Текст книги "Ромовый пунш"

Глава 12

Макса не покидало ощущение необыкновенного душевного подъема. Он не мог дождаться новой встречи с ней. Но в тот момент, когда Джеки открыла дверь – «А... Это вы...» – он почувствовал, как его радость быстро пошла на убыль.

Разумеется, она была удивлена его появлением.

– А вы ожидали увидеть кого-то другого? – поинтересовался он.

– Нет..., – не слишком уверенно проговорила она. – Ну в общем-то, и да, и нет, но все равно заходите. Раз уж пришли.

Ну вот, похоже, ещё можно надеяться на лучшее. А выглядела он потрясающе.

– А это удобно?

– Вполне.

Но затем, когда дверь была закрыта, она сказала:

– Вы, наверное, за пистолетом пришли, да? – с этими словами она направилась к двери, ведущей в спальню – на ней были облегающие джинсы и просторная футболка. Теперь от былого ощущения счастья не осталось и следа.

– Подождите, сейчас принесу.

Как будто перед ней мальчишка-посыльный, которому нужно дать мелочи «на чай».

И все. Ни тени смущения или расскаяния, не пускаясь в долгие объяснения. Все предельно просто – пришли за пистолетом? Сейчас принесу. Направляясь сюда, он был настроен свести все к шутке, заметить как бы между прочим: «Ну как, пригодился пистолет, который вы вчера у меня стащили?» Или примерно так. Но теперь все кончено, шутки в сторону. Его взбесила такая непосредственность. Вот обрадовать бы её сейчас, сказав, что ей придется снова вернуться в Форт, потому что Орделл ещё не заплатил ему за работу. И посмотреть, что она тогда запоет.

Джеки вышла из спальни с его пистолетом в руках.

– Мне очень жаль, что так получилось, Макс, – с печальной улыбкой сказала она, и он почувствовал, как угасшая было надежда теперь возродилась в его душе с новой силой. – Я боялась, что если бы я попросила одолжить мне его на время, ты бы отказал, и на это у тебя были все основания. Может быть выпьешь кофе?

Вот так просто.

– Не отказался бы, – ответил он, проходя в кухню вслед за Джеки. – И что, он тебе пригодился?

Она снова печально улыбнулась.

– С ним я чувствовала себя в безопасности. Надеюсь, ты не будешь молоко. За то время, пока я была в тюрьме, оно успело прокиснуть.

– Нет, пусть будет просто черный кофе.

Он наблюдал за тем, как она положила «Эйрвейт» на кухонный стол, на котором не было больше ничего, кроме пепельницы, и встала у плиты. В этих узких джинсах она выглядела даже ещё стройнее, чем накануне вечером. Но она не была худой; у неё все было в норме, так как надо.

– Хочешь подержать его у себя ещё какое-то время? Вообще-то, знаешь, это незаконно, но если так тебе спокойнее...

– Спасибо, – сказала она, разливая кофе по чашкам, – но теперь у меня есть свой собственный. – Она подошла к столу с двумя чашками из белой керамики. – Сахар будешь класть?

– Нет, спасибо, – отказался Макс. – Так значит, ты купила его сегодня утром? – Для этого ей пришлось бы успеть съездить в округ Мартин; здесь же, в городе, купить пистолет тоже было возможно, но вот только получить его можно было не раньше, чем через три дня со дня оформления покупки.

– Будем считать, что он у меня просто есть, – уклончиво сказала Джеки, – ладно? Мне не хотелось бы обсуждать это с тобой.

– Одолжила у кого-нибудь?

– Именно, – согласилась Джеки и вышла из кухни.

Макс выдвинул стул и сел за стол, раздумывая над тем, что за пистолет попал к ней в руки, и знает ли она, как им пользоваться. Он подумал, что неплохо было бы поподробнее расспросить её об этом, когда в кухню снова вошла Джеки, принесшая пачку сигарет и зажигалку. Она села за стол напротив него.

– Вчера вечером я все не могла дождаться того момента, чтобы поскорее добраться до душа и вымыть голову, – вздохнула она.

