Текст книги "Отель «Нантакет»"

Глава 3. История о призраке

Уже сотню лет Грейс пыталась объяснить всем одну вещь: ее убили!

В августе тысяча девятьсот двадцать второго в «Нантакет Стандарт» сообщили, что девятнадцатилетняя горничная Грейс Хэдли погибла при пожаре, охватившем третий этаж и чердак отеля «Нантакет». В газете сообщалось, что виной всему была «не затушенная кем-то сигарета». В целом это было правдой, однако в статье не было ни слова о скандальной тайне, которая погибла вместе с Грейс.

Владелец отеля, Джексон Бенедикт, поставил для Грейс кровать в кладовке на чердаке, прямо над своими покоями, чтобы тайком «наносить ей визиты», когда останавливался в отеле. Грейс не только работала горничной, но и лично прислуживала жене Джексона – Далии. Та называла Грейс невзрачной (что было ложью) и выскочкой (что было отчасти – или даже не отчасти – правдой). В первый же рабочий день Грейс Далия плеснула ей в лицо джин, отчего девушка временно ослепла (и в дальнейшем старалась не подходить близко к Далии).

В вечер, предшествующий пожару ранним утром двадцатого августа, Джексон и Далия, как и в каждые выходные лета, устроили прием в бальном зале. Такие мероприятия были роскошными, и в процессе Далия чаще всего выпивала лишнего и начинала флиртовать с другими мужчинами. Затем Бенедикты удалялась в свои покои и ругались так, что уши закладывало. Однажды Далия даже швырнула в Джексона серебряным канделябром, но промахнулась и попала в свою кошку, повредив ей лапку. Как полагала Грейс, в ту ужасную ночь Джексон выдал Далии свою тайну, чтобы уколоть ее побольнее. «Я сплю с твоей служанкой Грейс».

Далии этого было более чем достаточно.

Грейс проснулась от воя сирен (хотя на чердаке их было плохо слышно). Вокруг пахло дымом, а от пола шел такой жар, будто она стояла на сковороде. Грейс рванула к двери – но ее заклинило! Она не могла выбраться из кладовки!

В отчаянии Грейс заколотила в дверь кулаками. Она кричала, звала на помощь, звала Джексона, но никто не услышал ее. Никто, кроме Джексона, не знал, что она была на чердаке, и он так и не пришел ее спасти.

Как известно, призраки – это души, у которых остались незавершенные дела в мире живых. Такой была и Грейс. Она пыталась забыть о случившемся и уйти на покой, но у нее ничего не вышло. Ей и не хотелось. Она останется в этом чертовом отеле, пока мир не узнает ужасную правду: Далия Бенедикт специально развела пожар, а затем заперла дверь кладовой снаружи. Она убила Грейс! И ее муж тоже причастен! Джексон ухаживал за Грейс, и разница в их социальном положении была столь велика, что девушка не могла отказать ему. И Джексон даже не спас ее, он дал ей сгореть заживо. Это же такой позор – иметь любовницу!

* * *

После пожара Джек продал отель за гроши, но Грейс так легко не отступилась. Она решила, что покажет людям: ее душа по-прежнему тут!

Она напустила термитов на парадные двери из красного дерева. Затем принялась за все, что было сделано из ткани: роскошные некогда шелка, привезенные в Нантакет из Азии, бархат, парчу, туаль безнадежно поели плесень, гниль и прожорливая моль.

Грейс сделала так, чтобы в отеле несло тухлыми яйцами. Администрация решила, что что-то случилось с канализацией, и вызвала сантехника, однако вонь так никуда и не делась. «Ничуть не жалею!» – мстительно подумала Грейс.

В тысяча девятьсот двадцать девятом году фондовый рынок рухнул, и отель закрыли. Так он и простоял всю Великую депрессию и Вторую мировую войну. Скучные были годы, по мнению Грейс. Никого, кроме нее, крыс и изредка залетающих сов. Если кто и слышал историю о несчастной юной горничной, сгоревшей в пожаре, у них были проблемы поважнее.

В пятидесятые годы здание все же купили, и новый владелец сделал из него «бюджетный отель для всей семьи». В нем появились потертые простыни, которые рвались хуже мокрых салфеток, и вощеные покрывала с мерзкими узорами, скрывающими многочисленные пятна. Грейс даже не надо было стараться: она надеялась, что где-нибудь на том свете Джек услышит о том, во что превратился его некогда роскошный отель, и довольствовалась этим.

