Текст книги "Ромовый пунш"

Глава 14

Погожим субботним утром Мелани, весь наряд которой состоял лишь из шортов и тесного бюстгальтера, как обычно нежилась на солнышке, мысленно перебирая в памяти последние семнадцать лет своей жизни, когда, проводя большую часть времени на пляже, она довольно не плохо жила за счет своего амплуа загорелой блондинки, калифорнийской девушки-мечты. Она подумала и о том, что очень немногие из её тогдашних приятелей любили позагорать. А вот Фрэнку – этому чудику из Детройта, вместе с которым она проводила время на Багамах, когда судьбе было угодно свести её с Орделлом, и с тех пор прошло уже целых четырнадцать лет – так же как и ей нравилось поваляться на солнышке. Нет, конечно, он был придурком, но солнце определенно любил. А вот киношники не были в восторге от такого времяпровождения. А вместе с ними и японские промышленники, а также красавчики восточного типа с греческих курортов в подавляющем своем большинстве были настроены так же. Лежа на солнышке, она любила почитать о жизни кинозвезд и о разных других красивых людях, обо всех этих совсем молоденьких и прежде никому не известных девчонках, которым в один прекрасный день так повезло, что они стали знаменитостями. Но она никогда ничего не читала о том, какая участь может постигнуть тех девчонок, которые сначала до одурения вылеживаются на пляже, потому что загар помогает им заработать на жизнь, а потом, когда кожа их оказывается основательно испорченной солнцем, опускаются до сожительства с негром, которому и загорать-то никчему. Это было как раз её, Мелани, случаем, когда в свои тридцать четыре года она, намазавшись лосьоном для загара, сидела в шезлонге на просторном балконе. Она даже не слышала, как они вошли.

Она даже не заметила, как они вошли в гостинную, пока Орделл наконец не окликнул ее:

– Детка, ты только посмотри, кто к нам пожаловал.

Она обернулась и увидела Орделла, а вместе с ним и его гостя – мужчину в голубой спортивного покроя куртке, надетой поверх желтой рубашки и с пухлым фирменным пакетом из магазина «Бердайнз» в руках. Ничего не скажешь, довольно крутой экзмемпляр, да ещё в совсем новой, только что с прилавка, куртке. Она так и не узнала его, пока Орделл сам не сказал:

– Детка, да это же Луис.

После этого ей уже ничего не оставалось, как встать из шезлонга и войти в гостиную. Мелани пришлось придерживать бюстгальтер на груди, чтобы не дать ему свалиться окончательно.

– Ну, что я тебе говорил? Видишь, она все такая же как и прежде, большая и классная деваха.

– Черт подери, вот так так, – изумленно проговорила Мелани, – ты и правда пришел. Знаешь, Луис, тогда, во время последней нашей встречи...

– Он все знает, – перебил её Орделл. – Луис не хочет вслух говорить об этом.

– Я все понимаю, – кивнула Мелани. Она выпустила из рук краешки бюстгальтера, который немедленно съехал вниз, подошла к Луису и поцеловала его в губы, но назад затем не отступила, оставаясь стоять перед ним.

– Знаешь, тогда вы мне показались самыми большими приколистами из всех, кто у меня были прежде.

– Я ведь уже сказал, – одернул её Орделл, – он не хочет говорить об этом.

Она не сводила глуз с Луиса.

– Вы ведь тогда просто валяли дурака, разве нет? У вас ещё был ящик с масками, помнишь? А вообще-то если вы действительно хотели, чтобы вам заплатили выкуп, то похищать надо было меня.

Наконец он улыбнулся.

– Да уж, не плохая идея.

– Он рассказал мне, что ты сейчас в городе, и я не могла дождаться, когда снова смогу увидеть тебя.

Тогда Орделл сказал:

– А Луис пришел сюда для того, чтобы увидеть мой фильм об оружии.

* * *

Мелани принесла им по водке с тоником, а сама села в сторонке, продолжая разглядывать Луиса, в то время как Орделл показывал ему свой фильм – видеокассету, купленную на одном из выставок оружия. Орделл увлеченно комментировал, не умолкая ни на минуту.

