Текст книги "Во тьме его желаний"

Глава 23

– Будешь делать все, что я скажу, поняла? – Армин сжал мне лицо за челюсть. – Остановишь меня только, если будет больно. Если страшно – нет.

Я закивала, по-прежнему стискивая в ладонях восставшую плоть моего врача.

Армин стащил меня с машинки и понес в спальню, где просто бросил на кровать.

Мягкая постель ласково приняла меня, и я чуть утонула в объемном покрывале.

– С этого дня, малышка Афина, у тебя будет одна пикантная обязанность, – сообщил мне Армин, страстно прохаживаясь ладонями по моей талии. – Ты будешь носить одну вещь. Не постоянно. Но тебя пора немного растянуть.

Я смущенно закусила губу, но была готова принять все условия моего врача.

– Если это действительно нужно, Доктор, – во мне проснулись смелость и кокетство.

Армин усмехнулся моей игривости, но тут же надавил мне ладонью на грудь, тем самым пригвоздив к матрасу. Я с трудом вздохнула, испытав легкую панику, но мне понравилось это ощущение.

– Я любил то время, когда ты боялась меня, – заговорил Армин, наслаждаясь трепыханиями моей груди. – Думаю, ты достаточно доверяешь мне, чтобы полноценно погрузиться в мою игру.

– Да-а… – выдохнула я, чувствуя, что уже вся мокрая между бедер.

Армин только рыкнул мне на это, а затем развел мои руки в стороны, широко раскрыв мне грудной отдел. Довольно грубовато он сдавил мне запястье на правой руке, а затем зафиксировал его у изголовья. Само мое запястье оказалось забинтовано мягким эластичным бинтом, но когда я задергала рукой, то услышала позвякивание металлической цепи.

– Доктор Армин… – растерялась я, не ожидая, что он меня снова свяжет.

Разве он не хочет, чтобы я к нему прикасалась?

Но мой врач не ответил мне, а лишь заковал и вторую мою руку в бандаж. Мое сердце бешено забилось от страха. Это все еще было приятно, но все же неизвестность все больше пугала.

Точно также мой врач поступил и с моими ногами, зафиксировав их за щиколотки.

Теперь я лежала под моим врачом распростертая и растерянная. Мне казалось, что я выгляжу нелепо, глупо и совершенно беспомощно. Армин любовался моим обнаженным телом, и проходился ладонью по моей груди, животу, внутренней стороне бедер и промежности.

– Доктор Армин… – еще сильнее испугалась я.

Однако мой врач снова не дал мне высказать свою мысль. Вместо этого он заклеил мне рот широким пластырем.

– Произнеси слово «стоп», – приказал он, и я, немного помедлив, неясно повторила его, насколько мне позволил пластырь. – Я буду внимательно слушать все, что ты мне говоришь. Если среди твоих слов будет слово «стоп» я немедленно прекращу текущее действие. Два слова «стоп» подряд, и я открою тебе ротик. Три слова «стоп» подряд, и я немедленно прерву сессию и развяжу тебя. Использовать это слово можно только в том случае, если ты испытываешь боль или удушье. В других случаях нельзя. Понятно?

Я испуганно закивала.

– Усвой одну вещь, малышка Афина, – продолжил он, пока гладил мое тело. – Я люблю не только заботиться о своей пациентке, но и мучить ее. Я дал тебе время привыкнуть ко мне и довериться. Теперь пришло время наслаждаться тобой в полной мере.

Мучить? Что он будет со мной делать?

– Я даю тебе лимит на использования слова «стоп», – продолжил он. – Семь раз в неделю. Если ты сегодня используешь три слова, то на какие-то дни недели у тебя этих слов не хватит. Поняла?

Я снова закивала.

– Умничка, – похвалил меня врач, а затем раздался звук открываемого тюбика.

Армин дотронулся пальцами до моей попки, а я взвилась на месте и возмущенно запищала.

– Нет, малышка Афина, – усмехнулся он. – Я не остановлюсь сейчас, потому что тебе совершенно точно не больно.

Я пискнула, испугавшись до чертиков такого опыта. Теоретически я понимала, что это практикуют, но мне казалось, что это не должно быть приятным. Именно не должно!

– Мне нравится как ты дрожишь, малышка Афина, – прошептал Армин мне на ушко и коснулся губами мочки. – Ты вся в моей власти. Обещаю: тебе будет очень хорошо.

