Текст книги "Старый замок хочет поиграть"

– Меньше шансов, что убьют? – поддела Шарлотта.

– Меньше шансов, что обвинят, – ей в тон ответил Анталь.

Девушки обдумали эту идею.

– По закону подлости если еще кого-то убьют, то обязательно, когда каждый из нас будет один, – высказалась Шарли.

– Я собираюсь свести количество этих моментов к минимуму, – усмехнулся Анталь. – Если судьбе угодно шутить такие шутки, то пусть помучается, выбирая время.

Подруги хмыкнули.

– Вообще, конечно, время для убийств выбрано, когда мало у кого есть, как это в книгах пишут, алиби? – продолжила мысль Шарлотта.

– Угу, оно.

– Ночь и раннее утро. Раннее же?

Ференц пожал плечами.

– Я так и не понял, если честно. Этот лаор Конец спрашивал вразнобой, очевидно, желая меня запутать.

– Получилось? – с интересом уточнила Шарли.

– Получилось. И я запутался, и он сам запутался. Сказал, что я над ним издеваюсь, а я всего лишь уточнял.

– Раньше я как-то больше верила в нашу стражу, – фыркнула Шарли.

– В книгах они обычно другие, – протянула Леа. – Сообразительные, почти гениальные.

– Это смотря в каких. Я читала и такие романы, где все раскрывал случайный гость.

– Шарлотта Имре-Натьярская, мы не будем заниматься никакими расследованиями!

– Я и не собираюсь, чего ты?

В этот момент из-за угла со стороны библиотеки вынырнул Сандор, на миг замер, потом решительно направился к ним.

– Ты решил почитать? – спросила Шарли.

– Почти, – ответил Александр. Дождался вопроса в глазах собеседников и улыбнулся: – Я нашел генеалогическое древо рода Хэри и сравнил его со списком владельцев и управляющих Сольгером, который добыл вчера.

– Я поражена, – с уважением призналась Шарлотта.

– Получилось что-то интересное? – Леа посмотрела на юношу с восхищением, от чего он сразу почувствовал себя героем.

– Весьма.

В этот момент молодые люди дошли до «чудовищного» зала.

– Странно, что его еще не закрыли, – заметила Шарли.

– Здесь не так много стражи. А замок – это преграда лишь против хороших людей, – ответил Анталь и пропустил девушек к двери. Сандор зашел последним.

– Так что там с Хэри?

Взгляд Леа устремился к углу, где должна была быть ее химера. И, скорее всего, была, потому что никакой дыры или отсутствующего украшения там не наблюдалось. Но чтобы понять точно, нужно подойти, причем так, чтобы сопровождающим ее интерес к одному из каменных чудовищ не показался странным.

Пока Леанора мучительно придумывала предлог, Шарли огляделась и ахнула. Ее спутники повернулись и проследили ее взгляд. Девушка смотрела на витраж. Он снова изменился.

Глава 29

Молодые люди потрясенно разглядывали новую картинку. Собственно, ключевые изменения претерпели две фигуры – мужчины в костюме демона и куури. Второй, поражая новым – рыжим! – цветом волос, прямо над телом убитой протягивал первому кубок, узоры на котором сплетались в хорошо различимый символ яда. Куури насмешливо улыбался, а мужчина с окровавленными руками казался растерянным и тянулся к предлагаемой чаше. Остальные смотрели на это с разной степенью интереса и ужаса. Леа не сразу увидела, что и убитая тоже изменилась – теперь у нее были светлые волосы и темная одежда. Кровь у горла походила на алый шарф. Сейчас девушка отчетливо напоминала лже-Клариссу. Сомневаться не приходилось.

– Боги, опять! – раздался рядом горестный вопль Джаноса. Они настолько засмотрелись, что не услышали его шагов. Мужчина стоял у дверей и взирал на витраж с ужасом. – Лунный Король, ну чем я перед тобой провинился-то?!

На лице управляющего отражалась такая искренняя смесь скорби и возмущения, что сразу верилось – это не игра.

– То есть это не во второй раз, не так ли? – мигом сообразил Сандор. – Бывали еще случаи?

– Если бы второй! – Джанос застонал. Глаза его бегали, а губы дрожали. – Не нужно было соглашаться! Не нужно!

Управляющий развернулся и попытался уйти, но виконт в одно мгновение оказался рядом, схватил его за грудки и с силой, удивившей всех, прижал к стене.

– А ну немедленно отвечай! Когда это было еще?

