Текст книги "Убежище-45. Роман"

Глава IV

Главврач «Убежища-45» приехал домой только к десяти часам вечера. Улаживание проблем в лечебнице заняло куда больше времени, чем он предполагал. Подготовка к комиссии вымотала не только морально, но и физически.

Супруга Виктория встретила его уставшим взглядом и тихо спросила:

– Кушать хочешь, Валер?

И внезапно он понял, что хочет есть.

Конечно же, в их доме всегда была свежая выпечка, полная кастрюля супа и прочие радости жизни. Виктория любила побаловать своего мужа.

– Саша спит?

Дочка уже несколько часов как спала. Валерий удивился низкой активности своей двенадцатилетней дочурки.

– Что случилось?

Она всё понимала с первого взгляда. Анисимов рассказал, что произошло.

– И что теперь с нами будет?

– Надеюсь, меня не отправят на Колыму. В лучшем случае переведут в какую-нибудь глухомань.

– Мне кажется, любая глухомань будет лучше этого места, Валер. Тут холодно, мрачно… И Сашеньке нашей здесь тяжело. Ни друзей, никого.

Анисимов хотел сказать, что у дочери есть её любимые родители, однако понимал, что для подростка этого недостаточно.

– Ты же знаешь, что это служба.

– Знаю. И, сказать честно, буду рада, если тебя переведут куда-нибудь. Везде лучше, чем здесь, – её голос почти срывался.

– Вик, ты же понимаешь, что я буду получать в разы меньше?

– Мне уже всё равно. Смысл в деньгах, когда мы заперты в этомзахолустье?

Отчасти она была права. От самой большой части.

– И вообще, мы с тобой сейчас рассуждаем не по делу. Неизвестно, что будет завтра.

Она вздохнула.

– Журналистик-то, небось, обрадовался случившемуся?

– А то! – почти прорычал Анисимов. – Гадёныш. Всё записывал да записывал. Настрочил многостраничную кляузу на всё нашу лечебницу!

– А ты не думаешь, что его по твою душу прислали, Валер?

Холодок пробежал по спине Анисимова. Посреди всей этой суматохи в его голову даже не закрадывалась подобная мысль.

– Ты же знаешь, что на меня ничего нельзя найти, поскольку ничего и нет.

«Кроме контрафактной литературы», добавил про себя Валерий.

– Нет, значит, найдут. Будто ты не знаешь.

Он всё прекрасно знал.

– Ходил по пятам за мной, – Анисимов говорил безмятежно, а в душе сотни вилок скребли сотни сковородок. – Записывал каждую секунду. Что же, получается, сюжет о больнице ему не нужен? Вынюхивал про меня?

– Всё может быть, – прошептала в страхе Виктория.

– Мне с самого верха звонили, Вик, понимаешь? Это всё санкционировано партией!

– Либо на тебя положили глаз люди из верхов, либо он вправду делает статью о больнице. Валер, постарайся не переживать об этом…

– Сначала ты посадила эту мысль в моей голове, а теперь предлагаешь не переживать?!

Его обычно спокойный тон сменился криком. Виктория никогда не видела своего мужа таким. Обычно спокойный, безмятежный и очень тихий Валерий Анисимов превратился в испуганного параноика. Возможно, работа среди психически неуравновешенных людей сделала его таким. А сегодня кипение достигло самой верхней точки.

Его глаза перестали бегать из стороны в сторону, а уши прислушиваться к звуку машин МГБ. Спокойствие вновь возвращалось.

– Тебе срочно нужен сон. В мешки под твоими глазами можно картошку сажать.

– Да, Вика, ты права. Мне нужно в кровать. Сейчас. И дай мне аспирин, пожалуйста.

Он выпил две таблетки и рухнул в постель, даже не приняв душ. Супруга уже позаботилась о том, чтобы Валерий не спал на свежей простыне в рабочей одежде.

Проснулся Анисимов ровно в три часа ночи от пронзительного визга телефона. Ничего не соображая, он поплёлся к источнику адского звука в автоматическом режиме. За его спиной супруга недовольно ворочалась в постели.

– Алло? – прохрипел Анисимов в трубку.

– Валерий Леонидович? – раздался спокойный незнакомый голос.

– Да.

