Текст книги "Дело порченого. Психологический триллер"

Весь небольшой восьмой «А» класс жил не только в одном районе с элитной школой, но и в частном коттеджном поселке, сразу за МКАДом. Кто-то приехал на автомобиле с личным родительским водителем. Кто-то дошел до дачи пешком. Особенностью этого класса было то, что, как бы они ни грызлись друг с другом, они везде были вместе. Это правило было безоговорочно введено Ириной, потому что она считала, что с отсутствием кого-либо из ее одноклассников страдает вся «постановка». Вкус игры с отсутствующими пешками уже теряется.

Она позвонила в тяжелую, дубовую дверь в пятнадцать тридцать. Дверь ей открыла Маринка Мось-кина.

– Ой, рыба, привет, – быстро чмокнув подругу в щеку, Маринка попыталась забрать у Иры пальто, но та, не разуваясь и не раздеваясь, сразу прошла в дом.

– Я думала, что все уже на месте. Меня подбросили на машине. Что пьем? – Ира подошла к фуршетному столику, который заканчивала сервировать прислуга, и налила себе горячего глинтвейна.

– Располагайся, – ответила Марина, понимая, что запуталась в вопросах Ирины. – Прости, бегаю туда-сюда. Не скучай…

Ира расположилась в полуразвернутом кресле у камина. Место, откуда открывался обзор на террасу и входящих в дом, очень ее устраивало. Рядом с Ириной можно было только стоять – кресла и диваны отсутствовали. Это ее устраивало – надоедливых мух рядом не будет. Она начинала пропитываться веселой атмосферой праздника и подсчитывать всех своих прибывавших любимых пешечек. Она сегодня составляла план новой игры и главную роль отводила Аркадию. «Неглупый лакей должен иметь какие-то привилегии от королевы», – решила она.

Она видела, как в парадную дверь зашел Аркаша. Протянув Моськиной небольшой подарочный пакетик, он медленно прошел через весь дом и вышел на террасу. Моськина стояла в кругу своих двух близких подруг. Они смеялись, шушукались, обсуждая каждого. Большая часть ребят уже пришла, и потихонечку начинался самый разгар веселья. Ира же незаметно вышла на террасу. Там стояли две девочки, которые по-взрослому пытались смолить сигаретки. Аркаша явно нервничал и ходил по заснеженным дорожкам недалеко от гаража. Ира, вальяжно спустившись с террасы, направилась к нему, уже предвкушая вкус победы.

– Слушай, Аркаша, давай поговорим по душам. Хочешь быть поближе ко мне? Ты умный и можешь понять всю выгоду данного предложения, – Ира остановилась на расстоянии вытянутой руки от Аркаши, продолжая с ухмылкой наблюдать, как он мечется по утоптанной дорожке под падающим снегом. Его явно что-то сильно волновало.

– Я понимаю, что у нас с тобой ничего не было и быть не может. Что мне думать над твоей болтовней? – Аркаша остановился и осмелился прямо в глаза посмотреть Ирине.

– Отношений быть не могло, мог быть взаимовыгодный тандем, товарищеский… – как можно медленнее протянула она слова. Ира ощущала, как ее кровь начала закипать. «Сломить, показать ему свое место», – застучало в ее висках.

– Я не понимаю твоих отношений. Взаимовыгода меня не интересует. Я не буду твоей игрушкой! – выкрикнул он.

– Это твое окончательное решение? – Ира боковым зрением заметила, как курящие девочки притихли. Она поняла, что этот разговор обличил ее. Последнее слово за Аркашей, как плохо затянувшаяся пауза в театре, размела в пух и прах ее благородный порыв. Дара королевы пешка не оценила…

– Мне нравится другая девочка, и я намерен защищать ее от тебя! – Аркаша, ничего вокруг не замечая, уже кричал на Иру. Он вел себя истерично, подобно жертве.