В восьмидесятых годах, когда вышли «Полтергейст» и «Охотники за привидениями» и все вдруг возомнили себя экспертами в паранормальных явлениях, слухи о призраке стали фишкой отеля. «Ну наконец-то! – подумала Грейс. – Кто-то немного покопается в прошлом и узнает, что со мной случилось». Она начала как следует пугать тех постояльцев, которые этого заслуживали: изменяли, применяли жестокость, манипулировали, болтали лишнее или были предвзятыми. По острову ходили рассказы о жутких сквозняках, о стуках по ночам, о миске, полетевшей в официанта в коридоре третьего этажа, о воде, капающей на лоб человека, который пытался заснуть (этот человек, надо сказать, распускал руки в отношении сотрудниц в офисе).

Затем отель снова продали, на этот раз – молодой паре, которая решила устроить там «бюджетную реновацию». Может, кто-то чудом и добивается успеха в подобном, но в этот раз точно ничего не вышло. Однако отель кое-как дожил до нового тысячелетия. В две тысячи седьмом году он перешел к человеку без вкуса. Грейс как-то заглянула через плечо художника по интерьеру и увидела в планах круглые кровати и граненые зеркала. Правда, открыть отель новому владельцу так и не удалось: он вложил деньги в фонд Бернарда Мейдоффа[9]9
  Известный американский мошенник-финансист.


[Закрыть] и прогорел.

Отель начал приходить в запустение, и Грейс снова стало скучно. В две тысячи семнадцатом году, во время урагана Хосе, она разбила в здании окно, отчего часть крыши сдуло и прокатило по Норд-Бич-стрит.

После урагана взломать двери заброшенного отеля не составило труда, и местные школьники стали часто устраивать вечеринки в холле. Грейс столько всего узнала! Она слушала разговоры подростков, смотрела, как некоторые из них по двое уходят по темным коридорам, чтобы найти уединение в опустевших номерах. Грейс обожала их музыку (особенно Levitating Дуа Липы), а еще наслушалась про разные приложения: «Инстаграм»^◊, Venmo[10]10
  Платежный сервис.


[Закрыть], «Тиндер», Bumble[11]11
  Сервис знакомств.


[Закрыть], YouTube, TikTok и, конечно же, лучшее из них – Snapchat (на логотипе призрак)! Грейс слушала споры подростков о равноправии, и, признаться, эта тема ее глубоко тронула. Ведь у каждого есть чувство собственного достоинства, даже у горничной, которая жила в кладовке на чердаке!

Какое-то время Грейс прекрасно делила отель со школьниками. Но потом девушка по имени Эсме сфотографировала в раздевалке одноклассницу Женевив в одном нижнем белье и выложила в сеть с мерзкими комментариями о ее весе. В следующий раз, когда Эсме зашла в отель, на экране ее телефона появилась Грейс. Да, на ее кудрявых темных волосах был милый кружевной чепчик, но черные пустые дыры вместо глаз и языки пламени, вырывающиеся из открытого рта, наводили ужас.

Эсме тут же упала в обморок, а очнувшись, начала клясться всем, что на экране ее телефона появился зомби. «“Сумерки” в реальной жизни, призрак, мать его!» – написала она в интернете. Несколько школьников набрали в Google запросы «отель “Нантакет”» и «призраки», но ничего не нашлось – в сети были только сведения об отеле начиная с тысяча девятьсот сорок пятого года. Чтобы узнать, что было раньше, подросткам пришлось бы копаться в бумажных архивах, а одна эта идея навевала им мысль о куче пыльных газет, которые не стоят потраченного на них времени.

Грейс упустила шанс пролить свет на свою историю. А еще с того дня подростки прекратили устраивать в отеле вечеринки – и она снова осталась в полном одиночестве.

Когда Грейс услышала, что невероятно богатый джентльмен купил отель и нанял компетентных (и быстрых) подрядчиков и дизайнера интерьеров с безупречным вкусом, она была в полном восторге. Она носилась по первым трем этажам, стараясь оставаться незаметной, но иногда, стоило ей появиться в комнате, кто-то вздрагивал и спрашивал: «Мне кажется или тут похолодало?»

