Текст книги "Антра – наследница неба. 3—4"

– Вполне, граф де трай, если вы оставите в крепости неболь-шой десант.

– тогда завтра в путь, Анри, золото и подарки Петру I в трю-ме «дианы».

Глава VI. Latino Quadrato

После обязательного захода в сен-Мало для оформления документов, «Принцесса диана» уверенно взяла курс на восток к берегам Голландии. накануне граф Антуан де трай встретился со своим другом рафаэлем де лобиньером. они имели непродолжительную тайную беседу. суть её сводилась к тому, что перевод маркиза де спады из тюрьмы сен-Мало в крепость шербура задерживается до возвращения «дианы» из Амстердама в связи с особым заданием регента на проведение показательных морских стрельб по просьбе русского царя. Антуан счёл уместным промолчать о том, что Мигель сантис, указанный в списке лиц на борту фрегата как внук герцога де ла Фош и его, Антуана, внучатый племянник, не может по известным причинам находиться на борту одновременно с де спадой. они оба, о чём с уверенностью говорила Антра, оставались связанными между собой некими тайными силами. но кто воплощал эти силы, им всем суждено было узнать в самом конце семейной драмы. итак, «Принцесса диана», подгоняемая свежим норд-вестом, неслась по пенным гребням ла-Манша, всё более удаляясь от родных берегов. Вот она уже миновала шербур, поприветствовав его салютом из нескольких орудий. шербур учтиво ответил тем же. наконец и полуостров нормандии стал уходить за линию горизонта.

В кают-компании собрались все офицеры, свободные от вахты. на борт «дианы» вернулся Франсуа тардье. изрядно похудевший, ещё болезненно бледный, но полный прежней энергии и жажды дискуссий и споров на любые темы. он сразу же попытался овладеть вниманием Антры. Франсуа напомнил её обещание рассказать о своих беседах с ньютоном. В прошлый раз, как мы помним, она уклонилась от этого разговора.

– Франсуа, ваша настойчивость и последовательность, с ко-торой вы вытягиваете из меня информацию на любую тему, делает вам честь. Я вынуждена прибегнуть к защите. если вы решите одну несложную математическую головоломку за три минуты – вы победили, если нет, ждите другого подходящего случая.

– Антра, на Гернси вы дважды спасли мне жизнь, а теперь хотите убить каким-нибудь биномом ньютона? Это жестоко.

– но как мне, слабой женщине, защитить себя от такого гроз-ного мачо?

Вся кают-компания расцвела улыбками молодых офицеров.

– Вы, господа, – сказал тардье, – мгновенно перестали бы улыбаться, если бы видели в деле эту прекрасную и безжалостную в бою амазонку.

– Капитан-лейтенант! – все невольно вздрогнули, они ведь восхищались ею ещё в первый поход в Англию и таких стальных ноток в голосе Антры никто не ожидал. – Франсуа, забудьте раз и навсегда эти слова, если не хотите разрушить моё доброе к вам отношение. только теперь до тардье дошло, какую он допустил бестакт-

ность. от Усаторре он уже знал о трагической судьбе её брата.

– Простите, Антра! – он стоял перед ней мертвенно бледный, ещё миг – и он потерял бы сознание.

его спас Гастон:

– Вам нехорошо, Франсуа? идёмте на палубу. Вам нужно на воздух.

Когда они вышли из кают-компании Гастон сказал:

– скажите спасибо, Франсуа, что рядом не было Мигеля. она бы вас просто убила.

– Граф, мне так стыдно. дьявол побрал бы мой язык. Вы же знаете, как я боготворю вашу супругу. Это такой ум и такая благородная душа. она никогда не простит мне этой бестактности.

– А вот в этом вы ошибаетесь. не сомневайтесь, она ценит ваши человеческие качества, сколько раз при мне она заговаривала о вашем здоровье. ещё третьего дня она спрашивала у Антуана, не рано ли возвращать вас в экипаж. Я дам вам совет: никогда при третьих лицах не говорите о наших приключениях на Гернси. Эта, пусть и короткая, часть нашей жизни связала всех нас, включая Хайме.