– Моськина? Тупая блондинка с деньгами и бедный ботаник? Страшная сказочка. С плохим концом, – Ира наслаждалась собственной силой, наполнявшей тело. Ее голос становился тише, а глаза – ледянее. Запах страха ее жертвы наполнял ноздри особой сладостью.

– Не тебе судить… – было начал Аркаша, но Иринка оборвала его на полуслове:

– Ошибаешься. Именно мне судить и выносить вердикт. Ты не стоишь моего великодушия. Ты ничего по жизни не стоишь. Ты – пустое место.

– Ты че, гонишь? Свою стоимость определяй, дура, – Аркаша отвернулся от нее и снова стал шагать по своим тропинкам.

Ира повернулась в сторону дома. Но тут взгляд ее упал на аккуратную кучу сложенных дров у ступеней террасы. Она уже не видела девчонок. Она, медленно шагая, глазами выбирала самое крупное полено среди дров. «Да вот же оно, прямо с краю стоит», – мелькнуло в ее голове. Схватив ледяную четвертину полена, она со всей своей кипящей силы запустила его в Аркашу. Расстояние менее чем в десять шагов полено пролетело за долю секунды и, ударив в висок Аркашу, упало вместе с ним на белоснежный снег. «Королевы не расстраиваются. Они просто казнят», – про себя прошептала Ира. Она видела струйку алой крови, которая начинала медленно разрастаться по снегу. Ни лужица крови, ни Аркаша ее уже не беспокоили.

Не спеша войдя в дом, Ирина нашла Моськину и ее подруг. Выхватив из рук одноклассницы белоснежный подарочный пакетик, она заглянула в него. Полураскрытый бутон алой розы на маленькой ножке лежал внутри. «Глупо. И волноваться было глупо», – промелькнула мысль о наивном ботанике. С безразличием бросив пакет на пол, она переступила через него и открыла дубовую входную дверь. Визг стоявших на террасе девчонок привлек внимание всех, кто находился в доме. Ребята все выбежали на визг девочек. Ира, выйдя из дома Маринки Мось-киной, уже знала, что больше никогда не увидит это сборище тупых людишек. Зима – идеальное время для приведения приговора в исполнение.

Вернувшись домой, Ира с яростью хлопнула входной дверью, буркнув сидевшим родителям на кухне «я дома». Через пять минут во входную дверь начали вставлять ключ, пытаясь открыть дверь. С недоумением Галина и Николай, сидевшие на кухне, переглянулись друг на друга и вышли из кухни в прихожую. Неожиданно дверь открылась, и в квартиру вошла Вера Федоровна с собственным ключом в руках.

– З-з-здравствуйте, Вера Федоровна… – начала, заикаясь от неожиданности, проговаривать Галина, но та ее осекла на полуслове:

– Ирина дома?

– Да, буквально пять минут назад вернулась. Она в своей комнате, – пытаясь взять ситуацию в свои руки, перехватил разговор Николай.

– Приготовьте мне чай и подайте в комнату Ирины. Кто бы ни звонил, для всех ответ один: «Ирины дома нет». Из квартиры ни шагу. Обоих касается, – не раздеваясь, в длинной шубе и красивых сапожках, Вера Федоровна прошла через всю квартиру в комнату Иринки и, постучав в нее один раз, через секунду скрылась за дверью.

Тут же всю квартиру наполнил яркий, ледяной аромат духов Веры Федоровны. Галина и Николай наперегонки забежали на кухню, исполняя ее приказ. Обоим было понятно, что случилось что-то страшное. Опешившие от появления Веры Федоровны в квартире, с ключами в руках, они трясущимися руками собирали все лучшее, что было в их доме для чайной церемонии, на поднос. Оба молчали, стараясь даже не встречаться друг с другом взглядами. Чайник на плите, как назло, нагревался медленно. Эти минуты для обоих казались предательски долгими.

Когда Вера Федоровна зашла в комнату Иры, она не ожидала увидеть то, что открылось ее взору. Ее внучка лежала на постели с книгой в руках. Она явно было увлечена произведением, которое читала. Рядом с ней лежала небольшая закрытая коробочка.