Некоторые люди (как называла их Грейс, «с чутьем на паранормальное») могли видеть ее, например, в зеркалах и стеклах, но большинство – нет. А еще Грейс умела выкидывать жуткие, но безобидные штучки. Однако, если бы она призвала всю свою энергию, а потом выпустила ее, скорее всего, кто-нибудь бы точно пострадал. Разумеется, Грейс мечтала сделать такое с Далией Бенедикт – один раз за себя и один раз за бедную кошку.

В номере сто один Грейс случайно увидела себя в новеньком зеркале в полный рост, которое повесили на дверь гардеробной. «Нет, так не годится, – подумала она, глядя на длинное светло-серое платье и желтеющий передник. – Я похожа на девушку из массовки в фильме об Эдвардианской эпохе». Проблема, впрочем, быстро решилась. Грейс нашла открытую коробку новеньких банных халатов для отеля – белых, вафельных, хлопковых снаружи и махровых внутри. Грейс сняла платье – под ним она так и осталась девятнадцатилетней девушкой с хорошими формами, и при желании ее можно было назвать горячей чиксой. Она примерила халат. Он оказался таким теплым и мягким, будто ее кто-то обнял, а еще у него были карманы! Грейс решила, что теперь будет ходить так. Интересно, если кто-то заметит ее в зеркале, как это будет выглядеть? Просто призрак в банном халате? Или, может, пустой летающий халат?

Звучало просто кошмарно!

Грейс была в полном восторге.

Новая управляющая, Лизбет Китон, зашла в отель через недавно установленные парадные двери с ящиком, полным вещей, в руках. «Наконец-то главная – женщина!» – подумала Грейс. Лизбет была одета в ветровку и штаны для йоги, а поверх светлых, заплетенных в косички волос она носила кепку с логотипом команды Minnesota Twins. Сразу видно – увлекается спортом! Лицо Лизбет было почти детским, и на нем не было макияжа, но, как решила Грейс, ей было где-то от тридцати пяти до сорока лет.

Лизбет поставила ящик на новую стойку регистрации и обернулась, подняв руки и обводя холл взглядом. Она так и искрилась трудолюбием и решительностью. Очевидно было, что Лизбет собиралась любой ценой преуспеть там, где другие не справились, и Грейс тут же прониклась к ней симпатией.

«Привет, Лизбет, – подумала она. – Я Грейс. Добро пожаловать в отель “Нантакет”».

Глава 4. Требуется персонал!

Лизбет выделила третью неделю апреля на очные собеседования. Нужно было найти сотрудников на все основные должности! Лизбет разместила объявления в газетах «Нантакет Стандарт», «Кейп-Код Таймс», «Бостон Глоб» и на сайтах Monster, ZipRecruiter и Hcareers, однако откликов было меньше, чем она надеялась. Лизбет заглянула в папку «Спам», но нашла там только письма с сайта знакомств (однажды, когда ей было особенно плохо после расставания с Джей-Джеем, она завела там аккаунт, о чем позже пожалела).

Лизбет не стала рассказывать Ксавьеру о том, что на вакансии откликаются плохо, – повседневные задачи были ее ответственностью. Лизбет утешила себя мыслью, что ей не приходится справляться с кучей студентов, у которых во вторую субботу августа непременно случится какой-то форс-мажор. Ей же не нужно было много сотрудников! Ей нужны были подходящие сотрудники!

Грейс в новеньком халате и «пропавшей» из спортивной сумки Лизбет кепке с логотипом Minnesota Twins сидела на самой высокой полке в кабинете Лизбет. Отсюда ей открывался отличный вид на всех, кто проходил собеседования. Грейс прекрасно помнила, как сама нанималась на работу в этом отеле весной тысяча девятьсот двадцать второго года. В бальном зале собрали не меньше сорока девушек, и каждой вручили по тряпке. Миссис Уилкс, главная горничная, проверяла, насколько хорошо каждая справляется с протиранием пыли на обшивке стен и круглых дубовых банкетных столах. Грейс подозревала, что миссис Уилкс оценивала и внешность: работу получили в основном симпатичные девушки, а некрасивым отказали.

