Текст книги "Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа"

Глава XXXVII
Последний бой

Наступил вечер. Никто не потревожил беглецов, прятавшихся в укромной бухте.

Днем лодочники, сидевшие в тростниках, заметили несколько суденышек, покинувших Коромех, однако ни одно из них даже не приблизилось к убежищу. Наоборот, они поспешили на восток. Наверное, туземцы решили, что беглецы продолжили путь.

Со стороны Кабары в Коромех проплыли лодки с вооруженными неграми, затем все успокоилось. Кисуры так и не появились. То ли вернулись в Тимбукту, то ли двинулись по левому берегу.

Было влажно. Над рекой поднимался насыщенный миазмами туман, грозивший лихорадкой непривычным к местному климату европейцам.

Маркиз и Бен отправились к реке, чтобы самим проверить, нет ли чужих лодок. Вернулись с хорошей новостью: Нигер пуст, по крайней мере – на сколько хватало глаз.

– Ну это еще будет видно, – проворчал Эль-Хагар.

– Что тебе опять не по нраву? – спросил корсиканец.

– Вдруг негры нас перехитрили и спрятались в тростнике?

– Не каркай! – прикрикнул на мавра Рокко.

– Мне хорошо известно их ослиное упрямство, – не сдавался тот. – Не верю, что они отказались от преследования.

– Да просто послали к черту султанских кисуров, и вся недолга!

– Ладно, отчаливаем, – решил маркиз.

Они уже отталкивали лодку от берега, когда в джунглях, окружавших бухту, раздался жуткий вой.

– Шакал? – с надеждой спросил маркиз.

– Скорее кто-то умело ему подражает, – ответил Эль-Хагар.

– На что ты намекаешь?

– Выл вовсе не зверь.

– Считаешь, что негры нас окружают? – воскликнул Бен.

– Если и так, тем скорее надо отсюда убираться, – отрезал Рокко.

Четыре весла ударили о воду, и лодка скользнула к открытой воде. В лесу вновь завыли по-шакальи, и в тростниках что-то тоненько свистнуло.

– Стрелы! – воскликнул Эль-Хагар. – Ложитесь на дно!

Маркиз, вместо того чтобы пригнуться, поднялся с винтовкой в руке и вгляделся в заросли, пытаясь увидеть таинственных лучников. Заметив мелькнувшую тень, он выстрелил. Послышался крик. Что-то грузно упало в воду и забилось.

Рокко поднял весло и со всего маху огрел барахтавшегося человека, успокоив его, вероятно, навсегда. Речные воды сомкнулись над ним. Повисла тишина. Выстрел был мастерским, что и говорить, однако дела он не улучшил. Над головами беглецов поминутно свистели стрелы, выпущенные наугад. Лодка двигалась по узкому темному каналу, соединяющему бухту с рекой.

Рокко поднял весло и со всего маху огрел барахтавшегося человека, успокоив его, вероятно, навсегда.

– Бен, – сказал маркиз, не выпускавший из рук винтовки, – вы смотрите вправо, я – влево. Заметите кого – стреляйте без раздумий.

– А мне что делать? – спросила Эстер.

– Вы пока спрячьтесь между поклажами. Мы с вашим братом и вдвоем справимся.

Рокко, мавр и оба негра изо всех сил работали веслами. Во что бы то ни стало надо было поскорее вырваться из этого узкого канала. Его берега заросли так густо, что там могла спрятаться целая орда негров с луками. Шакалий вой в третий раз нарушил лесную тишину.

– Опять этот вой! – воскликнул маркиз, начиная тревожиться. – Что он означает? Может быть, так негры созывают своих?

Что-то глухо ударило в борт, и де Сартен едва не свалился в реку. Оказалось, что в лодку, чуть-чуть не задев Рокко, вонзилось короткое копье.

В тростнике зашуршало. Маркиз вскинул винтовку, и в тот же миг загрохотали барабаны, закричали люди. По гирляндам сухих лиан, обвивающих кусты, побежали язычки огня.

– Проклятье! – вскричал де Сартен. – Они что, с ума сошли? Собрались сжечь собственный лес? Рокко, Эль-Хагар, к оружию!

