Текст книги "Гагаузы в Молдове и Беларуси: грани идентичности и стратегия самосохранения"

Турция рассматривает Гагаузию как островок тюркского мира, благодаря которому можно заявить о своем присутствии в данной части Европы, а официально Анкара говорит о том, что для нее Гагаузия – это «мост, связывающий Турцию и Молдову» [Единая Гагаузия: Чей заказ выполняет Турция в Гагаузии…, 2014]. Россия рассматривает Гагаузию как островок русского мира в этом регионе, население которого выступает за Таможенный / Евразийский союз и против вступления Молдовы в НАТО.

Из приведенного выше материала следует, что в настоящее время перед населением и руководством Гагаузии действительно стоят сложные вопросы, на которые ей предстоит дать ответы: «В каком направлении развиваться и двигаться дальше?»; «В пользу чего сделать выбор?»; «Остаться ли частью российского культурно-цивилизационного пространства и православного мира или целиком склониться к тюрко-турецкому языковому союзу?»; «Какой внешнеполитический вектор предпочесть – российский или турецкий?».

Можно констатировать, что в настоящее время взоры гагаузов обращены и к России, и к Турции. В своей стратегии Гагаузия продолжает придерживаться двувекторной внешней политики. Ее главными стратегическими союзниками по-прежнему являются Россия и Турция. Миротворческую миссию этих двух государств (1989–1994 гг.) гагаузы помнят и ценят, рассматривая их как страны-гаранты существования самой автономии и гагаузского этноса в целом. При этом руководство автономии использует любые возможности для того, чтобы заручиться поддержкой и других стран – в основном тюркоязычных. Так, например, Азербайджан рассматривается Гагаузией в качестве «запасного» или дополнительного союзника [Единая Гагаузия: Чей заказ выполняет Турция в Гагаузии…, 2014].

Что касается Турции, то она продолжает оказывать автономии мощную поддержку. Она реализует в Гагаузии много значимых социальных и экономических проектов, которые у населения автономии на виду. Турецкой стороной или при ее участии построены детские сады, отремонтированы школы и дома культуры (более 10), а также больница в с. Вулканешты. При поддержке официальной Анкары и муниципалитетов Турции в автономии построен ряд зданий: Центр скорой помощи и Дом творчества для детей (в г. Комрат); Дом для престарелых (в г. Чадыр-Лунга); в столице Гагаузии активно идет строительство крупного спортивного комплекса с крытым стадионом стоимостью в 10 млн евро; в с. Конгаз действует молдо-турецкий лицей, в котором бесплатно обучаются гагаузские дети; общественное телевидение Гагаузской автономии получило в дар от турецкого телеканала TRT современное дорогостоящее оборудование и т. д. [Казуистика цифр…, 2018; Влах, 2018]. В качестве политической поддержки автономии со стороны Турции в настоящее время можно считать открытие в 2020 г. в Комрате турецкого консульства. Посильную помощь Гагаузии оказывают многие страны тюркского мира: Татарстан, Туркменистан и др.

Поскольку Россия, в отличие от Турции, воспринимается правительством Молдовы сложно и неоднозначно, поэтому в вопросе отстаивания интересов автономии и ее статуса Гагаузия ждет содействия от Турции, рассматривая ее помощь как защиту «интересов тюркского братства», что на практике происходит далеко не всегда. Например, в политической сфере автономия рассчитывала получить от Турции поддержку ее требования о предоставлении Гагаузии квоты в молдавском парламенте. Когда от Турции этого не последовало, со стороны гагаузов зазвучали слова о «предательстве интересов тюркского братства».

Более того, руководство Турции однозначно демонстрировало Гагаузии свое неудовольствие по отношению к проводимой ею политике двувекторности (о чем подробно мы писали выше). Со своей стороны, гагаузская общественность высказывала свою позицию, иногда в довольно резкой форме.

И все же, следуя своей внешнеполитической стратегии, Гагаузия старается не рассориться с Турцией.

