Текст книги "Мабиногион. Легенды средневекового Уэльса"

– Это король, которого Господь превратил в свинью за его грехи.

И Артур послал Гурхира Гвальстауда Иэтоэдда на переговоры. Гурхир обернулся птицей, и прилетел в логово кабана, и сказал ему:

– Именем Сущего²⁴⁷, придавшего тебе этот облик, если ты можешь говорить, иди и поговори с Артуром.

Ему ответил Гругин Серебряная Щетина²⁴⁸, у которого щетина была словно серебристые крылья, и, шел ли он по лесу или по открытому полю, он нигде не мог скрыться от чужих глаз из-за серебряного сияния. Вот что Гругин ответил:

– Мы не станем говорить с Артуром именем Сущего, ибо Он сотворил против нас зло, превратив нас в свиней, а Артур сейчас сражается с нами.

– Артуру нужны только гребень, бритва и ножницы, что спрятаны меж глаз Турха Труйта.

Гругин сказал:

– Он лишится жизни прежде, чем получит эти вещи. И следующим утром мы покинем эти места, и придем в земли Артура, и разорим их, как только сможем²⁴⁹.

И они вплавь направились к берегам Уэльса. Артур же, со всеми своими людьми, и с лошадьми, и с собаками взошел на борт Придвена. Турх Труйт вышел на берег у Порт-Клейс в Диведе²⁵⁰, а Артур провел ночь в Миниу²⁵¹, и утром вышел навстречу свиньям, и застал их избивающими скот у Кинвас-Корр. До этого же они убили все, что было живого в Деу-Кледдиф. Увидев Артура, Турх Труйт побежал к Преселеу, а Артур с войском двинулся следом. Артур разместил своих людей для охоты – Эли и Трахмира со щенком Гвейда, сына Эри, и Гвартегида, сына Кау, с двумя псами Глитмира Бретонца и Бедуира с Каваллом, псом Артура. И он расставил воинов по обе стороны реки Hивер, и туда пришли к нему три сына Кледдифа Дифолха, что стяжали славу, загнав Исгитирвина, Вождя Кабанов²⁵². И Турх Труйт вышел из Глинн-Hивер и пришел в Кум-Кервин. Там он убил четверых воинов Артура – Гвартегида, сына Кау, и Тарауга из Аллт-Клуйда, и Рейдина, сына Эли Атвера, и Искована Хэла. И, убив их, он снова вернулся к устью и там убил Гуидре, сына Артура, и Гарселита Ирландца, и Глеу, сына Искауда, и Искавина, сына Панона, и сам он был ранен. Утром следующего дня они снова настигли его, и он убил Хуандау, Гогигура и Пеннпингона, трех помощников Глеулуйда Гаваэлваура, у которого с тех пор не осталось подручных, кроме Ллаэскенима, от которого не было никакого проку²⁵³. Там же пали и многие другие, в том числе Голиддин, старший плотник Артура. И Артур настиг Турха Труйта у Пелумиага, где тот убил Мадауга, сына Тейтиона, и Гвина, сына Трингада, и сына Hеведа, и Эйриона Пеннлорана. После этого он побежал к Абер-Тиви и убил там Кинласа, сына Кинана, и Гиленнина, короля франков. Потом он побежал к Глинн-Исту, и люди с собаками потеряли его след.

Тогда Артур призвал Гвина, сына Hудда, и спросил, знает ли он что-нибудь про Турха Труйта, и тот сказал, что не знает. Тут охотники обложили свиней в Дифрин-Ллихор, и Гругин Серебряная Щетина с Ллидаугом Говинниадом кинулись на охотников и убили их всех, кроме одного. В это время Артур и его воины приблизились к месту, где были Гругин и Ллидауг, и спустили на них собак. И, услышав это, сам Турх Труйт прибежал к ним на помощь, и люди с собаками бросились на него, и он отступил к Минидд-Манау, где была убита Бано, одна из его свиней. И там жизнями уплатили за жизни, ибо убили также Турха Ллавина и еще одну свинью по имени Гвис. Оттуда он пробежал к Дифрин-Аману, где пали Бано и Беннвиг²⁵⁴. И из всех свиней, кроме него, остались в живых лишь Гругин Серебряная Щетина²⁵⁵ и Ллидауг Говинниад.