И он забыл о пистолете.

– У тебя красивые волосы.

– Я позвонила на работу и сказала, что заболела. Так что, можно сказать, теперь у меня просто уйма свободного времени.

– Правда?

– Вообще-то пока ещё не знаю. Сегодня мне ещё нужно будет увидеться с Тайлером, и наверное, Николет там тоже будет. – Она сделала небольшую паузу, чтобы закурить сигарету. – Я сделаю так, как ты говорил. Предложу им свою помощь. Посмотрим, что из этого выйдет.

– Я имел в виду, – возразил Макс, – что тебе нужен адвокат, который стал бы вести эти переговоры от твоего имени. Если у тебя нет денег, чтобы нанять себе по-настоящему хорошего адвоката, то у меня есть один хороший приятель, и я мог бы порекомендовать ему тебя. Вообще-то он решил удалиться от дел, но я думаю, что он все же согласиться оказать тебе любезность. Потому что тебе сейчас адвокат нужен в гораздо большей степени, чем ему те деньги, которые ты сможешь ему заплатить.

Она глядела на него поверх своей кофейной чашки, и это живо напомнило ему о вчерашнем вечере.

– А может быть и нет, – возразила она. – Лучше я сама сначала с ними поговорю. Относительно денег Орделла.

– Им это будет, несомненно, интересно. Но только если твой рассказ будет по существу.

– Все деньги во Фрипорте. И их там много. Полмиллиона разложено по депозитным сейфам в банках, и продолжают поступать все новые и новые суммы.

– Откуда ты об этом знаешь?

– Он сам рассказал мне вчера вечером.

– Орделл звонил тебе?

– К моему приходу домой он уже был здесь.

– Боже святый, – вырвалось у Макса, и он опустил свою чашку на стол. – Он что, вломился сюда?

– Открыл замок отмычкой.

– Ты звонила в полицию?

– Мы просто поговорили, – сказала Джеки. – Сначала у него были кое-какие сомнения на мой счет. Но он всегда доверял мне, и теперь больше всего на свете ему хочется думать, что мне все ещё можно верить. И знаешь, почему? Потому что я нужна ему. Потому что без меня все его денежки так и осядут во Фрипорте. Вполне возможно, что есть и какие-то другие способы заполучить их сюда, но только он всегда предпочитал пользоваться моими услугами, а среди всех тех остальных, с кем ему приходится иметь дело, нет ни одного порядочного человека, одни только жулики и пройдохи. Поставь себя на его место.

Макс продолжал пристально разглядывать её.

– И как ты собираешься это провернуть?

– Так же как и прежде. Но для начала они должны позволить мне вернуться на работу.

– Хочешь сказать, что ты сдашь его.

– Только в том случае, если меня отпустят. Иначе сделка не состоится.

– Ты хоть понимаешь, наскольько это рискованно?

– Я не собираюсь мотать из-за него срок: ни по-настоящему в тюрьме, ни условно.

Он смотрел, как она изучающе разглядывает собственную сигарету, осторожно переворачивая её в пепельнице.

– Но вчера ты мне сказала, что у тебя, больше возможностей для выбора, чем ты предполагала.

Джеки продолжала сосредосточенно разглядывать сигарету, то и дело осторожно стряхивая с неё пепел.

– А вы знаете, сколько миль я уже налетала? – вдруг спросила она, поднимая на него глаза.

Макс покачал головой.

– Сколько же?

– Примерно семь миллионов, из конца в конец. Почти целых двадцать лет я ждала людей у трапа. И знаешь, сколько я зарабатываю сейчас, снова начав работать? Шестнадцать тысяч плюс грошовые отчисления на пенсию. А вот тебе самому, например, нравится стареть?

– Ты совсем не старая – ты выглядишь просто замечательно.

– Я спросила, нравится это тебе или нет. Тебя это волнует?

– Вообще-то у меня нет привычки задумываться об этом. Когда я смотрю на себя в зеркало, то вижу в нем себя таким же, как и тридцать лет назад. А вот фотографии – это другое дело. Но в конце концов, кому нужно меня фотографировать?

