Текст книги "Вепри"

Глава 28

– ПО – МО – ГИ – ТЕ, – прокричала из открытого окна Вероника.

От безуспешных попыток голос начинал садиться. Она еще раз осмотрелась по сторонам. Затем приподняла руку и оттянула рукав. Часы показали девять часов пятьдесят пять минут. Самая настоящая сонная лощина – подумала Вероника.

– Ни одной живой души на протяжении двух часов, – подытожил Даня и спрыгнул с подоконника.

– Мам, а что если так никто и не появится? – уныло спросила Юля.

Вероника боялась этого больше всего. Но такая ситуация вполне могла состояться и ее стоило проработать. Через дом идти опасно – никто не знает, где он сейчас может прятаться. Не исключено, что он только и ждет, когда они разберут шкаф и выйдут из комнаты. Но, с другой стороны, почему тогда он не закончил начатое и ушел строго на рассвете? Еще один вариант – это связать веревку и по очереди спустить детей вниз. Для нее и Дани, конечно, спуск не составит особого труда, но вот для двух девочек, чей возраст не превышает шести лет – это может создать непреодолимую проблему.

– Тогда нам придется выбираться без них.

– А если…

– Нет, он в подвале, – прервал ее Даня. – Мертвые боятся света.

Вероника повернулась к нему и недовольно помотала головой – ей не нравилось, что он использовал в своих предложениях такие слова. Девочки только начали приходить в себя после кошмарной ночи, а он снова давай пугать их. Даня непонимающе пожал плечами, посчитав, что уже все свыклись с той чертовщиной, которая здесь происходит.

– Под лестницей в гостиной тоже темно, – произнесла Юля.

– И на кухне за печкой, – поддержала Вероника.

– Он в подвале, – как будто никого не слыша, неуклонно утверждал Даня.

– Почему ты в этом так уверен? – спросила Юля.

– Мы с Олей видели его вчера. Конечно, нам никто не поверил, ведь сказанное звучало слишком сказочно и тем более от детей. Но сейчас не об этом. Так вот, когда сестра его заметила, прячущегося за идолом, я тоже обернулся: он был, словно одним единым целом с этой деревяшкой. Понимаете? Он черпает из нее силы днем, чтобы выйти убивать ночью.

– Все, хватит, – нервно отрезала Вероника. – Дождемся помощи и уедим отсюда как можно дальше.

Он снова пугал девочек. Сейчас им нужно сосредоточиться на том, как выбраться из этого страшного дома. А затем уехать как можно дальше. И чем меньше они будут вспоминать и думать о том, что здесь происходило тем меньше пострадает их психика.

Тринадцать часов двадцать три минуты.

– ПО-МО-ГИ-ТЕ! ПО-МО-ГИ-ТЕ, – в очередной раз разнеслось по окрестности. На этот раз на помощь звали все.

От криков несколько ворон взмахнуло крыльями и поднялось в воздух, отказавшись слушать эти бесполезные вопли.

– Неужели ни у кого нет ни коз, ни другого рогатого скота, с которым нужны гулять?

– Я больше не могу, – схватился за горло Даня. – Мне кажется я порвал голосовые связки.

– Давайте передохнем, – отчаявшись, предложила Оля.

Вероника, опустила Юлю и села вместе с ней на матрац. От безысходности хотелось заплакать, но делать этого среди детей она не имела никакого права. Если они увидят, что она сдалась, то точно потеряют всякую надежду на спасение. И это они еще ничего не спрашивали про родителей. Наверно все еще в шоке после пережитой ночи. Или просто все понимают.

– Смотрите, – закричала Оля, – там кто-то идет.

Они все подбежали к окну. По тропинке в сторону леса шел щуплый парень с жилистыми руками и большим крючковатым носом.

– ПО-МО-ГИ-ТЕ! —закричали все хором в окно.

Парень поднял голову и с опаской посмотрел на старый дом.

– ПО-МО-ГИ-ТЕ!

