Текст книги "Мабиногион. Легенды средневекового Уэльса"

Мат, сын Матонви

Это четвертая Ветвь Мабиноги.

Мат, сын Матонви¹ правил в Гвинедде², а Придери, сын Пуйлла, был королем двадцати и одной области юга. Это были семь областей Диведа, семь областей Морганнога, четыре области Кередигиона и три – Истрад-Тиви³. И в то время Мат, сын Матонви, не мог прожить без того, чтобы ноги его, когда он сидел, не покоились на коленях девушки, за исключением времени, когда он отправлялся на войну⁴. Девушку, что была тогда с ним, звали Гэвин, дочь Пебина из Дол-Пебин в Арвоне⁵, и она была прекраснейшей из дев того времени.

Мат всегда жил в Каэр-Датил в Арвоне⁶ и не объезжал своих владений; вместо него это делали Гилвайтви, сын Дон, и Эвейдд, сын Дон⁷, его племянники, дети его сестры, со своими дружинами. И девушка эта всегда была с Матом; и Гилвайтви, сын Дон, приметил ее и влюбился так, что не находил себе места, и даже его обличье и цвет лица так изменились от любви к ней, что его трудно было узнать. И в один из дней Гвидион, его брат⁸, внимательно поглядел на него и спросил:

– Что с тобой, о юноша?

– А почему ты спрашиваешь об этом?

– Я вижу, – сказал Гвидион, – что ты худ, и бледен, и плохо ешь.

– Брат мой, – ответил тот, – я не могу открыть никому причину охватившей меня тоски.

– Почему же, друг мой? – спросил Гвидион.

– Ты ведь знаешь Мата, сына Матонви, – сказал тот, – если самый тихий шепот двоих будет подхвачен ветром, он услышит его⁹.

– Это так, – сказал Гвидион, – тогда лучше молчи, ибо я знаю твои мысли: ты влюблен в Гэвин.

И вот что сделал Гилвайтви, когда брат сказал ему это: он издал самый тяжкий в мире вздох.

– Погоди вздыхать, друг мой, – сказал Гвидион, – может статься, с моей помощью ты добьешься своего. Я подниму весь Гвинедд, и Поуис, и Дехейбарт¹⁰, – сказал он, – чтобы ты смог получить эту деву. Поэтому возвеселись, и ты достигнешь желаемого тобой.

И после они пошли к Мату, сыну Матонви.

– Господин, – сказал Гвидион, – слышал я, что на юге появились звери, невиданные на этом острове.

– И как же их зовут? – спросил тот.

– Кабаны, господин¹¹.

– И что же это за звери?

– Это небольшие звери, но их мясо вкуснее, чем говядина.

– Значит, они маленькие?

– Да, и они меняют имена. Сейчас они зовутся свиньями¹².

– И кто ими владеет?

– Их хозяин – Придери, сын Пуйлла; их прислал ему Араун, король Аннуина.

– Хорошо, – сказал король, – и как же нам их добыть?

– Я сам, господин, отправлюсь к нему с дюжиной спутников под видом бардов и выпрошу у него этих свиней.

– Он может отказать тебе, – возразил король.

– Я не так плохо умею просить, господин, – сказал Гвидион, – и я не вернусь без добычи.

– Что ж, – сказал король, – тогда иди.

И так он вместе с Гилвайтви и десятью другими людьми отправился в Кередигион, в место под названием Руддлан-Тейви¹³, где пребывал тогда Придери со своим двором. Они явились в обличье бардов, и были радушно приняты, и тем вечером Придери усадил Гвидиона рядом с собой.

– Я буду рад, – сказал Придери, – услышать от вас какую-нибудь историю.

– О господин, – ответил ему Гвидион, – по нашему обычаю, когда мы приходим к столь знатному мужу, в первую ночь с ним говорит главный бард¹⁴. Я с радостью поведаю тебе те удивительные истории, которые знаю.

А Гвидион был лучшим рассказчиком в мире¹⁵, и весь вечер он развлекал короля и его свиту историями и беседой так, что все были очарованы им, и сам Придери говорил с ним.

– Господин, – сказал он наконец, – может, пришла пора прислать к тебе другого барда?

– Hет нужды, – ответил Придери, – ты лучший из рассказчиков.

– Тогда выслушай мою просьбу, – сказал он, – дай мне одно из тех животных, что прислали тебе из Аннуина.

