Текст книги "Огненная дорога"

«В конце концов они сами рассыплются в прах», – решил он и оставил все как есть.

Бережно положил книгу в сумку, бросил последний взгляд в окно и покинул комнату, отправившись на поиски кого-то, кто мог бы растолковать ему значение таинственного слова. И хотя в глубине души он считал всех священников шарлатанами, паразитирующими на чувствах верующих, почему-то ему казалось, что, возможно, один из них даст ответ.

«Они знают имена всех своих врагов», – вспомнил он.

Конечно, найдется и такой, кто понимает значение этого слова. Если спрашивать с умом, это не вызовет особых подозрений. Он может представиться, скажем, ученым…

«Ах, это мысль! Может, вообще лучше расспросить ученого!»

В университете их хватает, и это совсем рядом. Там его расспросы уж точно не вызовут никаких подозрений.

«Может, удастся даже с кем-то поговорить…»

Кэт рано или поздно появится, понимал Алехандро в глубине души, и ни своим беспокойством, ни усилием воли он не сможет ускорить момент ее прибытия. Он будет отсутствовать недолго, скорее всего, несколько часов, и если она придет на место встречи и не обнаружит его, то просто подождет. Он понимал, что нет никакой необходимости проглядывать глаза, сидя сиднем на одном месте и поджидая ее. Только страстное желание скорой встречи заставляло его делать это.

Восемь

Когда Кэролайн Розов вошла в компьютерный бар и оглянулась, на ее лице возникло смешанное выражение любопытства и пренебрежения.

– Совсем не то, чего я ожидала.

– А чего ты ожидала? – наклонившись к ней, спросила Джейни.

– Сама не знаю. Но не этого. Здесь так… уныло.

– Между прочим… я рада, что ты здесь, – сказала Джейни. – Я боялась, что ты можешь передумать.

– Чуть не передумала. Майкл пришел домой ужасно взволнованный, и я не знала, останется он на вечер или нет. Если бы он снова ушел, ему мог бы понадобиться наладонник.

– У него на работе что-то произошло?

– Да, хотя не конкретно с ним. Но что-то случилось, это точно. – Кэролайн помолчала. – Они нашли еще одного сегодня. Время от времени такое случается. Майкл пришел домой очень расстроенный. Сказал, что уже забыл, как жутко они выглядят. По-видимому, этот парень не обращался ни за какой медицинской помощью. – Она тяжело вздохнула. – Майкл сказал, что к тому времени, когда он умер, у него не было пальцев на руках и ногах.

– Ну и ну… – Джейни подумала, что, может, речь идет о том несчастном, которого она видела около супермаркета, но решила умолчать об этом. – Откуда он?

– Из Кендалла.

– Господи, это же совсем рядом.

– Знаю. Майкл сказал, что этот парень принадлежал к общине, где принципиально избегали медицинской помощи, обращаясь за ней только при совсем уж крайней необходимости.

– Разве Доктор Сэм не крайняя необходимость?

– Может, все произошло слишком быстро.

– Так всегда бывает с этой болезнью.

– Однако даже тупице, в угоду своим иррациональным верованиям доведшему себя до смерти, можно посочувствовать.

Джейни услышала звук открывающейся двери и быстро обернулась.

– По-моему, неплохой вариант, – негромко сказала она и отступила в тень.

Перед ней, правда в сугубо американском стиле, разворачивалось маленькое представление, из тех, которые каждый день бессчетное число раз повторяются по всему миру с самыми разными людьми, каков бы ни был цвет их кожи. Кэролайн, умопомрачительно одетая, с прекрасным макияжем и очаровательной прической, ослепительно улыбнулась молодому человеку, когда тот проходил мимо. Он слегка замедлил шаг, улыбнулся в ответ и оглядел ее сверху донизу, явно одобрительно, после чего продолжил путь к свободному терминалу.

Кэролайн сделала то же самое. Джейни заметила, что она слегка прихрамывает, опустила взгляд на ноги подруги и в изумлении открыла рот: оказывается, та надела старые, но очень эффектные туфли на высоких каблуках.

