Текст книги "Все не так просто..."

***

Эйд по-барски развалился в просторном лимузине, с ухмылкой воображая сцену, которая разыгрывается сейчас в клинике Ричарда Льюиса. Что и говорить, родня у Кэтрин просто замечательная. Все, что им требуется, – это немного руководства и организации, а уж задора, желания избавить Кэтти от преследований этой гнусной твари у них хоть отбавляй.

Сейчас Эйд почти жалел, что не курит. Дорогая сигара, если пожевывать ее с небрежным видом, придала бы дополнительный колорит образу, который он хотел запечатлеть в сознании Дика Льюиса. Впрочем, излишества тоже были ни к чему. Он и так обзавелся классическим гангстерским костюмом в мелкую полоску и кучей мелких, претензиозно вульгарных вещиц, к которым больше в жизни не притронется. Однако сейчас все эти тщательно продуманные атрибуты были необходимы, чтобы сыграть роль крупного уголовного авторитета международного уровня. Особенно Эйду нравились невероятных размеров золотые запонки с опалами – недвусмысленный намек на то, что лихой мафиози, которого он изображал, контролирует банду налетчиков, ограбивших на прошлой неделе фешенебельный ювелирный магазин. Описанием похищенных драгоценностей несколько дней подряд пестрели все сиднейские газеты.

От матери и братишек Кэтрин он наслушался о Льюисе такого, что готов был зарыть его в асфальт. Кэтти действительно не преувеличивала… Этот тип – законченный садист, причем в рамках закона его прижать невозможно, заморочит голову любому судье. Скотина! Кэтрин развелась с ним чудом – изобретательный муженек намеревался оформить над ней опеку. Но у него – колоссальные связи в Сиднее. Страшно даже представить, какие фортели он в состоянии выбросить сейчас, когда Кэтти вновь появилась в городе, вновь отшила его…

Эйд сладко потянулся на роскошном сиденье и мельком посмотрел на часы. Пора проучить господина психиатра раз и навсегда. Надо раздавить эту скользкую гадину, пока не поздно.

Дверь льюисовской клиники широко распахнулась, и они вышли: позеленевший от бешенства Ричард в сопровождении двух парней в полицейской форме и одного в штатском. Вслед за ними выбежала насмерть перепуганная красотка в белом халате и что-то пролепетала им вслед. Щеголеватый верзила, замыкавший процессию, обернулся к ней и галантно приподнял шляпу. Полицейские, поддерживая Дика под руки, направились к лимузину.

Льюис яростно протестовал, но конвоиры не обращали на его вопли ни малейшего внимания, зато, когда он попытался вырваться, стиснули арестованного так, что он моментально сник, почти повис у них на руках. Когда коренастый крепыш в черных очках открыл дверцу в салон лимузина и в знак поощрения слегка ударил Льюиса по почкам ребром ладони, тот, похоже, лишний раз убедился, что сопротивляться бесполезно.

– Что все это значит, черт побери? – возмутился Дик.

Автомобиль-то явно не был полицейской машиной.

– Садитесь, мистер Льюис… только без глупостей, – процедил, усаживаясь за руль, второй полицейский, рыжеволосый, похожий на ирландца паренек с перебитым носом. – Немножко покатаемся, проветрим мозги…

– И не забудь поблагодарить нашего босса за оказанную тебе честь, – рыкнул сзади верзила в широкополой шляпе. – Моя бы воля, я бы кастрировал тебя ржавыми садовыми ножницами прямо у тебя в кабинете! – Он схватил Ричарда за волосы и просунул его голову в салон.

Прямо перед собой Дик увидел осклабившегося ухажера Кэтрин…

Наверное, никогда ранее он не испытывал большего потрясения. Ведь Дик не сомневался, что Кэтрин спуталась просто с интеллигентным пижоном. Поквитаться в Сиднее с таким экземпляром не составило бы особых проблем, но мафия… Ах, дьявол!

Вконец очумевшего Ричарда впихнули на сиденье к Эйду, вслед за ним в салон, посвистывая, забрался громила в штатском, а ряженый полицейский устроился спереди рядом со своим напарником. Эйд убедился в том, что партия задумана блестяще и развивается точно по его плану. При всей своей проницательности, изворотливости этот мерзавец слишком ошарашен, чтобы заподозрить розыгрыш, ему и невдомек, что заканчивается первый акт дорогостоящей комедии, а трое взявших его головорезов – ребята с сиднейской окраины, дружки Сэма, кузена Кэт, по боксерскому клубу.

