Текст книги "Валерия в зеркале"

10
Будь осторожна с желаниями

Девочки ушли в час ночи. Думаю, встреча затянулась бы и дольше, но я старательно делала вид, что страшно хочу спать. Я не могла признаться, что умирала от желания позвонить Виктору. Но как только осталась одна, схватила телефон и набрала его номер.

Телефон прогудел трижды, но абонент не отвечал. Я подумала, что, возможно, Виктор уже спит, и разочарованно повесила трубку. Мне бы хотелось, чтобы он не засыпал, не дождавшись моего звонка.

Я распахнула окно, уселась на край кровати и закурила. Я курила медленно, глядя в пустоту, размышляя о предполагаемой беременности Нереи, звонке Адриана и всех переменах, которые претерпела моя жизнь за последние два месяца. Всего год назад я и представить себе не могла, чтобы другой мужчина, каким бы красавцем он ни был, занимал все мои мысли. Что же случилось со мной и Адрианом?

Я затушила сигарету и улеглась, как вдруг мобильный телефон подо мной ожил. Я достала его и с облегчением увидела, что звонит Виктор.

– Привет. Разбудила тебя звонком? – нежно шепнула я.

– Как раз ждал, что ты позвонишь. Пришлось чем-то себя занять, иначе бы я отправился к тебе домой, выломал дверь и выгнал твоих гостей. Устала?

– Нет.

– Хочешь, я приеду?

Я улыбнулась и закрыла глаза.

– Очень.

– Не засыпай. Через пятнадцать минут буду у тебя.

Я уселась в кресло и принялась машинально листать журнал, но мысли были далеко. Сумочки от Miu Miu, пиджак от «Шанель».

Я старалась сосредоточиться, но… внезапно меня осенило: а что, если Виктор только сейчас такой настойчивый, а затем меня бросит; делает вид, что без ума от меня, является в час ночи, чтобы заняться любовью, а потом…

Я покачала головой. Нет, не может быть. Если бы это было так, он бы сразу ушел. Если бы не рассчитывал, что утром все повторится… А что, если это обреченные отношения, карточный домик, выстроенный из секса? От испуга я принялась грызть ногти.

Виктор прибыл через двадцать минут, избавив меня от горестных мыслей. Я открыла дверь в подъезд и подождала, пока он поднимется, чтобы отпереть квартиру. Мы поцеловались. Он выглядел усталым.

– Добрый вечер, кабальеро.

– Добрый вечер, сеньорита, – он улыбнулся.

– Знаете, что подумают соседи, увидев вас в такое время?

– Что у вас замечательный вкус?

Я засмеялась. Он вошел, на ходу объясняя, как сложно припарковаться на моей улице в пятницу в это время. Затем я закрыла дверь и защелкнула цепочку. Прислонилась к стене и посмотрела на него:

– Ты останешься на ночь?

– Да, я останусь на ночь, – кивнул он.

Мы оба глупо улыбались. Он подошел ко мне вплотную, подхватил на руки и отнес в спальню. Когда я опомнилась, я уже лежала на мягкой кровати. Но… он не бросился обниматься и целоваться. Наоборот, все было очень мило и невинно.

Немного подурачившись и посмеявшись – пощекочи меня здесь, а ты меня там – и даже попукав (боже… какую нежность вызывает каждая мелочь, когда ты влюблен) и так далее, Виктор отправился на кухню попить воды. Я не слышала, как он вернулся, и, повернувшись в кровати, обнаружила, что он стоит, прислонившись к стене, и за мной наблюдает.

– Ты чего смотришь? И почему молчишь? – спросила я.

– Я думал.

– О чем?

Он засмеялся, сжав двумя пальцами переносицу, и улегся на кровать рядом со мной. Зашвырнул кеды подальше и громко вздохнул.

– Надеюсь, ты не истолкуешь это превратно.

– Сделай милость, поясни, – я посмотрела ему в глаза.

– Видишь ли… Ты должна сделать мне одно одолжение.

– Все, что угодно.

– Ах вот как? Так-таки все, что угодно? Хм… как интересно, – он по-детски захихикал, а я ткнула его локтем в живот. Он лежал на боку, не сводя с меня глаз. – Завтра мои родители устраивают пышное торжество по поводу нашего с сестрой дня рождения.

