Текст книги "Гагаузы в Молдове и Беларуси: грани идентичности и стратегия самосохранения"

Таким образом, этнокультурный код гагаузов исторически формировался под воздействием ряда факторов, два из которых можно охарактеризовать как абсолютно преобладающие – православие и тюркскость. Религия (христианство) и язык (тюркоязычные) – это не только специфические маркеры, объединяющие гагаузский этнос и являющиеся взаимно сопряженными, но и форма их общественной организации, а также важные составляющие их культуры и менталитета[12]12
  Предложенную автором данной работы дефиницию понятия «менталитет» см. в главе 2, параграф 3 «Значение российской культурно-цивилизационной идентичности в менталитете гагаузов и борьба за ее сохранение».


[Закрыть].

В связи с этим отметим, что гагаузы, веками жившие на Балканах, впитали в себя балканскую идентичность (подробнее об этом см. ниже). Общая история, система культурных ценностей и норм, обычаи и традиции связывают гагаузов с балканскими христианскими народами. Если рассматривать данный вопрос шире, то этногенез гагаузов продолжает оставаться «неразгаданной загадкой», которая «во многом определяется динамичным развитием их этничности и участием в этом развитии элементов различных культур» [Губогло, 2007б, с. 260]. Это объясняется тем, что большинство событий их истории «происходили на стыке тюркской, византийско-славянской и романской цивилизаций» [Губогло 2008, с. 61]. Все эти компоненты демонстрируют особенность культурогенетического кода гагаузов и их этнической истории.

Проведенные нами исследования традиционной духовной культуры гагаузов позволяют заключить, что окончательное становление их этнической идентичности происходило на территории Бессарабии. На этом историческом этапе значительную роль в активизации этнического самосознания у бессарабских гагаузов сыграл язык, который выступал в качестве основного этнодифференцирующего признака, и духовенство, выступившее в качестве просветителей и будителей этнической идентичности.

Таким образом, на Балканах и позже на территории Бессарабии гагаузы через православную и языковую идентичности поддерживали, развивали и укрепляли свою гагаузскость. Они продолжают крепко держаться за свои обычаи, обряды и язык, заботливо сохраняя их, в том числе благодаря силе общественного мнения [см.: Квилинкова, 2013а, с. 135, 144, 552, 581]. В этом, на наш взгляд, отражается не только чувство любви к освященному временем наследию предков – культурному наследию. Сохранение функциональной значимости родного языка, веры предков, а также культурнобытовых особенностей, фанатичное отношение к исполнению народных обычаев и обрядов, многие из которых исполнялись как неотъемлемая часть православной обрядности, – это, по сути, и есть их культурогенетический код, благодаря которому они сохранили себя как отдельная этническая общность, несмотря на свою малочисленность. И в этом коде, как можно видеть, важная роль принадлежит православию, гагаузскому языку и самосознанию. Эти этнокультурные компоненты тесно взаимосвязаны. Выпадение хоть одного из них приведет к исчезновению гагаузов как этноса с карты мира.

В результате культурной динамики и сформировавшегося в процессе исторического развития этнокультурного кода гагаузы оказались не только тесно связаны с восточноевропейскими христианскими народами, для которых характерна единая система культурных ценностей и норм, но и гармонично вписались и развиваются в тюркском мире. Это говорит о том, что этническое своеобразие культуры гагаузов и их менталитета объясняются историческим прошлым, сложившимся образом жизни народа и особенностями их этнокультурного кода.

Подытоживая вышесказанное, отметим, что в балканский период этнической истории гагаузов православная идентичность, в силу ряда факторов, являлась доминирующим признаком их этнического самосознания. Особое место данной идентичности в этнокультурном коде обусловлено историческим прошлым народа. Этническая история гагаузов свидетельствует о том, что «гагаузы, выбрав себе православную веру, выбрали свою судьбу» [Квилинкова, 2013а, с. 3]. Однако в Бессарабии именно через тюркскость усилилась их этническая идентичность, что в конечном итоге привело к официальному закреплению этнонима «гагаузы». В результате рефлексии гагаузским духовенством своей этнокультурной отличительности и большой работы, направленной на ее признание (через издание религиозной литературы и совершение богослужений на родном языке), укрепился глоттоним «гагаузский язык».

