Текст книги "Сверкающие тени"

19

Никто не пытается с нами заговорить. Не зная, куда себя направить, я машинально следую за Бэзилом, не разбирая перед собой дороги. Когда гул голосов за спиной исчезает, я прихожу в себя и понимаю, что не узнаю комнату, в которой оказалась. Она напоминает наш с Кейт номер, но здесь гораздо темнее и не так чисто. Кровать смята, поверх нее лежит китель гвардейца, на подоконнике ботинки, а на полу стопки книг. Мы находимся в комнате Бэзила, – догадываюсь я. Сам хозяин снимает с себя потрепанный китель и кидает его поверх отглаженного, после чего тяжело опускается на кровать.

– Сядь, – мягко говорит он мне, указывая на кресло, в котором лежит потрепанный книжный томик. Я в растерянности замираю. – Боже, Магадалена!

Он раздраженно встает, отбрасывает книгу в сторону и настойчиво усаживает меня в кресло.

– Слушай, все обошлось, – говорит он, подходя к окну. Как и у нас, на подоконнике стоит поднос с чайными принадлежностями. Он включает электрический чайник и принимается колдовать над кружкой, давая мне возможность взять себя в руки.

Я опустошена. За час со мной произошло столько событий, сколько с другими не случается за жизнь. Я едва не погибла, а, хуже того, едва не способствовала убийству Тедди, которого полюбила всем сердцем. Принц Эндрю держит меня в своей сети, и я все больше и больше в ней увязаю. Что бы случилось, если бы королеве Елене не удалось бы успокоить короля? Или если бы за меня не вступилась мисс Поллин? Ответ очевиден – меня бы расстреляли.

– Прости, чайных сервизов не имеем, – говорит Бэзил, протягивая мне кружку кофе. Кофе! Я не пила его с того утра, когда в наш дом ворвался конвой. На глаза против воли набегают слезы, я закусываю губу и поднимаю глаза к потолку, пытаясь их сдержать.

– Ох, не говори, что тебя так оскорбил скол на ободе, – дурачится Бэзил. – Это, между прочим, моя любимая кружка, могу и обидеться.

Я невольно прыскаю, и желание плакать пропадает. Я делаю глоток изумительно ароматного кофе и голова тотчас кружится. Отвыкла.

– А ты не будешь пить? – спрашиваю я.

– У меня только одна кружка, – смущенно улыбается он. Я протягиваю ему кофе и он отпивает. Мы в полной тишине пьем кофе, передавая кружку друг другу и холод, цепенящий меня с первого выстрела, медленно тает.

– Джейк? – спрашиваю я. Бэзил кивает. – Я и представить не могла.

– Я тоже, – мрачно говорит Бэзил. – Я знаю его несколько лет. Точнее, знал.

Я не знаю, что ему сказать. Слова утешения здесь явно не годятся.

– Ты посмотрела на него, – внезапно говорит Бэзил. – Когда король спросил. И с утра, за завтраком.

Он не называет имен, но мы оба понимаем, о ком идет речь. Я не хочу и не могу ему ответить. Начав, я не смогу остановиться, промолчать о причинах своего поведения. Рассказать Бэзилу всю правду? Нет. Даже, если он сможет сохранить все в тайне, знание это станет опасным. Если откроется, что он был в курсе моего прошлого, то наказаны мы будем оба.

– Никого не подпускай к Тедди, – вместо ответа говорю я. – И смотри в оба. Никому в этом дворце нельзя доверять.

Глава 7

20

Проходят дни, но состояние Тедди не спешит меняться к лучшему. Врач позволяет ему вернуться в покои, но до полного выздоровления еще очень далеко. Он отказывается гулять на улице и почти не выходит из своих покоев. Я, как могу, стараюсь разнообразить его день, но улыбка редко появляется на лице Тедди. Я даже спрашиваю, хочет ли он, чтобы я продолжала приходить, и он со слезами на глазах просит его не оставлять.

Мы с Бэзилом почти круглосуточно находимся рядом с Тедди. Я неотступно следую с ним на занятия и обед, который со дня покушения Теппелы проводят вместе. После обеда королева так же проводит час вместе с сыном, время, за которое мы с Бэзилом можем впервые за день поесть. Затем снова служба. Тедди боится засыпать, а потому мы до самой ночи дежурим в его спальне, уходя лишь когда он забывается крепким сном.

Обычно это бывает в начале первого. Весь дворец уже погружается в сон. Коридоры тускло освещены, и гвардейцев порой можно различить лишь по блеску золотых пуговиц.

