Текст книги "Лучшие истории о невероятных преступлениях"

Джозеф Коммингс

Часто встречающийся персонаж рассказов Джозефа Коммингса (1913–1992) сенатор Брукс У. Бэннер был гигантом (6 футов 3 дюйма, 270 фунтов[17]17
  *** Рост 191 см, вес 122,5 кг.


[Закрыть]), опытным мистификатором и искателем приключений. Коммингс придумал приключения грузного детектива, когда сочинял истории, чтобы развлечь своих однополчан на Сардинии во время Второй мировой войны. Немного переписав их после войны, он отправил их в палп-журналы[18]18
  ** Дешевые массовые литературные журналы, в которых публиковались сенсационные, скандальные или сентиментальные истории. Эти журналы печатались на самой низкосортной бумаге (от англ. pulp – целлюлозная масса из вторсырья, дешевая бумага).


[Закрыть] «10-Story Detective Magazine» и «Ten Detective Aces», где они и были напечатаны. Редактор второго журнала изменил имя героя на «Том Лэндин», однако при следующем переиздании было возвращено имя Бэннер.

В конце 1940-х годов палп-журналы стали терять популярность, и на смену им пришли новые журналы формата «дайджест»[19]19
  * Эти журналы были размером меньше обычных – формата книг в мягкой обложке.


[Закрыть]. Коммингс продавал свои истории в журналы «Mystery Digest», «The Saint Mystery Magazine» и «Mike Shayne Mystery Magazine». Он написал также несколько объемных детективных романов, однако ни один из них не был опубликован, даже несмотря на поддержку его друга Джона Диксона Карра. Единственными напечатанными романами Коммингса стали эротические романы в мягкой обложке. Книжное издание его рассказов вышло в 2004 году, посмертно, под названием «Рубрика Бэннер: невероятные дела сенатора Брукса У. Бэннера».

Неудивительно, что Коммингс, мастер тайны запертой комнаты, дружил с Эдвардом Д. Хохом[20]20
   Эдвард Д. Хох (1930–2008) – американский писатель, автор более 950 детективных рассказов.


[Закрыть], одним из самых известных и плодовитых писателей в этом сложном жанре, и Робертом Адеем – ведущим специалистом в области детективной литературы вообще и «невозможных преступлений» в частности. Родившись в Нью-Йорке, Коммингс прожил там бо́льшую часть жизни и познакомился с Хохом, когда тот проходил там службу в армии в 1952–1953 годах. Они начали еженедельную переписку, продолжавшуюся до тех пор, пока в 1971 году у Коммингса не случился инсульт, и потом еще эпизодически общались вплоть до его смерти.

Рассказ «Отпечатки призрака» впервые был опубликован в майском номере журнала «10-Story Detective Magazine» (1947); впервые в книжном издании появился в «Рубрика Бэннер: невероятные дела сенатора Брукса У. Бэннера» (Норфолк, Виргиния, «Криппен и Ландру»», 2004).

Отпечатки призрака

Сенатор Брукс У. Бэннер, грузный и взлохмаченный, стоял в стеклянной телефонной будке и никак не мог набрать свой собственный номер. Начинался Хэллоуин, но в старом, роскошно украшенном клубе «Сфинкс» на Мюррей-Хилл духи умерших фокусников еще дремали. В тишине Бэннер не мог не услышать сердитый голос мужчины, находившегося через две кабинки от него.

– Это бессмысленный разговор, – говорил в трубку Дроллен. – Мы давно не вместе. Ты так решила. Я уже это пережил.

Ларри Дроллен, стройный и угловатый, был известен в клубе как «Дроллен, мастер магии».

Голос как будто из иного измерения просочился через телефонную трубку. Дроллен произнес громко и отчетливо:

– Это окончательно. Я ведь мог бы пролить свет на некоторые вещи… Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего, ты никчемна!

Трубка ударилась о держатель так, что зазвенели монеты.

Он вышел из будки.

Бэннер отказался от попыток набрать собственный номер и подмигнул Дроллену.

Тот ответил улыбкой Чеширского Кота. На нем была его рабочая одежда – белый галстук и фрак. Он посмотрел на карманные часы. Шоу должно было скоро начаться. Повертел часы своими длинными пальцами, и те исчезли.

– Убийство, – сказал он.

– Убийство? – Грузный Бэннер беспокойно пошевелился и тоже вышел из будки. – Расскажи мне кровавые подробности, Худой. Сегодня я отступил с Потомака и не успел прочитать газетные заголовки. Кто кого зарезал?

Улыбка Дроллена стала еще шире.

