Текст книги "Этикет для тех, кто иногда говорит «б…!»"

Отдел поведения

Критика не меняет людей к лучшему. Она лишь вызывает у них желание дать вам по башке.

Я сидела у себя дома, в кабинете, задраив все шлюзы, и работала над книгой. И тут в мои мысли бесцеремонно ворвался громкий женский голос. Открыв дверь, я увидела какую-то дамочку в голубом «Фольксвагене-жуке» на той стороне улицы. Она сидела на водительском месте, открыв окно, и орала в телефон, включив громкую связь. То есть фактически вынуждала все дома в округе слушать, как она с кем-то ссорится.

Я живу не в сельской местности, где мою комнату и дорогу разделяют шесть пасущихся коров и четыре акра земли. Это городской район пригорода, здесь двери домов, квартир и бесчисленные окна выходят прямо на тротуар – это заметит любой, кто хотя бы раз пройдется по этой улице не с завязанными глазами.

Работа у меня не клеилась и так, и к тому моменту, как ее прервала орущая дамочка, я уже была здорово раздраконена. Так что, громко топая, вышла на крыльцо, вцепилась в заборчик, отделявший дом от дороги, и прошипела прямо в ее открытое окно:

– Вас слышно даже в доме!

Понятно, что мое раздражение было оправданным, ведь сидя у себя дома, хотелось бы и слышать лишь домашние звуки – свист чайника, шкворчание на сковородке, храп любимой собаки, но обычно я не вырываюсь на улицу и не срываюсь на людей. Делая людям замечания, мы не изменим их поведение, особенно если делаем эти замечания на горячую голову. Так вы их не измените. Точно не в лучшую сторону.

В том случае мое замечание вылилось в ссору. Но когда я стояла там, на крыльце, и орала на нее за то, что она ведет себя невоспитанно, внезапно поняла, что на собственной же телеге навернулась и своими воплями раздражаю соседей даже больше, чем она до этого. Я вернулась в дом, а та дамочка выбралась из машины, поорала на мою входную дверь, от калитки, а потом еще и надругалась над почтовым ящиком.

Но есть в этом и положительная сторона. Это был настолько очевидный пример того, как не нужно себя вести, что я превратила его в урок на будущее и поняла, как не буду себя вести. Я поняла, что даже себе не могу как следует объяснить, почему тогда вылетела на улицу. Я хотела приструнить ту девицу или просто сорваться на нее? Ведь мир, покой и отсутствие гадости, что проливается внутри всякий раз, когда мы вступаем с кем-то в перепалку, можно получить, если и попросить спокойно, а не так, чтобы у человека возникло желание проделать нам колоноскопию при помощи миленькой собачки, стоящей на приборной доске.

Как я уже отмечала ранее, наш организм так и не прокачал свой «софт» с пещерных времен. И когда на нас кто-то нападает, даже одними словами, в нас включается тот же защитный механизм, что и при столкновении с кем-то зубастым и опасным, считающим, что из нас получится прекрасный ужин. Критика и обвинения тоже относятся к таким словесным нападкам, так что неудивительно, что у тех, кому делают замечание, первым делом возникает желание отстоять себя и защититься, а затем напасть в ответ.

Психотерапевт Карл Аласко в книге «Помимо обвинений» предлагает так анализировать, является ли то, что вы собираетесь сказать, обвинением: если оно спровоцирует «гнев, возмущение, тревогу, страх, или унижение», то да. Обычно обвинения начинаются с таких слов: «Как так вышло, что ты не…», «Ты разве не знаешь, что…», и «Будет лучше, если ты просто…». По словам Аласко, наиболее распространенные обвинения начинается с крючка в виде вопроса «Почему?»: «Почему ты не убрал молоко в холодильник?». Словно кто-то ждет услышать в ответ «Потому что я слишком тупой, чтобы помнить о том, что его нужно убрать!».

Дабы избежать неприятностей и, быть может, даже мотивировать человека измениться в лучшую сторону, попробуйте превратить свою критику и обвинение в запрос: «Солнце, не забывай убирать молоко в холодильник» или просто в спокойную констатацию факта: «Молоко было на столе, когда я вернулся(ась) домой. Пахло уже плохо, так что пришлось выбросить».

