Текст книги "Доверься судьбе"

– Нет. Дело сделано, Сьюзен. Я не любил Данику, но она нравилась мне. Очень. Она была мне хорошим другом. Надежным, понимающим…

Он помолчал, переводя дух.

– Я не мог… Я не могу просто презреть ее чувства.

Это была мольба, отчаянная просьба понять.

– Что ты теперь хочешь делать? – мягко спросила она.

Он чуть улыбнулся какой-то вымученной улыбкой.

– Речь не о том, чего хочу я, Сьюзен. Речь о том, чего хочет Даника. И поскольку именно я поставил ее в такое положение – фактически сбежал из-под венца, – теперь мне ничего не остается, как с уважением отнестись ко всем ее пожеланиям. Уж это-то она заслужила.

– Тебе не обязательно придерживаться того, что ты сказал вчера ночью, Лейт. Если это было сказано в пылу минутного увлечения…

– Нет. Ты же знаешь, это не так. Страстная нота в его голосе только усилила душевную боль Сьюзен.

– Как знать, Лейт? Может быть, это только физическое влечение и ты скоро пожалеешь о том, что сделал сегодня? В конце концов ты станешь ненавидеть меня за…

– Нет. Никогда.

Грустная усмешка появилась в его глазах.

– Даже когда я хотел возненавидеть тебя, я не мог. Я называл твою стойкость трусостью. Я горько осуждал тебя за то, что ты оставалась верна браку, который обеспечивал тебе в жизни стабильность, но, с моей эгоистической точки зрения, являлся ошибкой… И все же меня неустанно пожирала зависть к человеку, которого ты любила. Если я могу стать таким человеком для тебя…

Разжав ладони, он протянул руки ей навстречу:

– Я очень хочу им быть.

Сила его желания заставила Сьюзен затрепетать.

– Не знаю, Лейт. Признаюсь, меня сильно тянет к тебе, но я этого не понимаю. И мне не хочется, чтобы на моей совести были две испорченные жизни, твоя и Даники. Я этого не вынесу.

– Ты не отвечаешь за то, что делают другие люди, Сьюзен, – мягко возразил он.

Она отвернулась в мучительной тоске.

– Кто знает, где начинается и где кончается наша ответственность, Лейт?

Она зашагала к дверям, ведущим в комнату для няни, потом повернулась к нему, не в силах больше держать в себе все свои сомнения и страхи.

– Думаю, лучше нам сделать так, как сказала Даника. Ляжем в постель вместе. Сегодня ночью. Сейчас. Если окажется, что мы преувеличили свои чувства, тебе еще не поздно будет вернуть Данику.

Он уставился на нее дикими глазами.

– Я так долго мечтал об этом, Сьюзен, – сказал он дрожащим голосом. – Но я не думал, что это превратится в тест с целью определения прочности наших чувств. Ведь это должно быть радостью, высшим проявлением того жизненного счастья, которое мы можем испытать вместе.

Он подошел к ней, словами, голосом, жестами умоляя понять его правильно.

– Я не хочу, чтобы ты решалась на это только ради меня. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Ничто в жизни не важно для меня так, как это. Это моя мечта. И я хочу, чтобы она осуществилась.

– Так давай осуществим ее сейчас! – воскликнула она, с отчаянной настойчивостью ища разрешения сомнений, мучающих ее так давно. – Давай раз и навсегда выясним, правда это или пустая мечта.

Она порывисто отвернулась и, открыв дверь, остановилась на пороге, вся дрожа.

– Сегодня я ночую здесь. Одна. Я хочу, чтобы ты пришел ко мне, Лейт.

Глава 12

Сьюзен не стала ждать ответа от Лейта. Она шагнула в комнату, предоставляя ему принять решение. Мужчины – романтики, в горестном смятении думала она. Принимать трудные практические, земные решения – это дело женщин. Вчера такое решение приняла Даника.

«Я поступаю честно, Даника. Я соблюдаю женскую солидарность. Пусть выяснится наконец правда! Что связывает меня с Лейтом, мечта или реальность?»

Щелчок дверного замка у нее за спиной означал, что ответ – каким бы он ни был – станет известен сегодня. Прикосновение рук Лейта, нежно обнявшего ее за плечи, заставило Сьюзен мгновенно забыть о Данике.