Целая толпа негров со смоляными факелами выскочила из джунглей и принялась рьяно поджигать кусты, вопя, будто легион демонов. Их было больше сотни. Все вооружены копьями, луками, дубинками, саблями и разбойничьего вида тесаками. Некоторые, самые отчаянные, при виде лодки кинулись в воду и поплыли к ней.

– Бен, – сказал маркиз, – мы с вами займемся пловцами. Остальным стрелять по берегу. Цельтесь тщательно и ничего не бойтесь. Туземцам нас не одолеть, мы расправимся с ними в два счета.

Лесной пожар распространялся с неимоверной быстротой. Сухие кусты горели, разбрасывая искры. Кроны высоких деревьев превратились в гигантские факелы. Пожар осветил бухту и отразился в водах Нигера, напоминающего теперь расплавленную бронзу.

Первый же залп вынудил пловцов повернуть назад, второй – заставил негров на берегу призадуматься. Несколько человек замертво упали на землю или пошли ко дну, что охладило пыл нападавших.

– Рокко, Эль-Хагар, за весла! – приказал маркиз. – Воспользуемся их замешательством.

Бен и Эстер продолжали палить по берегу, а лодка наконец покинула канал и поплыла по Нигеру, быстро удаляясь от берега. Однако опасность не миновала. Напротив! Бой барабанов и пожар привлекли к реке других туземцев. Из Коромеха выплывали многочисленные лодки с вооруженными людьми.

– Ну вот и все, – произнес Бен, бросив взгляд на сестру. – Они сейчас перекроют нам путь.

– Лодок около двадцати… – пробормотал де Сартен, задумчиво теребя пальцем спусковой крючок.

Коромехские лодки тем временем выстраивались в линию поперек реки, чтобы беглецы не смогли проскользнуть. Сидевшие в них туземцы вооружены были в основном луками и ножами, но кое у кого имелись и ружья. В свете лесного пожара было хорошо видно, что негры готовятся к бою.

– Друзья, – сказал де Сартен, – нельзя потратить впустую ни единой пули. От скорости и точности стрельбы зависит наше спасение. Рокко, Эль-Хагар, когда приблизимся к врагам, бросайте весла и беритесь за винтовки. Тысяча чертей! Кисуры! Только их нам не хватало.

– Где? – хором спросили остальные.

– Во-он там! Две лодки только что отчалили от левого берега. Спешат на помощь неграм.

– Чтоб им пусто было! – взревел Рокко. – А так хорошо все складывалось.

– Маркиз, – сказала Эстер, – вы с Беном займитесь неграми, я буду стрелять по кисурам. У моего карабина отменная дальнобойность, я успею уложить немало этих негодяев, прежде чем они приблизятся.

Винтовки маркиза и Бена загрохотали. Эстер спряталась между шкатулками и принялась стрелять по кисурам, до которых было еще больше полукилометра.

Лодочники, Рокко и Эль-Хагар гребли как бешеные, намереваясь во чтобы то ни стало прорвать заслон. Чем ближе они подплывали, тем более страшный урон наносила стрельба маркиза, Бена и Эстер. Смерть косила негров и кисуров. Почти каждый выстрел попадал в цель. Все трое были отменными стрелками, а ведь к ним еще не присоединился четвертый – Рокко, превосходивший, пожалуй, всех.

Тем не менее враги не сдавались. Напротив, к месту боя спешили новые лодки. В маркиза и его товарищей летели стрелы, изредка гремели древние мушкеты. Ни стрелы, ни пули врагов не долетали. И все же маркиз начинал беспокоиться: противников было слишком много. Слишком густо летели эти стрелы и пули.

– Нам надо как-то спрятаться, – пробормотал он. – Да хоть загородиться теми же шкатулками и скамьями. Бен, Эстер, продолжайте отстреливаться. Мне потребуется несколько минут.

Де Сартен положил винтовку и принялся лихорадочно ставить шкатулки одну на другую, связывая их веревками. Они были наполнены золотом, а потому вполне могли защитить от пуль, даже выпущенных с близкого расстояния.

– Эстер, прячьтесь, – сказал он девушке. – Щель для ствола вашего карабина я оставил.