– Лаор Чард, что вы творите?! – запищал Джанос, а юноша от ярости тряхнул его, но того это не остановило. – Я ничего не знаю! Не трогайте меня! Да что вы себе позволяете?! Лаор Ференц, барышни, вмешайтесь!

Анталь подошел к занятной парочке. На лице управляющего отразилось торжество. Сандор же лишь еще раз сильнее тряхнул его. Баронет оказался рядом с ними и… закрыл дверь. Потом медленно повернулся к не верящему в происходящее мужчине.

– Речь идет о наших жизнях, милейший лаор Хэри, – улыбнулся, показывая острые клыки, Анталь. – Как думаете, что ценнее для нас – ваше спокойствие или наша безопасность?

Сандор держал крепко, и Джанос на это только возмущающее булькал.

– Не знаю, как виконта Чарда, – продолжил Ференц, – но меня пыткам не учили. Поэтому я просто буду использовать пламя, которым владею не слишком хорошо, – он повел рукой в воздухе, и в ней появился огненный шар. Пару секунд все завороженно пялились на него, а потом вдруг пламя полыхнуло в высоту на два локтя. Девушки вскрикнули, мужчины дернулись от неожиданности. Мгновение – и Анталь сжал руку в кулак, и огонь погас. – Надеюсь, мы обойдемся без банальщины вроде «Вы не посмеете» и «Я буду жаловаться»? И посмею, и сделаю, и ничего мне за это не будет. – Юноша шагнул впритык к Джаносу и посмотрел на него как-то предвкушающе. – Мне очень страшно за свою жизнь, милейший. Поэтому прошу вас, не заставляйте меня делать то, что не хочется, но что я сделаю, чтобы спастись.

Сандор поймал себя на том, что Анталь мог говорить что угодно, но если он смотрит так, как сейчас… смолчать невозможно. Этот взгляд просто отметал все цивилизованное – манеры, гуманность, опасения перед законом, и без этого всего из серых глаз баронета скалился хищник. Почувствовал это и Джанос. Его аж передернуло всего, Александр ослабил хватку.

– Да что вы хотите! Я ничего не знаю! Не знаю! – заскулил управляющий.

– Что с витражом? – отчеканил Анталь, голосом показывая, что терпение его на исходе.

– Проклятый! Проклятый витраж! Проклятый замок! – Джанос на глазах терял выдержку. – Боги, как я устал. Проклятый замок! Я неудачник, раз попал сюда. Проклятое наследство. Роду Хэри всучили его за предательство, вот и платим. Но не отказаться! Земли же! Доход от них! Король поставил условия – замок нельзя забросить, хоть кто-то из Хэри должен бдить. Но если Хэри тут живут, мрут как мухи. И всегда не прикопаться! Вот и придумали одного из младших ставить управляющим. Так есть шанс. Особенно если не живешь в самом здании. А теперь вот я!

– Что с витражом?! – рыкнул Ференц, а девушки переглянулись, осмысляя сказанное.

– Он меняется! – еще больше задрожал Джанос. – Каждый раз! Приезжают гости – и он меняется. Подстраивается под них. Не всегда понятно, но это всегда провокация! Или секрет выдает, или шутит! Проклятый замок! Проклятый витраж! И я – неудачн…

– Шутит?

– Это же замок Вельгарды! – почти заорал управляющий. – Тут все-все – злая шутка!

– То есть он показывает неправду?

– Да что хочет, то и показывает! Но если бы только врал, то столько обид бы не было!

Леа с Шарли покосились на витраж. Они обе догадывались, какая из фигур обозначала именно их, и им не нравилось то, что об этом могут догадаться и остальные.

– Если он начал меняться, жди беды, – голос Джаноса стал глуше, обреченнее. – Хорошо еще, если люди просто сцепятся из-за увиденного, если уедут, тоже хорошо. А вот если драки… или еще что?

– Ты же говорил, что убийство в первый раз.

– Четыре дуэли. Без худшего исхода, но почти! Три пары разругались до разрыва. А уж скандалов, ссор, предательств, перехода на другую сторону… Все, чем Вельгарда славился! Как при жизни стравливал людей, так и теперь.

– Вельгарда возродился?

– Может, и возродился. А может, и нет. Но ньяльцы скоро пожалуют. Они всегда шерстят студентов. Это по их задумке почти все поступающие едут через замки, где есть артефакты Вельгарды. Говорят, так уже троих поймали. Возродившихся. Или тех, кого за них можно принять. А тут еще и убийство. Это плохо, плохо. Точно пожалуют.