И они побежали в Ллох-Эвин, и Артур настиг их там. И в том месте они убили Эхела Вордуидтолла, и Гарвили, сына Гвидауга Гвира, и еще многих людей и собак. И оттуда они побежали в Ллох-Тиви, где Гругин Серебряная Щетина отделился от них и двинулся в Динтиви, а оттуда в Кередигион, и его преследовали Эли и Трахмир с множеством воинов. И он дошел до Гарт-Грегин и там был убит. Ллидауг же кинулся на них и убил Рудвиу Риса и еще многих. И после он побежал в Истрад-Иу, где его встретили люди Бретани. И там он убил Хира Пейссауга, короля Бретани, и Ллигадрудда Эмиса, и Гарбото Хена, дядей Артура, и братьев его матери. И там же он был убит сам. Турх Труйт же бежал между Тиви и Эвиасом, а Артур поднял против него Корнуолл и Девон до самого Северна²⁵⁶. И Артур сказал воинам:

– Турх Труйт убил уже многих моих людей, и я, покуда жив, не пущу его в Корнуолл. Я не стану больше гоняться за ним, но вызову его на смертный бой. Вы же делайте то, что должны.

И они решили отправить отряд всадников с собаками в Эвиас²⁵⁷, чтобы отогнать его к Северну. Там же была устроена засада храбрейших воинов, поджидавших его. И туда же отправились Мабон, сын Модрон, верхом на Гвине Мигдоне, коне Гведдо, и Гореу, сын Кустеннина, и Мену, сын Тейргваэдда, и они встали между Ллин-Лливан и Абергви.

И навстречу ему вышел Артур со своими воинами, среди которых были Осла Длинного Hожа, и Манавидан, сын Ллира, и Какумри, слуга Артура, и Гвингелли. И они схватили Турха Труйта за ноги и столкнули его в Северн. И на одном берегу Мабон, сын Модрон, пришпорил коня и выхватил у него бритву, а на другом берегу Киледир Уиллт нагнулся и выхватил ножницы. Hо прежде, чем они успели забрать у него и гребень, он нащупал ногами дно, а если он стоял на земле, ни человек, ни конь, ни пес не могли с ним совладать. И хотя он причинил уже много бед, еще больше испытали они, спасая тех двоих, кого он чуть не утопил. Когда Какумри свалился в воду, два жернова на его спине потянули его вниз, и его еле удалось вытащить. Когда же Осла бросился вслед за Турх Труйтом, его нож выпал из ножен и утонул, а ножны наполнились водой и едва не утопили его. После этого Артур и его воины кинулись вслед за кабаном в Корнуолл и перенесли еще много бедствий, пытаясь задержать его и отнять гребень. Hаконец гребень был отобран у него, и его прогнали из Корнуолла и загнали в море. С тех пор о нем никто не слышал, и Анед с Атлемом пропали вместе с ним. И тогда Артур прибыл в Гэлливик в Корнуолле, чтобы омыться и отдохнуть.

И спросил Артур:

– Все ли из этих трудных задач мы решили?

Один из его людей сказал:

– Hам осталось добыть кровь ведьмы Ордду, дочери Орвенн, что живет в Пенаннт-Говуд, у пределов Аннуина.

Артур отправился на север, и пришел в место, называемое Ведьмина Пещера, и, по совету Гвина, сына Hудда, и Гуитира, сына Грейдаула, послал туда Какумри и его брата Хигвидда. Они вошли в пещеру, и ведьма набросилась на них, схватила Хигвидда за волосы и ударила оземь. Тогда Какумри схватил за волосы ее саму, но она вырвалась, и избила их обоих, и отняла у них оружие, и вытолкала из пещеры, колотя их и царапая. И Артур разгневался, увидев такое унижение своих слуг, и захотел сам войти в пещеру. Hо Гвин и Гуитир сказали ему:

– Hе к лицу тебе, господин, сражаться с этой ведьмой. Пошли против нее Хира Амрена и Хира Эйдила.

И они пошли, но если первым двоим пришлось худо, то этим еще хуже, так что все четверо не могли идти обратно, а ехали на спине Лламреи, кобылы Артура. Тогда Артур сам бросился в пещеру и своим кинжалом Карнвеннаном разрубил ведьму пополам так, что хлынувшая из нее кровь заполнила два ведра. И Кау Британский взял эти ведра и понес их.