Теперь он точно их услышал. Парень замер и посмотрел в окно, из которого торчало четыре силуэта, машущие ему рукой. Испугавшись, он бросил ведро и пустился галопом обратно по тропинке, как будто увидел призрака или еще что похуже.

– Почему он развернулся и убегает? – не понимающе, спросил Даня.

– Может быть отправился за помощью, – предположила сестра.

Все дети посмотрели на Веронику.

– Хм, – все что она могла это развести руками. – Я не знаю.

Что происходило в этой чокнутой деревни? Любой другой человек, сделал бы все что угодно, кроме этого. Но в Вепрях все привычные механизмы восприятия мировоздания видимо менялись на противоположные. Теперь оставалось только надеяться, что Оля окажется права.

– Давайте ждать. И молиться.

Больше окно не пустовало ни на секунду. Каждый из них дежурил по очереди, в надежде, что именно в его смену появятся спасательная группа, участковый или кто угодно, кто вытащит их отсюда.

Семнадцать часов тридцать три минуты.

По подсчетам Вероники сумерки должны начаться не позже, чем через два часа. С утра и до настоящего времени, никто из местных больше не появился. А значит отсиживаться не имеет никого смысла. Остается только выбрать каким способом они попытаются совершить свой побег.

– Помощи не будет, – обратилась к детям Вероника. – Нам придется выбираться самостоятельно.

Дети ошарашенно взглянули на нее, словно она спятила или желала им смерти.

– Я понимаю, вам очень страшно выходить отсюда. Но выбора, к сожалению, у нас нет. Скоро начнет темнеть, а еще одну ночь в этом доме мы не переживём. Пока он в подвале у нас есть время. Потом будет поздно.

Насчет подвала Вероника, конечно, не знала и сказала это скорее, чтобы детям не было так страшно спускаться вниз. В любом случае она пойдёт первой и в случае чего постарается зацепиться за любую возможность, чтобы не дать их в обиду.

Даня протянул руку первый:

– Я в деле.

За ним последовала Оля, положив свою ладонь поверх его. Юля взглянула на мать и последовала примеру двоюродной сестры. Вероника стала последней.

Они сделали свой выбор. И теперь стоило переходить к действиям.

Тихо, на цыпочках, они подошли к шкафу и стали заново разбирать книги. Половина двери в проходе уже отсутствовала. Чтобы выйти из комнаты им необходимо всего лишь немного пододвинуть шкаф. Когда стопки книг разместились вдоль стенки, а деревянная коробка отодвинулась на нужное расстояние, Вероника выстроила всех в ряд и пролезла в образованную щель. Сразу за ней шла Юля, после нее Оля. Даня замыкал колонну беглецов.

Осторожно высунув голову в проломленную дверь, Вероника осмотрела коридор – пусто. Она махнула рукой и как только вылупившиеся гусята, дети строем последовали за ней.

Каждый темный угол наводил на нее ужас. Повороты вызывали панические атаки и неконтролируемый страх. Но ступающие по ее пятам дети, наделяли ее силой и храбростью. Она прекрасно понимала, что от того, как она себя будет вести будут зависеть жизни всех.

С каменным лицом и львиной смелостью, она повернула на лестницу. И тут же ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Ей показалось, что она видела чей-то силуэт, пробежавшей по гостиной. Но потом она поняла, что это была всего лишь игра теней. Внизу никого не было.

Она махнула рукой, и дети медленно начали спускаться вслед за ней. Он мог прятаться в том темном углу между лестницей и стенкой, о котором говорила Юля. От этих мыслей по телу пробежала ледяная дрожь.

Скрип от половицы, раздался так громко, что казалось, что их крики о помощи были всего лишь мышиным писком. Добравшись до середины, они замерли. Кровь так громко застучала в ушах Вероники, что она подумала, что не услышит даже если вблизи раздастся звон колокола.

Через весь дом пронесся бешенный рык. Он шел из подвала. В темноте за полуоткрытой дверью блеснули глаза.