В крыле слуг и вовсе безлюдно. Мы тихо пробираемся к столовому залу, где в такой час никого нет, и готовим себе чай. На разговоры сил нет. Распоряжением мисс Поллин в шкафчике стойки нам с Бэзилом оставляют сэндвичи и печенье, и, наевшись до тяжести в желудке, мы расходимся по своим комнатам, чтобы наутро поспешить к Тедди.

– Так не может продолжаться! – однажды во время обеда решительно заявляет король Реджинальд. Мы с Бэзилом стоим у дверей королевской столовой, но даже отсюда я вижу, как вздрагивают плечики Тедди, напуганного громким голосом отца. – Теодор, сколько можно переживать случившееся? Ты принц или размазня? На каждого из нас, сидящих за этим столом, не раз покушались. Эндрю было всего пять, когда на него напали с ножом. Разве твой брат потерял самообладание? Он знал свои обязанности.

– Реджинальд, – укоряет его королева, но он точно не слышит её вовсе. Его темные глаза с раздражением смотрят на сына, который смущенно краснеет. Мне отчаянно хочется ободрить Тедди, встать между ним и королем. Я невольно поддаюсь вперед, и Бэзил упреждающе касается моей руки.

– Не будь к нему слишком строг, папа, – с ударением на последнюю «а» говорит принц Эндрю. Он улыбается брату, но его улыбка кажется мне оскалом. – Я бы тоже грустил, будь заперт в своих покоях. Ему следует развеяться. Пусть придет на праздник.

Я понятия не имею, о каком празднике идет речь, но судя по тому, каким восторгом вспыхивает личико Тедди, понимаю, готовится нечто грандиозное. Мы с Бэзилом буквально выпали из жизни двора, так что в этом нет ничего странного. Я уже и не помню, когда говорила с Кейт дольше трех минут.

– Родной, разве это хорошая идея? – сомневается ее величество. – Тедди еще слишком мал для таких приемов, к тому же у него не будет компании.

– У него будут мисс Магдалена и Бэзил.

Я ловлю на себе взгляд Эндрю и опускаю глаза в пол. Я боюсь, что на моем лице невольно отразится то отвращение, которое я к нему испытываю.

– Пожалуйста, мама, – просит Тедди. Королева смотрит на него с сомнением, но на ее губах появляется ласковая улыбка.

– Хорошо, мой милый, ты можешь пойти. Мы с папой абсолютно уверены, что ты предстанешь перед гостями в лучшем виде и не посрамишь имя Теппелов.

Впервые со дня нападения лицо Тедди озаряется счастливой улыбкой. Он с большим аппетитом берется за свою порцию обеда и первым просит подать чай. Сегодня ее величество сразу же после обеда уезжает из дворца на собрание благотворительного комитета, носящего ее имя, и мы с Бэзилом вместо столовой для слуг отправляемся обратно в детскую.

– Ты слышала это, Мэгги? – в восторге кричит Тедди, едва за нами троими закрывается дверь. – Я иду на прием!

– Я думал, вас интересуют только мошки и козявки, – улыбается ему Бэзил и Тедди заходится в смехе.

– Козявки, – повторяет он. – Это не козявки, Бэзил, они называются аскариды.

– Все равно они противные и жуткие. А их лапки просто фу, – не успокаивается гвардеец. – Не думал, что вас интересуют танцы и приглашенные дамы.

Тедди внезапно краснеет и умолкает. Боже мой, а я считала его совсем ребенком.

– Что за праздник? – отвлекаю я его. – Я ничего о нем не слышала.

– Как так, Мэгги? – удивляется Тедди. – Эндрю исполняется двадцать. Это значит, что в следующем году он должен будет жениться. Это последний шанс для кандидаток на его сердце заявить о себе. Волнительно, правда? Будущая королева непременно окажется среди гостей. Мы можем даже попытаться угадать, кто она.

– Отличная идея, – говорю я, а сама думаю, как же мне жаль эту бедняжку. Она даже не представляет какой ад ожидает ее в стенах этого дворца.

21

Все буквально помешались на предстоящем празднике. Кейт теперь возвращается в покои так же поздно, как и я. Целыми днями горничные натирают до блеска и без того сверкающий дворец. Без остановки жужжат газонокосилки в саду, щелкают ножницы и стучат молотки. Мы с Тедди вынуждены снова все время сидеть в комнате, но на этот раз малыш весел и взволнован.

Прямо в его покои приходят портные и принимаются снимать с него мерки. Это первый официальный прием, на котором Тедди предстанет, как принц, а потому он должен в этот день выглядеть безукоризненно.