– Извините за беспокойство, но в «Убежище» серьёзные проблемы. Нужно ваше вмешательство.

– Что произошло? – сердце главного врача забилось в бешеном ритме.

– Просто приезжайте. Мы не в силах с ними справиться.

– С кем? С пациентами?

– Нет… приезжайте скорее!

Связь оборвалась.

Валерий быстро оделся и собрался уже выйти из дома, как его остановил голос жены:

– Валера, ты куда?

– В больнице что-то произошло. Звонили сейчас. Я быстро всё улажу и приеду. Ложись спать, дорогая.

– Не задерживайся, – зевнула она.

– Угу, – промычал он, а сам прекрасно понимал, что не уедет оттуда. Пока он доберется до клиники, пока решит все проблемы, солнце уже взойдёт и настанет судный для его карьеры день.

Он завёл «Победу» и рванул в «Убежище». Опять начался дождь. А ещё гроза.

«Чудесная ночь», подумал Анисимов и надавил на газ.

Это было странным, что главного врача никто не встретил на КПП. Он заглушил мотор и вышел из машины. Даже после его оклика никто не вышел из охранного поста и не поднял шлагбаум, несмотря на то, что главные ворота были открыты. Тогда Анисимов подошёл к пункту и заглянул в широкое окно: никого не было. Возникла тревожная мысль о том, что на самом деле в лечебнице случилось что-то серьёзное, поэтому даже охрану с КПП пришлось задействовать, несмотря на то, что это явное нарушение протокола. Анисимов уже представил, как будет отчитывать этих нерасторопных охранников. Главное, чтобы журналистик и об этом не прознал.

Подняв шлагбаум, Валерий запрыгнул в машину, уже успев достаточно промокнуть, и заехал на территорию «Убежища-45». Деревья остались позади, и теперь он мог разглядеть корпуса больницы. Нигде не горел свет, кроме одного окна на третьем этаже административного корпуса. До Валерия не сразу дошло, что это был его собственный кабинет.

Глава V

Так жутко, как сейчас, ему не было никогда. Нога невольно ослабла и слетела с педали газа. Затем Анисимов попытался остановиться и случайно заглох. Вцепившись руками в руль, он не решался выйти наружу. Хотелось повернуть назад и уехать прочь, но он представил, как будет глупо выглядеть днём перед сотрудниками всей больницы. Наверняка произошёл некий сбой. Цельность проводки в такую погоду может вызвать явное сомнение. Но тогда почему свет горел в его кабинете и нигде больше?

До корпусов больницы оставалось около пятидесяти метров, однако главврач не решался завести двигатель и доехать к месту назначения. Вместо этого он опустил стекло водительской двери, впустив в салон наглые капли ливня. Анисимов попытался прислушаться к звукам, которые могли доноситься со стороны лечебницы, но кроме шума дождя он ничего не мог различить.

Посчитав себя глупцом, Анисимов всё же завёл машину и направился вперёд. Его ждали сотрудники, смену которых окрасили неприятности, которые мог решить только главный врач.

Выйдя из машины, Анисимов помчался к главному входу и напоследок бросил взгляд на окно своего кабинета. Ему показалось, что кто-то стоит напротив лампы, стоящей на его столе, и смотрит в окно. Затем тень увеличилась, и он мог с уверенностью сказать, что там кто-то стоял. А затем тень резко исчезла.

Анисимов ещё раз подумал, стоит ли открывать дверь административного корпуса или же следует сесть в машину и уехать отсюда прочь, к своим жене и дочке, которые уже начали забывать, как он выглядит.

«Нет», решительно оборвал Валерий. «Из-за грозы корпуса обесточились, а в моём кабинете недавно меняли проводку. Возможно, сработал аварийный генератор, прошлым летом я лично вызывал электриков, и они целую неделю занимались проводкой, щитками и прочим».

А в глазах стояла тень из кабинета.

«В моей кабинет зашли, чтобы позвонить мне. Это же единственное место, где есть свет», убеждал себя Анисимов, а сам понимал, что мыслит как маленький мальчик, которого во дворе напугали пиковой дамой. А этому мальчику идти домой через целую деревню, на краю которой находится его родной дом. И время позднее, осенью дни проходят незаметно, и темнота наступает внезапно.