– То есть опасность витража в том, что он может показать картинку, которая или раскроет факты, или просто обманет, верно? – спросил Сандор, хмуря брови.

Управляющий нервно закивал.

– Откуда он знает правду?

– Это же замок Вельгарды!

– То есть ты не знаешь?

– Я вообще ничего не знаю, – проскулил Джанос. – Отпустите уже. И так тошно. Вы еще тут.

– Какие еще опасности есть в замке? – не обратил внимания на его слова Сандор. – Я имею в виду связанные с его, хм, проклятьем.

– Да какие угодно! Можно с лестницы упасть, можно пирожком подавиться!

– Может, все-таки поджарить? – вступил Анталь, почувствовав, что Джанос успокаивается. Тот диковато на него глянул.

– Я не знаю, правда. Но физически он не убивает. Просто… пробуждает дурное. Обманывает витражом, фресками. Здесь у всех мысли и идеи самые опасные. Желания острее, будто манеры и воспитание ничего уже не значат! Вот и вы! Вы же дворяне! Аристократы даже! Что вы себе позволяете! При девушках!

– Я полностью одобряю, – отозвалась Шарли. – О таких вещах надо говорить заранее! Предупреждать!

– А кто тогда будет останавливаться у нас? У нас договор с академией и нь… – тут Джанос захлопнул рот и затрясся.

– И ньяльцами, – вместо него договорил Анталь. – Все понятно.

– Да ничего непонятно! Им откажешь! А браслет и правда никто забрать не может! Все сложилось! Да отпустите уже! – Он вывернулся из рук Сандора и отпрыгнул в сторону. – Мне надо доложить дознатчику! – и пошел к двери.

Юноши переглянулись. Анталь махнул рукой, мол, пусть уходит, все равно уже момент упущен.

– М-да… – протянула Шарли, вновь косясь на витраж. – Кто бы мог подумать…

Леа тоже смотрела на стеклянную картину и с ужасом думала, что если кто-то догадается… то реакция отца покажется ерундой. Надо убираться отсюда поскорее. Неизвестно, что витраж покажет завтра. Девушка поглядела на товарищей по несчастью. Они с тем же неодобрением взирали на разноцветную провокацию.

– Не нравится мне все это, – произнес Сандор. – Похоже на ловушку.

– Сейчас сюда ввалится лаор Конец, – поморщился Анталь. – Давайте перейдем куда-нибудь.

Никто не отказался, явно не желая оставаться перед витражом, раскрывающим их тайны.

– Интересно, почему Этьен протягивает яд Матьяшу? – Сандор держал лицо, но взгляд выдавал его тревогу.

Они зашли в одну из гостиных и начали уже располагаться, как вдруг Леа выпалила, сообразив, что ее так беспокоит:

– Фрески!

Глава 30

На Леа недоуменно посмотрели. Сандор же начал крутить головой.

– Где?

Именно в этой комнате рисунков на стенах сделать не удосужились. Возможно, за этим крылся особый смысл.

– В коридоре, где наши комнаты, – пояснила Леа.

– Да, мы видели, – хмыкнула Шарли. – Ты, к слову, тоже.

– Видели? А почему промолчали?

Взгляды всех присутствующих выражали крайнюю степень непонимания.

– Леа, – осторожно начала Шарлотта. – Мы их даже обсуждали. В первый же день. Матьяш тогда сказал, им максимум сто-сто двадцать лет.

– Не согласен, – вставил Анталь.

– Я тоже, – поддакнул Сандор.

Леанора возмущенно посмотрела на всех троих.

– Вы издеваетесь, да? – отчего-то ей вспомнились ссоры с братом. Он частенько любил выставить ее дурочкой. – Я про изменения! Сегодняшние!

– На витраже? – не поняла Шарли.

– На фресках!

– И что за изменения? – спросил Сандор, наконец углядев хвостик логики в этом разговоре.

– Н-надо проверить, – вдруг засомневалась Леа.

Шарли тут же закатила глаза, уже зная эту манеру подруги.

– Говори немедленно! – приказала виконтесса. – Даже если ошиблась, просто посмеемся.

– Никакой беды в ошибках нет, – пожал плечами Анталь. – Лучше ошибиться, чем не заметить важного.

А вот Сандор помрачнел. Вид у него стал отрешенный и задумчивый.