Я снова протестующе запищала, но тут Армин ввел мне в попку какой-то небольшой предмет. Это действительно не было больно, но мне было жутко стыдно.

– Это пробка, – объяснил Армин. – Не волнуйся, она не причинит боли и не зайдет слишком далеко. Расслабься.

Я заскулила, желая избавиться от этого предмета, но все же осознавала, что эта пробка не причиняет дискомфорта.

– Все хорошо, малышка, – горячо прошептал он, чувственно сжимая мне челюсть. – Ты же знаешь, я никогда не наврежу тебе. Никогда. Моя пациентка Афина ведь будет послушной девочкой?

Я проскулила положительное «да» и кивнула.

Мне было страшно. Очень страшно, но… и дико любопытно. А еще очень стыдно. А чувство собственного стыда всегда добавляло мне возбуждения.

Мои вершники стянуло от порочных мыслей, и мой врач прекрасно понял, что я предвкушаю его дальнейшие действия.

Я коротко застонала и снова хаотично задергала руками и ногами, но Армин мягко усмехнулся мне в лицо и, словно издеваясь, лишь потуже затянул мне оковы.

Мое тело молило, чтобы мой врач сделал что-нибудь со мной, но мне было страшно от неизвестности. Хотя от моих предположений было страшно тоже.

А если Армин возьмет меня сегодня сзади? А вдруг это больно? Хотя почему «вдруг»? Это и должно быть больно. Я ведь принимала Армина уже традиционным способом и, если уж «там» я была такой маленькой для него, то что говорить о других местах?!

– Как пленительно ты дрожишь, – прошептал он, покрывая мою шею страстными поцелуями, а я вздрогнула от новой волны мурашек.

Горячими поцелуями он прошелся по моим ключицам, груди, животику и спустился совсем низко, когда я протестующе запищала.

Армин интригующе рассмеялся:

– Малышка Афина, тебе будет очень стыдно, если я поцелую тебя здесь? – мужчина спустился совсем низко и коснулся языком моих складочек.

Я взвизгнула и затрепыхалась в своем плену, сгорая от стыда.

Армин снова рассмеялся, упиваясь моей реакцией:

– Какая у меня стыдливая пациентка! А если я тебя там не только поцелую, но и… – Армин с наслаждением провел языком между моих складочек, а я чуть не зарыдала от противоречивых эмоций.

Это оказалось так… так… приятно! До безумия! Но я не могу себе такое позволить! Это слишком… неприлично, и…

Я закатила глаза и запрокинула голову, когда Армин «лизнул» меня еще, но на этот раз сильнее вдавливая языком мою набухшую от возбуждения кнопочку. Отчаянно замотав головой, я сопротивлялась изо всех своих сил, но Армин связал меня так крепко, что я толком ничего не могла сделать.

– Как приятно лакомиться тобой, – урчал от удовольствия Армин, продолжая пытку.

Он чуть раздвинул пальцами мои нижние губки и еще интенсивнее стал проводить языком по запретному месту.

Я не выдержала, и слезы брызнули из моих глаз. Ничего более унизительного, постыдного и… прекрасного я не испытывала. Это было совсем не так, как проникновение. И совсем не так, как вода из душа. Это было настолько порочно и волшебно, что я чувствовала себя последней грешницей.

Мое дыхание давно превратилось в дыхание раненой птички. Мне казалось, у меня сердце сейчас либо остановится, либо вырвется из груди, либо разорвется на части от обилия эмоций и острых ощущений.

Армин замычал от удовольствия, всеми возможными методами доводя меня до предела моего стыда. Еще шире раздвинув мои губки, мужчина теперь проводил широким языком по моим беззащитным губкам и обнаженным нервам, открыто измываясь надо мной. Я пищала, скулила, стонала и извивалась телом насколько могла, но не сдавалась. Я пыталась остановить Армина, но уже почти выбилась из сил.

Но тут Армин добил меня окончательно. Он сложил пальцы рук ромбом. Большими пальцами он принялся надавливать мне в лоно, чуть массируя его по кругу, остальными давил на самый низ живота, а языком страстно ласкал меня в центре этого пыточного ромба.