Однако процессы, происходящие в тюркских государствах, свидетельствуют о том, что Турция, благодаря своему экономическому и военному потенциалу, а также геополитическим амбициям, будет играть ключевую роль как в тюркском мире, так и в Гагаузии. Очевидно, что Турция не ограничится концентрацией усилий только в области гуманитарной и экономической интеграции или помощи, как, возможно, устроило бы Гагаузию.

* * *

В современный период, когда геополитическая борьба за регионы влияния между крупными державами усилилась, небольшие государства разрабатывают собственные стратегии, направленные на сохранение своих национальных интересов, культурного наследия и национальной идентичности. Как было показано в данной главе, в непростых социально-экономических и политических условиях, усложненных для Гагаузии унионистскими устремлениями Молдовы, руководство автономии продолжает проводить двувекторную политику: приоритет отдается более тесному сближению с Турцией и другими тюркскими государствами, но при этом поддерживается и российский вектор. Свое отношение к России и российской культурно-цивилизационной идентичности гагаузы ярко продемонстрировали в ходе референдума 2 февраля 2014 г. Его результаты следует рассматривать как одну из форм коллективной памяти и как показатель значимости для гагаузов данной идентичности.

Двувекторная внешняя политика автономии хоть и сохраняется, но не выглядит в настоящее время достаточно устойчивой с точки зрения стратегии, направленной на решение задач автономии по гармоничному этнокультурному развитию. Очевидно, что в скором времени руководство Гагаузии окажется перед необходимостью сделать реальный геополитический выбор в пользу одной или другой страны-гаранта – России или Турции.

Проведенный в данной главе этнополитологический анализ сложившейся ситуации показал, что попытка вытеснить одну из сторон взаимовыгодного сотрудничества не будет принята гагаузским обществом. И особенно болезненным окажется процесс смены гагаузской идентичности. Очевидно, что данный выбор должен зависеть не только от того, какая из этих двух стран оказывает бóльшую экономическую помощь или какая из них займет доминирующую позицию в Евразии, но и от понимания гагаузской элитой значимости своей национальной идентичности. Крен в сторону тюркского единства, результатом которого является приоритет в развитии турецкой составляющей, – это одна из попыток подменить историческую и культурную память, а также изменить менталитет гагаузов посредством отрыва ее от России и создания в Молдове островка тюркского мира, целиком отражающего интересы Турции. Не сложно предположить к каким результатам это может привести: к утрате гагаузами своей идентичности, растворении в другом этносе и культурно-цивилизационном пространстве. Еще более плачевной для гагаузов является «перспектива» вхождения Молдовы в состав Румынии, которая, как показала история, эффективно проводит политику ассимиляции национальных меньшинств.

Что касается исторически установившейся среди гагаузов ориентации на Россию, то она проверена временем. На протяжении более 200 лет Россия способствовала развитию гагаузского языка и культуры, поддерживала гагаузскую идентичность и процессы этнической мобилизации, чем способствовала сохранению самого этноса. Выбор за гагаузской политической элитой, интеллигенцией и народом.

Часть III
Проблемы формирования национальной идентичности и пути сохранения культурного наследия
(прикладная этнология)

Глава 3
Гагаузские народные праздники в прошлом и настоящем: традиции и инновации

Традиции и обычаи являются составной частью характерной для этноса системы мироощущения и ценностей. Традиции выполняют функцию «наследования» накопленного этносом социального опыта в области воспитания и формирования личности в разных периодах жизни человека. По мнению О. В. Корягиной и Ж. Мукатаевой, «традиции не могут быть только нормами и принципами общественных отношений, способами общественной деятельности, наследием прошлого или нормами поведения людей. В них закрепляются результаты и прошлой, и современной общественной практики. Они выражают характер общественных отношений, присущих общности людей, нациям, этническим и социальным группам, коллективам и т. д.» [Корягина, Мукатаева]. Традиции рассматриваются современными исследователями как основа этнопедагогики, так как через них осуществляется процесс воспитания и формирования подрастающего поколения.