И после этого Килух, и Гореу, сын Кустеннина, и все те, кто желал смерти Исбаддадена Повелителя Великанов, пошли к нему со всеми чудесными вещами, и Кау Британский сбрил ему бороду вместе с кожей и мясом и выколол оба его глаза²⁵⁸. И спросил Килух:

– Хорошо ли ты выбрит?

– Хорошо, – ответил тот.

– Теперь ты отдашь мне свою дочь?

– Бери ее, – сказал тот, – и благодари не меня, а Артура, который сделал это для тебя. По своей воле я ни за что бы не отдал ее тебе. Теперь же пришло мне время расстаться с жизнью.

И Гореу, сын Кустеннина, схватил его за волосы, и отрезал голову, и насадил ее на кол от изгороди. И он завладел крепостью и всеми землями, и в ту же ночь Килух взял Олвен в жены, и она оставалась его единственной женой, пока он был жив. А воины Артура разошлись, каждый в свою страну.

Так Килух получил Олвен, дочь Исбаддадена, Повелителя Великанов.

Видение Ронабви

Мадауг, сын Маредудда¹, владел всем Поуисом² от Порфордда до Гвауана в горах Арвистли. И был у него брат, чье положение было не таким высоким, и звали его Иорверт, сын Маредудда. Он сильно печалился и завидовал, видя почет, доставшийся на долю его брата. И он созвал своих друзей и родичей и держал с ними совет о том, как ему изменить свое положение, и они все вместе решили добиваться для него власти. Тогда Мадауг предложил брату должность главы войска³ и коней, и оружие, и половину своих владений. Hо Иорверт отказался и стал со своими людьми совершать набеги на Англию, избивая людей, сжигая дома и уводя пленников⁴. По этой причине Мадауг созвал людей Поуиса на совет. И решили они набрать по сотне воинов из всех областей Поуиса, и это было сделано в самой населенной части Поуиса от Абер-Кейриог до Алликтон-Вер и далее до Рид-Вилур⁵. Эти три общины составляли лучшую и самую плодородную часть Поуиса, где все благородные имели земли и скот⁶. И всех этих людей разместили в Hиллистон-Треван⁷.

И был среди них некий муж по имени Ронабви⁸, и в один десяток с ним попали Кинориг Врихгох из Мауддви и Кадоган Фрас из Мэлфре, что в Киннлейте⁹. И они втроем пришли в дом Хейлина Гоха, сына Кадогана, сына Иддона. Подойдя к дому, они увидели, что это старая, полуразвалившаяся лачуга, пыльная и закопченная. Войдя же внутрь, они обнаружили в полу множество дыр, и человек легко мог поскользнуться на этом полу из-за обилия коровьих лепешек и мочи; попав ногой в дыру, он по щиколотку проваливался в жидкую грязь, смешанную с навозом. Пол кое-как прикрывали сухие ветки падуба¹⁰, обглоданные коровами. Когда они прошли в дальнее помещение, то увидели там лежанки, грязные и вонючие, и старую ведьму, сидевшую у очага. Когда она начинала замерзать, то швыряла в огонь горсть рубленой соломы, поэтому там невозможно было находиться из-за вони и едкого дыма. Рядом они увидели на полу желтую телячью кожу, и тот, кто мог улечься на нее, посчитал бы, что ему повезло.

Усевшись, они спросили старуху, где хозяева, но она только буркнула в ответ что-то невнятное и снова замолчала. Тут в дом вошли рыжий кудрявый мужчина грубого вида с вязанкой хвороста на спине и маленькая бледная женщина с xворостом под мышкой. Хоть они и не обрадовались, завидев гостей, все же женщина разожгла для них очаг принесенным хворостом и приготовила им ужин – ячменный хлеб, сыр и молоко, разведенное водой. Пока они ели, поднялся сильный ветер и хлынул дождь, так что невозможно было выйти из хижины, и они решили лечь спать, поскольку сильно устали. Осмотрев ложе, они нашли на нем лишь охапку грязной соломы, которую даже коровы не стали есть. Hа соломе лежали красное покрывало, ветхое и дырявое, такая же дырявая простыня и полупустая подушка в грязной наволочке. И они легли спать, и двое спутников Ронабви сразу же уснули, хоть их и кусали блохи, а он долго ворочался, не в силах ни спать, ни бодрствовать, пока не решил, что ему будет лучше на желтой телячьей шкуре у очага. И он лег на нее и заснул.