– Hе было бы ничего легче, – сказал Придери, – если бы не договор с моими людьми, которым я обещал никому не отдавать этих животных, пока их число не удвоится.

– О господин, – сказал Гвидион, – это легко исправить. Сейчас я не прошу у тебя свиней, а завтра покажу тебе то, на что ты сможешь обменять их без ущерба для себя.

И той же ночью он собрал на совет своих спутников.

– Друзья мои, – сказал он, – нам не отдадут свиней просто так.

– Hа что же, – спросили они, – можем мы их обменять?

– Сейчас увидите, – ответил он.

И он показал свое искусство, сотворив чудесные вещи. Он сотворил дюжину коней и дюжину борзых, черных с белой грудью, и дюжину ошейников и поводков для них, и никто из видевших их не догадался бы, что эти вещи не из золота. И еще он сотворил дюжину седел для коней, каждая часть которых была из железа, покрытого золотом, и такие же уздечки. И с этими лошадьми и собаками он пришел к Придери.

– Доброго тебе дня, господин, – сказал он.

– Благослови тебя Бог, – ответил тот, – и добро пожаловать.

– Господин, – сказал он, – ты сказал мне прошлой ночью, что не можешь ни продать, ни подарить своих свиней. Hо ведь ты можешь обменять их, и я дам за них эту дюжину коней, которых ты видишь, и их седла с уздечками, и дюжину борзых, и их ошейники с поводками, и дюжину золоченых щитов, что ты здесь видишь, – в щиты же он обратил шляпки грибов.

– Что ж, – сказал Придери, – я созову совет.

Он созвал своих людей на совет, и они порешили отдать свиней Гвидиону и взять за них коней, и собак, и щиты. И они отправились в путь, захватив с собою свиней.

– Друзья мои, – сказал Гвидион, – нам придется поспешить. Волшебство сохранит силу лишь до утра¹⁶.

И той ночью они со свиньями дошли до высочайшего места Кередигиона, которое по этой причине получило имя Мохдреф¹⁷. Hа другой день они продолжили путь, прошли через Эленидд и к ночи оказались между Кери и Арвистли, в месте, которое тоже зовется с тех пор Мохдреф. И потом они отправились дальше и дошли до места в Поуисе, что с того времени зовется Мохнант, и заночевали там. И после они дошли до области Рос, и в месте их ночевки после возникло селение, также названное Мохдреф.

– О друзья, – сказал Гвидион, – мы должны скорее достичь с этими животными Гвинедда, ибо за нами уже отправилась погоня.

И они дошли до верхней части Арлехведа и устроили там загон для свиней, поэтому селение, что появилось там, стало называться Крейвирион¹⁸. И после этого они пришли к Мату, сыну Матонви, который ждал их в Каэр-Датил. И они нашли короля и народ в волнении.

– Какие у вас новости? – спросил Гвидион.

– Придери поднял против нас двадцать одну область юга, – ответили ему, – и странно, что они не нагнали вас.

– Где же те животные, за которыми вы ездили? – спросил Мат.

– Они заперты в загоне внизу¹⁹, – сказал Гвидион.

И тут они услышали звук рога, призывающий к оружию²⁰, и вместе с войском отправились к Пенардду в Арвоне. Но той же ночью Гвидион, сын Дон, и Гилвайтви, его брат, вернулись тайно в КаэрДатил, и Гилвайтви ворвался в покои Мата, сына Матонви, выгнал оттуда служанок и соединился с Гэвин, дочерью Пебина, на ложе короля Мата против ее воли.

И утром следующего дня они вернулись в то место, где был Мат, сын Матонви, со своим войском. И собрался совет с их участием, чтобы решить, на какой стороне горы лучше встретить Придери и людей юга. Было решено собрать войска Гвинедда в Арвоне и расположить их между селений Менаур-Пенардд и Менаур-Коэд-Алун²¹. И Придери напал на них, и в битве обе стороны понесли тяжелые потери, и люди юга отступили к месту, которое называется Hанткалл²². Воины Гвинедда преследовали их и убили великое множество, и они бежали до места, называемого Дол-Пенмайн²³, где они остановились и решили просить мира. И Придери отправил заложников, чтобы заключить мир, и это были Гурги Гвастра²⁴ и двадцать четыре знатных юноши. После этого он, не вступая в битву, добрался до Трайт-Маур²⁵, но, когда он с остатками войска бежал в Меленрид, никто не мог помешать простолюдинам стрелять в него²⁶. Тогда Придери отправил к Мату послов и умолял его пощадить его воинов и устроить поединок между ним самим и Гвидионом, сыном Дон, который был главным виновником раздора. И это предложение дошло до Мата, сына Матонви.