Укрепив таким образом нос лодки, он перешел на корму. Соорудил из остального багажа второй заслон, а скамьи установил у бортов, чтобы защитить гребцов.

Туземцы, сообразив, что теперь от их луков и мушкетов нет никакого толку, не стали упорствовать. Нарушив свою линию обороны, они начали подгребать к лодке беглецов, намереваясь взять ее на абордаж. Однако вынуждены были поспешно отступить, когда на них обрушился град пуль. Маркиз и его товарищи открыли такой меткий огонь, что никто больше не отважился к ним приближаться.

– Смелее, друзья! – крикнул де Сартен. – Путь свободен!

Он огляделся в поисках кисуров. Их лодки находились теперь метрах в четырехстах позади и явно старались зайти беглецам в тыл.

– По кисурам, пли! – скомандовал маркиз. – Они – главная опасность.

Грянуло девять выстрелов. Шестеро кисуров повалились в воду: пятеро с первой лодки и один со второй.

– Ага, присмирели! – обрадовался де Сартен, увидев, что лодки преследователей начали отставать. – Счастливо оставаться!

И тут какая-то посудина с восемью неграми, вооруженными ружьями, метнулась наперерез беглецам.

– Отлично! – крикнул Рокко. – На абордаж!

Гребцы налегли на весла и протаранили вражескую лодку, в то время как маркиз, Бен и Эстер в упор расстреливали нападавших.

– Ур-ра! Вперед! – кричал де Сартен.

Их лодка на огромной скорости вырвалась из окружения. Однако туземцы и не думали считать себя побежденными. Их воодушевлял пример кисуров, возобновивших огонь, а также собственное численное превосходство. В погоню бросились не только те, кто уже был на реке: от берегов отчаливали все новые и новые лодчонки.

Сражение назревало нешуточное. Рокко и Эль-Хагару пришлось отложить весла и взяться за оружие. Шкатулки перетащили с носа на корму, усилив заслон. Патронов не жалели. Стволы винтовок раскалились так, что приходилось остужать их в реке, иначе можно было обжечься.

Лишь каким-то необъяснимым чудом никого из друзей пока не ранило, но ясно было, что ничем хорошим все это кончиться не могло: вражеские лодки подплывали со всех сторон, сидящие в них туземцы вопили будто помешанные. Им во что бы то ни стало хотелось захватить беглецов.

Между тем лесной пожар разгорался. Нигер выглядел рекой огня, текущей из адской преисподней. Маркиз с Беном мрачно переглянулись. Оба прекрасно понимали, что бой вот-вот завершится, и не в их пользу.

– Все кончено, – сдавленно пробормотал де Сартен.

– Увы, – пожал плечами Бен.

– Сдаемся?

– Нет. У нас есть топор. Когда негры попытаются взять нас на абордаж, затопим нашу лодку.

– Да, Бен.

И они вновь начали отстреливаться. Бледная, но не утратившая присутствия духа, Эстер метко выпускала пулю за пулей. Рокко изготовился сбивать врагов прикладом. Круг сужался. Враги находились уже в трех десятках футов. Негры яростно потрясали копьями и дубинками, кисуры завопили:

– Взять кафиров! Именем султана!

Вдруг в воздухе что-то оглушительно засвистело. Ружейные выстрелы заглушил дробный рокот, напоминающий стрельбу из картечницы. Ошеломленные африканцы перестали грести. Многие замертво попадали на дно лодок.

Маркиз, рискуя получить пулю, вскочил и закричал:

– Спасены! Выше нос, друзья! Стреляем, стреляем!

По реке двигалась канонерка. Пронзительно гудя, она быстро резала волны, из трубы валил густой дым. На баке беспрестанно сверкали вспышки и грохотали выстрелы. Пули из картечницы ливнем накрыли африканские лодчонки.

Откуда же взялись неожиданные спасители, да еще так вовремя? Впрочем, беглецам пока было не до вопросов. Увидев подходящую на всех парах канонерку, они удвоили натиск, паля по туземцам чуть ли не в упор.

Круг нападающих распался: картечница пожала кровавую жатву. Пули дырявили борта лодок, будто косой кося сидевших в них людей.

Статный светлобородый человек в белом мундире и пробковом шлеме крикнул с бака канонерки:

– Vorwärts![29]29
  Вперед! (нем.)