Они бросились бежать. Стены дома затряслись как в лихорадке. Он не хотел их отпускать. Его рев сотрясал все. Его незримое присутствие заставляло трепетать каждый нерв. Единственное, о чем сейчас молила Вероника – это чтобы никто из детей не остановился и не в пал в истерию, как она, когда впервые его увидела. Но богов здесь не было. По крайней мере тех, которых они знали и молились по воскресеньям в церкви. Поскользнувшись, Оля упала и схватилась за коленку. Вероника добежала до двери и обернувшись замерла. Девочка испуганно смотрела на нее и не двигалась. Никуда не денешься, придется возвращаться. Глубокий гортанный рык вырвался залпом из подвала. Но она все равно бросилась назад. Ее опередил Даня, бежавший самым последним, он подхватил сестру и через пару секунд они все вместе вылетели во двор.

Мягкий солнечный свет изливался подобно луговому весеннему меду. Так приятно было снова ощутить его на себе. Дверь захлопнулась и весь кошмар, казалось, остался позади, внутри этого страшного чудовищного дома.

– Мама, – позвала Юля.

Вероника как будто не слышала ее. Она лежала спиной на все еще сырой холодной земле и смотрела в небо. Они справились. У них получилось. И теперь их ничего не остановит, чтобы навсегда уехать отсюда и никогда не возвращаться.

– Ма-ма, – еще настойчивее позвала дочь.

Она неохотно посмотрела на Юлю – девочка стояла прямо над ней и показывала пальцем в направлении забора.

«Ну что еще? Неужели даже праздной минутки передохнуть не найдется?»

Вероника выставила локоть и повернула туловище – за калиткой стояло три человека, одетые в белые ритуальные рубашки и штаны. Их лица скрывали, одетые на голову чучела убитых животных. Точь-в-точь как в одном из фильмов про язычников, который она смотрела недавно по каналу «Моя планета». Оказывается их можно увидеть не только по телеку.

Вероника встала и вышла вперед, загородив своим телом детей.

– Что вам надо? – спросила она.

Никто из них даже и не подумал ответить. Язычники как будто напрочь забыли, что такое дар речи. Вообще складывалось впечатление, что перед ними безжизненные манекены, купленные в магазине – «Все Для Психопатов».

Вероника нащупала в боковом кармане перцовый баллончик. Вряд ли он смог бы ей помочь, если бы она им воспользовалось в доме. Но сейчас скорей всего перед ними живые люди. А значит от ожога глаз никто не застрахован.

– Дайте нам пройти, – попросила Вероника. – За нами приехали и уже ждут, – добавила она, лукаво соврав.

Никакой реакции. Они или хорошо играют, или действительно кто-то поставил сюда просто чучела для устрашения. Вероника посмотрела на часы – если постараться, то можно успеть дойти до Сливино. Но только если двигаться без остановок и не натыкаться на препятствия в виде полоумных язычников.

– Дети идем.

Вероника решительно двинулась вперед.

«Хватит. Мне что этого дома было мало? Прорвемся! Если мы из него выбрались, то и через кучку сектантов точно проскользнём».

– Не такие уж вы и страшные, – насмешливо крикнула она. – Особенно ты, сбоку, зайчик попрыгунчик.

Ее руки опустились в карманы, делая вид, как будто она их не боится. Но на самом деле ей было страшно – с тремя мужчинами ей одной точно не справится. Но перцовый баллончик даст ей преимущество и время для бегства. Главное попасть в прорези масок. А для этого надо сблизиться так, чтобы они ничего не заподозрили.

Когда расстояние стало меньше метра, она выхватила цилиндрический предмет из кармана и попыталась выбросить руку вперед. Но едва ее палец коснулся кнопки, как вдруг неожиданно она почувствовала острую боль в животе.

Язычник в волчьей маске вытащил из нее окровавленный нож и указал указательным пальцем на дверь дома сразу за ее спиной. Как она могла не заметить, что он приготовил для нее такой подлый удар. Или он был настолько ловким и быстрым? Вероника прижала руку к ране и почувствовала, как от нее уходит тепло. На белой футболке расползлось красное пятно. Не веря собственным глазам, она отшатнулась на несколько метров.