– ... там просто куча разных технических наворотов. Точно, Беретта – кажется, он сказал РМ-12S. Но это не важно, они все равно попадаются не слишком часто. Но ты только послушай это: тат-тат-тат-тат. Каково, а?

Вот он, тот придурок, который стреляет из М-16. Представь себе, ты покупаешь себе вот такую полуавтоматическую игрушку – это любой может сделать. А затем я своими силами довожу её до ума, делаю полностью автоматической, и пожалуйста – в твоем распоряжении настоящий автомат. Вообще-то дело плевое, но мне это обходится в сотню с каждого такого ружьеца, потому что каждый прежде всего печется о безопасности своей задницы. Взять хотя бы для примера парня, который обычно поставлял мне глушители...

Вон, гляди, та штука на МАС-10. Это и есть глушитель. Пах-пах-пах-пах – просто беззвучно выплевывает пули. Так вот, его засекли и при обыске нашли в машине восемьдесят семь глушителей. Ему светит получить тридцать лет. И никакого тебе залога. Теперь я нашел в Лантане другого парня, который взялся делать для меня этот товар. В следующую поездку мне придется отдать тридцать тысяч за сто единиц товара, боже мой, это уже выходит по три сотни за штуку. – Он обернулся к Мелани, – Детка, брось мне сюда ещё льда.

Мелани взяла его стакан и вышла в кухню.

– МАС-10 – это именна та модель, без которой не обходится ни один такой фильм. Вот, а это знаменитый УЗИ, смотри какой красавец. За такую вещицу можно выручить пятнадцать. Их производят евреи в своем Израиле.

Автомат «Стайер» – один из лучших. Только послушай, как он стреляет. Вот это да, вот это работа! Очень дорогой, сюда попадает из Австрии. Мои клиенты не знают о нем ни черта, а поэтому и спроса нет.

Мелани вышла в гостиную из кухни, неся в руке его бокал, как раз тогда, как Орделл снова завел свое «Тах-тах-тах, тра-та-та-та-та». Это повторялось из раза в раз, когда он показывал этот фильм и лез из кожи вон, чтобы все увидели, какой он крутой. Луис же с самого начала не произнес ни слова. Ей нравился этот тип мужчин. И в нем ей нравилось решительно все: резкие черты лица, большие руки...

– АК-47 – самое лучшее, изо всего, что здесь есть. Вот этот китайского производства. За каждый я отдаю восемь с половиной, а сам продаю уже в два раза дороже. Поставляется в комплекте с тремя магазинами и штыком, так что, как видишь, им к тому же можно и колоть.

Зазвонил телефон, и Орделл распорядился:

– Возьми трубочку детка, ладно?

– Все равно ведь тебя спросят, – ответила Мелани.

Орделл недоуменно уставился на нее, потому что прежде она всегда беспрекословно поднималась и делала все, что ей было велено. И хоть иногда она могла позволить себе несколько помедлить или же что-то тихонько поворчать себе под нос, но чтобы высказать это вот так... Это что-то новенькое.

– Что-что? – переспросил Орделл. – Что такое? Я что-то не понял.

Дуис продолжал смотреть на экран.

Мелани встала, подошла к стойке, отделявшей гостиную от кухни, и сняла трубку. Она ответила на звонок, и немного послушав, опустила руку с трубкой.

– Это тебя.

Орделл ещё какое-то время продолжал в упор разглядывать её, прежде чем остановить видеозапись и встать. Мелани села на диван рядом с Луисом.

– Скукотища, правда?

– Один раз можно посмотреть, – отозвался Луис.

– Он думает, что лучше всех разбирается во всем этом.

– Где же он хранит такую гору оружия? – удивился Луис.

– Есть у него место..., – она замолчала.