На что она напросилась?

До сих пор в ее жизни был лишь один мужчина – Брендан!

Она затрепетала от страха – или от возбуждения? – когда ладони Лейта медленно спустились с ее плеч вдоль рук, до самых пальцев. Правильно ли она поступает? Не передумать ли, пока не поздно? Лейт видит ее в волшебном свете мечты – сможет ли она исполнить роль сказочной волшебницы? Но разве не это они как раз и собираются выяснить?

Он переплел ее пальцы со своими. Тепло и сила исходили от него. Не выпуская ее рук, он обнял Сьюзен за талию – ее руки при этом скрестились – и привлек к себе.

Сьюзен чувствовала, как щека Лейта трется о ее голову – так нежно, что все сомнения вдруг разом растаяли. Ей ведь хотелось узнать все об этом человеке, который так сильно волновал ее. Она обмякла, все мысли куда-то исчезли, и ей осталось лишь прислушиваться к голосу сердца.

Рядом с тобой человек, на которого можно положиться, говорило ей сердце. Он будет всегда защищать тебя, заботиться, утешать и любить. Никакое зло не коснется ее, пока она окружена теплым кольцом ласково обнимающих рук. Это надежная гавань. «Твое место здесь», – успокоительно и сладко шептало ей сердце. Но, может быть, все это только несбыточная мечта?

– Так хорошо держать тебя в объятьях, – прошептал Лейт. – Скажи, что тебе тоже хорошо!

– Да, – шепнула она.

Вздох наслаждения, слетевший с его губ, заставил затрепетать и Сьюзен.

– Эта ночь создана для нас, – произнес он с уверенностью, заставившей еще сильней забиться ее сердце, и она вспомнила его самонадеянное предсказание, сделанное в день их первой встречи:

«Придет наш день и час». Но сейчас в его голосе не было ни капли самонадеянности. Голос Лейта дрожал от сознания того, что судьба наконец привела их к неизбежному финалу. Или к началу.

Сьюзен повернулась, чтобы рассмотреть его, заново узнать в этот счастливый миг, когда они наконец могут быть вместе, не чувствуя себя виноватыми. Она изо всех сил, до самого конца старалась выполнить обет, данный Брендану, но теперь ее первый брак в прошлом. Да и Даника тоже освободила Лейта от обязательств перед ней.

Больше ничто не мешает им полностью выразить то, что каждый из них так долго сдерживал в глубине души. Сьюзен ощутила острое чувство облегчения оттого, что наконец-то выбрала определенный путь и сможет теперь узнать, что так упорно влекло ее к нему.

Она медленно, осторожно начала расстегивать пуговицы его рубашки, услышала, как он коротко вдохнул, и почувствовала, как под ее рукой поднялась его грудь, наполняясь воздухом. Она бросила взгляд вверх и увидела его глаза, в которых полыхал огонь желания.

– Ты даже представить не можешь, что это для меня значит – быть наконец с тобой, Сьюзен, – дрожащим голосом проговорил Лейт. – Вчера утром, когда ты взяла на руки Эми, от тебя исходил такой свет любви, что я не сомневался – ты вызволишь Эми из мрака. Но я едва смел надеяться, что сам смогу выбраться из него.

Сердце ее сбилось с ритма, когда она вспомнила слова Тома о мраке, окружающем Лейта.

– Ты такая красивая. Телом и душой, – продолжал он. – Своим сиянием ты по-новому озарила для меня мир.

У Сьюзен внезапно возникло ощущение, что Лейт возлагает на нее слишком большие надежды, слишком многого ждет. И она сразу забеспокоилась – куда это их заведет? – пальцы, расстегивавшие пуговицы, тотчас перестали слушаться ее.

Лейт, похоже, не ведал подобных сомнений. Медленно собрав в горсть мягкую ткань, он стянул майку со Сьюзен. Девушка слегка поежилась, когда он снял с нее лифчик. Теперь уже поздно, мелькнула у нее отчаянная мысль. Придется идти до конца, куда бы их ни завело ее решение.

– Как красиво, – прошептал он и, не отрывая от Сьюзен глаз, сбросил с себя рубашку. Сьюзен невольно почувствовала волнение при виде его хорошо сложенного тела. Нет никаких сомнений, что найдется немало женщин, которые были бы не прочь оказаться в его постели просто ради приобретения любовного опыта.