– Ну вот мы и встретились, красавчик! – позевывая, сказал Эйд. – Как видишь, мир тесен…

– Это беззаконие! – истошно вскипел Дик. – Они же сказали, что я должен пройти в полицейский участок, потому что моя бывшая жена подала на меня жалобу!

– Мальчики пошутили, – холодно протянул Эйд. – У них развито чувство юмора. Ты ведь тоже любишь добрую шутку… А, психиатр?

В глазах Ричарда сверкнул такой огонь, что Эйду на ум невольно пришло сравнение со скорпионом, который жалит не только других, но и себя.

– Моя секретарша опознает твоих бандюг, – угрожающе заявил Льюис. – Не думайте, что это вам сойдет с рук, – только посмейте меня тронуть!

– Не советую, малыш. У нас все схвачено. Здесь… в Италии, в Штатах. Тебе испортят и вегетативную, и центральную нервную систему. Без скальпа останешься. Но пока еще можно договориться.

– Кто ты вообще такой? – вздернулся Ричард.

– Многие считают меня своим крестным отцом, пупсик. Можно сказать, что я пользуюсь определенным влиянием в нашем бренном мире. – Эйд сделал многозначительную паузу, чтобы последняя реплика произвела большее впечатление. – Не скрою, по воле судьбы мне пришлось стать покровителем семейства твоей бывшей жены. Знаешь ли, иногда чертовски хочется сделать доброе дельце.

Дик презрительно фыркнул.

– Ты меня все равно не запугаешь.

– Хо-хо, цыпленок… У меня нет времени пугать тебя. И сейчас, если по совести… времени у нас в обрез.

На какое-то мгновение Эйду показалось, что он переигрывает, но ему тут же довелось убедиться в обратном. Дик судорожно сглотнул, стараясь подавить нахлынувший страх. Он окинул взглядом экстравагантный галстук Эйда, шелковый платок с витиеватой монограммой, который выглядывал из верхнего кармашка полосатого пиджака в чикагском стиле, затем скосил глаза вбок, на руку «босса», небрежно лежавшую на подлокотнике. Опаловая запонка определенно не осталась незамеченной. Эйд непринужденно скрестил ноги. Вычурные итальянские штиблеты, тут же отметил про себя Дик, такие делают только на заказ… Проклятье! Ну и влип же он!

– Эта наивная глупышка, Кэт, умоляла не причинять тебе вреда, – огорченно снисходительным тоном продолжал «босс». – Какая все-таки жалость. Красиво кончить человека – в этом есть чю-то поистине поэтическое, королевский путь решения всех проблем…

– Каких проблем? – хрипло переспросил Ричард.

– Подумай сам… Ты обижаешь мою девочку, вообще надоедаешь Бакстам, скромным сиднейским обывателям. Нашел с кем связываться! Пора кончать, Льюис, или…

– Или что? – мрачно пробормотал Дик.

– Я знаю, что слова на тебя не подействуют, и поэтому решил устроить небольшое представление. Итак, мне сообщили, что у нашего психоаналитика – классная спортивная бибика. Совсем новенькая, правильно?

– Да, – насторожился Дик, заподозрив неладное.

– И обошлась где-то тысяч в пятьдесят?

– Около того.

– Конечно же, наглухо застрахована?

– Да.

– Отлично. Люблю иметь дело с людьми предусмотрительными.

Ричарду явно стало не по себе. Вид у него был крайне обеспокоенный, хотя, верный своей натуре, он ни в коем случае не собирался сдаваться.

– Если ты что-то сделал с моей машиной…

– Ох, птенчик, у каждой вещи есть своя цена. Давай-ка, уточним тарифы. Например, какова стоимость твоей жизни? Ведь жизнь самая дорогая штука на свете… Разве ты со мной не согласен, доктор?

Дик пребывал в некотором замешательстве.

– Далее: вопрос о том, как жить и в каком состоянии. Ты ведь не хочешь, чтобы с тобой произошел какой-нибудь досадный несчастный случаи – ну, скажем, потеря конечности, уха, изуродованное лицо?