– С вами, мужчинами, все иначе. Мы, женщины, начинаем стареть гораздо раньше, – вздохнула она.

– По-моему, это потому, что они больше переживают из-за этого, – предположил Макс. – Ведь некоторые женщины не располагают ничем, кроме привлекательной внешности, не имея при этом ничего за душой. И потом это безвозвратно уходит... Но к тебе это не относится.

– Вот как? Это отчего же?

– Хочешь поспорить на тему старости? Или все же будем говорить по делу?

– У меня такое чувство, что мне приходится постоянно начинать жить заново, – заговорила Джеки, – и когда я наконец признаюсь себе в этом, то оказывается, что выбирать мне больше уже и не из чего. Помнишь, вчера вечером я сказала тебе, что дважды была замужем? На самом же деле у меня было три мужа, но только о двоих из них я думаю как об одном и том же парне, которого я сначала знала двадцатилетним, а потом встретила его более позднюю версию. Их даже звали одинаково. Поэтому я говорю, что дважды побывала замужем. Первый раз я вышла замуж в девятнадцать лет. Я тогда ещё училась в школе, в Майями. А он был гонщиком и постоянно участвовал в каких-то соревнованиях на мотоциклах.

– Довольно рано для брака.

– А иначе я не согласилась бы жить с ним. Да, вот такой строгой я была по молодости.

– Времена меняются, – сказал Макс, – но принято считать, что таков обычай.

– Мы были женаты всего пять месяцев... он погиб во время гонок, когда проезжая по разводному мосту, попытался перескочить на мотоцикле на другую сторону. Как показывают в кино. Только он был пьян, и ничего не получилось.

Макс молчал.

– Мой второй муж попался на наркотиках, решил откупиться, и в результате оказался в тюрьме. До того, как он начал работать на рейсовых самолетах в авиакомпании, он был боевым летчиком и воевал во Вьетнаме. Представляешь себе картинку? Последний изо всех оказался старше меня на пятнадцать лет, он был примерно твоего возраста. Я подумала тогда: «Ну наконец-то и мне встретился человек взрослый и, будем надеяться, рассудительный.» Даже не подозревая, что он был ничуть не лучше того моего гонщика.

– Я только на двенадцать лет старше тебя, – заметил Макс.

Она как будто улыбнулась – чему-то, он не знал, чему именно – а затем вновь посерьезнела.

– Так вот его беспокоило то, что он старше. Он не хотел стареть. Поэтому каждый день он пробегал сколько-то там миль. Заплывал так далеко в океан, что его было не видно с берега. Быстро водил машину, напивался каждый вечер... Он был забавным, очень не глупым, но, боже мой, как же он пил! Однажды вечером, когда мы с ним сидели на балконе, он вдруг вскочил на ограждение и принялся расхаживать взад и вперед по перилам, расставив руки в стороны для равновесия... А наша квартира находилась на шестом этаже. Я сказала ему: «Ты не должен мне ничего доказывать». И еще, как сейчас помню, добавила: «Я все равно не смотрю на тебя, так что можешь слезать». Я тогда правда отвернулась, я не могла спокойно смотреть на это, – Джеки немного помолчала. – Когда я снова подняла глаза, его уже не было. Я не знаю, оступился ли он нечаянно, или же нарочно шагнул вниз. Он даже не вскрикнул.

В кухне воцарилось молчание.

– Вот и вся моя биография. Я отлетала семь миллонов миль, дважды была замужем за пьянчугами и один раз за торговцем наркотиками.

Макс тихонько кашлянул.

– Знаешь, ты ни разу не назвала их по именам.

– Майк, Дейви и Майкл, – живо перечислила Джеки. – Да какая теперь разница? – но затем, немного подумав, она добавила: – Они были неплохими людьми, действительно, по большей части не плохими, и все же меня не удивило... Понимаешь, что я имею в виду? Моя величайшая ошибка в том, что я позволяла себе попадать в разные ситуации, заранее догадываясь, что из-за них у меня могут быть большие неприятности. Причем всегда шла на это сознательно, чтобы затем, зайдя в тупик, героически искать из него выход. – Она замолчала, и затушила сигарету, оставив окурок в пепельнице. – Но знаешь, что надоело мне больше всего на свете?