Он сорвал с себя оставшуюся одежду с быстротой и ловкостью, побудившей Сьюзен сделать то же. Как ни поразительно, но она совершенно не нервничала, стоя обнаженной перед ним, уверенная, что он не станет сравнивать ее с другими женщинами, которых знал раньше. Для Лейта она была особенной. Ее тело не имело значения. Тем не менее ей было приятно видеть, как сильно взволновал Лейта ее вид.

– Такой я тебя и представлял, – хрипло сказал он. – Идеальной женщиной.

Смущенный смешок вырвался из ее горла:

– Я далеко не идеальна, Лейт.

– Для меня – да, Сьюзен.

Взгляд, которым он смотрел на нее, заставил Сьюзен почувствовать себя столь бесконечно желанной, что она не стала больше медлить. Казалось, ее легким требовалось больше воздуха, чем они могли вместить. Сердце дико, беспорядочно колотилось о стенки грудной клетки. Сьюзен не могла больше вынести ни минуты ожидания. Она шагнула вперед и обвила шею Лейта руками.

Обнаженное тело – оголенный провод. Сьюзен будто потряс электрический разряд. Все чувства разом обострились; ей показалось, что горячие волны омывают ее. Лейт изогнулся, как туго натянутый лук. Воздух с шумом вырвался из его легких, и он вдруг прижал Сьюзен к себе в яростном припадке страсти, впечатав ее тело в свое с такой дикой силой, будто стремился присвоить его, сделать частью самого себя.

– Сьюзен… – стон нестерпимого желания сорвался с его уст. Лейт склонился к ней, требуя ее губ. И такой опустошительной оказалась его жажда, что Сьюзен почудилось – он выпил ее всю, без остатка. Она ощутила слабость и пустоту внутри и томительное желание быть заполненной им.

Никогда раньше не испытывала она такой непреодолимой потребности в немедленном удовлетворении. Весь ее прежний опыт ограничивался нежной любовной игрой, завершавшейся радостным соединением. Но с Лейтом все было по-другому. Она чувствовала, что умрет, если не ощутит его сию же минуту внутри себя, если он не насытит ее своей силой, не вернет то, что с такой жадностью брал.

Она с трудом оторвалась от него, удивляясь собственному безумию: почему она совсем не думает о последствиях?

– Я хочу тебя, Лейт, немедленно, – проговорила она, не веря своим ушам, неужели это она произносит столь бесстыдные слова.

Но Лейт, не медля ни секунды, швырнул ее на постель, и в следующее мгновенье ее пронзил такой сильный и глубокий удар, что все тело конвульсивно изогнулось. Как будто раскат грома прокатился сквозь нее. Новый удар довел ее до исступления.

– Еще, еще! – закричала она в восторге. Ее руки задавали ему ритм: удар – отступление, дрожь предвкушения – трепет наслаждения. Дразнящий танец, сладкая мука, экстаз. Все ее тело горело в ожидании, затоплялось волнами ликования и наконец словно поплыло по волнам, когда все завершилось и Лейт стал баюкать ее в объятиях, стараясь продлить сладкие минуты единения.

– Не могу насытиться тобою, Сьюзен, – выдохнул он сквозь ее спутанные волосы.

Перекатившись на спину, Лейт поднял ее наверх, поддерживая могучими бедрами. Она потянулась вперед, заскользила руками по его блестящей от пота мускулистой груди. Он гладил ее по спине, царапал острыми ногтями. Сьюзен задрожала от удовольствия, когда он, поймав губами ее тугой сосок, вновь задвигался в опьяняющем ритме. Ее тело отвечало ему с необузданной дикостью; она билась о его грудь, смакуя ощущения, наслаждаясь, с безумной жадностью отдаваясь буйному ритму нарастающей чувственности. Наступил момент, когда ей показалось, что каждая клетка ее тела переходит в какую-то иную форму жизни. Она почувствовала, как дрожь пробежала по телу Лейта, и поняла: он ощущает то же, что и она.

