Текст книги "История ракетно-ядерной гонки США и СССР"

• при таком дисбалансе военным монополиям было трудно оправдать выделение новых огромных средств для новых вооружений;

• при таком дисбалансе США выглядели как агрессор в ракетно-ядерной гонке, стремящейся к подавляющему преимуществу в то время, как СССР выглядел явно защищающейся стороной, а не «агрессором», осуществляющим «экспансии».

• такой дисбаланс позволял наиболее агрессивным американским военным («ястребам») давить на политиков и толкать их на путь военных провокаций и войны, а высшее политическое руководство желало принимать самостоятельные решения и не отдавать власть Пентагону, идя у него «на поводу»;

• выступления американских официальных лиц «с позиции силы» и с явными угрозами в адрес СССР, да и с упором на своё превосходство крайне негативно и болезненно воспринимались советским руководством. Такие выступления, например, выступление заместителя министра обороны США Розуэлла Гилпатрика в Афинах 21.10.1961 и позже выступление министра обороны США Макнамары в Анн-Арборе 9 июля 1962 г. (см. [44], с. 147) в бытность президента Кеннеди, на какое-то время вызывали прекращение политического диалога. С поиском советской стороной адекватного «ответа» на угрозы и унижение. В данном случае выступление Гирлпатрика было сделаны в «болевой момент» пленума ЦК КПСС и могло быть использовано противниками Хрущёва во внутрипартийной борьбе против него. Поэтому через несколько месяцев, в мае 1962 года, оно способствовало рискованному решению Хрущёва тайно разместить ракеты на Кубе, что вызвало Кубинский ракетный кризис. Решение о размещении ракет было ответной реакцией не только на действия США в отношении Кубы, но и на размещения американских ракет в Европе и на резкие выступления с угрозами в адрес СССР и Кубы.

История американо-советских и американо-российских отношений показывает, что каждый новый лидер страны должен был учиться говорить со своим «визави» с другой стороны и с дипломатами обеих сторон – как своими, так и оппонентами. И «придерживать» своих от необдуманных заявлений, а оппонентам уметь отвечать умно и взвешенно. Президент Д. Ф. Кеннеди быстро понял, что с «русскими» бесполезно говорить языком диктата, – это только разрушит диалог и даст больше власти американским военным, которые будут настойчиво толкать страну к опасным конфликтам. У Кеннеди виден правильный взгляд политика и человека, который понимал, что он должен на своём высоком посту защищать интересы не только и не столько военных и спецслужб, сколько интересы своих простых граждан, которые составляли большинство общества. А сейчас мы видим, что президент Трамп ещё не научился квалифицированно вести диалоги в международной сфере ввиду того, что ему очень мешают это делать. Мешают делать политику в интересах всей страны, а не в интересах узких кланов политической и военной элиты. Принятая политика санкций и давления на Россию фактически исключает конструктивный диалог между странами, – в настоящее время это «выбор» американской стороны. Которая пока не может и не хочет сломать свои представления о том, что Россия – уже не та страна, что была в 90-е годы. И что развитие капитализма в России и Китае выходят на новый качественный этап, и с этим придётся считаться.