– На что ты намекаешь, черт бы тебя побрал? – взорвался Дик, однако в его голосе не чувствовалось прежней уверенности.

– А, вот мы и приехали.

Лимузин остановился у автостоянки, которой обычно пользовался Льюис. Справа от них был припаркован его ярко-синий «форд». Ричарду казалось, что он видит кошмарный сон, что в действительности ничего ужасного не произойдет.

– Как я уже говорил, дружок, небольшая демонстрация обычно помогает людям получше сфокусировать свое внимание, – наставительно произнес Эйд. – Могу добавить, что ты ничего сделать не сможешь – так что придется без шалостей. Пожалуйста, побереги свои нервы.

На стоянку с жутким грохотом въехал огромный гусеничный экскаватор. Эйд приоткрыл боковое стекло и повелительно взмахнул рукой. Экскаватор остановился позади «форда», поднчл свой массивный ковш и с силой опустил его на крышу автомобиля. У Ричарда вырвался глухой стон, но сосед справа по-медвежьи обнял его за плечо так, что хрустнули суставы. Между тем, ковш поднялся, а затем опустился снова, еще больше покорежив при этом корпус автомобиля.

– Ради всего святого! Прекратите это! – взвыл Дик.

– Деточка, у тебя еще есть выбор, принимай решение поскорее, – с укором напомнил Эйд.

Последовал еще один глухой удар, сопровождаемый скрежетом.

– Ты что, спятил? – огрызнулся Дик, однако было заметно, что расправа над машиной не прошла для него даром.

– Автомобиль – это только начало, дружок. У меня имеется масса интереснейших задумок насчет того, что еще можно изуродовать, – беззаботно продолжал Эйд.

– Послушайте, вы! – заорал Дик на парочку спереди. – Вы же полицейские! Даже если он с потрохами купил вас! И вы допустите, чтобы это так и сошло ему с рук?

– Мы, дружок, такие же полицейские, как ты – русский президент, – не поворачиваясь, брякнул крепыш в черных очках.

– Я не хотел, чтобы ребятишки слишком сурово обошлись с тобой, доктор. Было гораздо проще сделать так, чтобы ты выполз из норки добровольно. И, как видишь, операция прошла гладко, – внушительно пояснил Эйд.

Ричард пробормотал сквозь зубы какое-то ругательство, не сводя глаз с груды ярко-голубого металлолома.

– Моя машина… – Он задохнулся от нервного спазма.

– А я ведь тоже был огорчен, когда узнал, как ты калечил бедняжку Кэтти, – сурово заявил Эйд. – Ты издевался над ней, дрянь… Ты хотел объявить ее чокнутой и заполучить в свою полную собственность. Но это – в прошлом. Попробуем обмозговать наши ближайшие планы. Если тебе не хватает острых ощущений… Я могу отправить на дно твою шикарную яхту, разнести твою квартиру, взорвать загородный дом. Этого мало?

Льюис в ужасе уставился на Эйда.

– Но если ты одумаешься и без дураков дашь слово навсегда оставить Бакстов в покое, не приближаться и на пушечный выстрел к моей девочке…

– Даю слово. Клянусь… – хрипло забормотал Дик.

– Только можно ли тебе верить, озорник? Мне нужны гарантии. – Эйд выглянул в окно. – А вот и команда по уборке металлолома. Я по натуре человек крайне опрятный. Понимаешь? И люблю, чтобы все всегда было чисто – к моему полному удовлетворению.

Экскаватор убрался, и на смену ему на стоянку въехал низкий грузовик, который был также арендован на время представления Георгом Бакстом, одним из дядюшек Кэт. Оливково-смуглая кожа Ричарда посерела. Застывшим взглядом он следил за тем, как грузовик взял на буксир бренные останки его автомобиля. В это время прибыла техничка. Из кабины выпрыгнули люди в комбинезонах и с помощью больших пылесосов деловито собрали осколки разбитого стекла и мелкие обломки металла. Загримированные кузены Кэтрин действовали на редкость скрупулезно.

– Красота… никаких следов, – одобрительно констатировал «босс». – Ну, что скажешь, Льюис? Ты убедился, что самое лучшее для тебя – забыть о существовании Кэтрин на белом свете?