– Что? Завтра у тебя день рождения?

– Да, – он покраснел.

– Ты обязан был мне про это сказать! У меня нет подарка! – я приподнялась и села на него верхом.

– Перестань, прекрати, – взмолился он; его руки скользнули по моим бедрам вверх и вниз. – Дело в том, что родители в домашних торжествах не знают меры и устраивают целое светопреставление. В итоге день рождения превращается в светский раут. Мама полагает, что вечеринка в первую очередь для нее, это же она родила двоих головастиков. Разумеется, родители приглашают своих друзей, но и мы приглашаем, кого хотим.

– Звучит заманчиво. Мне обычно втыкают свечку в яблочный пирог, и я рада-радехонька.

– Ты сейчас звучишь как шлюшка.

– Ага, вроде Лолы. Так в чем заключается просьба? Переодеться в ниндзя и всем испортить праздник?

– Очень хотел бы увидеть, как ты скачешь по воздуху в костюме ниндзя, но дело не в этом.

– Вот как? А у меня есть костюм ниндзя. – Он не обратил внимания на мои слова, хотя насчет костюма я говорила совершенно серьезно.

– На самом деле я очень хочу, чтобы ты пришла. Ничего такого. Дружеская вечеринка, просто очень скучная. Праздник с родителями, на котором можно напиться в их обществе.

Я посмотрела на Виктора в замешательстве. По выражению его лица нельзя было сказать, что ему этого хочется. Но тогда… зачем он меня зовет?

– Не знаю, Виктор… В твою семью?

– Дело в том, что… – он посмотрел в потолок, – у меня не совсем обычная семья. В прошлом году я позвал Хуана, так тот напился в хлам, обнимал мою маму и пытался с ней танцевать.

– Современные родители? – Сердце гулко стучало в груди, отдаваясь в висках, но внешне я старалась казаться спокойной.

– Да, типа того.

– Что ж, звучит неплохо, но, честно говоря, я удивлена, что ты приглашаешь именно меня.

– В любой другой ситуации не позвал бы. Это не то чтобы: «Приходи, я познакомлю тебя с папой и мамой и на коленях попрошу твоей руки». Это самый настоящий цирк, тебя никто не будет дергать, не станут задавать вопросы или думать, что… короче, ты понимаешь.

– Нет, не понимаю, – я прикинулась дурочкой. – Чего они не будут думать?

– Ну, например… что мы встречаемся. Точнее, они поймут, что мы встречаемся, но я хочу сказать, что родители не будут с тобой обращаться так, как будто ты вечерами вышиваешь простыни для приданого, – он смутился.

Я кивнула. Да, все понятно. Какого черта он все это мне говорит?

– А что надеть? – спросила я, давая понять, что приняла приглашение.

– Что угодно. Наряжаться необязательно.

– Ладно, исключительно ради твоего дня рождения. Сколько тебе исполняется? Тридцать один?

– Тридцать два.

– Что же тебе подарить, господин тридцати двух лет?

– Оттянись как следует на вечеринке, а где-нибудь в полдесятого уведи меня оттуда. Поедем домой, и ты у меня отсосешь.

Я запустила в него подушкой и встала с кровати.

– Пойду умоюсь и надену пижаму, грубиян.

Я вышла из ванной с собранными на затылке волосами и в старой комбинации, служившей мне ночной сорочкой. Сидя напротив меня без рубашки, Виктор расстегивал штаны. Мы переглянулись. На мгновение мне показалось, что с ним у меня больше близости, чем с мужем. И я сразу же вспомнила, что нужно оформить развод… С другой стороны, а что, если я тороплюсь?

– Валерия, – начал Виктор.

– Да?

– Насчет практической стороны… можно я как-нибудь оставлю у тебя кое-что из своих вещей?

– Конечно. Все что нужно, чтобы чувствовать себя комфортно.

– Только самое необходимое, на тот случай, если я вдруг однажды у тебя останусь. Ты тоже можешь что-нибудь оставить у меня. Не надо будет таскать с собой повсюду сумку. – Он покосился на меня и добавил: – Только далеко не убирай. Чтобы я мог потом найти свои вещи в ванной.

– Как можно так не уважать женщин? – пробормотала я.

Я поцеловала его в ключицу. Она так чудесно пахла!

– Еще кое-что, Валерия, – в его голосе послышалось напряжение.