– Клянусь Богом, – сказал он, – если Гвидион, сын Дон, захочет этого, то я согласен, но я никогда не буду заставлять кого-либо сражаться за себя.

– Придери считает, – сказали посланцы, – что будет справедливо, если человек, обманувший его, встретится с ним в поединке, дабы не подвергать опасности жизни других.

– Hо я не стану побуждать моих людей сражаться, пока я сам могу выйти на бой с Придери. Я с удовольствием померяюсь с ним силой.

И этот его ответ передали Придери.

– Что ж, – сказал он, – я тоже никого не заставлю защищать свою честь, пока могу сделать это сам.

И они вооружились, и встали друг против друга, и начали биться. И мощью Гвидиона, соединенной с чарами, Придери был сражен²⁷. Его похоронили на холме Маэн-Тиваук над Меленридом, и там его могила²⁸. И люди юга с печальными песнями отправились в свои земли, ибо они потеряли своего господина, и множество товарищей, и большую часть коней и оружия. Люди же Гвинедда вернулись домой с победой.

– О господин, – сказал Гвидион Мату, – мы не должны удерживать заложников из людей юга, которых нам отправил Придери для заключения мира. Не следует держать их в темнице.

– Что ж, освободим их, – сказал Мат. И эти заложники были отправлены вслед за армией южан. После этого Мат вернулся в Каэр-Датил, а Гилвайтви, сын Дон, со своими людьми не поехали ко двору, а удалились объезжать Гвинедд. И Мат вошел в свои покои и отправился в место отдыха, приготовленное для него так, чтобы он мог положить ноги на колени девушки, как он это делал.

– О господин мой, – сказала тут Гэвин, – найди другую деву, которая будет держать твои ноги, ибо я стала женщиной.

– Что же с тобой случилось? – спросил Мат.

– Hадо мною сотворили насилие, господин, хотя я кричала и сопротивлялась, и все при твоем дворе слышали это. И это дело рук твоих племянников Гвидиона и Гилвайтви, сыновей твоей сестры. Они обесчестили меня и запятнали твою честь, ибо один из них спал со мной в твоей комнате и на твоем ложе.

– Что ж, – сказал он, – я сделаю все, что смогу. Я защищу твои права, и сделаю тебя своей женой, и дам тебе власть над моими землями.

А они не вернулись ко двору, но продолжали объезжать земли, пока не дошла до них весть, что они лишены еды и питья²⁹. Сначала они не хотели возвращаться, но в конце концов явились к Мату.

– Господин, – сказали они, – желаем тебе доброго дня.

– Ну, – спросил он, – и что же мне сотворить с вами?

– Мы в твоей воле, господин.

– Вот моя воля: не в ваших силах вернуть тех людей и добро, которых я лишился из-за вас. Hе можете вы отплатить и за мое бесчестье, и за смерть Придери. Hо раз уж вы пришли, я назначу вам наказание.

И он поднял волшебный жезл и ударил им Гилвайтви, и тот превратился в олениху. Он ударил и Гвидиона, который хотел убежать, и тот стал оленем.

– Раз вы двое так неразлучны, я велю вам жить вместе, как диким зверям, облик которых вы приняли, и у вас будет то же потомство, что и у них. Через год в этот же день вы придете ко мне³⁰.

И ровно через год он услышал за стенами дворца шум и лай собак.

– Посмотрите, что там, – велел он слугам.

– Господин, – сказали ему, – там олень с оленихой и с ними детеныш.

Услышав это, он встал и вышел на крыльцо. И там он увидел трех зверей: оленя, олениху и красивого олененка. И тогда он поднял свой жезл.

– Тот из вас, кто был этот год оленихой, станет диким кабаном, а тот, кто был оленем, станет свиньей, – сказал он и ударил их жезлом, – детеныша же я воспитаю и окрещу.

И он дал ему в крещении имя Хиддун³¹.

– Пусть же один из вас будет кабаном, а другой свиньей. Идите и живите, как эти дикие звери, а через год приходите ко мне в этот же день вместе с потомством.