– и навсегда, Франсуа, – это был голос Антры. она вышла на палубу вслед за ними. – Гастон прав, то что произошло на Гернси, не должен знать никто.

– Антра! – в глазах Франсуа стояли слёзы. – Я мечтаю только об одном: умереть, защищая вас.

– Я это знаю, Франсуа, – и тут же с иронией продолжила: – Вы думаете, я отложила математическую головоломку? Гастон, вы после обеда оба свободны от вахты? тогда приходите в нашу каюту. А мне пора к Мигелю, учитель просил меня прийти прямо сейчас.

Мигель, как обычно, обедал в каюте. была небольшая бортовая качка. они вышли на палубу. Антуан пригласил брата и Мигеля на капитанский мостик*. братья стояли по обе стороны от Мигеля и пристально наблюдали за ним. Проснётся ли в нём воспоминание о тех нескольких днях, когда он, приказав повесить на рее фок-мачты одного из команды брата лубена, командовал «Посейдоном» во время охоты на «Принцессу диану»?

Мигель радостно улыбался, махал руками чайкам, вившимся над верхушками мачт, и крутил головой во все стороны. Антуан спросил:

– Микеле, хочешь управлять «дианой»? – он приказал руле-вому отойти в сторону, сам взял в руки штурвал и стал медленно смещать его вправо и влево. огромный фрегат начал плавно рыскать носом. – стань рядом, Микеле. так они вдвоём некоторое время вели «диану». Потом Ан-

туан стал называть Мигелю детали стоячего такелажа, парусов, устройство корпуса фрегата, рассказывать о расположении корабельной артиллерии, кубриков для экипажа и солдат, называл галсы по положению фрегата относительно направления ветра, команды для постановки или уборки парусов и многое другое, и Мигель запоминал всё сказанное и показанное раз и навсегда. но за те час или полтора, что он провёл вместе с Антуаном и Молчальником, в его словах и поведении не было даже намёка на знакомство с морской наукой и на его пребывание на «Посейдоне». однако и Антуан и герцог обратили внимание на очень важную особенность в поведении Мигеля. Всё сказанное он уже воспринимал не как малыш пяти-шести лет, а как подросток лет четырнадцати, и даже голос его стал ломаться, как у подростка. так значит выздоровление, наметившееся после исполнения песенки о куропатке на грушевом дереве, началось? но радоваться было ещё рано. Втроём они отправились в каюту Антры и Гастона.

они застали их за непринуждённой беседой в компании Франсуа тардье. При виде Антуана и герцога оба вскочили, как

* Капитанский мостик в морской терминологии – шканцы.

и подобало офицерам при появлении капитана корабля или почётных гостей.

– садитесь господа, – это был голос Молчальника. – Мы славно провели время с Мигелем. Правда, дорогой? но в ответ они услышали его испуганный крик:

– латино куадрато! латино куадрато! – Мигель смертельно побледнел. – Мата-бэла, мата-риву… – он начал дёргаться в конвульсиях, глаза закатились и он стал падать на колени Антры, на губах появилась пена.

– Гастон! Франсуа! доктора леблана, срочно! леблан вбежал через минуту-две. За это время Антра с по-

мощью Антуана уложила брата на пол. леблан прощупал пульс, положил ладонь на лоб юноши, потом попросил Антру приготовить влажные салфетки и, приложив палец к губам, сказал шёпотом:

– Месье, прошу оставить нас с Антрой одних.

Все четверо молча покинули каюту. У Молчальника было такое скорбное выражение лица, что Антуан, положив руки ему на плечи и глядя в глаза, сказал:

– дорогой брат, не предавайтесь отчаянию. давайте спокой-но проанализируем причину такой реакции. откуда это восклицание «латино куадрато»?

– Мы, наверное, сможем это объяснить, мой капитан, – ска-зал тардье. – дело в пари, которое Антра заключила со мной.

– Какое пари?!

– Мой капитан, дело в том, что в обмен на разгадку матема-тической головоломки Антра обещала нам с Гастоном рассказать о своих беседах с ньютоном.

– ну и?..

– она предложила построить латинский квадрат из нату-рального ряда чисел от единицы до четырёх так, чтобы в каждой из девяти клеток сумма чисел при вершинах была равна десяти.