– Не помешаю? – начала с вопроса Вера Федоровна. – Можно с тобой побыть?

– Нет, не помешаешь, я читала. Книгу из списка дополнительной литературы, который дадут на лето по школьной программе.

– Ты тогда не отвлекайся. Я посижу немного в твоей комнате. У меня дела в этой части города, надо выждать время, – Вера Федоровна сняла свою шикарную шубу, бросив ее на край кровати, и, разместившись за кофейным столиком в огромном плюшевом кресле, закурила.

Ира с увлечением читала книгу. Комнату наполнял яркий, солнечный свет и свежий воздух от всех открытых форточек. Размышления Веры Федоровны уносили ее мысли вслед за табачным дымом к истокам. «Итак, лишение человека жизни не явилось для моей внучки серьезной, моральной проблемой. Особенность убийц. На удивление, условия жизни этого ребенка сработали на раскрытие ее внутренней сути. В семье этот ребенок не получил искреннего, безусловного внимания и тепла. Он одержим. Корнем одержимости являлась ее родная мать. В свое время, я досконально ознакомилась с ее личным делом. Подкрепив сухие факты живым разговором с няней Полиной и горничной, я поняла, что родная мать Ирины не способна была дать девочке эмоционального принятия. Ребенок не знает, что такое любовь. Особенность «психологически неуравновешенных матерей» создает путаницу в голове ребенка. Сегодня она тебя до безумия любит, а завтра безосновательно наказывает. Ребенок не понимает логики действий матери и, как следствие, получает отпечаток «эмоционального неприятия». Поэтому психологическая травма, нанесенная ее родителями, всегда будет взывать в душе девочки к жажде мщения за нанесенные раны. Особая ситуация, которая развивалась вокруг этого ребенка, продолжала травмировать его. Даже если предположить, что тридцать процентов приходится на гены, а семьдесят на воспитание, то все равно получается идеальная математическая формула для выращивания преступника: генетическая предрасположенность, умноженная на заветные семьдесят процентов неблагоприятного климата в семье. Она не способна к сопереживанию, эмпатии. И, как следствие, скорее всего мы имеем дело с эпилептоидной психопатией, в которой соблюдение личных, эгоистичных интересов плотно переплетается с огромной внутренней агрессией».

В дверь постучали дважды. Приоткрыв ее, Галина внесла в комнату дочери огромный поднос для чайной церемонии. Поставив все на столик перед Верой Федоровной, она поняла, что ей лучше удалиться без лишних вопросов. Картина, которую она видела, была странной для нее: дочь лежала и увлеченно читала, ее родная бабушка в полном молчании курила. В прихожей зазвонил телефон.

Вера Федоровна, налив себе чашечку ароматного чая, вернулась к своим размышлениям. «В школе со строгими правилами ребенку-буллеру легче контролировать свое поведение. Но при возможности безнаказанно проявлять свою власть и силу, у него всегда загораются глаза. Тоска по таким чувствам, как внимание и уважение, какое-то время сильно подавляется. Такие дети, с ярко выраженными нарциссическими чертами характера, растут без внутреннего ощущения собственного достоинства и самоценности. Самоутверждаются за счет других, доказывая свое собственное превосходство. Нормы сегодняшнего общества нацелены на внешний успех, поэтому желание ребенка быть во всем первым для многих родителей гордость, а не повод задуматься. Дети, растущие без запретов и не знающие авторитета родителей, становятся буллерами. Эгоизм, стремление в любой ситуации получить самое лучшее. Когда человек что-то ненавидит, то первая животная реакция – это демонстрация. Право сильного – ударить. А самое удивительное, что жертва буллинга никогда не виновата. Она просто не может противостоять обидчику. Да, то, что создала моя внучка, и во что был вовлечен весь класс – итог и следствие внутренней драмы ребенка».

Из коридора донеслась истерика Галины. Вера Федоровна даже слегка улыбнулась, слыша, как две приставленные к ее внучке овчарки сейчас защищают своего приемного котенка. Мило. Очень даже мило.