– Слушаю тебя.

– Я хочу, чтобы ты сняла кольцо.

Я не привыкла слышать от Виктора столь безапелляционные требования и удивилась. Молча посмотрела на него, затем перевела взгляд на руку. Черт побери. Совсем про него забыла.

– Не могу спать с замужней женщиной, – продолжал Виктор. – Это кольцо напоминает мне об Адриане.

Я пожала плечами, делая вид, что мне это и в голову не приходило. Сняла кольцо и положила в ящик. Я не чувствовала вины из-за разрыва с Адрианом и не считала, что подобные детали хоть что-то значат.

Виктор взял мою руку и провел пальцами по оставшейся от кольца полоске.

– Оно по-прежнему здесь, – заметила я.

– Я ничего не вижу. Его видишь только ты.

– Дай мне время, – прошептала я.

– Мне тоже нужно время. У нас с тобой разный опыт, понимаешь?

– По правде сказать, не очень.

– Я не хочу ложиться с тобой в постель и уходить посреди ночи. Я уже устал от этого, но… ничего другого я не знаю и предпочитаю об этом не думать.

Я кивнула.

Мы выключили свет, улеглись, и я положила голову ему на грудь. Он гладил кончиками пальцев мою спину и руку, пока я не уснула. Нет, Виктор пришел не за тем, чтобы меня трахнуть, но ему было так же страшно, как и мне, а может, даже больше. Я не знала, до какой степени это упрощает или, наоборот, усложняет нашу ситуацию.

11
А если?..

Кармен проснулась без будильника. Ни испуганная, ни грустная, ни удивленная. Она чувствовала некоторое беспокойство, но не хотела себе в этом признаваться. Села на край кровати и посмотрела на часы. Было десять утра.

Она встала, пошла на кухню и включила кофемашину. Затем уселась прямо на стол, уткнувшись взглядом в блестящие плитки на полу. Она подумала, что надо бы спросить Борху, действительно ли он ее любит. Ей было страшно. Она не была уверена, готов ли он сделать решительный шаг и разорвать прочную нить, связывающую его с родительским домом.

Она налила себе чашечку кофе и стакан воды, чтобы запить. Потом вспомнила, как странно вела себя Нерея накануне вечером. Не исключено, что она рассталась с Даниэлем. Кармен улыбнулась.

И сразу себя одернула. Нет-нет, она вовсе не будет рада, если Нерея и Даниэль расстанутся. Наоборот, будет за них переживать.

Кармен думала о Нерее… Нет, причина тревоги не в ней.

Нерея проснулась без будильника. Ни испуганная, ни грустная, ни удивленная. Она чувствовала некоторое беспокойство, но не хотела себе в этом признаваться. Села на край кровати и посмотрела на часы. Было десять двадцать утра.

Она встала и пошла в ванную. Сняла ночную рубашку и включила душ. Посмотрела на себя в зеркало и коснулась живота. Да, у нее действительно была приличная задержка, и исключать беременность не стоило.

Она залезла в душ, где провела четверть часа, глубоко задумавшись.

Вышла, надела халат и посмотрела страховой медицинский справочник. Нашла своего врача и номер. Прием ей назначили в конце следующей недели.

А если она правда беременна?

Нерея прикинула, что делать в такой ситуации. Если все так и есть, обязана ли она оставить ребенка? А может, родить и отдать его приемным родителям? Надо ли прерывать беременность?

Как бы поступила я на ее месте?

Она улыбнулась, размышляя о всех ситуациях, когда она просила у меня совета или передо мной оправдывалась. Она всегда рассуждала исключительно практически. Эмоции оглушали, к тому же она не слишком хорошо с ними справлялась. В отличие от нее я ни в коей мере не была прагматиком, наоборот, была настолько эмоциональной, что часто действовала необдуманно, импульсивно. Иногда Нерее хотелось вести себя так же, например, позвонить Даниэлю и рассказать, что ее беспокоит.

Нет, она этого не сделает. Не сумеет.

Я проснулась без будильника. Ни испуганная, ни грустная, ни удивленная. Я чувствовала некоторое беспокойство, но не хотела себе в этом признаваться. Посмотрела на время. Одиннадцать часов четыре минуты утра.