– Я думал, вам понравится, Бэннер. Но это убийство – слишком даже для вас. Да, в свое время вы разгадали несколько страшных головоломок, но с этим делом может справиться только настоящий маг.

Бэннер поднял густые угольно-черные брови.

– Я и есть маг, – сообщил он. Вгляделся в длинный зал с фламандскими гобеленами на стенах. У Бэннера были спутанные седые волосы, поношенный сюртук и серые бриджи, сидевшие на нем мешковато и напоминавшие старую слоновью шкуру. – Мне пришлось совершить чудо во время моего посвящения в клуб, не так ли?

Дроллен рассмеялся:

– Да, вы показали нам, как снять с мужчины жилетку, не снимая пальто. – Он посерьезнел. – Убитый мужчина – врач Гэбриэл Гаррет. У него был и дом, и офис на Сто четвертой улице. Его убили чуть более двух недель назад в офисе, закололи ножом с серебряной ручкой. Его собственным ножом.

– На нем остались отпечатки пальцев? – спросил Бэннер.

– Нет. В самом кабинете полно отпечатков пальцев его пациентов. Полицейские утверждают, что не обнаружили ни улик, ни зацепок. В исходе дела Гаррета больше всего заинтересованы два человека – его молодая жена Айви и старая тетушка Летисия Коди, которая жила с ними. На прошлой неделе медиум Тэд Уэсли заявил, что за умеренную плату вернет дух Гаррета на землю и заставит назвать имя его убийцы. В общем, Уэсли, миссис Гаррет и мисс Коди провели спиритический сеанс. Я прочитал об этом подробный отчет. Обычная фальшивка: голоса, огни, летающие предметы, стук в стену и газовый призрак. Уэсли ничуть не продвинулся в раскрытии преступления. Я предложил ему отказаться от гонорара, если при таких же обстоятельствах сумею создать больших и лучших призраков – и, вероятно, вдобавок поймать убийцу.

Бэннер шумно вздохнул.

– Это может навлечь опасность.

– Опасность?

Бэннер вытащил из кармана ярко-красный носовой платок и резко взмахнул им, расправляя.

– Просто подумалось. – Он громко высморкался.

Дроллен зашагал по коридору.

– Мое выступление закончится в одиннадцать. А потом я на метле улечу на сеанс у Уэсли, в квартиру на Катэдрал-паркуэй. Все начнется в полночь. Я также, по своим причинам, пригласил и окружного прокурора.

Бэннер прислушался к крику юной банши[21]21
   В ирландском фольклоре и у жителей горной Шотландии – феи, предвещающие смерть.


[Закрыть] за окном.

– Ты выбрал для этого удачную ночь, колдун, – заметил он.

Тэд Уэсли, медиум, называл эту комнату своей гостиной. Она была расположена на восемь этажей выше обсаженного елями двора. Единственное окно было закрыто черными портьерами. Единственной мебелью в комнате был круглый дубовый библиотечный стол, придвинутый к стене, и четыре стула, расставленные друг против друга тесным кругом. На стенах не было никаких картин. На полу расстелен плотный черный ковер, приглушавший шум шагов. Также в гостиной стоял шкаф, сейчас в нем находились три человека и занимались тем, что привязывали Дроллена к резному креслу из орехового дерева. Шкаф[22]22
   Имеется в виду реквизит, который медиумы и фокусники используют на своих сеансах.


[Закрыть] представлял собой огромную коробку из фибролита. Чтобы закрыть в него вход, нужно было просто задернуть черную бархатную занавеску.

В салон влетел Арчибальд Лэнг.

– Всем добрый вечер! – У него был легкий техасский акцент.

Лэнг был единственным окружным прокурором Нью-Йорка, носившим коричневые отполированные ковбойские сапоги на каблуках. Он снял зеленую, как мох, бейсболку, затенявшую его пухлое лицо, и обнажил светлые волосы.

Три человека, привязав Дроллена, выбрались из шкафа, давая Лэнгу возможность заглянуть внутрь.

Лэнг ухмыльнулся Дроллену:

– Видно, как вам тут доверяют.

– Хотите добавить узлы в свою коллекцию?[23]23
   Речь идет о виселице для очередного подозреваемого.


[Закрыть] – поинтересовался Дроллен шутливо.

– Нет, – ответил Лэнг. – Теперь на этой веревке больше узлов, чем у бездомной собаки блох.

Дроллен кивнул.

– Вы, конечно же, знаете миссис Гаррет и мисс Коди.

– Да, – произнес Лэнг. – Я познакомился с ними в начале расследования. – Тем не менее он скользнул взглядом по младшей из них.