По «планам» ведения ядерной войны и книге Эллсберга Д. [44] можно сделать определённый вывод: эти «планы» не отличались глубокой проработкой и не предусматривали многие ситуации, которые могли возникнуть уже в начале войны. Например, не существовало плана возврата бомбардировщиков после сигнала начать атаку, если вдруг обнаруживалась ошибка «ложной тревоги». В планах США не существовало резервных сил для продолжения войны после нанесения «первого удара», т. е. существовало представление, будто после него война будет закончена. Планы включали в себя некоторые откровенно ложные представления и «страхи» по поводу возможных ситуаций. Например, после возникновения МБР возник необоснованный «страх», будто центры управления стратегическими силами могут быть уничтожены неожиданным ударом МБР «противника» и не удастся дать своевременный ответ на этот «обезоруживающий» удар. Но тогда, в начале 60-х, отклонение боеголовки МБР от расчётной точки составляло несколько километров даже при удачных пусках. Да и надёжность ракет оставляла желать лучшего, – обычно один из 3–4 пусков был неудачным или с очень большим отклонением. Поэтому рассчитывать, что боеголовкой МБР можно разрушить сильно защищённый центр командования или военную базу было невозможно: наверняка боеголовка отклонялась от расчётной точки на значительное расстояние. А более точные ракеты и боеголовки появились значительно позже – не менее чем через 10 лет, но и они не могли поразить пункты управления с мощной защитой. Конечно, при внезапном нападении трудности передачи сигнала для ответного удара могли возникнуть и из-за каких-то нарушений связи, – связь тогда работала неустойчиво. Но вот такая ситуация не могла возникнуть предсказуемо и по отношению к связи со всеми командованиями вооружённых сил во всех районах Земли, – поэтому и опасения насчёт «связи» тоже были явно преувеличены. Из-за нарушений связи, как выяснил Эллсберг, своими секретными письмами президент США Эйзенхауэр «делегировал» свои полномочия по нанесению ядерных ударов командующим на театрах военных действий (Эллсберг выяснил, что такое письмо было направлено командующему Тихоокеанского района). Т. е. право начать военные действия с применением ЯО фактически передавалось инстанциям на ранг ниже, а через них – могло быть передано и на ещё более низкие уровни командования. Немного позже, когда возникли новые системы и средства связи (радиорелейные, кабельные, спутниковые) – эти опасения стали напрасными при условии защиты и дублирования систем связи. То, что планы войны были крайне засекречены, – не способствовало их изменению к лучшему и их исполнению в случае необходимости. План JSCP, составленный объединённым комитетом начальников штабов был настолько секретным, что в него не посвятили даже президента США. Реально план состоял в виде отдельных «директив», выданных командующими на отдельных театрах военных действий, но вот «в целом» его претворить было сложно просто потому, что с ним было знакомо всего несколько избранных генералов. Эллсберг делает вывод и о том, что планы ядерной войны были и «сумасбродными», и что к ним даже не подходит термин «геноцид» – настолько огромные потери они предусматривали (см. [44], с. 194). В планах совершенно не учитывались многие побочные последствия массового применения ядерного оружия, – прежде всего, от массовых пожаров, дыма и разрушения коммуникаций (см. [44], с. 195). «Сумасбродность» планов состояла в том, что многочисленные последствия ядерных ударов и ситуацию после их нанесения эти планы предугадать никак не могли.

Вообще недостатками многих планов ведения агрессивных войн был слабый учёт такого важного дополнительного противника, как сама природа. Сама природа накладывает очень существенные условия на ведение боевых действий для всех борющихся сторон. Природные условия быстро выводят из строя технику, одежду и снаряжение. Они поражают войска болезнями, холодом и голодом, которые могут превратить боеспособную армию в толпу немощных оборванцев. Расстояние и разруха транспорта существенно затрудняют снабжение, нарушение которого замедляет ведение боевых действий и может обречь армию на верную гибель из-за отсутствия боеприпасов, продовольствия, горючего и снаряжения. В условиях ядерной войны общее ухудшение экологической ситуации приведёт к многочисленным жертвам из-за разрушения среды обитания: городов, энергетики, сельхозугодий и всей экономики, – её базы и её связей. У природы своё климатическое и биологическое оружие: голод, холод, болезни, болезнетворные бактерии, вирусы и их распространители: насекомые, грызуны и сами люди – носители инфекций. В условиях войны сами люди превращаются в «убийц себе подобных», причём этот процесс непредсказуем и неуправляем: победоносная вначале армия терпит поражение и погибает не только от противника, но и от тяжелейших условий войны. Хороший учёт реальных условий боевых действий и использование этих условий в свою пользу – это важный стратегический фактор борьбы. К примеру, массовое разрушение глубоких тылов войск и транспортных коммуникаций партизанами существенно влияло на ход боевых действий и уничтожало войска и боевую технику по самым различным причинам. Условия борьбы – важнейший стратегический фактор, который необходимо использовать при планировании и ведении войны. Этот фактор способен склонить исход борьбы в ту или иную сторону. При планировании ядерных войн вот этот фактор изменения условий борьбы был очень плохо предсказуем, – поэтому все планы ведения ядерных войн имели очень большую неопределённость.

Так что все планы ведения ядерной войны были крайне засекречены и покрыты толстым слоем лжи для сокрытия тех изуверских последствий и массовых жертв мирного населения, которые повлечёт за собой ядерная война. Предложения же СССР (России) и Китая ко всем ядерным державам публично отказаться от применения ядерного оружия первыми, все президенты США отклоняли по понятным причинам: угрозу применения ядерного оружия они считали и считают необходимым и традиционным элементом своей политики давления и угроз. А ядерное оружие – необходимым элементом такой политики. А вся «витиеватая» риторика в американских СМИ об угрозах со стороны СССР и России сводилась к «замазыванию» этой ситуации и к требованиям, чтобы СССР (Россия) постоянно шли на уступки под давлением для прекращения этих обвинений в «агрессивных намерениях». При этом США сами, ни на какие уступки идти не желали, и никогда не делали заявлений об отказе от применения ядерного оружия первыми.