Она перевела взгляд с окна на Иру. Все та же расслабленная поза и погруженное чтение. Было ощущение, что девочка не замечает ни присутствия бабушки в комнате, ни истерики своих родителей за дверью. «Давайте честно: на убийство способны немногие. Я уверена, – размышляла про себя Вера Федоровна, – что перед моей внучкой стал вопрос простой логики: если мне мешает что-то здесь и сейчас, я устраняю препятствие. Ген воина, отвечающий за выработку гормона вознаграждения, дофамин, практически взрывает мозг и ведет к неконтролируемой агрессии. Спусковым механизмом агрессии и пришелся этот мальчик, Аркаша, жертва буллинга. Реакция на страх привела механизм агрессии Ирины в действие. Да, через убийство буллер обращает внимание социума на себя. Уродливое, но все же внимание. Аркаша… Что в этом мальчике привлекло мою внучку? Ах да… подсознательный выбор партнера, который никогда не сможет ответить ей взаимностью. И вновь я вернулась к ее психически неуравновешенной матери, от которой и тянется эта ниточка одержимости – быть эмоционально принятым».

Вера Федоровна закурила. Решение, которое она принимала сейчас, касалось не только Ирины, но и ее самой. Уровень жестокости, проявленный в действиях ее внучки сегодня, определял признание родной крови для бабушки. Ее дальнейшую опеку над этой девочкой. И направлением ее силы уже в более нужное русло. Пепел с сигаретки медленно упал в пепельницу, и Вера Федоровна еще раз, но уже более внимательно посмотрела на лежащего подростка.

«Социально адаптированная. С хорошей успеваемостью. Легко обучаема. При разговорах вызывает доверие у собеседника. Немного замкнута. И, возможно, тайна мира ее фантазий хранится в коробочке, которая лежит неподалеку. Эмоционально холодна. Особый человек. Человек, способный хладнокровно убить… В итоге, внучка или убийца? Уже не важно. Материал прекрасного качества. Или, если быть более точной, знак породы?»

Вера Федоровна затушила сигарету. С любовью посмотрела на дитя и вышла в коридор. Подойдя к телефону, она набрала короткий номер.

– Ребенок мой. Закрывай дело, с ее полным оправданием. На днях я забираю ее на юг.

Она посмотрела на затаившихся на кухне Галину с Николаем и, не сделав даже полшага в их направлении, удовлетворенно процедила:

– Думаю, вы в курсе того, что произошло. Собирайте вещи. На днях я увезу девочку из столицы. Вы едете с нами на юг.

5

С бабушкой на юг

Что надо сделать, чтобы остаться белым? Это не вопрос из категории философских размышлений, а вопрос практической применяемости к ситуации.

Сын Веры Федоровны, закрывая дело с летальным исходом своей родной дочери Ирины, не стал доказывать ее невиновность. Для того чтобы остаться белым, надо очернить других – это короткая формула, с удивительно реальным результатом. В закрытом деле значилась не вина Ирины, а последовательность шагов Аркадия, приведшая его к собственной нелепой смерти после окончания второй четверти в восьмом классе.

В течение ближайших двух недель после произошедшего Вера Федоровна забрала признанное ею чадо на юг, прихватив с собой своего супруга и приемных родителей Ирины. Жизнь любимого сына была, по ее мнению, полностью обустроена, и ей больше не было необходимости оставаться в столице, опекая его. Шикарные задатки внучки требовали детальной проработки и коррекции и открывались для ее бабушки безграничными возможностями в мир давней страсти – магии и ворожбы.

Иру Вера Федоровна определила в самую обычную школу, проговорив с ней ее новый стиль поведения. Теперь девочка училась у серых мышек-ботаничек быть такой же. К магии как новому виду манипуляций Ира отнеслась с восторгом. Бабушка стала для нее безусловным кумиром и наставником. Все, собственно говоря, как и любила Вера Федоровна. Дедушка, Александр Сократович, был с полным безразличием отдан Ирине в качестве подопытного кролика, на котором Вера Федоровна с любовью учила внучку не только магии, но и как идет ее распределение в организме на биологическом и химическом уровнях, доказывая свои теории с медицинской точки зрения.