Потом Сьюзен лежала на спине, а Лейт, склонившись над ней, нежно целовал, унимая ее дрожь ласками и изливая любовь в страстных словах. Она едва смогла поднять руку к его лицу. И казалось, что она медленно кружится в каком-то водовороте. Ей трудно было сфокусировать взгляд, чтобы посмотреть ему в глаза. Ее пальцы нашли его губы.

– Лейт, – шепнула она со вздохом недоверчивого изумления и ахнула, когда он вдруг схватил ее пальцы зубами, глядя на нее все еще горящими желанием глазами. – Это не сон? – спросила она.

Он отпустил ее пальцы, поцеловал ей ладонь, запястье, внутреннюю сторону локтя. Лениво бившееся сердце Сьюзен застучало быстрее.

Он улыбнулся.

– Если это сон, Сьюзен, то я не хочу просыпаться.

Он прижал ее руку к своему сердцу:

– Это достаточно реально для тебя? Его могучая жизненная сила вливалась в нее с каждым ударом пульса, соединяя их так же несомненно, как все, что было перед тем.

– Со мной никогда не было ничего подобного, – призналась она.

– Со мной тоже.

Наверно, безумием было верить ему, но она верила. Сколько бы женщин ни было у него в прошлом, она верила, что и он никогда не ведал ничего подобного тому, что они вместе познали сегодня ночью. Иначе просто и быть не могло. Но что это значит? И есть ли в этом вообще хоть какой-то смысл помимо того экстатического наслаждения, которое они подарили друг другу?

– Где же мы теперь оказались? – спросила она. Лейт слегка коснулся ее губ своими, дразня ее, и прошептал:

– По уши в любви.

Сьюзен покачала головой. Неужели все так просто? И есть лишь факт, что они предназначены друг для друга, а все остальное как-нибудь устроится само собой? Как ни была Сьюзен потрясена бурей чувств, вызванной в ней Лейтом, она опасалась принимать на веру что бы то ни было при таком странном стечении обстоятельств.

– Я имела в виду, где мы теперь оказались в житейском смысле, Лейт?

Уныние промелькнуло на его лице.

– Ну, мне пришлось кое-что пообещать Данике.

Я счел ее требования разумными, хотя они создают определенные трудности для нас.

– Например?

Она не могла отказать себе в удовольствии поиграть шелковистыми золотыми завитками на его груди. Ее пьянила возможность касаться его, как ей только захочется. Несколько секунд она не замечала, что Лейт не отвечает. Потом вопросительно подняла на него глаза. И обнаружила, что он улыбается ей, а глаза светятся блаженством.

– И какие же трудности? – напомнила она ему, не в силах удержаться от довольной улыбки.

– Мы не должны делать публичного объявления в течение шести месяцев, – ответил он, самонадеянно предполагая, что им будет о чем объявить. – Это вопрос гордости. Даника не хочет, чтобы дело выглядело так, будто я сбежал от нее к тебе в одну минуту, едва только тебя увидел.

– А другие условия?

– Касаются только меня. Я должен соблюдать осторожность в разговорах с общими светскими знакомыми; правильно распорядиться подарками, которые нам дарили; уладить некоторые дела, связанные с бизнесом.

Он заглянул ей в глаза, желая увидеть в них ту же уверенность в их общем будущем, какая была у него самого.

– Ты это выдержишь, Сьюзен? Шесть месяцев ожидания?

– По крайней мере, Лейт, это дает некоторую гарантию, что мы не бросаемся очертя голову во что-то такое, что может оказаться ошибкой, – медленно произнесла она, гадая, не на это ли надеялась Даника, когда ставила условие о полугодовой отсрочке. Может быть, она все еще рассчитывает вернуть Лейта?

– Это не ошибка, – убежденно сказал Лейт, горящим взглядом словно стремясь выжечь все сомнения, которые еще могли у нее остаться. – Мы созданы друг для друга, Сьюзен.

Он снова целовал ее со страстью, не признающей никаких границ. У Сьюзен закружилась голова; она вынуждена была признать, что тоже никак не может им насытиться. Если она по-новому осветила для Лейта жизнь, то он, несомненно, сделал то же самое для нее, когда увлек ее с собой в мир неведомых прежде ощущений.

Сьюзен упивалась исследованием собственной чувственности, разбуженной Лейтом, и была совершенно очарована тем, как он реагировал на все проявления инициативы с ее стороны. Ничего из того, что делала она, не могло быть плохо. Все было восхитительно хорошо, опьяняюще хорошо, изумительно хорошо.