Я повернулась и взглянула на Виктора. Он спал лицом вниз, положив руку мне талию. Я пошевелилась, и он с нежным урчанием потянул меня к себе. Я приподняла его руку и потихоньку выскользнула из объятий. Он глубоко вздохнул и перевернулся. Я осмотрела палец, на котором носила кольцо, и открыла ящик. Вытащила кольцо и снова его надела. Без него я чувствовала себя голой.

А что, если я заблуждаюсь, и Виктор – ошибка? Вдруг я ввязалась в отношения без будущего? Ведь Виктор не предлагал мне ничего серьезного. Да и я ничего такого пока не планировала. И все же…

Я улыбнулась. Сегодня вечером мы идем к его родителям. Разве это не означает, что дело принимает правильный оборот? Впрочем, если вчера он говорил искренне, то ничего особенного его приглашение не значит.

Я сняла обручальное кольцо и снова положила в ящик тумбочки. Краем глаза увидела банковскую карточку. Блин… с этой ситуацией надо что-то делать. Надо поговорить с Хосе, моим агентом и моим… моим не знаю кем в издательстве. Может, он что-то подскажет?

Я взяла телефон и, недолго думая, отправила четыре сообщения. Эти утренние эсэмэски вошли у меня в привычку.

«Мамуль, я зайду повидаться завтра вечером, тебе удобно?»

ОТПРАВИТЬ

«Мне бы очень хотелось проснуться рядом с тобой, чтобы ты меня обнимал, целовал мои волосы, как раньше, когда мы еще любили друг друга; чувствовать себя рядом с тобой уверенной и сильной, но все это давно осталось в прошлом. Давай будем взрослыми людьми, Адриан. Это не глупости и не цирк. Это реальная жизнь. Не звони мне».

ОТПРАВИТЬ

«Лолита… Нам надо обсудить твою историю с Серхио. По-моему, ты снова засунула сверчка Джимини в морозилку вместе с бутылкой джина. Но ты все равно лучше всех, ничего не поделаешь. Завтра обязательно расскажу, как прошел день рождения Виктора у его родителей. Доброе утро!»

ОТПРАВИТЬ

«Хосе, надо нам пересечься и вместе пообедать. Позвони, когда твой переполненный график тебе позволит. Не забывай обо мне, ладно?»

ОТПРАВИТЬ

Об одном из этих сообщений я сразу же пожалела…

Лола проснулась без будильника. Ни испуганная, ни грустная, ни удивленная. Она чувствовала некоторое беспокойство, но не хотела себе в этом признаваться. Она села на край кровати и посмотрела на часы. Полдень.

Она включила мобильный. С улыбкой прочитала мое сообщение и отправилась на кухню, где приготовила себе кофе и съела огурчик. Время завтрака уже прошло, но кофе хорош в любой момент.

Она нашла свою записную книжку и перелистала страницы. Серхио, Серхио и снова Серхио. Закрыла книжку и принялась кусать ногти, короткие и накрашенные красным лаком. Она ощутила неуверенность: правильно ли она все делает?

А что, если он снова сядет ей на шею, если уже этого не сделал?

Она подумала, почему в ее жизни до сих пор нет ни мужчины, ни стабильности. Она завидовала Кармен. Ей тоже хотелось, чтобы кто-то обнимал ее по ночам, выслушивал ее болтовню и смеялся, когда она поскальзывается на кухне и летит на пол с тарелкой макарон. Ей бы тоже хотелось слышать «я тебя люблю» от кого-то, кроме нас, мамы и брата.

Она одним глотком допила кофе и пошла в душ. Она терпеть не могла чувствовать себя слабой.

12
Деньрожденческая вечеринка

Мы с Виктором ели бутерброды на кухне. Между нами висела тишина, в которой не было напряжения – тишина уютная и семейная. Пока он жевал, я обдумывала его слова, сказанные прошлой ночью, и повернувшись к нему, оперлась о табуретку и проглотила кусок бутерброда.

– Твоя сестра Айна родилась с тобой в один день, да?

– Нет, не Айна. Каролина.

– А сколько у тебя всего братьев и сестер?

– Трое. – Он показал мне три пальца, а затем, прикрыв набитый рот, добавил: – Старший брат, близняшка и Айна.

– Близняшка?

– Да. – Он улыбнулся. – Мы похожи как две капли воды. Иногда не верится, что она женщина.