Жизнь Иринки поменялась. Здесь, на юге России, она изучала новую для нее науку, которая открывала новые горизонты, добавляя к задаткам холодного наблюдателя в ребенке уже профессиональную страсть убийцы.

Все складывалось на удивление удачно для их семьи…

6

Замужество и магия на практике

Ирина окончила школу твердой хорошисткой и «замечательной» девочкой. Вера Федоровна решила очень обстоятельно подойти к следующей жизненной ступени внучки. Образ покорной, молчаливой дивы за три года школы был вызубрен ею на твердую пятерку. Ира блестяще могла добиваться целей, которые ставила перед собой.

Нравы южных городов России несли в себе слепки понятий хранительниц домашних очагов. Если многие свекрови еще и могли сделать скидку на неопытность домашних хозяек и научить подходить к пылесосу с нужной стороны, то почитание старших, покорность мужу, молчаливость и радушие к гостям оценивались в первую очередь. Принято было считать, что с раннего детства этому обязаны были учить девочек, а непокорный характер диких кобылиц – ломать и обуздывать. Вера Федоровна прекрасно понимала, что обуздать нрав родной крови ей не удастся. А вот договориться – вполне.

Во время переезда на юг она все же набралась храбрости заглянуть в тайную коробочку внучки, которую та практически не выпускала из рук. Пока ребенок спал, она приподняла крышку коробочки, и волна безумного удивления и восхищения заиграла в ее улыбке. Она поняла, что Ира не только не забыла своего отца, но будет стремиться всю жизнь быть замеченной им, одобренной и принятой. Ухоженные руки Веры Федоровны, обрамленные в маникюр алого цвета, убрали нависшую кудряшку с сонного лица Иринки. «Я помогу тебе, дорогая. Он, безусловно, будет гордиться тобой. И я обещаю сохранить маленький секрет твоего сердца», – тихо прошептала бабушка, целуя сонную внучку в лоб.

С ранней молодости, окунувшись в сферу военных, Вера Федоровна отдавала особое предпочтение экстрасенсорике, не раз убеждаясь в ее превосходных результатах. Поэтому, постоянно являясь «заказчицей войн», она оставляла за собой право выбора оружия и стратегии. Научив Ирину с раннего детства к формату взрослого разговора, бабушка выстроила перед внучкой стратегическую линию ее новых задач, достижение которых наполняло внушительную корзинку личностных побед ребенка-буллера. В формате игры Ира стала ощущать новый холодный вкус уничтожения. Она очень увлеченно стала изучать сферу обрядовой магии на практике. Обучение в школе, как и прежде, давалось ей очень легко, и она старалась даже не отвлекаться на школьную программу. Вся страсть новых знаний кипела в доме бабушки.

По окончании внучкой общеобразовательной школы Вера Федоровна приняла решение, что в течение ближайшего года она будет выводить Ирину в свет, присматриваясь к женихам. После школы Ира пошла учиться на курсы секретарей, с дальнейшим определением ее на рабочее место в городской библиотеке. Бабушка понимала, что институт не для ее внучки. Эта будет пустая трата времени. Ирина умна от природы. Общепризнанный развод на то, что надо иметь высшее образование для строительства светлого будущего, не оправдан. План на будущее для своей внучки уже был готов заботливой бабушкой.

На роль будущего супруга внучки она присмотрела обаятельного, армянского парня. На пару лет старше Ирины. Молодого человека звали Мгер, но в близких кругах к нему чаще обращались как Мига. Единственный сын достаточно возрастных родителей, которые держали по городу несколько пекарен. Одно из национальных ремесел, к которому они относились очень серьезно, позволило им сколотить небольшое состояние. Эти люди находились на среднем уровне достатка по меркам города. Так как, по прибытии на юг, Вера Федоровна и вся ею привезенная родня обосновались на уровне незаметных середнячков, то можно было сказать, что партия с семейством Мгера была одной из лучших.