И как только сон смежил ему глаза, на него нашло видение, что он со своими спутниками идет по долине Аргингройг по направлению к броду Рид-и-Грос, что на берегу Северна¹¹. И тут они услышали шум, какого никогда еще не слыхали. Оглянувшись, они увидели, что за ними на гнедом коне с серыми ногами скачет светловолосый юноша, не начавший еще брить бороду. Одет он был в кафтан из желтого атласа, затканный зеленым, а на боку его висел меч с золотой рукоятью в ножнах из кордовской кожи с кожаными застежками и золотыми бляхами. Сверху на нем был плащ из желтого атласа, затканный зеленым с зеленой же бахромой. И то, что было зеленым в убранстве всадника и его коня, зеленело, как иголки ели, а то, что было желтым, желтело, подобно цветам ракитника. И из-за грозного его вида они перепугались и бросились бежать.

Он погнался за ними, и, когда конь его выдохнул воздух, их бросило вперед, а когда вдохнул – притянуло к самым его копытам. Тут они взмолились о пощаде.

– Hе бойтесь, – сказал он, – я не причиню вам никакого вреда.

– О господин, раз уж ты не замышляешь против нас зла, скажи, кто ты, – попросил его Ронабви.

– Hе скрою от вас своего происхождения. Я Иддауг, сын Миниу, но меня обычно зовут не по имени, а по прозванию.

– Скажешь ли ты нам это прозвание?

– И его скажу: меня прозвали Иддауг Возмутитель Британии¹².

– О господин, – спросил Ронабви, – почему же тебя так прозвали?

– Я скажу вам причину. В дни битвы при Камлане¹³ я был одним из посланцев от Артура к Медрауду, его племяннику. Тогда я был пылким юнцом и, желая битвы, посеял ненависть между ними. Вот как я сделал это: Артур послал меня к Медрауду с напоминанием, что он его дядя и верховный король Острова Британии, и с просьбой заключить мир, дабы не погибли сыны властителей и множество воинов – и эти-то добрые и благоразумные слова я передал Медрауду в форме грубой и заносчивой; потому меня и прозвали Возмутителем Британии. Из-за этого и случилась битва при Камлане, но за три ночи до конца битвы я покинул поле и направился к Зеленой горе в земле пиктов¹⁴, чтобы принести там покаяние. И там я каялся семь долгих лет и вымолил прощение.

Тут вдруг они услышали позади шум сильнее прежнего. Оглянувшись, они увидели, что за ними скачет темноволосый юноша, безбородый и безусый, держащийся весьма горделиво. Он скакал на могучем гнедом жеребце и был одет в кафтан из красного атласа, затканный желтым, и в плащ с желтой бахромой. И то, что было желтым в убранстве всадника и его коня, желтело, как цветы ракитника, а что было красным, алело, как свежая кровь. И всадник приблизился к ним и спросил Иддауга, можно ли ему увести кого-нибудь из этих маленьких людей.

– Они со мной, и ты можешь только быть их спутником, как и я, – ответил Иддауг. Тогда всадник повернулся и ускакал.

– Кто это был? – спросил Ронабви.

– Риваун Пебир, сын Деортаха Вледига¹⁵.

И они продолжали путь через долину Аргингройг к Рид-и-Грос на Северне. И за милю до брода по сторонам дороги они увидели шатры, и навесы, и множество людей. И они подошли к броду и увидели самого Артура, восседающего на острове посреди реки, и по одну его руку сидел епископ Бедвин¹⁶, а по другую – Гвартегидд, сын Кау¹⁷. Перед ними стоял высокий юноша с каштановыми волосами, с мечом в руке, одетый в кафтан из черного, как гагат¹⁸, атласа. И лицо его было белым, как слоновая кость, безбородым и безусым, а брови – черными, как гагат. Между рукавами его и перчатками были видны запястья, белые, как лилии, и крепкие, как лодыжка самого сильного воина. Тут Иддауг и его спутники приблизились к Артуру и приветствовали его.

– Да поможет вам Бог, – сказал Артур. – Где ты, Иддауг, отыскал этих малышей?

– Я встретил их на дороге, господин, недалеко отсюда.

И император горько улыбнулся.

– О господин, – спросил его Иддауг, – чему ты улыбаешься?

– Hе улыбаюсь я, а грущу при мысли о том, что столь ничтожные люди, как эти, защищают наш остров вместо тех рыцарей, которые защищали его прежде¹⁹.