Учитывая важность изучения этой темы в таком ключе, мы в настоящей главе исследовали гагаузские традиции (на примере двух главных народных праздников – Хедерлéз и Кáсым) в контексте их праздничной культуры и в системе народного воспитания. Особый акцент автором сделан на выявлении степени сохранности и глубины трансформации содержания народных праздников, утвержденных руководством Гагаузии в качестве гагаузских национальных. Отметим, что данная тема, несмотря на ее актуальность и значимость, до настоящего времени не являлась предметом исследования гагаузоведов.

Многие календарные праздники, обычаи и обряды регулировали хозяйственную деятельность народа, а также внутреннюю жизнь традиционного общества: отношения между родовыми группами (посещение родственников в определенные праздники, взаимные одаривания и т. д.) и между членами общины (межсельские праздники, общественные жертвоприношения и др.). Начало сельскохозяйственных работ отсчитывали от праздников, прикрепленных к православному календарю.

Основу народного календаря гагаузов составляют праздники, которые в большей или меньшей степени, в зависимости от хозяйственной значимости и направленности, наполнены обрядностью и празднествами. Отметим, что календарь включает в себя не только хронологическую последовательность событий (время; событие, обозначенное во времени), но и мировоззрение народа. Таким образом, источником осознания времени, которое зафиксировано в народных праздниках, пословицах и поговорках, является как трудовая деятельность людей, так и мифологические представления, а также отношение гагаузов к прошлому и настоящему, к наследию предков.

«Изучение народных обрядов, которые сложились и функционировали на определенных этапах общественного развития, является важным источником познания традиционной духовной культуры, основой для исследования ценностно-нормативной системы, регулирующей всю совокупность социокультурных отношений в архаичный период. Необходимо учитывать то, что исторические формы обрядов могут сохраняться как в чистом, так и в трансформированном виде, путем сложных контаминаций порождать промежуточные формы. Имеет смысл выделять идеальные типы религиозно-символических систем, которые вызваны к жизни и отвечают запросам социальных общностей на конкретных этапах их развития, фиксируя принципиальные моменты, выражающие специфические элементы самой общественной организации» [Шарая, 2002, с. 64–65].

Календарные праздники выполняли не только функцию указателя рубежей, связанных с хозяйственной деятельностью людей, но и регламентировали время отдыха и развлечений, а также взаимных посещений. Помимо этого, они несли в себе определенный сакральный смысл. Накопленные знания передавались из поколения в поколение в виде определенной системы счета времени («культура времени») и традиций празднования («культура народного праздника», «праздничная культура») [см.: Жигульский, 1985, с. 243].

По убеждению польского социолога К. Жигульского, «народный праздник играет важную роль в становлении ценностных ориентаций молодежи, что в итоге формирует культуру досуга личности. Трудно переоценить значение праздников для культуры дeревни; именно с ними связана oгрoмная часть ee традиционного наследия, обычаев, обрядoв, художественных ремесел, танцев, песен, зрелищ. Эти рeлигиозно-народные и вeками практикуeмые формы – богатый истoчник нарoдногo творчества, литературы, пoэзии, тeатра и музыки» [Жигульский, 1985, с. 243].

Формирование человека зависит не только от общественно-политического устройства общества, но и от внутренних, а также внешних потребностей индивида, от происходящих в обществе процессов, в том числе от свойственных ему, как представителю определенного этноса (со своим народным мировоззрением и культурой), национальных особенностей и от многого другого. Вместе с тем, когда речь идет о системе воспитания детей, то, прежде всего, вполне естественно, подразумевается роль семьи и родителей, которые систематически и целенаправленно воздействуют на своего ребенка, формируют его жизненные ценности. Важную миссию в воспитании подрастающего поколения осуществляют школа и учителя. При этом значимым является как усвоение детьми общечеловеческих ценностей и установок, так и национальных. Такой подход основывается на воспитании чувства уважения, доброжелательности, толерантности к членам семьи, к окружающим, к языку, традициям и обрядам своего и других народов.

Говоря о национальном компоненте в школьном образовании, мы имеем в виду воспитание и культивирование в подрастающем поколении положительного автостереотипа, уважения к своему этносу, народным традициям и родному языку, традиционным семейным ценностям, заботу о передаче культурного кода и преемственность поколений, бережного отношения к собственной истории.

