Текст книги "Все не так просто..."

Ради ребенка она не могла позволить себе принимать поспешные решения, какой бы беззащитной себя ни чувствовала, будучи лишенной поддержки мужа. Необходимо было время, чтобы тщательно взвесить ситуацию. Странно, как быстро она привыкла к мысли, что у нее будет ребенок, что это уже вполне реальное существо, о котором надо заботиться.

Может быть, лучше подождать и какое-то время сохранить все в тайне от Эйда? Похоже, беременность вызывает слишком много эмоций и мешает рассуждать здраво. Взять хотя бы ее невыдержанное поведение в последнее время…

Утро тянулось ужасающе долго. Кэтрин волновалась: как там идут дела у Эйда в Сиднее? К середине дня она уже чувствовала себя невероятно одинокой. Сейчас ей особенно была нужна поддержка Эйда – просто, чтобы он был рядом… Неужели она не имеет права на обычное человеческое участие?

Так хотелось, чтобы он поскорее приехал… И когда раздался звонок, Кэт как раз смотрела на телефон, пытаясь усилием воли заставить Эйда объявиться. Она поспешно схватила трубку.

– Кэтти, это Том… Том Хорд! Какое ужасное разочарование!

– Я теперь папочка!

– Что?

– Диана родила сегодня утром! У нас девочка! Самая красивая девчушка на свете!

Как он счастлив, с какой любовью об этом говорит! На глаза Кэтрин навернулись слезы.

– Это просто чудесно, Томми. Как себя чувствует Диана?

– Прекрасно. И вообще все прекрасно. Я сейчас рядом с ней в родильном отделении, в клинике О'Брайена. Ди держит нашу крошку на руках, и мы оба на седьмом небе от восторга.

– Передай ей привет и наилучшие пожелания.

– Непременно. Я хотел поговорить с тобой о поездке в Брисбен. Не знаю, смогу ли я поехать. Ведь это значит оставить…

На другом конце провода что-то прервалось, а затем раздался голос Дианы:

– Поедет как миленький, Кэтти. Он сейчас просто плохо соображает на радостях.

Кэтрин рассмеялась.

– Скоро приеду тебя навестить, тогда и поговорим.

Решение пришло внезапно, но Кэтрин тут же ухватилась за эту идею. Может быть, увидев Диану с ее младенцем, она окончательно примирится с тем, что ей самой предстоит рожать. Кроме того, Хорды – друзья Эйда. И очень хотелось бы услышать, как они отреагируют на то, что наплела о Стивенсонах Алина.

Она позвонила Эйду домой и оставила сообщение на автоответчике. Сказала, где будет вечером, на случай, если он захочет связаться с ней, когда приедет. Отправляясь в больницу, она в общем-то нарушит свое обещание ждать его, однако оставаться на одном месте Кэт сейчас больше не могла. Ей нужно было что-то делать, с кем-то говорить, пообщаться с людьми, которые знают их обоих и симпатизируют им.

Томми и Диана помогут ей. Наверное, их ребенок тоже. Для Кэтрин в этот поворотный момент ее жизни Хорды неожиданно стали семьей, способной заменить ей родных, к которым сейчас она не могла обратиться.

***

Малышка, родившаяся на три недели раньше срока, была совсем крошечной, с красным морщинистым личиком. Но все равно она была прекрасна – розовый бутончик, которому еще предстоит расцвести. Нежное тельце, сладкий запах грудного малыша, крохотные пальчики… Кэт почувствовала, что покорена, в ту же минуту, когда Том положил дочурку в ее объятия.

– Хорошо, что ей достались волосы Томми, – с гордостью отметила Диана.

Коричневый пушок весь в тугих завитках. Кэтрин улыбнулась:

– Да, очень хорошо.

– Это очень мило с твоей стороны – приехать в такую даль навестить нас. И не волнуйся, Кэтти… Наш папуля обязательно поедет в Брисбен. Он просто немного перевозбудился из-за рождения малышки.

– Я могу отменить поездку, если тебе хочется, чтобы он был с вами, Ди.

– Книга важнее. Мы не можем с этим не считаться. – Диана повелительно посмотрела на мужа. – Он улетит самолетом в воскресенье вечером, а в понедельник вечером уже вернется домой. Один день без него как-нибудь мы переживем.

Кэт весело улыбнулась. Слабенькая после операции Диана более твердо стояла на земле, чем ее толстяк.

– Звонил Эйд! – опомнился между тем новоиспеченный родитель. – Он тоже едет сюда. Тебе бы немного подождать, Кэтти, и не пришлось бы трястись в поезде.

