дверь, от рыданий я уже вполне отошла и даже почти не хлюпала носом, однако, моя распухшая физиономия всё же сумела сильно огорчить Лизу. Впрочем, она и сама выглядела не многим лучше – бледная, усталая, с запавшими глазами. Её привёз водитель машины, на которой уехал Андрей. Лиза так сильно нервничала, что ещё неизвестно, кого пришлось успокаивать больше. В результате это пошло мне на пользу, и в руки я себя взяла гораздо быстрее. Мы даже наелись лисичек, к которым за ужином я так и не притронулась. Всё осталось стоять на столе, и мы немедленно включились, съев до крошки. Не пропадать же добру.

– Послушай, Аль, – сказала Лиза, пристраивая посуду в мойку, – Олег просто в бешенстве. Не знаю, чем кончится этот «военный совет в Филях». Меня они оттуда быстренько к тебе сослали. Как Шуру в бухгалтерию. Под предлогом помощи. Нина тут же накрыла им стол и заперлась в детской.

– Андрей тоже в бешенстве, – вздохнула я. – Уж не знаю, как Влад, но скорее всего, и он еле сдерживается. Хорошо, что наши все в Черногории, так намного спокойнее, а то их тут ещё не хватало. Мама с Ленкой нервничали бы, психовали, и Владу пришлось бы гораздо сложнее. Да и мне.

– Это верно, – кивнула Лиза, собирая столовые приборы и тоже кладя в мойку, – дети тут совсем ни к чему. Знаешь, честно говоря, я давно не видела Олега таким. Пожалуй, никогда. Он такой всегда выдержанный, словно каменная скала, а тут просто весь белый сделался. Я даже испугалась.

– И Андрей на меня голос поднял. Впервые, между прочим. Представляешь, так по вилке шарахнул, что она со стола улетела. И стул отшвырнул. Правда, потом успокоился, но всё равно страшно стало.

Я собрала остатки посуды и выставила конфеты. Лиза взяла одну и зашуршала обёрткой, потом задумчиво отправила в рот. Чайник забулькал и выплюнул кнопку.

– Да, история, – покачала головой она. – Ну, полагаю, они разберутся. Давай лучше действительно о переезде подумаем. Чтобы у тебя потом сложностей не было.

– Знаешь, я почему-то этого переезда слегка побаиваюсь, – поёжилась я, наливая кипяток в прозрачную стеклянную колбу. – А если честно, совсем даже не слегка, а очень сильно. Мне здесь так хорошо, привычно, как и тебе когда-то в своей квартире, помнишь?

Лиза кивнула.

– Да, понимаю. Мне казалось, что здесь я гораздо увереннее себя чувствую.

– Ну вот, и я так же. А той, чужой квартиры немного страшусь. Тут мы вдвоём были, а там всё же люди незнакомые, обслуга и прочее. Неизвестно ещё, как они меня примут.

Чаинки расправились и красиво заплавали в колбе, как рыбки в аквариуме. Я снова вздохнула и боком пристроилась на стуле.

– Ничего, – махнула рукой Лиза, – мне в свое время тоже страшно казалось, а потом привыкла. И ты привыкнешь. Вот увидишь, всё нормально будет. Да и Одинцову удобнее станет, наверняка устал он уже мотаться. Олег тоже, как домой вернулся, сразу успокоился, вальяжный такой сделался, как лев, помнишь? – засмеялась она.

Я тоже засмеялась.

– Помню, конечно. И нам следует это понимать. У мужчин на первом месте работа, а в любовные игры им долго играть некогда – дело простаивает, и от этого они раздражительными становятся.

– Точно, – улыбнулась Лиза, запихивая в рот ещё одну конфету. – Мужчине нужна привычная обстановка и комфортные условия. А наше дело – им всё это обеспечить, и к тому же не нервировать по пустякам. Я тебе всегда это говорила, просто ты не слушала.