«Понятие “культура” включает в себя творческую деятельность людей во всех сферах жизни, направленную на осмысление и преобразование действительности, а также результаты такой деятельности, которые находят всевозможное выражение в обычаях, традициях, вероисповедании, в науке, искусстве, в быту, в производстве, технологиях и т. п. При этом в каждом этносе доминирует определенный тип мышления, что связано с существованием у его представителей того или иного способа мировосприятия» [Ротенберг, Аршавский, 1984, с. 83].

В связи с этим важным представляется изучение сохранности отражения характерных для этноса форм мировосприятия через традиции и праздничную культуру, способов их трансляции. Такой подход, в свою очередь, делает актуальным анализ применяющихся в этническом сообществе способов воспитания подрастающего поколения, основывающихся как на системе значимых для этноса мироощущений и ценностей, так и на собственных народных праздниках и традициях.

Важное место «в системе воспитания и сохранения национальных ценностей отводится обычаям, которые представляют собой общепринятые исторически сложившиеся в процессе эволюции правила и нормы, регулирующие поведение людей в определенной области общественной жизни. <…> По сути, – это правила социального поведения, воспроизводящиеся в определенном обществе или социальной группе, укоренившиеся в привычке, быте и сознании их членов. Обычай играет важную роль в воспитании, способствуя приобщению человека к духовной культуре, формирует унаследованный стереотипный способ поведения, знакомит с образцами поведения. Традиции и обычаи, как педагогическое творчество народа, представляют разнообразные формы и методы педагогического воздействия на чувства, волю, сознание и поведение человека. Будучи общественным явлением, традиции выступают также в виде принципов, норм и правил, регламентирующих взаимоотношения людей в обществе и личной жизни, они одобряются и поддерживаются общественным мнением» [Корягина, Мукатаева].

Различные аспекты праздника как феномена культуры подробно рассмотрены российским ученым В. Н. Поповой. «Столь пристальное внимание к празднику как социокультурному феномену, который наблюдается у современных исследователей самых разных областей гуманитарного знания – от этнографии до философии, объясняется тем, что праздничная культура сопровождает человеческое общество с самых ранних стадий развития и является неотъемлемой составляющей культуры в целом. Неповторимый культурный облик каждой эпохи находит свое отражение и в праздничной сфере, репрезентирующей набор ценностей, норм, культурных образцов. Праздничная культура представляет собой богатый материал для изучения ее представителями различных дисциплин, а постоянная трансформация праздников под влиянием меняющейся социокультурной ситуации обеспечивает перманентную актуальность исследования данной сферы» [Попова, 2017, с. 6].

Анализ происходящих в данной области трансформаций «позволяет выявить в сохранившемся до наших дней обряде архаические элементы, которые составляют его реликтовое ядро, и элементы, подвергшиеся большим изменениям, а также те, которые были привнесены позже» [Шарая, 2002, с. 181].

Сущность праздника как феномена культуры по-разному раскрывается различными исследователями. Русский философ и культуролог М. М. Бахтин, например, характеризует праздник как «первичную форму человеческой культуры» [Бахтин, 1990, с. 13; цит. по: Попова, 2017, с. 9]. Другие ученые разграничивают понятия «праздник» и «празднество», что вносит, на наш взгляд, четкость и ясность при анализе, с одной стороны, традиционных архаичных форм празднований, а с другой – современных. В. И. Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» обозначает «празднество» как «пиршество или торжество, празднование чего-либо пирами, обрядами; почет событию или воспоминания о нем» [Даль, 1955, с. 381; цит. по: Попова, 2017, с. 9]. Отсюда следует, что «содержание этого понятия наполняется не только рядом четко установленных и прописанных народной традицией ритуалов и обрядов, но и сакральностью всех совершающихся действ» [Попова, 2017, с. 14].