Само собой, внутри здания света тоже не было, но Анисимова смутило другое. Абсолютная, гробовая тишина. Ни единого звука, ни одного человека. Все будто бы под землю провалились, а предупредить забыли. Внутреннее подсознание не давало прокричать Валерию «есть тут кто-нибудь?». Если бы был, то его встречали бы совсем иначе. В голове было всего лишь одно предположение: возможно, все собрались на верхних этажах. Но тогда почему Анисимов будто бы попал в комнату с мягкими стенами, запертую десятками замков? Тишина казалась настолько давящей и неприятной, что позволяла слышать стук собственного сердца, закладывающий перепонки.

И всё же он решил проверить своё предположение и направился к лестнице. Была ещё одна мысль. Возможно, что всё это кошмарный сон, возникший на почве личностных переживаний насчёт завтрашнего дня. Уже сегодняшнего. Скорее всего, Валерий уснул настолько крепким сном, что теперь мог осознавать своё собственное «я» в этих грёзах. В таком случае всё равно стоило проверить верхние этажи и убедиться в абсурде происходящего.

Кап.

Кап.

Кап.

Будто бы прорвало трубу на верхнем ярусе и теперь капли с грохотом пролетали через лестничный проём.

«Этот чёртов ливень уничтожает больницу!», в сердцах плюнул Анисимов. Сейчас её трудно было назвать «Убежищем». С такой-то хилой проводкой и протекающими трубами.

За окном сверкнула молния и осветила коридор второго этажа. Анисимову показалось, что кто-то стоял в самом конце коридора. Слабая эманация промелькнула за те секунды сияния, которое дарила гроза.

– Эй! – окликнул Анисимов. – Тут есть кто-нибудь?

И всё же он задал этот вопрос.

Однако ответа не получил. Если бы это был сотрудник больницы, то ему не могли не ответить.

Вновь молния, однако, никакого силуэта уже не было. Валерий всё списал на собственные нервы, но желание идти дальше растворилось.

Зато появилось желание вернуться обратно к машине, уехать как можно быстрее отсюда до ближайшего автомата и вызвать милицию. Вот только что он скажет? Не будет ли это выглядеть слишком глупо? Перевозбуждённый мозг главного врача, проводящего каждый день с психически больными людьми, воспринял реальность за фантазию. На него посмотрят снисходительно, покрутят пальцем у виска, а затем самого же запихнут в палату к своим пациентам. Такого исхода Валерий не хотел, поэтому решил идти до конца. Вероятнее всего, дело действительно было в перевозбуждённом мозге и длительном общении с психами.

Анисимов поругал самого себя за последнее слово. Он никогда не позволял себе таких выражений, даже в собственном сознании и искренне ненавидел это слово.

Он направился дальше по коридору, опираясь рукой о стену. Зрение немного привыкло к давящей темноте, но передвигаться в таких условиях было весьма затруднительно.

Достигнув конца коридора, Анисимову так и не удалось убедиться в присутствии хотя бы одной живой души. Происходящее вокруг становилось всё страннее и необъяснимее. Отбросив все свои страхи и предубеждения, Валерий решил направиться в свой кабинет, где, как ему казалось, он найдёт ответ на главный вопрос: что случилось?

Свернув налево, он направился к лестничному пролёту. Звук капель стал слышаться отчётливее, он теперь не доносился эхом по коридору, а был в непосредственной близости. Более того, теперь ему казалось, что протекла сама крыша, поскольку звуки капель больше напоминали лёгкий летний дождик.

Он решил проследовать к источнику звука, но стоило дойти до пролёта, как в ноздри ударил резкий металлический запах. Анисимов скривился от неприятного ощущения, но продолжил идти.

Но что-то заставило его остановиться. Посмотрев наверх, он заметил очертания возле потолка. Трудно было разглядеть, но это было похоже на десяток подвешенных мешков.

Молния осветила помещение ещё раз, и Анисимов увидел, что наверху были подвешены тела людей, с которых вниз, через лестничный пролёт, стекала кровь. Валерий в ужасе посмотрел вниз, и заметил там огромную тёмно-бурую лужу.