– Ну откуда ей было знать, – рассудительно оборвала мужа Диана и с лучистой нежностью посмотрела на Кэт. – Я так рада, что вы с Эйдом уладили все недоразумения. Он совершенно особенный человек.

– Да. Хотя я мало что о нем знаю. – Кэтрин поморщилась. – Я сегодня имела удовольствие получить очередную порцию информации от Алины. Ничего хорошего. Я вспомнила, что ты говорил насчет судебных санкций, Томми, и предупредила ее, что если она будет и дальше продолжать в том же духе, Эйд может привлечь ее к ответственности за клевету.

– И что же было в этот раз? – спросила Диана, у которой по поводу Алины уже давно не было никаких иллюзий.

Кэтрин вкратце передала суть разговора, и Хорды пришли в страшное возмущение, услышав, что Алина распускает слухи о наследственном безумии в семье Эйда.

– У них было слишком много денег, а это к добру не приводит, – заявила Диана. – Портятся люди… Вот они и бросали своих детей на разных нянек или устраивали в шикарные частные школы, а сами вечно где-то разъезжали и делали все, что им заблагорассудится. Потакали своим прихотям, но это не значит, что они были сумасшедшими.

– Ив смерти родителей Эйда нет ничего загадочного, – сердито добавил Том. – Они отправились в Африку, в сафари. На его отца напал слон и затоптал, а мать подхватила какой-то тропический вирус и умерла прежде, чем ей успели оказать медицинскую помощь. Они вели опасный образ жизни и погибли, но они сами на это напрашивались, чего уж тут скрывать… бесились с жиру.

– А Лора Стивенсон? – осторожно спросила Кэт.

– Фу! – отмахнулся Том. – Гнусная старая мегера, персонаж из фильма ужасов. Обожала щелкать хлыстом. Но можешь мне поверить, Кэтрин, в этом мире существует масса людей, наслаждающихся ощущением собственного могущества… в особенности, очень богатых, которых никто не посмеет осадить. Болезненная спесь ударяет им в голову. Я мог бы привести тебе немало примеров из нашей австралийской истории. Но их почему-то никто не считал шизофрениками.

– Это верно, хотя старуха и впрямь ужасно обращалась с Эйдом и Алексом, – грустно признала Диана. – Она исковеркала им детство…

– Но с Эйдом ей так и не удалось справиться, – возразил Том.

– Нет, конечно… Эйди никому не позволит себя сломить, – с уверенностью подтвердила Диана и, вздохнув, добавила: – Но мне его искренне жаль. Ведь он ни от кого не получал той любви, какую заслуживает.

Диаиа с надеждой устремила взгляд на Кэтрин.

– Мы все нуждаемся в любви. Неважно, насколько человек уверен в себе, но если его никто не любит, ничто этого не восполнит.

«Истинные ценности в жизни…» – вспомнились Кэтти слова Эйда.

– Зато я знаю одного человечка, который будет просто купаться в любви. – Кэтти улыбнулась малышке. – Вы уже решили, как ее назовете?

И пока супруги возбужденно обсуждали, какое имя лучше дать дочурке, она размышляла о мнении, высказанном Дианой по поводу ее возлюб«ленного. Это было чрезвычайно важно – ведь наблюдения принадлежали женщине, которая знает Эйда гораздо дольше, чем сама Кэт.

Она, конечно, чувствует себя неуютно в Мельбурне, зато ей неведомо одиночество, по-видимому, всю жизнь сопровождавшее Эйда. Она росла в большой дружной семье. А у Эйди… Родители его бросили. Бабка отравляла жизнь как могла и злополучная жена тоже. Единственный брат предпочел уехать на другой край света…

И Алекс, и капризная тетка Эйда, по-видимому, устранились от дел и взвалили всю ответственность за управление имуществом Стивенсонов на Эйда. Может быть, поэтому он так стремился обзавестись собственной семьей?

Кэтрин посмотрела на крошечную представительницу рода человеческого, лежавшую у нее на руках. В ней воплотилось столько надежд на будущее, столько мечтаний. И неожиданно сердце Кэтти преисполнилось уверенностью, что Эйд сделает все возможное, чтобы дать своему ребенку – или детям – то, чего он сам был лишен с колыбели: тепло, заботу и счастье родительской любви.

– Эйди! – вдруг радостно воскликнула Диана.