– Мама, – испуганно закричала Юля.

Даня и Оля подхватили ее, не дав свалиться с ног.

Язычник в маске зайца вытащил свой нож и сделал вперед один шаг. Такие же зеркальные действия повторились у третьего в облике совы. Они брали их в клещи, заставляя отступать только лишь в одном направлении.

Дети как могли помогали ей, но с каждым движением ей становилось все сложнее идти.

«Зачем они это делают? Не люди».

Юля открыла дверь, а Даня с Олей завели ее маму внутрь.

Глава 29

Когда начинаешь терять слишком много крови силы начинают быстро покидать тебя, а тело клонить к земле. В эти самые секунды жизнь проносится перед тобой, как внезапный ветер. Ты хочешь, чтобы он ласкал твое лицо, как можно дольше, дул навстречу и никогда не стихал. Но ветер в любой момент может прекратится, так же стремительно, как и появился из ниоткуда. В эти моменты ты начинаешь искать все что угодно, что поможет спасти твою жизнь. Сознание пытается зацепиться за любую надежду. Лишь бы поверить, что сегодня ты не умрешь.

– Даня, – выдавила Вероника, – в сумке твоей мамы я видела салфетки.

– Я мигом, – уже с лестницы крикнул мальчик. – Вы только держитесь тетя Вероника.

Рана слишком глубокая. Салфетки ничем ей не помогут. Ее взгляд упал на маленькую лужицу собственной крови. Скоро она станет значительно больше. Пока появилось лишь легкое головокружение и тошнота.

– Вы должны помочь ей, – Вероника повернулась к Оле. – Она младше вас и теперь ее жизнь в ваших руках.

– МА-МА, – зарыдала Юля.

Вероника бросила взгляд в темную пелену за полуоткрытой дверью. Скоро он выйдет оттуда, стоит лишь солнцу скрыться за горизонтом. Больше всего ее пугала не смерть, а собственная слабость и беспомощность. Ей придется уйти, оставив их с тем чудовищем, что только и ждет своего часа. И она ничего с этим сделать не сможет.

Даня вернулся с открытой упаковкой салфеток. Вероника вытащила несколько и положила их под футболку, прижав рукой. Лужа на полу увеличилась примерно в два раза. Юля прижалась к ее щеке и обняла шею.

– Оля, язычники все еще там?

Конечно, глупо думать, что они вот так просто ушли, но все же. Иногда просто хочется во что-то верить. Например, что хотя бы детям получится сбежать.

Девочка отодвинула штору и краем глаза посмотрела во двор:

– Втали опять возле калитки.

– Пусть они будут прокляты, – выругалась Вероника и тут же схватилась за живот.

По лицу Юли заструились обильные слезы.

Сердцебиение увеличилось. Перед глазами появились мушки.

– Тетя Вероника, что еще сделать? – спросил Даня. – Вы только скажите.

– В доме стало очень холодно. Вы все заболеете. Почему никто не следил за огнем? Где Сережа? Скажите ему, чтоб подкинул дров.

Даня с Олей переглянулись.

– Не беспокойтесь я растоплю печь, – ответил мальчик и отправился на кухню. Он не хотел, чтобы они видели, что его глаза тоже стали влажными.

– Мама не бросай меня! – через слезы произнесла Юля.

– Никогда.

«Я всегда буду в твоем сердце».

– Обещаешь?

Еще несколько минут Юля ждала, пока ее губы ответят «Да». Но мама продолжала молчать. Ее глаза смотрели прямо на нее и не двигались. Она не верила, что она могла оставить ее одну, уйдя туда, где больше нет боли и страданий. Ей просто нужен отдых. Чуть-чуть собраться с силами. А когда она проснется, то крепко обнимет ее и увезет так далеко, что больше им не придется никого боятся.

Свет постепенно покидал гостиную. Даня отодвинул штору – язычников возле забора стало намного больше.