В этот момент я окончательно сдалась, заливаясь слезами, замотала головой, не в силах отказать себе получать удовольствие и, к своему ужасу, чуть подалась вперед. Армин широко раскрыл рот и вобрал мои губки внутрь, одновременно вытягивая их дыханием и глубоко тараня меня языком.

Мне показалось, что я уже давно скончалась и теперь горю в своем собственном аду, в котле из самого жгучего стыда. Я скулила не переставая, всхлипывала, твердила имя моего врача в удушающих приступах удовольствия и еще больше стыдилась своих эмоций.

Это никогда не закончится!

Но тут мои бедра сжало судорогой, тело выгнулось, с губ слетел стон безумия, и я задрожала всем телом под непристойной лаской моего врача. Армин же не останавливался ни на секунду, приближая меня к порогу удовольствия.

– Армии-ин! – протянула я, хоть мой рот был заклеен.

Меня прошило огненной стрелой насквозь, продержало в напряжении пару секунд, а затем я просто растеклась на постели, лишившись остатка сил. Армин дал мне пару секунд, чтобы я отдышалась, а затем снова коснулся языком моей кнопочки.

Я дернулась и снова заскулила, но теперь мне это не показалось приятным. На этот раз это было как ножом по оголенным нервам. Больно.

– Спокойно-спокойно, – одобрительно сообщил Армин. – Да, малышка Афина, после испытанного удовольствия первые несколько секунд такие ласки неприятны. Но я сделал это, чтобы не дать тебе расслабиться. Потому что впереди у нас еще много интересного.

Еще?! Я больше не выдержу!

– Я принесу тебе попить, – сообщил мой Доктор, еще раз поцеловал меня туда так, чтобы я дернулась, а затем покинул меня связанную и беспомощную.

Мне кажется, я пролежала так целую вечность. На несколько секунд я вообще испугалась, что Армин бросил меня, но в момент моего отчаяния он наконец подошел ко мне.

– Сейчас я немножко освобожу мою пациентку, – сообщил он мне на ушко, и очень осторожно отклеил пластырь с моих губ.

– Доктор Армин! – возмущенно захныкала. – Доктор Армин! Вы… Вы…

– Что такое? – в ехидно-сексуальной манере издевался надо мной он, пока освобождал мне руки.

– Вы сделали такое! – шмыгнула я, не в силах совладать со смущением. – Такое…

– Ты была прекрасна, – мужчина усадил меня на постель, поддерживая под спину. – Ты – самая сладкая и отзывчивая девочка. Сколько в тебе энергии, страсти и соков…

– Нет, Доктор Армин! – я закрыла уши ладонями. – Что Вы говорите!

– Попей водички, – мужчина с легкость убрал мои руки, – успокойся.

Но как я могла успокоиться?! Мне хотелось прикрыться, хотелось закрыть лицо ладонями, хотелось спрятаться под одеяло от моего врача, а он сидел ко мне совсем близко и продолжал вгонять меня в краску.

Прикрыв одной рукой грудь, второй я взяла стакан с водой и жадно выпила его почти залпом. Из-за того, что я торопилась, тонкая струйка стекла с угла моих губ и капнула мне на грудь.

– Хочешь еще? – как-то двусмысленно спросил Армин.

– Нет! – выпалила я, продолжая прикрываться руками. – Развяжите меня, пожалуйста.

– Нет, малышка Афина, – усмехнулся он. – Я еще не наигрался с моей на все согласной пациенткой.

– Я не на все согласна, – стыдливо буркнула я.

– А кто же тебя спрашивает, малышка Афина? Когда ты и так связана, и вся моя? – Армин снова уложил меня на постель.

– Нет! – воспротивилась я, боясь самого страшного, ведь только сейчас я вспомнила про пробку у себя в одном месте. – Доктор Армин! Подождите!

Я попыталась сопротивляться. но Армин так ловко управился с моим руками, что я и не заметила как вновь распласталась под ним на кровати.

– Доктор Армин! – воскликнула я, но заметила, что на этот раз все крепления были гораздо свободнее. Я хотя бы могла полноценно греметь цепью о корпус кровати.

Но мой врач не слушал меня ни капельки. Он чуть приподнял меня над постелью и уложил спиной себе на грудь.

Цепи натянулись, и я снова лишилась всякой возможности шевелить руками и ногами.