Кэтрин подняла глаза. Он стоял в дверях палаты, держа в руках изысканный букет чайных роз, но больше всего Кэт поразило выражение его лица. Взгляд Эйда был прикован к ней и младенцу. Он весь сиял… И уже не требовалось какой-то необычайной проницательности, чтобы прочитать в его душе мечты и надежды, которые он обычно тщательно скрывал. Кэтрин довелось видеть его замкнутым и суровым – «темную сторону», как выразилась Алина, – но сейчас к ней была обращена самая светлая сторона, и она всем сердцем потянулась навстречу.

Она держала на руках ребенка Дианы.

А когда на ее руках будет ее – их – ребенок…

– Какие чудесные цветы! – В голосе Дианы звучало искреннее удовольствие.

Эйд с трудом оторвал взгляд от Кэтрин и улыбнулся молодой мамаше.

– Я решил не зацикливаться на розовых тонах, ведь у крошки есть папуля… – И действительно, у постели стояла огромная ваза с розовыми тюльпанами. – Поздравляю вас обоих.

Он нежно поцеловал Диану в щечку, похлопал по плечу ее торжествующего супруга, полюбовался новорожденной, но от участия в выборе имени отказался, объявив, что ему нравятся все предложенные родителями варианты. И при любой возможности взгляд Эйда устремлялся к Кэтрин, лучше, убедительнее всяких слов высказывая самые сокровенные чувства. Мучения последних дней, осадок от объяснения с Алиной, холод одиночества – все это было в прошлом, уходило в небытие.

Приехали родители Дианы, и Кэт передала малютку с рук на руки бабушке. Завязалась обычная семейная беседа, в разгар которой Эйд незаметно отвел Кэтрин в сторону и чуть слышно шепнул:

– Я заказал номер в «Риверс стоун», это всего в десяти минутах отсюда. Поедешь со мной, Кэтти?

– Да, – без колебаний согласилась Кэтрин. Ей сейчас было просто необходимо остаться с ним наедине.

– Может, в таком случае покинем счастливое семейство?

Она понимающе кивнула.

– Мы здесь определенно лишние.

Кэтрин чувствовала, что правильно поступила, приехав сюда. Теперь она, по сути, не беспокоилась о том, куда заведут ее дальнейшие отношения с Эйдом. На сердце стало необычайно легко. Когда они уходили, Кэт не сомневалась, что с Хордами ей суждено по-настоящему подружиться. Так уж распорядилась судьба…

Садясь в машину Эйда, она вспомнила, что в знаменательный вечер «стронговского» приема ощутила близость серьезных перемен в своей жизни. Тогда это были еще неясные симптомы. Теперь речь идет не об одном лишь эротическом влечении, каким бы притягательным оно ни было. Зачат ребенок. И это вносило нечто жизненно важное в их отношения.

Может, сказать ему прямо сейчас?

Он здесь, совсем рядом – мужчина, с которым ее связывает взаимная любовь. И он еще не знает, что заронил в нее искорку новой жизни… Захочет ли он до конца делить с ней радость и горе не только как отец ее ребенка, но и как верный и любящий спутник во всем и везде?

Выруливая на шоссе, Эйд ощутил на себе ее оценивающий взгляд.

– С тобой все в порядке, Кэтти? Если ты не уверена…

– Я рада, что ты приехал. И со мной все прекрасно, – заверила она и поспешно спросила: – Как твои дела в Сиднее?

– Ах, это… – Эйд озорно улыбнулся, просигналив маячившему впереди автобусу. – По– моему, в высшей степени успешно. Дело стоило того.

– А в работе каких комитетов ты участвуешь? – поинтересовалась Кэт, желая услышать наконец что-нибудь конкретное.

– Большинство из них связано с финансированием благотворительных фондов, – рассеянно отозвался он.

– Например? – продолжала допытываться Кэтрин.

– Приюты для сирот, молодежные клубы и объединения, реабилитационные программы для детей-инвалидов. Основная задача – дать ребятишкам больше шансов в жизни.

– Тогда дело действительно стоит того, – согласилась Кэт, втайне преисполненная гордости за своего избранника.

– Хорошо, когда человек понимает, какая разница между надеждой и безнадежностью. У многих из этих подростков жизнь по-настоящему страшная, но дух на удивление стоек.

Кэтрин показалось вполне естественным, что Эйд бескорыстно помогает обездоленным детям. Это – в его натуре, это – его призвание…

– А Стивенсоны всегда участвовали в благотворительных фондах для нуждающихся? – полюбопытствовала она после краткой паузы.