Мне вспомнилось Дивово, старый джип и то, как он прилаживал к нему зеркало.

– Да, я многого не слушала, Лиз. Глупая была. Потому у меня с Артёмом и не сложилось, что не понимала простых вещей.

– А не понимала просто потому, что не любила, – потянулась за чайником Лиза. – Когда любишь, и объяснять ничего не надо, просто хочешь делать так, как ему лучше, а о себе вовсе и не думается. Если ему хорошо, значит, и меня это радует. Помнишь, я тебе говорила тогда, а ты сказала, что так растворяться в мужчине никогда не научишься?

– Помню, – вздохнула я, пододвигая ей свою чашку. – Я это ещё там, в Дивово, поняла, когда мне вдруг так сильно его кормить захотелось, что я только у плиты и топталась. Это я-то, со своей ленью и любовью к готовке, представляешь?

Лиза с улыбкой кивнула, разливая по чашкам чай.

– Представляю, Аль. Рано или поздно, так происходит с любой женщиной, если ей, конечно, повезёт правильного мужчину встретить. Вот нам, кажется, наконец повезло.

Я тоже кивнула и подумала о том, что мне вовсе не хочется ни с кем его делить, не хочется, чтобы по квартире ходили чужие люди и трогали его одежду, застилали постель, ставили перед ним тарелки с едой. От этих мыслей у меня внутри противно сжалось.

– Да и не придётся теперь тебе особенно готовить, – добавила она, словно подслушав мои мысли, – там и так всё поставлено как надо. Разве что иногда, если вдруг побаловать его захочется, из своих рук, вкусненькое что-нибудь, в охотку. Это же как ласка, понимаешь?

– Теперь понимаю, – согласилась я, решив про себя, что как-нибудь я сумею со всем этим справиться. Раз он сумел, значит, и я сумею. – Теперь я много чего понимаю. И спать без него не могу. Точно как ты говорила: лежать и вдыхать запах его подушки. Ты только подумай – он ведь ради меня там сидел, на целую неделю все дела бросил, да ещё голодный, между прочим! А я, дурочка, даже нормально пообедать в ресторане ему не дала, всё про экономию теории разводила. А он терпел всё это, соглашался, лишь бы со мной рядом быть.

– Мужчина, если любит, на многое способен, – задумчиво протянула Лиза. – Вон Олег ради меня даже по свету мотаться почти перестал. А ведь всю жизнь был странник и воин, не вылезал из горячих точек. И только ради меня и детей не захотел больше жизнью бездумно рисковать. Теперь в основном только книги пишет. Ну и ещё, конечно, телевидение. На нём ведь серьёзные проекты висят.

Я покивала, соглашаясь. Холмогоров – это имя. Таким мужем гордиться можно. И Лиза, конечно, умница, она делает всё, чтобы Олегу жилось как можно легче. Быть его женой – работа, и она с ней отлично справляется.

– Ладно, пошли сумки собирать, – отодвинула чашку Лиза, – а то времени не хватит. Нам ещё тут прибраться надо, не оставлять же после себя беспорядок. Когда ты ещё теперь сюда выберешься…

Мы отправились в комнату.

Настроение у меня, конечно, было не лучшее. Без толку потыкавшись по углам, перекладывая предметы с места на место, я опустилась в кресло и виновато взглянула на Лизу.

– Хватит забивать себе голову ерундой, – строго сказала она, – давай сюда сумки, а я пока соберу компьютер.

Вздохнув, я снова поднялась и полезла в шкаф за сумками. Лиза принялась сматывать зарядки, исподтишка наблюдая за моими действиями.

– Шмотки доставай, – тут же подала она голос, увидев, что я снова норовлю пристроиться ближе к креслу.