– Надо уходить наверх, – тихо произнес Даня. – Солнце зашло.

– Юля, – позвала Оля. – Давай же. Спрячемся на втором этаже. Опять подтянем шкаф и заставим его книгами.

– Я не брошу маму, – она взяла ее запястье и сильно сжала своими ладонями.

– Юля, она…

Из подвала раздался рык. Он прозвучал так громко, что казалось, его издает гигантское исполинское чудовище, вырвавшееся из ямы и жаждущее мести.

– Он идет!

Испугавшись, Оля побежала наверх.

– Уходим, – Даня схватил за руку Юлю, но та одернула ее и злобно посмотрела.

Дверь открылась и из нее показалась огромная козлиная голова в виде церемониального языческого чучела, с длинными острыми рогами. Все остальное тело Глеба выглядело как и прежде. Солнце зашло за горизонт и теперь наступило его время.

Отшатнувшись, Даня уперся в стену и от испуга чуть не упал. Страх глубоко проник в его душу. Резким рывком он бросился наверх по лестнице, куда угодно лишь бы его страшные руки не смогли до него дотянуться. Мертвое тело Глеба, пронеслось по гостиной за считанные секунды и попыталось его схватить. Но он вовремя отскочил к стене, несколько ступенек пробежал боком и снова пустился галопом на верх.

Пробежав узкий коридор, Даня нырнул в комнату, где в углу от страха тряслась его сестра.

– Ну же, помоги мне, – выпалил он и уперся плечом в шкаф.

Сестра долгое время не могла себя пересилить, но все же собралась и встала рядом с ним, выставив трясущиеся руки вперед. Вместе двигать стало намного легче. Закрыв дыру в выломанной двери стенкой шкафа, они схватились за книги.

Снизу раздался плач Юли. От того, что он оставил ее там совсем одну, Дане стало мерзко и противно на душе.

Прошло около четверти часа. Дом словно опустел, перестав воспроизводить даже самые тихие звуки. Они сидели в самом дальнем углу комнаты, прижавшись друг к другу, понимая, что рано или поздно, лестница заскрипит и по двери застучат удары. Оля без конца хлюпала носом и вжавшись в его свитер тихо плакала.

За окном появились странные звуки, похожие на чьи-то голоса. Некоторое время они с боязней поглядывали на окно, так и не решаясь узнать, что за ним происходит. Вскоре шум стал намного громче и интенсивнее, а окно осветилось желтоватым оттенком воспламенившегося костра.

– Я хочу посмотреть, – прошептал Даня.

– Нет. Не отпускай мою руку.

– Мы не выберемся отсюда, если будем только и делать, что ждать своей участи, – настоял он.

Не хотя, но сестра всё-таки отпустила его, расслабив запястье. Даня встал, подошёл к окну, слегка отодвинул шторку и краем глаза взглянул во двор. Возле идолов бесновались и плясали люди в белых рубашках, по центру горело высокое пламя, отбрасывающее причудливые тени на лицо древних языческих божеств. Между ними стоял он в церемониальной маске, возвышаясь над маленькой беззащитной девочкой. Юля закрыла глаза ладонями и без остановки ревела в захлеб. Она уже видела все это со стороны. И знала, чем должен закончится обряд язычников.

– Мы не можем ее вот так просто бросить, – Даня задернул штору. Больше он не мог смотреть, как они над ней издеваются.

– А что мы сделаем? Мы всего лишь дети.

Он сел снова рядом с ней. В какой-то степени она была права. Если они выбегут и накинутся на толпу язычников, то ровном счетом ничего не добьются. Только сделают себе же хуже. А мертвеца в маске козла, вообще скорей всего невозможно убить никаким оружием.

– Стоп! Идол! – воскликнул Даня и тут прикрыл рот ладонью. – Если мы его уничтожим, то отправим его обратно в ад.

– НЕЕЕЕЕТ! НИ ЗА ЧТО, – с ужасом завопила Оля. – Я не спущусь туда больше.