– Для подлинной благотворительности, Кэтти, официальных границ нет, – серьезно ответил Эйд. – Фондами для нуждающихся моя семья никогда не занималась, это уже я начал… Стивенсоны всегда покровительствовали искусству, и наша семейная традиция сохранилась. Я дружен с оперой, балетом и помогаю некоторым художникам… Ну, а о писателях ты наслышана… Как видишь, для меня работа в большей мере – благотворительность, чем бизнес. Искусство, литература по-своему тоже дают нам хлеб насущный…

Кэтрин хотелось продолжить разговор о книгах, которые, как она уже знала, спасали его от одиночества в детстве, юности и позднее… до встречи с ней. Но Кэт не стала пробуждать в любимом щемящие воспоминания.

– Кстати, Алина не приветствовала мою, по ее выражению, трущобную благотворительность, – язвительно прибавил Эйд.

– Конечно, ведь светской даме это блеска не прибавляет.

– М-да. А ты как считаешь?

– Когда бы тебе ни потребовалось привлечь внимание средств массовой информации, чтобы что-то сделать для этих бедных детей, я готова тебе помочь.

В теплой улыбке Эйда промелькнуло какое-то скрытое удовлетворение, словно она оправдала его ожидания. Это было лишним подтверждением того, что она не ошиблась в его характере.

Эйд не станет вести себя в семейной жизни как мелкий деспот – он нуждается во взаимопонимании, в единодушии. Такие идут до конца избранным путем.

«Риверс стоун» приветливо встретил их мерцающими огоньками китайских фонариков. Вестибюль был очень современным – начищенный паркет, кожаная мебель, высокие потолки, лестницы, ведущие вниз, в бар, где в огромном камине весело горели поленья, создавая уютный интерьер. К вечеру заметно похолодало, и Кэтрин с наслаждением постояла пару минут у камина, пока Эйд улаживал все дела с регистрацией, а потом решила попробовать дозвониться в Сидней.

Трубку сняла мать. В ее голосе Кэтрин послышалась тревога. Новая выходка Дика? Этого еще не хватало!

– Какая-нибудь неприятность, мама? – тут же заволновалась она.

– Вовсе нет, дочурка. Совсем наоборот. Признаться, твой «человек действия» произвел на меня колоссальное впечатление.

– Кто? – озадаченно спросила Кэтти. Мать засмеялась – весело и беззаботно.

– Эйд Стивенсон. Он настоящее чудо, Кэтти. Я просто счастлива, что ты встретила такого мужчину.

– Ты познакомилась с Эйдом?

Тут она вспомнила, что Эйд запасся их домашним адресом, однако с момента возвращения из Сиднея ее голова была занята совсем другими вещами, и Кэтти напрочь позабыла об этом.

– Ну, конечно, дорогая. Он не рассказывал себе, что он сделал?

– Нет. А что он такого сделал? – насторожилась Кэт.

В ответ снова раздался смех.

– Я, пожалуй, передам трубку Фредди, он лучше обо всем расскажет.

– Привет, сестренка! А мы тут празднуем! – возбужденно прокричал в трубку младший брат. – Классный парень, твой Эйди Стивенсон!

– Не спорю, но, пожалуйста, вразумительно объясни, что там у вас произошло, – нетерпеливо оборвала его Кэтрин.

Услышав отчет о похождениях Эйда в Сиднее, она лишилась дара речи. И все это ради нее… Даже представить невозможно.

Пятьдесят тысяч долларов за машину, которую потом разбили вдребезги, да еще расходы на лимузин, гангстерский «прикид», разные там экскаваторы и грузовики, а ведь ему пришлось еще заплатить всем нанятым участникам этой акции за потраченное время… Так проучить Дика! И с какой оригинальной ловкостью… Он, действительно, способен горы сдвинуть во имя их любви.

– Теперь этот придурок больше не будет к тебе приставать, Кэтти. Можешь навеки забыть о Ричарде Льюисе! – радостно заключил ее брат.

– Спасибо, Фредди, – еще погруженная в свои мысли отозвалась Кэт. – И поблагодари всех остальных от моего имени. А теперь мне пора. Счастливо!

Эйд уже отвернулся от регистрационной стойки и направлялся к ней легким пружинистым шагом. Невольно она вновь залюбовалась им… Воплощение силы, ума, благородства…

И в этот момент Кэтрин поняла, что судьба ее решена окончательно. Эйд завоевал ее верность и любовь на всю жизнь. Он избавил ее от прошлого, от этого мучительного, страшного бремени. Ее долг отныне – принести ему ответный дар, навсегда освободить из темницы многолетнего одиночества.