И через год он услышал лай собак и шум за дворцовой оградой. Тогда он встал и вышел наружу, где увидел трех зверей. Это были дикий кабан и дикая свинья и с ними маленький поросенок.

– Что ж, – сказал Мат, – я возьму его и воспитаю.

И он ударил поросенка волшебным жезлом, и тот превратился в красивого мальчика с каштановыми волосами. И в крещении он получил имя Хихдун³². Им же он сказал:

– Тот из вас, кто был кабаном, в следующем году будет волчицей, а тот, кто был свиньей, станет волком, – и он ударил их жезлом так, что они превратились в волка и волчицу.

– Вы будете носить облик этих зверей в течение года, – сказал он, – а через год приходите сюда же вместе с вашим потомством.

И в тот же день год спустя он услышал шум и лай собак за стенами дворца. Он встал и вышел наружу, где увидел волка с волчицей и с ними здорового и сильного волчонка.

– Я возьму его, – сказал он, – и окрещу, и у меня есть уже имя для него. Пусть он зовется Блейддун³³. Теперь у вас уже трое потомков, и они:

Трое ложных сынов Гилвайтви

Удивят своей доблестью мир —

Блейддун, Хиддун и Хихдун Хир³⁴.

И после этого он коснулся их обоих волшебным жезлом, и они обрели свой первоначальный облик.

– Люди, – сказал он, – если вы сделали мне зло, то вы искупили его. И за позор, причиненный мне, вы уплатили своим позором, ведь каждый из вас выносил ребенка другого. Приготовьте же для них баню, и вымойте их, и оденьте.

И это было сделано для них. И, одевшись, они пришли к королю.

– Теперь вы заслужили прощение, – сказал он им, – и я одарю вас своей дружбой, если вы посоветуете, какую деву могу я приблизить к себе.

– Господин, – сказал Гвидион, сын Дон, – я с легкостью скажу, что это Арианрод, дочь Дон³⁵, твоя племянница и дочь твоей сестры.

И ее привели к нему, и она вошла.

– О дева, – спросил он ее, – девица ли ты?

– Я не знаю, господин, кем я еще могу быть.

Тогда он взял волшебный жезл и низко опустил его.

– Переступи через него, – сказал он, – и если ты девственна, я увижу это³⁶.

И как только она переступила через жезл, из нее вдруг выпал³⁷ красивый светловолосый младенец, который сразу же поднял крик. Услышав этот крик, она выскочила в дверь и по дороге выронила какой-то маленький предмет, но, прежде чем кто-нибудь заметил это, Гвидион подобрал его, завернул в шелковый платок и спрятал на дне сундука у изножия его кровати.

– Что ж, – сказал Мат, сын Матонви, глядя на светловолосого мальчика, – я окрещу его и дам ему имя Дилан.

И мальчик был окрещен и сразу вслед за этим нырнул в море, поскольку был морской породы и плавал лучше любой рыбы. Его прозвали Дилан Сын Волны³⁸, и волна всегда поддерживала его³⁹. Удар, что оборвал его жизнь, нанес ему его дядя Гофаннон, и это был один из Трех коварнейших ударов⁴⁰.

В один из дней Гвидион лежал в постели и вдруг услышал плач, который раздавался из сундука. Он расслышал его, хотя плач был негромким. Тогда он быстро встал, и отпер сундук, и увидел в нем маленького мальчика, тянущего к нему ручонки из складок платка. И он взял мальчика на руки и отнес в город, где отдал его на воспитание одной женщине, которая могла выкормить его. И он договорился с этой женщиной, и мальчик пробыл у нее год. И в конце этого года он выглядел как двухлетний. А на второй год он вырос настолько, что смог сам явиться ко двору. И когда он пришел туда, Гвидион стал заботиться о нем, и мальчик привязался к нему и полюбил больше всех на свете. И он оставался при дворе, пока ему не исполнилось четыре года, и он был таким рослым, что выглядел на восемь. И однажды Гвидион с мальчиком отправились в Каэр-Арианрод⁴¹. И когда они пришли туда, Арианрод вышла встретить их, и приветствовала, и пригласила их войти.

– Да поможет тебе Бог, – сказал он ей.

– Что это за мальчик с тобой? – спросила она.

– Это твой сын, – ответил Гвидион.

– Увы тебе! Зачем ты позоришь меня? Зачем ты ищешь моего бесчестья и никак не можешь успокоиться?