– Что же же? – переспросил Макс.

– Мне надоело всем улыбаться. Быть обходительной.

– Ты имеешь в виду работу?

– "Желаем вам превосходно провести время на Багамах и благодарим вас за то, что вы летаете самолетами нашей авиакомпании". Или еще: «Сэр, не хотите ли ещё кофе?»

Макс усмехнулся, узнавая в ней прежнюю Джеки.

– "Или желаете чая?"

– Но ведь тебе все же это нравится? Все эти твои полеты.

– Больше нет.

– Сейчас на тебя многие мужчины обращают внимание?

– Мне хватает.

– А когда ты была помоложе, – продолжал Макс, – парни с тобой обращались грубо?

Она взглянула на него поверх чашки, и в её глазах снова вспыхнули уже ставшие такими знакомыми ему искорки-смешинки.

– А как ты узнал?

Глава 13

Рей Николет позвонил во второй половине дня, в четыре часа. К этому времени Джеки уже и сама пыталась связаться с Тайлером, но в офисе его не оказалось, а когда она набрала номер его мобильного телефона, то на её звонок никто не ответил.

– Оставьте все свои дела и немедленно приезжайте в больницу, – сдержанно сказал Николет. Он говорил тихо, и в его голосе чувствовалась натянутость. Хотя, возможно, ему просто хотелось придать себе важности. – Если хотите, я пришлю за вами машину. Так как?

– Зачем мне туда приезжать?

– Посмотрите, как Ферону досталось от одного из ребят Орделла. И потом мне хотелось бы, чтобы вы увидели того парня и если признаете его, то скажете об этом мне.

– Где вас там можно будет найти?

Он сказал, что будет ждать её в восточном крыле третьего этажа.

Когда меньше чем через сорок минут, прошедшие со времени этого их разговора, она приехала в больницу, он уже дожидался её у стойки медсестры. На Джеки была белая мужская рубашка и все те же джинсы, а через плечо был перекинут ремень горчичного цвета сумки.

– Спасибо, что пришли, – сказал Николет.

Это её несколько удивило.

Еще несколько мгновений он продолжал молча разглядывать её, а затем развернулся и зашагал по длинному коридору, в самом конце которого у открытой двери в палату стояли двое охранников-полицейских. Николет дал им знак и они отступили от двери, с ног до головы оглядывая Джеки, в то время как она вслед за Николетом вошла в палату, проходя мимо пустой койки, туда, где на соседней кровати лежал молодой негр. Глаза его были закрыты. К его руке тянулись требки сразу трех капельниц, ещё одна трубка выходила из носа, и ещё одна выла выведена из-под одеяла к катетер-баллону, подвешенному с боку кровати.

– Что с ним случилось?

– Я его подстрелил, – сказал Николет, – но прежде он все же успел ранить Ферона.

Джеки перевела взгляд на своего спутника.

– Ну и как он?

– Который?

– Тайлер. С ним все в порядке?

– Мне бы хотелось, чтобы для начала вы взглянули вот на этого молодца. Вы с ним знакомы?

Джеки подошла поближе к кровати.

– Нет.

– Но может быть вы встречались до этого?

– Вряд ли.

– Может быть как-нибудь в компании Орделла?

Она решительно покачала головой.

– Нет.

– Интересно все же, – проговорил Николет, – тот ли это случай, когда вы его не знаете, а он вас откуда-то все же знает. Как это получилось с Бьюмонтом.

– Он что, тоже с Ямайки?

– Нет, это наш, доморощенный экземпляр, – ответил Николет. – Если один из тех двух ребят за дверью не ошибается, то перед нами Куджо – личность довольно известная в здешних местах, в том числе и в суде, я проверял. Вообще-то в его водительском удостоверении записано, что на самом деле его зовут Халон Миллер младший, но я весьма сомневаюсь, что кто-нибудь называл его этим именем. – Николет потряс Куджо за плечо. – Правильно я говорю? Открой глаза, посмотри, кто пришел тебя проведать.