– Я начинаю догадываться, – это был голос Молчальника, – я обратил внимание на лист бумаги на столе.

– да, – вступил в разговор Гастон, – мы с Франсуа довольно быстро решили эту головоломку, и лист с нарисованным квадратом и решением лежит на столе. но эта реакция, ужасная реакция Мигеля, он увидел квадрат…

– Господа, – почти торжественно воскликнул Антуан, – вы понимаете, что мы почти у цели? Этот квадрат. да, я уверен, там должны быть тайные коды де спады. Вот откуда такая реакция Мигеля. он всё ещё околдован этими кодами. но как их разгадать?

– их разгадает Антра, – это был голос Молчальника. он уже успокоился. – догадка Антуана возможно и верна: ждать осталось недолго. Это может быть нечто типа тайной азбуки или набора заклинаний. но бедный мальчик, сколько ему ещё предстоит пережить тяжелейших дней искупления своей прошлой жизни.

Минут двадцать спустя на палубу вышел леблан:

– Всё, слава богу, обошлось. Антра блокировала нервный срыв. до чего она одарённый человек, герцог, – обратился он к Молчальнику.

Вместе с доктором все вернулись в каюту. Мигель сидел на полу, прижавшись к сестре и положив голову на её колени. она нежно гладила его волосы и, низко склонившись над братом, что-то ласково шептала ему, а он слушал её как зачарованный.

– Посмотрите на нашего мальчика, – сказала она вошедшим, – какой он у нас умный и смелый. он совсем не боится этого противного доменика, он ему ещё задаст трёпку. Правда, любовь моя верная? – вместо ответа Мигель покосился на вошедших и погрозил кому-то невидимому кулаком. – Вот и прекрасно, а теперь скажи, этот рисунок похож на тот, что ты подсмотрел у доменика?

– Я смотрел в зеркало и слушал.– А доменик сидел за столом?

– он думал, что он меня заснул.

– не заснул, а усыпил.

– да, Мата бэла, усыпил. А я не усыплялся, я в зеркало под-сматривал.

– и что он говорил?

– Что красная змея тянет мата-бэла-мата-рива вниз-вверх, вниз-вверх налево, а зелёная читает мата-бэла-мата-рива внизвверх, вниз-вверх направо. они по решётке ползут.

– А там только буквы были, или цифры, как на этом рисунке?

Мигель приподнял голову:

– В каждом уголочке по буквочке, а четыре цифры над ре-шёткой были.

– Вот какой у нас Микеле умница, цифры вот так стояли 1, 2, 3, 4? А буквочки?

– их красная змейка по уголочкам сама расставила.

– А сколько всего квадратиков было?

Мигель покосился на рисунок:

– Как здесь.

Все мужчины, находящиеся в каюте, переглянулись. они, как и Антра, стали уже понимать принцип построения магических заклинаний. Значит, де спада использовал латинский или, как его ещё называют, магический квадрат в качестве ключа для кодирования условных заклинаний, внушаемых своим добровольным рабам во время ритуалов, чёрных месс, разбойных нападений и какие там ещё у них бывают сборища?

– Микеле, родной мой, а кто был ещё в комнате вместе с вами?

– А ещё был отец викарий.

– А как его звали?

– его в аббатстве все звали отец бартоломео Фабиоло.

При этих словах Молчальник с Антуаном с изумлением посмотрели друг на друга:

– Как же так, брат Анри? Это тот викарий, на которого же-ром Куаньяр оставлял аббатство?

они вспомнили сообщение лейтенанта робера Вилье, возвратившегося с Мон-сен-Мишеля незадолго до отплытия «Принцессы дианы» в Голландию. невероятно! Каноник доменик и викарий Фабиоло – члены клира и они же руководители тайной секты? Как же известить Куаньяра, он в смертельной опасности!

– Мата бэла, я устал, глазки сами закрываются, – и он, закрыв глаза, опять прижался щекой к коленям сестры.

Антра знáком показала, чтобы их оставили одних. Когда каюта опустела, она уложила Мигеля на своё ложе, накрыла пледом и вышла вслед за мужчинами.