В итоге я начала практиковать спокойную констатацию фактов на громких барных завсегдатаях, которые частенько тусуются у меня под окнами. Однажды ночью недалеко от моего окна припарковался внедорожник с четырьмя парнями. Они слушали радио, открыв почти все окна и выкрутив колонки на громкость, которая и мертвого разбудит. И еще время от времени подпевали: «Ву-ху!».

Первым желанием было выстрелить в них из инопланетного бластера, который превратил бы их в пар вместе с их внедорожником. Но вместо этого я мысленно воззвала к Десмонду Туту[11]11
  Де́смонд Мпи́ло Ту́ту – англиканский архиепископ Кейптаунский, активный борец с апартеидом. Лауреат Нобелевской премии мира 1984 года.


[Закрыть], Далай Ламе[12]12
  Дала́й Ла́ма XIV – духовный лидер последователей тибетского буддизма. Лауреат Нобелевской премии мира. В 2007 году награжден высшей наградой США – Золотой медалью Конгресса (прим. пер.).


[Закрыть] и всем жертвам электрошока, после чего накинула халат, вышла на улицу и постучала в стекло водительского окна. Никакой агрессии. Спокойная, как удав.

Парень удивился, но стекло опустил.

И тогда я сказала ровным, констатирующим голосом:

– Ребята, просто к вашему сведению, эти дома стоят очень близко к дороге, и вашу музыку слышно в каждой комнате.

Несмотря на сдержанный подход, я не возлагала больших надежд на адекватный ответ, особенно если учесть незамысловатый стиль их бухого пения. Я ожидала услышать пьяное «Отгребись, сучка!».

– Ого, соррянчик, – сказал один из парней, – Мы будем потише.

– Да, простите.

– Извините! – подхватили остальные.

– Здорово, спасибо, – сказала я и вернулась в дом, и больше от них не было ни «ву», ни «ху».

Страшная правда и неприятные просьбы лучше всего выглядят написанными от руки – и иногда анонимно.

Скажем, кто-то прислал вам чек, или ваш друг завел привычку использовать вас каким-нибудь некрасивым, неприятным способом. Попытаться выяснить все лицом к лицу – неприятно и неудобно и для вас, и для него. Как я советовала в случае с расставаниями с друзьями, лучше оформите все это в виде написанного от руки письма, ну или доброго электронного. Это позволит снизить градус неловкости ситуации и минимизирует смущение от реакции вживую.

К прочим достоинствам записки или электронного письма можно отнести время и расстояние, которое они предполагают и которое даст получателю возможность остыть и ответить более аргументированно. Кроме того, это позволит вам подкрепить свое мнение авторитетными источниками, если нужно (например, ссылкой на статью про ошейники «антилай», которую можно отправить соседу, собака которого буквально не замолкает весь день).

Вежливая анонимная записка особенно полезна, когда на работе есть коллеги, пренебрегающие душем или прочими средствами личной гигиены (что может быть более стыдным, чем узнать, что вы воняете? Знать, кто еще об этом знает).

Возьмем распространенную проблему, особенно на рабочем месте, когда некоторые люди принимают душ из духов, вместо того чтобы просто побрызгаться. Если вы, как и многие, страдаете от того, что от вашего соседа по офису несет как от целого отдела парфюмерии, вам, скорее всего, неловко сообщить ему об этом. Но даже если и нет, у вас могут быть не настолько дружеские или просто близкие отношения с этим коллегой, чтобы говорить с ним на такую деликатную тему. А если он еще и болезненно воспринимает критику, то скорее всего превратит вашу рабочую жизнь в сущий ад.

И все же многие поспорят с эффективностью анонимных писем, так как они дают получателю возможность не отвечать. Это может показаться несправедливым. И даже грубым. Но превращать рабочий кабинет в газовую камеру тоже несправедливо. И в таком случае цель письма не в том, чтобы начать полноценное обсуждение вопроса, а в том, чтобы источник аромата понял, что это никуда не годится и пора прекращать. Вы можете также поговорить со своим начальником, или перенести решение проблемы в отдел кадров и попросить их поговорить вместо вас (но не раскрывать, кто именно к ним обратился). В идеале отдел кадров опубликует в рабочем чате напоминание о том, что у коллег может быть аллергия и химическая чувствительность, и попросит сотрудников сократить использование «Напалма № 5». В случае неприятного исхода отдел кадров вызовет виновника на ковер и ситуация станет очень неловкой и потенциально проблемной лично для вас, если они случайно намекнут, кто пожаловался.