Красивое знакомство, невзначай. На свадьбе общих друзей, где Вера Федоровна немного похлопотала о личных приглашениях. А потом еще немного подсуетилась о том, чтобы их места оказались рядом с родителями парня. Иринке Мига понравился сразу. Что-то среднее между модным пафосом и национальной тупой гордостью своей породы без обналичивания личных достижений – вот таким было первое впечатление о Миге. Да, он был самым стильным и лощеным парнем среди присутствующих, но Ире больше понравилось, что его можно «цеплять за живое», ведь тот, кто опирается на достижения других, сам из себя представляет всего лишь мыльный пузырь. Ее забавляла эта игра над самолюбием Миги. Она просто дергала этого кота за усики, напоминая тем самым о своем присутствии.

Родителям парня Иринка очень понравилась. Воспитанность переплеталась с прекрасным вкусом в одежде. «Ну и что, что она не красавица, но зато какой образцовый пример она несет в себе», – размышляли они. Ее семья казалась им сперва немного странной. На юге бытует мнение, что творческие люди не могут зарабатывать столько, чтобы позволить своим вторым половинкам не работать. Они долгое время не могли поверить, что произведения искусства Николая Владимировича обеспечивают стабильный доход в семье, но, узнав от Веры Федоровны, что их семья располагает собственной недвижимостью, автомобилями и некими сбережениями, родители Миги потеряли интерес к выяснению их реальных источников дохода. Быстро смекнув о, возможно, очень выгодной партии для своего Мгера, они как-то невзначай напросились на чашечку чая к Вере Федоровне, чтобы воочию убедиться в достоинстве их дома. Счастью Веры Федоровны не было предела. Достигнутая цель этого вечера превзошла все ее ожидания. Мыши сами добровольно напросились в мышеловку…

Что мой милый читатель знает о магии кухни? Полагаю, не так много, в отличие от Веры Федоровны, которая обладала практическими знаниями. Шикарно накрытый стол в ее доме был далек от стола, предназначенного для чаепития. Смесь национальных блюд армянской кухни вперемешку с европейскими блюдами и напитками. Обилие фруктов и сладостей, выложенных на подносах, было высоко оценено гостями в тот вечер, как и богатая сервировка стола, и совсем неожиданная роскошь внутри дома, непримечательного снаружи. Собравшиеся в тот вечер взрослые люди: Николай Владимирович с Галиной, родители Мгера и Александр Сократович с Верой Федоровной, даже не заметили, что уже давным-давно перешли на тему обсуждения брака между их детьми. Вера Федоровна лукаво улыбалась, продолжая предлагать гостям непременно отведать все блюда, «с любовью» приготовленные ею по случаю.

Еда в магии применялась для достижения поставленных целей еще с древних времен. Особый ритуал, совершаемый над пищей, позволял незатейливо вкладывать в блюда намерения. Запуская магические вихри как бы невзначай. Накормить гостя «особой» едой – самая милая пакость для ведьмы. Он ест и начинает думать так, как надо ведьме. Мило, не правда ли? Вера Федоровна, встречая гостей в тот вечер, делала ставку на их национальную черту – «рабов собственных желудков» и любопытство. Их страсть испробовать все была ей на руку. От закусок и горячих блюд до десертов с фруктами – тонким плетением была пронизана реализация идеи «блестящего будущего» своей внучки. От родителей Мгера Вере Федоровне требовалось одно: настоять на данном браке. Больше ценности они для нее не представляли. Покидая ее дом в тот прекрасный вечер, отец парня категорично настоял на новом визите, и милое семейство Ирины с удовольствием приняло его предложение.