Неужели это продлится шесть месяцев? – думала Сьюзен, пребывая в туманном мире абсолютного насыщения. Неужели так будет всегда? Вдруг, когда пушистый мягкий сон уже подкрался к ней, другой вопрос проскользнул в ее сознании.

– Лейт…

– Ммм?

– Есть еще один маленький вопрос, о котором мы, похоже, забыли.

– Какой вопрос?

– Эми. Что будет с Эми?

Лейт крепко обнял Сьюзен и медленно провел рукой по ее спине.

– Для Эми ты уже мама, Сьюзен.

– Но эти шесть месяцев?

– Мы что-нибудь придумаем. Если Эми будет знать, что ее ждет через полгода, она с радостью потерпит. Не беспокойся об этом.

Но Сьюзен не могла не беспокоиться. Вряд ли она сможет остаться в доме Кэрью на шесть месяцев, если они с Лейтом намерены выполнить условие, поставленное Даникой. Значит, Эми останется с Рольфом и Мэделин, ведь Лейт не может быть с ней все время. Не бросит же он на полгода свою работу. Но будет ли с Эми все в порядке, если она останется с Мэделин?

Потом Сьюзен вспомнила, что завтра должен приехать Том. Том сообразит, что делать, с облегчением подумала она. Он почувствовал, что ей нужна его помощь, и, как всегда, оказался прав. Она улыбнулась, сладко потянулась и снова стала засыпать. Том, может быть, и видит чересчур много, но Сьюзен рада, что он ее брат. И завтра он приедет.

Глава 13

Мэделин и Рольф сидели за завтраком, когда сверху спустились Лейт и Сьюзен вместе с Эми. Рольф сердито взглянул на сына, но, сделав над собой усилие, приветствовал Эми как любящий дедушка и Сьюзен – как гостеприимный хозяин. Мэделин в своей обычной спокойной, радушной манере осведомилась, кто что хочет на завтрак, и отправилась к Гертруде.

– Нам вчера очень не хватало вас с Даникой, – обратился Рольф к Лейту, как только они уселись. – Что-нибудь случилось?

– Даника больше не моя невеста, – невозмутимо ответил Лейт, – хотя из уважения к ее пожеланиям я не могу пока объявить об этом публично, так что, пожалуйста, не говори никому из знакомых.

Рольф нахмурился, потом бросил быстрый испытующий взгляд на Сьюзен, прежде чем снова задумчиво посмотрел на сына.

– Ладно, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Тебе надо думать об Эми. Или здесь тоже произошли изменения?

К удивлению отца, Лейт расплылся в широкой улыбке:

– Я от всей души забочусь прежде всего об Эми. Здесь тебе не о чем беспокоиться. Рольф поднял брови:

– Я, конечно, не смею спрашивать тебя, как ты собираешься обеспечить ее интересы теперь, когда раздумал жениться.

– Я что-нибудь придумаю. – Лейт с улыбкой обернулся к Сьюзен. – Тем более что у меня есть прекрасный помощник.

Рольф бросил на Сьюзен оценивающий взгляд. Она старалась усилием воли остановить горячую волну, поднимавшуюся к лицу, но ей это не удалось – щеки начинали разгораться. Рольф не мог знать, что Лейт провел большую часть ночи в ее постели и ушел только на заре, чтобы Эми, проснувшись, не увидела их вместе. Но, судя по всему, Рольф не забыл реакцию Лейта на известие о смерти мужа Сьюзен.

– Понятно, – пробормотал он. Потом с иронической улыбкой обернулся к сыну:

– Как бы там ни было, я никогда не думал, что Даника – наилучший вариант для тебя.

Сьюзен хотелось спросить, почему он так считал, но она не желала привлекать к себе лишнее внимание.

Мэделин вернулась, и Рольф тотчас обратился к ней.

– Лейт расторг помолвку с Даникой, Мэделин. Но эту потрясающую новость надо хранить в секрете впредь до особого уведомления, – неожиданно весело объявил он.

Мэделин пристально взглянула на Лейта:

– Она не хотела брать Эми?

Она сразу подумала о ребенке, отметила про себя Сьюзен, все больше сомневаясь, можно ли оставлять Эми на попечение Мэделин. Она надеялась, что Том сумеет выяснить правду и все объяснит ей.