– Убедился. Она того не стоит, – тупо промямлил Дик.

– Для меня большое облегчение слышать это от тебя, карапуз. Я привык платить по счетам до цента. Однако развлекаться с тобой дорогое удовольствие. Пришлось ухлопать пятьдесят тысяч зелененьких на машину, которую только что расколотили на твоих глазах.

– Но… Это же была моя машина! – взметнулся Дяк, истерически выкатив глаза.

– Отнюдь. Твое авто сейчас как раз загоняют на стоянку.

Дик остолбенело уставился на ярко-синий «форд», который парковался на только что выметенном месте.

– Ничего не понимаю… – прошептал он, откинувшись на спинку сиденья.

– Я же намекнул, что сначала у нас – генеральная репетиция. Кэтти просила не причинять тебе вреда, но руки-то у меня чешутся. Уж больно понравился ты мне, психиатр! Даже жаль расставаться так банально.

– Ты выбросил на ветер пятьдесят тысяч долларов?.. – Льюис уже не сомневался, что этот бандюга не просто взбалмошный, сентиментальный неврастеник, – похоже, у него прогрессирует шизофрения. От такого нужно любой ценой держаться подальше.

– Кстати, Тони, зайчик мой, – обратился он к верзиле, который с материнской заботливостью поправлял Льюису галстук. – Сколько в Сиднее стоят услуги хорршего киллера?

– Говорят, тысяч восемь, – отозвался Том.

– Босс, но это уже профессионалы высшего разряда – работают изысканно, – оживленно вмешался крепыш в черных очках.

– Уловил, доктор? – поинтересовался Эйд. – За такие денежки я мог бы заказать тебе этакую смачную агонию на недельку. – И погрозил ему пальцем. – Тебе повезло, парень! Если бы не доброта Кэтрин…

– Послушай! – В голосе Дика звучала уже неприкрыто отчаянная мольба. – С меня в самом деле довольно. На кой черт мне возня с этой полоумной и… – Он осекся, побоявшись задеть Эйда. – Я навсегда исчезну из ее жизни. Договорились? Отпусти меня!

– Ну, хорошо, пока немного покатаемся, и я все обдумаю. Тони, да прекрати ты его лапать!

Эйд прищелкнул пальцами, смерил Дика колким взглядом. Автомобиль тронулся прочь с автостоянки. На лбу Льюиса выступили капли пота, правая щека подергивалась от нервного тика. От былой спеси не осталось и следа.

– Как вы думаете, ребята, доктор нас не обманет? – игриво спросил Эйд своих спутников.

– Будет последним дураком, если вздумает с нами шутить, – проворчал парень с перебитым носом.

– Я бы не стал тратить на него столько капусты, – грустно вздохнул верзила.

– Ладно, Тони, не занудствуй! Ты же знаешь, я никогда не повторяю своих уроков! – рявкнул Эйд. – Если человек настолько туп, что ничему не способен научиться…

– Клянусь, я все понял, – жалобно перебил его Льюис, уже не в силах больше терпеть неизвестность.

– Что ж, попробуем первый и последний раз поверить нашему психиатру. Билли, притормозика сразу за углом.

Лимузин остановился.

– Итак, орел, давай прощаться. – Эйд повелительно покосился на верзилу. Выпускай птичку! Уснул что ли? А ты, доктор, не задерживай нас. На твоем месте я бы сматывал удочки, пока цел.

Льюис выпрыгнул из машины и со всех ног кинулся прочь.

Эйд дождался, пока Тони захлопнул дверь, и широко улыбнулся своим партнерам.

– Большое спасибо, ребята. Полагаю, мы своего добились.

И они громко, от всей души расхохотались.

Эйд наклонился вперед и хлопнул шофера по плечу.

– А теперь жми в аэропорт, – велел он. – Теперь речь пойдет о моей жизни и смерти.

***

Появились две розовые полоски.

Сердце Кэтрин упало. Порезвилась… допрыгалась… Результаты теста были совершенно очевидны. Две розовые полосочки означали, что она беременна.