Встречный визит соответствовал ожиданиям Веры Федоровны. Чтобы гарантированно скрепить договор брака, она предложила родителям парня небольшое финансовое вливание в расширение их производства. Старый как мир договор на крови «деньги в долг – душа в залог» в современное время называется инвестированием. Разве могла армянская чета отказаться от такого интересного предложения? Тем более, сумму не надо было отдавать. Практически сорванный джекпот. Ведь бабушка очень трогательно пеклась о счастье любимой внучки. Как же это было созвучно с их стремлениями и заботами о единственном сыне. А формальности, ну право, в такие минуты? В такие минуты мозг начинает считать прибыль и добавлять нули к семейному денежному сундуку. Может быть, кто-то другой и задался бы риторическим вопросом: про бесплатный сыр в мышеловке, но только не армяне, каждый день молящиеся на денежные иконы.

Вот так, изящно и просто, Вера Федоровна купила себе, за недорого, тыл в решении вопроса брака. Кто знает чадо лучше своих родителей? А кто знает, на какие клавиши надо надавить в ребенке, чтобы «уговорить» сделать так, как им надо? Семья невесты оставалась в стороне. Из Мгера и мытьем, и катаньем, но в самых лучших традициях, добились согласия! Он согласился пойти родителям навстречу и присмотреться к Ире.

Первое свидание было решено назначить в кафе, о чем отец Миги лично по телефону сообщил Вере Федоровне. Официальный регламент никто не отменял, тем более что сторона жениха даже сделала матах, в благодарность улыбнувшейся фортуне. Вера Федоровна склонилась над обрядовым столом, взяв в руки ритуальный нож. Комната смешала в себе запахи курительных палочек, обрядовых свечей, свежей крови и хладнокровных замыслов ведьмы. «На свидание ты, зятек, что-то долго собирался. Со свидания уйдешь – помешанным, с планами по уши моими перемешанный». В бокал со свежей водой она не спеша накапала несколько капель жертвенной крови, любуясь, как красные сгустки растворялись, смешиваясь с прозрачной жидкостью. Туда же она добавила несколько капель тягучего меда. Взяв в руки ритуальный нож, она стала рассекать его кончиком водяную поверхность, не торопясь проговаривая: «Так рад ты мне, как ясно-солнышку. Как маков цвет ярок, как медок сладок. Как соль в еде нужна, так и я, Ирина, тебе, Мгер, как воздух нужна. Внешность моя тебя обольстит. Речи мои тебя обворожат. Какой бы дорогой ты ни пошел – ко мне придешь…» Вера Федоровна вышла из своей комнаты с бокалом и направилась на кухню. Ее там ожидал бармен, попивая свежесваренный кофе небольшими глотками.

– Алексей, простите, что задержала вас. Вот вода, которую вы должны добавить в заказанный Мигой напиток, до того, как придет Ирина.

– Ворожите, Вера Федоровна? – ехидно спросил парнишка. Обоняние молодого вампиренка прекрасно учуяло ингредиенты в стакане воды.

– Помогаю, Алешенька. Хорошим людям помогаю. Ты же меня знаешь.

– Плата обычная. Поминутно буду держать вас в курсе, – он забрал маленькую пластиковую бутылочку с магическим напитком и покинул ее дом.

Бабушка прекрасно понимала слабые шансы своей внучки, чтобы «понравиться модному щеголю». Поэтому легкая любовная оморочка была рассмотрена ею как ступенька к знакомству с зятем. Он был основной фигурой ее плана. Но, прежде чем составить этот план, она собрала всю информацию о его семье и прочертила свою стратегическую линию на пути к победе.

К месту встречи со своей судьбой Мгера подвез его отец. Ну, как бы, «все равно по пути еду». Родители собрали жениха заблаговременно, заболтав разговорами о расширении предприятия. Поняв, что у него еще есть время, он решил заказать себе чашечку кофе. Принес горячий напиток лично бармен, но клиент даже не обратил внимания на такой нюанс. Он медленно пил вкуснейший кофе, и в голове у него уже рисовалась картина: стройная, аппетитная дива, кошечка с горящим взглядом и диким нравом. На открытой веранде играла приятная джазовая музыка, еще более погружающая в полет фантазий. Мгер уносился в своих наваждениях все дальше и дальше вдаль, рассеянно при этом смотря на бегущих по улочкам пешеходов.