– Господа, вам пора, – обратился Антуан к Гастону и Франсуа тардье. – Фронтенак наверняка уже смотрит на свои часы.

отдав честь капитану, Гастон и Франсуа отправились прини-

мать вахту.

– А где Пьер?

– они вместе с Камю расписывают программу показатель-ных стрельб, дорогая племянница. он тебе нужен?

– нет-нет, это потом. Как ваше мнение, Учитель, сколько ко-дов ещё содержится в памяти Микеле, хватит ли их, чтобы составить варианты команд-заклинаний? их должно быть не так много, восемь или даже шесть. Учитывая, что они рассчитаны на довольно ограниченных людей – простых исполнителей и убийц, – они должны легко запоминаться.

– ты права, Антра. Уверен, лучше тебя никто не подберёт эти коды. тут нужен математический ум и интуиция, тебе не занимать ни того, ни другого.

– Учитель, составить варианты кодов несложно, они навер-няка примитивны, но без латинского квадрата их действительно не расшифровать. но и это не главное. Как потом сделать тесты на Микеле и опять не довести его до нервного срыва? Какой же ужас де спада внушал своим подопечным!

– сейчас, Антра тебе удалось так много, – сказал капитан-командор «дианы».

– да, дядя Антуан, но я каждую секунду боялась, что он со-рвётся.

– дитя моё, – сказал Молчальник, – его можно взять только лаской, а у тебя это получается лучше, чем у любого из нас, ты на всю жизнь заменила ему мать.

Горестно вздохнув, герцог направился в сопровождении Антуана в свою каюту. По дороге Антуан спросил брата:

– Как тебе этот бартоломео Фабиоло?

– негодяй! теперь мы знаем, из кого можно вырвать необхо-димые нам сведения о секте.

– Значит, де спада его обучал тайным кодам в ту ночь, когда их подслушал Мигель?

– именно так, дорогой брат.

– сколько же лет назад это было, Анри?

– думаю, когда Мигелю было лет десять-двенадцать. Впро-чем, об этом викарии нам более подробно расскажет Куаньяр. дай бог, чтобы мы застали его живым. А пока наберёмся терпения и постараемся узнать все коды и заклинания этого дьявола, этого маркиза из преисподней. Уверен, он был проклят ещё во чреве его матери.

– но, Антуан, я мысленно возвращаюсь к латинскому ква-драту, я что-то смутно припоминаю. Во всяком случае, это не изобретение де спады. он мог поменять значки и команды на свой лад, но принцип магического квадрата был известен, если мне не изменяет память, ещё во времена древнего египта. им пользовались для тайной переписки.

Мигель проспал до самого ужина. открыв глаза, он лежал, повернувшись лицом к переборке каюты.

– Как ты себя чувствуешь, Микеле?

– Мата бэла, головка болит, мне змеи снились, такие против-ные.

– и что это за змеи такие страшные, что напугали моего маль-чика, зелёная и красная? – Антра сидела у стола, она уже нанесла все буквы латинского алфавита на нарисованный заранее на отдельном листе бумаги квадрат, состоящий из девяти маленьких квадратов. она также пронумеровала вертикальные линии с единицы до четырёх.

– нет, Мата бэла, одна такая синяя, ползла от гарды к лезвию шпаги, к самому кончику.

– А куда эта синяя противная змея ползла?

– она ползла с зюйд-веста на норд-ост, её звали Бетатале-

вама.

Антра быстро нашла это место – три квадрата по диагонали, начиная с нижней левой клетки. буквы читались по вершинам каждого квадрата против часовой стрелки. латинскими буквами заклинание выглядело так: beta-tale-vama.

– Микеле, там одна шпага была?

– нет, там ещё была шпага и четыре кинжала.

– А по второй шпаге тоже змея ползла и куда она ползла?

– она была жёлтая и ползла с норд-веста на зюйд-ост до кон-чика шпаги.

– Умница, Микле, и её звали Ламаталерита?

– откуда ты знаешь, Мата бэла?