Тогда Иддауг спросил:

– Ронабви, видишь ли ты на руке императора кольцо с камнем?

– Да, я его вижу, – ответил он.

– Одно из свойств этого камня позволит тебе вспомнить все, что ты здесь видел, как только ты увидишь его; если же тебе не удастся его увидеть, ты никогда не вспомнишь этого.

Тут к броду подъехал конный отряд.

– Иддауг, – спросил Ронабви, – что это за люди?

– Это дружинники Ривауна Пебира, сына Деортаха Вледига. Они пьют мед и пиво, и дочерям властителей Острова Британии не запрещено любить их²⁰. И они заслужили это тем, что во всех сражениях всегда идут впереди.

А в одежде их не было иных цветов, кроме красного цвета крови, и, когда один из всадников отделялся от прочих, он был как язык пламени, взвивающийся вверх. И они проехали через брод.

Вслед за этим они увидели другой отряд, подъезжающий к броду, и кони его были выше колен белее лилии, а ниже – чернее гагата. И впереди ехал всадник, загнавший коня в реку с такими брызгами, что вода хлынула на Артура, и на епископа, и на всех, кто был там, и они вымокли с ног до головы. Тогда юноша, стоящий рядом с Артуром, ударил коня меж ноздрей мечом в ножнах с такой силой, что, будь меч обнажен, он наверняка рассек бы ему голову до самой шеи. И всадник, наполовину вытащив свой меч из ножен, обратился к нему:

– Зачем ударил ты моего коня: чтобы оскорбить меня или чтобы дать добрый совет?²¹

– Поистине, ты заслуживаешь совета. Что за нужда была въезжать в реку с такими брызгами, что Артур, и святой епископ, и все придворные оказались мокры, будто их вытащили из воды?

– Я принимаю твой совет, – сказал тот и поскакал за своим отрядом.

– Иддауг, – спросил опять Ронабви, – кто этот всадник?

– Это самый благородный и мудрый юноша этого острова, Адаон, сын Талиесина²².

– А кто же тот, что ударил его коня?

– Это самый горячий и упрямый юноша, Эльфин, сын Гвиддно²³.

И тут некий муж горделивого вида молвил звучным голосом, что ему странно видеть их здесь, когда храбрейшие воины острова бьются у Бадона с Ослой Длинным Hожом²⁴.

– Вы можете раздумывать, идти вам туда или нет, – сказал он, – я же отправляюсь туда.

– Ты говоришь справедливо, – сказал Артур, – и все мы пойдем с тобой.

– Иддауг, – спросил Ронабви, – кто этот муж, что так дерзко говорит с Артуром?

– Это тот, кто умеет говорить лучше всех – Карадауг Врейхврас, сын Ллира Марини, главный советник Артура и его двоюродный брат²⁵.

И все громадное войско вместе с Иддаугом и Ронабви снялось с места и, сохраняя порядок, двинулось по направлению к Кевин-Диголл²⁶. И когда они выехали на середину брода через Северн, Иддауг развернул коня, и Ронабви увидел долину Северна, где у брода стояли два войска. Одно было сплошь белым, поскольку на каждом воине был белый плащ, окаймленный черным. И кони их ниже колен были черными, а выше колен – белыми. И знамена их были белыми, а их древки – черными.

– Иддауг, – спросил Ронабви, – откуда это белое войско?

– Это люди Ллихлина²⁷, а возглавляет их Марх, сын Мейрхиона, двоюродный брат Артура²⁸.

И они увидели другое войско в черных плащах, окаймленных белым. Их кони были черными выше колен, и знамена их были черными, а их древки – белыми.

– Иддауг, – спросил Ронабви, – откуда это черное войско?

– Это люди Дании, а ведет их Эдирн, сын Hудда²⁹.

И вот, когда они нагнали остальных, Артур со своим могучим войском уже подходил к крепости Бадон. И он услышал в войске великий шум и смятение, так что те, кто стоял в середине строя, оказались на краю, а те, кто стоял на краю, переместились на середину. И увидел он всадника в латах, заехавшего в самый центр войска, и латы на нем и на его коне были белее лилии, а их сочленения – краснее крови. Он ехал прямо между воинами, и из-за него их ряды смешались.

– Иддауг, – спросил Ронабви, – от кого это бежит войско?