Легкая дымка в голове неожиданно развеялась, когда его взгляд остановился на расплывающемся силуэте вдалеке. Силуэт, безусловно, прекрасного создания стал медленно приближаться к нему, и учащенное биение его сердца, отдававшее в виски, принесло гулкую весть. «Мечты сбываются», – мысль отозвалась во всем его теле, и он ощутил, как затряслись коленные поджилки. Приблизившись к столику Мгера, богиня заявила:

– Прости, немного задержали на работе. Давно пришел? – Ира поняла, что у ее кавалера нет сил, чтобы встать и поухаживать за ней, поэтому она вальяжно присела напротив, повернув голову к бармену и дав ему знак подойти к их столику.

– Вера Федоровна, Ирина только пришла. Состояние клиента на двести процентов соответствует вашим ожиданиям. Да, хорошо, я присмотрю за Иринкой. Да, понял, не спускать с них глаз. Хорошо, отзвонюсь, как будут уходить, – Алексей положил телефон в карман и, взяв меню, пошел к столику безумно влюбленного.

Мига не сразу решился заговорить с Ирой, боясь, что эта богиня окажется ненастоящей. Осмелев, он начал с комплиментов, которые сыпались из него, как из рога изобилия. А Иринка наслаждалась вкусом заказанного ею коктейля и словами сидящего напротив лишившегося ума рыцаря. Позже он понял, что не готов отпустить ее одну домой, и вызвался проводить.

Запущенная «магическая вертушка» заработала. Предварительно оговоренные дни свадебного союза показались Мгеру несправедливо долгими. Поэтому в тот вечер, вернувшись со свидания, он поставил вопрос перед родителями ребром – в течение трех дней он хочет засватать девушку, дабы не упустить ее. Родителям парня такой напор был отраден и радостен. Фарт просто шел им в руки.

Любовная оморочка сделала свое дело, как и ожидала Вера Федоровна. Программа целенаправленного магического потока, как тягучее, сладкое, вкусное варенье вершило свое действие, и из нулевых шансов Ирины на симпатию Мгера «опойка» сделала ее богиней в его глазах. Вот так серая мышка очень удачно вышла замуж за красавца, модника и просто замечательного мальчика.

Диву окружающих не было предела. Практически все задавали Мгеру вопрос: «Что ты в ней нашел?», но натыкались на его ярость. Ведь попытка обидеть божество Мгера вела к тому, что он стал обрастать личными врагами, которым не упускал шанса отомстить. Ему не удавалось объяснить то, что Ирина – это его страсть, самая глубокая сфера его чувств и «любовь с первого взгляда».

Влюбленный Мгер очень ярко переживал магическую наполненность. Ради Иры он готов был свернуть горы. Чаще всего находясь в приподнятом состоянии, ему теперь было «очень вкусно жить». Вера Федоровна и Ирина неустанно следили за тем, чтобы продолжать его подкармливать магией, не давая подавленной воле очухаться. Любовная оморочка – это раздел черной магии, с агрессивным вторжением в мозг клиента. Все, что шепчет колдунья, слышит жертва. Таким образом, в голове омороченного постоянно кто-то живет. А дыра в биополе жертвы с каждой «подкормкой» уже не оставляет шанса вернуться к реальной жизни.

Вера Федоровна навещала молодую супружескую пару не чаще одного раза в месяц. Она лично контролировала, как протекает наслоенность магических кормежек на Миге. Зачастую любуясь его реакцией на свою внучку, она с упоением слушала, как он восхищался своей женой: и умница, и красавица, и ненаглядная голубушка. Жертва постоянно «дорисовывала» проекции, связанные с Ириной, и этот процесс поистине завораживал. Он идеализировал Ирину во всех своих рассказах. Путь тоннельного видения сужал информацию и представления собственной жизни и вел к тому, что все его мысли были подчинены только предмету его вожделения.