Орделл вернулся, объявляя на ходу:

– Один мужик из Нью-Йорка хочет прикупить «Брен-10». Вообще-то пушка сама по себе хреновая, но именно из неё стрелял Сонни Крокетт, и поэтому за неё можно содрать двенадцать пятьдесят. Большой кусок железа, десять миллиметров.

– У тебя и это есть? – спросил Луис.

– Пока ещё нет. Но стоит мне только сделать один-единственный телефонный звонок, как на следующий же день у меня уже все будет готово. Останется только отвалить две сотни ребятам за труды. – Орделл нажал кнопку на пульте дистанционного управления. – А вот этот мужик стреляет из ТЕС-9. Но это так себе, дешевка. Производится в Саут-Майами. В розницу стоит три восемьдесят. Я же покупаю их по две, а перепродаю за восемь. Слушай, Луис, ты вообще-то обращаешь внимание на эти цифирки?.. Взять хотя бы ТЕС-9. Его рекламируют, как будто «круче просто не бывает». Якобы это «излюбленное оружие в преступном мире Америки.» Но ты не верь. Потому что это все туфта.

Снова зазвонил телефон.

– Насколько мне известно, эта модель пользуется популярностью только в колумбийском Медельине.

Мелани смотрела на Орделла, в то время как он остановил кассету, и они ещё некоторое время молча глядели друг на друга, прежде чем она встала и подошла к телефону. Она ответила на звонок, и немного послушав, опустила руку с трубкой.

– Это тебя.

Орделл тем временем рассказывал Луису, как он скупил у одного мужика разный военный хлам, который тот собрал после войны в Панаме, а потом погрузил все в катер и перевез к себе на Рифы. Орделл говорил, что именно у него он и купил те пулеметы М-60, о которых он рассказывал раньше. По его словам выходило, что торг происходил в гараже, где на продажу были выставлены ручные гранаты, гранатометы и тому подобное барахло.

– Это женщина, – сказала Мелани.

Это заставило его замолчать. Орделл подошел к телефону.

А она снова подсела к Луису.

– Тебе принести чего-нибудь?

Он протянул ей свой опустевший бокал.

– Не рановато-ли? – поинтересовалась она.

– Я не на работе, – ответил Луис.

– Значит, ты ходил за покупками. – Она провела пальцами по лацкану его пиджака. На ощупь вискоза и ещё что-то. – Кто это выбрал? Орделл?

– Мы с ним не сходимся во вкусах, – просто сказал Луис.

– Когда это касается одежды, – уточнила Мелани.

– Да, в отношении гардероба.

Она вышла в кухню, прихватив его бокал. Орделл был всего в нескольких футах от нее, и теперь он разговаривал по телефону.

– За твоей квартирой могут следить. Подожди, дай подумать... Вот что, подходи к городскому пляжу... Ну тому, за мостом Блю-Герон. Пойдешь по направлению к Говард Джонсон, и где-нибудь там я встречу тебя... Если хочешь, то прямо сейчас. Садись в машину и приезжай. – Он повесил трубку, и взглянул из-за стойки на Мелани.

– Мне нужно ненадолго отлучиться. Ты уж постарайся быть с моим приятелем полюбезнее. Не обижай его, ладно? Хочешь сорвать с него шмотки? Только поимей в виду, что они все фирменные и к тому же новые.

* * *

– Может быть перейдем на балкон, – предложил Луис. – Я был бы не прочь позагорать.

– А ты случайно не шутишь? – переспросила Мелани.

– Вовсе нет. Вот у тебя такой красивый загар.

– Хочешь посмотреть, как я уже загорела? – с этими словами Мелани, все ещё сидя на диване, подцепила двумя пальцами бюстгальтер и стащила его с груди.

– Да, классный загар, – согласился Луис. – А ты что, так их никогда и не показываешь солнышку?

– Раньше да, но теперь мне кажется, что они лучше смотрятся такими, как есть. А ты что, не согласен?

– Да нет, все классно. – Груди были большими. Он не сводил глаз с её груди, разглядывая проступающие сквозь кожу тонкие голубые сосуды, разветвляющиеся, словно реки на географической карте. Когда он снова поднял бокал, чтобы сделать очередной глоток, то обнаружил, что в нем остался только лед.