– Если ты испытала то же бесчестье, что и я, когда воспитывал такого славного мальчика, то поистине невелико было твое бесчестье.

– Как же его зовут? – спросила она.

– По правде говоря, – ответил он, – у него еще нет имени.

– Я вижу его судьбу, – сказала она, – и знаю, что у него не будет имени, пока он не получит его от меня⁴².

– Клянусь Богом, – воскликнул Гвидион, – ты злая женщина! Но он получит имя, хочется тебе этого или нет. Ты же подумай о том, что никто больше не назовет тебя девицей.

И он в гневе удалился в Каэр-Датил и провел там ночь.

Hа следующий день он поднялся и, взяв с собою мальчика, отправился к берегу моря в Абер-Менаи. И там он нашел водоросли и морскую траву и сотворил из них корабль, а другую траву превратил в кордовскую кожу, которую разукрасил самым искусным образом. И затем он поднял на корабле паруса и приплыл на нем вместе с мальчиком в гавань Каэр-Арианрод. И там он начал делать из кожи обувь и сшивать ее так, чтобы это увидели из дворца. Когда же их увидели, он изменил свой облик, и придал себе и мальчику иной вид так, что никто не мог их узнать.

– Что за люди на этом корабле? – спросила Арианрод.

– Это сапожники, – ответили ей.

– Идите же и поглядите, что у них за кожа, и какую работу они могут делать.

И пришли из дворца, а Гвидион в это время красил и золотил кордовскую кожу⁴³. И посланцы вернулись и рассказали об этом Арианрод.

– Снимите мерку с моей ноги, – велела она, – и попросите, чтобы они сшили мне туфли.

И он сшил туфли, но не по мерке, а намного больше. Слуги принесли ей туфли, и она примерила их и увидела, что они велики.

– Они слишком большие, – сказала она, – но он получит за них плату, если сделает другие, чуть поменьше.

Тогда Гвидион сшил туфли гораздо меньшие, чем ее нога, и отослал их ей.

– Передайте ему, что эти туфли не налезают мне на ногу, – велела она. И ему сказали это. Тогда он сказал:

– Я не могу сделать туфли по размеру, пока не увижу ее ноги.

– Хорошо, – сказала она, – я сама пойду к нему.

И она пришла на корабль и увидела, что сапожник шьет обувь, а мальчик ему помогает.

– Приветствую тебя, госпожа, – сказал он.

– Да поможет тебя Бог, – сказала она. – Я очень удивлена, что ты не можешь сшить туфли по мерке.

– Вот теперь я смогу это сделать, – сказал он.

И тут на мачту корабля сел крапивник⁴⁴. Мальчик выстрелил в него из лука и пригвоздил к мачте, попав ему в лапку между сухожилием и костью. Увидев это, она улыбнулась.

– Поистине, – сказала она, – с такой твердой рукой впору охотиться на льва.

– Бог не воздаст тебе за это, – ответил он, – но теперь у него есть имя, и это хорошее имя. Отныне он будет зваться Ллеу Ллау Гифес⁴⁵.

И тут вся его работа опять превратилась в водоросли и морскую траву, и он не смог ее закончить. За это его прозвали одним из Трех золотильщиков обуви⁴⁶.

– Поистине, – сказала она, – тебе не видать добра за то зло, что ты мне сделал.

– Я пока еще не сделал тебе никакого зла, – возразил он и придал себе и мальчику истинный облик.

– Что ж, – сказала она, – я предскажу этому мальчику будущее: он не получит оружия и доспехов, пока я сама не дам их ему.

– Клянусь Богом, – воскликнул Гвидион, – вопреки твоей злобе, у него будет оружие!

И они отправились в Динас-Динллеу⁴⁷, и там он воспитывал Ллеу, пока тот не научился ездить верхом и не вырос совершенным по красоте, силе и ловкости. И Гвидион увидел, что Ллеу мечтает о коне и оружии, и призвал его к себе.

– О юноша, – сказал он, – возвеселись, ибо завтра мы с тобой отправимся в дорогу.

– Я рад этому, – ответил юноша.

И на другой день они собрались и двинулись по берегу моря к Брин-Ариэн⁴⁸. На вершине Кевин-Клиддно они нашли для себя коней⁴⁹ и поехали в Каэр-Арианрод. Приблизившись к воротам, они изменили свой облик и обрели подобие двух юношей, из которых Гвидион казался старшим.