– Или что ты мужчина.

– Погоди, погоди… – Он изобразил похотливую улыбку, взял мою руку и положил себе на промежность. – По-моему, все-таки мужчина. У тебя сомнения?

– Даже не знаю, что на это сказать, – пошутила я.

Он показал мне средний палец, я мягко его согнула и взяла свою тарелку.

– Ты ей что-нибудь подаришь? – спросила я.

– Кому?

– Сестре.

– Да, она попросила кое-что для ребенка.

– У нее ребенок?

– Она беременна. – Он дожевал бутерброд и нарисовал в воздухе силуэт живота как минимум семимесячного.

Я кивнула. Вспомнила, что вот уже два дня не звонила своей сестре, и мысленно пообещала себе исправиться сегодня же вечером.

– А мне ничего не надо с собой прихватить? – продолжала я.

– То черное платье, которое было на тебе в день нашего знакомства. Ты в нем как куколка. И, если можно, не надевай трусы.

Я улыбнулась.

– Я имела в виду другое… вино, подарки, пирожные…

– Ни в коем случае. Родители заказали кейтеринг. – Он собрал крошки, бросил в мусор и налил себе стакан воды.

– Хочу подарить тебе что-нибудь… – я подошла вплотную и мягко посмотрела на него.

Он выпил воду и поставил стакан в раковину.

– Не беспокойся. Мама подарила мне две рубашки, брат Хавьер – новый телефон BlackBerry, Каролина – галстук, Айна – одеколон, а папа – два дня отпуска, который я надеюсь провести в постели с тобой каким-нибудь сверхъестественно извращенным способом, – он улыбнулся. – Так что у меня все есть.

– Ладно, посмотрим.

Я прижалась к его груди, и он обнял меня за талию.

– Если только ты не хочешь подарить мне нечто нематериальное, – на его физиономии появилась бесстыжая улыбка.

– В каком смысле?

– В сексуальном, – сказал он, притворяясь серьезным. – Исключительно в сексуальном. – Я звонко шлепнула его по заднице, не справилась с искушением и легонько щипнула. У него стоял… – Спасибо, что согласилась провести этот вечер со мной. Иначе это был бы ад.

– Не преувеличивай, – сказала я, убирая руку.

– Я не преувеличиваю, но не хочу тебя спугнуть. В любом случае приедем ненадолго из вежливости, посидим и уйдем. Тебе не о чем беспокоиться.

– Мне иногда кажется, ты беспокоишься больше, чем я.

– Мне самому иногда так кажется, – он усмехнулся. – Ладно, я поеду домой. Хочу просмотреть кое-какие чертежи, чтобы вечером обсудить их с отцом, раз уж мы все равно увидимся.

– Ты же не думаешь, что меня нельзя оставить одну ни на секунду?

– Не беспокойся. Заеду за тобой в восемь.

В полседьмого я приняла душ и вымыла голову. Увлажнив тело ароматным молочком и надев белье, я высушила волосы и завила кончики щипцами. Достала лак и сделала французский маникюр и педикюр: это всегда создает хорошее впечатление.

Когда я посмотрела на часы, было без двадцати восемь. Я как всегда опаздывала.

Нанесла сияющую основу под макияж, тон и немного пудры на Т-зону. Посмотрела на себя в зеркало. Мазнула румянами щеки: получилось вполне естественно. Нарисовала стрелки черной подводкой, накрасила ресницы тушью. Аккуратно надела платье через голову, чтобы не запачкать, расправила, оставив одно плечо открытым, и собрала волосы. Я положила в сумку коробочку с блеском для губ и уже надевала туфли, когда Виктор дважды позвонил снизу.

Я спустилась настолько быстро, насколько позволяли каблуки, и села в машину. Виктор встретил меня улыбкой, которая у него на губах всегда выглядела провокационно.

– Привет, детка, – сказал он, пожирая меня глазами. – Ты неотразима.

Это я-то? Вот уж кто действительно был неотразим, так это Виктор. На нем были темные джинсы и джемпер бутылочного цвета из тонкого трикотажа – не слишком обтягивающий, он подчеркивал плечи и фигуру. Просто ужас, до чего сексуально! На лице – красноречивая улыбка.

– А вот ты действительно красавчик, – отозвалась я.