На основании выявленных и проанализированных архивных документов и историографического материала [см.: Квилинкова, 2013а], можно говорить о том, что в конце XIX – начале XX в. в гагаузской среде произошли «тектонические сдвиги», которые запустили процесс этнической мобилизации и привели к последующему «взрыву» этнической идентичности. Сложившиеся в Бессарабии исторические условия, появление в гагаузской среде мобилизаторов и национальных лидеров, привели в движение внутреннюю энергию этноса (пассионарность), результатом которого стал всплеск этнического самосознания. В разные годы он то усиливался, то приглушался. В конце 80-х – начале 90-х годов ХХ в. процесс этнической идентичности у гагаузов усилился, результатом которого стала борьба за создание собственной государственности. В 1994 г., с признанием Гагаузской автономии, началась новая страница истории гагаузов.

На примере своей этнической истории гагаузы показали, что процессы в области культурогенеза и степень их интенсивности зависит от состояния пассионарности этносообщества. Согласно теории этногенеза Л. Н. Гумилева, «пассионарность определяет степень интенсивности процессов этногенеза и культурогенеза, а доминанта (ментальность) – направление и своеобразие их проявления» [Гумилев, 2001; цит. по: Бондарев, 2012, с. 208].

Переплетение религиозной (христианской) и тюркской идентичностей, а также ориентация на русский язык и Россию не только выступают в качестве важных маркеров их современного самосознания [Аникин, 2009, с. 21], но и составляют особенность культурно-генетического кода гагаузов, являясь их национальным наследием. В зависимости от складывающихся конкретно-исторических условий гагаузы делают приоритет то на конфессиональной, то на языковой идентичности, что позволяет им сохраняться как народ в современном глобализирующемся мире и развивать свою национальную культуру.

Изучение вопросов формирования этнической идентичности и проблемы этногенеза невозможно без всестороннего анализа различных составляющих «исторической памяти народа». Она включает в себя коллективную память о прошлом своего народа, в том числе на межэтнические отношения, а также традиционные знания и механизмы их действия. Поддержание этой памяти обеспечивается носителями и хранителями традиции, в качестве которых выступает народ и интеллигенция. Полнота исторической информации зависит не только от объема народной памяти, но и от механизма ее селекции и интерпретации. В последние десятилетия происходящий в мире «взрыв» этничности нередко сопровождается попыткой некоторых представителей национальной интеллигенции сконструировать новую память, «прописывая» ее в качестве исторически присущих народу национальных символов. Пытаясь вернуть народу его историю, эта часть интеллигенции не опирается на исторические факты и не дает объективную оценку событиям прошлого, не анализирует реальную картину в области традиционной обрядности, а занимается мифотворчеством, используя традиционные знания, обрядность и фольклор для конструирования новой этнической или культурно-цивилизационной идентичности.

В связи с этим важным является анализ динамики развития этнической культуры и историко-культурный контекст жизнедеятельности каждой отдельно взятой этнической общности (проблема этногенеза которой не решена), а также характер ее взаимоотношений с соседними народами. Такой подход позволяет объективно рассмотреть этнокультурные процессы, результаты межэтнического взаимодействия в области традиционной обрядности и в целом динамику культурных процессов.

Если конкретизировать данную проблему в связи с изучаемым нами этносом – гагаузами, то анализ их этногенеза невозможен без рассмотрения процессов культурогенеза, без учета региональных особенностей в области языка, культуры и самосознания, свойственных различным группам этого этноса, проживающим в настоящее время в разных географических регионах и государствах. Отметим, что данная задача реализовывалась нами на протяжении более 30 лет. В результате были изданы монографии, в которых на широкой эмпирической базе во временном и пространственном разрезе, с использованием синхронного и диахронного подходов комплексно исследованы различные области традиционной духовной культуры групп гагаузов, проживающих в разных регионах.

Изучение основных компонентов традиционно-бытовой и праздничной культуры, песенного фольклора и особенностей идентификации позволило не только выявить этнорегиональные особенности в области традиционной духовной культуры у различных географических групп гагаузов, но и рассмотреть на основе полученных данных процесс динамики и трансляции культуры.