– Послушай, Лиз, – вздохнула я, наверное, уже в сотый раз, – вот скажи, какая муха укусила вдруг Тёму? Зачем ему всё это понадобилось? Речи эти, отказ от развода. Совсем, если честно, на него непохоже. Ему ведь этот брак вроде бы и не нужен был, только ради Аськи и расписались. Сам жил свободно и от меня, как выяснилось, ожидал того же. Вот если б он сегодня всего этого не устроил, я бы, наверное, и дальше продолжила с ним общаться как ни в чём не бывало. С полной, кстати, уверенностью, что он и сам не видит в этом ничего страшного. Он ведь и раньше так жил.

Лиза аккуратно уложила шнуры в сумку, засунула в боковой карман разные компьютерные мелочи, мышку и лежащие на столе диски, после чего повернулась ко мне.

– Вероятно, мы их не так хорошо знаем, Аль, – сказала она задумчиво. – И что у них там в голове происходит, нам неведомо. Например, он сегодня сказал Олегу, что вообще хотел бы в Канаде остаться, представляешь? Меня это поразило. Я думала, что у него совсем другой характер и мысли другие.

– Да ты что? – удивилась я. – Никогда бы не подумала. Лично мне он об этом раньше не заикался. Впрочем, бог его знает, видимо, он человек мира. А что, для таких себялюбцев это вполне нормально. Помнишь, он раньше говорил Олегу, что ему всё равно, в какой квартире жить?

– Помню, – кивнула Лиза, – я тогда ещё этому очень порадовалась. И за себя, и за тебя, кстати. Думала, что так будет лучше для нас обеих.

– Ну, какое-то время так и было. Всё-таки я думала, что, несмотря на всю его беспечность, он к семье больше привязан, чем оказалось на самом деле. А ему это, как ни крути, абсолютно безразлично. Вот одного только не пойму, мы-то с Аськой ему там для чего понадобились? Развод бы сейчас – самое милое дело.

– А вот это уже другая тема, – покачала головой Лиза. – Честно говоря, мне показалось, что у него просто взыграла обычная мужская ревность. Как же это женщина, которую он считал своей собственностью, вдруг предпочла ему другого? Да ещё крутого и богатого. Ему, такому красавцу, везунчику и умнику. Он был стопроцентно уверен, что ты от него никуда не денешься. Поэтому, вероятно, просто захотелось сделать назло.

Я всё-таки уселась на диван и обхватила себя руками. Андрей ведь так и сказал. Наверное, ему виднее, лучше знает мужской характер. Лиза покосилась на меня, собираясь что-то сказать, но потом промолчала.

– Но это же глупо, Лиз, – пожала я плечами, – неужели не ясно, что в этом нет никакого толка?

Отодвинув ногой запакованную сумку, она тоже, пристроилась рядом и обняла меня.

– У них, когда включаются другие органы, мозг временно вырубается. Предохранитель перегорает от высокого напряжения. Остаётся надеяться, что наша революционная тройка, посовещавшись, быстро вставит ему новый.

– Хорошо бы, – покивала я, устало поднимаясь с дивана. – Ладно, давай продолжим, а то дело уже к полуночи. А нам ещё посуду мыть.

* * *

Ночью Андрей так и не позвонил мне, и я нервничала. Часа в два набрала ему сама, но телефон был выключен. Пару раз взглянув на меня, Лиза набрала Холмогорову, и он сообщил, что они ещё разговаривают. Влад тоже не звонил, и в конце концов мы решили их больше не беспокоить, занявшись своими делами, и ближе к утру всё же пристроились на кровати немного поспать, ибо времени на это оставалось совсем мало.

…Телефон разбудил меня где-то около десяти. Голос Андрея звучал деловито, но довольно спокойно, и я сразу расслабилась; он спросил, как дела, сообщил, что к полудню прибудет машина и водитель поднимется за вещами. На мои вопросы отвечал уклончиво, впрочем, успокоил, сказав, что всё нормально и волноваться мне не о чем, что в квартире меня уже ждут, а вечером он приедет домой, и мы обо всём поговорим.