– Вот черт, – пробормотала Джейни себе под нос. – Кэролайн, что ты вытворяешь?

Однако та, вопреки желанию Джейни, меньше всего думала о своих ногах. Едва устроившись перед терминалом, молодая женщина быстро вошла в систему, и прошло не более трех минут, прежде чем она потерла ухо – заранее оговоренный сигнал о том, что она вошла в контакт с кем-то за другим терминалом. И самодовольно усмехнулась, из чего Джейни заключила, что это тот самый проходивший мимо парень, на которого они обратили внимание.

Кэролайн негромко сказала что-то, надо полагать сексуальным голосом, хотя в баре стоял такой глум, что слов было не разобрать. Как и следовало ожидать, на другом конце комнаты молодой человек оторвался от своего терминала и небрежной походкой направился в сторону Кэролайн, с победоносной улыбкой на лице и бутылкой вина в руке. Отодвинув соседнее с ней кресло, он сел и протянул для приветствия руку.

– Нет, не пожимай ее, – прошептала Джейни.

Однако Кэролайн сделала это, заставив Джейни испуганно прикрыть рот рукой. А вдруг останутся следы?

«Господи боже, Кроув, не сходи с ума…»

Она закрыла глаза и попыталась избавиться от растущего чувства тревоги, а когда снова открыла их, Кэролайн оживленно беседовала со своим «уловом», очень высоким, худощавым, но тем не менее по-своему симпатичным молодым человеком. На вид ему было под или чуть за тридцать, на голове густая, светлая, с рыжеватым отливом шевелюра, и еще у него имелась нелепая бородка – эспаньолка того типа, какие вошли в моду в конце прошлого столетия.

– Давай, отвлеки его на несколько минут, – прошептала Джейни, встала со стоящего в сторонке стула и через весь бар зашагала к покинутому молодым человеком терминалу.

Уселась на некотором расстоянии от него и достала из сумки «позаимствованный» у Майкла наладонник. Открыла его и ввела сообщенный Кэролайн пользовательский номер, открывающий доступ к любой базе данных. Без ввода этих цифр ее немедленно арестовали бы. Джейни нацелила инфракрасный транслятор в направлении покинутого терминала, и спустя несколько мгновений произошло электронное сопряжение компьютера с его сигналом.

Джейни взглянула на таймер на экране: еще три минуты, и терминал перейдет в «спящий» режим.

– Я должна сделать это, – полная решимости, прошептала она.

И внимательно, продуманно защелкала по клавишам, поскольку наладонник не реагировал на ее голос. Спустя несколько секунд его экран вспыхнул желтым и на нем появилось знакомое предостережение Большой базы.

Она заранее выучила наизусть необходимые команды и сейчас ввела их в таком темпе, как будто обезвреживала атомную мину замедленного действия. Прикусив губу, порхая пальцами по клавишам, она все глубже проникала в базу данных, пока не нашла то, что требовалось.

Экран заполнили названия файлов. Их оказалось очень много, и она засомневалась, что память наладонника вместит их, но выбросила эти мысли из головы, потому что надо было сделать все возможное, а там будь что будет – другого варианта все равно не существовало. Что бы она ни раздобыла во время своего незаконного вторжения, все пригодится.

Таймер неумолимо отсчитывал время, и в конце концов, когда оставалось меньше десяти секунд, последний файл перетек в наладонник.

Когда она захлопнула его крышку, оставалось всего шесть секунд.

– Он такой милый, – сказала Кэролайн.

– Хотя выглядит необычно, – заметила Джейни.

– Может, но все равно парень симпатичный. Раньше он был компьютерным асом, а сейчас помощник баскетбольного тренера в университете.

– Забавно. Это как-то не вяжется с его обликом. Высокий, да, но на вид слишком умный…

– Он такой и есть, по-моему, – сказала Кэролайн. – Мне он понравился. Очень даже.

Джейни как раз закончила перекачивать похищенные файлы с данными в свой ноутбук и осуждающе покачала головой.

– Как бы то ни было, на этом все, миссис Розов. Развлеклась немного и хватит. Как-никак ты замужняя дама.