– Это так просто, Микеле, это как игра, – разговаривая с бра-том, она на латыни написала: lama-tale-rita. Знаешь, Микеле, тут вместо змеек можно и лошадок нарисовать и собачек, только они ползать не умеют, они у нас будут бегать и прыгать по буквочкам. Мигель лёг на спину и улыбаясь смотрел на сестру:

– Мата бэла, а давай мы по клеточкам кораблики пустим, пусть себе плавают и плавают.

– Умница, любовь моя верная. А ещё какие-нибудь змейки ползали по клеткам?

– там белая змея кольцом свернулась посредине, легла на че-тыре кинжала и лежит, никуда не ползёт, она… она длинная такая и кольцом себе лежит.

Антра быстро прикидывала в уме варианты.

– Микеле, а кинжалы как лежали?

– Вот так, Мата бэла, – он в воздухе очертил круг по часовой стрелке.

– Ах вот как? – она прикинула: это четыре клетки, располо-женные крестом. если кинжалы расположены по часовой стрелке, то и буквы в каждой клетке нужно читать в этом же направлении.

– Микеле, родной мой, а хочешь я разгадаю, как зовут белую змею? её зовут Талеламатавибета.

Мигель залился счастливым смехом:

– Вот мы и перехитрили доминика!

на латыни заклинание выглядело следующим образом: tale-

lama-tavi-beta.

– но, Микеле, у нас ещё две змейки должны быть – чёрная и коричневая.

– нет, Мата бэла, ещё четыре – чёрная, коричневая, белая по-лосатая и коричневая полосатая. на норде чёрная стоит, а коричневая назад ползёт и читает, а на зюйде белая полосатая стоит, а коричневая полосатая назад ползёт и читает. А вокруг квадрата анаконда ползает и снаружи читает от буквочки m туда-сюда.

– Ах ты моя умница! Какой у меня Микеле способный маль-чик, мы с тобой все науки изучим, дай срок. Вот мы всё и прочитали. В верхнем ряду, он у нас норд, чёрная змея построила Вамалама, а коричневая прочла Маламава, а на зюйде в нижнем ряду белая полосатая построила Ритабета, а коричневая полосатая прочла Табетари. Правильно я написала, любовь моя верная?

– А ну их, надоели, – он снова повернулся к стене и стал паль-цем выводить какие-то фигуры. но дело было сделано, Антра выписала все четыре заклинания латинскими буквами: vama-lama, mala-mava, rita-beta, tabetari. Анаконда, ползая по кругу, читала mama-vira-bata и matabari-vama. но оставалось самое главное, что означает каждое из закли-

наний? нужно было придумать для Микеле ещё одну игру, чтобы прояснить смысл заклинаний, не рискуя подвергнуть его очередному срыву, а в ближайшем будущем использовать эти коды для разоблачения членов секты. Антра, забегая вперёд, уже думала о внедрении в секту одного из команды графа де трая, например Хайме.

не выдержав, Антра задала брату ещё два вопроса:

– А чем отличается Мата бэла от Мата риву?

– А чем отличается жизнь от смерти? – ответил он вопросом на вопрос.

– А доменик как командовал: например, табетари – и всё?

– доменик командовал табетари рива – убить по имени, ко-торое назову. не хочу, не хочу! оставь меня, – закричал Мигель, – не буду убивать, не буду!

Антра бросилась к брату, усадила рядом с собой, обняла, прижалась щекой к его щеке.

– Прости, любовь моя верная, я так хочу уберечь тебя и от доменика, и от его негодяев. ты никогда и никого не убьёшь, я обещаю.

– да, а если доменик захочет убить тебя, Мата бэла, я не дол-жен его трогать?

– ты такой сильный, Микеле, такой отважный. если он сбе-жит из крепости и нападёт на нас, ты его скрутишь и посадишь на цепь. Потом трибунал приговорит его к смерти. А ты не должен убивать, не должен.

– А меня больше не будешь убивать, Мата бэла?

В ответ Антра начала осыпать брата поцелуями. Каждый раз воспоминание о том ужасном событии на Гернси обжигало их обоюдной болью и обоюдной обидой. Прижавшись друг к другу они замерли, прислушиваясь к биению своих сердец. В таком состоянии и застал их Молчальник.