Не издав ни единого звука, он ринулся обратно по коридору, надеясь, что его никто не услышит, однако главврач «Убежища-45» прекрасно понимал, что все знают о его присутствии. Или кто-то один. Тот, кто ответственен за смерть этих людей. Кто это был? Санитары? Больные? Живы ли остальные пациенты в блоках А и Б?

Сумбурная каша мыслей заполняла его голову, пока он бежал прочь. Все эти мысли пронеслись в мозгу буквально за считанные секунды, оставив место паническому страху. Нужно было довериться собственным инстинктам и возвращаться к машине после того, как стало ясно, что в здании административного корпуса никого нет. Или, наоборот, есть, но он явно не хотел выдать своего местонахождения.

Анисимов бежал, боясь оглядываться назад. По пути он сбил носилки, которые с грохотом рухнули на пол, сам чуть ли не упал, но всё же ему удалось выбраться на улицу. Добежав до машины, он на секунду оглянулся назад. Свет в его кабинете уже не горел.

Он стал искать ключи в промокшем до ниток плаще, но тремор рук был настолько сильным, что это не представлялось возможным.

Прогремел гром, и Анисимов вздрогнул. Каждый звук теперь заставлял его сердце биться в ускоренном ритме.

«Все нервы загубил за одну ночь», подумал он.

Пока он искал ключи, то обратил внимание на колёса «Победы». Они были спущены. Переднее и заднее с правой стороны. Одно колесо – это случайность, два – преднамеренность. Он обошёл машину со стороны и обнаружил, что остальные также спущены. Автомобиль стоял на дисках.

Оглянувшись по сторонам, он быстро нагнулся и проверил покрышки. Глубокие, длинные порезы. Это можно было посчитать случайностью, если бы он проехался по дороге, устланной разбитыми стёклами и кучей острых металлических предметов.

Ни секунды не раздумывая, он ринулся в сторону КПП. При таких обстоятельствах Анисимова не смущало, что цивилизация находилась в тридцати километрах от «Убежища». Даже в такую «славную» погоду он был готов прогуляться по чудесному сосновому лесу.

Валерий бежал, сердце бешено колотилось, а в голове крутилась одна мысль. Что же здесь произошло? Куда подевались все сотрудники? 54 человека, включая санитаров, врачей, уборщиков, охрану и прочих. Подвешенных на потолке было максимум десять человек. Если остальных тоже убили, то назревал ещё один вопрос: как всё это могли успеть за пять часов его отсутствия? И кто это сделал? Как можно было без шума убрать 54 человека? Всё это походило на бред сумасшедшего либо какой-то тайный заговор.

Конечно же, ворота были заперты. Причём, Анисимову не удалось их отворить через пульт управления в КПП. Система рухнула, а вручную их открыть попросту невозможно. Стены и сами ворота оснащены прочной колючей проволокой. Анисимов оказался взаперти в собственной лечебнице.

Он стоял в будке КПП, не зная, что делать и куда идти. Оставалось сидеть тут и ждать утра. Должны прийти сменные работники, комиссия из Москвы наконец-то. Этот идеальный план разрушало лишь то, что Анисимова явно здесь ждали и ему не дадут спокойно переждать до утра. Его загнали в ловушку и теперь будут делать всё, что угодно.

В любом случае, возвращаться в клинику он не собирался. Здесь казалось намного безопаснее.

Прошло около десяти минут, но ничего так и не произошло. За ним никто не явился, не заставил бежать сломя голову. Панический страх сменился тянущимся испугом. Он знал, что ситуация безвыходная, однако Валерий всё ещё дышал.

Тем не менее, нужно было действовать. Октябрьские ночи в этих местах были крайне суровыми. Если Анисимов будет сидеть в непотопляемом КПП в полностью промокшей одежде, то с лёгкостью может получить серьёзно заболевание. И в этот момент главный врач «Убежища-45» вспомнил о рубке за административным корпусом. Радиолокальная станция была оснащена всем необходимым для того, чтобы вызвать помощь. Лучик надежды заискрился на тёмном полотне горизонта. Ему требовались всего лишь одна рация и удвоенная осторожность, с которой необходимо добраться до рубки. Проблема в том, что в этом КПП он как под прицелом. Нужно выбрать такую траекторию пути, по которой его передвижение не будет замечено со стороны больничных корпусов. А то, что за ним наблюдают, было незамутнённой очевидностью.