[Закрыть] Мы готовы взять вас на борт! Сейчас подойдем ближе!

– Немцы? – удивился маркиз, на секунду нахмурившись. – Ничего, в Африке все европейцы – братья. На борт, друзья!

Канонерка замедлила ход, ни на секунду не переставая стрелять. Гребцы, в последний раз ударив веслами, подвели лодку под борт судна. Сверху уже сбросили веревочную лестницу.

– Быстрее! Поднимайтесь! – крикнул человек в белом.

Маркиз подхватил Эстер и передал ее с рук на руки бородачу, капитану, судя по золотым нашивкам на рукавах. Немец легко подхватил девушку, поставил на палубу и, галантно отдав честь, сказал по-французски:

– Госпожа, вы среди друзей. Не бойтесь, сейчас мы преподадим урок этим дикарям.

Маркиз, Рокко, Бен, мавр и оба лодочника подали матросам с канонерки тяжелые шкатулки и торопливо взобрались на борт.

– Месье, – де Сартен по-военному отсалютовал капитану, – благодарю вас от имени всех своих спутников.

Немец молча пожал ему руку и скомандовал машинному отделению:

– Полный назад!

Негры и кисуры пришли в ярость. Добыча ускользнула, когда им уже казалось, что беглецы у них в руках. К канонерке начали подплывать лодки, намереваясь, видимо, взять ее на абордаж. Дико вопя, африканцы палили из мушкетов, бросали копья и дротики.

– Вот разбойники! – проворчал капитан. – Не желаете, значит, убраться подобру-поздорову? Хорошо же! Сейчас я вам покажу.

Картечница вновь загрохотала, поливая врагов огнем. С теми, кто пытался взобраться на борт, расправлялись матросы, к которым присоединились маркиз, Бен, Рокко и Эль-Хагар.

Канонерка дала задний ход, развернулась и на всех парах поплыла вниз по Нигеру. Колеса бешено вращались, взбивая пену.

– Полный вперед! – громовым басом скомандовал капитан. – Бортовой залп из всех орудий!

Канонерка набирала обороты. Дав гудок, она перевернула две несчастливые посудины, миновала остальные и исчезла из виду в туче черного дыма под вопли и бесполезные выстрелы туземцев.

Подданные султана Тимбукту потерпели безоговорочное поражение. Течение несло по Нигеру обломки лодок и человеческие тела. Жалким суденышкам было не угнаться за канонеркой, и туземцам оставалось только ругаться ей вслед.

Маркиз отложил винтовку и подошел к капитану. Тот усмехался, наблюдая в подзорную трубу, как враги изо всей мочи машут веслами, надеясь его догнать.

– Месье, мы обязаны вам жизнью. Еще немного – и нас бы взяли в плен.

– Я рад, что успел вовремя. Вы француз?

Ответил ему Бен:

– Маркиз де Сартен – отважный корсиканец. Он пересек великую пустыню, чтобы спасти полковника Флаттерса.

– Я – Вильгельм фон Ортен, – представился немец, поклонившись, и вновь пожал руку маркизу. – Так вы нашли несчастного полковника? Я был бы чрезвычайно рад, если бы оказалось, что моя канонерка спасла и его.

– Увы, он убит, месье фон Ортен.

– Какая жалость! Хотя я практически не сомневался в его смерти.

– Но как вы здесь оказались?

– После того как капитан-лейтенант Карон поднялся по Нигеру почти до Тимбукту, мое правительство поручило мне разведать судоходность реки.

– Ну вот вы и разведали! – засмеялся де Сартен.

– С этим не поспоришь, – скупо улыбнулся немец. – Господин маркиз, моя канонерка в вашем распоряжении. Я собираюсь возвращаться на побережье.

– Нам по пути, месье фон Ортен. Наше приключение тоже подошло к концу.

Эпилог

Пятнадцать дней спустя немецкая канонерка добралась до устья Нигера и без помех вышла в море. Стоянку сделали в Акассе – небольшом городке, находящемся под властью английской короны.

Маркиз и его товарищи щедро одарили матросов, тепло попрощались с доблестным капитаном и отплыли на английском пароходе в свободную колонию Либерия. Всем им не терпелось вернуться в Марокко, особенно маркизу, чье сердце совершенно покорила Эстер.