Для всестороннего исследования этнорегиональных и этнокультурных особенностей, которые являются ключом к изучению функционирования генетического механизма культуры в прошлом и к объяснению ее феноменов в настоящем, нами было разработано новое научное направление – этнорегионалистика. Предложенные нами подходы и методы, апробированные при изучении традиционной духовной культуры гагаузов, позволяют рассматривать отдельные аспекты проблемы этногенеза через культурогенез. Кратко остановимся на содержании использованных нами стратегий и методов исследования.

Прежде всего уточним, что мы понимает под терминами «региональное» и «этнорегиональное». Понятие «регионализм» стало распространяться в Европе с начала ХХ в., а в постсоветских странах региональные исследования активизировались с 80-х годов ХХ в. Данный термин имеет самые разные значения, но на слуху такие сочетания, как региональные процессы, региональные интересы, проблемы регионального развития, региональная консолидация, региональные организации, региональные конфликты и т. д. «Многие теоретики и эксперты-практики под регионализмом понимают подход к проблемам социума с позиций интересов и потребностей регионов, их учет в экономике, политике, управлении, отказ от чрезмерного централизма и унификации» [Стрелецкий, 2012, с. 9]. Таким образом, «регионализм» больше ассоциируется с международно-политическим феноменом надгосударственного уровня.

Исследования в области «регионализма» как социально-гуманитарного дискурса рассматриваются специалистами через призму следующих понятий: «культурный регионализм», «региональная лингвистика», «региональная этнография», «региональная география» и др. «В регионализме как феномене культуры ученые выделяют два пласта: “объективный”, который рассматривается как некая комбинация культурных характеристик, придающих той или иной территории черты своеобразия, неповторимости, а то и уникальности, по сравнению с другими территориями; “рефлексивный”, выражающийся в представлениях людей о своеобразии и самобытности тех или иных местностей и территорий, а в первую очередь – о своей собственной идентичности» [Стрелецкий, 2012, с. 11]. Поэтому «регионализм» рассматривается ими как культурный феномен, который очерчен определенными устойчивыми территориальными границами – «регион», «региональность», «ареал», «историко-культурный ландшафт», «культурный ландшафт» (с указанием на область, район, регион) и т. д. [Герд, 2013, с. 107–116].

Мы остановились на содержании понятий «регионалистика» и «культурный регионализм» поскольку использующийся нами для изучения этнической истории гагаузов этнорегиональный подход и введенное в научный оборот понятие «этнорегионалистика», для обозначения нового научного направления в гагаузоведении, требует уточнения как термина «региональный», так и объекта исследования. Это связано с применением различных методик исследования проблемы, а также с трактовкой указанного термина. Он используется нами в конкретном смысле: в связи с территорией (регионом) компактного расселения изучаемой группы этноса, т. е. исследуется не весь регион, а история и культура определенной этнической группы, живущей в различных географических регионах.

Дело в том, что чисто региональный подход не позволяет рассмотреть в комплексе проблему культурогенеза и этногенеза малочисленного народа (например, гагаузов – тюркоязычных и православных), части которого компактно проживают в различных государствах (вне пределов этнического ядра) в течении довольно длительного исторического периода. Ввиду того, что первые упоминания о гагаузах в письменных источниках относятся к периоду не более двух веков назад, рассмотреть исторический процесс складывания этой этнической общности, формирования ее культуры и самосознания не представляется возможным без привлечения данных по другим группам гагаузов, раскрывающих региональные особенности их этнической идентичности, социальных институтов и традиционной обрядности.

Этнорегионалистика, в основе которой лежит этнорегиональный подход, позволяет решить указанную проблему. Суть данного научного направления заключается в симбиозе двух подходов – этнического и регионального, а также в междисциплинарности и многоуровневом анализе данных различных гуманитарных дисциплин. То есть первоначально изучается основной этнический массив (этническое ядро): история поселения, способ социальной организации, самосознание, традиционная культура, фольклор, особенности адаптации и взаимодействия с соседними этносами и др. Затем на основе историко-сравнительного метода исследуются «внешние» региональные группы этого этноса, т. е. самосознание и этническая культура изучаются во времени и пространстве, синхронно и диахронно. Это позволяет выявить как основные компоненты этнического ядра культуры, так и свойственную ей региональную специфику, а также особенности этнической и языковой идентификации. Если конкретизировать данный подход на основе гагаузской проблематики, то в качестве этнического ядра выступают гагаузы Молдовы (наибольшие по численности и добившиеся признания своей государственности в рамках Республики Молдова – этно-территориальной автономии – Гагауз Ери). Этнорегиональными группами являются гагаузы, компактно проживающие в Украине, Болгарии, Греции, Казахстане, на Северном Кавказе и др.