Если бы она не прекратила принимать пилюли! Мать всегда предупреждала: не полагайся на мужчин, предохраняйся против беременности сама! Но ведь Эйд держался тогда столь уверенно, раза два-три она сама надевала ему презерватив. Кэтрин непроизвольно посмотрела на свои длинные пальцы. Наверное, это все же ее вина…

Усилием воли она попыталась освободиться от охватившего ее тягостного оцепенения. Еще вчера Кэт не допускала даже мысли о беременности, пока не заметила, как налились груди и какими чувствительными они стали. Невольно начали припоминаться бесчисленные наставления матери…

Выносив стольких детей, мама имела большой опыт и знала о беременности решительно все. И все же Кэтрин не хотела, не могла поверить, что налитые груди – это безошибочное свидетельство «интересного положения». Она и тест-то купила просто для собственного успокоения. Вот и успокоилась… Нечего сказать!

Машинально собираясь на работу, Кэтрин вспомнила, что сегодня должен вернуться Эйд. Он так хотел, чтобы она ждала его… Ну почему?! Почему столь несвоевременно она подзалетела? Ведь это разрушит все ее планы!

Деваться, конечно, некуда, но Кэт решила, что сначала ей необходимо немного свыкнуться с мыслью о ребенке. Ведь стать матерью – огромная ответственность. Прощай, работа… Если не навсегда, то на несколько лет – точно. Один крохотный младенец означал перемену всей жизни, и Кэт пока не испытывала особой радости по этому поводу. Скорее, наоборот. Быть может, ее рекламный проект, связанный с книжкой Хорда, окажется для нее последним и в «Стронге» и вообще.

Лишь у самых дверей редакции Кэтрин с трудом удалось напустить на себя какое-то жалкое подобие прежней бодрой, озабоченной деловитости.

– Привет, Кэтрин! – весело помахала ей рукой Бетси Стюарт из приемной Айзекса. – Есть какие-нибудь планы на выходные?

– На выходные? – переспросила Кэтрин, не понимая толком, чего от нее хочет эта болтушка.

– Сегодня же пятница, – сухо напомнила Бетси.

Слава Богу, что не понедельник… – мелькнуло в сознании Кэт.

– Планы, говоришь… – вяло отозвалась она вслух. – – С планами у меня получается перебор.

Вновь оживившись, Бетси еще несколько минут кудахтала о чем-то своем, пока Кэтрин искала предлог, чтобы от нее отвязаться.

В коридоре Кэт перехватил Эбнер Айзекс.

– Ты опоздала. Алина, наш доблестный хромой воин, уже вышла на тропу войны. Скоро услышишь барабаны.

– Ой! Спасибо, шеф…

Последнее сообщение немного отрезвило. С одной стороны, сюрприз с беременностью превращал всю историю с Алиной в пустяковую чепуховину. Однако от миссис Дастингс нельзя небрежно отмахнуться, хотя бы потому, что какое-то время им предстоит по-прежнему работать вместе.

Как бы там ни было, раз уж Алина отсутствовала в офисе почти две недели, было решительно не понятно, зачем она явилась в «Эври дэй» в пятницу. Это настораживало. Любой обычный сотрудник в такой ситуации с удовольствием дождался бы понедельника. Тем более, нельзя сказать, что Алина крайне незаменима в качестве референта. Ей безусловно нравилось создавать образ этакой высокоинтеллектуальной дамы, работающей в издательстве, однако на работе она никогда особенно не горела.

Стало быть, ее что-то гложет, и у Кэтрин возникло сильное подозрение, что это «что-то» связано с Эйдом. Видимо, Алина не могла оставаться в неизвестности: ей хотелось знать, принес ли свои ядовитые плоды, такие сладкие на ее вкус, тот телефонный звонок после банкета. Кэтти ощутила воинственный настрой. Что ж, она окажет этой интриганке достойную встречу.

Однако когда Кэтрин вошла в свой кабинет, там, к ее неизмеримому облегчению, никого не было. Собственно, там никто и не должен был находиться – во всяком случае, без ее на то согласия или разрешения. Впрочем, Алина таких пустых формальностей обычно не соблюдала.

***

Значит, выжидает… Кэтрин успела просмотреть почти всю текущую корреспонденцию, и только тогда в дверь осторожно постучали.

– Можно войти? – раздался знакомый ангельский голосок.

Кэт изобразила удивление.

– Алина! А как же твоя нога?

