Текст книги "Продолжение ЖЖизни"

3 августа

Вчера был очень трудный и бесконечно длинный съёмочный день. Да и ночь: надо было сколько-нибудь торжественно сказать до свидания Георгию Накашидзе, который ранним утром должен был улететь… и улетел.

В общем, вчера написать не мог.

Вчера мы в последний раз нагрянули всей оравой в тот самый дом, про который я уже писал, где учинили своими съёмками форменный погром. На этот раз мы в сам дом не вваливались, снимали возле дома на лужайке и основательно испортили и вытоптали прекрасный газон.

Любезные хозяева наблюдали за происходящим смиренно и не делали нам замечаний. После того что мы сделали в доме, они уже понимали, кого пускают на газон. Что можно сказать… мужественные люди! Но мы газоном не обошлись. Наши операторы и режиссёры залезли ещё и на крышу бани. Не знаю, пострадала ли от этого крыша, но кино определенно выиграло.

Вчера был сложнейший день. Снималась многофигурная и очень непростая по перемещениям, мизансценам и диалогам ситуация. Да ещё в кадре должно было появиться настоящее боевое оружие. Мало того, я из него стрелял… Нет, в фильме нет перестрелок, а выстрел есть. Один. Но стрелять мне пришлось трижды. Оружие настоящее, заменить его муляжом или травматическим оружием нельзя, так как пистолет на экране будет очень крупным планом. И мои руки тоже заменить чужими в этой ситуации невозможно. Я волновался, не имея опыта обращения с огнестрельным оружием, которое у меня вызывает уважение и даже определенный страх. К тому же на съёмочной площадке полно народу, а ещё нужно играть роль и обращаться с оружием так, чтобы было видно, что мой герой делать это умеет. Инструктор остался мной доволен, выразил мне всяческие респекты. И я сейчас могу сделать с нашим «Макаровым» всё, что нужно, буквально с закрытыми глазами.

А ещё выяснилось, что я неплохо стреляю, хоть у меня и не было возможности потренироваться. Мне просто объяснили, что нужно делать, расстояние до мишени было 27 метров, то есть на два метра больше, чем в настоящем тире… а ещё помножьте на то, что кругом много людей, мы во дворе частного дома, камера стоит в общем-то в зоне выстрела, и пуля настоящая. Первый раз я попал в край мишени, второй раз в «четверку», а потом выбил «восьмёрку», чем вызвал аплодисменты съёмочной группы и неподдельное удивление инструктора.

Вчера было невыносимо жарко. Как же повезло с погодой (тьфу-тьфу-тьфу)! Будь вчера дождь, неизвестно, что бы мы делали: мы обязаны были доснять эту сцену именно вчера. Самолёт неизбежно бы унёс нашего дорогого Георгия, а без него она невозможна. Вначале съёмки были намечены на позавчера, но прилетел Владимир Владимирович Путин, и нам строжайше и категорично было запрещено компетентными людьми использовать оружие, пусть даже мы с премьер-министром были бы на расстоянии ста километров. Это очень спутало наши планы и заставило сильно нервничать. И вот вчера вся съёмочная группа совершила маленький профессиональный подвиг: мы за день сделали то, что должны были сделать за два, но это далось очень большим напряжением сил. Всё-таки может наш премьер-министр раскрыть внутренние резервы человека и сделать эффективное ещё более эффективным!

Весь день вчера, в любой коротенький перерыв все пытались найти хоть какой-то тенёк. Забавно было наблюдать, как сокращается тень от стены. Вначале в тени можно было даже поваляться на травке, а в итоге все жались к стене в поисках спасения от палящего солнца.

Когда солнце зашло, мы сняли небольшую сцену, где Георгий играет усталого человека, который на пороге своего дома сидит с приятелем и говорит что-то мудрое… Перед тем как начали снимать, Георгий сказал, что ему ужасно грустно оттого, что для него наше кино заканчивается, что он остро ощущает, как перелистывает-ся ещё одна страница его жизни. Что-то, чего он очень ждал, к чему сильно готовился, вот-вот закончится, жизнь пойдёт дальше, будут другие фильмы, спектакли, и он уже знает, что со многими из нашей команды больше никогда не встретится. Так устроена актёрская жизнь, а он-то её знает.