Антра подала ему знак, герцог притворил дверь и осторожно, стараясь не нарушать тишину, окутавшую каюту, сел в кресло. теперь они молчали втроём. Это было исцеляющее молчание, им казалось, что некто четвёртый присутствует в каюте. Антра, ещё теснее обняв Мигеля и покачиваясь вместе с ним, как будто на руках у неё был младенец, мысленно молила: «Матушка, спасительница наша, сжальтесь над вашими детьми, не дайте злу и ненависти разлучить нас». А Мигель вдруг спросил:

– Это ангел пролетел?

– да-да, мой родной, это наш ангел.

Глава VII. Царские игры. Учтивость по-французски

Амстердам встречал дождём и сильными порывами ветра. Антуан бросил якоря на внешнем рейде. не успели они закончить работы по швартовке и уборке судна, как к борту «дианы» направились две шлюпки. Антуан навёл подзорную трубу и на первой из них рассмотрел высокую фигуру Петра. он был без парика, в обычном простого сукна кафтане и развевающемся на ветру светлом шарфе. рядом стоял кто-то в расшитом пёстром камзоле, в пышном парике и треуголке. Гребцы налегали на вёсла, уже без подзорной трубы можно было различить царя и сопровождающих его персон. Вторая шлюпка заметно отстала. «наверное, чиновники порта и таможенники», – подумал Антуан.

Всё его внимание было сосредоточено на первой шлюпке. Когда она приблизилась на расстояние полу-кабельтова, Антуан дал знак жану Камю. Прогремел салют из шести орудий, и на флагшток рядом с французским флагом стал подниматься белый с голубым крестом Андреевский флаг. на шлюпке человек в пестром камзоле картинно отсалютовал шпагой, а рослые гребцы, взметнув вёсла, дружно троекратно прокричали «Ур-р-р-а-а-а» и вновь налегли на вёсла. на фрегате отвели выстрел*, открыли фальшборт и опустили трап. сияя белозубой улыбкой, Пётр стремительно взобрался на борт и со свойственной ему манерой, как старого знакомого, прижал к себе капитана и командора Антуана и трижды облобызал.

– ну хорош! Хорош! Какой ход, вот это славно! наслышан был, но не ожидал, не ожидал. так подойти, так убрать снасти и стать, как на параде! – Пётр говорил по-русски, Зотов, сопровождавший царя, тем временем негромко переводил его слова Антуану.

– ну идём, показывай, – и не обращая внимания на выстро-ившуюся на палубе команду, повлёк Антуана за собой.

он жадно осматривал корабль, задавая на ходу десятки во-

просов. Антуан был изумлён познаниями Петра I в его, Антуана, профессии. А царь высматривал и досконально запоминал всё, что привлекало его внимание.

Вдруг он остановился в изумлении:

* Выстрел – балка для спуска трапа или верёвочной лестницы.

– баба на корабле? – обратился он к Антуану. Зотов перевёл.

– Ваше Величество, – ответил Антуан, – разрешите пред-ставить вам мою внучатую племянницу герцогиню Антру де ла Фош, внучку моего брата герцога. Антра не гостья на корабле, а член экипажа. дело в том, что, несмотря на юный возраст, она исключительно образованна в естественных науках, особенно в математике и астрономии, и читает лекции молодым офицерам по этим предметам. А не так давно ей давал аудиенцию сам исаак ньютон и был не менее многих удивлён её познаниями. Ваше величество, я не смею вам указывать, но моя племянница не любит, когда её величают герцогиней, она считает, что её собственного имени вполне достаточно. Умственные способности людей, по её мнению, никак не связаны с высокими титулами.

Выслушав перевод Зотова, Пётр обернулся к своему щегольски одетому спутнику:

– слыхал, светлейший князь? А тебе только титулы подавай, – и бесцеремонно толкнув его в бок, добавил, – а всё одно от тебя пирогами с требухой несёт.

– Мин херц, при даме? Какой конфуз! Зотов, не переводи.

– ладно, Зотов, пожалеем светлейшего.

Выждав, Антуан продолжал:

– Кроме того, принадлежность к нежному полу не мешает ей быть отважным солдатом и лучшим фехтовальщиком по обе стороны ла-Манша. В этом, на свою беду, уже многие убедились, – Зотов едва успевал переводить столь длинную тираду.