Айви Гаррет было под тридцать, но она казалась моложе. У нее были рыжие волосы, зеленые глаза, веснушчатый нос и алые губы, сейчас плотно сжатые. Взгляд Лэнга прошелся вниз от ее коричневой шляпки по прямым линиям пальто, по ногам в «жидких чулках»[24]24
  Речь идет о нарисованных чулках – в 40-х годах XX века в американских парикмахерских появилась такая услуга – окрашивание ног в цвет нейлоновых чулок специальным красящим составом «жидкие чулки».


[Закрыть] к замшевым туфлям-лодочкам на высоком каблуке.

Она слабо улыбнулась Лэнгу.

– У вас есть для нас новости? – взволнованно спросила Летисия Коди. У нее были густые и черные, как у индианки, волосы и нос крючком. Кожа имела смуглый оттенок, а лицо было морщинистым, как старая кожаная перчатка. Длинное черное пальто марки «Честерфилд» выглядело так, будто его завещал ей сам лорд Честерфилд[25]25
  Первым, кто надел пальто этого кроя, был 4-й граф Честерфилд, в конце XVIII века.


[Закрыть], а на толстых лодыжках были зашнурованы высокие туфли. Вид у нее был, как у гадалки, так что хотелось вручить ей чашку с остатками кофе, чтобы она погадала на гуще.

– Новости? Нет, мисс Коди. Я тоже надеюсь на Дроллена.

– А это, – произнес Дроллен, – наш медиум – Тэд Уэсли.

Лэнг посмотрел на мужчину.

– Седьмой сын седьмого сына?

– Именно так, – кивнул Уэсли.

У него были редкие волосы, сквозь которые просвечивал бугристый череп. Кожа была желтоватой, а под глазами залегли темно-фиолетовые круги. Верхняя губа была длинной, как у обезьяны. Воротник его строгого темного костюма был усыпан перхотью. Образ дополняли серые гетры. И у него был угрюмый вид ребенка, у которого только что отняли леденец.

Лэнг взглянул на свои наручные часы.

– Если вы хотите начать в двенадцать, Дроллен, вам лучше поторопиться со своим шоу. Я получил то, что вы просили.

– Нож, пожалуйста.

Лэнг сунул руку в один из глубоких карманов пальто и достал длинный узкий предмет, завернутый в коричневую бумагу. Сняв бумагу, он продемонстрировал обычный острый нож с длинным лезвием и гладкой серебряной ручкой.

– Этим оружием убили Гаррета, – мрачно заявил он.

У Айви вырвался сдавленный всхлип.

– Я знаю, – пробормотала она. – Нужно ли нам…

– Боюсь, что да, миссис Гаррет, – ответил Лэнг. – Куда его положить, Дроллен?

– Прежде всего тщательно сотрите с него все отпечатки.

Лэнг усердно отполировал нож большим носовым платком.

– Теперь, – продолжил Дроллен, – положите его на табуретку прямо в шкафу.

Завернув руку в носовой платок, Лэнг опустил нож на трехногий стул.

Дроллен поднял голову.

– Смирительные рубашки?

– Конечно. Шеннон! – крикнул Лэнг. – Принесите эти смирительные рубашки!

Шеннон, здоровяк в синем мундире, ввалился в комнату с рубашками в руках.

Дроллен раздавал указания из шкафа:

– Лэнг, помоги остальным надеть их. Когда все будут в рубашках, ваш офицер может застегнуть ее и вам.

– Мне? – усмехнулся Лэнг.

– Я хочу доказать, что никто не находится со мной в сговоре. Поэтому, Лэнг, если вы желаете остаться в комнате, вам придется соблюдать условия сеанса.

– Я остаюсь, все в порядке. Буду держаться поближе к этому ножу.

Несмотря на негромкие замечания и неуверенные возражения, на присутствующих в салоне были надеты смирительные рубашки и застегнуты сзади. Напоследок офицер в синем мундире помог надеть ее и Лэнгу.

– Отлично, – улыбнулся Дроллен. – Возьмите, пожалуйста, стулья. Располагайтесь, как хотите. Но как только вы усядетесь, вытяните правую ногу и поставьте мысок на левую ногу соседа. Образуйте непрерывный круг.

Лэнг сел лицом к Уэсли. Справа от него находилась Айви, а слева Летисия придавила его ногу своей тяжелой туфлей.

– Шеннон, – произнес Дроллен, – задерни, пожалуйста, занавеску в шкафу.

Шеннон задвинул черную бархатную занавеску, и шкаф погрузился во мрак. Изнутри раздался голос Дроллена:

– А теперь выключи свет и покинь комнату.

Шеннон щелкнул большим пальцем по выключателю на стене. Когда он вышел и закрыл дверь, они остались в полной темноте.