Он блистательно сыграл свою сцену. Блистательно! Жаль, в нашем сегодняшнем кино мало участвуют грузинские актёры. Какая там актёрская школа… Гио, как мы его называем, уехал влюбленный в Сибирь, в Иркутск. И без него грустно.

Но мы продолжаем работу, и нам ещё предстоит сделать больше, чем сделано.

5 августа

Вчера у нас начались ночные съёмки, которые продолжатся до 13 числа. Очень непростое это дело – ночные съёмочные будни.

Съёмки проходят у Байкала в посёлке Листвянка. Вечером мы выезжаем туда, утром возвращаемся. Ехать 80 км. Вчера начали не поздно, так как нужно было поймать закатное солнце, именно поймать: закат на Байкале стремителен и прекрасен. Режиссёры сказали, что вчера получилось. А после заката мы ждали темноты и снимали практически до рассвета.

Днем оборудование на месте стоять не может, поэтому его придётся каждый вечер тщательно выставлять, а утром убирать. Так что у нашей команды много работы.

Напишу это послание и снова пойду спать. Посплю часов до 9 местного времени и поеду сниматься. Видимо, так и будет строиться наша жизнь в ближайшую неделю. В данный момент с трудом соображаю (улыбка), так как предпочитаю ночной сон.

Я хочу рассказать о наших бум-операторах и звукорежиссёре. Проще говоря, о людях, которые записывают звук и от кого зависит, как будет звучать наша картина. Вот уж кто-кто, а они точно не зря едят свой хлеб. Трудная у них работа. Бум-операторов зовут Валя (Валентин) и Илья. Это они таскают микрофоны, заползают в самые неудобные места, чтобы оттуда писать звук, и чуть ли не зависают в воздухе, чтобы микрофон был как можно ближе к актёру и в то же время не попал в кадр.

На солнцепеке, под дождём, на ветру, в самых трудных условиях они держат свои удочки с микрофонами, стараясь не испортить дубль попаданием микрофона в кадр. Мало того, им приходится исхитряться, чтобы тень от микрофона не попала на лицо актёра и не скользнула по светлой стене. К тому же микрофоны имеют неприятное свойство отражаться в зеркалах, окнах и на блестящих поверхностях автомобиля – если такое случается, приходится делать новый дубль. Наши ребята сильно расстраиваются, когда удачный по актёрской работе дубль испорчен по причине вылезшего микрофона или его тени.

Илья человек тихий, профессиональный и вежливый, он неприметен и надежен. Наш фильм у него первый, но он производит впечатление вполне знающего человека. Валя помогал ему и инструктировал только первые несколько дней. Сейчас по Илье не чувствуется, что он новичок. А вот Валя… вот уж колоритный персонаж! Матерый киноволк. У него за спиной весомая фильмография (улыбка). Сам он из республики Марий Эл. Попал в кино случайно, как сам говорит. Этому делу предан и очень его любит. При этом я уверен, что сценарий нашего фильма он даже не читал, по-моему, это ему не очень важно. Но за шум на площадке, за не выключенный мобильный или другую шумовую грязь, мне кажется, может пришибить. Когда он перед дублем выкрикивает слово «тишина», а у него это получается громче, чем у режиссёра в мегафон, замолкают милицейские сирены, дети в колясках перестают плакать и даже птицы, кажется, на несколько секунд прекращают петь. Валя – мужичок, который так же надежно делал бы любую другую работу, но вот попал в кино, теперь делает кино. И все без исключения очень быстро в нём распознают высокого профессионала. Свою длинную удочку, которую очень трудно держать, он держит как атлант (улыбка). А ещё Валя любит поесть, выпить пива, в голос посмеяться, хороший компанейский мужик. Лично у меня он создаёт ощущение, что процесс создания фильма – обычная мужицкая работа, а не что-то исключительное, рафинированное и отдельное от нормальной жизни.