Именно поэтому я считаю, что в таких случаях анонимное послание – это лучшее решение проблемы поклонников туалетных вод. Ну или по крайней мере первый шаг к нему. Особенно, если офис достаточно большой и вычислить отправителя непросто. Приготовьтесь прикинуться шлангом, если вдруг начнут расспрашивать. Заметите следы, распечатав письмо дома, потому что у рабочих принтеров могут быть свои причуды и отличительные особенности, так что при желании не будет сложно отследить, с какого компьютера распечатали письмо. Сложите письмо так, чтобы его содержимое не увидел посторонний (Хотя если кто-то намеренно сунет нос, тут уж ничего не поделаешь), и незаметно подкиньте на стол, или стул виновника. Хотя чаще всего виновницы.

В самом письме скажите, что у нее/него просто прекрасные духи (даже если это паленка вонючая), но у вас острая чувствительность к запахам и/или аллергия, и от их аромата у вас начинают немилосердно чесаться нос и глаза, горло распухает, а голова болит. И не могла бы она наносить их уже после работы? Такой подход создаст впечатление, что проблема в вас и вашем здоровье. Если вы попытаетесь вызвать у нее/него сочувствие, это решит проблему намного быстрее. И не унизит, как правда, которая заключается в том, что от нее несет так, словно она чудом избежала гибели во время взрыва на заводе по производству туалетных освежителей. И теперь обрекла всех людей в округе чувствовать себя так, словно им в мозг через ноздри забивают ароматизированные иголки.

Самый лучший способ подчинить кого-то своей воле – это постараться не подчинять.

Я – автор колонки советов, а значит, моя работа заключается в том, чтобы указывать людям, что делать. Но вместо этого я использую юмор в попытке продемонстрировать людям всю абсурдность их поведения. Во-первых, потому что это намного веселее, чем читать назидательные советы и представлять себе, как их автор покачивает пальцем у вас перед носом. И во-вторых, потому что я часто ссылаюсь на различные исследования в области психологии и лечения зависимости, и это создает у читателей ощущение, что они сами пришли к какому-то выводу, а не просто приняли мое.

Специалист по лечению наркотической зависимости Стэнтон Пил объясняет это так: когда мы запрещаем людям что-то, это инстинктивно включает в них оборону и желание сделать наоборот, вместо того чтобы послушать и отказаться.

– Люди меняют поведение, только когда сами приходят к осознанию, что оно вредит тому, что они больше всего любят и чего больше всего хотят, – сказал мне Пил.

В книге «Семь инструментов в борьбе с зависимостью» Пил пишет о мотивационном собеседовании, технике, которая призвана стимулировать в зависимых людях положительные изменения. Ее также можно использовать в отношении людей, которые упрямо цепляются за свое гадкое поведение. Во-первых, нужно вытащить из человека его мысли, чувства, ценности и достижения, спросив, чего он больше всего хочет для себя. Слушать нужно сочувственно и без осуждения. А затем – изюминка – после того, как он выложит, чего бы хотел от жизни, или какой-то конкретной ситуации, мягко спросите, как его поведение согласуется (или не согласуется) с этим желанием. Именно в этот момент он сам яснее всего увидит, что его действия не совпадают с желаемой целью.

Пил предостерегает в «Семи инструментах»: «Целью такого „собеседования“ никогда не является вступить в конфликт с тем, чего хочет человек. Всякий раз, когда вы будете чувствовать сопротивление, отступайте. Ключ к такому подходу – предоставить выбор самому человеку (просто задавая правильные вопросы), даже если вы чувствуете, что и так знаете, в чем заключается истина».

Нереалистично ожидать, что этот человек немедленно изменит свое мышление и поведение, но, устранив элемент самозащиты и вынудив его более непредвзято посмотреть на свое поведение, вы, по крайней мере, посеете в нем семена сомнений в своей правоте, которые в итоге могут направить его на путь исправления.

Я часто видела, как такого рода подход оказывался куда более успешным, чем прямые советы. Не считая тех читателей, которым я предлагала эту технику и которые после писали мне об успехах, у меня есть подруга, которая работает в отделе по борьбе с бытовым насилием в полиции Лос-Анджелеса. Она сказала, что с некоторых пор они предлагают жертвам насилия обсуждать свои проблемы в группах. Согласно их плану, это должно помочь каждому из них как можно скорее выбраться из абьюзивной ситуации. Этот подход продемонстрировал большой успех. Они слушают рассказы других и находят в них отклики собственных проблем. Но так как никто не бросает им вызов прямо в лицо, они не чувствуют необходимости обороняться и объяснять свое поведение или оправдывать абьюзера. Просто смотрят на ситуацию со стороны и понимают, насколько это опасно – снова и снова возвращаться к своему обидчику.