«А теперь за это можно было бы в суд подать», – подумала Грейс и хихикнула.

Грейс заглянула Лизбет через плечо, чтобы посмотреть на небольшую стопку резюме. Первый кандидат – двадцатидвухлетняя жительница Нантакета Эдит Роббинс, претендует на должность администратора. Лизбет открыла дверь и пригласила Эдит в кабинет. Она оказалась темнокожей девушкой в юбке-карандаше и туфлях на низких шпильках.

– Сама Лапушка Эди! – улыбнулась Лизбет. – Как ты подросла! Помню, родители приводили тебя отмечать день рождения в «Палубу».

– Каждый год! – просияла Лапушка Эди.

– Как поживает твоя мама? Я не видела ее со дня похорон твоего отца.

– Она работает в цветочном на Честнат-стрит, а еще заняла должность отца в благотворительном клубе. Можно сказать, вся в делах.

– Передавай ей привет от меня! Итак, я знаю, что ты дочь двух экспертов в гостиничном деле. Однако позволь спросить: разве твоя мама не хотела, чтобы ты устроилась в «Бич Клаб»?

– Хотела, – кивнула Эди, – но я подумала, что здесь будет интереснее. Об отеле «Нантакет» все только и говорят.

– Правда? А что именно говорят?

Эди ответила неловкой улыбкой. «Так что говорят-то? – подумала Грейс. – Может, про меня?»

– У тебя прекрасное резюме! – продолжила Лизбет. – Вижу, ты изучала гостиничное дело в Корнеллском университете и подрабатывала в студенческом отеле при нем. И ты была лучшей на своем курсе!

«Конечно, она была лучшей! Разве по ней не видно?» – подумала Грейс.

– Как по-твоему – что самое важное в гостиничном деле? – спросила Лизбет.

– Произвести на гостя самое приятное впечатление с первой минуты, – ответила Эди. – Например, можно улыбнуться ему и тепло поприветствовать: «Мы очень рады видеть вас. Постараемся, чтобы ваш отдых прошел замечательно».

– Прекрасный ответ! Так, в резюме написано, что, кроме студенческого отеля «Статлер», ты работала в «Касл-Хилл» в Ньюпорте…

– Да, мы работали там с парнем. Место просто великолепное!

Глаза Лизбет округлились.

– А твой парень, случайно, не будет летом на острове? Видишь ли, мне всё еще нужны…

– Мы расстались после выпуска, – ответила Эди.

«Интересно, насколько тупым надо быть, чтобы расстаться с такой очаровательной девушкой?» – подумала Грейс.

– Нам обоим предложили пройти стажировку в люкс-отеле «Ритц-Карлтон», но я хотела провести лето на Нантакете, с мамой, – пояснила Эди. – Грэйдон хотел поехать со мной, но я отказала. Хочу начать взрослую жизнь независимой.

«Вот и умница», – подумала Грейс. Как бы ей тоже хотелось в свое время быть независимой девушкой! Если бы такое понятие тогда вообще существовало!

– С радостью предложу тебе работу на стойке регистрации, – подытожила Лизбет. – Начальная ставка – двадцать пять долларов в час.

Грейс знала, что такое инфляция, но все же ответ поверг ее в шок. В тысяча девятьсот двадцать втором году она зарабатывала тридцать пять центов в час!

– Мы предлагаем зарплату выше средней по рынку, но и ожидания у нас высокие, – добавила Лизбет. – Смены будут весьма напряженными.

– Ничего страшного! – ответила Эди. – В Корнеллском университете нам более чем понятно объяснили, что личной жизни у нас не будет.

– Что ж, вижу, ты готова к этому.

Лизбет слегка наклонилась вперед.

– Ты, случайно, не подписана на Шелли Карпентер в «Инстаграме»^◊?

– «Берегите себя, друзья мои, и творите добро», – процитировала Эди. – Ее отзывы – просто огонь!

«Огонь, – поморщилась Грейс. – Все хорошее сейчас – “просто огонь”. Когда эта фраза уже выйдет из обихода?»

– Как думаешь, она когда-нибудь поставит отелю пять ключей?