– ты слышал, светлейший? – опять обратился Пётр к высо-кому красавцу, разряженному, как модный европейский франт, в высоченном напудренном парике и с пальцами, унизанными дорогими перстнями.

светлейший князь Меншиков, это был он, просто пожирал Антру глазами:

– не хочешь проверить своё искусство шпажкой помахать, ты, говорят, самый у нас дока в этом деле?

– Мин херц, я уже сражён наповал. Какая женщина! Вот и не верь, что Венера вышла из пены морской. Пропала моя голова.

– Знаем, знаем, как ты легко её теряешь, а утром находишь в другом месте.

– Мин херц, право, не роняй перед дамой моё реноме.

– реноме, – передразнил его Пётр, – чего оно будет стоить, когда увидишь, как пушкари графа управляются. Это правда, командор, что вы из минуты выходите между двумя выстрелами?

– Это зависит от цели стрельбы и тактики, Ваше Величество. При беглом огне с разбивкой можно и из пятнадцати секунд выйти, – ответил Антуан.

– Эка хватил, граф. А что, Алексей данилыч, заключим пари с французами? не выйдут из пятнадцати секунд, пущай фрегат презентуют российскому флоту, а выйдут, так я тебя тут оставлю лет на десять постигать пушкарскую науку с астрономией в придачу, а то в ней ты и вовсе не тароват. А это что за молодцы? Кажись, в Париже мы встречались?

– да, Ваше Величество, они сопровождали меня в качестве адъютантов. разрешите представить: молодой герцог де ла Фош, брат Антры, и граф Гастон рено д’обиьи, её супруг, лейтенант, опытный моряк и солдат, несмотря на молодость. они, как и другие молодые офицеры «Принцессы дианы», – надежда Франции. Позвольте представить, Ваше Величество, моего помощника, главного канонира корабля капитан-лейтенанта жана Камю. он, без преувеличения, лучший артиллерийский офицер королевского флота.

Камю сдержанно поклонился.

– ну вот и повод осушить кубок доброго вина, – сказал Пётр.

– В таком случае, прошу оказать честь нашей кают-компа-нии, Ваше Величество.

Предводительствуемые Антуаном Пётр, Меншиков и Зотов проследовали в кают-компанию, где ждал богато накрытый стол.

Первый тост произнёс Молчальник:

– Ваше Величество, – обратился он к Петру, —ровно двад-цать лет назад я имел честь быть представленным Вам покойным штатхаудером нидерландов и Английским монархом Вильгельмом III оранским. Моё предчувствие не обмануло меня. За эти двадцать лет российское государство стало одним из самых сильных и уважаемых в европе. Я восхищён вашими успехами. особенно стремлением поставить на самый высокий уровень образование и науку. Мы знаем о создании российской Морской академии, о ваших планах организации Академии наук, о приглашении лейбница, Миллера и других учёных. если будет угодно судьбе, и моя семья примет участие в этой грандиозной работе. А сейчас я хочу вручить вам на память об этой встрече на борту «Принцессы дианы» редкий экземпляр анатомического атласа Андрея Везалия.