25 февраля 1880 года они высадились в Монровии, столице негритянской республики, где пересели на судно пароходства «Вёрман», курсирующее между Либерией, Канарскими островами, Могадором и Танжером.

Еще две недели спустя в доме Бена Нартико маркиз де Сартен обручился с отважной Эстер, вместе с которой пережил столько невероятных приключений в Сахаре и Тимбукту.

Молодой маркиз не отказался от погон. Он и по сию пору является одним из самых блестящих офицеров корсиканского гарнизона. Рокко и Эль-Хагар стали его ординарцами, а Эстер прославилась своей красотой на всю Корсику.

Пантеры Алжира

Глава I
Таинственная фелука

Была прекрасная ночь, одна из тех тихих и благоуханных ночей, которыми можно наслаждаться только на берегах Италии. Красота небес способна восхитить даже мореплавателей, привычных к прозрачному тропическому небу над Атлантическим и Индийским океанами.

Недавно взошедшая луна отражалась в спокойной поверхности Тирренского моря, и отражение это разбивалось на тысячи серебряных осколков. Звезды, стоявшие низко над горизонтом, казалось, проливали на море струи расплавленного золота. Свежий бриз, наполненный ароматом цветущих апельсиновых деревьев, дул со стороны Сардинии, чьи суровые горы резко очерчивались на фоне неба, отбрасывая гигантские тени.

По глади моря стремительно скользила изящная лодка, богато украшенная позолотой, на носу ее был укреплен щит, тоже позолоченный, с гербом, изображавшим три латные перчатки и льва, стоящего на задних лапах. Двенадцать сильных гребцов умело направляли лодку вперед. Она пыталась скрыться в тени берегов, в этом месте особенно обрывистых и высоких, как будто пряталась от кого-то, кто мог настичь ее с юга, оттуда, где луна светила призрачным голубоватым светом.

На веслах сидели двенадцать мужчин. Лица их потемнели от солнца, грудь каждого была защищена стальными доспехами с чеканкой, изображающей черный крест, а на головах были блестящие шлемы. Гребцы с силой налегали на весла и шумно дышали. В лодке были сложены алебарды, пики, двуручные мечи, стальные палицы и несколько фитильных ружей, которые были в ходу в конце XVI века. Ружья эти были такими тяжелыми, что их с трудом переносили даже те закаленные в боях воины, которые ими пользовались.

На корме, на богатой подушке дамасского шелка, полуприкрытой красным бархатным ковром с золотой бахромой, свисавшей с борта лодки до самой воды, сидел юноша лет двадцати. На нем были доспехи с позолотой, голубая шелковая перевязь, вышитая золотом, и легкий шлем, сверкавший, как серебряный, украшенный тремя длинными белыми страусовыми перьями.

На ногах у него были сапоги из желтой кожи с раструбами, с серебряными пряжками, их высокие голенища почти полностью скрывали ярко-красные штаны. На поясе у него висела длинная шпага вороненой стали, украшенная чеканкой, а два пистолета с длинными дулами были заткнуты за пояс. Молодой человек был очень красив, черты его лица отличались изяществом и аристократизмом, что придавало ему некую женственность. Его ярким голубым глазам и красным губам, очерчивавшим маленький рот, еще не оттененный полоской растительности, могла позавидовать любая красавица. Из-под шлема на плечи волной спадали длинные белокурые волосы, вьющиеся кольцами.

Он был высок, строен, гибок, но в то же время казался сильным, его мускулистая рука крепко сжимала рукоять шпаги.

Рядом с ним, на первой скамье сидел очень необычный человек: круглый как бочка, старше молодого дворянина, по крайней мере лет на пятнадцать, низкого роста, с круглым, как полная луна, лицом, на котором едва заметными щелками проглядывали глаза стального цвета; рыжая борода торчала клочьями, а красный нос выдавал любителя выпить.

Он, как и другие, был в доспехах, на которых был начерчен крест, а на голове у него был морион[30]30
  Морион – шлем с высоким гребнем и полями, сильно загнутыми спереди и сзади.