– Как ты не понимаешь, – схватил ее Даня за плечи. – Для Юли это последний шанс. Да и для нас тоже. Или что ты думаешь они оставят нас в покое и отпустят? Теперь мы слишком много знаем.

Он встал и еще раз посмотрел в окно.

– Я не знаю сколько у нас времени. Но их обряд вечно продолжаться не будет. Поверь они не станут ждать пока ты наберёшься храбрости или перестанешь реветь. Юля погибнет, – Даня подождал несколько секунд, дав сестре переварить сказанное и принять решение. Затем снова продолжил: – если ты не пойдешь со мной, я спущусь туда один.

Она молчала. Даня развернулся и направился к двери.

– Стой, – промямлила Оля. – Подожди меня.

Глава 30

Шкаф отодвинулся на самое минимальное расстояние, в которое мог протиснуться ребенок. Всегда должны быть пути отхода. И если они не успеют выкрасть идол, то по крайней мере смогут снова спрятаться. Хотя бы на время: еще одну такую ночь не выдержит ни одна деревянная дверь.

В одной руке Даня держал перочинный нож, а в другой телефон. Но включать фонарик он пока не решался – если отблески света заметят снаружи, то язычники тут же ворвутся в дом. Или что еще хуже сюда забежит ходячий мертвец. Скрипы лестницы теперь казались не такими громкими, потому что все они заглушались песнопениями снаружи. Они к кому-то взывали, постоянно выкрикивая его имя.

Отблески пламени играли на стекле, немного освещая гостиную. Бездыханное тело тети Вероники, как и прежде лежало почти сразу возле входа в дом. Лужа крови рядом с ней стала значительно больше. Стараясь лишний раз не смотреть на нее, они прокрались поперек гостиной и открыли дверь, ведущую в подвал. Сделав еще несколько шагов, Даня с тяжестью осознал, что скоро они сольются с царящим здесь полумраком и если обряд закончится, и они не успеют из него выбраться то бежать им будет совсем некуда. Из подвала выход только один.

Во всяком случае, теперь можно было включить фонарик. Даня провел несколько раз пальцами, а затем взглянул в правую верхнюю часть дисплея – заряда почти не оставалось.

– Идем. Осталось совсем немного, прошептал он.

Они продолжили спускаться по лестнице. Снизу писк мышей стал громче и интенсивнее. Грызуны всполошились как будто чувствуя в них колоссальную угрозу и словно пытались предупредить об этом своего хозяина. Клацанье их коготочков разносились буквально по всему подвалу. Но Даня отступать не собирался. Оля, идущая сразу за ним, сильно сжала его ладонь:

– Мне страшно.

От этого места у него тоже тряслись поджилки, но если они и могут выжить этой ночью, то только пройдя до конца этот путь.

Луч от фонарика в телефоне упал на сложенные в кучу трупы. У Дани опустились руки и подвал снова покрылся чернильно-темными тонами. Его пальцы сжались в кулаки и затряслись, душа стала вырываться наружу. Дыхание резко оборвалось, а когда он снова смог сделать вдох, то почувствовал, что глаза стали влажными. Он хотел заорать и одновременно разреветься. Он не знал успела ли сестра увидеть тоже, что и он, но пока она вела себя, как и прежде.

– Почему мы остановились? – испуганно спросила Оля. – Что-то случилось?

Если он даст волю чувствам и эмоциям это будет катастрофа. Они услышат их и ворвутся в дом. Что будет дальше понятно без слов. Даня стиснул зубы.

«Только не сейчас. Надо терпеть».

Его рука снова подняла телефон, пытаясь всячески отстраниться от дальнего угла.

– Нам туда, – кое-как выдавил он.

Сестра, идущая сразу за ним, даже не подозревала, что буквально в нескольких метрах, окутанные темнотой, лежали мертвые тела их родителей. В некотором смысле, он ей завидовал. Для него эти страшные воспоминания останутся на всю оставшуюся жизнь. Мышь пробежала по его кроссовку и скрылась в темноте. Он не проронил и звука. Чтобы ни случилось сейчас надо терпеть.