Приоткрыв дверь контрольно-пропускного пункта, Валерий выглянул наружу и попытался разглядеть хоть какое-либо движение со стороны «Убежища». Конечно же, он узрел лишь полный мрак, окутанный дождливой ночью. К тому же, ближайшие поселения находились в радиусе двадцати километров, поэтому световое загрязнение отсутствовало напрочь. Ни единого источника света вокруг. Казалось бы, глаза уже должны были привыкнуть к абсолютной темноте, но нет.

Выдохнув, он вышел из кабинки, и неуверенным шагом направился в сторону рубки. Хотелось рвануться с места и побежать, что есть мочи, а затем тут же появлялось желание идти крадучись, почти на цыпочках. Полная дезориентация не позволяла выбрать правильное действие.

И всё же он побежал. Сердце колотилось, глаза щипало от едкого дождя, но он мчался быстрее ветра. И вот он добрался до административного корпуса и прижался к стене, боясь, что его всё же заметили. Но ничего не происходило. Пока.

Анисимов передвигался вдоль стены, опасаясь, что его могут заметить из боковых окон здания. Ему даже хотелось прижаться спиной к стене и идти будто бы по карнизу многоэтажного дома, но Валерий прекрасно понимал, что таким образом он украдёт у себя уйму времени. Нужно только добраться до рации и передать сигнал бедствия. Каждая секунда была на счету.

И вот он настиг своей цели. Небольшая будка стояла в гордом одиночестве в пятидесяти метрах от здания, у самой стены, за которой обрыв и холодное озеро. Рубка запиралась на ключ дежурными перед отбоем, но если здесь случилось некое происшествие, то, возможно, никакого обхода территории и не было. Как бы это не звучало циничным, но Анисимову хотелось думать, что всё действительно произошло так, иначе ему придётся искать ключ от рубки, а это лишнее время и ещё один повод попасть на крючок к тем, кто находился в его кабинете в момент приезда в «Убежище».

Рубка стояла перед ним. Момент истины. Да, дверь была не заперта. Пока что ему везёт, если не считать того факта, что его заперли на территории собственной лечебницы и порезали шины.

Однако радость оказалось преждевременной. Рубка больше походила на жуткое месиво из проводов, рычагов и прочего. Вряд ли хоть что-то из этого работало. Ноги Анисимова предательски подкосились, и вся надежда на спасение растаяла, как внезапно выпавший в Африке снег.

И вновь в голове вспыхнул интуитивный импульс. Нужно бежать обратно!

Анисимов, уже не обращая внимания на окна, ринулся в сторону КПП. В данный момент это место казалось самым безопасным на всей территории «Убежища-45».

Он не оглядывался назад. Если бы он беседовал с пациентом, то обязательно отметил бы, что это явный показатель боязни собственных проблем и надуманных страхов. Проблема в том, что лечебница пропитана кровью, наполнена свежими трупами, и Анисимов находится в эпицентре всего этого. В его голову уже стала прокладываться мысль о том, что он, скорее всего, сам сошёл с ума и теперь является пациентом «Убежища-45». А всё происходящее – нереально. Это попросту не может быть реальным.

Валерий, несмотря на крепкое телосложение, всё же не был молодым, поэтому отдышка дала о себе знать. Он остановился на пару секунд, чтобы перевести дыхание. Ливневая вода пробиралась в глаза, ноздри, уши, рот. Казалось, ливень шёл горизонтально, а не вертикально. Главврач вытер лицо внутренней частью плаща и посмотрел в сторону контрольного пункта. Два тонких силуэта вырисовывалось около главных ворот. Сердце подпрыгнуло от неожиданной радости. Валерий помчался в сторону КПП, почти срываясь на крик:

– Помогите! Товарищи! Помогите мне!

Он бежал и думал, что делает что-то не так. Всё это казалось странным. Силуэты не шевелились. И когда Анисимов понял, что его надежда оказалась ложной, то резко остановился. Эманации обрели плоть. Ему удалось разглядеть двух человек, одетых в белые рубашку и брюки. Это были пациенты. Причём, они специально оделись, ведь после отбоя их полностью раздевают, оставляя лишь нижнее бельё, чтобы у них не было возможности повеситься, сделав из одежды веревку.