– Мы с друзьями раньше обсуждали, как этого добиться. Карпентер ужасно придирчивая, но замечания у нее справедливые. Если просишь принести в номер кофе с обезжиренным молоком, то таким он и должен быть. А фен должен работать исправно, а не только с зажатой кнопкой включения. Я считаю, что нужно быть внимательным и располагать всем необходимым – и тогда, пожалуй, Шелли Карпентер поставит отелю пять ключей.

– Чудесно. Видишь ли, владелец отеля, мистер Дарлинг, намерен получить отзыв в пять ключей.

Лапушка Эди просияла.

– Я точно в деле!

Следующее собеседование было полностью по части Грейс – заведующая хозяйством! Грейс заглянула в резюме. «Мегда Инглиш, пятьдесят девять лет». Ниже указано два адреса: один на Сент-Томасе на Американских Виргинских островах, другой на Вест-Честер-стрит, чуть ли не за углом. У мисс Инглиш было тридцать два года опыта работы заведующей хозяйством на круизных лайнерах. Она вышла на пенсию в две тысячи двадцать первом году и все же пришла сюда – женщина, которая могла стать следующей миссис Уилкс.

Лизбет встретила мисс Инглиш («Прошу, зовите меня Мегда») в холле, и Грейс проследовала за ними по коридору, держась на некотором расстоянии. Она была уверена, что эта женщина ничего не оставит незамеченным.

– У нас тридцать шесть обычных номеров и двенадцать – класса люкс, – сказала Лизбет.

У Мегды была величественная осанка и практически ни единой морщинки на лице. Прогуливаясь по отелю с Лизбет, она восхитилась деревянным сводчатым потолком и латунными иллюминаторами на стенах, снятыми с бывшего французского круизного лайнера.

– Раньше я руководила уборкой на круизах, и здесь я точно буду чувствовать себя как дома, – улыбнулась Мегда. Она говорила с мелодичным вест-индским акцентом (а вот голос миссис Уилкс звучал так, будто по спине прошлись теркой). – Иллюминаторы надо будет начищать каждую неделю.

Лизбет открыла дверь в номер сто восемь. Грейс проскользнула внутрь и села на кровать так, чтобы не отражаться ни в окне, ни в зеркале, после чего скромно поправила халат.

Мегда подошла к кровати (императорского размера) и провела рукой по пододеяльнику.

– Фирма Matouk, верно?

– В точности! – кивнула Лизбет.

– Я хорошо в таком разбираюсь. – Мегда взяла в руки кашемировое саше цвета «голубая гортензия», лежавшее на краю кровати. – Как мило!

– Такие есть во всех номерах. Их сшили в «Нантакет Лумс» специально для отеля.

– Надеюсь, они готовы сшить еще несколько. Знаете, подобные вещицы часто «случайно» оказываются в чемоданах гостей.

Мегда заглянула в гардеробную, а затем в ванную.

– Сколько людей будет под моим руководством?

– Четыре, – ответила Лизбет.

Мегда рассмеялась.

– Обычно бывает раз в десять больше. Но, полагаю, мы справимся.

– Позвольте узнать: почему вы приехали на Нантакет? – поинтересовалась Лизбет.

Мегда вздохнула.

– Первую половину своей карьеры я провела на лайнерах в Средиземном море, затем попросила перевести меня ближе к дому, на Карибы. А в сентябре умерла жена моего брата, поэтому я вышла на пенсию и переехала сюда, чтобы заботиться о нем и моем племяннике Иезекиле.

– Так Иезекиль Инглиш – ваш племянник? Вот так совпадение, сегодня днем он тоже придет на собеседование.

– Он славный малый, вы и сами увидите, – улыбнулась Мегда. – У них с Уильямом было тяжелое время… Но теперь все относительно в порядке, так что я могу скоротать дни за несложной работой.

Лизбет округлила глаза.

– Это едва ли можно назвать несложной работой.

– Это точно не круизный лайнер. Мои стандарты очень высоки, что может подтвердить мое предыдущее начальство. Обещаю вам, что отель будет чище, чем когда-либо.

«Что ж, это мы еще посмотрим!» – с негодованием подумала Грейс.