Так, фактор этничности требует учета и анализа особенностей самоидентификации у представителей региональной этнической группы в сравнении с самосознанием, характерным как для основного ядра этноса, так и для других региональных групп того же этноса. Фактор территориальности позволяет учитывать исторические и культурные особенности, характерные для этнической группы того или иного региона. А анализ всего комплекса региональных характеристик дает возможность выявить и объяснить иноэтничные влияния, содержание процесса адаптации этнической группы в данном регионе и степень трансформации ее самосознания и традиционной обрядности в сравнении с культурой основного этнического ядра и другими региональными группами исследуемого этноса.

Очевидно, что в процессе адаптации этноса к новой природной, социальной и этнической среде появляются новые элементы в области материальной и духовной культуры. Какие-либо значительные изменения в данной области происходят в результате длительных этнокультурных контактов с соседними народами. Например, традиционная система питания может быть важным источником как при изучении степени сохранности этнической идентичности, так и при рассмотрении процессов трансформации и адаптации этноса [Новогродский, 2015, с. 3]. Считается, что материальная культура, будучи связана с меняющимися социально-экономическими условиями, более подвержена изменениям, в то время как духовная культура довольно консервативна. «В сфере духовной культуры наиболее устойчивыми традиционными компонентами, передаваемыми от поколения к поколению, являются календарные праздники, обычаи и обряды» [Кухаронак, 2012, с. 302].

При изучении этнорегиональной специфики представляется важным делать акцент на традиционной духовной культуре, на праздниках и обычаях, а также на особенностях этнической и языковой самоидентификаций.

Отметим основополагающие индикаторы, которые мы включаем в понятие этнорегионализм, рассматриваемый нами в рамках феномена этнической культуры:

1) учет особенностей регионального самосознания у этнических групп одного и того же этноса;

2) характеристику населения региона по культурному признаку (ино-культурное окружение) и включенность региональной этнической группы в культурный симбиоз того пространства (территории проживания);

3) выявление языкового разнообразия населения региона и способов коммуникации этнической группы с другим населением региона;

4) характеристику населения региона по конфессиональному признаку и религиозной принадлежности представителей изучаемой этнической группы в связи с формами их взаимодействия;

5) оценку характера поселений у исследуемой группы по принципу проживания (компактное / дисперсное);

6) уточнение специфики региона в области природопользования, способов ведения хозяйства и системы жизнедеятельности; выявление присущих этнической группе региональных характеристик в этих сферах;

7) локальные и региональные особенности в области традиционной обрядности, фольклора и терминологии, характерные для изучаемой этнорегиональной группы;

8) присущие представителям изучаемой группы этнические стереотипы: автостереотипы и гетеростереотипы.

Конкретизируя предложенные методы исследования этнической культуры, отметим, что изучение этнорегиональной идентичности включает в себя сбор полевого материала у представителей изучаемой этнической группы в регионе ее компактного проживания. Обследованием должны быть охвачены, главным образом, сельчане (население, живущее в неурбанизированной местности), где трансформационные процессы в меньшей степени затронули традиционное общество. Если опрос информантов проводится для сбора материала по традиционной культуре, то тогда предпочтительной является старшая возрастная группа. Собирать полевой материал следует по специально разработанному вопроснику для того, чтобы выявить региональные особенности [Квилинкова, 2020а, с. 147–181]. Для установления локальных отличий сбор материала нужно проводить в населенных пунктах, относящихся к разным административным единицам.

Если же опрос осуществляется для сбора сведений по предпочтительным этнокультурным и национальным маркерам или символам, то тогда необходимо опрашивать различные по возрастному, социальному и общественному статусу группы людей.