Леанора немного помялась, потом вздохнула и произнесла:

– Они поменялись местами. Люди на фресках стоят в другом порядке. Всегда было так: тревожная девушка в скромной одежде, как у компаньонки или бедной родственницы, дама в синем и жемчугах, потом высокий брюнет в костюме прошлого века, за ним рыжеволосый, похожий на Этьена. А сегодня, вот когда мы встретились в коридоре, стало так: дама в синем, рыжий, потом брюнет.

– Хм, ты уверена? – не подумав, спросила Шарли. Потом глянула на возмущенное личико подруги и поправилась: – А, ну да.

– Чего гадать? Пойдемте проверим, – Сандор поднялся и подал руку Леа. Она сразу же ухватилась за нее.

На то, чтобы чинно выйти из гостиной, их еще хватило, а потом парочку обогнала Шарли, обернулась и с широкой улыбкой подначила:

– Что за унылые гуси? А ну кто быстрее!

Подхватила юбки и понеслась к лестнице. Леа замерла лишь на миг, а потом неожиданно даже для себя взвизгнула и помчалась следом. Парни переглянулись, усмехнулись и дали девушкам несколько секунд форы.

Это казалось безумием, но будто всем стало лет по десять, когда можно носиться по дому и ни о чем не беспокоиться. Леа бежала, высоко поддерживая платье, и нисколько не переживала, что такое непотребство кто-то увидит. Боги, как же ей не хватало этой свободы! Она же была таким активным и веселым ребенком. Когда стала этой, как верно сказала Шарли, унылой гусыней? Приличия, корсеты, юбки в пол, сложные прически, манеры, манеры, манеры и главное – постоянные мысли о замужестве, как бы поудачнее и повыгоднее. И пусть у нее есть Дени, но так и крутится в голове, что беден и не в чинах. Он лучший просто потому, что это он. И к демонам все. Выкинуть из головы и просто жить. Просто жить. Учиться. Дружить. Любить. Бежать, но не спешить. Все будет. У нее все еще будет.

На верхней ступеньке лестницы они все оказались практически одновременно. Конечно, юноши немного поддались, да и Шарли удачно замерла на месте, дернув Леа на себя и обняв, чтобы не упала. Та инстинктивно вцепилась в подругу. Выровнявшись, девушки посмотрели друг на друга и засмеялись, радуясь этой легкости и тому, что рядом те, с кем можно чудить в свое удовольствие. Юноши глядели на них с улыбкой.

– А теперь показывай, где там твои забывшие свое место мужчины, – хохотнула Шарли, и подруги пошли вперед, правда, уже с куда меньшим энтузиазмом. Страх перед иррациональным вновь коснулся их душ, но девушки покрепче сжали руки друг друга, поддерживая и делясь живым теплом. Сандор и Анталь шли совсем рядом, и было так приятно ощущать это. Пока еще такие молодые, они уже казались силой, с которой не страшно.

– Эти?

– Не-не, сейчас, – Леа сделала еще пару шагов и указала на смутившие ее фигуры. Они по-прежнему находились на тех местах, что и недавно. – Вот! Смотрите! Вот рыжий, вот брюнет. А еще вчера рядом с дамой в синем стоял брюнет. Они красиво смотрелись вместе. А рыжий рядом с ней совсем чуждо выглядит.

Все четверо уставились на фреску. Анталь даже запустил руку в свои пушистые волосы, от чего они еще больше растрепались.

– Ты уверена?

Леа зарычала.

– Теперь да! Я точно помню, что порядок был другой!

– Это… странно, – вымолвил наконец Сандор.

– И жутко, – Шарли посмотрела на коридор в сторону своей комнаты. – Они что… сами могут двигаться?

– Как живые? – скептически хмыкнул Анталь. – Не думаю.

– А вот этот вообще не похож на Матьяша, – Шарли указала на брюнета с фрески.

– А почему он должен быть похож? – удивилась Леа. – Я про рыжего говорила, – и она показала.

– Потому что они как-то вместе воспринимаются. Соседи, учились вместе, какие-то претензии у каждого друг к другу. По факту только они имеют общую историю. А мы со всеми знакомимся с чистого листа.

– Еще Гараи с Марикой, – заметил Сандор.

– Точно. Еще они. Но у них очень ровные отношения. А Матьяш и Этьен постоянно цапаются, поэтому более заметно, что они давно знакомы. Жаль, что этот брюнет не похож на Матьяша, было бы забавно.

– Лично мне довольно уже того, что витраж похож, – высказался Анталь.

Судя по лицам, схожесть витража с гостями удручала и их.

– Все-таки с фресками непонятно. – Сандор повернулся к изображенным на стене мужчинам. – Зачем они поменялись местами?