– Пока еще не очень. – Легко прихрамывая, она вошла в кабинет и грациозно присела в кресло напротив Кэтрин. – Несколько дней держалась такая противная опухоль. Ты не представляешь, как было больно!

– Конечно. Я слышала, что растяжение часто хуже перелома. Теперь не стоит перетруждать ногу – подождала бы до понедельника.

Алина премило сморщила носик.

– Мне стало невыносимо скучно дома. Потом… очень хотелось увидеть тебя.

Неужели медовый месяц уже утратил свою прелесть? Кэтрин не стала комментировать. Она не собиралась поощрять Алину на дальнейшую откровенность. Все равно, как предсказывал Эбнер, от ее признаний и жалоб никуда не денешься. Трагикомическая закономерность атмосферы общения в «Эври дэй»…

Кэтрин оценивающе посмотрела на свою тайную недоброжелательницу. Интересно, чем она в свое время привлекла Эйда? Ростом, пожалуй, не удалась, но фигурка складная, соблазнительная… и одевается со вкусом, в дорогих магазинах. Тонкие, в меру смазливые черты, прозрачное, как у фарфоровой куклы, личико в обрамлении роскошных золотистых волос… Мужики, безусловно, должны клевать…

Кэтрин подозревала, что цвет волос ненатурален, но придраться тем не менее не к чему. Не сухая и ломкая солома, как это часто бывает с волосами, которые постоянно красят. Никаких обсеченных концов. Густые, блестящие, идеально ухоженные волосы… Так и хочется прикоснуться. Для чувственного мужчины здесь неминуемо сильное искушение.

И потом эти удивительные зеленые глаза. Прямо-таки изумрудные. Нельзя не признать, что у Алины потрясающие глазки. И любой мужчина с легкостью утонет в них, если его встретит преданное обожание во взгляде.

Да, Алина Дастингс лакомый кусочек для мужчины, который предпочитает декоративных подружек. Другое дело – это лакомство отведать. И тем не менее, напомнила себе Кэт, ей самой потребовалось некоторое время, чтобы увидеть Алину в истинном свете. Эти огромные зеленые глаза умели прекрасно притворяться, когда их обладательнице приходило на ум произвести впечатление.

– Знаешь, мне очень неловко из-за того, что я тебе вовремя ничего не сказала и ты не знала, кто такой Джи, – сочувственно начала Алина, напустив на себя озабоченный вид.

– Не волнуйся, дорогая. Мы с Эйдом уже уладили это маленькое недоразумение, – отозвалась Кэтрин так, словно речь шла о чем-то несущественном.

Алина мгновенно нахмурилась.

– Ты же не собираешься и дальше с ним встречаться?

– Собираюсь. Получилось так, что Эйд мне нравится. И даже очень.

Можно было подумать, что перед носом Алины пронеслась шаровая молния. Она подскочила в кресле, вовремя спохватилась, вспомнив про свою лодыжку, и застыла, впившись в Кэтрин сузившимися от злости глазами.

– Понятно, – холодно произнесла она. – Я– то думала, у тебя больше здравого смысла, Кэт.

Кэтрин интригующе улыбнулась.

– Жить, постоянно рискуя – в этом есть какая-то изюминка. – Но про себя с бессознательной горечью отметила, что с «изюминкой» той ночью она умудрилась катастрофически переборщить.

Алине с трудом удалось небрежно пожать плечами.

– Век живи – век учись…

– Ты права, – согласилась Кэтрин с легкой издевкой.

Алина бросила на нее испытующий взгляд и печально вздохнула. Лицо Кэтрин оставалось непроницаемым, и тогда урожденная Дастингс, чарующе улыбаясь, решила продолжить игру.

– Ну все равно, у меня есть замечательная новость, и я хочу, чтобы ты узнала об этом первой. – Она доверительно наклонилась вперед, и, чуть зардевшись, прошептала: – Я беременна…

Кэтрин будто окаменела. Если бы на несколько мгновений она не лишилась дара речи, не исключено, что в ответ могло предательски вырваться: «И я тоже!» К счастью обошлось… Не хватало еще лицемерного участия Алины в этой истории. И без того тошно! Немножко опомнившись, Кэтти постаралась нейтрально держаться в рамках приветливого внимания.