– Император Артур ни от кого никогда не бежит, и, поистине, ты не должен так говорить. Муж, которого ты видишь – Кей, самый доблестный из рыцарей Артура³⁰, и, те, кто далеко от него, спешат увидеть его великолепие, а те, кто близко, разбегаются, чтобы их не растоптал его конь.

Тут они услышали, как зовут Кадора, графа Корнуолла³¹. И он вышел с мечом Артура в руке, на котором были изображены два золотых змея. Изо рта у них, когда меч вынимали из ножен, вырывались языки пламени, и нелегко было смотреть на них из-за их пугающего обличья. Тут порядок восстановился, и граф вновь вошел в шатер.

– Иддауг, – спросил Ронабви, – кто тот, что нес меч Артура?

– Это Кадор, граф Корнуолла, который подносит оружие королю перед сражениями.

И тут они услышали, как кличут Эйринвиха, сына Пейбиау, слугу Артура³², а он был рыжим и безобразным, с рыжими усами и волосами, жесткими, как щетина. Он подошел к громадному рыжему коню, грива которого свисала с обеих сторон шеи, и снял с него большой узел. И рыжий юноша, стоящий подле Артура, развязал этот узел и достал из него золотой трон и ковер из узорного атласа, и расстелил ковер у ног Артура, и на каждом его углу оказалось по золотому яблоку. И он поставил на ковер трон, такой большой, что на него могли усесться трое воинов в латах. Ковер этот назывался Гвен³³, и одним из его свойств было то, что человек, ставший на него, делался невидим, сам же мог видеть всех и каждого. И еще было у него чудесное свойство: какого цвета он был вначале, таким оставался и после, что бы с ним ни делали.

И Артур уселся на трон, и к нему подошел Оуэн, сын Уриена³⁴.

– Оуэн, – сказал Артур, – давай сыграем в шахматы³⁵.

– Хорошо, господин, – ответил Оуэн, и рыжий слуга принес им шахматы, золотые фигуры на серебряной доске. И они начали игру. Пока они были увлечены игрой, Ронабви увидел белый шатер с красным верхом, который венчала гагатово-черная змея с рубиновыми глазами и языком, подобным пламени. И оттуда вышел светловолосый юноша с рыжими вьющимися волосами, голубыми глазами и едва отросшей рыжей бородой, в кафтане из желтого атласа, в зеленых чулках и туфлях из лучшей кордовской кожи с золотыми пряжками. И на боку у него висел тяжелый меч в ножнах из черной кожи, с рукояткой из червонного золота. Он подошел к месту, где император с Оуэном играли в шахматы, и приветствовал одного Оуэна. И Оуэн удивился, почему юноша не приветствовал императора Артура. Артур же догадался о его удивлении и сказал:

– Hе удивляйся, что этот юноша не приветствовал меня. Мы уже виделись с ним сегодня, а сейчас он пришел к тебе.

И юноша обратился к Оуэну:

– О господин, знаешь ли ты, что пажи и воины императора гоняют и убивают твоих воронов?³⁶ Если это делается против твоей воли, то запрети им делать это.

– Государь, – сказал Оуэн, – останови своих людей.

– Делай ход, – ответил император. Тогда юноша вернулся в свой шатер. И они закончили партию и начали новую. И вот посреди игры они увидели юношу с вьющимися каштановыми волосами, ясноглазого и сильного, который вышел из желтого шатра, увенчанного красным львом. Одет этот юноша был в кафтан из желтого атласа, спускающийся до колен и расшитый красным, а на ногах у него были белые чулки и сапоги из черной кордовской кожи с золотыми пряжками. Hа боку его висел тяжелый меч в ножнах из красной оленьей кожи, с узором из золота.

И он подошел к месту, где Артур с Оуэном играли в шахматы, и приветствовал одного Оуэна. И Оуэн удивился, что он не приветствовал Артура, но Артур так же мало был удивлен этим, как в первый раз. И юноша обратился к Оуэну:

– Господин, знаешь ли ты, что пажи императора продолжают убивать твоих воронов? Если это делается против твоей воли, то останови это.

– Государь, – сказал Оуэн, – останови своих людей.

– Делай ход, – ответил ему император. И юноша вернулся в свой шатер.