На все еще ярко-алых губах Кэролайн возникла сладострастная улыбка. Одной рукой миссис Розов взбила волосы, другую соблазнительным жестом приложила к губам.

– И как должна себя вести замужняя дама?

Джейни закрыла крышку ноутбука и вздохнула.

– Не очень хорошо помню. Но, скорее всего, не так, как ты сейчас.

Кофеин сделал свое дело, и в два часа пополуночи Джейни все еще не спала, глядя, как ее программа биостатистики сортирует, систематизирует и обрабатывает данные. Конечно, если бы она использовала для этих целей механизмы самой Большой базы, все прошло бы легче и быстрее, однако было что-то почти опьяняющее в том, чтобы работать с сырым материалом, не запятнанным прикосновением того, кто понятия не имеет, как его интерпретировать. Цифры, упорядоченные списки и коды ДНК говорили с Джейни на своем собственном языке, недвусмысленно сообщая ей: «Здесь кое-что есть, просто приглядись повнимательней».

Джейни ждала, пока компьютер закончит работу. Ей нравилось то удивление, которое возникает, когда становится ясен смысл, кроющийся в данных. Для нее это была азартная игра, порождающая острое чувство предвкушения, другими способами недостижимое. В процессе такой работы некая сердитая древняя богиня просыпалась и проникала глубоко в ее психику, после тысячелетней спячки ожидая возможности дать волю своей созидательной ярости и направить ее на поиски ускользающей истины.

Джейни бросала взгляд то туда, то сюда, подмечая определенные схемы, но в какой-то момент наткнулась на препятствие, которое с ходу никак не могла себе объяснить. Похоже, никто из родителей мальчиков не страдал выходящими за рамки обычного переломами костей, выпавшими на долю их детей.

Она глянула на настенные часы. Брюс в Лондоне недавно проснулся и сейчас выполнял обычные утренние процедуры.

Она позвонила ему по телефону, не через компьютер. Как всегда, он терпеливо и вдумчиво выслушал ее рассуждения по поводу возникшей проблемы.

– Я думала, это генетика, – сказала Джейни, – но теперь не уверена. Может, все дело в окружающей среде.

– Из твоих данных можно извлечь демографическую информацию? Где они живут, чем занимаются?

– Да. Не устаю поражаться тому, как много я раздобыла за столь короткое время.

– Нанеси их на карту, – посоветовал Брюс. – Может, что-нибудь и выявишь.

Логично!

– Замечательная идея. Я всегда знала, что существует причина, почему я люблю тебя.

– Мы хорошая команда, даже если находимся по разные стороны океана.

Джейни вздохнула. Внезапно ей страшно захотелось обнять его, прикоснуться к нему. Где-то на уровне фона она слышала звук бегущей воды.

– Ты бреешься?

– Да.

– Хотелось бы мне почувствовать запах крема, которым ты пользуешься.

– Мне тоже хотелось бы, чтобы ты могла почувствовать этот запах.

– Исландия, – прошептала она.

– Жду не дождусь.

Когда на следующее утро, после практически бессонной ночи Джейни позвонила Тому, то снова услышала, как бежит вода и лезвие скребет кожу. Усевшись за столик, где они договорились встретиться за завтраком, она остро почувствовала запах его крема для бритья, показавшийся ей замечательным.

По-видимому, она изголодалась по мужским запахам сильнее, чем осознавала, поскольку почувствовала, что краснеет, и постаралась отвлечь внимание от этого, широко улыбнувшись Тому.

«Воспринимай его как священника, – сказала она себе. – Тогда эти низменные потребности быстро сойдут на нет».

Она набрала в грудь побольше воздуха и сделала первое признание.

– Благослови меня, отец, ибо я согрешила.

– Ох, Джейни, мне прямо плохо делается, когда ты таким образом начинаешь разговор. Ладно, что ты натворила на этот раз?

– Я снова занялась раскопками. Однако не в земле.

– Уже легче, по крайней мере…

– Может, и нет. Я… позаимствовала кое-какие данные в Большой базе.