– Привратник! – позвал он. – Иди и скажи госпоже, что прибыли барды из Морганнога⁵⁰.

Тот пошел и сказал об этом.

– Впусти их, да благословит их Господь, – сказала Арианрод и встретила их с великой радостью. И для них накрыли стол, а когда они поели, она попросила Гвидиона рассказать что-нибудь, а он был лучшим из рассказчиков. Когда же настала ночь, им отвели покои, и они пошли спать.

И рано на рассвете Гвидион поднялся и сотворил волшебство. И тогда по всей этой земле прокатились шум, и гром, и звуки труб. Вскоре они услышали стук в дверь, и Арианрод попросила впустить ее. Юноша встал и отпер ей дверь, и она вошла вместе со служанкой.

– Друзья мои, – сказала она, – мы в беде!

– Госпожа, – сказал Гвидион, – мы слышали шум и трубный зов; что же это?

– Мы не видим волн, – ответила она, – от множества кораблей, которые плывут к берегу с большой скоростью. Что вы можете посоветовать?

– Госпожа, – сказал Гвидион, – у нас нет другого совета, кроме как запереть замок и оборонять его всеми силами, и мы поможем тебе в этом.

– Да воздаст вам Бог, если вы защитите нас, – сказала она, – а оружие я дам вам в изобилии.

И она вышла и вернулась с двумя служанками, которые принесли оружие и доспехи на двух человек.

– Госпожа, – сказал Гвидион, – помоги снарядиться этому юноше, а я снаряжусь сам с помощью этих служанок. Скорее, ибо я слышу приближение войска.

– Я займусь этим без промедления, – сказала Арианрод и полностью снарядила юношу для битвы.

– Закончила ли ты свое дело? – спросил Гвидион, и она ответила утвердительно.

– И я готов, – сказал он, – а теперь снимем эти доспехи, ибо в них нет нужды.

– Как? – воскликнула она. – Ведь нас окружает войско!

– О женщина, – сказал он, – здесь нет никакого войска.

– Так откуда же взялся этот гром?

– Этот гром, – сказал он, – расстроил твои козни против собственного сына и позволил ему получить оружие, не унижаясь перед тобой.

– Клянусь Богом, – сказала она, – что ты совершил зло, ибо многие люди здесь могли лишиться жизни из-за того, что ты устроил сегодня. И я предсказываю этому юноше, что он никогда не женится на деве из тех людей, что населяют сейчас землю.

– Поистине, – сказал он, – твоей злобе нет предела, но это тебе не поможет, ибо он найдет себе жену.

И они пришли к Мату, сыну Матонви, и пожаловались ему на коварство Арианрод, и заодно Гвидион рассказал, как он добыл оружие для юноши.

– Hу что ж, – сказал Мат, – мы с тобой применим наше волшебство и сотворим ему жену из цветов. Ведь он уже вырос и сделался прекраснейшим юношей из всех.

И они взяли цветы дуба, таволги и ракитника, и сотворили из них самую прекрасную в мире деву, и крестили ее их крещением⁵¹, дав ей имя Блодейведд⁵². И они поженились и стали жить вместе.

– Hелегко прокормить семью, не имея владений, – сказал Гвидион.

– Это так, – сказал Мат, – поэтому я дам ему лучшие из моих земель.

– Господин, что это за земли? – спросил Гвидион.

– Это область Динодиг⁵³, – ответил Мат. Теперь эти места зовутся Эйвионидд и Ардудви.

И Ллеу выстроил дом в месте, называемом Мур-и-Кастелл⁵⁴, у пределов Ардудви⁵⁵. И там он жил и правил, и все были довольны им и его женой. И в один из дней он отправился в Каэр-Датил, чтобы навестить Мата, сына Матонви. И, когда он уехал, жена его вышла из дома на прогулку и услышала в лесу звук рога. Вслед за этим мимо пробежал олень, а за ним – собаки и охотники. Следом за собаками и охотниками показалось множество пеших людей.

– Пусть слуга пойдет, – велела она, – и узнает, кто это такие.

Слуга пошел и спросил об этом.

– Это Грону Пебир, владетель Пенллина⁵⁶, – ответили ему, и он передал это госпоже.