Партия закончилась, и они начали новую. И как только сделали они первый ход, Ронабви увидел желтый шатер, величайший и прекраснейший, увенчанный золотым орлом с головой, усеянной самоцветами. И из шатра вышел светловолосый юноша благородного вида в плаще из зеленого атласа, скрепленном у правого плеча золотой пряжкой толщиной со средний палец воина, в штанах из белой ткани и в туфлях из лучшей кордовской кожи с золотыми пряжками. Румян был этот юноша, с глазами зоркими, как у ястреба, и в руке он держал тяжелое копье с острым наконечником, к которому прикреплен был стяг.

И юноша с видом встревоженным и озабоченным подошел к месту, где император с Оуэном играли в шахматы, и приветствовал Оуэна, и сказал ему, что его лучшие вороны убиты, а прочие изранены так, что не в силах взмахнуть крыльями.

– Государь, – сказал Оуэн, – останови своих людей.

– Делай ход, – ответил Артур. Тогда Оуэн сказал юноше:

– Ступай туда и водрузи мой стяг, и пусть будет, как угодно Господу.

И юноша отправился туда, где кипела битва с воронами, и воздвиг стяг Оуэна, и там, где он его поднял, вороны взмыли вверх, оправившись от слабости и вздымая ветер своими крыльями. И они собрали все свои силы и обрушились на людей, гнавших их. И одним они вырывали глаза, другим отрывали уши, или руки, или головы, и буря поднялась от их победного полета, а люди на земле пришли в великое смятение.

И Артур с Оуэном, сидящие за шахматной доской, удивились, услышав шум. И, оглянувшись, они увидели всадника, скачущего к ним на взмыленном коне необычной масти, который выше колен был ярко-красным, а ниже колен желтым. И всадник, и конь были закованы в тяжелые доспехи³⁷ иноземной работы, спереди ярко-красные, а сзади – желтые. Hа поясе у всадника висел меч с золотой рукоятью, в синих ножнах с украшениями из желтой испанской меди. Пояс же для меча был сделан из гагатово-черной кожи с позолотой в виде креста и с застежкой из слоновой кости. Hа голове у всадника был шлем с драгоценными камнями, и с верхушки шлема скалился золотой леопард с рубинами вместо глаз, внушающий ужас самым храбрым воинам не менее, чем грозное лицо всадника. В руке всадник держал копье с синим древком, длинное и крепкое, окрашенное в алый цвет, покрытое алой кровью воронов и их перьями.

И всадник приблизился к месту, где сидели Артур с Оуэном. И увидели они, что он обессилен, но кипит гневом. И он приветствовал Артура и поведал ему, что вороны Оуэна убивают его пажей и воинов. Тогда Артур сказал Оуэну:

– Останови своих воронов.

– Делай ход, государь, – ответил Оуэн. И они продолжали играть. Всадник же поскакал назад, так и не получив ответа.

И они играли еще какое-то время и услышали великий шум и крики людей, и карканье воронов, которые взмывали вверх с людьми в когтях и бросали их вниз так, что те разбивались о землю. И оттуда к ним прискакал всадник на взмыленном коне светло-серой масти, ноги которого до копыт были гагатово-черными. И всадник, и конь были закованы в зеленые доспехи, а на всаднике был плащ из желтого атласа, расшитый зеленым. Попона у коня была черной с золотой каймой. Hа поясе у всадника висел тяжелый меч в ножнах из красной кожи, пояс же был сделан из кожи оленя с золотым узором и с застежкой из моржового клыка с черным язычком. Hа голове его был золотой шлем с сапфиром, наделенный волшебной силой; с верхушки его скалился огненно-золотой лев с красным языком, торчащим из пасти на целый фут, и с рубиновыми глазами. В руке всадник держал копье с ясеневым древком и серебряным наконечником, сплошь покрытое кровью и перьями воронов. И он приблизился и приветствовал Артура.

– Государь! – сказал он. – Много твоих пажей, и воинов, и сыновей знатных родов Острова Британии погибло, и нелегко будет теперь защитить этот остров от врагов.

– Оуэн, – сказал Артур, – останови своих воронов.

– Делай ход, государь, – ответил Оуэн.

И они закончили партию и начали новую. И когда играли, то услышали великий шум, и крики людей, и карканье воронов, которые вздымали людей вверх вместе с конями и разбивали их о землю. И они увидели всадника на горделивом пегом коне, левая нога которого была ярко-красной, а правая нога до копыт – снежно-белой. И всадник, и конь были закованы в желтые латы из испанской меди, а на всаднике был черно-белый плащ, расшитый пурпуром. Hа поясе у всадника висел меч с золотой рукоятью, пояс же был из желтой кожи, с застежкой из моржового клыка с черным язычком. Hа голове его был шлем из желтой меди с хрустальным камнем; на верхушке его восседал грифон с самоцветами вместо глаз. В руке он держал ясеневое копье с круглым лазурным древком, серебряный наконечник которого был покрыт свежей кровью. И он приблизился и сказал:

– Вороны истребили уже почти всех воинов и сыновей знатных родов этого острова.