Итак, «празднество рассматривается одними исследователями как нечто внешнее по отношению к празднику, как форма его выражения, его обрядовая сторона, а другие видят в нем глубокий смысл, имеющий священный характер. Так, например, нидерландский ученый Й. Хейзинга в связи с этим отмечает: «Слово “празднество” говорит уже само за себя: празднуется священный акт, т. е., иными словами, он попадает в рамки праздника. Народ, торжественно собирающийся к своим святыням, собирается для совместного выражения радости. Освящение, жертвоприношение, священные танцы, сакральные состязания, представления, таинства и мистерии – все они охватываются рамками празднества”. Принимая во внимание такой подход, становится очевидным, что «праздник – более широкое понятие, нежели празднество» [Хейзинга, 2001, с. 42–43; цит. по: Попова, 2017, с. 9].

Празднество наделено большей торжественностью, сакральностью, мистичностью. Упоминавшийся выше автор известной работы «Праздник и культура» К. Жигульский ссылается на определение из «Словаря гуманитарных наук», в котором «праздник – это момент социокультурной динамики, когда общество развлекательным (игровым) способом подтверждает свойственные ему общественные и культурные отношения. Праздник создается вокруг особого мифического сюжета и организует если не беспорядок, то по меньшей мере нарушение порядка, чтобы получить или укрепить в общественном сознании согласие на требуемый порядок. Праздник ценен постольку, поскольку для группы имеют ценность применяемая в этом случае символика и вызванный ею миф» [Жигульский, 1985, с. 69; цит. по: Попова, 2017, с. 9].

Значение, которое придается празднику в народном мировоззрении, во многом зависит от степени его сакральности. Данный момент подчеркивается в работах многих ученых. Так, М. М. Бахтин обращает внимание на то, что праздничное время – это время переломных моментов и кризисных ситуаций: «Моменты смерти и возрождения, смены и обновления всегда были ведущими в праздничном мироощущении. Именно эти моменты – в конкретных формах определенных праздников – и создавали специфическую праздничность праздника» [Бахтин, 1990, с. 14; цит. по: Попова, 2017, с. 13].

С учетом связи указанных явлений, праздничное время трактуется В. Н. Поповой как «апофеоз жизни, где представлено реальное и вымышленное, где соединяются разновременные события: происходящее сейчас и воспоминание о прошлом. <…> В отличие от праздничного времени, которое выступает более независимым по отношению к празднующему субъекту, праздничное пространство во многом определяется именно празднующими» [Попова, 2017, с. 14].

И если М. М. Бахтин, рассуждая о специфике средневекового карнавала, писал: «От него некуда уйти, ибо карнавал не знает пространственных границ», то по мнению другого российского ученого – Л. Н. Когана, «в пределах культурного пространства помещается более высокая, чем существующая реально, культура, которой нет, но которая могла бы быть» [Бахтин, 1990, с. 12; Коган, 1993, с. 61; цит. по: Попова, 2017, с. 13].

Более широкое значение у понятия «праздничная культура», под которым понимается «совокупность обрядов, традиций, атрибутов и символов, сложившихся вокруг системы праздников, укоренившихся в обществе и отражающих историко-культурную ситуацию в конкретный период» [Попова, 2017, с. 14]. Соответственно, каждый значимый в народе праздник с богатой обрядностью необходимо рассматривать как составную часть праздничной культуры.

В настоящее время функции народной культуры, в том числе традиций, стремительно меняются. Если традиция остается неизменной, то она объективно утрачивает часть своих функций либо они существенно сужаются. Исследователи обращают внимание на то, что в «посттрадиционной» культуре возрастает влияние коммуникативной функции традиции, которая тесно связана с игрой. В эпоху современности она проникла во все сферы жизни общества.

Мы со своей стороны считаем необходимым расширить данный вывод, включив в него значимость в «посттрадиционной» культуре такого компонента, как состязание, который в современный период в известной степени можно рассматривать в качестве разновидности игры, поскольку и состязательность, и игра связаны с повседневной деятельностью человека. В процессе длительного развития они закреплялись и постепенно превращались в традиционные стереотипы, а затем и в традиции, которые формировали и формируют дух народа, его этнокультурную идентичность.