Мегда ушла, и Лизбет задумалась: может, отправиться на пробежку или проехаться на одном из велосипедов, что можно арендовать в отеле? Этим утром на улице наконец-то потеплело! Однако Лизбет поборола желание прогуляться и осталась за ноутбуком. Для начала она проверила почту: Адам и Рауль Вассерман-Рамирес хотели устроиться в отель швейцарами. Они работали на люкс-курорте «Четыре сезона» в Пунта-Мите, в Мексике, и хотели приехать в Америку на лето. Лизбет долго колебалась: стоит ли брать на работу членов одной семьи? Да, оба отлично прошли собеседование по телефону, но что, если они будут ссориться? А вдруг один будет работать намного лучше другого?

Письмо от управляющего «Четырех сезонов» просто рассыпалось в похвалах. Там также упоминалось, что Адам прекрасно поет. «Как это пригодится тому, кто будет носить сумки?» – с недоумением подумала Лизбет.

В конце управляющий написал: «Администрация курорта рекомендует составлять расписание так, чтобы Вассерман-Рамиресы работали отдельно друг от друга».

Ха! Интуиция не подвела Лизбет. Однако ей нужны были три швейцара, а вариантов было немного. Что ж, раз так, она наймет Адама и Рауля.

Затем Лизбет (хоть она и старалась таким не заниматься) проверила, забронировал ли кто-нибудь номер на неделе открытия. Вопреки ее ожиданиям, на сайте действительно появилась новая бронь: пара из Сиракьюса собиралась провести в отеле четыре ночи. Разумеется, это было замечательно, но вот тот факт, что отель будет заполнен лишь на четверть, хотя сайт открыли еще неделю назад, удручал. Лизбет разместила рекламу на всех крупных порталах для туристов и написала (по своим ощущениям) прекрасный пресс-релиз, но желающих не прибавлялось. Лизбет позвонила Джилл Тананбаум, журналистке из «Нантакет Стандарт», и спросила, как дела со статьей об отеле.

– Джордан сказал, что, может, опубликует ее, но когда – неизвестно, – ответила Джилл.

Лизбет со вздохом повесила трубку. Да, репутация у отеля была, честно говоря, ужасной, и трудно было понять, с чего Ксавьер так им заинтересовался. Однако отель успел так преобразиться!

«Создание нового!» – напомнила себе Лизбет. Однако через секунду она задумалась: а не прыгает ли она выше головы? Устроиться управляющей оказалось куда проще, чем она думала (особенно учитывая отсутствие опыта), и только сейчас Лизбет задалась вопросом: а сколько у нее было конкурентов? Может, кроме нее, никто и не предложил свою кандидатуру?

Ксавьер попросил Лизбет забронировать ему люкс-номер триста семнадцать (тот, где раньше проживал владелец отеля) с двадцать четвертого по двадцать восьмое августа. Лизбет казалось странным, что Ксавьер приедет только к концу лета, но все же поводов для беспокойства стало меньше. Может, к тому времени она будет лучше понимать, что делает.

Лизбет не знала, с чего так засомневалась в себе. Может, проголодалась? Ей хотелось сбегать в пекарню «Борн энд Брэд» и купить там сэндвич, но было уже поздно: до следующего собеседования оставалось всего несколько минут.

«Впечатляющее резюме», – подумала Грейс. Алессандра Пауэлл, тридцать три года, претендовала на должность администратора. На первой же строке полужирным шрифтом было заявлено, что Алессандра отлично владеет испанским, французским, итальянским и английским. Она работала в отелях на Ибице, в Монако и (до недавнего времени) в Тремеццо, в Италии. Грейс вспомнила, как Далия, когда ей хотелось побыть с Грейс «доброй», рассказывала ей об их с Джексоном путешествиях за границу. Когда она упомянула, что они плавали в Европу на «Мавритании», Грейс тихо, с сарказмом пробормотала:

– Как чудесно, что «Мавритания» не столкнулась с айсбергом, как «Титаник».

Далия дала ей пощечину, и Грейс была согласна, что действительно это заслужила. Тогда Джексон уже так долго изменял Далии с ней, что Грейс не знала, как из этого выпутаться. Как ей хотелось, чтобы «Мавритания» затонула вместе с обоими супругами!

Грейс вернулась в настоящее: в кабинет вошла молодая женщина с длинными волнистыми волосами абрикосового цвета.

«Нет! Только не это!» – мысленно закричала Грейс. От женщины шел отвратительный запах – запах гнилой души.