Голос Дроллена продолжил:

– А сейчас должна наступить абсолютная тишина, прежде чем произойдет контакт.

Это было последнее, что они от него услышали.

Секунды бежали. В шкафу послышался шорох, потом тихое восклицание и бормотание. Затем раздался какой-то скрежет, негромкий стук и кашель.

Вскоре наступила тишина, нарушаемая только скрипом стульев и неровным дыханием. Из шкафа никаких звуков больше не доносилось. Старая Летисия начала что-то бормотать себе под нос.

– Дроллен! – крикнул Лэнг. Послышались беспокойные ерзанья на других стульях. – Дроллен, если вы не собираетесь ничего делать, давайте покончим с этим!

Стены повторили эхом его восклицание, и это был единственный ответ. Лэнг нетерпеливо заерзал.

– Хорошо, Дроллен, я это прекращаю. Шеннон! – взревел он. – Иди сюда и зажги свет!

Шеннон открыл дверь, и в комнату хлынул свет снаружи.

– Да, сэр? – произнес он.

– Включи здесь свет! Что случилось с Дролленом? Посмотри в шкафу!

Мгновенно комната оказалась залита светом. Четыре человека уставились друг на друга. Они все еще машинально удерживали «неразрывный круг».

Шеннон прошагал по комнате и отдернул черную бархатную занавеску.

– Мистер… – начал он. Наклонился вперед, а затем покачнулся на пятках. Его лицо побагровело. – Мистер Лэнг, его зарезали… ножом!

Лэнг боролся со своей смирительной рубашкой.

– Черт возьми, Шеннон, снимите это с меня!

Тот расстегнул пряжки. Остальные беспомощно сидели, затаив дыхание. Потирая запястья, Лэнг пересек комнату.

Длинный нож с серебряной рукояткой, который ранее аккуратно лежал на табурете, теперь торчал из накрахмаленной рубашки Дроллена. Его голова свесилась над веревками, завязанными узлом на груди. Он был мертв.

Внимательный взгляд Лэнга подмечал все сразу. Дроллен так и не выбрался из веревочных пут. На коленях у него лежал крошечный фонарик, встроенный в кончик авторучки. Он горел.

– У тебя есть фонарь, Шеннон?

– Да, сэр. – Тот передал его Лэнгу.

Держа перед собой большой фонарь, Лэнг склонился над рукоятью ножа. Потом выпрямился, и его губы искривились в ухмылке. Он вышел из шкафа.

– Кто бы из вас ни убил Дроллена, – грозно заявил он, – он останется безнаказанным не дольше, чем потребуется сотрудникам отдела по раскрытию убийств, чтобы добраться сюда. Преступник оставил на ручке ножа отпечатки пальцев!

Позднее, в полицейском управлении, Лэнг испытал еще одно потрясение. Эксперт снял отпечатки пальцев самого Лэнга, Айви, Летисии, Уэсли, Шеннона и Дроллена. И сравнил все их с отпечатками на ноже.

Отпечатки пальцев на ноже не принадлежали никому из тех, кто находился в комнате!

На следующий день Бэннер добрался до офиса окружного прокурора на пересечении Франклин-стрит и Лафайет-стрит. Бэннер назвал себя доверенным лицом Дроллена. Он присматривал за делами мага.

Лэнг был в кремовой рубашке, оранжевом галстуке и костюме шоколадного цвета. На голове красовалась фетровая шляпа, хотя он и находился в помещении. Лэнг стоял на середине ковра для сухой стрельбы[26]26
   Тренировка без выстрела (прицеливание и спуск курка).


[Закрыть] с незаряженным оружием, своим любимым «Магнумом» 357-го калибра. Мишенью служил календарь моделей в стиле пин-ап, приколотый к задней стене. Он практиковался в сухой стрельбе по пять минут каждый день.

– Арчи! – прогремел Бэннер. Он поддерживал Лэнга на последних городских выборах.

– Вот и красноречивый оратор собственной персоной.

– Что ты знаешь, ковбой?

Лэнг бросил «Магнум» на стол рядом с оставленными патронами.

– Если ты имеешь в виду дело Дроллена, то ничего.

Он откинулся на вращающемся стуле, сдвинул шляпу на затылок и закинул ноги на выдвижной ящик стола.

– И, к твоему сведению, – сухо добавил он, – не все, кто родом из Гуз-Крик, ковбои.

– Ты всегда носишь ковбойские сапоги, – поддразнил его Бэннер.

– Ты слышал о старике, который обул пару этих сапог и стал носить их постоянно, потому что не мог снять?