[Закрыть], украшенный пучком перьев. На его широком кожаном поясе находился целый арсенал: меч, два кинжала, два пистолета и тяжеленная железная палица, вроде тех, которыми пользовались сто лет назад.

Если бы он мог носить с собой кулеврину[31]31
  Кулеврины – длинноствольные артиллерийские орудия различных калибров.


[Закрыть], он непременно обзавелся бы и ею.

Лодка отдалилась от берегов Сардинии, вдоль которых шла все это время, и направилась в открытое море, к островку, который вырисовывался на юго-востоке. Молодой человек в золоченых доспехах отодвинул флаг цветов мальтийских рыцарей, висевший на корме, и сказал, обращаясь к толстяку:

– Через полчаса мы будем на острове Святого Петра.

– Интересно, эти собаки, почитающие Коран, уже добрались туда? – спросил тот со вздохом.

– Ты что, волнуешься, Железная Башка? – спросил юноша с усмешкой.

– Я, господин барон? Да я их всех проглочу в один присест! Они узнают, какая у Железной Башки тяжелая рука! Я не боюсь варваров!

– А я слышал, как ты вздохнул.

– Это я так, по привычке, господин барон. А что? Где это слыхано, чтобы каталонец боялся алжирцев? Мой отец, один из самых отчаянных головорезов, убил не меньше тысячи этих бездельников, а мой дед…

– Убил их не меньше десяти тысяч! – закончил юноша, смеясь.

– Ну если не десять тысяч, то все равно много.

– Ну а их сын, Железная Башка?

– И он убьет не меньше.

– А почему же тогда, когда мы в прошлом месяце взяли на абордаж того тунисского корсара в сицилийских водах, тебя нашли в трюме, а твоя страшная палица так и осталась без работы? А ведь на мостике нашей галеры было по-настоящему жарко.

– В этом нет моей вины, уверяю вас, господин барон.

– А чья же это вина?

– Стакана кипрского вина, который не без помощи дьявола свалил меня с ног. Не иначе как происки Магомета.

– Один стакан! Или полбочонка… от страха!

– Потомок прославленного рода Барбоза, тех, кто пролил кровь на Святой земле и в Перу? Разве вы не знаете, синьор, что один мой предок взял в плен Абаталиска, императора инков, а другой чуть не убил Саладина[32]32
  Саладин (1138–1193) – султан Египта с 1171 г., основатель династии Айюбидов.


[Закрыть]. Кровь таких отважных предков не может течь в жилах труса. Скажите алжирцам, что пусть только попробуют высадиться на острове Святого Петра и осадить замок донны Иды. Они увидят, на что способен каталонец Железная Башка.

На этот раз вздохнул барон, и на лице его появилось выражение легкой озабоченности.

– Я бы не хотел, чтобы это случилось сейчас, Железная Башка, – сказал он с тревогой. – Если бы моя галера была здесь, я бы показал алжирцам, как умеют сражаться мальтийские рыцари. Но она не сможет подойти раньше чем через сутки.

– А вы действительно полагаете, что известие верное?

– Мне его подтвердил рыбак вчера вечером.

– А в замке что же, ничего не знают?

– Понятия не имею, – ответил молодой барон.

– Чего хотят алжирцы?

– Похитить графиню и разрушить замок.

– А корабли корсаров? Их тоже видели?

– Этот рыбак видел только фелуку, которая кружила вблизи острова Святого Петра. Должно быть, это авангард какого-то отряда.

– А что могла бы сделать ваша галера, синьор, против отряда? – спросил каталонец, стуча зубами.

– Наши люди не привыкли считать врагов, – резко ответил молодой барон. – Мы нападем на этих морских разбойников, а там на все Божья воля.

– Да защитит нас святой Исидор.

– Нас гораздо лучше защитят наши шпаги. Тише… смотри! Вот этот шпион! Как подлый ночной хищник! Посматривает на графиню Сантафьора кровавым глазом.

Молодой барон побледнел и встал, машинально положив правую руку на рукоять одного из пистолетов. На его лице читалось крайнее беспокойство.

На горизонте, к югу от острова Святого Петра, тонкая полоска, черная, длинная, под двумя латинскими парусами, которые, вероятно, были полностью подняты, быстро скользила по морю, оставляя за кормой серебристый след. Яркая точка время от времени появлялась на корме, а потом исчезала.