Систематизацию и анализ полевых данных следует сочетать с работой в архивах, со сбором сведений, содержащихся в периодической печати того времени, а также в историографии, привлекая работы исследователей как более раннего, так и современного периодов. Необходимо ознакомиться с местными региональными музеями на предмет представленности в них этнического компонента. Следует также уделить внимание изучению геральдики или брендов населенных пунктов как символических индикаторов этнотерриториальной идентичности.

Как можно видеть, довольно много факторов, влияющих на формирование этнорегиональных отличий. Они возникают также в результате имеющихся особенностей в области природопользования или хозяйственной деятельности населения того региона. Для наглядности приведем лишь один пример: гагаузы Северо-Восточной Болгарии, живущие вдоль черноморского побережья, больше чествуют Николая-зимнего и готовят обрядовое блюдо из рыбы, в то время как гагаузы Молдовы, ввиду отсутствия в том регионе каких-либо значимых водных источников, особо отмечают Николая-летнего, делая в качестве обрядового блюда курбан из ягненка.

И все же основным критерием оценки в этнорегионализме являются, на наш взгляд, особенности самосознания у каждой из групп гагаузов. В связи с тем, что разрешение данного вопроса напрямую связано с проблемой этнической истории, остановимся на этом индикаторе подробнее. Оценивая значимость данного фактора, необходимо учитывать как социально-культурные особенности региона проживания этнической группы, так и исторический контекст, который оказывает большое влияние на формирование у ее населения отличий в области этнической и языковой идентификаций.

Сложность изучения данного вопроса связана с тем, что самосознание у разных групп гагаузов имеет свои особенности. Что касается основного этнического ядра – бессарабских гагаузов (живущих в Молдове и в приграничной Одесской области Украины), то имевшую здесь место трансформацию самосознания следует рассматривать в рамках феномена мобильности этнической идентичности. В разные исторические периоды факторы, способствовавшие ее активизации, были различными. Данная задача очень сложная и требует специального подхода при ее изучении, реализация которого видится нам в контексте методов, предложенных для этнорегионалистики.

В настоящее время идентификация себя только с одним этносом характерна лишь для бессарабских гагаузов (Молдовы и Одесской области Украины). Для этнического самосознания других групп гагаузов характерна двойная самоидентификация. Так, гагаузы Болгарии, Северного Кавказа, Приазовья (Украина), Казахстана официально идентифицируют себя, главным образом, с болгарами (булгар), гагаузы Греции – с греками (урум). В настоящем по отношению к гагаузам Болгарии и Греции, вероятно, можно говорить о том, что причисление себя к иным этническим общностям – «болгары» и «греки» является в определенной степени одной из форм проявления гражданской идентичности ввиду их гражданской принадлежности. Однако данное явление не столь однозначно, как может показаться на первый взгляд. В недалеком прошлом часть гагаузов Северо-Восточной Болгарии, так называемые «причерноморские гагаузы», идентифицировала себя с греками (урум) [Квилинкова, 2005а; 2011а, с. 236; 2016а, с. 36, 93, 98; 2018а, с. 211–219].

Кроме того, основная часть представителей других указанных этнорегиональных групп гагаузов (Северного Кавказа, Приазовья, Казахстана), проживающих на постсоветском пространстве, продолжают идентифицировать себя как болгары (или тюркоязычные болгары), т. е. их самоидентификация не совпадает с гражданской принадлежностью [Квилинкова, 2016а, с. 88, 93].

В связи с этим отметим, что в результате определенных исторических условий у некоторых малочисленных народов этническое самосознание не всегда бывает четко выражено. Кроме того, исследователи обращают особое внимание на необходимость «учитывать также и то обстоятельство, что этническая идентичность не представляет собой временнóй константы. Она достаточно изменчива, особенно в этноконтактных зонах, в приграничных, а также в периферийных районах» [Стрелецкий, 2012, с. 13].

«Для используемого региональными группами гагаузов (живущими за пределами этнического ядра) способа идентификации вполне допустимо, на наш взгляд, употребление понятия “двойная этничность”, под которым понимается осознание индивидом собственной принадлежности одновременно к двум этносам» [Квилинкова, 2006а, с. 98–103; 2007а, с. 379]. Так называемые биэтноры идентифицируют себя в той или иной степени с двумя этническими группами.