– Позволь я тебе ещё налью, – предложила Мелани.

При этом она скорее смотрела на него, чем на его опустевший бокал. Когда она взяла бокал у него из рук и отправилась на кухню, Луис встал с дивана и вышел на балкон.

Здание с стенами из железобетона, выкрашенными свтло-зеленой краской, выцветшей и местами уже успевшей облезть, но отсюда открывался прекрасный вид на Атлантический океан, которым можно было любоваться прямо отсюда, стоило лишь переступить порог, и на белоснежные пески пляжей побережья, протянувшиеся до самого Джексонвилля. Далеко внизу прохаживаются крохотные люди. Что-то их там не слишком много. Так ему казалось, пока он не взглянул в сторону городского пляжа, находившегося по левую сторону, где виднелись ряды выкрашенных в голубой цвет навесов от ветра – или как их там ещё называют – причем было явно больше желающих занять место на них, чем под ними. Стоял чудесный день, когда волны прибоя мягко разбивались о берег, а легкий ветерок время от времени нагонял на палящее солнце пушистое облачко, принося кратковременное облегчение от знойных лучей.

– Смотри в эту же сторону. И тогда увидишь, как Орделл сейчас выйдет на пляж, – сказала Мелани. Она теперь стояла рядом, у бетонного огражения.

– У него там встреча с женщиной?

– Он так сказал.

– И ты ему позволяешь?

– Брось издеваться.

– Я в том смысле, что если уж вы живете вместе...

– Он здесь не живет. А так, забегает время от времени. Ты же и сам хорошо знаешь Орделла. Он привык поступать так, как ему хочется.

Похоже, что Мелани тоже не привыкла поступаться своими желаниями. Она так и на сочла нужным снова прикрыть грудь, и теперь стояла рядом, протягивая ему вновь наполненный бокал.

– Ты же, наверное, не хочешь поджарить этих малышек на солнце.

– Ничего, я могу повернуться к солнцу спиной, – сказала Мелани. – А почему быть тебе не прилечь в шезлонге и не снять рубашку. Штаны тоже можешь снять, если хочешь.

Она продолжала держать его бокал, пока он снял рубашку, аккуратно сложил её, положил на низкий металлический столик и лишь только после этого опустился в шезлонг.

– Мальчик мой, да тебе действительно нужно показаться солнышку, – сказала Мелани. – Где ты был?

– В тюрьме. Четыре года без двух месяцев.

У неё заблестели глаза. Похоже, беседа с преступником привлекала её больше.

– Правда? А он мне ничего об этом не говорил. И за что тебя посадили?

– Я ограбил банк.

Она тряхнула головой, откидывая упавшие на лицо волосы. У неё были наредкость густые светлые волосы.

– Я много думала о тебе, все думала, где ты, чем занимаешься...

– Но мы ведь встретились лишь однажды. Кажется, тринадцать лет назад?

– Уже почти четырнадцать. Да, это так, но только, когда я увидела тебя здесь, я не могла поверить, что это происходит со мной на самом деле. Я узнала тебя сразу же. – Она оглянулась, бросив взгляд в сторону городского пляжа.

– Ну а ты чем занимаешься? – спросил он.

Теперь она снова в упор разглядывала его. Солнце било прямо в глаза, и ему приходилось щуриться от этого яркого света.

– Валяюсь на солнышке.

– И это все?

– Читаю.

– И тебе не надоело?

– Еще как надоело. Хочешь потрахаться?

– Конечно, – согласился Луис, и поставил бокал на пол.