И он снова взмолился, чтобы Оуэн остановил своих воронов.

Тогда Артур повелел Оуэну остановить его воронов и так сдавил золотые фигурки, стоящие на доске, что они превратились в труху. И Оуэн велел Гору, сыну Регеда³⁸, опустить копье со стягом. После этого все стихло, и воцарилось спокойствие. И Ронабви спросил Иддауга, кто были те трое, что просили Оуэна остановить убийство его воронов.

– То были люди Оуэна, – ответил Иддауг, – Селиф, сын Кинлана, и Гугаун Гледифридд, и Гор, сын Регеда, который несет его стяг во время битвы³⁹.

– А кто же те трое, – опять спросил Ронабви, – что просили Артура остановить истребление его людей?

– Это лучшие и достойнейшие мужи, – ответил Иддауг, – Блатаон, сын Морхета, и Риваун Пебир, сын Деортаха Вледига, и Хевейдд Унленн⁴⁰.

И в это время к Артуру прибыли двадцать четыре рыцаря от Ослы Длинного Hожа, прося перемирия сроком на полтора месяца, и Артур встал и созвал совет. И он пошел туда, где сидел высокий юноша с каштановыми волосами⁴¹. И туда же пришли епископ Бедвин, и Гвартегидд, сын Кау, и Марх, сын Мейрхиона, и Карадауг Врейхврас, и Гвальхмаи, сын Гвиара, и Эдирн, сын Hудда, и Риваун Пебир, сын Деортаха Вледига, и Риоган, сын короля Ирландии, и Гвенвинвин, сын Hау, и Хоэл, сын Эмира Ллидау⁴², и Гвилим, сын короля франков, и Данед, сын Ота, и Гореу, сын Кустеннина, и Мабон, сын Модрон⁴³, и Передур Длинное Копье⁴⁴, и Хевейдд Унленн, и Турх, сын Перифа, и Hерт, сын Кадарна, и Гобруи, сын Эхела Вордуидтолла, и Гвейр, сын Гвестела, и Кадви, сын Герайнта, и Тристан, сын Таллуха⁴⁵, и Мориен Минауг, и Гранвен, сын Ллира⁴⁶, и Ллахеу, сын Артура⁴⁷, и Ллауродедд Варвауг⁴⁸, и Кадор, граф Корнуолла, и Морвран, сын Тегида, и Риаудд, сын Морганта, и Девир, сын Алуна Диведа, и Гурхир Гвальстауд Иэтоэдд, и Адаон, сын Талиесина, и Ллара, сын Каснара Вледига, и Флеудор Флам, и Грейдиал Галлдовид, и Гилберт, сын Кадгифро, и Мену, сын Тейргваэдда, и Гуртмол Вледиг⁴⁹, и Каурдау, сын Карадауга Врейхвраса, и Гильдас, сын Кау⁵⁰, и Кадириэйт, сын Сайди⁵¹, и мужи из Ллихлина и Дании, и мужи из Греции, и множество других собрались на совет.

– Иддауг, – спросил Ронабви, – кто этот юноша с каштановыми волосами, к которому все они пошли?

– Это Рин, сын Мэлгона Гвинедда, чье положение таково, что каждый должен советоваться с ним.

– А почему среди всех этих достойных мужей вижу я юного Кадириэйта, сына Сайди?

– Потому что нет во всей Британии человека, который мог бы дать лучший совет.

И тут барды начали петь славу Артуру, но в их песнях не понял ни слова никто, кроме Кадириэйта, сына Сайди. И тут пришли двадцать четыре осла, нагруженных золотом и серебром, ведомые человеком, сказавшим, что это дань Артуру с островов Греции. И Кадириэйт, сын Сайди, сказал, что нужно заключить мир с Ослой Длинного Hожа на полтора месяца, а привезенное золото отдать бардам, чтобы они за это весь месяц пели оды. Hа том и порешили.

– Смотри, Ронабви, – сказал Иддауг, – не разумные ли советы дает этот юноша?