– Это, должно быть, та фелука, которую видел рыбак, – сказал барон. – Кому они могут сигналить?

– Вы имеете в виду эту светящуюся точку, господин барон? – спросил Железная Башка.

– Да.

– Это не огонь?

– Нет, это какое-то металлическое зеркало, которое отражает луч луны.

– Может быть, экипаж фелуки подает сигналы галере, которая следует за ней?

– Нет, они сигналят кому-то на берегу. Ага! Смотри! С острова отвечают!

На берегу внезапно вспыхнул огонь. Он горел несколько мгновений, потом погас, а фелука, переменив галс, стала удаляться в сторону острова Святого Антиоха, берега которого темнели к юго-востоку.

– Что вы скажете об этом, синьор? – спросил каталонец, видя, что барон молчит.

– Я спрашиваю себя, кто может хотеть привлечь корсаров на берега Святого Петра, – ответил мальтийский рыцарь глухим голосом. – Неужели этот безумец не знает, что там, куда приходят варвары, остается пустыня?

– На острове Святого Петра не может быть тайных ренегатов, синьор. Все жители острова – честные люди.

– А ты знаешь, чей флаг видел этот рыбак на фелуке?

– Нет, синьор.

– Флаг Кулькелуби.

– Капитан-генерала алжирских галер? Этого тигра в человеческом обличье? – прошептал каталонец с дрожью в голосе. – Ах, синьор, даже последнего из рода Барбоза, несмотря на благородную кровь, текущую в его жилах, пробирает озноб при упоминании этого имени!

Молодой барон, казалось, даже не услышал хвастливой фразы потомка прославленных Барбоза. Все его внимание сосредоточилось на фелуке, которая теперь казалась черной точкой, затерявшейся в серебряном море.

– Куда она направляется? – спрашивал он себя. – Может, там, вдали, по ту сторону ясной линии горизонта, прячутся галеры Кулькелуби? Почему нет здесь всех мальтийских кораблей, которые охраняют спокойствие средиземноморских островов? Славные Генуя и Венеция, где ваши корабли? «Святой Марк» и «Святой Георгий», неужели вы спустили свои флаги, которые когда-то заставляли дрожать Константинополь? Я один против всех? Победить или умереть? Пусть так, я умру, если так будет нужно, но мавры не поднимутся на стены, которые защищают мою невесту.

Прекрасное лицо барона в то время, когда он произносил эти слова, дышало яростью, а глаза сверкали страшным огнем. Было совершенно ясно, что этот молодой человек, который казался мальчиком в костюме рыцаря, в определенный момент мог стать настоящим героем.

– Курс на Святого Петра! – вскричал он громовым голосом. – И проклят будет этот предатель, который призвал на остров пантер Алжира.

Железная Башка сразу замолк, замкнулся в себе и только изредка бормотал что-то сквозь зубы. Прославленный потомок рода Барбоза предпочел бы оказаться в трюме галеры мальтийских рыцарей рядом с бочонком кипрского вина, а не на этой лодке, которая влекла его к неизбежной битве.

– Если бы я мог пропустить стаканчик, – бормотал он. – Бедолаги-мавры! Палица Железной Башки славно погуляет по их головам! – Но к его несчастью, на лодке не было ни капли вина. – Господин барон, – спросил он вдруг, – нам придется там много потрудиться?

– Мы рискуем своей шкурой, – ответил дворянин.

– По крайней мере, замок графини укреплен?

– Если его бастионы падут, наши шпаги будут защищать его до конца.

– Но они не устоят против пушек, хоть они из толедской стали.

– Да, твоя шпага закалена в водах Гвадалквивира, это настоящая толедская сталь, ты же сам мне говорил.

– А ядра варваров закалены в волнах Средиземного моря, синьор.

– Но не в тех волнах, которые омывают Мальту, – ответил барон.

– Какая неприятная неожиданность для госпожи Иды.

– Она дочь славных воинов, которые пролили на Святой земле больше крови, чем твои предки, не говоря уж об их подвигах на Кипре и в Кандии.

– А она знает, что вы здесь, недалеко от берегов Сардинии?