С порочным наслаждением Армин сжал мне грудь одной рукой, заставив меня жалобно застонать от страсти, а второй спустился к моим многострадальным складочкам. Когда же он начал снова растирать мои складочки и зарываться в них пальцами, я потеряла все силы на сопротивление, так как новая порция ласк уже опять приносила мне удовольствие. Но их было легче принять, так как Армин все-таки делал это рукой, а не губами.

Широкой ладонью, Армин все интенсивнее натирал мне складочки и намеренно задевал пробку, чтобы она мучительно приятно двигалась во мне.

– Армин… – выдохнула я, ничего не соображая.

Все же усталость давала о себе знать, и я больше не могла противиться моему мужчине.

Наконец растерев меня до такого состояния, когда я снова стала неприлично мокрой, Армин раскрыл меня для себя и плавно, но зато сразу глубоко заполнил меня своей плотью.

Я застонала и всхлипнула от невыносимо приятных мук.

Как же можно выдержать это еще раз?! Я сойду с ума!

Армин опустил меня на себе чуть пониже и теперь, плотно прижимая к себе за грудь и мучая мои складочки, он принялся двигаться во мне, страстно прикусывая мне кожу на шее. Каждое его движение задевало ту самую пробочку, и она подчинялась в такт всем движением Армина.

Абсолютно не контролируя свое тело, я покорно принимала в себя врача, плавясь в его руках и телом, и разумом. Пробочка держала меня в тонусе, так как я все равно боялась ее и постоянно напрягала мышцы. А от этого я получала еще большее наслаждения.

Беспорядочно целуя меня то в шею, то в ушко, то в щеку, Армин все крепче сжимал меня в объятьях, пока сам резко и глубоко проникал в меня.

Мне уже не было больно как в первый и второй раз. Сейчас я получала удовольствие каждой клеточкой своего тела и почти не стеснялась этого.

– Армин… Армин… – рвано выдыхала я в моменты, когда он грубо вонзался в меня плотью и двигал ту пробочку. – Я… сойду… с ума…

У меня не было сил даже открыть глаза, но вместе с этим вязкая волна удовольствия вновь поднялась во мне и грозилась переполнить до краев.

– Армин! – мой голос сорвался и следующий крик отразился хрипом.

В этот момент мужчина совершил последний резкий толчок и одновременно сжал в руках мою грудь и промежность.

Я издала надрывный хрип раненного зайчика и вытянулась в тугую струну.

Поймав мое наслаждение, Армин совершил еще пару толчков.

Но эйфория уже закружила и накрыла меня с головой. Я не ощущала, что со мной делает Армин, но его имя продолжало крутиться у меня в голове и волнами удовольствия оседать на моих губах…

Глава 24

Армин нарочито медленно и осторожно отстегивал свою девочку, прохаживаясь ладонями по ее нежной почти прозрачной коже.

Он любовался красивыми сине-фиолетовыми венами, которые четко проступали на ее бледной коже. Армин провел пальцем по ее руке от локтевого изгиба до запястья, и остановился в миллиметре от пульса. Даже при спокойном сердцебиении было видно, как соблазнительно пульсирует ее венка.

Афина так устала и так крепко спала, что не чувствовала прикосновений своего Доктора. А может и чувствовала, но у нее не было сил отреагировать на них. Поэтому Армин мог любоваться своей девушкой хоть всю ночь.

Армин склонился над рукой девушки, желая прикоснуться губами к ее трепетному пульсу. Закрыв на мгновенье глаза, мужчина сделал это и ощутил слабое биение на своих губах.

Ничего приятнее он ещё не испытывал!

Мужчина коснулся венки кончиком языка и понял, что просто дуреет от выделившегося эндорфина и серотонина. Он не мог оторваться от тоненькой руки Афины. Как одержимый вдыхал аромат ее кожи, тихонько ласкал ее языком и упивался доверием и беззащитностью своей Афины.

Иногда ему казалось, что он реально сходит с ума по этой девочке, особенно когда она даже не подозревает, что он на нее смотрит. В такие минуты, когда она ведет себя совершенно естественно, не заботясь о том, как выглядит со стороны, она особенно прекрасна.

Ее чуть угловатая манера двигаться, приправленная неловкостью из-за отсутствия зрения; ее тонкие пальчики, которыми она все время что-то теребит и перебирает и которыми она так смело сегодня исследовала тело мужчины; и ее робость, что разливалась по ее бледным щечкам и шее – все приводило Армина в вожделенный восторг.