***

– Чем бы ты хотела заняться сначала? – спросил Эйд, оставляя за ней право выбора.

Беззаботная, расслабляющая атмосфера бара сразу была забыта. Кэтрин протянула ему руку.

– Пойдем в номер.

Он молча подчинился. Любые слова сейчас казались лишними. Слишком глубоким было осознание того, как им необходимо остаться наедине.

Пока они шли по длинному коридору, Кэтрин все время ощущала на талии его руку. Она даже не замечала окружающего интерьера. Все ее мысли были сосредоточены только на одном. Может, у Эйда Стивенсона и были какие-то скрытые недостатки, но она все равно хотела, чтобы этот мужчина принадлежал только ей.

Эйд увлек ее в уютную тишину номера, задержавшись лишь на минуту, чтобы включить свет и кондиционер. Затем он притянул Кэт в свои объятия, и она с радостью прижалась к любимому, мечтая снова соединиться с ним, желая того всепоглощающего слияния, которое снова отгородит их от всего окружающего и они останутся одни в мире, принадлежащем только им.

Эйд нежно и жадно прильнул к ее губам. Кэтрин знала, что сегодня у них бездна времени, им ничто не помешает, и от этого ее желание неимоверно усилилось. Она еще крепче прижалась к Эйду, стремясь исподволь поощрить его, наслаждаясь ощущением их слитых воедино губ.

Но и этого было мало. Кэтрин жаждала повторения той ночи и уж не просто повторения изведанных тогда ощущений. Все должно быть иначе – еще более упоительно и… немедленно. Ее пальцы заскользили по пиджаку Эйда, и тот сорвал его. Кэтрин слышала, как бешено колотится его сердце, как трепещет его тело под ее пальцами, чувствовала, как напрягается его мужское естество, и понимала, что Эйд всецело охвачен жаждой обладания.

«Да…» – прозвучало у нее в голове, когда Эйд снимал с нее голубой свитер. «Да, да!» – лихорадочно твердила Кэт про себя, когда он расстегнул ее юбку, спустил с бедер и она нетерпеливо отбросила ножкой эту ненужную тряпку. Кэтти поспешно расстегивала пуговицы на его рубашке, как вдруг с ужасающей ясностью поняла, что такое проявление ненасытно откровенного желания может быть неверно истолковано Эйдом и это приведет к непоправимым последствиям.

На мгновение она приостановилась. Доводы разума отчаянно боролись с непреодолимым искушением. Они уже были наполовину раздеты. Их тела неистово стремились друг к другу… Разве сейчас можно чего-то бояться, лицемерить? Нет, она не имеет на это права!

– Не останавливайся… – простонал Эйд.

Остановиться, впрочем, было уже невозможно… И тут еще одна тревожная мысль ворвалась в сознание Кэтрин. А если ему покажется…

– Это не из благодарности, – смущенно прошептала Кэтрин, даже не замечая, что уже почти сняла с него рубашку.

– Нет, конечно, ничего подобного… – согласился Эйд, скорее всего, машинально: сейчас он был занят ее колготками.

Как мило это у него получается… Кэтти была без ума от его движений. Она вцепилась в плечи Эйда, задыхаясь от возбуждения. Какие у него широкие крепкие плечи… Любимый… Но понял ли он, что она имела в виду под «благодарностью»? Лучше все же объясниться.

– Я знаю, что ты сделал, чтобы избавить меня от Дика, – скороговоркой произнесла Кэт. Она просто преклонялась перед Эйдом, восхищалась его смелостью и изобретательностью, умением стремительно действовать. Кэтрин приподнялась на цыпочки и покрыла его лицо и шею жаркими благодарными поцелуями.

– Не думай о нем больше, – обронил Эйд, на мгновение отстранив ее от себя, чтобы избавить от комбинации и бюстгалтера.

Кэтрин была счастлива: ведь теперь она могла свободно обнимать его, прижиматься грудью к его восхитительной мускулистой груди, чувствовать его всей кожей. Правда, брюки еще мешают… Еще одно препятствие, которое надо преодолеть.

– Ты ведь истратил кучу денег, чтобы припугнуть Дика… – лепетала Кэт, помогая ему освободиться от брюк и трусов.

– Мне это доставило колоссальное удовольствие! – Носки и ботинки Эйда полетели в угол.

У Кэтрин возникло смутное подозрение, что он так и не понял, что она пыталась ему втолковать. Сейчас на свете существовали гораздо более важные вещи, целиком занимавшие их внимание, и оба неотвратимо теряли над собой контроль.