Алессандра подошла к столу Лизбет и протянула ей белый бумажный пакет.

– Горячий сэндвич с яблоком, беконом и белым сыром чеддер из «Борн энд Брэд». Вдруг вы были так заняты собеседованиями, что пропустили обед?

Голубые глаза Лизбет округлились.

– Большое спасибо! Вы как чувствовали! Я действительно не обедала, а этот сэндвич – мой любимый. – Она указала на стул. – Присаживайтесь! Что ж, Алессандра, ваше резюме просто великолепно. Италия, Испания, Монако… И вы знаете столько языков! Что же привело вас на наш скромный остров?

– Хотела вернуться домой. Я имею в виду, в Штаты – я с Западного побережья. Я изучала романские языки в Пало-Алто…

– В Стэнфордском университете? – Лизбет еще раз перечитала резюме. – Но здесь не указано, что…

– А затем я отправилась путешествовать по Европе, взяв с собой только рюкзак. Передвигалась на поезде, останавливалась в хостелах… Вышло так, что в Равенне у меня кончились деньги. Я специально поехала туда, чтобы посмотреть на мозаики в базилике Сан-Витале.

– Мозаики?

– Лучшие образцы византийской мозаики вне Стамбула. Они просто великолепны. Вы когда-нибудь видели их?

«Я вас умоляю, сколько пафоса!» – подумала Грейс.

– Нет, не видела, – ответила Лизбет.

– Так вот, когда я говорю «кончились деньги», я имею в виду, что пожертвовала последний евро, чтобы войти в базилику. К счастью, я разговорилась с одним джентльменом, который тоже рассматривал мозаики. Оказалось, он владел небольшой гостиницей в Равенне и предложил мне пожить там в обмен на работу за стойкой регистрации. Так началась моя карьера в гостиничном деле.

– Выходит, вы были в Европе… около восьми лет? Я вижу, в резюме есть пробелы…

– Я хотела уехать из Италии, пока еще не перестала любить эту страну. И выбрала Нантакет – на мой взгляд, это одно из самых необычных курортных направлений Америки.

– Хотелось бы узнать… Шелли Карпентер из «Отеля “Совершенно секретно”» была в каком-нибудь из отелей, где вы работали?

Алессандра кивнула.

– Судя по всему, она останавливалась в «Аквас де Ибица», когда я была там администратором. Карпентер оставила хороший отзыв, правда, всего в четыре ключа. У нее было несколько справедливых замечаний: во-первых, швейцар принес ее багаж в номер только через пятнадцать минут, что для нее на десять минут дольше ожидаемого…

– Да, об этом я знаю.

– И когда она заказала еду в номер, ей не принесли соль и перец, хотя она специально попросила об этом.

– И правда, неприятно.

– Да, кого-то даже уволили. Вы же знаете – Карпентер скрывает свою личность, пользуется ненастоящими именами и всегда приходит, когда отель заполнен под завязку и сотрудники не могут уделять каждому гостю столько внимания, сколько обычно. А иногда она специально создает сложные ситуации, чтобы посмотреть, как поведет себя персонал. Говорят, когда Карпентер останавливалась в «Пикерин Хаус Инн» в Вулфборо, она проткнула шину арендованного автомобиля, чтобы узнать, насколько быстро ее заменят.

– А вот об этом я не слышала. – Лизбет слегка поникла.

– Я бы посоветовала вам обучить швейцаров базовому сервису автомобилей. Уверена, как только Шелли Карпентер узнает о вашем отеле, она обязательно приедет.

– Вы так думаете?

– Почти гарантирую. Судя по всему, Нантакет ей по вкусу. Она писала отзыв на «Уайт Элефант»…

– И поставила ему четыре ключа.

– …И «Нантакет Бич Клаб», где будет проходить мое следующее собеседование.

– У вас будет собеседование с Маком Петерсеном?

– Да, можно и так сказать. Мак уже предложил мне должность, но я сказала, что хочу рассмотреть разные варианты.

«Ну же, Лизбет! Она тебе лапшу на уши вешает!» – мысленно крикнула Грейс.

Лизбет провела пальцем по резюме.

– В контактах работодателей указаны только основные номера телефона отелей. Можете ли вы предоставить имена или личные номера, например, управляющих?