Я наклонилась, и наши губы слились в поцелуе; мы были одной из тех парочек, которые целуются, едва сядут в машину… и мне это нравилось.

Виктор повернул ключ зажигания и положил руку мне на колено; я почувствовала, как по коже снизу вверх пробежали теплые волны. Интересно, мы доберемся до дома его родителей или припаркуем машину в каком-нибудь уединенном, плохо освещенном месте?

– Родители живут в пригороде, это полчаса езды.

– Где?

– Неподалеку от Лас-Росас. – Его глаза оторвались от дороги и скользнули по моим бедрам: я сидела нога на ногу.

– Ничего. Платье не помнется.

– Если помнется, можешь его снять. – На его лице промелькнула хитрая усмешка.

Он устроился на сиденье поудобнее.

– Давай-ка поедем по А1… Только бы она не была забита… Сейчас посмотрим, – пробормотал он, обращаясь скорее к себе, чем ко мне.

– Ты очень сексуален за рулем, знаешь? – ответила я, пожирая его глазами.

Долю секунды он смотрел на меня, затем снова уставился на дорогу.

– А ты сексуальна, даже когда зеваешь, – сказал он. – А может, у меня голова забита одним и тем же, и я все время что-то такое представляю.

– Что-то такое?

– Что-то возбуждающее, – он хохотнул и продолжил: – Да, хотел сделать тебе пару предупреждений.

– По поводу чего?

– По поводу того, что ты увидишь у родителей.

– Знаю, знаю. Наряжусь ниндзя и испорчу вечеринку, размахивая мечом и прыгая по всей гостиной.

Он улыбнулся.

– Это само собой. Но прежде, чем ты сама все узнаешь, хочу тебя предупредить: мои родители немного… особенные. Моя мама… – мгновение он колебался, подняв брови и прикусив губу, – сексолог.

Я удивленно посмотрела на Виктора. Так вот откуда у него такие познания в женской анатомии. Мамины книжки плюс собственный опыт…

– Необычно, когда мама сексолог, – продолжал он. – Дома сплошные разговоры о сексе.

– Ничего себе!

– Мы, люди, любим поговорить о том, в чем разбираемся лучше всего, а мама знает о сексе все. Понимаешь?

– Понимаю. Вроде по времени укладываемся… Что-нибудь еще?

– Моя сестра Каролина замужем за Петером. Он пилот. По-испански едва говорит, не знаю, как они объясняются с родителями. С ним поосторожнее: он много болтает, а так как ничего не понятно, можно влипнуть… Что еще? Мой брат Хавьер живет с парнем. Его зовут Антонио, но все называют его Антуан. Он преподает литературу, и стоит немного замешкаться, как обнаруживаешь, что болтаешь с ним о каком-нибудь монологе Молли Блум.

– Хм… Джеймс Джойс. Очень глубоко.

– И очень многословно.

– Так-так, продолжаю записывать.

– Думаю, этого достаточно. Айну ты уже знаешь, а папа почему-то решил, что ты работаешь в мэрии. Имей в виду. А еще там будет дюжина друзей моих родителей и так далее. – Я покосилась на него. – Что, напугал? – спросил он.

– Голова трещит.

– Слишком много информации?

– Нет, просто не верится, что я еду к ним домой…

– А, я тебе главного не сказал: они прочитали твою книгу, – он улыбнулся.

Я смотрела на него, не зная, как реагировать и борясь с искушением отвесить ему хороший подзатыльник, но сдержалась. Наоборот, спрятала лицо в ладонях, размышляя, что делать, чтобы избежать неловкой ситуации. Значит, все теперь знают, о чем я пишу и кто я такая, и наверняка принимают невесть за кого. Решения не находилось, и я лишь выругалась сквозь зубы:

– Чертов козел.

Наконец мы были на месте. Дом его родителей меня поразил. Он стоял в центре элегантнейшего квартала. Я присвистнула, и Виктор явно смутился. Думаю, ему не нравилось производить впечатление сынка богатых родителей, и было неловко, когда кто-то истолковывал его манеры тщеславием и заносчивостью.

Вдоль улицы тянулись припаркованные автомобили, и некоторое время мы кружили, пока не поставили машину в соседнем переулке возле живой изгороди. Виктор отстегнул ремень, посмотрел на меня и напряженно улыбнулся.