На важность актуализации традиционной культуры в современный период связи с вопросом о сохранности этнического самосознания обращают внимание и белорусские исследователи: «Усведамленне сябе як члена асобнай этнічнай групы суправаджаецца актуалізацыяй традыцыйнай культуры, дакладней, той яе часткі, якая застаецца запатрабаванай у сучасных умовах для абароны сваёй этнічнай ідэнтычнасці, або, наадварот, для прыстасавання да мадэрнізацыйных працэсаў» [Ізергіна, 2018б, с. 154].

Конечно, основная часть праздников проходит в рамках семьи, которая является хранительницей семейных традиций и обрядов. Благодаря этому и силе общественного мнения семья способствует сохранению и возрождению народных праздников, храня память об общих традициях как своего села, так и всего этноса. Но, выходя за пределы семьи, «народный праздник выступает в качестве одной из важных форм культуры досуга, механизма, оказывающего благоприятное воздействие на духовно-нравственное становление подрастающего поколения. <…> Новаторское использование народных праздников в организации досуговой деятельности молодежи повысит уровень ее культуры» [Батуева, 2010], полагают специалисты.

Поэтому если рассматривать роль народных традиций и праздников в вопросе формирования этнической идентичности и этновоспитания, то очевидно, что необходимо уделять внимание как празднованиям в рамках семьи (где в значительной степени формируется стереотип поведения личности), так и воспитанию потребности у молодого поколения к общественным формам коллективного досуга.

Профессор М. Н. Губогло подчеркивал важность осуществления в исследованиях по народной культуре гагаузов глубинной исторической ретроспекции. «Это мое понимание вытекает из огромного интереса, вспыхнувшего в науке и в практике на заре нового тысячелетия к культурному наследию народов, в том числе и к тем его элементам, восходящим корнями в седую историю. Сегодня соционормативная культура и традиционные знания в медицине, хозяйствовании в налаживании стабильной повседневной жизни востребованы едва ли не наравне с национальными интересами и приоритетами. И задача для многих народов, в том числе для гагаузов, состоит в необходимости сохранения прошлых традиций, институтов и ценностей с задачами обеспечения технологического и информационного развития. Иначе говоря, как обеспечивать разумный баланс вековых традиций и инноваций, достижений народной и современной медицины, чтобы гагаузам оставаться гагаузами» [Губогло, 2010, с. 13].

Следует отметить, что вопрос о праздничных традициях в системе этновоспитания затрагивает такую область, как культура народного праздника. При придании ряду праздников статуса национальных, нужен баланс традиций и инноваций. Необходимо находить золотую середину в вопросе сохранения традиционного содержания праздника и его современной формы празднования, включающей в себя необходимые трансформационные элементы – «обновления», направленные не только на усиление зрелищных моментов, которые придают ему значение национального праздника, но и для решения вопроса в контексте развития туристских дестинаций.

Прежде всего отметим, что общепринятым в этнологической науке является разграничение понятий «традиционная этническая культура» и «национальная культура» [Арутюнов, 1989, с. 150; Топоров, 1982; Мамонтова, 1997; Захаров, 2004, с. 105–115]. «“Национальная культура” или “этническая культура современности” включает в себя вариативно адаптированные к нуждам и ценностям этноса инновации», а также элементы традиционной культуры. Своеобразие этнической культуры проявляется в специфических средствах художественно-эстетического восприятия им реальной действительности. Для этнической общности наиболее значимыми являются, прежде всего, элементы бытовой культуры, в то время как профессиональная культура по содержанию во многом интернациональна, поскольку ее основу составляет сумма знаний, необходимых в профессиональной деятельности человека. Взаимопереплетение и взаимодополнение различных этнических и надэтнических элементов определяет содержание национальной культуры» [Арутюнов, 1989, с. 5].

Включение народных праздников в современную праздничную культуру является важным для поддержания духа этноса, поскольку они способствуют формированию у соэтников чувство солидарности. Такого рода празднования воспитывают и подпитывают в них чувство гордости за свой народ, за свои традиции, активизируют этническую идентичность. Это служит свидетельством значимости и ценности народных праздников в развитии этнической культуры и в вопросе этновоспитания.