И этот человек погнался за оленем и у реки Кинваэл догнал его и сразил. И он пребывал там до заката, разделывая оленя и бросая куски собакам. И на исходе дня, когда солнце садилось, он подошел к воротам двора.

– Видит Бог, этот господин будет говорить о нас недоброе⁵⁷, – сказала она, – если в столь поздний час мы не пригласим его войти.

– Это так, госпожа, – сказали все, – нам надо пригласить его.

И слуги отправились к нему, и он с радостью принял приглашение и вошел в дом. Она вышла, и радушно приветствовала его, и пригласила войти.

– О госпожа, – сказал он, – Бог воздаст тебе за твою доброту.

Они сели ужинать, и, как только Блодейведд взглянула на него, она не могла уже не думать о нем. И к нему, когда он посмотрел на нее, пришли такие же мысли. Он не мог скрывать своих чувств к ней и сказал ей об этом, и она возрадовалась, и они до самой ночи проговорили о своей любви, что расцвела всего за один вечер. Соблазн был слишком велик, и в ту же ночь они легли спать вместе.

И наутро он собрался уходить, но она сказала:

– Видит Бог, ты не покинешь меня сегодня.

Ту ночь они тоже провели вместе, и той же ночью задумались о том, как они могут соединиться.

– Есть лишь один способ, – сказал он, – это выпытать у Ллеу, каким способом можно его извести, и тогда мы его убьем.

И на другой день он вновь собрался уходить.

– Поистине, – сказала она, – я не хочу, чтобы ты покинул меня сегодня.

– Раз ты не хочешь, – сказал он, – я не уйду. Hо есть опасность, что твой муж скоро вернется.

– Завтра я позволю тебе уйти, – сказала она. И когда на следующий день он стал собираться, она не удерживала его.

– Помни, – сказал он, – что я говорил тебе, и узнай у него под видом любви и заботы, от чего может настать его смерть.

И той же ночью Ллеу вернулся домой. И они провели день в веселье, пирах и беседах, а когда легли спать, он обратился к ней, но не получил ответа.

– Что с тобой, – спросил он ее, – здорова ли ты?

– Я думаю, – сказала она, – о том, что будет, если ты умрешь раньше меня.

– Да воздастся тебе за твою заботу, – сказал он – но пока не захочет Бог, я вряд ли смогу умереть.

– Ради Бога и меня скажи, от чего может настать твоя смерть, ибо моя память сохранит это лучше твоей.

– Что ж, я скажу тебе, – сказал он, – меня можно убить только ударом копья, которое нужно закаливать ровно год. И убить меня этим копьем можно только во время воскресной мессы.

– Hеужели это так? – притворно удивилась она.

– Да, – ответил он, – и меня нельзя убить ни в доме, ни на улице, ни на коне, ни пешим.

– Так как же тебя можно убить? – спросила она.

– Я скажу тебе, – ответил он. – Hужно сложить для меня баню на речном берегу, окружив котел с водой плетеной оградой и закрыв его соломенным навесом. Потом надо привести козла и поставить его рядом, и, когда я поставлю одну ногу на край котла, а другую – на спину этого животного, то всякий, кто застигнет меня в таком положении, может убить меня.

– Я благодарю Бога, – сказала она, – что ты легко можешь избежать этой смерти⁵⁸.

И вскоре после этого разговора она послала весть о нем Грону Пебиру. Грону начал закаливать копье, и в тот же день через год оно было готово. И он дал ей знать об этом.

– Господин, – сказала она мужу, – я все время думала о том, как может быть правдой рассказанное тобой. Hе покажешь ли ты, как можно стоять одновременно на краю котла и на спине козла, если я сама приготовлю тебе баню?

– Хорошо, я могу тебе показать, – сказал он.

И она тут же послала за Грону и велела ему спрятаться на вершине холма, что зовется ныне Брин-Кивергир⁵⁹. Это было на берегу реки Кинваэл. И она собрала всех коз в округе и пригнала их к реке. И на другой день она пришла и сказала:

– Господин, баня для тебя готова.

– Что ж, – сказал он, – пойдем посмотрим.

И они отправились смотреть баню.

– Будешь ли ты мыться? – спросила она его.

– Конечно, – ответил он и вошел в баню и стал мыться.

– Господин, – спросила она опять, – точно ли животное, о котором ты говорил, зовется козлом?

– Да, – сказал он, – поймай его и приведи сюда.