– Джейни! Какого черта… – Он перегнулся через стол и понизил голос. – Ничего не хочу слышать об этом!

– Ты сам сказал, чтобы я рассказывала тебе обо всем, что делаю…

– Все, что имеет отношение к твоему прошению о восстановлении на работе.

– Это имеет отношение, пусть даже не прямое.

– В прошении нельзя делать ссылку на информацию, полученную нелегально. Я имел в виду только твою легальную деятельность.

Она помолчала, огорченная его резкой отповедью.

– Если бы все, что я делаю, было легально, зачем ты вообще мне нужен?

Том сделал глубокий вдох. Джейни не сомневалась, что он считает до десяти. Он выпрямился, стараясь взять себя в руки, и когда заговорил снова, то вполне владел собой.

– Я тебе и не нужен – если тебя не волнует, как провести оставшуюся жизнь. Не нужен – если ты довольна своей нынешней профессиональной ситуацией. Не нужен – если тебя устраивает секс по телефону, хотя, как я уже говорил, кто-то другой, возможно, успешнее меня уладил бы иммиграционную проблему. Если ты абсолютно уверена, что случившееся в Лондоне не будет иметь никаких последствий…

Он замолчал. Джейни, чувствуя себя чуть ли не преступницей, тоже не произносила ни слова.

– Знаешь, какой вопрос стоит под номером один в списке тех, которые юрист не должен никогда задавать клиенту? – спросил он в конце концов.

– Нет.

– Так я тебе скажу. «Вы это сделали?» – вот какой. И я объясню почему. Если кто-то спросит: «Мистер адвокат, ваш клиент виновен?», мы имеем возможность не просто бросить: «Без комментариев», а ответить: «Лично мне ничего об этом не известно».

– Том…

– Поэтому, если кто-то в Биополе пожелает разузнать о твоей несанкционированной экскурсии в их базу данных, что, как тебе несомненно известно, карается законом, я смогу с чистой совестью ответить: «Лично мне ничего об этом не известно». – Он помолчал, явно раздраженный, собираясь с мыслями. – Просто поверить не могу, что Кэролайн принимала в этом участие.

– Похоже, она не думала, что это так уж рискованно.

– Конечно рискованно. Все, что связано с этими идиотами, рискованно.

Она выждала, пока неожиданная эмоциональная пыль осядет, и сказала:

– Мне очень жаль. Просто я никогда не думала, что нужно утаивать что-то от тебя. Прежде у нас не было секретов друг от друга.

– Когда вы с Гарри были женаты, у вас были секреты друг от друга?

– Конечно. Немного.

– Вот и здесь то же самое.

Это прозвучало как последнее слово.

Мгновение Джейни боролась с искушением напомнить ему, что некоторые вещи, которые она в прошлом утаивала от Гарри, были связаны с самим Томом. Кое-какие совместные неблагоразумные юношеские поступки, оставившие по себе сладко-горькие воспоминания. Торопливо загашенная сигарета с марихуаной, выброшенная пивная бутылка. Копы застукали Джейни и Тома, которые припарковали свою машину на пустынной сельской дороге; в те времена в общине, где они вместе росли, люди еще занимались сельским хозяйством, относились к жизни серьезно и были бы, наверное, оскорблены, наткнувшись на них, пребывающих в таком состоянии. Унижение, которое они испытали, когда их заставили выйти из машины, едва одетыми, и коп пробегал лучом фонарика вверх и вниз по их молодым телам, от чего они почувствовали себя окончательно пристыженными. Одеяло на побережье в Велфлите, туман, проникающий под него – и на много миль вокруг никого, кроме одинокого, увлеченного своим делом серфингиста, – где они ласкали друг друга с юношеским восторгом и благоговением.

Однако вряд ли в данный момент имело смысл ворошить прошлое.

– Как бы то ни было, теперь ты знаешь.

– Знаю, – удрученно сказал он. – И мне это не нравится. Будь осторожна, когда тобой вновь овладеет любопытство. Пожалуйста. Никогда не известно, кто крутится поблизости.