Джеки видела, как негр поморщился от боли, когда Николет снова потряс его за плечо, и наконец открыл глаза.

– Чего ты ко мне привязался?

– Что, Куджо, тебе больно? Я на это очень надеюсь, – сказал Николет. – Хочу, чтобы ты сейчас взглянул на эту леди и рассказал мне, кто она такая.

Куджо, щурясь от света, взглянул на Джеки.

– Послушай, мне-то откуда знать? Ты сам притащил её сюда.

Тогда Николет ухватил Куджо за волосы, рывком запрокидывая ему голову назад.

– Ты, козел, отпусти, – вскрикнул Куджо, глядя ему в лицо.

Джеки молча продолжала наблюдать за ними. Николет, казалось, был абсолютно спокоен.

– Знаешь, а ведь кто-нибудь может запросто прийти сюда и выдернуть из тебя все эти трубки. Ты об этом ещё не задумывался? И в больницах люди иногда умирают, друг мой, – сказав это, он потрепал Куджо по волосам и обернулся к ней. У него было беспристрастное лицо полицейского. Время уходить. Уже в коридоре, когда они шли обратно, направляясь к стойке, за которой сидела медсестра, он позволил себе взять её за руку повыше локтя.

– Я попал ему куда-то в область паха, и у него там якобы кое-что нарушилось, но могло бы быть и хуже. Возможно, ему придется сделать ещё одну операцию, врачи ещё сами толком не могут ничего сказать, а может быть его через пару дней выпишут отсюда. У меня самого были, скажем так, довольно смешанные чувства. Я надеялся, что он умрет, – Джеки подняла глаза на него, и он тут же добавил, – но мне также хотелось, чтобы он жил. Чтобы потом мы могли бы его использовать.

– Он работает на Орделла?

– Мы в этом абсолютно уверены. Мне стало известно, что он поставляет ему оружие.

– А что если он ничего вам не расскажет?

– Расскажет, куда он денется. Ему только двадцать лет, а его уже семнадцать раз арестовывали. С такими как он можно иметь дело. Для него главное мерило качества жизни – это длина срока, который ему могут влепить за его подвиги.

– А как там Тайлер? – спросила Джеки. – Мы пойдем к нему?

– Прямо сейчас. С ним там жена, – сказал Николет. – Так что мы заглянем ненадолго, проведаем, так сказать... В Ферона попали две пули. Одна раздробила бедренную кость. А вторая отколола кусочек подвздошной кости, – рука Николета скользнула вниз и коснулась её бедра. – Эта кость находится вот здесь. С ним все будет хорошо. Пули прошли сквозь обшивку двери автомобиля, и это погасило их скорость. Одна попала сначала в его телефон и изменила направление.

– Я пыталась дозвониться до него, – призналась Джеки.

– Правильно, вы хотели поговорить с нами.

– Мне очень нужна моя работа.

– Все мы чего-то хотим, – ответил Николет. – Давайте для начала проведаем Ферона.

* * *

Ферон лежал в отдельной палате.

– Эй, напарник, ты спишь, что ли? – окликнул его Николет, подходя к кровати.

Джеки видела, как он открывает глаза. Белая подушка под головой, волосы всклокочены – так он казался гораздо моложе, ну просто юноша лет, которому едва-едва исполнилось двадцать.

– А где Черил?

– Наверное вышла за кофе.

– А тебе здесь, небось, первоклассными наркотиками ширяют, а?

Тайлер закрыл и снова открыл глаза, стараясь улыбаться.

– Ты только погляди, кого я тебе привел.

Джеки подошла поближе к кровати.

– Как вы себя чувствуете?

Теперь он глядел на неё и заставил себя улыбнуться.

– Замечательно.