Бэннер бросил пальто на кожаный диван. За ним последовала его «счастливая» белая шляпа. Она покатилась по полу, но Бэннер не стал ее поднимать. Он с отвращением произнес:

– Теперь я знаю об отпечатках пальцев всё.

Лэнг запустил руку в груду бумаг на столе.

– Я тоже.

Бэннер присел на краешек стола, и тот заскрипел под его двумястами семьюдесятью фунтами. Он посмотрел на прикрепленную к стене карту Манхэттена и сказал:

– Природа никогда ничего не дублирует. Нет двух одинаковых снежинок, двух листьев, двух травинок. Отпечатки пальцев идентичных шестерняшек будут различаться. И невозможно определить расу или пол по отпечатку пальца. – Он вздохнул. – Звучит так, словно я все утро провел в Управлении уголовного розыска. Кстати, так и есть. Они увеличили отпечатки, оставшиеся на рукоятке ножа, настолько, что те стали похожи на фотографии поля, вспаханного пьяницей. Отпечатка большого пальца нет – ведь его перекрывают остальные четыре, когда человек берет нож. Указательный и средний пальцы примечательны, они в шрамах.

– Полезная для нас информация, – усмехнулся Лэнг. Он расстегнул кисет с табаком и набил свою трубку. – Отпечатки пальцев должны хотя бы кому-то в этой стране принадлежать. На случай, если это известный преступник, я сначала заглянул в картотеку нашего собственного полицейского управления. Отпечатки, покрытые шрамами, не совпадают ни с какими другими. Попросил сотрудников передать отпечатки в Вашингтон, в ФБР. У ФБР есть записи о ста миллионах «пальчиков»! И там тоже ничего не нашлось! Чьи же отпечатки мы обнаружили на ноже? Фальшивые? Нет, нельзя сделать такую убедительную подделку, которая выдержит исследование под микроскопом. Во всех подлинных отпечатках присутствуют маслянистые выделения потовых желез, а их нельзя подделать. – Лэнг сунул трубку в рот, забыв ее зажечь.

– Отпечатки вполне настоящие, – буркнул Бэннер. – След ладони немного размылся, потому что она соскользнула с рукояти, когда нож вонзился в тело. Может, мы сумеем восстановить его. Были ли это отпечатки призрака, человека или животного?

– Животного! – воскликнул Лэнг.

– Почему ты сказал «животного»? Ты не веришь в призраков? Мы рассмотрим их в установленном порядке. Все, что не в порядке, мне не по нутру. – Он мрачно посмотрел на свою шляпу на полу и добавил: – Я думаю.

– Хорошо, Бэннер. Призраки.

Бэннер провел языком по нёбу, выискивая малиновые зернышки.

– Цель сеанса состояла в том, чтобы притвориться, будто вызывают дух Гаррета из бесконечной глубины. Вероятно, что-то пошло не так, и убийство совершил призрак. Это не отпечатки Гаррета?

– Его жена распорядилась кремировать тело. Но мы взяли отпечатки Гаррета в морге. На рукоятке ножа были не они.

– Если бы были его, в каком положении мы бы оказались! – Бэннер покачал массивной головой. – Твоя очередь, напарник.

Лэнг откинулся на спинку стула, вспомнил о своей трубке и закурил.

– В свое время я слышал о нескольких убедительных алиби, Бэннер, но это лучше всех. Дроллен находился в шкафу, связанный, как индейка перед запеканием. Он не мог сам себя убить. Самоубийство исключено. На коленях у него лежал фонарик-авторучка, испускавший тонкий луч света, не толще карандаша. В его одежде было много странных приспособлений, таких как…

– Тихо! Ты выдашь коммерческую тайну. Ему нужен был фонарик, чтобы видеть, управлять его «призраками». Дроллен достал его и зажег зубами. И это помогло убийце, когда он проскользнул в шкаф к Дроллену.

– Мы, четверо в гостиной, были туго затянуты в смирительные рубашки. Ты когда-нибудь надевал подобное? В ней ты беспомощен. И все рубашки были настоящими, я сам принес их из психиатрической больницы. – Он ткнул в подбородок трубкой. – Однако фокусник, как Гудини, например, как-то вылез и из смирительной рубашки.

– Разумеется, – кивнул Бэннер, – Гудини сделал это. Но для этого ему пришлось долго извиваться. И даже Гудини никогда не пытался вернуться в нее обратно!

– Даже если бы один из нас выбрался, – осторожно произнес Лэнг, – никто не покинул круг. Наши ноги соприкасались. Я ручаюсь за Айви Гаррет и Летисию Коди. Они сидели справа и слева от меня. И обе говорят, что Уэсли тоже не двигался.