Она относилась к той категории женщин, которым нравится быть сверху. Она стонала, вздыхала: «О, боже!», закидывая голову назад, запуская руки в волосы у него на груди, как будто перед ней была стиральная доска или какая-то другая поверхность, которую ей нужно было во что бы то не стало дочиста оттереть. У неё были длинные ногти, покрытые ярко – красным лаком, которые теперь царапали его кожу, но ему это даже нравилось. Он уже хотел сам перебраться наверх и перехватить иннициативу, но тут солнце вдруг как будто вспыхнуло ещё ярче, принося с собой волну огненного жара, и все закончилось ещё до того, как он успел что-то предпринять. Она тут же слезла с него и натянула свои шорты. Трусиков на ней не было. Луис застегнул брюки и взял стоявший на полу бокал, подумав о том, что прошло, должно быть, около пяти минут.

– Ух ты, – вздохнула Мелани, – мне стало намного лучше. А тебе?

Луис кивнул.

– Как раз то, что надо.

– Теперь можно расслабиться, – сказала она, – и словить немного кайфа.

* * *

– Мне так ничего не слышно. Я не слышу, чего ты мне там шепчешь. Подходи сюда, и тогда мы сможем поговорить, – сказал Орделл Джеки.

Она смотрела мимо него, стоя на мокром песке, подставляя босые ноги ленивым волнам набегающего на берег прибоя, и ветер развевал её волосы. Орделл был раздражен: эта женщина вполне могла иметь при себе скрытый микрофон; но она потрясающе выглядела этим утром в своей просторной футболке и белых шортах, открывавших его взгляду стройные, покрытые ровным загаром, ноги.

– А ты сними ботинки, – предложила она, обернувшись к нему.

– И что я потом буду делать? – на нем были элегантные, четырехсотдолларовые мокасины из крокодиловой кожи с украшением в виде кожанных кисточек. – Я сейчас сниму ботинки, а кто-нибудь приделает им ноги. – У него набились полные ботинки песку, и теперь он мысленно ругал себя за то, что не придумал более подходящего места для встречи с ней, как на пляже. Каждый раз, когда ему приходилось выйти на пляж, к нему в ботинки набивался песко. Но все равно Орделл никогда и ни за что не снимет их и не пойдет босиком, как это сделали бы Мелани или Шеронда. При случае он не смог бы объяснить причины своего столь необычного поведения, но только некое смутное чувство настойчиво подсказывало ему, что ни при каких обстоятельствах разуваться ему не стоит. Ну, может быть, делая исключение лишь на ночь, когда приходило время лечь в кровать. Он никогда не плавал, никогда даже не входил в воду... И тогда он сказал: – Слушай, красавица, хочешь, чтобы я тебя оттуда выволок за волосы?

Только посмотри на нее. Не боится, не выказывает ни малейшего волнения, оттого, что оказалась здесь. Теперь направляется к нему. Волосы развеваются на ветру, локоны падают на лицо. А купальщики, когда выходят из воды, то смотрят себе под ноги, стараясь не наступать на ракушки.

– Ты за собой слежки не заметила?

– Не знаю... – ответила Джеки. – Как их отличить? Я ведь раньше ничем таким не занималась.

От неё пахнет какой-то пудрой. Запах чистой и здоровой кожи.

– Веди себя так, как будто ничего не произошло. Сохраняй спокойствие.

– По-моему все это без разницы: следил за мной кто-то или нет. Но они знают, чем мы занимаемся.

– А это что ещё за новости? – опешил Орделл.

– Я им сказала, что мы знакомы.

– Постой-постой. Так ты что же, сдала им меня?

– Им про тебя известно больше, чем мне. Парень, который занимается контрабандистами, постоянно говорил об оружии. Я ему сказала, что в этом вопросе ничем не могу быть им полезной...

– ... но ты обязательно постараешься это выяснить?

Она приблизилась к нему вплотную со словами:

– Послушай, единственный шанс для меня получить разрешение на выезд, это дать согласие сотрудничать с ними. Я должна что-то им дать взамен. Или сделать вид. Но это должно быть нечто такое, что они смогли бы проверить, иначе мне ничего не светит. Поэтому первым делом я сказала им то, что они уже знают. Это ты хоть понимаешь?

– И чего ждать теперь?

– Я сказала им, что у тебя есть деньги во Фрипорте и что ты хочешь перевезти их сюда. Полмиллиона и суммы продолжают поступать.