Он ведет себя абсолютно невозмутимо, вставая как нужно и терпеливо ожидая пока все данные будут записаны.

К моему удивлению, сразу после того, как с Тедди сняты последние мерки, портной обращается ко мне. Королева отдала приказ, чтобы и для нас с Бэзилом подготовили праздничные наряды. Должно быть, решаю я, она не хочет, чтобы кто-то узнал о произошедшем и увидел в нас охрану принца.

Тедди и Бэзил забавляются, глядя, как меня крутят из стороны в сторону, и я не успеваю выполнять все команды разом. Главный портной, полный мужчина лет шестидесяти, недовольно покрикивает, ругая разом своих помощников и меня. С Бэзилом ему работается проще – еще бы, гвардейцам раз в полгода шьют новую форму. Не сводя с меня насмешливого взгляда, он принимает необходимую позу, и портной не делает ему ни одного замечания.

– Ты рада, что тебе сошьют платье? – спрашивает меня Тедди. Я отвечаю, что рада, хотя это не то чувство, которое я испытываю. Мне безумно страшно за Тедди. Я не сомневаюсь, что на балу должно произойти что-то ужасное. Мы с Бэзилом не говорим об этом вслух, но часто обмениваемся многозначительными взглядами, когда принц говорит о празднике или упоминает своего старшего брата. Я знаю, Бэзил сделает все возможное, чтобы уберечь его от любой опасности, но все же моя душа не на месте.

В коридорах я часто вижу принца Эндрю. Он больше не делает попыток со мной заговорить, но неизменно улыбается, едва заслышав мое тихое «ваше высочество».

Я не жду ничего хорошего, но когда накануне праздника к нам в комнату приносят коробку с платьем, не могу сдержать восторга. Оно просто невероятное в своей красоте, и я, забав об усталости и страхах, тотчас его примеряю.

Никогда в жизни у меня не было ничего столь дорогого. Платье сидит просто идеально, оно светло-серое, расшитое сотней кристаллов и сверкает от любого легкого движения. Я знаю, оно досталось мне лишь из-за нападения на Тедди, и хотя мне стыдно, я не могу избавиться от чувства невероятной радости. В центре распределения мне выдают праздничные туфли на высоком каблуке, и все свободное время перед сном я пытаюсь их разносить. Я никогда не носила каблуки и теперь мне с трудом удается даже маленький шажок.

Есть еще один фактор отравляющий мне жизнь. Ко дню рождения принца Эндрю я должна запомнить имена всей приглашенной во дворец элиты. Мисс Поллин выдает мне толстую пачку фотоснимков, и я часами разглядываю портреты. Когда-то я мечтала о таком времяпрепровождении, и не думала, что в моих руках может оказаться стопка бесценных фотографий, теперь же каждый раз, стоит мне бросить на них взгляд, как в желудке что-то переворачивается.

– Это же так просто, Мэгги! – удивляется Тедди, который, конечно, со многими знаком лично. – Это мэр Карста, а это министр распределения, его жена и внучка. Это графиня Нервинг, граф Бростер. А это Катерина Эллингарт, она очень хорошая. Я бы хотел, чтобы она стала женой Эндрю.

Блондинка на снимке и впрямь очень миленькая. Лицо ее сияет нежной улыбкой, и мне страшно подумать, как сломает ее жизнь брак с Эндрю.

В день праздника нам с Бэзилом дан выходной – Тедди находится под опекой матери. Кейт завистливо вздыхает, уходя утром из комнаты, и я впервые за долгое время предоставлена самой себе. Я даже могу насладиться утренним душем, и минут десять стою под горячими струями. Мисс Поллин велела привести себя в порядок и к трем часам спуститься в комнату сто девяносто семь, где одна из горничных поможет мне сделать прическу. Я даже не надеваю форменное платье, когда иду в столовую и оттого чувствую себя самой собой. Не Мэгги, но Шайен. Я особенно долго наслаждаюсь завтраком и неторопливо пью чай.

– Так и думал, что найду тебя здесь, – доносится до меня знакомый голос и, обернувшись, я вижу перед собой Бэзила. Он, как и я, одет не по форме, и обычная черная футболка буквально преображает его. А горничные правы – он красавчик. Бэзил выдвигает стул и садится рядом со мной. От него приятно пахнет шампунем и влажные волосы кажутся еще темнее, чем обычно.

– Что? – подозрительно спрашивает он, замечая мой взгляд.

– Ничего, – поспешно трясу я головой, точно пытаясь развеять это наваждение. Думать такое! И о ком? О Бэзиле? Должно быть, в душе перегрелась.