– Насколько ты доверяешь Шеннону – полицейскому, дежурившему снаружи?

– Я бы доверил ему свою жизнь. Я знаю, что он стоял за дверью, пока не вернулся включить свет. То есть пока я не позвал его. В соседней комнате, где он находился, горел яркий свет. Я видел отблеск через щель под дверью. Если бы Шеннон выключил свет, чтобы вернуться раньше, я бы заметил, как он погас.

– А кто-нибудь посторонний мог влезть в окно?

– Единственное окно было заперто изнутри, и там нет пожарной лестницы. Это восьмой этаж. Иного пути ни в гостиную, ни из нее нет.

– Поговорим о животных. Отпечатки пальцев обезьяны могут сойти за человеческие. Я знал одного медиума, прятавшего обезьяну в литавре. И когда медиум был заперт в своем шкафу, обезьяна вылезала из барабана и поднимала невообразимый шум.

– У Дроллена не было барабанов, Бэннер. И в том шкафу не получилось бы спрятать обезьяну.

– Тогда нет. Такие большие отпечатки мог оставить только орангутан.

Лэнг скептически посмотрел на него.

– На этом пока все. Призрак, человек и животное. Не будем ходить по кругу. Я размышлял насчет мотива убийства Дроллена. Пока самый вероятный, на мой взгляд, такой: убийца Гаррета боялся, что Дроллен выйдет на него, поэтому убил Дроллена, чтобы избежать разоблачения.

Баннер воздержался от комментариев.

– Я немного побуду в твоем офисе, приятель. Несколько моих людей сейчас просматривают старые газетные вырезки о Дроллене в его комнате в клубе «Сфинкс». В прошлом Дроллена могут быть какие-нибудь зацепки, которые нам пригодятся. Сотрудники позвонят мне сюда, если что-нибудь отыщут.

– Чувствуй себя как дома, – любезно произнес Лэнг.

Дверь открылась, и вошел Том Нири, один из помощников Лэнга.

– Кое-кто из ребят только что схватил его, – сообщил он.

Ланг поднялся.

– Кого?

– Парня, который убил Гаррета. Это наркоман по фамилии Мулик. Гаррет, будучи врачом, пытался вылечить Мулика от кокаиновой зависимости. Вероятно, он перестарался, потому что Мулик в его кабинете пришел в ярость и ударил Гаррета ножом. Мы получили от него устное признание. Письменное заявление поступит с минуты на минуту.

Лэнг оправился от удивления.

– Отличная работа, Нири. Спасибо. Жду заявление.

Нири вышел.

– Гаррета убил наркоман, – сказал Бэннер. – Это опровергает твою версию мотива убийства Дроллена. Мулик не был на сеансе.

Лэнг все еще пытался собраться с мыслями, когда на его столе зазвонил телефон. Они оба к нему потянулись. Бэннер успел первым.

– Бильярдная! – весело воскликнул Бэннер в трубку. – Говорит Бэннер. – Он выслушал своего собеседника. – Ага. Ага. Понял. Это все, что ты выяснила? Продолжай в том же духе, девочка. Пока. – Он повесил трубку.

– Кто это был? – спросил Лэнг.

– Одна из моих секретарш. Она просматривала старые заметки о Дроллене в прессе. Арчи, я поражен. Не перебивай. Семь лет назад Дроллен путешествовал по Среднему Западу в составе «Единого шоу полковника Круппа». Оно имело успех и с тех пор разошлось по всем уголкам страны. Но главное вот в чем: семь лет назад Дроллен женился на одной из фриков того шоу!

От рева Лэнга задребезжали оконные стекла:

– Одна из фриков!

– Ага. А я и не знал, что он женат. Но Дроллен был немногословен, и многие предпочитают держать в тайне свой семейный статус. В той газетной заметке нет описания фрика, а упоминающееся имя ничего не означает. Любой может сменить имя.

– Бэннер, ты не понимаешь! Никто из собравшихся в той комнате не был фриком. Пара из них могли показаться странными, но…

– У меня есть подробные описания их всех и отчеты о каждом их передвижении. И я не намекаю, что кто-то из них фрик.

– Один из них, зная, что Дроллен однажды женился на фрике, замыслил шантаж. Что-то пошло не по плану, и шантажист убил Дроллена. Но как мы собираемся что-либо доказать? Их алиби неопровержимо.

Бэннер не сводил взгляда с ковра, что-то обдумывая. Снова зазвонил телефон. На сей раз он не проявил прыти. Трубку взял Лэнг.

– Офис окружного прокурора. – Лэнг послушал, затем прикрыл телефон рукой, чтобы пояснить Бэннеру: – Это Уэсли, медиум. Он хочет знать, кто представляет Дроллена.