– Вот он!

Свет от телефона упал на древнее деревянное изваяние. Теперь они могли полностью лицезреть идол, преклонения темным силам. Его верхушка венчалась рогатым шлемом. Сам столб разделялся на три фриза на каждом из которых были высечены различные изображения. Верхний ярус представлял собой мужское суровое лицо с серебряными усами, нахмуренными кустистыми бровями и густой бородой. На среднем изображался хоровод, где мужчины и женщины плясали возле костра. Снизу были высечены фигуры, стоящие на коленях перед огромным черепом животного.

– И что теперь? Как мы его уничтожим? – робко спросила Оля.

– Спалим в печи.

Это займет какое-то время, но другого выбора нет. Топор, молоток или пила слишком шумные и без каких-либо сомнений привлекут к ним внимание. И это даже при учете того, что они хоть что-нибудь найдут из этого списка. Даня попробовала сдвинуть его с места – тяжелое, но не настолько, чтобы их двоих пригвоздить к земле.

– Давай же, – мальчик положил верхушку идола на свое правое плечо. – Хватай сзади.

Мыши словно взбесились и стали вести себя так, как будто им подожгли хвосты. Их писк стал таким громким, что им запросто можно было сверлить зубы.

– Даа-няя, – заревела сестра. – Они бегают по моим сапожкам.

– Потерпи пожалуйста. Еще совсем чуть-чуть. Только не бросай его.

Оля взвизгнула и всплакнула. Мелкие грызуны больше ни капли ничего не боялись, а самые смелые из них даже пытались прокусить ее обувь. От каждого прикосновения ей не только хотелось все бросить, но и завизжать, как пожарная сигнализация. Долго она так не выдержит.

«Боже, какой же он бесконечно огромный».

Одна из мышей вцепилась за ушко ее сапожка, повиснув на нем, словно неуступчивая пиявка. Оля нервно затрясли ногой, пытаясь стряхнуть грызуна.

– А… – размашистый удар Даниной ноги откинул мышь далеко в темноту.

Всего за секунду до этого он почувствовал, как идол начал колебаться и трястись. Поставив его на ступеньку, Даня среагировал почти молниеносно, в самый последний момент успев предотвратить накопившуюся взрывную истерику, пробудившую наверняка даже мертвого. Обняв сестру, он ее успокоил и вытер слезы. Затем перехватил идол, поменявшись с ней местами.

Когда они взбирались по лестнице, идол казалось весит целую тонну. Даня не знал выдержит ли его вес сестра. Но она старалась. Самый настоящий боец.

Дверь открылась, и они вбежали в гостиную. Внутри никого не было. Обряд все еще шел. Значит они все еще успевали. Дело оставалось за малым – засунуть это языческое полено как можно глубже в горнило, где пылающий огонь испепелит его навсегда.

Даня открыл створку, рука по инерции отскочила и прижалась к губам. Будет ожог. Он поругал себя, что забыл взять перед этим тряпку. Палец предательски покраснел и стал пульсировать. «Нечего думать о каком-то пальчике» – поддернул себя Даня, надо спешить, каждая секунда может стать последней. Он скинул идол с плеча и положил его край внутрь горнила. Затем подошел к сестре и толкнул со всей силы внутрь. Теперь оставалось только ждать.

Песнопение снаружи не прекращалось ни на секунду. Язычники периодически выкрикивали одно и тоже слово. Огонь разгорался все сильнее. Уши детей стояли торчком, слушая все, что происходило за дверью, а застывшие глаза наблюдали, как языки пламени яростно вцепились в идола.

– Что если не сработает? – спросила Оля.

– Я не знаю, – пожал плечами Даня.

Ответ они знали оба, просто боялись произнести его вслух.

Прошло еще около минуты. Но обряд не прекращался, наоборот лишь судя по звукам подходил к своей заключительной кульминации.

– Пойдем спрячемся, – попросила Оля. – Мне тут очень страшно.