Виктор наш звукорежиссёр. Именно он убедил меня в том, что чем больше у человека опыт в какой-то очень специальной сфере, чем он в этой сфере значительней, тем проще может про свою работу и сферу деятельности рассказать и тем легче с ним работать. Мы пишем весь звук сразу и придаем этому большое значение, поэтому-то нам и понадобился мастер такого уровня, как Витя. Мне трудно понять, что и как он делает… но слышит он всё! Прилетел на съёмку больным, с температурой за 38, но мужественно держался, так как без него съёмочный процесс был невозможен. Было видно, что человек держится из последних сил… То, что он на ногах переходил простуду, разумеется, не осталось без последствий – у него заболело ухо, то есть его рабочий инструмент. Если бы вы видели, как прямо на съёмочной площадке, во время любого перерыва, он сдергивал с ушей наушники и прикладывал к больному уху рекомендованное местным доктором теплое варёное яйцо, которое ему постоянно подогревали.

Перед съёмкой Витя крепит нам микрофоны на одежду, расставляет по местам бум-операторов. Чудесным образом размещаем записывающую аппаратуру, микрофоны в машинах, по стенам, под столами, в люстрах, в лампах и проч. Он слышит пролетающие над городом самолеты, стук женских каблуков за три лестничных пролета от нас, лающих во дворе собак. Он работал на многих картинах, которые можно назвать хорошими, интересными, непростыми… и все, кто с Витей работал, отзываются о нём в превосходных степенях. Теперь и мы можем к ним присоединиться. А ещё он просто очень хороший человек. Спокойный, симпатичный, внимательный и умеющий сказать что-то очень нужное во время непростого и утомительного рабочего дня. Считаю знакомство и работу с ним серьёзным жизненным приобретением. Хорошо иметь дело с трудолюбивыми и сильными мужиками. Про них я, собственно, сейчас и рассказал.

6 августа

Ночные съёмки продолжаются. Вечером ещё до съёмок подошел к нам счастливый Андрей Макаревич: он погружался в батискафе «Мир» в глубины Байкала на 1300 метров (или больше, точно не помню). Говорил, что осуществилась его заветная мечта, точнее, такая мечта, об осуществлении которой он всерьёз даже не думал. Он-то известный ныряльщик, и то, что это могло быть его мечтой, не вызывает сомнений. Счастье его было очевидно и неподдельно. Он обрадовался встрече, пожелал успешной работы. Мы выпили по чашке кофе и… он продолжил пребывать в счастье, а я пошел сниматься.

Съёмки проходили до семи утра, не без сложностей, причем самых неожиданных. Мы работаем в гостинице «Маяк» в Листвянке, это небольшой туристический посёлок, расположенный на Байкале ближе всего к Иркутску, ровно в том месте, где из Байкала вытекает Ангара. Недалеко от Листвянки когда-то погиб прекрасный Александр Вампилов… Это я написал для тех, кто совсем не знает географии и не понимает, о чём речь.

Так вот… Перед гостиницей «Маяк» кусочек набережной и маленькая площадь, на которой когда-то был рынок. Вокруг много кафешек, лавочек весьма туристического и сомнительного свойства. Здесь же швартуются байкальские кораблики, а днём ошивается много народу… Вчера ночью на эту площадь приехали местные весельчаки, коренные жители Листвянки, на стареньких отечественных автомобилях, уже пьяные, и продолжили развлекаться, очень громко включив музыку, что сделало невозможной нашу работу. На переговоры к весельчакам геройски пошла наша администратор Валя, но совершила стратегическую ошибку: она сказала веселящимся, что их веселье мешает съёмкам… Ну понятно! Дальнейшее веселье продолжилось ещё громче, для нас, с криками вроде: «А давайте, мы у вас в кино сыграем!», или: «Алё-о! Артисты! Идите к нам!», а также: «Да знаем мы ваше… кино!». Мы вызвали милицию, но она не приехала. Единственный охранник гостиницы боялся выйти и сделать им замечание. Съёмочной группы с лихвой хватило бы, чтобы справиться с этим пикником, но это было бы сразу же другое кино, точнее, сериал, потому что обязательно подъехали бы друзья, товарищи, родственники и знакомые, так как сибирская глубинка – дело тонкое. И как говорится в старой поговорке, «тяжело в деревне без нагана» (улыбка).

В итоге договориться с местными смог Юра Дорохин. Точнее, ему пришлось это делать несколько раз, потому что… ну просто ребята полагали, что шоу мает гоу он (улыбка). Сегодня здесь будет дежурить наряд милиции.

Очень важное дело во время ночных съёмок – чтобы весь коллектив работал слаженно и бодро, чтобы никто, что называется, не «поплыл». Если кто-то начал зевать или клевать носом, цепная реакция неизбежна. На площадке обязательно должен быть кофе и какая-то еда, чтобы даже свободные от перестановок оборудования и света не спали на ходу.