– Будет сегодня вечерок, – говорит тем временем он, без аппетита ковыряя вилкой бекон. – Думаешь, обойдется?

– Посмотрим. Не отходи от него ни на шаг.

– Не отойду. Ты его видела вчера?

По тону голоса Бэзила я понимаю, он говорит отнюдь не о Тедди.

– Да. Был особенно учтив и улыбчив.

Лицо Бэзила искажает гневная гримаса, но он ничего не добавляет к уже сказанному.

– Мы справимся, – обещаю ему я, хотя совсем не чувствую уверенности в своих словах.

22

В шесть часов я захожу за Тедди в его комнату. Я страшно смущена своим видом и взгляды гвардейцев совсем не способствуют моему душевному спокойствию. Мне кажется, что я выгляжу как ворона в павлиньих перьях. Это платье слишком дорогое для меня, каблуки слишком высокие, прическа слишком… Я не могу подобрать слова, чтобы выразить свои чувства кроме «слишком». Тересса, к которой отослала меня мисс Поллин, собрала мои волосы в низкий пучок, наподобие того, какой носит ее величество, но пряди у лица оставила свободными, уложив их в локоны. Я решила, что на этом все закончилось, но Тересса не позволила мне уйти, и спустя еще полчаса мое лицо оказалось раскрашенным, как у индейца.

Это чересчур, но возможности избавиться от макияжа у меня уже нет. Я стучусь в дверь Тедди и захожу в комнату.

Он уже готов. В крохотной парадной форме с лентой через плечо он выглядит очень забавно, но я не решаюсь сказать ему об этом, и только улыбаюсь.

– Ты такая красивая! – восторженно кричит он, бросаясь мне навстречу. – Бэзил, правда, Мэгги красивая?

Только теперь я замечаю Бэзила, стоящего рядом с сходной дверью. Он тоже одет в новенькую парадную форму, и та ему необычайно идёт.

– Да, очень, – задумчиво говорит он. Вопреки своим словам, выглядит он таким мрачным, точно впереди нас ожидает не праздник, а похоронная церемония. Я впервые вижу его в подобном настроении.

Мы выходим из комнаты и направляемся к приемной его величества. Он говорит с королевой, которая просто блистательна в нежно-лиловом платье и высокой бриллиантовой короне. Король Реджинальд немного теряется на её фоне и я в очередной раз мысленно поражаюсь тому контрасту, который существует между ними. Кажется, будто ничего, кроме кровного права престолонаследия природа не подарила бедняге королю. Он нехорош собой, полноват и напрочь лишен королевского величия. Королева Елена, напротив, первая красавица столицы, она изящна, как статуэтка и невероятно мила. Как эти двое вообще нашли между собой что-то общее?

Я склоняюсь в поклоне и ощущаю на себе пристальный взгляд. Даже не поднимая головы я знаю, кому он принадлежит.

– Вам идет платье, мисс Магдалена, – говорит он, подходя к нам. Тедди отбегает к родителям, и слова Эндрю может различить разве что Бэзил. Впрочем, ему хватает ума изобразить на лице сосредоточенность и не сводить взгляд с младшего принца.

– Благодарю, ваше высочество.

– Как одежда может преобразить человека, – не успокаивается он. Эндрю стоит так близко, что я чувствую его щекочущее дыхание. – Я допустил в отношении вас большую ошибку, мисс Магдалена. Но сегодня после праздника мы ее исправим.

Он откровенно смеется, видя мое ошарашенное лицо, а я с трудом пытаюсь перебороть страх и отвращение. Происходит то, о чем предупреждала мисс Поллин – я оказалась в западне, выбраться из которой еще не удавалось ни одной горничной. Я не смогу сдерживать себя, если он хотя бы прикоснется ко мне. Я ненавижу его, ненавижу так сильно, что даже находиться в одной комнате с ним мне невыносимо.

– Они пригласили более пятисот гостей, – шепчет Бэзил. Он стоит за моей спиной и я не могу заставить себя повернуться, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Мне стыдно и противно. – Среди них несколько десятков девушек, готовых на все, лишь бы привлечь внимание принца.

– Он не оставит меня в покое. Сегодня или потом.

– Мэгги! – ко мне подбегает Тедди и берет за руку. Я вздрагиваю, и его личико изумленно вытягивается. – Что случилось, Мэгги?

– Вы просто напугали меня, ваше высочество.

– Прости.

Мы с Тедди занимаем свои места за спиной принца Эндрю и гвардейцы распахивают перед нами двери для парадного выхода. Бэзил встает позади меня, и на мгновение касается моей руки, выражая свою поддержку. Хотела бы я спрятаться за ним, как за стеной, чтобы Эндрю не сумел меня найти.