От этого у неё появилось странное ощущение, будто она находится среди друзей. Николет предложил ей сесть, и сам тут же расположился в точно таком же кресле с клеенчатой обивкой и деревянными подлокотниками. Джеки продолжала разглядывать Тайлера, который сонно смотрел в их сторону, его правая нога была приподнята на несколько дюймов, и у спинки кровати из-под одеяла виднелись голые пальцы. Трубка капельницы тянулась от его руки к подвешенной на стойке прозрачной пластиковой бутыли.

Николет облокотился о деревянный подлокотник кресла, нагибаясь к ней.

– Так на чем мы остановились?

– Мне очень нужна моя работа.

И сигарета. Она бы сейчас с большим удовольствием закурила.

– Ну вы же знаете, чего я хочу от вас.

– Если у меня будет возможность работать, я смогу вам помочь.

– Или просто-напросто соскочить отсюда.

– В этом нет никакого резона. Что мне грозит? Какие-то несколько месяцев?

– Гораздо больше, если я передам вас федеральному суду. Что, кстати, я могу запросто сделать.

Может быть курить в отдельной палате все же не возбраняется.

– Ну и какой мне лично будет прок от вашей работы? В чем тут помощь?

– Но ведь вам нужен Орделл Робби, не так ли?

– А вы, оказывается, и его знаете. Раньше вы об этом не говорили.

– Начать с того, что раньше вы меня об этом не спрашивали.

– А мы уж тут было подумали, что вы нас хотите чем-то удивить.

– Это он поручил мне провезти сюда деньги.

– Шутки в сторону. Где же он берет их?

– Он торгует оружием.

– Он сам вам об этом сказал, или вы лично видели его за этим занятием?

– Все, что мне требуется от вас, если вам действительно нужна моя помощь, – продолжала Джеки, – так это разрешение на выезд из страны и освобождение от досмотра.

– Вы сама скромность.

– Так да или нет?

– Возможно.

– Я подскажу вам, как подобраться к нему, а вы за это снимите с меня обвинение.

– Это адвокат вас так надоумил?

Она достала из сумочки сигареты и зажигалку.

– Так да или нет?

– Ну а я лично, что с этого буду иметь?

Она закурила.

– Его. Вы получите Орделла.

– Вы нервничаете?

– Разумеется.

– И я что, смогу заполучить его вместе с его пушками?

– С деньгами от продажи этих пушек.

Оглядевшись, она не заметила ничего подходящего, что можно было бы приспособить под пепельницу.

– Можно на пол, – подсказал Николет. – Так на чем я тогда буду строить свое дело? Я не таможня, и мне плевать на деньги. Мне нужно взять его с поличным, то есть с товаром. Он должен попасться на незаконном хранении незарегистрированного или заявленного в розыск огнестрельного оружия или на нелецензированной торговле оружием. – Он взглянул в сторону кровати. – Ты согласен со мной, напарник? Нам нужно заполучить на него уже готовенькое дело.

– Верно, – еле слышно проговорил Тайлер.

– Ему откровенно наплевать на то, что подарочек с «дурью» прошел мимо него, – снова заговорил Николет, в очередной раз переводя взгляд на Джеки.

– Мне от этих сорока двух граммов тоже ни холодно, ни жарко. Я могу сделать так, чтобы с вас сняли это обвинение, но сделаю это только в том случае, если заполучу Орделла Робби вместе с оружием. Вам это понятно?

– Все, что я могу сделать для вас, так это рассказать о том, что знаю сама, – ответила Джеки.

– О чем же, например?

Она помедлила с ответом и затянулась сигаретой.

– На сегодняшний день у него во Фрипорте зависло в ожидании отправки больше полумиллиона долларов.

– Что ж, видать, бизнес процветает.

– И как только будет произведена очережная поставка, эта сумма значительно увеличится.

– Это он сам рассказал вам об этом?

– Он мне доверяет.

– Хорошо. Будем надеяться, что это поможет вам остаться в живых.

– Он хочет, чтобы я помогла переправить деньги оттуда сюда.

– А разве он не знает, что в данный момент вы не можете выехать из страны?