– Дай мне трубку. Привет, Уэсли! Это сенатор Бэннер. Вы можете иметь дело со мной. Рад буду поговорить с вами. Я встречу вас в…

Он посмотрел на Лэнга.

– Айви вернулась к своей прежней работе фотографом в кафе «Сердоликовый зал», не так ли, Арчи?

Лэнг кивнул.

– «Сердоликовый зал», в шесть, Уэсли, – продолжил Бэннер. – Пока-пока. – Он повесил трубку. – Я убью трех птиц одним выстрелом. Поговорю с Уэсли и взгляну лично на рыжую даму. Ты упомянул, что она хороша собой.

– Это две птицы. А что насчет третьей?

– Я собираюсь ее съесть.

Было слишком рано для обычного ужина, поэтому в «Сердоликовом зале», оформленном в малиново-серебряных тонах, оставалось еще много свободных столиков. Бэннер выбрал стол рядом с танцполом.

– Садитесь сюда, Уэсли, – пригласил он.

Жилет Уэсли был застегнут криво, так что внизу у него оказалось больше пуговиц, чем петель. Он сел и сложил руки на краю стола, словно в молитве.

– Великодушно с вашей стороны пригласить меня в такое место, сенатор, – произнес он.

– Что вы закажете?

– У меня нет аппетита, спасибо.

– А я буду зажаренную птицу.

Подошел официант, и Бэннер сделал свой заказ.

После того как официант удалился, Уэсли откашлялся и начал:

– Сенатор, я не верю в призраков.

Бэннер усмехнулся:

– Странно слышать это от вас.

– Я имею в виду, что не верил в призраков до прошлой ночи.

– Когда Дроллен собирался доказать, что их нет?

– Отпечатки пальцев со шрамами на ноже… Откуда они появились? Никто не может на это ответить. Единственное объяснение – сверхъестественное. Я не хочу иметь ничего общего с настоящими призраками.

– Вы говорите серьезно, Уэсли?

– Вполне. С меня хватит.

– Иными словами, если вы признаёте, что вводили людей в заблуждение, изложите это в письменном виде и передайте окружному прокурору.

Бэннер посмотрел через узкое плечо Уэсли на рыжеволосую женщину с фотоаппаратом, пробиравшуюся к их столику.

– Фото, джентльмены? Ой! Мистер Уэсли! – Айви выглядела бледной, даже больной.

Уэсли промолчал. Бэннер усмехнулся:

– Улыбнитесь птичке, Уэсли. Дайте ей вылететь, Айви.

– Я… мне жаль, но я вас не знаю, мистер… – Она опустила фотоаппарат.

В руке у Бэннера было меню.

– Меня зовут сенатор Бэннер, Джинджер[27]27
  От англ. Ginger – рыжая.


[Закрыть]. Я создал следственный комитет в лице себя, чтобы расследовать дело об убийстве Дроллена.

Айви поникла. Камера выскользнула из ее рук и с грохотом упала на пол. Лампочка-вспышка разбилась вдребезги. Айви пошатнулась и рухнула следом за испорченным фотоаппаратом.

– Она в обмороке, – пробормотал Уэсли.

Бэннер склонился над ней. Несколько посетителей и официантов столпились вокруг. У одной женщины в сумочке оказалась нюхательная соль. Это быстро привело Айви в чувство.

– С ней все в порядке, – сообщил Беннер и обратился к официантам: – Помогите ей сесть за наш столик.

Когда все сели за стол, Уэсли произнес:

– Миссис Гаррет надо выпить. Может, бренди?

– Лучше молоко, – заявил Бэннер.

Айви быстро взглянула на него исподлобья.

– Почему?

– Ну, мэм… Я знаю историю о цветах и пчелах. И я был женат. Я вдовец. – Он посмотрел на присутствующих с неодобрением. – Жаль, что это не клуб «Аист».

– Как вы угадали?

– Вы потеряли сознание. В настоящее время дамы не падают в обморок, если только они не в положении. Ничто их не страшит. Почему бы еще вы упали в обморок? Я не говорил и не делал ничего пугающего. – Произнося это, он крутил своими толстыми пальцами огрызок красного карандаша. В итоге написал им адрес на скатерти. – И детектив следил за вами сегодня утром. Это адрес Марии Убертино. Она акушерка.

– Да, сенатор, – кивнула Айви, – у меня будет ребенок. Вот еще почему я была в таком взвинченном состоянии, когда Гэбриэла убили.

– Это понятно.

Она встала, слабо улыбаясь.

– Мне нужно подумать о приобретении новой камеры. Мне необходимо работать. Спасибо, сенатор. – И Айви медленно отошла от их столика.