– Эми тут ни при чем, – коротко ответил Лейт.

– Но что ты собираешься теперь делать с Эми? – настаивала Мэделин. Лейт улыбнулся:

– Сегодня, например, мы со Сьюзен собираемся повезти ее на пикник. Но вернемся до приезда брата Сьюзен.

Он произносил ее имя с явной теплотой, и это составляло такой разительный контраст с холодно-учтивым «миссис Форбс», что Мэделин немедленно посмотрела на Сьюзен, а темные глаза ее на миг расширились: ей явно пришла в голову та же мысль, что и Рольфу.

– Это было бы неплохо, – сказала она кротко. – Погода прекрасная, как раз для пикника. Я скажу Гертруде, чтобы она собрала для вас корзину с едой?

– Нет, мы лучше где-нибудь остановимся и поедим. Спасибо, Мэделин, – беззаботно ответил Лейт.

Все они старались за завтраком основное внимание уделять Эми. Тем не менее Сьюзен все время чувствовала, что Мэделин и Рольф наблюдают за тем, как Лейт ведет себя с ней, как искренне радуется ее присутствию. Он и не пытался скрыть свои чувства.

«Нет никаких причин их прятать», – говорила себе Сьюзен и все же чувствовала себя неудобно из-за тех выводов, которые явно делались на их счет. Слишком все быстро произошло. Что, если их отношения не выдержат проверки повседневной жизнью с ее трудностями, не оправдают их ожиданий? Она ничего, например, не знает о бизнесе Лейта. С Бренданом все было иначе. А как насчет его друзей и знакомых? Сумеет ли она сыграть ту роль, исполнения которой Лейт от нее ожидает?

Правда, к середине дня Сьюзен начало казаться, что все это не имеет значения. Лейт был так счастлив с ней и с Эми. И она тоже чувствовала себя счастливой. Счастливее, чем когда-либо, сколько она себя помнит.

Они устроили пикник с гамбургерами, чипсами, шоколадными и молочными коктейлями в детском парке. Эми была вне себя от восторга, когда Лейт показал ей, как надо качаться на качелях, а потом помог съехать с горки. Они смеялись, держались за руки, чувствовали себя семьей, и все время глаза Лейта не переставали твердить Сьюзен, что это и есть то, чего он хочет. Больше всего на свете.

Том, должно быть, ехал от Алис-Спрингса до Баросса-Вэлли в хорошем темпе. Когда они вернулись домой, его джип стоял на подъездной дорожке, а Мэделин встречала гостя у дверей. Едва Лейт остановил свой «лендровер» у ступенек парадного входа, Сьюзен выскочила из машины и, подхватив Эми на руки, помчалась здороваться с братом. Следом за ней пошел и Лейт.

Том и Мэделин двинулись им навстречу. Том вообще улыбался нечасто, но, когда он увидел, как они втроем поднимаются по лестнице, лицо его медленно расплылось в улыбке, на редкость широкой и довольной.

– Я не ждала тебя так рано, – воскликнула Сьюзен, несказанно обрадованная тому, что брат одобряет ее решение.

– Дорога оказалась лучше, чем я ожидал, – ответил он, переводя сияющие темные глаза с нее на Лейта и обратно на нее. – Чудесный день, правда?

Она засмеялась. Ничто не могло укрыться от ее удивительного брата.

– Да. Ты прав, Том.

– Я очень этому рад. – Он повернулся к Лейту и пожал ему руку. – За мою сестру, – произнес он со всем достоинством старейшины племени, дающего свое благословение.

– Спасибо вам, – сердечно сказал Лейт, не поняв ни смысла слов Тома, ни его жеста, но радуясь случаю оказать гостеприимство человеку, нашедшему Эми.

Девочка между тем решила, что настал ее черед привлечь к себе внимание Тома, и разразилась потоком радостно-взволнованных и по большей части нечленораздельных слов. Том рассмеялся и, схватив ее, посадил к себе на плечи, отчего та восторженно завизжала. Но туг вмешалась Мэделин и пригласила всех в дом.

Сьюзен улучила момент, чтобы побыть вдвоем с Томом. Показав гостю его комнату, Мэделин удалилась, а Лейт увлек Эми вниз, пообещав, что на кухне девочку ждет мороженое.