– Мое неожиданное появление ее не удивит. Я сумел предупредить ее, что возвращаюсь сюда. Если бы во время бури у нас не сломался руль, наша галера еще вчера вечером достигла бы острова. А, вот! Смотри! Снова эта фелука!

– Святой Исидор! – воскликнул каталонец. – Что значат все эти таинственные перемещения? Они что, собираются напасть на нас?

– Мы доберемся до острова Святого Петра раньше, чем они подойдут на пушечный выстрел, – ответил барон. – Кажется, они направляются к Антиоху, но, впрочем, может, просто стараются поймать ветер.

– Ну, ребята, приналягте на весла, если не хотите прямо сейчас познакомиться с собаками-маврами. Не забудьте, это пантеры Алжира.

Двенадцать матросов, которые тоже заметили таинственный парусник, совсем не нуждались в том, чтобы их подгоняли.

Им слишком хорошо была знакома дерзость корсаров, они не боялись варваров, но и не собирались позволить им захватить себя врасплох в открытом море. Известно им было и то, что на фелуках были кулеврины достаточно крупного калибра, и они не хотели подставлять себя под обстрел, тем более что мавры управлялись с кулевринами с редкостным умением.

Остров Святого Петра был близко, а алжирские корсары – далеко, на расстоянии почти четырех миль. Таким образом, у команды барона было достаточно времени, чтобы высадиться на берег задолго до того, как подоспеют мавры.

И все же матросы, хотя и были облачены в доспехи, стеснявшие их движения, налегли на весла, и лодка стремительно понеслась к берегу. С их лиц градом катился пот, они тяжело дышали, но не замедляли движений.

Молодой барон, который сидел на руле, направлял лодку к маленькой бухте, образованной скалистым мысом. На другом мысу возвышалась величественная круглая башня, увенчанная зубцами. Рядом с ней высился темный силуэт какого-то сооружения, рассмотреть которое мешала тень высоких деревьев.

Именно на берегу этой бухты барон и каталонец видели огонь, вспыхивавший в темноте в ответ на сигналы, подаваемые с фелуки варваров.

– Ты ничего не видишь, Железная Башка? – спросил барон.

– Я вижу только свет в окне, больше ничего, – ответил каталонец. – Должно быть, синьорина Ида еще не спит.

– Еще только десять часов.

– Будем надеяться, что слуги еще на ногах, господин барон. Этот свежий ночной бриз пробудил мой аппетит, я бы съел трех мавров за пять минут.

– Ты хочешь набраться сил перед сражением?

Каталонец вздохнул.

– Вот это слово мне аппетит и испортит, – пробормотал он. – Эти негодяи лучше бы отправились ужинать в Алжир. Зачем они лезут сюда?

Барон встал, взгляд его был устремлен на освещенное окно, которое четко вырисовывалось на черной стене замка.

– Ждет ли она меня? – прошептал он.

Яркий румянец окрасил его щеки, но тотчас он побледнел, а его беспокойный взор переместился на морскую гладь. Он искал фелуку, но ее не было видно.

– Напрасны ли мои страхи, или несчастье готово обрушиться этой ночью на замок?

У него сжалось сердце, да так сильно, что он испугался.

– А если ее похитят? – прошептал он. – Если эти дерзкие пираты положили глаз на мою невесту и хотят подарить ее своему хозяину или продать алжирскому бею? Наверное, они знают, что это самая красивая девушка на всей Сардинии, а варвары – известные похитители женщин. Сможем ли мы продержаться хотя бы до того, как подойдет моя галера? Нас мало, но мы отважны, да и в замке есть храбрые защитники.

– Господин барон, – сказал каталонец, быстро поднимаясь.

– Чего тебе?

– Фелука возвращается.

– Одна?

– Я не вижу никакого другого парусника.

– Наверное, он подойдет позже. Ну еще немного, мои смельчаки!

Лодка уже вошла в бухту. Она быстро ее пересекла и врезалась в песчаный пляж, который спускался к морю.

– Тащите лодку на берег, берите оружие и идите за мной! – скомандовал барон. – Варвары до нас не доберутся.

– Тащите лодку на берег, берите оружие и идите за мной! – скомандовал барон.