Уэсли тихо кашлянул.

– Я уже высказал вам свое скромное мнение, сенатор. Вы меня извините?

– Конечно. Держите нос по ветру.

Бэннер сидел один и рисовал красным карандашом на скатерти восьмерки, когда принесли его зажаренную птицу.

На следующий день Лэнг щелкал по изображению милой девушки из календаря своим незаряженным «Магнумом», когда Бэннер вбежал в офис.

– По-моему, ты всегда угадываешь окончание моей тренировки, – заметил Лэнг.

– Я просто рассчитал время.

Пока Лэнг перезаряжал оружие, Бэннер достал из кармана два куска картона, прижатых друг к другу на манер сандвича. Из середины «сандвича» Бэннер вытащил кусок эластичной, блестящей плотной бумаги цвета слоновой кости. Ее верхний край был неровным. Он аккуратно положил бумагу на стол перед Лэнгом и сказал:

– Посмотрим, сможешь ли ты угадать, что это такое.

Лэнг опустил пистолет.

– Угадать! Я знаю, что это! Я видел их всю ночь в кошмарах. Это отпечатки изуродованных пальцев убийцы!

– Проверь. Сегодня утром я побывал в Бюро идентификации, чтобы выяснить, соответствуют ли они оригиналу. Но лучше перепроверить.

– Где ты их взял?

– У убийцы, – усмехнулся Бэннер. – Они были невидимыми, когда я их получил. Но черный порошок для печати сделал их зримыми. Красота!

– Ты же не просто так достал их из воздуха!

Баннер возился за столом Лэнга.

– Кое-кто будет здесь с минуты на минуту.

В дверь тихо постучали.

– Заходите, Джинджер! И бабушку захватите.

– Я не бабушка, – сухо промолвила Летисия Коди, следуя за Айви Гаррет. Через несколько минут появился Тэд Уэсли.

Предложив всем троим устраиваться поудобнее, Бэннер взял Лэнга под руку и повел его в приемную.

– Прежде всего мы должны кое в чем разобраться, Арчи. – Он закрыл за собой дверь.

Лэнг огляделся:

– А где мой секретарь? Место пусто.

Бэннер завис над столом секретаря.

– Я послал его купить уран по цене никеля. В любом случае это частный разговор. Приятель, пора тебе узнать, кто на самом деле убил Дроллена, если ты еще не догадался.

– Я не догадался.

– Самой важной зацепкой, попавшейся нам на глаза, была информация о том, что Дроллен женился на фрике из шоу. Ты задумывался, кто может быть этим фриком? На ком из них Дроллен мог бы жениться? У большинства хороших шоу обычно есть резиновый человек, татуированная леди, толстая дама, великан, мальчик-с-пальчик, силач, пожиратель огня, парень с собачьей мордой, бородатая дама, сиамские близнецы, девушка без головы, живой скелет, полумужчина-полуженщина, окостеневший человек, трехногая дама. Выбирай! Хотя, подожди минуту! Я кого-то пропустил, верно? Безрукое чудо. Так и вижу, как Гудини, имевший две руки, завязывал узлы на нитке босыми пальцами ног. Обычно безрукое чудо на шоу легко вырезает ногами «валентинки» из картона, рисует по-детски птичек и рыбок, заводит часы, открывает перочинный нож, попадает в цель размером с четвертак из лука с десяти ярдов и бьет злого скрипача. Понимаешь, к чему я клоню, Арчи? То, что вы обнаружили на рукоятке ножа, было отпечатками пальцев не рук, а ног убийцы!

– Клянусь своими сапогами! – воскликнул Лэнг. – Вот оно! Смирительная рубашка ничего бы не значила для безрукого чуда!

– Теперь ты понимаешь. Ты сказал, что в ту ночь все касались друг друга ногами в темноте. Следующий фокус преступника заключался в том, чтобы тайно выскользнуть из своих ботинок и тихонько удалиться по толстому ковру. Припомни-ка. Это явно был не ты. Ты всегда носишь эти ковбойские сапоги, которые не так-то легко снять. Ты не сумел бы выбраться незаметно для окружающих. И ты сказал, что на Летисии были туфли с высокой шнуровкой. Она бы тоже не смогла бесшумно разуться и обуться. На Уэсли были гетры. Одними ногами расстегнуть и застегнуть их было бы невозможно. Айви была в туфлях на высоком каблуке, и ее ноги были окрашены. Значит, чулок у нее не имелось. Ты когда-нибудь замечал, как легко женщина обувает и снимает туфли-лодочки при игре, например, в бридж? Она могла это сделать так, что вы ничего не заметили.