– Так что ты хочешь мне сказать, Сьюзен? – спросил Том, как только они остались вдвоем.

Сьюзен описала ему ситуацию; Том слушал со свойственным ему невозмутимым видом. Он не делал никаких замечаний и не задавал вопросов. Когда она рассказала все, кроме интимных подробностей прошедшей ночи, Том медленно кивнул в знак удовлетворения.

– Я раньше не понимал этого, но Брендан был тебе не пара, Сьюзен, – совершенно неожиданно заявил он.

Сьюзен попыталась возразить, но издала лишь какой-то сдавленный звук.

Том покачал головой.

– Это была хорошая дорога, но не самая лучшая, и ты из-за этого долго страдала. С тех самых пор, как Лейт Кэрью вошел в твою жизнь. Теперь я это ясно вижу. Именно он способен дать тебе чувство полноты жизни, которого ты искала, желая во что бы то ни стало завести ребенка.

Сьюзен уставилась на брата. Она никогда не признавалась ему в своем отчаянии, в настойчивом желании как можно скорее снова забеременеть, преследовавшем ее с тех пор, как она потеряла ребенка. Неужели Том видит ее насквозь? Или он каким-то образом чувствует такие вещи?

– Как ты можешь быть так уверен насчет Лейта. Том? – спросила Сьюзен, с надеждой развеять свои сомнения относительно будущего. – Я сама еще не уверена, – призналась она.

– Свет настоящей любви ни с чем не спутаешь, Сьюзен, – ответил он самым будничным тоном, точно тут и спорить было не о чем. – Я видел подобный свет у Тиффани с Джоэлом. И у Ребель с Хьюго тоже. У вас с Бренданом он был слабее, но я думал, что это просто более спокойная любовь. Да и ты вроде была довольна. Пока не появился Лейт.

– Ты считаешь, я была Брендану плохой женой? – спросила она в мучительной растерянности.

– Нет. Он был счастлив иметь такую жену. Ты давала Брендану все, что он хотел. Это был хороший человек, но для него важнее всего была его работа, работа врача. Это была его страсть. Страсть Лейта Кэрью – ты.

Едва услышав слова брата, Сьюзен поняла: вот истинный ответ на многие ее вопросы. Последние отзвуки душевной боли, вызванной чувством вины перед Бренданом, стали затихать. Но что касается Лейта, неясность еще оставалась: достаточно ли одной страсти для того, чтобы строить совместную жизнь?

Страсть ведь связана больше с физическим влечением, чем с любовью, разве не так? Но с другой стороны, разве вспомнишь хоть один случай, когда Том ошибся в своих предсказаниях? И в эти несколько часов, проведенных вместе с Эми в парке, разве горели они чувственным желанием? Нет, им просто хорошо было вместе, и в их сердцах царил мир и глубокий душевный покой.

– Спасибо, Том, – от всей души поблагодарила Сьюзен брата. Он действительно помог ей разрешить большую часть терзавших ее сомнений.

Том только пожал плечами в ответ, будто их разговор не имел особого значения.

– Какое впечатление произвела на тебя Мэделин? – спросила Сьюзен, надеясь, что Том даст ответ еще на один вопрос – как быть с Эми.

Он озадаченно нахмурился:

– Мне понадобится время, чтобы ответить. Она улыбнулась:

– Хорошо. Будем жить настоящим. Пойдем вниз, к хозяевам.

Лейт уже предложил одно решение вопроса об Эми. По его мнению, лучше всего будет, если девочка вернется на шесть месяцев в Алис-Спринте вместе со Сьюзен. А он бы прилетал к ним на выходные. Потом, после свадьбы, они уже не будут разлучаться.

Сьюзен, однако, не была уверена, что это лучшее решение. На ее взгляд, Лейт слишком торопился с женитьбой, в то время как для их совместного будущего не было сколько-нибудь прочной основы. Кроме того, Сьюзен беспокоило, что Эми придется отделить от остальной семьи.

Девочка обожала близнецов. Глядя, как Джеб и Стюарт играют с ней в бассейне, Сьюзен не могла отделаться от ощущения, что нельзя увозить Эми отсюда. Если бы Тому удалось решить проблему с Мэделин, наверняка можно было бы придумать выход и получше.