Травмпункт

Иногда нужно вставлять себе в рот кляп.

Однажды я была на званом обеде у друзей, где присутствовало около дюжины гостей. Некоторые из них были претенциозными голливудскими жопами, которых я возненавидела с первой же секунды. Около девяти вечера мы сели за стол, и я увидела, что один из парней так и не снял свои солнцезащитные очки. Я еще подумала – нет, ну он это серьезно? Тебе майонез в салате так невыносимо отсвечивает или что, чувак?

И по какой-то необъяснимой причине я решила высказать эти мысли вслух:

– Очки в помещении? Ты что, слепой?

– Вообще-то да, – ответил он.

В этот момент мне больше всего на свете захотелось лужицей стечь под стол и тихонько умереть!

Не помню, что я ответила тому парню. Но суть в том, что когда мы ляпаем какую-нибудь фигню, больше всего нам хочется спустить с цепи свое смущение, рассыпаться в извинениях, выставить свою неловкость на всеобщее обозрение, растягивать и делать эту ситуацию еще более невыносимой, но теперь уже для всех. Но на деле же вместо всего этого достаточно высказать короткое и вежливое извинение, в духе: «Ой-ой, вот это я ляпнул(а). Прости, пожалуйста!», а затем заговорить о чем-то другом, чтобы все могли пережить случившееся и жить дальше.

Как отвечать на добрые намерения идиотов.

Иногда из самых лучших побуждений люди говорят или делают очень обидные вещи. Часто в транспорте кто-то уступает место женщине, будучи уверенным, что она беременна. Именно это однажды случилось с моей подругой, через несколько месяцев после родов, когда она как раз созрела вернуть свою «добеременную» фигуру. Она была одета в костюм, который обладал, по ее мнению, волшебным свойством «делать ее небеременной». Но когда за пять минут поездки третий подряд пассажир предложил ей свое место, она не выдержала, бросила на пол свои сумки и прокричала на весь вагон: «Я НЕ БЕРЕМЕННА!»

Всегда любила публичные истерики, мое второе любимое представление после полицейских погонь в кино. Но когда люди, которые наверняка желают вам добра, случайно делают что-то обидное, лучше всего реагировать на их намерения, а не действия. Например, моя подруга должна была поблагодарить того, кто предложил ей место, потому что это приятно – присесть, когда у тебя в руках тяжелые пакеты и тебе тяжело стоять, приятно, когда кто-то пытается быть внимательным и заботливым. И куда лучше и добрее будет не смущать людей, делая то, что сделала моя подруга, когда закричала: «…Я ПРОСТО ТОЛСТАЯ!».

Борьба грубости с жалостью: универсальная реакция на резкие замечания.

Представьте, что вы оказались в ситуации, когда кто-то сказал что-то неприятное о вашей внешности, или, возможно, интеллекте, вам прямо в лицо. Конечно, вы придумаете идеальный ответ – но дня через два, сидя на унитазе.

По правде говоря, даже профессиональным комикам бывает трудно с ходу придумать остроумную блестящую отповедь. Они готовы к случайным нападкам наглецов из зрительного зала, стоя на сцене, бывает, даже заранее готовят ответы на возможные провокации, потому что предвидят, на что публика среагирует и каким именно образом. И совсем другое дело – в компании на вечеринке, когда кто-нибудь попытается их прищучить, злость и шок затопят части мозга, ответственные за придумывание колких ответов (именно про такой «эмоциональный захват» в ответ на ущемление достоинства говорит Дэниел Гоулман).

Понятное дело, что парочка кружек пива может пробить вашему остроумию дорогу, но вероятнее всего в такой ситуации оно с ужасом забьется под кровать. Другими словами, избавьтесь от иллюзии, что ваш ответ на грубость окажется таким остроумным, что испепелит наглеца на месте. Имейте в виду, что у него есть причина быть такой резкой какашкой. Счастливые люди, как правило, добры, или по крайней мере не находят ничего привлекательного в том, чтобы разрушать жизни других людей. А вот жалкие и потрепанные жизнью люди ищут любой повод сорваться на несправедливом мире. А тут вы так удачно подвернулись им под руку – удобная мишень для их злобы.