– И ты им все это выложила?

– Но ведь это правда, не так ли?

– А тебе-то что?

– Так правда или нет?

– Я назвал приблизительную сумму.

– Итак, теперь они знают, что я должна буду доставить их тебе, – продолжала Джеки. – Я назвала сумму полмиллиона – но только деньги им совсем не нужны, они хотят подловить тебя на оружии. И тогда я сказала: «Ну, если вам нужно доказательство того, что он торгует пушками, тогда позвольте мне ввезти деньги. Для этого мне необходимо сделать две поездки. За время первой я провезла бы только десять тысяч, то есть съездила бы как бы впустую, но зато вы бы смогли увидеть, как все это происходит. А потом вы бы смогли подготовиться к моей второй поездке, когда бы я стала ввозить полмиллиона сверх нормы.»

– Чему тут происходить? – переспросил Орделл. – Я просто прихожу к тебе домой и забираю «бабки».

– Я сказала им, что ты очень осторожен. Что ты присылаешь кого-нибудь на встречу со мной, и что я никогда не знаю, кто это будет.

– И что же потом?

– Если ты выслушаешь меня до конца, – сказала Джеки, – тебе станет ясна идея в целом. В первый раз, когда я вернусь, а они будут скрываться где-то поблизости, то они увидят, как я передаю десять тысяч некоему незнакомцу.

– Кому?

– Не знаю, кому-нибудь из твоих друзей.

– Женщине?

– Если хочешь.

– Да, скорее всего это будет женщина.

– А в следующий раз, когда я приеду с деньгами, то со стороны это будет выглядеть, как будто бы я отдаю их тому же человеку, как и до того...

– Но на самом деле это не так.

– Нет, потому что прежде я отдам их ещё кому-нибудь.

– И они пойдут по ложному следу, – сказал Орделл, – думая, что она принесет их прямиком мне, так?

– Это и есть мое изобретение.

– А значит нам понадобятся двое. Две женщины.

Джеки задумчиво кивнула с таким видом, как будто она полностью погрузилась в размышления по данному поводу или же старалась теперь припомнить, что ещё она успела наговорить им. У этой женщины были поистине стальные нервы.

– И где это все будет происходить?

– Еще не знаю.

– У тебя будет две сумки, а потом произойдет подмена.

– Предположительно, так.

– Предположительно?

– Я ещё не все успела продумать.

– Они подумают, что деньги у той женщины, а их у неё не будет. Но ведь её арастуют.

– Но если у ней ничего не найдут, то в чем проблема?

– На эту роль придется подыскать такую женщину, которая умела бы держать язык за зубами. – Орделл задумался. – Но они все же будут знать, что все концы сходятся на мне.

– Как только ты получишь деньги, – сказала Джеки, – это будет уже твоей сугубо личной проблемой. Тогда поступай, как знаешь.

– Но ты и сама, небось, рассчитываешь поиметь с этого свой интерес.

– Десять процентов. Плюс то, о чем договорились. Сто тысяч, если меня посадят.

– Но ты же помогаешь им. Они должны будут отпуститть тебя.

– Может быть, все может быть, – сказала она, снова обращая лицо к океану. Глаза её были закрыты, легкий бриз перебирал светлые волосы. Она была прекрасна.

– Если они сказали, что после первой поездки ничего предпринимать не станут, то почему бы нам не провезти сразу же весь груз? – спросил Орделл.

– Потому что я им не слишком доверяю, – ответила она, глядя на окуан из-под опущенных ресниц. – Надо убедиться, что все пройдет именно так, как мы предполагаем. – Она стащила с себя футболку и тряхнула головой, отчего её длиинные волосы рассыпались по плечам.

Под футболкой оказалась верхняя часть купальника. Не слишком открытая модель, скрывавшая прекрасной формы грудь.

– Мне нужно об этом подумать, – сказал Орделл.