– Готова?

– А ты?

– Будь что будет, – он нервно почесал затылок.

– Если хочешь, давай откажемся от этой затеи. Отвези меня домой и скажи, что я неважно себя чувствую.

– Нет. В этом нет необходимости. Я же тебе говорил, что родители у меня немного… – Он покачал головой из стороны в сторону, имея в виду, что наше появление не будет типичным выходом в свет.

Я кашлянула и сменила тему.

– Я так и не купила тебе подарок.

– Правильно. Ничего и не надо.

– Глупости.

Я открыла сумочку и протянула сверток, который Виктор немедленно развернул, разорвав бумагу своими длинными пальцами. Это была «Лолита», моя любимая книга Набокова. Он покосился на меня, и его пристальный взгляд едва не превратил меня в бесформенное месиво.

– Большое спасибо. Но не стоило так себя утруждать. – Он перевернул книгу, стиснул зубы и сосредоточенно прочитал аннотацию на задней обложке.

– Читал?

– Надо бы сказать, что читал, но, к сожалению, нет.

– Давай оставим ее у меня, сможешь листать перед сном в те вечера, когда будешь ночевать в моей квартире.

– Хорошо, – улыбнулся он. – А ты ее подписала?

– Да. – Я покраснела. – Но я плохо умею подписывать книги.

Он открыл книгу и прочел надпись на первой странице:

Лолита познакомила нас одним вечером, и с тех пор все завертелось.

Надеюсь, ты не раскаиваешься в том, что впустил меня в свою жизнь, и однажды утром проснешься чуть менее потрясающим, чтобы, когда я смотрю на тебя, у меня не перехватывало дыхание.

Валерия

Он придвинулся ко мне вплотную и поцеловал в губы.

– Я больше не жалею, что встретил тебя, – он погладил мне волосы.

– Больше не жалеешь?

– Нет, я уже понял, как мне повезло. Разве ты не видишь, где находишься?

Еще недавно намекал, что вечеринка ничего особенного не значит, что это не смотрины, когда родители оценивают избранницу сына. Я воздержалась от комментариев. Что я должна была думать? Почему именно меня он взял с собой? Взял бы он с собой другую девицу или честь выпала только мне?

Повисла неловкая тишина, как будто мы не сказали друг другу каких-то важных слов.

– Идем. Хватит время тянуть, – подбодрила я.

Калитка в сад была приоткрыта. К моему удивлению, прежде чем войти, Виктор взял меня за руку. Наши пальцы переплелись. Я подняла голову, пытаясь разглядеть его лицо. Он не смотрел на меня, но на губах его виднелась чувственная улыбка. Виктор… невероятный мужчина. Я ощущала себя подростком, ослепленным первой любовью, к тому же была так неуверена в себе, словно и впрямь вернулась в прошлое.

На веранде толпились и оживленно болтали человек двадцать. Все красивые, высокие, с налетом успешности… как и сам Виктор. А я чувствовала себя среди них крошечной. Мне хотелось исчезнуть.

Я без труда узнала его мать, которая руководила двумя официантами, чтобы те поставили подносы на сервировочные столики. Она была единственным человеком одного со мной роста, и это мгновенно меня успокоило, сама не знаю почему. Но лишь до тех пор, пока я не увидела, что она направляется в нашу сторону. На ней были хорошенькие туфли на каблуках, отлично сочетавшиеся с платьем кораллового цвета. Она выглядела слишком молодо для такого взрослого сына, как Виктор. У нее были ручки девочки-пианистки и уверенная улыбка, как и у Айны. Она раз сто чмокнула Виктора в щеки, встав при этом на цыпочки, затем повернулась ко мне: на лице у нее не было ни следа строгости или осуждения, скорее, выражение его было одобрительным.

– Ты, должно быть, Валерия, – спросила она и озорно улыбнулась.

– Да, очень рада.

– Я Аурора. – Я дважды поцеловала ее. – Виктор мне говорил, что ты очень красивая, но он явно недоговаривал.

– Не люблю хвастаться, – ответил Виктор, обнимая меня за плечи.

Я улыбнулась, покраснев до корней волос, и напомнила себе, что должна дышать, иначе грохнусь в обморок.