К концу 50-х годов у американцев были уже около шести тысяч ядерных бомб и боеголовок только на стратегических носителях, в то время, когда у СССР их имелось не более трёхсот, – т. е. в 20–25 раз меньше (по данным министра обороны США Макнамары, которые обнародовали в конце 60-х годов). Общее соотношение всех ядерных зарядов составляло примерно 12 тысяч к 1,2 тысяче у СССР, т. е. примерно 1 к 10. По приведённому графику видно, что отставание СССР по числу ядерных зарядов составляло от 4 (в 1949 году) до 7 лет (в 1960 году), причём в течение 50-х годов оно не сокращалось, а увеличивалось. Со временем число зарядов с учётом резерва превысило число зарядов, развёрнутых на носителях ЯО, – поэтому не следует удивляться разнице по этим показателям.

На следующем графике приведена динамика развития стратегических ядерных сил на носителях в 1960–1980 годы по данным книги [49] (c. 95–96). Надо учитывать, что эти силы развивались, не только количественно, но и качественно: вместо уязвимых бомбардировщиков заряды размещались уже в основном на мощных ракетах с межконтинентальной дальностью. Причём в 70-е годы ракеты снабжались кассетными боеголовками индивидуального наведения с точностью попадания порядка 300–400 м.

Рост количества ядерных зарядов 1946-1960 г.

«…В 1961 г. в распоряжении SAC (стратегического авиационного командования США) насчитывалось порядка 1700 бомбардировщиков, в том числе 600 В-52 и 1000 В-47. В бомбовых отсеках самолётов SAC находились значительно более мощные термоядерные бомбы (чем на тактических бомбардировщиках с бомбами в 1,1 Мт – прим.) … их мощность варьировала от 5 до 25 Мт… Всего в арсенале насчитывалось около 500 бомб мощностью 25 Мт… В число заранее намеченных целей этой армады входили, помимо военных объектов, все города Советского Союза и Китая. На каждый город с населением 25 000 человек и более в Советском Союзе приходилась как минимум одна боеголовка. «Военных целей» (многие из которых находились в городах или рядом с ними и могли считаться военными лишь с большой натяжкой) было значительно больше, поскольку для уничтожения всех городов требовалась лишь малая часть ядерных боеприпасов…» (Д. Эллсберг, – см. [44], c. 138–139).

Ниже в таблице приведены американские бомбы и боеголовки массового изготовления (более 1000 шт.) и особо-мощные – 5 Мт и более). Более полную таблицу и фото бомб и боеголовок см. [49], с.180–191.

Примечание: принятые сокращения, авиация: ИА-истребительная, ША – штурмовая, СА-стратегическая, ПЛО – противолодочная, ТА – тактическая, БГ-боеголовка, БЧ-боевая часть, нв – находится на вооружении (на 2010 г.), РСВ – ракета сухопутных войск, ЯБ – ядерный боеприпас, ЯЗ – ядерный заряд. С 1968 года вместо обозначения бомб и боеголовок «Мк» применяется обозначение «В».

Общее количество стратегических ядерных боезарядов США и СССР (для США – с учётом резерва)

Самые мощные американские атомные бомбы сумер-мегатонного класса

Таблица 1. Рост числа ядерных боеголовок и бомб у США и СССР и относительное превосходство США над СССР в годы «холодной войны»

Примечание. Данные по количеству стратегических зарядов СССР на носителях – приблизительные (несколько изменялось в пределах года). Источник: [25[, с. 39, 111, 131, 403 и 40, с 194. Источник по США: [49], c. 95–96 (данные – на конец года с учётом резерва). Данные по разным источникам и в разное время указанного года могут отличаться.

*Развёрнутые и неразвёрнутые заряды, ориентировочные данные.

Рост числа боеголовок США и СССР в разные годы (на стратегических носителях):

Таблица 2. Ядерный потенциал США и СССР, 1950–1991 гг. http://flot.com/publications/books/shelf/vedernikov/ussr-usa/3.htm

Таблица 3. Ядерные арсеналы США и России с 1991 по 2018 гг. – динамика развития. Приведённые в ней данные взяты из книги [3] Б. Е. Чертока «Лунная гонка», стр. 19, – по данным министра обороны США Р. Макнамары

Соотношение и структура ядерных сил США и СССР в разные годы «Холодной войны» представлены на следующих графиках:

Ядерные арсеналы США и России – динамика развития с 1991 года и ограничения по договорам о стратегических наступательных вооружениях (СНВ):

Примечание. *Через дефис даны сведения по разным источникам, а через «/» – число носителей (ПЛ и ТБ) и число ракет на них. По СНВ-III запрещено размещение носителей и зарядов вне национальных границ, а один бомбардировщик приравнивается к одному «боезаряду» (без учёта числа размещённых на нём бомб и ракет – отсюда разница в числе зарядов с таблицей развёрнутых зарядов). Считается, что во второй половине 2014 г. Россией был вновь достигнут ядерный паритет с США после кризиса 90-х годов, хотя некоторое отставание по числу носителей, боеголовок и, главное, – ракет средней дальности морского и воздушного базирования, ещё сохранялось.

** 50 МБР МХ в резерве могут нести по 10 БГ – итого 500 БГ (+ 800 на Минитмэн-3 = 1300). Число стратегических ядерных боезарядов вычислено на основе наличия 14 ПЛ Огайо» с БРПЛ «Трайдент-2» с 24 ракетами, несущими или 8 или 14 боеголовок (W76 или W88), 49 бомбардировщиков с 20-ю КР – всего 980 и 400 МБР «Минитмэн-3», каждая из которых способна нести 3 боеголовки по 350 Мт. Кроме того, есть ещё 4 АПЛ, каждая со 154 КР каждая.

*** Данные при полном снаряжении имеющихся носителей СЯС США боезарядами из резерва. См. http://rvsn.ruzhany.info/0_2019/rnf_2019.html – данные на 2019 г. Данные, приведённые в конце книги, несколько отличаются от данных этой таблицы – в разных источниках они несколько отличаются (в частности, из-за разной датировки и из-за снятия части техники с боевого дежурства.

Фактически к ядерному потенциалу США и, позже – и России, добавились сотни, затем тысячи крылатых ракет морского базирования и воздушного базирования на бомбардировщиках среднего радиуса действия. Как угроза России эти ракеты частично являются «стратегическими» при подходе кораблей США на расстояние удара к побережью России и при размещении на самолётах вблизи границ России на базах НАТО, в Японии и Южной Корее. Для России подобные свои ракеты приобрели значение средств защиты от флота и бомбардировщиков стран НАТО и средства удара по союзникам и базам США вблизи границ России. Они частично компенсируют отсутствие ракет средней дальности.

Тактические ядерные вооружения в Европе на 1989 г.

Взрыв первой советской атомной бомбы 29.08.1949 года положил конец американской монополии на ядерное оружие, но вовсе не свидетельствовал о «паритете» между США и СССР в части ядерного оружия. У США ещё более двадцати лет сохранялись подавляющие превосходства и в количестве бомб, и в количестве носителей ядерного оружия, – в первую очередь стратегических. У них сохранялось заметное превосходство в средствах доставки и потому, что они имели многочисленные базы вокруг СССР, с которых могли наносить удары по территории СССР тяжёлой бомбардировочной авиацией и палубной авиацией своих флотов для доставки тактического ЯО. В то же время СССР не имел таких баз и флотов вокруг США. И лишь появление у СССР сотен, а затем и тысяч стратегических ракет-носителей ЯО позволило достичь «паритета» в ЯО тогда, когда потенциалы ударов для взаимного уничтожения примерно сравнялись.

Когда соотношение ядерных сил стало близко к «паритету» (примерному равенству), – тогда проблема «гарантированной победы» в случае «превентивного ядерного удара» стала крайне проблематичной. Стало ясно, что при самых «удачных» вариантах нападения оно не станет совершенно «внезапным» и «совершенно удачным» в части попадания бомб и боеголовок, а массовые приготовления к нему станут известны. Скрыть нападение на противника «теоретически» можно, но вот скрыть начало войны от своего населения, – значит, поставить его под ответный внезапный уничтожающий удар. Если «превентивный» ядерный удар будет по ракетным базам, шахтам, аэродромам и подлодкам «противника», то ответный «удар возмездия» от этого «противника» будет по городам агрессора. А бомбить опустевшие от стратегических носителей базы, «шахты», аэродромы если и будут, то во «вторую-третью очередь»…

Стало ясно, что при самом удачном «внезапном ударе» потенциальный противник при наличии «паритета» успеет и нанести ответный удар, и сохранить часть своего потенциала для удара по агрессору, и извлечь и задействовать со складов дополнительные заряды и носители. А реальный ответ примерно 50 % своего потенциала вызовет такой «неприемлемый ущерб» нападающей стороне, который уже не удастся возместить никакими «победами». При любом исходе войны гибель более половины населения и массовые разрушения всех крупных городов уже не могут и не будут ни «победой», ни «оправданием» развязывания такой войны. Любая страна при таком уровне потерь будет вынуждена прекратить войну и заняться спасением живых и восстановлением разрушений на своей территории, а о каких-то «захватах» чужих территорий придётся забыть. Конечно, такие потери и разрушения вызовут и распады стран на отдельные районы, которые будут стремиться выжить своими силами, а центральные власти им мало чем смогут помочь. Какое-то время будут разрушены системы энергетики, связи, транспортные пути (дороги, мосты, порты, трубопроводы) и крупнейшие предприятия экономики. Погибнет значительная часть трудоспособного населения, что подорвёт способности страны восстановить инфраструктуру экономики и всей жизни. Большинство людей займётся собственным спасением, а не «работой на государство и на войну». Разрывы экономических связей внутри страны чрезвычайно затруднят работы по восстановлению экономики и инфраструктуры энергетики, транспорта и связи. После обмена термоядерными ударами это произойдёт однозначно и с агрессором, и с жертвой ядерной агрессии, а ядерная война явится величайшим бедствием для всех сторон конфликта и всех народов мира.

Конечно, и сама подготовка к началу ядерной войны представлялась делом очень непростым, «громоздким» и таким, которое не удастся скрыть от потенциального противника. Она требовала не только приведение в боеготовность вооружённых сил, но и сил гражданской обороны, эвакуации городов, подготовку сил союзников и т. п. Планы ведения войны, созданные военными, в части подготовки станы страдали явными недоработками. И политики это понимали, – некоторые сознательно, а некоторые и подсознательно.

И только ядерный паритет, достигнутый в 80-х годах, заставил США пойти на переговоры об ограничении ядерных вооружений. При этом США постарались уничтожить советские наземные ракеты средней дальности, исключив из договора подобные ракеты на морских и авиационных носителях, в которых у них был перевес. Но сейчас это «превосходство» в значительной части сведено на «нет» из-за появления таких ракет средней дальности у России. Они позволяют наносить ядерные удары практически по всей территории блока НАТО в Европе с самолётов и кораблей ВМФ. Сейчас это могут делать и дальние МБР с увеличенной нагрузкой ядерных блоков индивидуального наведения при уменьшенной дальности полёта. При таких условиях они могут «вытянуть» массу боеголовок в 2–3 раза больше, чем при предельной дальности.

Несмотря на то, что США начали первыми развивать многие системы вооружения, своё первенство им удавалось удержать далеко не во всех компонентах из-за несимметричности приоритетов советских и американских работ по вооружениям и из-за разных уровней достижений отдельных разработок в США и СССР (которые достигались усилиями рабочих коллективов разработчиков систем вооружений). И руководство США не раз убеждалось в том, что в оценках советского оборонного потенциала допускались ошибки. Они ошиблись со сроками создания советских атомных и водородных бомб, с возможностями советских крупных баллистических ракет, с возможностями советских авиационных и ракетных систем ПВО и радиолокации, с возможностями советских космических систем и советского военно-морского флота. В конце 60-х годов в СССР создали очень мощную группировку стратегических ракет наземного базирования, которая стала превосходить по мощи соответствующую американскую систему. Правительству США стало ясно, что в случае начала ими войны, ответный удар тысячами ракет по территории США будет иметь не просто «катастрофические», но «уничтожающие» последствия.

Правительство США рассчитывало ядерным шантажом добиться, если не уничтожения СССР, то угрозой и принуждением заставить «прогнуться» и подчиниться американскому диктату. А для начала – хотя бы разорить СССР ядерной гонкой. К чему он бы привёл – ясно: к проникновению внутрь страны американской агентуры, к насаждению внешнего управления, к развалу страны на зависимые анклавы. Их экономика стала бы полностью подчинена американским монополиям и долларовым манипуляциям. Такие «преобразования» привели бы к тому, что мы видим на примере многих слаборазвитых и зависимых от США стран, – их беззастенчиво грабят, – как сейчас Украину. И наивно полагать, что США стали бы развивать в СССР современный капитализм по «американскому» образцу, – им нужен был в лице СССР послушный колониальный вассал, а не конкурент в глобальном противостоянии. Это – не «идеологемы», а реальность ракетно-ядерного века. Можно также отметить, что достижение ядерного паритета породило в СССР, а затем в России определённые настроения «благодушия» и ложные представления политической элиты, что «холодная война» закончена. Но США продолжили её другими, более скрытыми и изощрёнными методами ограбления страны, ослабления её стратегического потенциала и подчинения части элиты влиянию спецслужб США.

Для уничтожения СССР США первыми создали «горы» ядерного оружия, сеть военных баз вокруг СССР и военные блоки, – всю инфраструктуру для ведения ядерной войны. Под крики о «советской угрозе» и «агрессивности» русских, прикрывая завесой лжи свои планы по ядерному устрашению и уничтожению СССР. Советскому Союзу приходилось противопоставлять этому свою политику борьбы за мир. Эта политика была политикой борьбы за мир и по субъективным, и по объективным причинам: США превосходили СССР и экономически, и в военном отношении по ядерным вооружениям. Для сдерживания приходилось угрожать агрессору ответным ядерным ударом. Американцев на дороге гонки вооружений ждали разные «сюрпризы» и «подводные камни» ассиметричных ответов советской стороны, которые и позволяли оттянуть опасность новой мировой войны. И были «горячие» столкновения в Корее, на Кубе, во Вьетнаме, на Ближнем и Среднем Востоке (Сирия, Афганистан) и в Африке (Египет, Ангола).

Чтобы предотвратить мировую войну пришлось создать ракетно-ядерный «щит». Его слагаемыми являлись стратегические ядерные силы на ракетных, авиационных и морских носителях. Его слагаемым являлась мощная система противовоздушной, а после и противоракетной обороны. А также океанский военно-морской флот, охраняющий морские границы и готовый нанести удар стратегическими ракетами подводных лодок. Пришлось создать новые, очень мощные и крупные системы обеспечения современных вооружений: системы современной спутниковой разведки, системы навигации и связи, системы оповещения о ракетно-ядерном нападении, систему гражданской обороны страны и другие. Конечно, пришлось содержать и большую наземную армию с ядерным оружием, оказывать экономическую помощь для удержания своих союзников, чтобы создать противовес блоку НАТО в Европе. Это совершенно необходимо было делать в условиях большого дисбаланса ядерных вооружений хотя бы для того, чтобы эти страны не использовали против СССР. Сейчас ясно, как бы их использовали, – примерно так, как их использовал Гитлер при нападении на СССР. И как сейчас используют Украину и другие страны Восточной Европы для продвижения блока НАТО к нашим границам.

Примерная динамика роста общего числа ядерных зарядов дана на следующем графике, на котором максимальное число советских ядерных зарядов, видимо, преувеличено (в частности, по стратегическим зарядам СССР никогда реально не превосходил США):

По графику видно, что в середине 50-х годов американцам удалось существенно нарастить мощности массового производство ядерного оружия и создать десятки тысяч единиц и на стратегических носителях, и на тактических. Мне запомнилась фраза моего отца – полковника-артиллериста, – преподавателя артиллерийской академии: «Этого «добра» развелось много. Будут бросать по штабам, по кораблям…». Можно сказать, что уже к 1957 году США создали ядерный потенциал с числом зарядов 5543 (называется такая цифра развёрнутых боезарядов), т. е. по порядку величины и по мощности уже в сотни тысяч раз больше, чем мощность их первых атомных бомб. Максимум числа ядерных боезарядов достиг у США в 1967 году – более 32 тысяч, а их суммарная мощность боезарядов – более 20 тыс. Мт ТЭ (а всего в США было произведено более 62 тыс. ядерных зарядов). Т. е. мощность превысила более чем в миллион раз мощность первых атомных бомб. Дальше стало ясно, что такую «прорву» боезарядов крайне дорого содержать и обновлять, т. к. многие термоядерные боезаряды быстро приходили в негодность, их надо было восстанавливать. Тактические урановые бомбы с длительными сроками хранения американцы тщательно припрятали, – как, видимо, и все страны-обладатели ЯО.

Осенью 1958 года СССР вступил в совместный с США мораторий на ядерные испытания. Не касаясь политической стороны вопроса, отметим, что для СССР это было в военно-техническом отношении неудачное решение. США к этому времени провели 196 ядерных испытаний и создали мощный термоядерный потенциал, в состав которого входило 7500 ядерных и термоядерных зарядов. Его общий мегатоннаж составлял в 1958 году 17,3 Гт. В период моратория в 1960 году численность боезарядов ядерного арсенала США возросла до 18 600, а его общий мегатоннаж составил 20,5 Гт. Эти цифры показывают, что необходимый уровень мегатоннажа был уже набран, и происходила диверсификация возможностей ядерного арсенала США за счёт увеличения его численности. Общее число типов ядерных боезарядов США, разработанных до моратория и переданных на вооружение (до или после моратория), может быть оценено в 35–40, а общий объём их производства оценивается в 40 000 единиц. Ничем подобным СССР не располагал. Это был период безусловного ядерного превосходства США, и в их интересах было «заморозить» это положение. В СССР к этому времени уже было создано изделие «49» и ряд других термоядерных зарядов, однако ещё не было достигнуто необходимое тиражирование термоядерных зарядов и в различные габаритно-массовые категории. Необходимо было решить и задачу создания «сверхмощных» термоядерных зарядов, однако с тем, чтобы в какой-то мере парировать огромное превосходство термоядерного арсенала США. Без ядерных испытаний это было сделать невозможно, и наступил опасный период роста ядерных возможностей США в период моратория, опиравшийся на внедрение отработанной ими к тому времени системы ядерных и термоядерных зарядов. См. [25], с. 111.

Можно заметить, что практически всегда в ядерной и военной сфере США стремились навязать СССР и России неравноправные договоры для закрепления и развития своего преимущества, – после эти договоры касались ограничения стратегических наступательных вооружений (СНВ-1, СНВ-2 и СНВ-3), ракет средней дальности в Европе, соглашений об ограничении ПРО, сокращения наступательных ядерных потенциалов (СНП). США шли на заключения таких договоров обычно под давлением обстоятельств, видя, что СССР их догоняет в отдельных видах вооружений – чтобы сделать невозможным опережение со стороны СССР.

По приведённым данным ясно, что СССР в течение 60–70-х годов удалось за 20–25 лет технологически догнать и опередить США в области производства ядерных материалов и боезарядов, ликвидировав отставание примерно в 7 лет. Вот как это произошло по двум важнейшим направлениям, рассказано далее.

Для решения этой грандиозной задачи потребовалось создать целую отрасль атомной промышленности с огромными комбинатами и заводами по переработке урана, с добывающими мощностями в труднодоступных горных районах, с целыми «атомными городами», – научно-исследовательскими центрами, КБ и НИИ. К примеру, вокруг Москвы было создано несколько городов-спутников с физическими научными центрами: Дубна, Обнинск, Серпухов, Фрязино, Фрязево и др. И под крупными городами, на Урале и в Сибири, и в ряде ЗАТО – закрытых административно-территориальных образованиях, – разместились и центры развития атомной промышленности, которые ранее имели номерные наименования: Свердловск-44-Новоуральск, Азамас-16 – Саров, Челябинск-40 – Озёрск, Снежинск (рядом с Озёрском), Красноярск-45 – Зеленогорск, Красноярск-26 – Железноводск, Томск-7 – Северск. ЗАТО, как закрытые «зоны», работавшие на них зеки называли «Белым архипелагом» по аналогии с «архипелагом ГУЛАГ». Главный научный центр в виде КБ-11 Ю. Б. Харитона (РФЯЦ ВНИИ Экспериментальной Физики) при Московской лаборатории № 2 АН СССР Курчатова И. В. разместили в Арзамасе-16 (Саров) – постановление № 863 327 СМ СССР о создании центра вышло 3 марта 1949 года. Постановлением от 23 мая 1957 началось создание города Снежинска (Челябинск-70), как второго центра разработки ядерного оружия с НИИ-1011 (позже: РФЯЦ ВНИИ Теоретической Физики) во главе со Щёлкиным К. И., – ближайшим сподвижником Харитона Ю. Б. и Курчатова И. В. Два научных центра для ядерных исследований образовались и в США – это лаборатории Лос-Аламоса и Ливерморская лаборатория.