– Думай, – сказала она и пошла в сторону прибоя, где волны набегали на мокрый песок. Там она остановилась, а потом снова обернулась к нему. – А ты случайно не знаком с неким Куджо?

А это ещё что такое? Ни ч того, ни с сего.

– А что такое?

– Он в больнице.

– Ты что имеешь в виду?

– Его вчера подстрелили, – отозвалась она и вошла в волны океана.

– Подожди!

Орделл звал её, кричал ей вслед, но она продолжала идти вперед. Он побежал вслед за ней.

– Кто тебе это сказал? – Она не слышала его, и тогда он побежал дальше по мокрому песку, выкрикивая, – Вернись, живо иди сюда! – и прежде, чем он успел сообразить, что случилось, накатившаяся на берег волна прибоя захлестнула его дорогие мокасины из крокодиловой кожи. Вот черт. Он видел, как она бросилась под набегающую волну. Видел, как она показалась над водой, а затем поднырнула под следующую, как будто дразня его своим задом, обтянутом белыми шортами.

* * *

Бутылка с водкой теперь стояла на кофейном столике, а рядом с ней Мелани поставила миску с кубиками льда, в то время как Луис докуривал стандарного размера «косячок» с марихуаной, который она собственноручно свернула для него на ямайский манер, и теперь Луис глубоко затягивался белым дурманящим дымком. Это парень с благодарностью принимает все, что ему дают. Он уже успел пропустить пять стаканов водки со льдом, теперь курил сигарету с марихуаной, но бдительности тем не менее не утратил. Откинул голову на спинку дивана и глядел на нее, поблескивая своими темными, бездонными зрачками, в то время, как она говорила о их общем приятеле. Разговор шел об Орделле.

Что вначале он одно время хотел было взяться за торговлю кокаином, но оставил эту затею, по причине жесткой конкуренции, тем более, что все ниши этого рынка были уже давно заняты конкурентами; только попробуй перейти кому-нибудь дорожку, и тут же получишь пулю в лоб. Зато рынок оружия был свободен от всякого рода джентельменских соглашений и прочих условностей, оружие можно было поставлять повсюду, где на него имелся спрос. Она рассказала ему и о том, как Орделл резко возомнил себя крутым и подпольным торговцем оружия, действущим в международном масштабе, в то время как – да что уж теперь скрывать – круг его покупателей был ограничен воинствующими наркоманами, придурками с Ямайки, а теперь к ним ещё добавились ребята-колумбийцы из медельинского картеля.

– Но он работает. И дела у него идут как будто не плохо, – сказал Луис, медленным движением поднимая бокал.

– Пока что да, – согласилась с ним Мелани, но в её голосе слышалось помнение. Она уже успела сходить в душ и надеть рубашку. Надо думать, на данный момент романтическая часть их встречи была закончена. – Но все же согласись, что в общем-то он недалекий.

Луис не согласился с ней, сказав, что он не стал бы делать столь далеко идущих выводов.

– Луис, – Мелани говорила тихо, стараясь выдержать как можно более серьезный тон, – он, с трудом читает по слогам, при этом водит по строчкам пальцем и шевелит губами. Скажем так, образование он получил на улице. Но это отнюдь не мешает ему мнить себя великим бандитом.

– Если ты имеешь в виду ту аферу с похищением, – заметил Луис, – то я, между прочим, тоже там участвовал.

– Но тебя не было во Фрипорте, – возразила Мелани, – разве ты был там, когда моему любовнику поставили условие, чтобы тот живо выкладывал денежки, или же жену свою он больше никогда не увидит? А тот как раз собирался с ней разводиться, и если бы он на самом деле её уже никогда не увидел, тот это сэкономило бы ему целое состояние. – Мелани улыбнулась Луису. – Нет, тебя там не было. Даже фильм сняли о похожих событиях. Не помню названия. Дэнни Де-Вито в роли мужа. А похищают там Бетт Мидлер. Не смотрел?

Луис сделал вид, что задумался, а потом лишь покачал головой.