Он хотел ее каждую минуту и знал, что его девочка примет его столько раз, сколько он пожелает. Несмотря на всю робость и стыдливость, Армин был приятно удивлен, обнаружив в своей девушке такой неутолимый сексуальный голод, желание экспериментов и умение отнестись с юмором к пугающей для нее реальности.

Армин боялся, что Афина окажется слишком закостенелой и консервативной в вопросах секса, но его девочка распалялась за секунды. Когда бы Армин к ней ни прикоснулся, она уже источала соки, готовая принять его прямо здесь и сейчас.

И если до их первой близости Армин сомневался в своем влечении, хотел больше заботиться об Афине как о пациентке, то сейчас с каждым днём в нем все больше просыпалась жажда к этой девочке. Ненасытная жажда познать ее возможности. Теперь он не мог оторваться от своей девочки ни на секунду.

Ему было трудно поверить, что он продержался целых два месяца и не искал встречи с этой девочкой. Раз познав ее стыдливую страсть, Армину казалось, что он больше никого не возжелает так сильно, как Афину.

С трудом оторвавшись губами от запястья девушки, Армин отстегнул вторую руку, борясь с таким же желанием зацеловать ее вены и на этой руке. Затем он освободил ее стройные ножки и повернул малышку на бок.

Конечно, нужно чтобы она приняла душ, но Армину так не хотелось нарушать сон своей девочки.

Пусть поспит немного. Гигиена сейчас не так жизненно необходима ей, как сон.

Но тут Армин снова завис, не в силах укрыть девушку одеялом.

Конечно, ей прохладно. Но Армин не мог наглядеться на маленькую грудь Афины, безмятежно поднимавшуюся во время вдоха; на ее расслабленный животик, мышцы которого сейчас не сокращались после каждого щекотного прикосновения мужчины; и на ее по-девичьи высокие ягодицы, между которых все ещё находилась черная пробка с белым камушком.

Не удержавшись, Армин накрыл ладонями ягодицы девушки и чуть сжал. Ему хотелось припасть к ним губами. Исследовать каждый миллиметр ее желанного тела. Сорвать сонный стон страсти с ее чуть прикрытых губ. И наконец войти в нее. Сзади. Пусть пищит, малышка. Армин был уверен, что ей понравится и такой опыт.

Как ему хотелось сделать это, пока она такая доступная! Но, как Армин ни был уверен в удовольствии девушки, все же он не хотел опуститься до такого, чтобы брать её в бессознательном состоянии. Хотя потом, когда она испытает с ним больше, можно и разбудить ее таким пикантным способом. Но не сейчас.

Армин закатил глаза и мучительно застонал от дикого желания. Он снова хотел ее. Хотел замучить ее. Хотел быть властным, грубым, но внимательным к ее чувствам. Хотел подчинить её прямо сейчас. Хотел сделать с ней что-то ещё более смелое и в какой-то мере запретное.

Но не сейчас… Пусть поспит.

Но почему не сейчас? Разве она так уж сильно устала? До ночи у них ещё есть время. Афина может поспать и завтра днём.

Армин снова мучительно застонал.

Как ему оторваться от этой малышки? Как?! Как не наброситься на нее прямо сейчас?!

Ещё один мучительный стон.

Как ему хоть немного себя контролировать?!

Похоже, эта девочка Афина вызвала в нем не только привыкание, но и зависимость.

И теперь Армин не мог отойти от своей малышки даже на шаг.

На следующее утро Армин как обычно привез меня в клинику и разместил в палате.

– Почему мы не могли остаться дома? – печально спросила я.

Я прекрасно знала, что Армин ведет офтальмологическую практику через день. Вчера у него как раз был такой день, значит, сегодня у него должен быть выходной.

– Малышка Афина, я бы просто замучил тебя, если бы мы остались дома на весь день, – Армин заправил мне прядь волос за ушко. – И потом, твои родные захотят тебя навестить. Не стоит провоцировать твою маму на новый скандал. Вот так за один день она ко мне доверием не проникнется. Дай ей принять наши отношения.

– Понятно, – все так же печально ответила я.

Конечно, Армин все правильно говорил, но мне было не до разумных решений. Я уже скучала по моему Доктору.