Она не совсем поняла, что он имеет в виду, но пообещала:

– Ладно, буду осторожна.

Едва разделавшись с текущей работой, Джейни открыла в компьютере фонда свою программу с данными, произнесла все необходимые магические слова, и на экране возникла усыпанная красными точками карта, на которой каждый значок обозначал местожительство одного из ее «объектов».

Увиденное изумило ее. Карта изображала все Соединенные Штаты, но точки, за небольшими исключениями, были сгруппированы на северо-востоке. Одна-две на западном побережье в огромном Лос-Анджелесе и всего одна на Среднем Западе, в Сент-Поле, Миннесота.

Однако все обитали в городах, и по большей части на востоке. Самая большая группа сосредоточилась между Нью-Йорком и западным Массачусетсом, где жила сама Джейни.

Фамилии у всех были еврейские. Никто из родителей не имел таких проблем, с какими столкнулись их сыновья, – по-видимому, они досаждали лишь молодому поколению.

Пора поговорить с кем-нибудь из них.

Телефон у пояса резко зажужжал, разрушив сосредоточенность Джейни. Она быстро ответила, выслушала, что ей было сказано, и перевела свою программу в «спящий» режим. Ее желал видеть Человек-Обезьяна.

– Я по-прежнему жду отчета о Папах-католиках, – заявил он.

– Я была слишком занята, Чет.

– Чем?

– Работой, которую, как предполагается, я должна выполнять, чем же еще?

– Я просто проверяю. Не хочу, чтобы ты сделала очередную глупость.

– Чет, все, чем я тут занимаюсь, ужасно глупо.

Малин, похоже, был шокирован тем, что она ему перечит, и на миг утратил дар речи.

– Ладно, – в конце концов сказал он, – просто будь осторожна. Несанкционированные глупости могут повлечь за собой много неприятностей.

– Постараюсь запомнить.

Жаль, что начальник не санкционировал ее действия. Джейни чувствовала, что могла бы с энтузиазмом погрузиться в то, что обнаружила, и не сомневалась, что нашла нечто крайне интригующее. Она решила связаться с семьями на свой страх и риск, надеясь, что даже простой разговор может подсказать стоящую идею. Как все хорошие врачи, практикующие или нет, она знала, что лучше всего начинать лечение со знакомства со всей историей пациента. И у нее возникло множество вопросов, ответ на которые нельзя было извлечь из полученных данных.

С учетом принятого решения визит к Абрахаму Прайвесу был вполне оправдан, хотя, может, и не в блестящих маленьких глазах Честера Малина, но… пусть и не мечтает удержать ее на привязи.

Добравшись до Мемориального госпиталя Джеймсона, она, как обычно, вошла туда через запасной вход, потому что нужно было прихватить результаты анализов тканей и, кроме того, оттуда до палаты Прайвеса было ближе всего. Внутри стояла суматоха, все бежали куда-то. По обеим сторонам ведущего в главное здание коридора тянулись одноместные палаты, каждая с потенциально герметически запирающейся дверью и непрозрачной занавеской, которую опускали в случае необходимости. Проходя по коридору, Джейни вертела головой из стороны в сторону; видела мальчиков в пневмокорсетах, стариков под капельницами, мужчину, похожего на строителя, с окровавленной повязкой на руке – обычный набор больных.

А потом она увидела копов в зеленых костюмах, которые держали…

Она остановилась. Это не обычный пациент, поняла она, заглянув в палату. Конечно, на пунктах первой помощи люди иногда бьются на полу в конвульсиях, однако присутствие биокопов придавало всему другую окраску.

Один из «зеленых» увидел ее и рывком опустил непрозрачную штору.

Затаив дыхание, она пробежала оставшуюся часть коридора и, только когда дверь лифта закрылась, снова задышала.

«Если это Доктор Сэм, палата будет закрыта до тех пор, пока ее не обдерут до каменного основания, – думала она, пока лифт нес ее вверх. – Господи, пожалуйста, пусть это будет что-то другое».

Выйдя из лифта на этаже Абрахама, она села в кресло в небольшом зале ожидания, глубоко подышала до тех пор, пока не успокоилась, и только после этого вошла в палату, серьезная и сосредоточенная.

Миссис Прайвес сидела точно на том же месте, что и в прошлый раз – в кресле рядом с постелью, – и разговаривала с сыном, по-прежнему никак не реагировавшим на ее слова. Увидев Джейни, она обрушила на нее град вопросов.

– Очень жаль, но пока мне нечего вам сказать, – ответила та. – Денег я еще не нашла, но не сдалась и продолжаю поиски. На это нужно время.

– Похоже, время нужно на все.

– Понимаю, как это тяжело для вас. – Джейни помолчала. – Что говорят врачи Абрахама?

– Что прямо сейчас для него мало что можно сделать. По крайней мере, пока не спадет опухоль.

– Скорее всего, так оно и есть. До тех пор нет смысла предпринимать что-либо. Опухоль – вот главный виновник его нынешнего состояния. Позвоночник просто стал слишком велик для того пространства, которое для него предназначено. Поэтому подход «подождем – увидим» сейчас самый разумный.

– В таком случае зачем вы здесь, – с горечью спросила женщина, – если пока ничего нельзя сделать?

– Я не сказала, что ничего нельзя сделать, просто прямо сейчас предпочтительнее не делать ничего. А я здесь потому, что хочу задать вам несколько вопросов. Конечно, исключительно на добровольной основе. Если пожелаете, можете указать мне на дверь.

– Нет, – устало ответила мать. – Я не буду указывать вам на дверь. Простите, что рявкнула на вас. В эти дни я на всех бросаюсь.

– Прекрасно вас понимаю. – Джейни в общих чертах обрисовала женщине картину обнаруженного, не упоминая, однако, о том, что удивительно большое количество жертв имеют сходные проблемы. И перешла к вопросам. – Из базы данных я выяснила, что вы живете в этом городе около пяти лет.

– У меня семья здесь неподалеку. И школьная система мне нравится. После смерти мужа мне не хотелось оставаться там, где мы тогда жили.

– И где это?

– Хай-Фолс, штат Нью-Йорк. Захолустный городок в долине реки Гудзон. Муж преподавал в колледже Вассара. Это совсем рядом – на другой стороне реки. Там было замечательно.

– Я знаю эти места, кое-где там и вправду очень хорошо. Абрахам родился, когда вы жили в этом городе?

– На самом деле он родился на Манхэттене. Мы переехали в Хай-Фолс, когда ему было около двух лет. – Женщина бросила взгляд на сына. – Помню, поначалу было трудновато; я привыкла, чтобы все было рядом, под рукой. Но потом начала лучше узнавать эти места и полюбила их. Привыкла никуда не торопиться. И детишек, с которыми мог играть Абрахам, там легко было найти. Со временем мне стало казаться, что это просто рай.

Джейни достала из кармана блокнот и написала на первой странице: «Хай-Фолс, штат Нью-Йорк».

– Когда вы жили там, возникали ли какие-нибудь необычные проблемы, связанные с внешней средой?

Миссис Прайвес сосредоточенно нахмурилась.

– Нет, ничего такого не припоминаю. Муж – вот он мог бы. Он постоянно читал газеты, больше, чем я, и всегда обращал внимание на такие вещи. Мне с детьми хватало хлопот, я не очень-то обращала внимание на то, что происходит вокруг.

– Но, может, что-то отложилось в сознании? Типа проблем с водой или загрязнением окружающей среды?

– Мы, конечно, пили бутылочную воду, но можно было этого и не делать. Воду там все время проверяли. Она была очень жесткая – помню, я добавляла какое-то средство во время стирки, чтобы машина не портилась, – но никакого загрязнения не было.

«Жесткая вода», записала Джейни, хотя сомневалась, что это имеет значение. Почти во всех штатах страны можно найти воду с высоким содержанием минералов. И она не делает кости хрупкими – скорее, наоборот, укрепляет их, предотвращая переломы.

– Еще я видела в истории болезни Абрахама, что он полностью иммунизирован. Были ли у него какие-то необычные болезни, которые не попали в базу данных?

– Ничего не припоминаю. Он всегда был такой здоровый, вот почему с этим так трудно смириться. – Миссис Прайвес снова бросила взгляд на сына. – И невероятно активный. Любил ходить пешком, плавать и… – Она на секунду замолчала, напрягая память. – Однажды Абрахам был в лагере и плавал в пруду, в котором оказались какие-то бактерии, связанные с бобрами, их обнаружили позже. Чтобы предотвратить желудочно-кишечную инфекцию в лагере, всем мальчикам сделали инъекцию антибиотика. Это я помню точно, потому что мне звонили и просили разрешения. Он терпеть не может уколы. Я даже хотела съездить туда – это рядом с границей штата, на нашей стороне.

В голове Джейни вспыхнул маленький костер, но она постаралась сдержать себя.

«Может, это ничего не значит».

– Сколько лет ему тогда было?

– Шесть, по-моему. Да, шесть. Он тогда первый раз был в лагере. И слава богу, что он туда попал, потому что после Вспышек лагерь на пару лет закрыли… его владельцы умерли, и никто из их родственников не хотел с этим возиться. Правда, через два года они все же кого-то нашли.

– И Абрахам снова ездил туда?

– Да. Мы отправляли его туда каждый год – когда было возможно. Это религиозный лагерь для мальчиков, изучающих иврит. Хотя мы все не такие уж религиозные, по правде говоря.

Женщина снова поглядела на сына и печально вздохнула. Джейни задала еще несколько несущественных вопросов, просто из вежливости, записала услышанное и только потом спросила о том, что в действительности имело для нее значение.

– Кстати, возможно, мне понадобится узнать название того антибиотика и для этого войти в контакт с людьми в лагере. Могу я при этом сослаться на вас?

– Конечно, конечно, если это может помочь, – ответила миссис Прайвес. – Лагерь «Мейр», в честь Голды Мейр, в маленьком приграничном городке, который называется Огненная Дорога.

Поеживаясь от ночного холода, Джейни сидела на качелях с древней тетрадью на коленях.

«Огненная Дорога, – думала она, – почти невероятное совпадение».

«…И часто тела не находили упокоения в земле, поскольку не хватало ни места, ни людей, способных копать могилы. Тела складывали по краям дороги и потом сжигали прямо там… бывали дни, когда казалось, что пылает сама дорога».

– Представляю, что ты чувствовал, – сказала Джейни, обращаясь к своему давным-давно умершему коллеге, врачу, чьим изящным почерком были написаны эти слова.

«Кажется, даже сейчас дороги горят повсюду. Куда ни повернешься, непременно увидишь еще одну».

На качелях рядом с ней лежала газета. В короткой заметке на второй странице говорилось о трех новых незначительных вспышках заболевания, порожденного разгулом Доктора Сэма. Доктор Джейни содрогнулась, снова перечитывая сообщение.

Иногда ночью Джейни просыпалась от ночного кошмара, в котором она прокладывала свой путь между погребальными кострами, и поэтому, очнувшись, вначале всегда испытывала чувство радости из-за того, что все кончилось. Однако на этот раз чувство радости быстро сменилось другим – когда она осознала, что именно вырвало ее из одного ада, чтобы, возможно, открыть дверь в другой, гораздо более близкий и реальный. Негромкий звук разбившегося стекла, донесшийся с кухни, вот что это было. Ледяные пальцы ужаса скользнули по ее позвоночнику, она инстинктивно протянула руку к выключателю. Однако дверь в коридор была приоткрыта, поэтому звук оказался достаточно громким, чтобы разбудить ее.

«Они увидят свет», – дошло до нее.

Она села на постели, натянула одеяло до подбородка и некоторое время просто смотрела в темноту, всеми фибрами своего существа желая, чтобы ей было к кому протянуть руку и разбудить.

Новые звуки, трудноопределимые, но несомненно пугающие, донеслись со стороны кухни, окна которой выходили не на улицу, а в лес. Дрожа, Джейни нащупала рядом с постелью телефонную трубку и набрала 911, однако гудка не услышала.