Внезапно я превратилась в эпицентр всей вечеринки. Айна тоже подошла и расцеловала меня, а вслед за ней появился и отец. Виктор представил меня своему старшему брату, его бойфренду и своей сестре Каролине, которая была еще более беременна, чем моя сестра.

– Двойные поздравления, – я кивнула на ее живот.

– Да уж, того и гляди лопну, – она засмеялась и погладила свое круглое пузо. – Бери бокал. Какое вино тебе больше нравится? Ты знакома с Петером?

– Валерия! Хотела попросить тебя об одолжении! – крикнула его мать, приближаясь к нам.

– Да, к вашим услугам.

– Пожалуйста, расскажи о себе! – она улыбнулась. – Давай где-нибудь поболтаем!

Виктор бросил на нее недоверчивый взгляд и инстинктивно сжал мне запястье, но мать пообещала, что отсутствовать мы будем недолго.

– Скоро я ее верну, не переживай.

Я кивнула, и он отпустил мою руку. Мы вошли в дом; Каролина и Айна проводили нас в кухню. Это было просторное помещение, оформленное на американский лад. В центре располагался островок со стеклокерамической плитой и очаровательным вытяжным колпаком. Безупречный, ничем не перегруженный стиль, напоминавший мне Виктора.

Пока я с удивлением все это рассматривала, мать на мгновение исчезла, а вернулась с моим романом в руках. Я покраснела и потупилась.

– Ох… – прошептала я.

– Каролина подарила мне «Оду», ей посоветовала эту книжку подруга, и… мне очень понравилось. Я так плакала! Удивительное совпадение. Мы купили ее, как только она вышла, потому что Виктор сказал, что… конечно… он же с тобой уже встречался. Какая пронзительная книга!

– Спасибо, но это всего лишь легкое чтиво.

– Может, и легкое, но мне оно показалось увлекательным.

– Вы уже дочитали до конца? – робко спросила я.

– Да, – она улыбнулась. – Сейчас ее читает Айна. Ты не представляешь, как она обрадовалась, когда узнала, что в этой истории ей тоже отведена роль. Хотя конечно, ее смущают некоторые подробности о брате, сама понимаешь, самые горячие фрагменты.

Они с Каролиной захохотали.

– Мама, я же просила тебя ничего не говорить, – взмолилась Айна. – Сейчас Валерия решит, что книга мне не понравилась.

Я повернулась к ней и отрицательно покачала головой.

– Не беспокойся, Айна, я все понимаю.

– Единственное, что ей не нравится, это представлять Виктора за этим делом и…

– Пожалуйста, мама, – оборвал ее голос Виктора, донесшийся из открытого окна.

Я удивилась: неужели он так сильно беспокоится, что подслушивает? Чего он испугался? Того, что скажет его семья – или того, что могу сказать им я?

– Да уж, в книге ему отведена почетная роль… – засмеялась Каролина. – Надеюсь, ему не ударит моча в голову.

– А можешь подписать? – мама Виктора протянула мне книгу.

– У меня это всегда плохо получается.

– Пиши все, что угодно.

Я взяла предложенную мне ручку и вздохнула, надеясь, что меня вот-вот осенит дежурная муза. Пару раз нервно моргнула и наконец, опершись о стол, написала:

«Возможно, сегодня вечером у меня появится глава для второй части. Спасибо за все. Валерия»

Я вернула ей книгу. Она прочитала и улыбнулась.

– Замечательно! Ты куришь? Боже, какая ерунда! Конечно же, куришь. Я даже знаю, что: Lucky Strike Light.

– Пожалуй, не стоит давать о себе столько информации в книгах. Однажды это выйдет мне боком.

Каролина рассмеялась и, убедившись в том, что мы собираемся закурить, вышла вместе с Айной, которая радостно щебетала, обращаясь к своему огромному животу.

Аурора достала серебряный портсигар со своим именем, выгравированным на крышечке, и предложила мне сигарету – тонкую и сверхдлинную. Иначе и быть не могло. Идеальное дополнение для такой дамы, как она. Я улыбнулась и взяла протянутую мне сигарету. Как мало соответствовала Виктору такая… экзотическая мама.

– Большое спасибо, что купили мою книгу. Наверняка издатель довольно потирает руки.

Она протянула мне бокал красного вина и налила себе.

– Я и всем своим подругам подарила по книжке, когда узнала, что ты встречаешься с Виктором.