– Поль на седьмом небе от счастья, – продолжала щебетать Алина. – Все время со мной носится.

Эйд тоже хочет иметь семью! – в отчаянии твердила себе Кэтрин. И он обещал заботиться обо мне.

– Когда я упала на прошлой неделе, Поль был вне себя от тревоги, пока врач не заверил его, что все в порядке. Он так гордится тем, что я ношу его ребенка.

– Очень хорошо. Просто прекрасно, милая… – Кэтрин так хотелось быть искренней, великодушной. Господи, но почему у нее самой нет ни малейшей уверенности в будущем?..

Алина, между тем, радостно вздохнула и откинулась в кресле, устраиваясь поудобнее.

– Да, это великолепно. Я всегда хотела иметь детей. Но просто не могла пойти на такой риск, чтобы заводить ребенка от Джи.

При этих словах Кэт сжалась, словно ее внезапно облили ледяной водой.

– Почему?!

Алина трагически закатила глаза.

– Но ведь у Стивенсонов в роду – рецидивы наследственного сумасшествия. В каждом поколении… обязательно.

Кэтрин сразу же захотелось отмести весь этот бред, но одновременно в сознание проникло и жало беспокойства. Что она в самом деле знает о семье Эйда?

– В таком случае меня удивляет, что ты вышла замуж за человека, у которого безумие в крови, – как можно более небрежным тоном обронила она.

– Ну, понимаешь, все вокруг твердили, что Джи совершенно здоров. Красавец, обаятельный интеллектуал с деловой хваткой… – Алина зловеще понизила голос. – Ты ничего не узнаешь о темной стороне его души, пока не начнешь с ним жить.

Любопытно, подумала Кэтрин, это она со зла наговаривает?

– Даже на солнце есть пятна, дорогая, – скептически отозвалась она.

Алина с жалостью посмотрела на нее.

– Ну, конечно, ты же из Сиднея, откуда тебе знать, что это за семейка.

Кэтрин откинулась в кресле, скрестила ноги и сделала небрежный приглашающий жест:

– Ну хорошо, приехали, выкладывай все начистоту. Я же вижу, что тебе не терпится.

– Это для твоего же блага, Кэтти.

– Естественно… – Приготовившись испить свою чашу до дна, Кэт впервые в жизни отключила телефон.

– Давно известно, что Стивенсоны – крайне эксцентричные люди. Большинство из них умерли совсем молодыми, причем при каких-то чрезвычайных и даже загадочных обстоятельствах. Например, родители Джи. Они исчезли в Африке.

– Черный континент взял и поглотил их, так?

– Никто так ничего и не узнал. Они просто не вернулись, вот и все. А Джи и Алекс были тогда еще совсем маленькими.

– Алекс?

– Младший брат Эйда. Он абсолютно никчемный человек, болтается по Европе, проматывает остатки состояния в казино и борделях.

Кэтрин припомнила, что Эйд как-то жаловался на своего беспутного брата.

– Они остались на сомнительном попечении своей совершенно ненормальной бабки. Та проживала в огромном каменном особняке в шотландском квартале и обычно, если мальчики проказничали, запирала их в подвале в наказание. Алекса это довело до полного сумасшествия.

– А Эйда нет?

– Джи держал в подвале запас книг. Но однажды старуха узнала об этом и устроила из книг огромный костер, чтобы проучить его и доказать, что наказания ему все равно не избежать.

– Боже мой… бедный мальчик, – невольно вырвалось у Кэтти. Как же она теперь понимала Эйда, как сочувствовала ему…

– Он имеет манеру замыкаться в себе. И когда это происходит, поверь, до него не достучаться. Ни тебе, ни кому-то другому. Он просто отгораживается от остального мира, и все.

Это его способ выживать, подумала Кэтрин. Уж ей-то было хорошо известно, что творится в душе, когда больше всего на свете хочется уйти от безжалостной реальности, и какое напряжение воли и сил необходимо, чтобы выдержать, не свести с жизнью последние счеты.

– Безумная Лора Стивенсон была сущий тиран, – смакуя каждую фразу, продолжала Алина. – Она так и сидела в своем особняке и никогда оттуда не выходила. А всех, кого старуха хотела видеть, вызывала к себе в приказном порядке. Прислуга звала ее герцогиней.