Расскажу про ещё одного человека из нашего уже совершенно сплоченного коллектива. Это Влад. Он, как и наши мастера по звуку, прилетел в Иркутск из Москвы. Сам он не москвич, родом из Смоленска, долго работал там на телевидении оператором. А теперь работает в кино, механиком камеры… Как же он любит эту совсем даже не живую, сложную и капризную штуковину – камеру!

Всегда испытываю почтение к людям, которые знают какую-то сложную технику и умеют с ней обращаться. Камера, которой снимается наша картина, штука сложная, и её действительно нужно знать. Влад её не только знает, он её любит. Я как человек, не способный прочесть и понять даже инструкцию к микроволновой печи, испытываю к Владу искреннее уважение. Что он делает с камерой и каковы его функции и задачи, мне не совсем понятно. Но Влад всё-время что-то делает, он всё время чем-то занят, и часто многое зависит только от него.

Если бы вы видели, как ревностно он оберегает камеру даже от операторов! Носит её только он. Закрепить её на штатив без него нельзя. Влад довольно хрупкого телосложения молодой мужчина, а камера тяжёлая, особенно когда на неё крепится оптика или другие какие-то штуки, назначение которых мне неведомо. Сильно подозреваю, что он с камерой разговаривает и, может быть, у него для неё есть какое-то имя.

Когда камеру прикрепили к машине на приспособление, которое называется автогрип, и машина поехала, а Влад не мог быть рядом с ней, к тому же камера так беспомощно смотрелась на улице среди других автомобилей, он испытывал неподдельное волнение и тревогу.

Если начинался дождь или на небе были хотя бы намёки на возможность дождя, Влад тут же начинал подготавливать всё для того, чтобы укрыть камеру. Сначала он одевал и укрывал камеру и уже после этого – себя.

Он очень сильно, почти панически боится высоты, а съёмки предстояли с огромного крана, который нам предоставило местное МЧС. Нужно было подниматься на большую высоту, да еще при сильном ветре. Влад очень боялся, к тому же его присутствие в люльке крана было необязательным, но он свою камеру не оставил и в чужие руки не отдал. А вернувшись на землю, забрал свою подопечную и куда-то поволок (улыбка).

Он очень спокойный, всегда улыбается, немножко на своей волне человек. Хороший сосредоточенный профессионал. И знаете, когда человек на такой волне, это неплохая волна. Нам всем нравится с ним работать. А камере и подавно (улыбка).

7 августа

Сегодня с утра пасмурно, прохладно и периодически накрапывает дождик. Сибирь-матушка. Всё-таки чудес в этом смысле не бывает. Август, дыхание осени чувствуется во всём. А особенно это заметно в глазах людей. Здесь-то люди знают, что чудес не бывает. Помню, бабушка всё говорила: «Будет дождик на Ильин день – конец лету». Не помню, когда Ильин день, но примерно в это время. Конец купанию, конец сибирскому лету. Ещё могут быть тёплые и даже жаркие дни, но… всё, осень.

Вчера сняли большой кусок. Милиционеры в Листвянке берегли тишину, и уличные весельчаки нам хлопот не доставили. Зато какое-то время вся съёмочная группа занималась ловлей ночных бабочек и прочих летающих насекомых, которых весьма интересуют наши осветительные приборы и вообще свет. Несколько дублей, тщательно отрепетированных и почти снятых, было испорчено появлением в кадре больших ночных мотыльков. Вот мы их и ловили.

Всё-таки работа ночью для нормального человека утомительна и противоестественна. Но во-первых, отступать некуда, а во-вторых, окончание съёмок не за горами, и возможности поснимать больше, чем намечено, у нас нет. Большинство членов нашей команды едет на другие съёмки, у них свои планы, дальнейшая работа, в том числе и у Дениса Бургазлиева – переход с одного фильма на другой.

Стадикамщик Глеб много лет работает оператором в Иркутске. Опытный человек и старинный друг нашего режиссёра Юры Дорохина. Он, наверное, самый взрослый член нашей команды, поэтому самый опытный и мудрый. Он много делает на площадке разной работы, но главная его задача – это штука, которая называется стадикам. Штука эта нужна для того, чтобы снимать движение, такие моменты, когда герои идут и разговаривают, например, а камера движется перед ними. Представляет она собой нечто вроде костюма Робокопа или часть доспехов какого-нибудь космического персонажа из «Звездных войн».