– Его показывали по телевизору, наверное с месяц назад. Орделл тоже смотрел и начал возмущаться: «Что это за лажа? Какой мудак в такое поверит?» А я тогда ещё сказала: «Ну, если сюжетец даже для кино не годится...» А вот теперь он снова собирается взяться за старое. И знаешь почему? Все из-за этого ублюдочного нациста.

– Верзила, – уточнил Луис. – Я видел его.

– На их митинге. Орделл, собственно, для этого и таскал тебя туда. Чтобы ты на него посмотрел.

Луис снова кивнул.

– Потому что он очень похож на Ричарда.

Она продолжала молча в упор разглядывать Луиса, пока тот наконец не спросил:

– Ну, что еще?

– Насколько я понимаю, вы с Ричардом не слишком-то ладили между собой, – скаазал Мелани. – Ты даже хотел убить его. – Луис пожал плечами, но она видела, что его безразличие было напускным. – Ричард изнасиловал вашу заложницу...

– Только попытался.

– А тебе она нравилась, да?

– Она была довольно приятной.

– И поэтому ты вызволил её прежде, чем полиция добралась до Ричарда. Перевез её к себе домой? – Она замолчала, но с его стороны не последовало ни согласия, ни опровержения. – Орделл решил, что у тебя в этом был какой-то свой интерес.

Луис покачал головой.

– Да уж, с твоей стороны это было бы довольно странно. – Мелани смотрела, как он сделал ещё глоток и опустил стакан. – Знаешь, Орделл задумал провернуть очередную аферу. Он, должно быть, уже рассказал тебе...

– О том что сама судьба свела нас всех вместе? – не дал ей договорить Луис.

Мелани придвинулась поближе к нему.

– Туфта это все. От тебя ему нужно только одно. Когда он станет наезжать на этого нацисткого ублюдка с его пушками, то кто-то будет должен убрать Верзилу. Он хочет, чтобы это сделал ты.

Луис повернул голову в её сторону. В комнате воцарилось молчание. Казалось, прошла целая вечность, прежде, чем он спросил:

– Почему?

– На кого с виду похож Верзила? На Ричарда. А Ричарда, ты хотел убить.

– Ну, даже и не знаю...

– Зато Орделл уверен – он сам говорил мне об этом. Он говорит: «Луис пойдет и увидит Верзилу, который всем будет напоминать ему о Ричарде. И тогда он наверняка захочется подстрелить его. А мне лишь останетеся отдать приказ.» – Луис улыбнулся, и тогда она спросила, – Ну как, похоже я его изображаю?

– Да, у тебя талант.

– Если все же решишься идти на это, то не поворачивайся спиной к нему, – сказала Мелани, пододвигаясь ещё поближе, глядя в его огромные черные зрачки, – а не то он обязательно постарается оставить тебя там. Я имею в виду, убить. Чтобы в руке у тебя был пистолет, а он бы оказался вне всяких подозрений.

– Это он тоже тебе сказал?

– Для него это стало обычным делом. Он очень изменился. Пару дней назад он убил одного из своих людей – парня, который работал на него.

– Почему?

– У него спроси.

– Значит, чем скорее я уберусь отсюда, тем лучше. Ты это хотела сказать?

Мелани сделала страдальческую гримаску.

– О, нет... Малыш, я хочу, чтобы ты всегда оставался поблизости. Используй его, прежде чем он успеет использовать тебя. И у тебя будет все, что только пожелаешь. – Немного помолчав, она добавила: – Не думаю, что у такого парня как ты, который к тому же ещё и банки грабит, с этим возникнут проблемы.

Он усмехнулся в ответ, и она не знала, как к этому отнестись, пока он наконец не произнес:

– А ты, оказывается, серьезная дамочка, – и тогда она улыбнулась в ответ, чувствуя его хмельное дыхание.

– А то как же. И вообще, чего хорошего мы от него видели?

Луис, казалось, на мгновение задумался.

– По-моему, ничего.

– О боже, – радостно выдохнула Мелани. – Можешь ли ты представить себе, как долго я этого ждала?