Она смотрела на Тома, беседующего с хозяйкой, и гадала, удалось ли ему приблизиться к разгадке характера Мэделин. На вид ничего определенного нельзя было сказать, но Том вообще редко высказывал свои мысли. Говорила в основном Мэделин, а Том слушал, кивая. Он выглядел живым воплощением вековой мудрости древнего племени, отпечатанной на его темном лице.

День клонился к вечеру. Том коротал время перед ужином в обществе Мэделин и Рольфа, в то время как Сьюзен и Лейт укладывали Эми спать. Спустившись вниз, они с первых слов поняли, о чем идет разговор.

– Полицейские, черт бы их побрал, ничего не смогли сделать, – говорил Рольф. – Что касается частных сыщиков, которых я нанял…

У Мэделин вдруг сделался какой-то неестественный вид. Рольф, который не мог не заметить перемены в лице жены, оглянулся, увидел Лейта и крепко сжал губы. Том оторвался от фотоальбома, который ему показывала Мэделин, но взгляд его не задержался ни на ней, ни на Рольфе. Глаза остановились на Сьюзен, но смотрел он так странно, что она даже не могла понять, видит ли он ее. Под этим взглядом Сьюзен мигом покрылась «гусиной кожей». Вне всякого сомнения, какая-то мысль засела в его голове.

Рольф между тем поднялся, чтобы спросить, что будут пить Сьюзен и Лейт. Мэделин быстро подхватила альбом, лежавший на коленях у Тома, закрыла и положила на столик у дивана.

– Еще пива, Том? – спросил Рольф.

Том ответил не сразу, словно выходя из транса:

– Нет. Спасибо. Если позволите, я бы хотел кое-куда позвонить перед обедом.

– Разумеется. Мой кабинет – напротив, через коридор. Звоните оттуда, – предложил Рольф. Когда Том вышел, в комнате воцарилось неловкое молчание. Сьюзен чувствовала, как закипает Лейт, уверенный, что Рольф пытался завоевать расположение Тома, чтобы затем с его помощью оставить Эми здесь, с Мэделин. Сама Сьюзен вовсе не была уверена в справедливости подозрений Лейта. Быстро извинившись, она пошла за Томом, надеясь выяснить, что же произошло.

– Том! Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросила она, догнав его в коридоре. Ответом стал загадочный взгляд.

– Круги на воде, Сьюзен.

– Кому тебе надо позвонить? Он покачал головой:

– Возвращайся к остальным. Я и так заставил их почувствовать неловкость – надеюсь, ты сможешь разрядить обстановку.

Сьюзен знала: спорить с Томом бесполезно. Если решение принято, он его не изменит. Остается одно: ждать. О чем бы он ни думал, что бы ни делал – в свое время она все узнает. Сьюзен отчаянно надеялась, что это не будет нечто такое, что настроило бы ее против Лейта.

Лейт между тем тоже принял решение и в тот же вечер сообщил его Сьюзен. Он нервно расхаживал по ее спальне и быстро, взволнованно говорил:

– Эми едет с тобой, Сьюзен. Я не оставлю ее здесь, с Мэделин. Бог знает какие безумные планы она вынашивает. Принести Тому этот альбом! Прошло двадцать лет, а она все никак не оставит своих надежд.

– Лейт, ты забыл об Эми в те восемнадцать месяцев, что она провела в пустыне? – негромко спросила Сьюзен.

– Нет, конечно! Но я не искал черты Эми в лице каждого встреченного на улице ребенка, – огрызнулся он. – Говорю тебе, она больна, Сьюзен. Больна психически с тех самых пор, как потеряла дочь. Илана достаточно натерпелась от этого, и я не допущу, чтобы Эми тоже пришлось страдать.

– Каким образом это могло отразиться на Илане?

– У Мэделин была привычка плакать над ней. Илане шел всего восьмой год, когда отец привел Мэделин в наш дом. Илана терпеть не могла, когда Мэделин по ночам подтыкала ей одеяло со слезами на глазах. Нам-то было известно, почему она так делала! – Он недобро хмыкнул. – Мы уже целый год как знали об этом: отец на год застрял в Соединенных Штатах, разыскивая потерянную дочь Мэделин.