– Малышка Афина, – он пересадил меня к себе на колени, – я тоже не хочу расставаться с тобой даже на несколько минут. Не рви мне сердце. Потерпи немножко. Пообщайся с семьёй.

– Я хочу с Вами, Доктор Армин, – я прижалась к виску мужчины, – может быть можно что-то соврать? Пожалуйста!

– Так… не слушаешься, значит, – нарочито строго спросил он. – Наказывать будем, мою непослушную пациентку?

– Нет, – буркнула я.

Но обида все равно бурлила у меня внутри, а так как врать я не умела, то и сделать вид, что я приняла решение Армина я тоже не могла.

– Доктор Армин, – я попробовала разрулить ситуацию, – не наказывайте меня, пожалуйста. Мне просто очень хочется все время быть с Вами. Я расстроена, и не умею делать хорошую мину при плохой игре. Не наказывайте меня за честность и за преданность Вам.

Мой врач вздохнул, помолчал пару секунд, но по выступившему румянцу на моих щеках, я поняла, что Армин смотрит на меня. Его взгляд всегда буквально прожигал мне кожу.

Только вот что мне сулит это молчание?

– Ты меня убедила, – он провел носом по моей щеке. – Наказание за честность и вправду будет несправедливым.

Я чуть повернула голову к лицу Армина, чтобы попытаться поймать его губы, и он тут же припал ко мне с поцелуем. Его руки смяли мое тело как лист бумаги. Он скомкал на мне больничную сорочку и, поддавшись эмоциям, снова хотел ее разорвать, а может даже больше, но тут вдруг дверь в палату открылась, и кто-то вошёл.

Я отчаянно обвила руками шею Армина, боясь, что меня сейчас оттащат, и зарылась носом ему в шею.

– Господин Никель, – раздался торопливый голос Гаи, – сейчас сюда мама зайдет.

Армин тут же переместил меня к изголовью, укрыл одеялом, а сам как можно дальше отошёл от кровати.

– Доброе утро, господин Никель, – раздался холодный голос мамы.

– Доброе, Валентина Павловна, – абсолютно спокойно и вежливо ответил он. – Не буду вам мешать. Вы, наверное, очень соскучились по Афине.

– Спасибо, – с едва заметной неприязнью ответила мама.

Гая же подошла ко мне и быстро поправила мне сорочку.

– Гая, пожалуйста, – тихо прошептала я, но сестра меня перебила.

– Я ничего не скажу маме, – шепнула она мне, вытерла мне губы и пригладила волосы.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я.

Неужели Гая полностью встала на мою сторону?

– Позже поговорим, – она погладила мне руку, а затем прибавила уже громче, так как мама подошла. – Лучше расскажи, как ты себя чувствуешь.

Я сказала, что сегодня у меня болит голова, поэтому я такая расстроенная. Надо же мне было как-то оправдать свою грусть-печаль.

Однако долго играть болезненное состояние мне не пришлось. Мама довольно быстро ушла, сказав, что ей надо на работу, а вот Гая осталась.

– Афин, – обратилась она ко мне. – Не волнуйся, я больше не встану поперек твоих отношений. Я не хочу расстраивать тебя. И если ты хочешь что-нибудь у меня спросить, ну… даже на неловкую тему, я на все тебе отвечу и не буду настраивать против твоего врача.

– Правда? – обрадовалась я.

– Конечно, – сестра обняла меня. – Хочешь поговорить?

– Да, очень хочу! – с жаром ответила я.

Гая всегда была для меня самым близким и родным человеком. И мне бы так хотелось, чтобы она и дальше понимала меня и поддерживала.

– Тогда, может пойдем прогуляемся? – предложила она. – А то ты совсем бледненькая. Немного солнышка тебе не повредит. Я тебя переодену. И если надо давай вызовем Юлю, и она завяжет тебе глаза, чтобы никакая зараза не попала.

– Нет, не надо Юлю! – я боялась спугнуть настрой сестры. – Давай сразу пойдем. Я только джинсы надену, обувь и куртку.

– Хорошо, – Гая согласилась. – Я очень рада, что ты по-прежнему мне доверяешь.

Я наугад прижалась к сестре, мысленно благодаря ее за теплоту. Ведь она единственный человек, кто поможет пережить мне разлуку с Армину. Пусть даже такую короткую.