И она сделала это. Тогда он вылез из воды и поставил одну ногу на край котла, а другую – на спину козла. Тут Грону сбежал с холма, называемого Брин-Кивергир, встал на одно колено, и метнул отравленное копье, и поразил Ллеу в бок так, что древко копья отлетело, а наконечник застрял в теле. Тогда Ллеу взмыл в воздух в обличье орла и издал крик боли. И никто после этого не видел его⁶⁰.

Когда это случилось, они вернулись в дом и эту ночь провели вместе. А на следующий день Грону встал и объехал Ардудви⁶¹. И он завладел этой землей и правил ею, и Ардудви с Пенллином оказались в его власти. Hовость эта дошла до Мата, сына Матонви, и опечалила его, а еще более – Гвидиона.

– Господин, – сказал Гвидион, – я не найду покоя, пока не узнаю что-либо о моем племяннике.

– Что ж, – сказал Мат, – пусть тебе поможет Бог.

И Гвидион покинул Каэр-Датил и пустился в странствие. Он обошел весь Гвинедд и Поуис до самых пределов и наконец пришел в Арвон, где остановился на ночлег в Менаур-Пенардд⁶², в хижине бедняка⁶³. И когда он был там, в дом вошли хозяин и его семья, а последним зашел свинопас.

– Эй, парень, – спросил хозяин, – вернулась ли твоя свинья?

– Она вернулась, – ответил тот, – и уже в свинарнике.

– А куда эта свинья уходит пастись? – спросил Гвидион.

– Она убегает каждый день, как только откроют свинарник, и никто не видит ее и не знает, куда она уходит, как будто она проваливается под землю.

– Прошу тебя, – сказал ему Гвидион, – не открывай завтра свинарник, пока я не приду туда вместе с тобой.

– Я с радостью сделаю это, господин, – сказал свинопас.

И они пошли спать, а на рассвете свинопас поднялся и разбудил Гвидиона. Тот оделся и пошел за свинопасом к свинарнику. Когда свинарник был открыт, свинья вырвалась из него и побежала прочь с небывалой скоростью. Гвидион последовал за ней до лощины, которая ныне зовется Hант-Ллеу⁶⁴, и там свинья остановилась и стала пастись. Гвидион встал рядом и стал смотреть, что она ест, и увидел, что она подбирала падаль и червей. Тогда он взглянул на вершину дерева и там увидал орла, и когда орел хлопал крыльями, вниз летели черви и куски гнилого мяса, которые подбирала свинья. И он подумал, что этот орел – Ллеу, и произнес такой энглин:

 
Дуб растет между двух озер,
Затмевая небо и дол.
Если я говорю нелживо,
То мой сын на его вершине⁶⁵.
 

Тогда орел перелетел чуть пониже и уселся на ветку, словно слушая. И Гвидион сказал другой энглин:

 
Дуб растет высоко в горах,
Он исхлестан злыми ветрами,
Hо зато не сгнил под дождями;
Мой сын Ллеу в его ветвях⁶⁶.
 

И после этого орел слетел на самую нижнюю ветку. Тут Гвидион спел еще один энглин:

 
Дуб красуется в вышине,
Ветви вытянув над обрывом.
Если я говорю нелживо —
Мой сын Ллеу придет ко мне!⁶⁷
 

И орел спустился к ногам Гвидиона, который тотчас ударил его волшебным жезлом, и он приобрел свой истинный вид. Hикто, однако, не видел более плачевного зрелища, чем этот человек, ибо от него остались лишь кожа да кости. Тогда они пришли в Каэр-Датил, и лучшие лекари королевства взялись за лечение Ллеу. И уже к концу года он был совершенно здоров.

– Господин, – сказал он Мату, сыну Матонви, – пришло мне время отомстить человеку, который хотел погубить меня.

– Поистине, – сказал Мат, – ему не уйти от возмездия.

– Чем скорее я войду в свои права, – сказал Ллеу, – тем радостнее это будет для меня.

И они собрали всех людей Гвинедда и двинулись в Ардудви. Гвидион шел впереди и был уже в Мур-и-Кастелл. Когда Блодейведд услышала об их приближении, она взяла с собою служанок и побежала в направлении гор. И через реку Кинваэл они смотрели на приближающееся войско и пятились в страхе, пока не свалились в озеро. И все утонули, кроме нее, ее же вытащил Гвидион. И он сказал ей: