Текст книги "Вепри"

Глава 12

Ангелина обошла гостиную по кругу и остановилась возле окна. Ее рука достала телефон, торчащий из заднего кармана брюк и взглянула на монитор – 12:34 24.ноября.2023. Мужа и его чудаковатой сестры не было уже почти полтора часа. Ей не нравилось, что он оставил ее тут со всем одну. Потерев руки от холода, она закинула пару поленьев в печку. Сегодня в доме стало значительно холоднее.

– А ну разгорайся живо.

Дети вскользь глянули на мать, блуждающую по кухне и разговаривающую вслух, сама с собой. Даня покачал свисающей со стула ногой и неохотно зевнул. От скукоты он не знал чему ему заняться уже второй день подряд. Тоскливо переминаясь с ноги на ногу, он бросил взгляд на младшую сестренку: Оля поставила один из стульев к подоконнику и наблюдала как капельки дождя скатываются по стеклу.

– Тсс, – позвал ее Даня. – Ты когда-нибудь вызывала духов?

Оля пожала плечами, не сводя глаз с брата, на лице которого застыла дурацкая хитрая улыбка.

– Тогда садись, – как можно более мрачным и загадочным голосом произнес Даня и указал ей на стул напротив себя.

Брат постоянно ввязывал ее в свои бредовые розыгрыши. Крайне редко они оказывались в итоге забавными и хоть малость смешными. Как правило все всегда заканчивались плачевно для них обоих и в конечном счете они стояли в углу или мать находила для них более интересные занятия (по крайней мере так считала она). Но от скуки она устала не меньше его. Сестра обошла стол и робко села, не зная, чего ожидать и к чему готовится. Даня протянул руки, пригласив ее создать магический круг.

– Сегодня Ольга Сергеевна вы найдете то, что искали многие годы, – его голос опять изменился, став более важным и взрослым.

– И что же это? – хихикнув, спросила сестра и сжала его ладони.

– Утраченную связь!

– Правда?

– Вы думаете я вру? Скоро вы сами во всем убедитесь, – монотонно, но утвердительно предупредил Даня. – И тогда ваше сомнения исчезнут окончательно.

– Тогда приступим, – подыграла Оля. – Докажите свои магические способности Даня Сергеевич и убедите меня в обратном.

– Конечно. Не будем терять времени. Приступим.

Даня закрыл глаза и начал шептать что-то невнятное. От этого Оля тихо хихикнула. Прошло несколько секунд, но в зале ничего не произошло. Все это раззадорило младшую и она растянулась в улыбке, обнажив щель между двумя передними зубами. Глаза брата открылись, и через мгновение его лицо исказилось в недовольной гримасе. Ему не нравилось, что сестра смеется над ним.

– Дух покойного приди.

Смех тут же исчез. Оля не собиралась заходить так далеко. Только не в этом пугающем ее до чертиков доме. Она попыталась разжать ладони, но брат крепко их сковал и не отпускал ее.

– Перестань, – жалобно протянула сестра.

– Дух покойного приди, приди на мой зов. Я вызываю тебя.

Они оба замерли. Даня открыл глаза. Оля нервно и недовольно осмотрелась по сторонам. Добившись своей цели – напугать сестру, он решил продолжить потеху и ударил коленом в стол.

От переполненного страха, Оля подскочила и отбежала к окну. Брат тут же расхохотался и стал тыкать в нее пальцем. С горечью на душе она поняла, что он опять ее разыграл. От того, что она так легко повелась, стало очень обидно и неприятно.

– Я не поняла, – Ангелина вышла из кухни и обвела глазами детей. – Это чем вы тут сейчас занимались?

Дети испуганно взглянули на мать. Теперь и на лице Дани появился испуг, даже еще больший чем до этого был у сестры. Он прекрасно знал – чтобы не случилось, виноват останется он. Хотя сестру и обвинить то было не в чем. Она всего лишь была марионеткой в руках искусного мастера перевоплощения.

Никто из них не произнес и слова. Но так долго продолжаться не могло.

– Мам, мы просто играли, – промямлил Даня.

– Я сейчас тебе устрою игры, не вылезешь у меня из Пушкина.

– Ну мам! – протестующе завопил сын.

В животе у Ангелины жалобно заурчало. Чувство голода снова вернулось, да еще и с большей силой. Драники давно переварились и желудок требовал проявить к нему больше снисхождения. Вспомнив, о том что в сумке на верху оставалось палка варенной колбасы и нарезной батон, она жадно облизнулась и взялась за поручень лестницы.

– Только попробуйте вычудить мне что-нибудь.

Мать повернулась к ним спиной и стала подниматься наверх.

– Пронесло, – выдохнув, произнес Даня.

– Это было не смешно, – чувство обиды до сих пор никуда не пропало. Ей ужасно хотелось со всей силы шмякнуть его чем-нибудь по вьющейся кучерявой голове.

– Кому как! – подначил Даня, скорчив как всегда ехидную улыбку.

Ее она ненавидела больше всего в нем. Потому что часто попадалась на его уловки.

– Да если и так, ты только и можешь, что дурачиться. Никого ты не вызвал. Одним словом, шарлатан.

– Правда? – никак не сдавался брат. – Тогда может расскажешь почему ты выскочила из-за стола как ужаленная? И только не говори, что тебе не было страшно.

– Да я ни капли не испугалась, – соврала Оля. – Просто… паука увидела. Их тут полно. Вот один чуть не залез мне под штанину.

– Дааа? Какая оказывается у меня бесстрашная сестра, – его ухмылка стала еще более наглой и самодовольной. – Совсем ничего не боится.

– Уж точно не трусливее тебя.

Брат глубокомысленно насупил брови, что придало его лицу суровое выражение. Младшая бросила ему вызов. Назвала его трусливее девчонки, хотя всего несколько минут назад сама чуть в штаны не напрудила. Такое не прощается!

– Так может спустимся в подвал и узнаем кто из нас трус?

У Ольги округлились глаза. Он что не шутит? Только дурак решится на такое. Или может, как всегда, играет с ней?

– Идет!

Что??? Даня не поверил своим ушам. Да она же от букашки шарахается, какой подвал с покойником? Стоит пару шагов сделать по лестнице, как она закричит и побежит, заливаясь страхом и слезами. Ну хорошо. Раз ты так хочешь. Давай проверим тебя на прочность.

– Тогда идем!

Брат встал из-за стола и как можно увереннее пошел в сторону приоткрытой двери. Все что за ней виднелось – это чернильная темнота, перемешанная с удушливым тяжелым смрадом покойника. Обернувшись, он взглянул на сестру – она не сдавалась и спокойно шла за ним.

Ольга была уверена, что эта игра зашла слишком далеко, но она ни за что не хотела увидеть снова эту ехидную противную улыбку брата.

Перед тем как войти в дверной проем, Даня взглянул наверх – мать все никак не спускалась. Да что там можно делать так долго? Хрень. Деваться некуда. Включив фонарик на телефоне, он осветил ступеньки вниз. Вся храбрость ушла в пятки. С трудом проглотив слюну, его нога сделала первый шаг.

Сестра по примеру брата достала телефон и светила им повсюду. Каждый свой шаг она сопровождала с тем, что оборачивалась, уверяя себя, что они еще зашли не так далеко. Но он не останавливался. Неужели он ничего не боится? Внизу что-то зашевелилось. Ее рука нервно дернулась и чуть не уронила телефон. Луч от фонарика брата осветил убегающую мышь.

По всей его спине без конца ползали мурашки. Как мог он пытался скрывать свой страх и дальше продолжал спускаться. Надо держаться. Если сильно не спешить, то рано или поздно мать спохватится и начнет их звать. Главное не сдаться первым.

Снизу раздался мышиный писк.

Оставалось всего пару ступенек и теперь Даня всем сердцем молил, чтобы боги его услышали и остановили эту глупую игру. Свет фонарика упал на грязную простыню, покрывающую тело. От этого он замер и окоченел.

Для себя Оля четко решила, что дальше она не пойдет. Больше ни шагу! Если ее брату так надо это позерство, то он и пусть идет до конца. Тем более он мальчик, а там мыши. Много мышей, то и дело снующих по полу в разные стороны. Ее взгляд упал на одну из них, которая встала на задние лапы и встревоженно взглянула в ее сторону. Издав несколько отвратительных писков, она побежала в противоположную часть подвала. Ее луч фонарика машинально последовал за ней и вскоре неожиданно остановился. Пробежав пару метров мышь уткнулась в деревянную статую, очень похожую на те идолы, которые стояли во дворе доме. Грызун, как будто насторожился и попятился назад. Луч, исходивших от фонарика, поднялся по древнему языческому изваянию и ее затрясло. На нем четко лежали две почерневшие человеческие руки, с грязными бледными ногтями. Тот кто находился позади идола, как будто обнимал его и в тоже время прятался. Приподняв чуть выше телефон, тьма рассеялась и оголила размытые очертания скрывающейся фигуры. Что-то юркнуло снизу и ее внимание упало на пояс деревянного изваяния. Руки, которые только что казались одним целым с этой древней статуей, исчезли. Луч от фонарика снова поднялся вверх. Голова мертвеца, с желтыми зловещими глазами и проваленным носом уставилась из-под идола прямо на нее и жадно созерцала из темноты.

– Аааааааа, – изо всех сил закричала Оля и пустилась со всех ног вверх по лестнице.

От ее крика у Дани вывалился из рук телефон. Он сам перепугался не меньше ее. Хоть и не успел дойти до лежащего покойника в другой противоположной части подвала.

Выкатившись в зал кубарем, они увидели грозное суровое лицо матери, стоящей над ними.

Глава 13

– Мы не сможем уехать Вероник, – тягостно заключил Сергей, свесив голову к ободу руля. – Я его даже с места сдвинуть не могу.

Сестра снова разревелась. Юля, дрожа от холода, хмыкнула носом и обняла мать.

– Но кому это надо? И зачем?

– Я не знаю.

Сергей, вспомнив об участковом, судорожно вытащил телефон из кармана штанов и попробовал зажечь дисплей. Капельки воды вытекли из-под чехла, но он не обращал на них никакого внимания, постоянно судорожно вжимая кнопку включения. Клац. Клац. Клац.

– Да как же… Нееет! Ну пожалуйста. Какой же я дурак. Дурак. Дурень. Остолоп.

– Не кричи Сереж, – спокойно и иронично произнесла Вероника. Она перестала реветь. Отчаяние сменилось глубоким пофигизмом и равнодушным покоем. – Я тоже забыла его вытащить.

Они оба переглянулись. И со слезами на глазах рассмеялись. Сергей хохотал и натягивал все шире и шире свою горькую улыбку. Он понимал, что рано или поздно ему все же придется вернуться домой, а его единственный заработок – это такси. Но как теперь прокормить семью, если машина разбита, а скоро и вовсе уйдет под воду. Телефон намок и скорей всего его уже отремонтировать не получится. А что хуже всего – вскоре ему придется обо всем рассказать «Дьяволине». И ад разверзнет свою пасть, чтобы поглотить его в огне и обречь на вечные муки и страдания.

– Сколько до Сливино? – спросила Вероника.

– Нет. Не дойдем, – ответил брат. Он хоть и пытался улыбаться, но голос был поникшим и надломленным – Юля вся продрогла. Да и мы с тобой не лучше, дрожим как осиновые листья.

– Мы туда не вернемся, – сестра нервно закачала головой, – Ни за что Сереж. В этом доме что-то есть. Какое-то зло. Нечистая сила. Я не знаю. Не могу объяснить.

«Конечно есть. Вот только поджидает оно не тебя».

– Вероника, – Сергей сурово посмотрел на сестру – Нам больше некуда идти. А Юле нужно тепло и сухая одежда.

– Нет. Нет. Нет! – ее ладонь легла на лицо. – Должен быть какой-то другой выход.

– Какой Вероник? До следующей деревни мы не дойдем. Точно не с детьми. Этот чертов бесконечный ливень. Чтоб его…, – Сергей злобно покачал головой. – Да даже если и дойдем, что там? Позвонить мы не можем, а гостиниц там еще точно не построили. Такая же глухомань, как и эта.

– Мама, – позвала дрожащим голосом Юля. – Мне очень холодно. Давай вернемся. Там печка. Положим туда побольше дров и будем долго греться. А если кто и захочет нас обидеть мы ему все вместе зададим жару! И дядя Сережа нас не даст в обиду.

– Вероник ну вправду, – подхватил Сергей. – Дождь рано или поздно кончится. А ночь эту переночуете с нами в комнате. Дверь подопрем. Чеснок какой-нибудь по лестнице разбросаем. Да и к тому же я так храплю, что любая нечисть распутается и сама сбежит из дома.

На лице у сестры появились ямочки, хотя до улыбки было еще очень далеко. Ее страх никуда не ушел, но все же от его слов ей стало немного легче.

– Обещаешь?

Глава 14

Перепугавшись до ужаса, одним глазом Даня и Оля смотрела на мать, а вторым на полуоткрытую дверь ведущую в подвал. Теперь их не на секунду не отпускали мысли о том, что тот кого они видели за идолом, может выскочить в гостиную так же быстро как и они.

– Что вы там делали? – страшно сердито спросила Ангелина.

– Мама там кто-то есть, – закричала Оля. – Я видела, видела его.

– Кто? Труп? – Ангелина не удержалась и влепила оплеуху Дани. – Ах ты поганец такой, опять над сестрой подшучивал?

– Я, нет. Мы просто хотели посмотреть. Но там … – не успел он договорить, как его уже ждала очередная трепка:

– Вот что там! Еще показать, что там?

– Но мам, там кто-то был, я не вру спроси у Оли.

– А ты! – Ангелина переключилась на дочь. – Сколько тебе лет, что ты до сих видишься на его тупые шутки?

Оля хотела было открыть рот, но поняла, что лучше от этого все равно не станет. Разве, что получишь по шее так же как и брат. Единственный способ предупредить об опасности это признать свою вину, отсидеться и дождаться отца. Правда у матери на них были уже особые планы:

– Так! Встаем! Не знаем чем заняться? Поднимается наверх и берем Пушкина.

Сестра ядовито посмотрела на Даню. Из-за того, что она пошла у него на поводу ей опять придется сидеть и зубрить стихи. Так было всегда, когда она хотела ему что-то доказать. Брат лишь почесывал затылок на голове сам не понимая, как они додумались спуститься к мертвецу. Ничего больше не оставалось, кроме как подниматься с пола и тоскливо шагать в направлении лестницы.

– Идем. Идем. Не надо оборачиваться.

На втором этаже, когда они уже пропали из поля зрения матери, Даня резко повернулся к сестре и спросил:

– Ты тоже его видела? Или мне все это показалось?

– Он был такой страшный. Намного хуже и страшнее любого трупа, – Оля, погрузившись в воспоминания, как будто заново пережила все, что увидела в подвале. От этого ей стало не по себе, и она ощутила появившейся комок в горле.

– Как думаешь, что оно такое?

– Демон. Злой дух. Не знаю. Что-то очень и очень страшное.

– Мама нам не верит, – с горечью признал Даня. – А он представляет опасность для всей семьи.

– Дождемся отца. Он точно нас хотя бы выслушает.

– А если он выйдет из подвала и нападет на маму? Она ведь там совсем одна осталась.

– Думаю тогда ему не поздоровится. Мама себя точно в обиду не даст. Даже самому страшному порождению зла.

Снизу послышались шаги, подходящие к лестнице.

– О чем вы там шепчитесь? —суровый голос матери, заставил их ускорить шаг. – Скоро я к вам зайду и только попробуйте мне не рассказать «Руслана и Людмилу».

Проводив детей взглядом, Ангелина взглянула на полуоткрытую дверь и вспомнила как сама в детстве боялась каждого шороха и верила во всякую чепуху. Но сейчас ее мысли сосредоточились совсем на другом. На кухне лежала колбаса, батон и банка шпротов. Дело оставалось за малым. Немного поработать ножом и раскидать все по ломтикам. К тому же пока никого нет, можно съесть и немного лишнего. Но все же аппетит как-то немного поугас, когда она подумала, что в подвале, возможно прямо под ней, уже вторые сутки лежит покойник. Что в нем может быть такого, и почему все кто его видел чрезмерно переполняются страхом? Ангелина сама не зная зачем еще раз взглянула на дверь. То ли удостовериться, что оттуда никто не вылез, то ли просто из любопытства.

И все же теперь бутерброд не лез в рот. А еще в гостиной появился сладковатый отвратительный запах, которого не было ранее. От чего хотелось встать и уйти на улицу в проливной дождь, лишь бы не дышать им.

«Нет, с этим надо что-то делать. Пока мы все тут не протухли».

И все же с каждым шагом ее решительности становилось все меньше. Все сверхъестественное осталось далеко в детстве. Ни существует никакой дьявольщины, чертовщины и даже господа бога. Но появляющийся из недр души страх становился все сильнее. Откуда он брался она не понимала. Это жизненный цикл природы. Кому-то выпало закончить его раньше остальных. Вот и все. Но как бы она не отпугивала крадущиеся тревожные мысли, они все равно никак не уходили. По пути она взяла один из стульев и выставила его на всякий случай вперед. Подойдя в плотную к двери, Ангелина поймала себя на мысли, что вдруг дети и взаправду видели там кого-то и теперь он стоит прямо за дверью и поджидает новую жертву. Ее рука взяла ручку и резким усилием толкнула ее вперед. На секунду ей показалось, что в темноте, исходящей из дверной щели, что-то промелькнуло. Ее руки судорожно опустили стул, как можно сильнее подперев дверь, а сама она как ошпаренная сразу отскочила на несколько метров.

Еще несколько секунд она пристально наблюдала за стулом. Но ничего мистического не происходило. Никаких шагов, скрипов и тем более полтергейста. Стул просто стоял и не двигался. Как вдруг входная дверь распахнулась и ее сердце почти остановилось.

Глава 15

– Да чтоб вас, – взъерошившись провопила Ангелина. – У меня душа чуть в пятки не ушла. Предупреждать надо.

Вероника и Сергей посмотрели друг на друга так до конца и не понимая, что они такого могли сделать, чтобы остаться виноватыми. Но промокнув до нитки и дрожа от холода, все второстепенные вопросы быстро отошли на второй план. Пробираясь через размытую дорогу, в холодный проливной ливень, они только и мечтали, чтобы как можно скорее скинуть с себя промокшую до нитки одежду и как можно ближе прижаться к печи.

Скидывая свитер и штаны, Сергей закинул в горнило еще пару поленьев, хотя жар оттуда, итак, исходил довольно приличный. Вероника первым делом стала помогать Юле, ей очень не нравились ее посиневшие губы и бледное лицо. Не хватало чтобы она еще заболела в этой глуши, где нет ни педиатра, ни даже захудалой аптеки.

– Сережа, мне страшно спросить, – наблюдая за всей этой процессией, поинтересовалась Ангелина, – что случилось и почему вы не уехали?

Стоя в одних трусах возле печки, он и так выглядел крайне неловко, но после этого вопроса, стало все еще хуже. Сергей знал, что избежать его все равно не получится, и рано или поздно жена узнает и о машине, и о телефоне. Ему придется об этом сказать. Вопрос заключался лишь в том, как много недовольства после этого вырвется из нее наружу. И сможет ли он найти хоть какой-нибудь островок перемирия.

Вероника, не единожды успевшая столкнуться с ее характером, с печалью в глазах взглянула на брата – ему сейчас придется не легко. Но как бы они не ругались, она старалась придерживаться нейтральной стороны в их семейных отношениях, хотя иногда ей и было очень обидно, что его жена позволяет себе так грубо с ним разговаривать, словно он какое-то домашнее животное. Ничего не говоря, Вероника залезла на печь и подтянула туда Юлю. Сверху, как выяснилось, располагалась кровать, оборудованная, судя по всему, для зимнего времени года.

До встречи с ней Вероника знала его как жизнерадостного, энергичного мужчину. Сейчас он выглядел как высушенный лимон, с сединой и морщинами. Без слез и не взглянешь. Она никогда не осуждала его выбор и не лезла в их отношения. Но у нее никак не укладывалось в голове почему он все это терпел и загонял себя все дальше и дальше в гроб. Как ей удалось подавить его волю и превратить в послушную собаку.

– Не знаю даже как тебе сказать заюшик, это ужас какой-то, – промямлил Сергей, переминаясь с ноги на ногу. – Мы машины, как оказалось, вчера в пойме оставили. Я попытался выехать. И у меня даже почти получилось. Но в конце откуда-то взялся ствол дерева и пробил мне радиатор. Машина больше не заводится. Понимаешь, я не мог его видеть. Он лежал под водой. Я не знаю, это какое-то дьявольское невезение. Да еще ко всему прочему про телефон забыл. Теперь его хоть выжимай.

Сергей замер и

– Слушай! Ты меня иной раз просто поражаешь! – Ангелина себя едва сдерживала, ведь она приехала на похороны и у него умер брат. Но все же внутри все закипало и пар как у испанского быка готовился вырваться через раздутые ноздри. – Скажи пожалуйста, а в чем проблема была просто пройтись и посмотреть куда ты вообще поедешь? Неужели это так трудно было сделать? Почему ты всегда сначала делаешь, а потом думаешь?

– Дааа… – начал оправдываться Сергей, разводя руками, – у меня даже в мыслях не было, что такое может…, что под водой может лежать это чертово дерево.

– Понимаешь? – это слово стало для нее камнем преткновения. Сдерживать себя она больше была не в силах. Ангелина истошно заорала: – А ты вообще хоть что-нибудь понимаешь? Куда ты нас затащил с детьми? Понимаешь? И как мы теперь отсюда выберемся? Что будем есть, когда вернемся? Да тут даже дышать нечем. Там труп разлагается, а ты ничего сделать не можешь! Мужик. Одно название.

Иногда ему хотелось встать, подойти к ней и сотворить то, что не покажут даже в самом страшном фильме. Например, вырвать язык и скормить собакам. Или может кинуть в ванну с кислотой.

– Все будет хорошо, – с каменным спокойствием ответил Сергей. Двенадцать лет тренировок говорили сами за себя. – Дождь закончится, и мы уедим.

На верху послышалось шевеление. Сергей заметил, как дети подслушивали весь их разговор. От этого на душе стало еще неприятнее. Он знал, что она никогда не могла остановиться и сделать это так, чтобы хотя бы они избежали этих ненужных переживаний. Даже на похоронах эта стерва не смогла сдержать в себе свой гнев и дать спокойно похоронить брата.

– Ты хоть понимаешь, что нам теперь НЕ НА ЧЕМ УЕХАТЬ ОТСЮДА?

– Участковый нам поможет. Для этого и нужна полиция – помогать людям. Рано или поздно он появится, и мы что-нибудь точно придумаем.

Ангелина не понимала, что в нем бесит больше: его спокойствие, когда мир рушится под ногами или его безмозглость, от которой ее жизнь превращалась все больше в ад.

– Ты ему дозвонился? Только не говори, что и это у тебя не получилось.

– Нет. Я не смог, – досадно произнес Сергей. – Я же говорил – телефон намочил.

– Я просто не понимаю, что с тобой не так, – прищурившись Ангелина заглянула ему прямо в глаза. Ее едкий змеиный взгляд отравлял все на своем пути, а яд парализовал все тело от кончиков пальцев до макушки головы. – Иногда мне кажется, что когда-то в детстве тебе вскрыли голову, вытащили мозги и закрыли крышку обратно. А знаешь почему это все бы произошло именно с тобой? Потому что никто бы не заметил разницы.

Сверху на печке перевернулась на живот Юля. Сестра молча лежала, не произнося ни звука. Однажды, пару лет назад, Вероника уже пыталась заткнуть ей рот, но Сергей стал на ее сторону, и они не разговаривали после этого почти год. Больше она не вмешивалась. Пусть живут как хотят.

– Все будет хорошо, – вымученно и без энтузиазма произнес Сергей.

Ангелина закатила глаза и безнадежно покачала головой. Как же ее угораздило связаться с ним. Королева выпускного балла, первая красотка в университете, все штабелями падали и бежали исполнять ее желания и капризы. Все было просто превосходно, ее жизнь расцветала как прекрасный яркий цветок, пока этот дурень не попался ей на мостовой. И если в первый раз она увидела его через темное стекло бутылки из-под шампанского, то как она не смогла разглядеть его никчемности и серости на втором свидании и почему не сбежала при первой возможности? Как будто по какой-то неизвестной ей причине Купидон ее возненавидел и решил не за что погубить. Бросив ненавистный взгляд на мужа, Ангелина тяжело вздохнула и пошла к детям. Что еще скажешь – жалкое низшее существо, безмозглый идиот.

Тепло от печки расходилось по рукам и ногам. От этого становилось приятно и легко. И даже немного забывались проблемы, от которых совсем недавно хотелось лезть на стенку. Дверь, подпертую стулом, Сергей заметил не сразу. Он знал, что Ангелина никогда ничего не делала просто так, а значит за их время отсутствия, что-то точно должно было случится.

Сестра, свисла сверху и приложила указательный палец ко рту:

– Тсс. Ушла уже твоя мигеровна?

– Кто? А да. Она не всегда такая, – соврал Сергей, – просто видимо стресс берет свое. Сама понимаешь дом на отшибе, в подвале тело Глеба, а теперь и машина, – последнее слово Сергей протянул бесконечно печальным голосом.

– Давай не кисни и забирайся к нам. Тут места на троих хватит.

Вероника его всегда не переставала удивлять. Вот вроде бы только час назад он ее успокаивал и вытирал слезы, а теперь она обычная жизнерадостная девушка. И уже она ему подтирает сопли. Хорошо, когда есть браться и сестры.

Сверху было куда значительно теплее. Улегшись поудобнее, Сергей почувствовал, как накопившаяся в дороге усталость стала уходить, делая его тело снова бодрым и энергичным.

– Знаешь, мы сюда еще не успели приехать, но я уже до чертиков боялась этого места. Стоило мне только увидеть очертания этого дома, а еще и лес сразу за ним, как у меня тут же жутко затряслись поджилки. Не знаю почему, но мне так сильно хотелось, ни на что не глядя, развернуться и как можно быстрее сбежать отсюда.

– И не тебе одной. У меня он тоже вызывает очень странные чувства. – Сергей не решался продолжить, но слова сами вылетели изо рта: – А еще всполохи. Как будто я здесь был когда-то раньше. В очень далеком детстве.

Вероника подняла голову и изумленно посмотрела на брата:

– У тебя тоже они всплывают?

Для Сергея этот вопрос прозвучал не менее странно, как и для нее.

– В твоих воспоминаниях была наша мать?

– Да. Мы все там были, – у сестры поднялись брови.

– Кроме отца, – его Сергей почему-то ни разу не видел вместе с ними. – А еще я помню эти идолы. Помню какие-то кусочки, части, отрывки из воспоминаний, но как бы я не пытался, не могу сложить общую картину. А еще в них был Глеб.

– Ты никогда не думал…? – загадочно спросила Вероника, но почему-то вдруг остановилась.

– Ты о чем?

Вероника нерешительно посмотрела на брата:

– Что, если отец нам соврал? Мы же ничего не помним о смерти матери и знаем как это случилось только с его слов.

Потерять близкого человека это всегда трагедия, с которой может справиться далеко не каждый. И порой взрослые люди не могут долгими годами восполнить утрату в своем сердце и обрести покой. Отец, долго не решался им сказать, что их мать заснула и уже никогда не проснется. Но в какой-то момент он понял, что скрывать этого больше не в силах. Для трех детей это была невосполнимая утрата, от чего их мир разделился на до и после. Хуже всех ее потерю воспринял Сергей почти на год переставший общаться с внешним миром. От депрессии отец начал пить. Что еще больше усугубляло психологическое состояние в семье. Выбраться из кризиса удалось лишь через полтора года, когда Вероника сбежала из сада. Ее искали два дня. Весь город стоял на ушах. Волонтеры, «Сальвар», ПДН и уголовный розыск обходили подъезды, крыши и заброшенные дома. Пока в полицию с Заволжского кладбища не позвонил сторож и сказал, что делая обход нашел маленькую девочку четырех лет, ищущую свою мать. Когда ее вернули домой, отец зарекся завязать с алкоголем. Видимо понял, что если и дальше продолжит, то лишится последнего что имеет. Он постарался снова стать тем, к кому они привыкли с самого рождения. Единственное, о чем он их попросил – как можно меньше вспоминать о смерти их матери.

– Нет, – протянул Сергей. – Он бы не стал.

– А если он что-то хотел скрыть? Нам даже трех не было, он мог нам сказать все что угодно, и мы бы все равно поверили.

– Глебу было уже девять. Почему тогда он молчал?

– Я не знаю. Но он и сам чуть не погиб.

– Помнишь больницу? Ты, я и отец. Мне кажется, мы провели там целую вечность пока его не выписали.

– Да. Правда, все как в тумане. Иногда я вспоминаю ее похороны. Почему-то это для меня закралось в память сильнее всего.

– Мы тогда с тобой еще в штаны ходили и в песочнице играли. А ее уже не стало.

У Сергея невольно всплыл перед глазами гроб, где его обездвиженная мать лежала со скрещенными руками на груди. Вспомнил, как долгое время никак не мог поверить и всячески сопротивлялся, что ее больше нет.

– Что, если все случилось еще до обвала крыши?

– Неужели ты и вправду думаешь, что это тот самый дом? – от собственных слов у Сергея пробежал холодок по телу. Несколько раз он и сам думал об этом, но при этом всячески отталкивал эти мысли, не веря в такого рода совпадения. – Еще скажи, что ее кто-то убил?

– Ее и священника. В моих воспоминаниях страшная старуха ударила ее, а потом мы пытались сбежать от нее.

– Это была наша бабушка!

– Да, но выглядела она очень зловеще.

– Нееет. Отец бы нам сказал… Брось играть в Эркюля Пуаро. Это был несчастный случай. Старый дом. Гнилые балки. Да еще и ураган. Просто стечение обстоятельств.

– Ты просто говоришь его словами. Но задумайся на секунду, что если он не хотел, чтобы мы узнали, что это она всех убила? Это логично. Лучше выставить все как несчастный случай, чем иметь в родственниках, хоть и дальних, убийцу.

– Только не говори, что ты и сама веришь в то, что говоришь?

– Я не уверена. Но думаю Глеб мог его заново отстроить и теперь мы все снова здесь.

На лестнице послышались шаги. Кто-то спускался, но затем резко остановился и свесил туловище с перил.

– Сереж, подойди пожалуйста сюда, – произнесла Ангелина.