– Тебя это волнует? Не вопрос – как? – хмыкнула Шарли.

– Ответ нам уже дал Джанос, – пожал плечами он. – В замке явно творится что-то непонятное, магическое или даже волшебное. Весьма сомневаюсь, что даже очень искусные чародеи разберутся, поэтому предлагаю смириться с самим фактом. Замок Сольгер необычен.

– Что-то у меня смириться не получается, – поежилась Леа.

– Особенно с учетом того, какие шуточки любил Вельгарда, – добавил Сандор.

Глава 31

Шутки Вельгарды вошли в историю и даже стали нарицательными, означая что-то злое, с весьма сомнительной моралью, в результате чего вскрываются тайны, о которых лучше было бы умолчать. Да, именно с правдой, как ни странно, больше всего ему нравилось играть. Но обращался он с ней весьма вольно. А поскольку делал это Вельгарда почти всегда на пользу стране или хотя бы королю и Летнему князю, то до поры это воспринималось как должное и только приветствовалось. Например, его любимым способом защиты было стравить соседние государства, подстроив так, скажем, что одно накапливает войска на границах другого. Опасаясь нападения, каждое из них перебрасывало свою армию в указанное место, и таким образом ложь становилась правдой. Если даже не случалась война, то отношения между ними оказывались подпорченными, и объединиться против Ланьберга они уже не могли.

Иногда он пускал слух, что разрабатываются новые невероятно эффективные боевые артефакты, и позволял чужой разведке красть реальные исследования с маленьким нюансом – зашедшие в тупик. Противники тратили деньги и время, пытаясь по этим данным воссоздать оружие и смастерить защиту от него. Вельгарда еще и обязательно вписывал в необходимые ингредиенты этих артефактов какой-нибудь редкий материал из ланьбергских земель, который потом продавали за бешеные деньги. Разумеется, королю это не могло не нравиться. Пока касалось врагов или вероятных противников.

Леаноре больше всего запомнилась история, как Вельгарда «подшутил» над двумя своими противниками. Так получилось, что их жены рожали примерно в одно время, и неизвестно как, но ему удалось подменить младенцев. Последующие лет десять он с интересом наблюдал, как семьи живут с детьми, совершенно непохожими на своих родителей. Подозрения в неверности, обиды, скандалы! В какой-то момент страсти по этому поводу стали утихать, и вот тогда Вельгарда озвучил правду. Она стала ударом, потрясением. Отпустить в чужую семью сына, которого растил десять лет? Невозможно! Но и свою кровь оставить в нем нельзя! Ситуация переросла в ссору, а потом и в полномасштабную войну между давними противниками Вельгарды.

Ему вообще нравилось говорить правду, которую тщательно скрывали. Леаноре вдруг подумалось, что, если станет известно, кто она на самом деле, это сломает ей жизнь даже больше, чем замужество со стариком.

– Может, уедем? – робко произнесла Леа. – Я действительно боюсь оставаться в замке, где такое происходит.

Потом она вспомнила свою химеру, и сердце заболело. Как ее тут бросить? А если жизнь ей дает ее, Леаноры, магия? «Но как-то же она и раньше жила… Или не жила, а просто была? Обычной скульптурой в зале, полной таких же… Боги, а они тоже живые? И камень ли? Может, окаменевшие, как от взгляда василиска?» Девушка почти решилась посоветоваться с друзьями, но поняла, что не готова делиться этим и ставить свою химеру под угрозу.

– Проще дождаться, когда мост починят, и уехать, что бы там ни думал лаор Конец, – нахмурилась Шарли. – Иначе придется возвращаться к порту, искать корабль, снова пытаться доплыть до Бреакса.

«Где запросто могут быть подручные отца», – подумала Леа. Сейчас, до того, как ее приняли в академию, он еще может ее вернуть.

– Да, ты права. Не будем паниковать.

– Это здорово, что вы так решили, – улыбнулся Анталь. – Мне кажется, Сольгер хоть и чудит, но в нем нет зла, – он подумал и добавил: – По крайней мере, к нам.

– А как же Матьяш?

– Уверен, это недоразумение скоро разрешится. К тому же замки не подкидывают перчатки. Это кто-то из людей.

– Хорошо бы Матьяша отпустили побыстрей, – сказала Шарли. – То, что его увели, кажется таким глупым. Кстати, не верю я, что Этьен может дать ему яд.

– Да и зачем? – пожал плечами Анталь.