Даня не хотел сдаваться. Они сделали все, чтобы спасти ее и уничтожить зло из подвала. Но сестра права – больше оставаться здесь не имеет никакого смысла.

– Хорошо, – Даня взял ее за руку и повел к лестнице.

Он никак не мог поверить, что его план не сработал. Столько усилий и неужели все напрасно? А значит их с Олей ждет та же участь, что и всех остальных. Этого просто не может быть.

– Поднимайся, – произнес Даня, – Я тебя сейчас догоню.

– А ты куда? Пожалуйста, не оставляй меня одну.

– Я только краем глаза посмотрю и сразу к тебе.

Но до окна он так дойти и не успел. Из печи вырвалось пламя и осветило гостиную. Точно такая же вспышка произошла и снаружи. Истошный омерзительный вой разнесся по всей округи. Голоса язычников моментально замолкли. Никто больше не танцевал и не пел дьявольских песен.

Дверь распахнулась и в нее влетел он. Его голова в буквальном смысле горела. Оля, испугавшись бросилась на второй этаж. Даня прижался к стене. Существо, в козлиной маске, его как будто не заметило и промчалось мимо. Сейчас ему было совсем не до него.

Даня выбежал на улицу. Язычники стояли на коленях и молились под ногами идолов, олицетворяющих древних позабытых богов. Они понимали, что разгневали их и теперь каждого из них ждет серьезное наказание.

– Юля, – крикнул со всей силы Даня. – Сюда!

Девочка встала и побежала к нему навстречу. Изуверы поднялись вслед за ней. Острые лезвия сверкнули в руках каждого из них. Даня подхватил ее и потянул обратно в дом, как можно дальше от приближающихся язычников. Дверь из дома распахнулась и из нее вылезло существо. Вся его верхняя часть обгорела и превратилась и жуткое месиво. Если бы это был человек, то наверно это была бы его предсмертная агония. Но все они прекрасно знали, что под маской козла находится самое настоящее древнее зло.

Язычники окружили их и стали выкрикивать:

– Выбери. Выбери. Выбери.

Но оно больше ничего не видело и все что могло это лишь слепо размахивать руками и надеяться, что детей загонят прямо на него.

Даня схватил камень и кинул рядом с ним. Существо тут же бросилась на звук, но поймало лишь воздух. Стремительным рывком они проскочили рядом, лишь чудом избежав соприкосновения с его обожжённым запястьем.

Открыв дверь, они залетели в дом и бросились к лестнице. Даня молил богов, чтобы сестра от страха не забаррикадировала вход. Под ногами раздались противные громкие скрипы половиц. Плевать. Тишина больше не правит этим балом. Они забежали на второй этаж.

Шатаясь, спотыкаясь и плетясь вслед за ними, оно бежало следом. У Дани камень с души свалился, когда он увидел, открытую щель в дверном проеме. Значит сестренка в него все-таки верила. В буквальном смысле запихав туда Юлю, он полез внутрь сам. Обгоревшее тело Глеба, забежало в коридор и бросилось на него. Страх сковал его движения, сделал их неповоротливыми и приторможенными. Даня понял, что не успеет и уже приготовился к худшему, как вдруг вылетевшая рука сестры, ухватила его за свитер и с силой затянула в внутрь.

Истошный вопль прогремел по всему дому. По двери раздались удары отчаяния. С новый силой изломанное деревянное полотно стало сотрясаться и трещать без остановки. Дети отскочили в дальний угол комнаты и прижались друг к другу.

Через несколько минут удары начали утихать, а их сила уменьшаться. За баррикадой снова разлетелись вопли боли и ужаса. Оно угасало, медленно и мучительно умирая. Ещё через полчаса прозвучал последний удар, после чего его массивное тело сотрясло пол и уже больше не вставало.

Невыносимо громкий гул сразу множества кричащих голосов, как будто вырвался из глубокого колодца и разлетелся по всему дому, сотрясая его стены. От него закладывало уши и казалось, что еще немного и голову разорвет на части.

Деревянная потолочная балка рухнула вниз, а за ней посыпалась и вся крыша.