– Я ему сказала, что смогу достать разрешение.

– Боже мой, – саркастически усмехнулся Николет. – Выходит, что если мы пойдем на это, то автоматически попадем в число пособников, так получается?

– Вы сможете отследить деньги.

– Как раз это мне понятно. Мы бы пометили купюры до того, как вы покинете аэропорт. А потом оставалось бы только проследить за тем, чтобы вы передали бы их ему из рук в руки. Но только каким боком я смогу привязать сюда свое «оружейное дело»?

– Если он планирует ещё одну поставку, то это подразумевает, что у него уже есть оружие.

– Где же оно?

– Пока ещё здесь.

– Если я помешаю переправить товар – иначе ему просто-напросто не заплатят – у нас дополнительно появится некоторая сумма денег, но только все мои доказательства окажутся безвозратно потерянными.

– Извините, я на минутку, – прервала его рассуждения Джеки, держа в руке окурок, оставшийся от её сигареты, – Сейчас, только выброшу. – Пройдя через всю комнату, она подошла к двери в ванную и бросила окурок в унитаз. Таким образом ей удалось выиграть не больше минуты времени. Затем она снова вернулась на свое место, и поудобнее устроившись в кресле, предложила: – А что если бы вы позволили бы ему вывезти большую часть оружия, но придержали бы ровно столько, чтобы хватило для состава преступления. Такое было бы возможно, как вы думаете?

– А разве он не лично осуществляет поставки?

– Вот уже несколько месяцев прошло с тех пор, когда он был во Фрипорте в последний раз.

– Так значит, ещё какая-то сумма должна будет поступить к...

Джеки оборвала его на полуслове.

– Знаю, вам до этого мало дела. Но только с какой стати эти «бабки» должны достаться тамошнему правительству? Ведь как только Орделла арестуют, разве не будет его капитал целиком конфискован?

– Если только им станет известно, где он держит денежки.

– Эти деньги стали бы вам своего рода поощрительным вознаграждением за труды, – продолжала развивать свою мысль Джеки. Она робко улыбнулась ему. – Признаюсь, что мне хотелось бы расписать для вас эту картину самыми радужными красками...

Николет понимающе улыбнулся в ответ.

– И у вас это вполне получается.

– Мне бы просто не хотелось, чтобы вы подумали, что, вот, мол, такие деньжищи, и никто не станет их востребовать. Что якобы я всего-навсего пытаюсь таким образом откупиться...

– У меня даже в мыслях ничего подобного не было, – возразил Николет.

– ... якобы все это только ради того, чтобы обвинение против меня было снято.

– Мне бы тоже этого хотелось, – вставил Николет, – честно. Но только где оружие? Мне очень жаль, что снова приходится возвращаться к этому.

Она было собралась закурить ещё одну сигарету, и даже уже подняла сумочку с пола, но затем решила выждать момент.

– Разве вы никогда не работали под прикрытием?

– Вообще-то, мы этим только и занимаемся.

– А тогда что, если вы подступитесь к нему в качестве покупателя; якобы вам необходимо достать некое оружия, которое не продается в магазине?

Николет перевел взгляд на Тайлера.

– Эй, напарник, ты это слышал? – А затем снова обратился к Джеки: – Вообще-то мы одно время подумывали об этом, но только собирались подобраться к нему с другого конца. В том смысле, чтобы самим предложить ему что-нибудь из оружия, нечто такое-эдакое, что-нибудь прэкзотичнее.

– И как же вы думаете это провернуть? – поинтересовалась Джеки. – Вот так запросто заявитесь к нему?

– Сначала нас должен был бы кто-то порекомендовать. Но только до сих пор мы никак не могли выйти на кого-нибудь из его знакомых.

– Но ведь меня вы в виду не имеете? – забеспокоилась Джеки.

Николет отрицательно покачал головой.

Но в то же время он как будто улыбался, она сама видела это. Он явно задумал что-то, но только посвящать её в свои планы вовсе не собирался.

– В конце концов, это сугубо ваше дело, – сказала Джеки. – Мне все равно не понять.