В настоящее время, за исключением бессарабских гагаузов, представители других групп этого этноса идентифицируют себя биэтнически по собственной инициативе и, главным образом, лишь тогда, когда им задают зондирующий вопрос. Факт «двойной этничности», имеющий место у указанных групп гагаузов, делает необходимым рассмотрение некоторых моментов, связанных с вопросом их самоидентификации в современный период и в недалеком историческом прошлом. Так, «у бессарабских гагаузов (Молдовы и Одесской области Украины), с одной стороны, и региональных групп гагаузов, с другой стороны, понятие “гагауз” имеет определенные различия. У первых оно выступает в качестве этнонима, т. е. самоназвания этноса, в то время как для других понятие “гагаузы” обозначает скорее ситуативную принадлежность к данной этнокультурной группе, так как по национальной принадлежности они включают себя в более широкую этническую общность – болгары» [Квилинкова, 2006а, с. 98–103].

В связи с двойной самоидентификацией гагаузов интерес представляют сведения, приводимые К. Шкорпилом. Он отмечал, что при переписи населения после освобождения Болгарии от турок-осман гагаузы обозначали себя как «стари българи», а в Бессарабии они называли себя «истински българи», в отличие от славянских болгар-переселенцев [Шкорпил, 1933, с. 176]. Можно предположить, что такой способ самоидентификации у гагаузов, в основе которого лежал этноним «булгар» (этнос тюркского происхождения), основывался, в определенной степени, на исторической памяти народа. Вероятно, он связан с таким историческим понятием, как «протоболгары» и употреблялся с целью дифференцировать себя от «славянских болгар».

В связи с вопросом этнической идентификации белорусские исследователи выделяют несколько факторов, влияющих на процесс идентификации человека с той или иной нацией: «Во-первых, политика государства, в котором живет человек и с которым он себя идентифицирует. Во-вторых, процессы урбанизации и глобализации. В-третьих, религиозный фактор» [Ізергіна, 2018а, с. 355].

Использующийся региональными группами гагаузов способ идентификации в известной степени можно назвать двухуровневым: причисление себя к надэтнической общности – болгарам или грекам (объединенной по культурно-конфессиональному и региональному признаку) и к этнической общности – гагаузам (объединенной по языковому, конфессиональному и культурному признаку). Восприятие этими группами гагаузов своей «гагаузскости» при сравнении с болгарами или греками связано, главным образом, с использованием своего языка, обозначаемого ими как «тюркча», а при сравнении с турками – с принадлежностью к христианству и с культурными различиями [Квилинкова, 2006а, с. 98–103; Квилинкова, 2007а, с. 379].

Архивные данные и сведения, содержащиеся в Кишиневских епархиальных ведомостях, свидетельствуют о том, что довольно продолжительное время после переселения в Бессарабию (вплоть до начала ХХ в.) представители основного ядра гагаузской этнической общности также использовали аналогичный принцип двойной самоидентификации [см. Квилинкова, 2016а, с. 100, 105], т. е. процесс формирования у них этнического самосознания еще не был окончательно завершен. В связи этим актуальным для исследования проблемы этнической истории и этногенеза является сравнительное изучение региональных особенностей всех групп гагаузов.

Таким образом, применение разработанных для этнорегионалистики методов и рассмотрение историко-культурных явлений в синхронном и диахронном срезе, привлечение данных различных гуманитарных дисциплин и их многоуровневый анализ позволили нам выявить основу культурогенетического кода гагаузов, определить их этнокультурные маркеры, а также рассмотреть региональные особенности в области этнической идентичности и традиционной обрядности, характерные для компактных этнических групп, проживающих отдельно от основной части этноса. С учетом вышесказанного очевидно, что применение этнорегионального подхода и использование предложенных для этнорегионалистики методов особенно актуально для малочисленных и дисперно живущих народов, чье происхождение остается загадкой, так как позволяет раскрыть страницы их этнической истории, рассмотреть культурогенез и нащупать подходы к разрешению вопроса об их происхождении.