К этим доспехам крепятся ещё всякие штуки, к которым, в свою очередь, прикрепляется сама камера. В целом всё весит больше 40 кг. То, что держит камеру и прикрепляется к «доспехам», представляет собой нечто вроде танкового гироскопа. В танке гироскоп стабилизирует положение пушки, проще говоря, танк едет, раскачивается, наклоняется, а орудие находится в стабильном положении. Вот такое устройство носит на себе Глеб, человек-танк. При этом ему нужно правильно ходить, рассчитывать шаги, правильно поворачивать, маневрировать. Когда он идёт спиной вперед, его ведут и направляют. Это очень ответственное и сложное дело. Нужно не только правильно двигаться и держать «прицел», но ещё и не упасть, не споткнуться – несёт он на себе дорогостоящую камеру и вообще тонкое оборудование. Когда траектория и маршрут съёмки определены, Глеб и операторы долго репетируют, привыкают к маршруту, запоминают движение.

А зрители увидят только то, что герои идут и беззаботно разговаривают (улыбка). Глеб хороший мужик. Взрослый, спокойный, с ним приятно в перерыве посидеть, выпить кофе и помолчать. А ещё от него приятно получить похвалу. Если Глеб подошел, похлопал по плечу, подмигнул или показал поднятый вверх большой палец, значит, сыграно действительно неплохо. А съёмочный процесс он знает прекрасно, может делать всё что угодно, и всегда у него есть работа, и всегда он в нужном месте.

Наша костюмер Оля в первый раз работает в кино. И я не думаю, что ей вскоре доведется ещё поработать в этой сфере. В обычной жизни она бухгалтер. Каким образом она попала в наш коллектив, не знаю, но ей здорово достается… В том смысле, что работы у нее хватает, и эта работа ответственная и хлопотная. Актёров у нас, конечно, немного, да и костюмы не исторические… но Оля одна, а условия работы у неё полевые. У нас нет гримвагена, специального автобуса, оборудованного для переодевания или гримирования, к каким уже привыкли все киношные артисты. У нас в стране гримвагены очень разного качества, в основном довольно плохие. А в Иркутске никакого не нашлось, поэтому переодеваемся и гримируемся мы чёрт знает где и как.

Действие фильма происходит в течение суток, и наши с Денисом герои не переодеваются, то есть наши костюмы нужно беречь, обувь холить и лелеять и ещё поддерживать в таком состоянии, чтобы во время вечерних сцен костюмы героев не выглядели только что отутюженными. Важное дело – рубашки. Их на съёмочной площадке всегда несколько. Мало ли что… а рубашки тоже не могут быть то глажеными, то мятыми. Звукорежиссёр Витя добавляет Оле много работы тем, что постоянно приклеивает к рубашкам или галстуку Дениса микрофоны. С помощью скотча, который потом чертовски трудно отдирается от тонкой белой ткани. В общем, у Оли много забот! Когда мы едем отдыхать, она отправляется домой заниматься нашими костюмами, а потом привозит их на площадку на своей маленькой праворукой машинке. Оля также несёт ответственность за наши мобильные телефоны, личные вещи, нательные украшения, ключи, лекарства и прочее.

Она спокойная, внимательная, а главное – всегда рядом. Вспоминаются строки «Есть женщины в русских селениях». У неё ещё дома дети, заботы, и для неё наше кино – это неожиданный и весьма необычный эпизод.

Наш коллектив укомплектован не так, как это обычно бывает на съёмках. Многие выполняют обязанности нескольких человек. Уверен, что на качестве фильма эта экономия не отразится, вернее, если и отразится, то только в лучшую сторону: люди очень хорошие. Для меня это уже восьмая съёмочная площадка и восьмой съёмочный коллектив. И это первое мое кино, где на площадке НИКТО НИКОГДА НЕ МАТЕРИТСЯ!!! Ни разу за всё время здесь не прозвучало ни одного матерного слова. И проблем с алкоголем в нашем коллективе нет. Звучит невероятно и чудесно, но поверьте, просто поверьте. Такое бывает.