– Лаор Конец, разумеется, подумает, что Матьяш знает что-то порочащее об Этьене и, возможно, его отношениях с Клариссой, вернее, как ее… Бианка?

– Я тоже никак не могу привыкнуть называть ее иначе.

– Леа, а где должна быть та девушка, про которую ты говорила? – некоторое время Сандор оглядывал стену больше, чем участвовал в разговоре.

– Какая девушка?

– Тревожная бедная родственница, – подумав, ответил юноша. – Или компаньонка.

– Какая еще… А, с фрески, – сообразила Леа. Сандор стоял около дамы в синем и загораживал девушке обзор. – Сразу за дамой.

Он медленно повернулся.

– Не знаю, как вам, право, сказать, – Сандор явно тянул, – но за дамой я уже посмотрел.

– И что?

Все тут же подошли к виконту и уставились кто на даму, кто рядом – на пустое место возле нее.

– Может, дальше? – неуверенно предположила Шарли.

– Она тут была, – не веря, прошептала Леа. – Вот тут. Даже локтя между ними не уместилось бы.

Виконтесса прошла пару шагов. До двери в комнату Леаноры больше изображений не встретилось. Никаких девушек, ни ближе, ни дальше.

– Не понимаю…

– Так, Леа, не паникуй, – Анталь положил руки ей на плечи. – Мы уже видели изменившийся витраж, эти двое парней, – он кивнул на мужчин на фреске, – местами поменялись. Исчезновение девушки – это из той же сферы. Придется принять, как сказал Сандор.

– Да, Леа, давай на это посмотрим иначе, – подключился Сандор.

– И как? – с подозрением поглядела она на него.

– Дай подумать… Например, что нам надо ее найти.

– Зачем?! – поразились обе девушки.

– Может, ей нужна помощь? Или она чего-то испугалась?

Подруги переглянулись.

– Похоже, замок действует на голову сильнее, чем мы считали, – высказалась Шарли.

– Да ладно вам. Давайте попробуем. Это же явно знак. Неужели неинтересно?

Все задумались, и скоро каждому стало ясно, что таки да, интересно! «А вдруг она как моя химера? Ей нужна магия или она чем-то хочет помочь?» – Леа вновь ощутила потребность проверить свое милое чудовище.

– Ладно, давайте попробуем. Кстати, надо проверить и остальные фрески. Вы помните порядок, хотя бы около своих комнат?

Понемногу запомнили все, и следующую четверть часа молодые люди метались по коридору, проверяя наличие фресок и жалуясь на дырявую память.

Сандор предложил переписать все фигуры, чтобы потом, если что, были доказательства. На это ушло еще какое-то время. После же компания отправилась разыскивать пропавшую фреску. Звучало так же абсурдно, как и было на самом деле.

Они прошлись по коридору второго этажа еще раз, но беглянку не обнаружили. Тогда молодые люди спустились на первый. Собрались было пойти по коридору до конца и уже оттуда начать поиск, чтобы ничего не пропустить, но тут им встретился дознатчик. Шарли самонаводящимся проклятьем рванула к нему. Мец аж попятился, когда к нему подскочила девушка, пылая гневом и энтузиазмом. Неизвестно, что пугало мужчину больше, но он на всякий случай отступил еще немного.

– Вы уже отпустили Матьяша?!

– Да с чего бы мне его отпускать?! – возмутился сыщик.

– Он невиновен, это и ребенку ясно!

– Есть улики!

– Перчатку подбросили! – не отступала Шарли.

– Пока не доказано. И, возможно, не будет! Ваш Матьяш уперся как баран и не отвечает на вопросы. Значит, виновен.

– Был бы виновен, пел бы как соловей, лишь бы прикрыться, – вмешался в разговор Сандор.

– Тогда почему он молчит? Вот зачем он на третий этаж ходил?

– Матьяш молчит, потому что не считает нужным говорить то, что не относится к убийству! – продолжила Шарлотта. – А на третий этаж ходил, наверное, поухлестывать за Клариссой.

– А вы его так хорошо успели узнать уже? Или тоже живете по соседству, как этот его худосочный приятель?

– Да по нему же все видно! – ответила виконтесса.

– Вы даже то, что он целитель, не знали сначала! Смешно, малолетки меня будут учить работать! Хотите помочь, идите к нему и убедите его начать говорить! Именно это я и сказал рыжему, как там его.

Нехорошее подозрение обуяло всех присутствующих. Приятели переглянулись.

– И он согласился? – с нарастающим ужасом уточнил Сандор.

– Как миленький! И вам того же советую! И… Эй, вы куда?!