Пётр был сражён. Это был поистине царский подарок – сокровище, которому нет цены. он охотился за этим раритетом и безуспешно. и вдруг! да… на такие сюрпризы способны только французы. немцы в обмен на Везалия стали бы выторговывать у него городок в Померании или Курляндии. Какой славный старик этот герцог. Пётр с трудом припоминал случайное знакомство двадцатилетней давности. За эти годы такой калейдоскоп лиц прошёл перед ним. он был тронут. Атлас лежал перед ним, а перед глазами вставали картины уже построенной Академии наук. Увы, эти планы ему так и не удалось осуществить при жизни. обед затянулся, Антра с интересом наблюдала за русским царём. она ещё не так много видела на своём веку монархов, но рядом с Петром Георг I никак не смотрелся, Мальборо и тот был более яркой и мощной личностью рядом со своим королём-немцем. В Петре было странное сочетание черт характера. с одной стороны, как рассказывал ей Гастон о своих парижских впечатлениях, истинно сарматское величие и своеволие, не знавшее ограничений в своих проявлениях, с другой – неуёмная энергия и любознательность, граничащая с каким-то детским любопытством ко всем техническим и научным новшествам. незаурядные дипломатические способности соседствовали в нём с простодушием туземца, яркий политик сочетался с романтиком, чутким к проявлениям художественной фантазии, в архитектуре, например. Полководец соседствовал с мастером-корабелом и механиком, медик – с биологом и натуралистом. Поэтому общение с ним было необычайно интересно, и постепенно все разговоры за столом свелись к диалогу Петра с Антрой. только Молчальник изредка вмешивался в дискуссию. да и Петру потом казалось, что ни с кем из широкого круга знакомств среди светил европейской науки никогда ещё не было такого интересного разговора, насыщенного мыслями, идеями, доводами и контрдоводами. обоюдная симпатия двух главных действующих лиц за столом бросалась в глаза. даже у Антуана возникло лёгкое чувство ревности. Гастон же был далёк от этого чувства. ещё в замке, во время подобных диспутов, он воспринимал Антру не только как горячо любимую супругу, а как тонкого, умного человека, достойную продолжательницу дела Учителя, своего любимого деда. Это было следствием бесконечного доверия к Антре и безграничного уважения к её блестящей эрудиции и силе её личности. Порой это её интеллектуальное превосходство заслоняло от него её женственность и страстность. Когда Гастон ловил себя на этом, то испытывал чувство неловкости, даже скорее стыда, будто он тем самым предавал её любовь к нему.

Что же тогда говорить о Франсуа тардье. Этот златоуст каюткомпании «Принцессы дианы», смертельно влюблённый в Антру, сидел с выражением лица человека, присутствующего при беседе евангелистов святого Марка и святого луки.

Пётр был так очарован своей собеседницей, что, несмотря на трудность общения через переводчика, продолжал говорить не замечая никого вокруг. Когда Зотов не поспевал, он и она переходили на немецкий. но что-то извне стало навязчиво мешать разговору. Пётр раздражённо спросил Зотова, кто там устроил шум у входа в кают-компанию?

Вошёл Фронтенак и что-то шепнул на ухо своему капитану.

– Ваше Величество, – сказал Антуан, – прошу меня простить великодушно, но не по нашей вине возникло обстоятельство, изза которого мы вынуждены на время отвлечься от столь захватывающей дискуссии.

Пётр не скрывая раздражения и даже гнева, накрывающего его мгновенно, стремительно вышел на палубу. там стояло с полдюжины мрачных людей в вызывающих позах. Это были люди со второй шлюпки, отставшей от шлюпки Петра. их долго не принимали на борт фрегата. Затем прибыла ещё одна шлюпка, из неё поднялся человек со знаком таможенной службы и предъявил требование коменданта порта осмотреть корабль на предмет поиска лиц, разыскиваемых полицией Англии и Франции. на доводы первого помощника Фронтенака о том, что на борту находится августейшая особа – русский царь Пётр I – и до его отбытия никто не будет с таможенным чиновником разговаривать, а тем более давать разрешение на обыск, таможенник стал ещё резче настаивать на обыске якобы с тем, чтобы снять угрозу жизни русскому царю. После этого Фронтенак был вынужден, под надзором вахтенных офицеров и наряда охраны, пропустить на палубу шесть мрачных личностей и немедленно вызвал Антуана.

– Кто эти люди? – Пётр властно и высокомерно указал на них длинной тростью, с которой никогда не расставался.

– сейчас выясним, Ваше Величество. Кто из вас главный и какие претензии имеет таможня Амстердама? – на самом деле Антуан терялся в догадках, неужели кому-то известно о втором ларе индейского золота, спрятаного в трюме фрегата?

– Вы капитан граф Антуан де трай? – спросила одна из мрач-ных фигур на плохом французском.

– да, месье, это я. с кем, собственно, имею честь?

– Моё имя вам незачем знать, капитан. В ордере за подписью регента герцога орлеанского указано, что я обязан вас, капитан, супругов д’обиньи и герцога де ла Фош арестовать и препроводить на этом корабле в сен-Мало и заключить в крепость вплоть до королевского суда.