Под звуки гимна, доносящихся из зала приемов, мы спускаемся вниз на один лестничный проем, и входим для встречи с гостями. Их так много, что я мгновенно теряюсь, ощущая на себе сотни взглядов. Тедди, который с матерью уже не раз репетировал торжественный вход, увлекает меня вглубь зала, где для него подготовлен отдельный стол. Меня это несколько шокирует – принц сидит не просто отдельно от своих родителей, но так далеко от них, что нас закрывают спины почетных гостей.

– Присаживайтесь, – распоряжается он нами с Бэзилом. Одно место за столом пустует, не стоит даже стул. Должно быть, мысли слишком явственно проступают у меня на лице, потому что Тедди решает все объяснить.

– Эндрю хотел, чтобы я чувствовал себя спокойнее и на меня никто не глазел. Я еще многому должен научиться.

– Это верно, – соглашается Бэзил. Позади нас глухая стена, и он доволен. Никто не сможет подойти к нам незамеченным. Опасность может скрываться только в еде, но тут мы уже не в силах ничего сделать. Никто не приведёт на подобный приём дегустатора, да и если мы станем с Бэзилом меняться с Тедди тарелками, это ничего не изменит. Некоторые яды проявляют себя нескоро, да и принцу Эндрю ничего не стоит отравить и нас для компании.

Мы едим без аппетита, прислушиваясь к реакции организма. Время от времени звук голосов нарушает громкий стук, и тогда очередной гость заводит хвалебную речь в адрес принца Эндрю. Интересно, кто-нибудь из здесь присутствующих знает о нем правду? Впрочем едва ли правда удержала бы их в желании польстить будущему монарху.

Через час, когда все поели, многие начинают покидать свои места и присоединяются к танцующим в центре зала, либо собираются небольшими группами, развлекая себя разговором. Некоторые подходят и к Тедди, но таких совсем мало, да и тех хватает на несколько дежурных фраз. Бэзил напряжен до предела. Кажется, что он в любую секунду готов наброситься на гостя, если тот приблизится к Тедди больше, чем на пару шагов. Малыш держится просто потрясающе. Он со всеми внимателен и вежлив и держит себя так, как требуется от принца. Когда в очередной раз к нам направляется гость, лицо Тедди вдруг освещает радостная улыбка.

– Леди Катерина, – приветствует он ее и я узнаю красивую девушку с фотокарточки. Это о ней он так восторженно отзывался.

– Тедди! – улыбается она в ответ и вместо обычного поклона, обнимает его. Бэзил подается вперед, но я останавливаю его.

– Как тебе вечер? – спрашивает Тедди.

– Прекрасный! И я рада, что наконец-то нашла тебя. Как твои успехи в латыни?

– Все ещё печальные, леди Катерина.

Она сияет улыбкой. Мне не нужно слов, чтобы понять – леди Катерина так же очарованна Тедди, как и я. Они увлеченно болтают о Певуне и Роки, когда среди толпы я замечаю раздраженное лицо принца Эндрю, направляющегося к нам. На этот раз я сама подталкиваю Бэзила, и он, как бы невзначай, выходит вперед.

– Леди Катерина, – зовет ее Эндрю.

– Ваше высочество, – она склоняется в поклоне.

– Вы мне нужны. Хочу с вами танцевать.

– Но я уже обещала танец принцу Теодору, – улыбается леди Катерина.

– Это правда, Эндрю, – говорит Тедди.

Лицо принца Эндрю бледнеет. Кажется, никто не замечает происходящей в нем перемены. Губы его стягиваются в узкую полоску, глаза темнеют от ярости, на щеках алыми пятнами проступает румянец. Кажется, он прямо сейчас готов наброситься на младшего брата.

– Ваше высочество, – обращаюсь я к Тедди, прерывая эту невыносимую паузу, – сегодня праздник его высочества. К тому же у наследника, несомненно, должна быть прерогатива.

– Конечно! – радостно улыбается Тедди. Кажется, он счастлив оттого, что я подсказала ему правильное решение. – Леди Катерина, если вы согласитесь, то я пропущу один танец. Но я все еще рассчитываю на вас!

Леди Катерина смеется и, поблагодарив его за приглашение, вкладывает руку в раскрытую ладонь принца Эндрю.

– Эндрю был прав, – говорит Тедди, опускаясь за стол, – мне ещё учиться и учиться.

Я молчу. Перед моими глазами все еще стоит гневный взгляд принца Эндрю, которым он награждает меня, прежде чем удалиться с леди Катериной.