Когда один из этих ходячих мешков с дерьмом швыряется в вас содержимым, он ждет, что вы либо попытаетесь дать ему отпор, либо будете стоять на месте, хлопая глазами и мечтая раствориться в воздухе. Но вместо этого нужно сделать последнее, чего он может от вас ожидать: посмотреть ему прямо в глаза и спокойно обличить его в мерзости, сказав что-нибудь в духе: «Очевидно, день у тебя был дрянь, раз ты срываешься на мне; надеюсь, тебе уже получше» (правдивость здесь не важна, достаточно верить в то, что вы говорите, и делать это без злости, от души, так сказать). Высказав к нему сочувствие в такой момент, вы одним выстрелом уложите сразу трех зайцев:

1. Не позволите ему превращать вас в жертву.

2. Выйдете из ситуации с большим достоинством, чем он.

3. Все же дадите ему достойный отпор, заложив посыл «Как жаль, что твоя жизнь такая пустая и не интересная, что единственное, что приносит тебе счастье – это унижать остальных».

Как отключить поток назойливых вопросов.

Разговорные хулиганы – особенно те, с которыми у вас общее ДНК, – всегда ведут себя так, словно у них есть право задавать вам неудобные вопросы, например: «Ну и когда вы, голубки, планируете заводить малыша?». Каким бы возмутительным ни было это вторжение в личную жизнь, если вы нагрубите в ответ, плохо будет только вам. Это вовсе не означает, что вы прямо-таки обязаны честно отвечать на подобные вопросы, потому что тогда вы наверняка почувствуете себя жертвой (в некотором смысле) и потому что ответ лишь подстегнет наглеца и дальше задавать свои вопросы (хотя, если это ваш родственник, да еще и старший, в любом случае будет спрашивать дальше). Возможно, вам захочется отколоть в ответ что-нибудь шутливое, например, сказать: «Можем прямо сейчас пойти в спальню и приступить к делу», но это ответ на любителя, не все оценят. Самое лучшее решение в такой ситуации – не вступать в бой. Для этого достаточно произнести всего три слова: «Давайте сменим тему». Говорите нараспев, скорее шутливо, чем сердито, брызгая слюной, и повторяйте снова и снова, пока нападающий не успокоится.

Однажды во время обеда я примерно минут десять слушала, как мне казалось, громкий детский плач, доносившийся с городской парковки у моего дома. Я все думала, да когда же родители успокоят свое чадо, но рев не прекращался. Я вышла разобраться, в чем дело, и увидела, что это не ребенок плачет, а женщина, сидящая за рулем припаркованной машины – ревет, прямо взахлеб.

– Вы в порядке? Что-то случилось? – спросила ее я.

– Мой отец умер, – прорыдала она.

– Мне очень жаль, – пробормотала я. И хоть я никогда не знаю, что говорить, когда кто-то умирает, выпалила: – Вам принести воды?

Она кивнула.

– Сейчас принесу, – с этими словами я побежала обратно домой. Не знаю, как бутылка воды соотносится с умершим отцом, но я пообещала, что принесу, и принесла. Протянула ей в открытое окно.

Она перестала рыдать и шмыгая носом поблагодарила меня.

Теперь я не думаю, что дело было именно в воде. Ей просто нужно было, чтобы кто-то протянул ей руку в такой тяжелый момент, проявил немного добра.

Это и навело меня на мысли о том, как вести себя с теми, кто рыдает на публике. Некоторые считают, что при виде плачущего на улице человека, приличнее всего просто не трогать его и не обращать внимания. Я с этим согласна – особенно, когда человек плачет тихо и всячески старается скрыть это от прохожих.

Но когда человек рыдает громко и взахлеб – это уже совсем другое дело. Эмоциональная версия бегущего по улице горящего человека – своего рода сигнал, что некая ситуация настолько вышла из-под контроля, что нормальные социальные условности покинули чат. Он не просто расстроен, мир вырвали у него из-под ног, да еще и каким-то ужасным образом. Ему в этот миг безумно одиноко. И даже если этот человек в конечном итоге откажется от вашей помощи, ему все равно будет очень приятно, что вы, абсолютно незнакомый ему человек, обратили внимание на то, как ему больно, и попытались помочь.