– Думаю, вы знаете, что в гостиничном деле кадры быстро меняются. Управляющий отеля на Ибице, где я работала, вышел на пенсию и купил оливковую рощу. А управляющий отеля в Монако умер от рака горла. – Алессандра выдержала паузу, стараясь выжать из ситуации максимум эмоций. – Альберто слишком много курил трубку.

Взгляд Лизбет наполнился сочувствием, и Грейс в отчаянии простонала. Да она готова была поклясться халатом и кепкой, что этого Альберто вообще не существовало!

– Можете обратиться в отели напрямую – они предоставят вам трудовые договоры и другие данные, – предложила Алессандра.

– Я и так вижу, что у вас есть необходимый опыт. Роскошные люкс-отели с очень требовательными клиентами.

– Можно ли узнать, какова ставка?

– Двадцать пять долларов в час. Однако, поскольку у вас богатый опыт, я могу предложить двадцать семь с половиной и назначить вас главным администратором.

«Нет! – мысленно вскрикнула Грейс. – Пусть эта ведьма убирается отсюда!»

Она пустила под воротник Алессандры поток ледяного воздуха. Та даже не моргнула. А что еще ожидать!

– Смены довольно жесткие, – продолжила Лизбет. – У вас будет полтора выходных дня каждые две недели.

– Выходные? Это что такое?

– Ха! – удивилась Лизбет. – Вы так отлично подходите, что просто не верится.

Грейс подумала, что в том-то и дело: верить ей не надо!

«Пять сотрудников», – подумала Лизбет, откусывая принесенный Алессандрой сэндвич: яблоко, бекон, белый сыр чеддер – и все это на ржаном хлебе с клюквой. Алессандра отлично прошла собеседование. Правда, Лизбет настораживали пробелы в резюме – последний продлился целый год, но, возможно, Алессандра просто путешествовала, прежде чем найти новую работу. На вид она была человеком культурным, разбирающимся в искусстве и языках. И она изучала романские языки в Пало-Алто! Обычно под Пало-Алто подразумевался Стэнфордский университет, но, если Алессандра там училась, не стоило ли указать это в самом начале резюме? Лизбет решила закрыть на все это глаза. Мак Петерсен из «Бич Клаба» предложил Алессандре должность без собеседования, но в итоге она будет работать на Лизбет!

И самое главное – Алессандра, судя по всему, хорошо знала Шелли Карпентер.

Алессандра могла стать их тузом в рукаве.

«Так-то лучше!» – подумала Грейс, увидев того, кто пришел на последнее собеседование. Двадцатичетырехлетний Иезекиль Инглиш, как сказали бы подростки, был ужасно горяч. Эту фразу Грейс тоже не очень любила, но теперь, кажется, поняла, почему говорят именно так. Ей стало жарковато, и она слегка распахнула халат.

Зейк одарил Лизбет сияющей улыбкой и пожал ей руку.

– Привет! Я Зейк Инглиш, че как?

– О чем именно ты спросил «как»? – растерялась Лизбет.

– Простите, слегка волнуюсь. Спасибо, что пригласили.

«Как мило! – подумала Грейс. – Он волнуется!»

– Присаживайся, – кивнула Лизбет. – Утром я виделась с твоей тетей Мегдой.

– Да! Тетя Мегда – просто нечто. Она живет с нами с сентября… – Зейк опустил голову, а когда снова поднял, его глаза были полны слез. Он прочистил горло и продолжил: – Моя мама умерла от мозговой аневризмы. А тетя Мегда готовит нам еду, и… с ней все не так плохо.

По щеке Зейка потекла слеза, и он вытер ее тыльной стороной ладони. Грейс не выдержала и подлетела к нему, обнимая его широкие плечи. Она ценила мужчин, которые не стеснялись показывать эмоции. Кажется, объятия немного помогли (или, может, Грейс просто приписала себе эту заслугу), и Зейк выпрямился и негромко рассмеялся.

– Я уже запорол собеседование, да?

Лизбет подалась вперед.

– Я принимаю на работу людей, а не бездушных роботов. А ты пережил большое горе. – Она глубоко вдохнула. – Давай начнем заново. Привет, Зейк, рада тебя видеть! Ты давно живешь на Нантакете?