«Где мой сотовый?»

На кухне, заряжается от сети, потому что она забыла оставить его на свету и батарейка полностью разрядилась. Он лежал в уголке, не на виду – а теперь и за пределами досягаемости.

Мучительно медленно, стараясь не шуметь, Джейни выбралась из постели, на цыпочках прошла по покрытому ковром полу, юркнула в ванну и заперла за собой дверь, безмолвно поблагодарив божество петель за то, что при этом не раздалось скрипа. На Джейни была только тонкая ночная рубашка, и, вздрагивая от прохлады и страха, она завернулась в большое махровое полотенце.

Так она и сидела, трепеща, и только запертая деревянная дверь отделяла ее от проникшего в дом незваного гостя. Прижав ухо к стене между ванной и коридором, она вслушивалась, безошибочно понимая, что в доме идут поиски. Только по прошествии пятнадцати минут полной тишины она осмелилась снова открыть дверь.

Когда она наконец добралась до своего сотового и произнесла имя Кэролайн, голос так дрожал, что телефон не распознал ее. Пришлось посмотреть в телефонную книжку и набрать номер на кнопках. Потом она точно так же позвонила Тому.

Только после этого Джейни включила в кухне свет и увидела, что там творится. Выдвижные ящики вытащены, их содержимое вывалено на пол, кресла разбросаны, на письменном столе все перерыто – и ноутбук исчез! Они унесли его.

«Зачем, бога ради? Они сейчас такие дешевые…»

И потом до нее дошло – там находилась информация, та информация, часть которой она добыла не совсем законным путем. На мгновение она запаниковала, но потом вспомнила, что все же получила разрешение, так что большая часть проделанной ею работы совершенно легальна. И она скопировала данные на диск, чтобы отнести его в офис. Диск лежал в сумочке, висящей, как обычно, на крючке на внутренней стороне шкафа для верхней одежды, и по счастливой случайности вор ее не заметил.

Она бросилась в гостиную – там тоже все было вверх дном – и устремила взгляд на книжную полку.

Он лежал на своем месте – дневник Алехандро. Она ринулась к нему, схватила с полки и прижала к груди.

Все приехали почти одновременно – Майкл, Том и полиция. Их присутствие мало повлияло на ужасное, тошнотворное ощущение осквернения, все сильнее овладевавшее Джейни по мере того, как она медленно осознавала, что произошло. Она сидела в кресле в гостиной, с полотенцем на плечах, и покачивалась из стороны в сторону, прижимая к груди дневник. Том успокаивающе положил ей на плечо теплую руку.

В течение часа стало ясно, что тот, кто проник в дом, был достаточно хорошо знаком с техникой расследований, чтобы не оставить практически никаких следов.

– Хотелось бы заверить тебя, что мы найдем этого ублюдка, но сильно сомневаюсь, – сказал Майкл. – Этот тип, по-видимому, действовал в гидрокостюме. Нет ни волоска, ни перхоти, ни отпечатков, ничего. Никакой зацепки. Единственное, что нам может помочь схватить его, – это добыча. Чего, по-твоему, недостает?

– Только компьютера, – ответила Джейни. – Насколько я могу судить. – Она подняла взгляд и увидела, что Майкл обеспокоенно смотрит на нее. – Он даже не потрудился заглянуть в спальню. И слава богу, потому что не знаю, что бы я тогда делала. Все мои драгоценности хранятся там, хотя, конечно, ничего из ряда вон у меня нет.

– Но, может, вор хотя бы заглянул туда? – спросил Том.

– Он не взял и столовое серебро, оно мне от бабушки досталось и лежит в серебряном ящичке на буфете. Стоит, наверное, целое состояние.

Майкл вздохнул и сел на кушетку.

– Значит, он хотел только заполучить компьютер.

– И еще напугать меня, – сказала Джейни. – Сильно напугать.

Следователи из полиции еще немного покрутились, но практически без толку, и уехали, когда первый утренний свет проглянул сквозь верхушки деревьев.