– Быть самодуром – еще не значит быть сумасшедшим, – возразила Кэтрин.

– Да что ты! Ей приходилось платить слугам вдвое, чтобы удержать их на работе. Иначе никто из них не стал бы ее терпеть. – Алина явно намеревалась придать своим словам больше убедительности. – И позволь довести до твоего сведения, что Джи такой же самодур, как и его бабка. От этих его ледяных глаз холод пронизывает просто до костей. – И в подтверждение она драматически передернулась, будто от озноба.

Да, Эйд склонен строго судить людей, мысленно согласилась Кэтти, но он все же старается быть справедливым. И слушает, когда ему что-то говорят. Кэтрин уже давно простила Эйду прежние срывы – ведь она сама дала ему повод. Зато когда он заступился за нее перед Диком!.. Эйди был просто великолепен.

– В конце концов кровь все равно скажется, – мрачно пророчествовала Алина. – И я рада, что у меня нет от него ребенка.

Такую подлость Кэтрин не могла спустить безнаказанно.

– Может, тебе больше по вкусу гены Поля… Что ж, твой новый муж – спокойный, приличный человек,,, в солидном возрасте. Но я… не скрою, что предпочла бы видеть отцом моих детей именно Эйда.

По правде, Кэтрин не испытывала абсолютной уверенности в своем собственном признании, но она не могла удержаться, чтобы не врезать этой кукле как следует. Женский инстинкт безошибочно показал, куда нанести сокрушительный удар.

У Алины отвисла челюсть. Ничего подобного она, разумеется, не ожидала. В кабинете все зазвенело от ее истерического визга:

– Ты сама!.. Сама ненормальная!! Совершенно задвинутая! Дура!

Кэтрин и бровью не повела. Что поделаешь… куколка сама напросилась. Конечно, если у Стивенсонов в семье наследственная патология, это очень неприятно, – есть над чем задуматься, и все же нельзя было позволить Алине и дальше беспрепятственно распространять об Эйде гнусные сплетни.

– Успокойся, пожалуйста. Все это было очень интересно, но, боюсь, у меня свое представление об Эйде, и я больше не желаю сидеть и слушать твои наветы.

– Наветы! – Алина захлебнулась от возмущения.

– Между прочим, Эйд при желании запросто привлечет тебя к ответственности за клевету, – равнодушно добавила Кэт. – Не думаю, что Поль придет в восторг, если ты окажешься в суде. А Эйд может быть очень жестким, стоит ему начать действовать.

Алина смотрела прямо перед собой остекленевшим взглядом, словно за минуту перед ее глазами прошла вся жизнь.

Кэтрин решила, что не следует давать врагу передышку.

– Ты же знаешь, что Эйду совершенно безразлично, во что обойдутся услуги адвокатов и сколько времени будет тянуться процесс. Он устроит скандал на весь Мельбурн, Алина. Подумай о своих родственниках, о том, какой эффект это вызовет в аристократических салонах, в дирекции «Стронга»… Твоя репутация будет испорчена раз и навсегда.

Потерянный вид Алины был лучшим доказательством ее окончательного поражения.

– Я ведь рассказала это только ради твоего же блага… – тихо всхлипнула она. И уже с некоторой патетикой добавила: – Пока не поздно.

– Я тебе очень признательна. Но, знаешь, когда мне понадобится твой совет, я попрошу его сама. А теперь извини, мне надо работать. – Кэтрин подключила телефон, открыла папку с документами и улыбнулась, давая понять, что разговор окончен. – Желаю тебе приятно провести день. Да, и прими мои поздравления по поводу будущего ребенка.

Пухлые губки Алины все еще вздрагивали. Не простившись, она вылетела из комнаты, с грохотом хлопнув дверью. Мысленно Кэт послала предупредительный сигнал Айзексу.

Гроза приближалась!

Однако победа над противником не доставила Кэтрин особого удовольствия. Она безумно жалела, что не узнала Эйда получше, прежде чем забеременела от него. Естественно, Кэтрин ни на минуту не поверила, что он хоть в какой-то степени ненормальный. Дело было в другом: воспитание и происхождение определенно накладывают свой отпечаток на поведение человека в супружеской жизни. Это Кэтрин знала твердо – Дик преподал ей хороший урок.