– Почему вы находитесь тут? – задал Анисимов вопрос, который сразу же показался ему глупым.

Пациенты стояли неподвижно, их совсем не смущал проливной дождь.

Позади включился прожектор и осветил лица этих двух больных. Они смеялись. Анисимов прищурился и узнал в них пациентов блока Б. Имена сначала вспыхнули в голове, а затем резко погасли. Валерия вновь оковали цепи страха.

Он развернулся и побежал в сторону административного корпуса. Везде опасность. Каждый его шаг предугадывается. Будто они прокрались в его голову и теперь играются с ним, словно кот с мышью. Это их веселит, будоражит поражённый разум.

Возникло внезапное желание добраться до подвала и укрыться там. В любом случае завтра… уже сегодня утром придёт вторая смена, а затем и комиссия из Москвы. Спасение придёт утром, осталось только пережить остаток этой ночи. И сделать это можно, закрывшись в подвале. Если пациенты действительно подняли мятеж, который оказался столь успешным, то они не успели запомнить все ходы и двери здания администрации. На это требуется не один час, а вся революция, похоже, заняла часа четыре-пять максимум. Так что если он доберётся до подвала, в котором хранились медикаменты, то сможет запереться изнутри. Даже если они узнают о его местоположении, то вскрыть эту дверь будет очень непросто.

Все эти мысли бурей пронеслись в мозгу. Инстинкт самосохранения не позволял Анисимову растягивать время на размышления и действия. Он попросту бежал.

И всё же что-то заставило его оглянуться. Пациенты так и стояли возле главных ворот. Он был уверен, что они по-прежнему улыбаются. Прожектор до сих пор светил, значит, аварийный генератор частично работает. А это означает, что вызвать помощь всё-таки можно, но шастать по администрации в поисках телефона решение не самое логичное. Идти в собственный кабинет – затея ещё хуже. В блоках А и Б тоже были свои генераторы, однако Анисимов не хотел пытать счастья там. Если этот бунт был организованным, то пациенты наверняка предусмотрели такой исход. Анисимов больше не собирался действовать по их плану.

Всё это выглядело идеально продуманным планом. Валерий прекрасно знал, что среди его пациентов есть люди с высокоразвитыми интеллектуальными способностями, но чтобы настолько!

Войдя через главный вход, он сразу же метнулся влево, в сторону лестницы, ведущей в подвал. Но Валерию пришлось остановиться. На стене было что-то написано. В темноте казалось, будто надпись сделана чёрными красками, но Анисимов понимал, что это была кровь.

НАЙДИ ВЫХОД. ОН В ТВОЕЙ ГОЛОВЕ

Бред сумасшедшего. Но он и не в детском парке.

Внезапно мысль идти в подвал показалась глупой. А вдруг они и это предусмотрели? Что, если стоит Анисимову запереться в холодном подвале, так к нему сразу же слетятся все пациенты, в головах которых чёрт знает какие цели. Они хотят наказать его? Отомстить? За то, что он якобы держал всех в неволе? Это единственное возможное объяснение, которое только мог дать Анисимов. Хотя в голове сумасшедшего могут быть совсем другие идеи, но они обычно не совпадают с идеями остальных. Каждый психически больной человек болен по-своему, поэтому этот переворот вряд ли имел какой-то особый идейный характер, который вызвал такую массовость.

Краем глаза Анисимов заметил огромную чёрную кучу, напоминающую гору сваленных мешков. Он подошёл чуть ближе и увидел, как от этой груды тянутся чёрные струи бурой жидкости. Не нужно было иметь высокого интеллекта, чтобы понять, что это кровь. Трупы, сваленные в одну кучу. Он сделал ещё один шаг и теперь уже мог разглядеть лица мёртвых. Молнии освещали застывшие гримасы. Это были санитары и врачи. Все истерзаны, разорваны в клочья, глотки перерезаны. Кровь повсюду.

С верхнего этажа раздался громкий смех. Анисимов понял, что он доносится из его кабинета.

Пациенты «Убежища-45» затеяли бунт, сомнений больше не было. Но кто его организовал? И куда подевался журналист? Его тело среди этого месива?

Валерий стоял как вкопанный, вновь впав в оцепенение, из которого невозможно было выбраться. Цепи страха в очередной раз сковали его тело и разум.

– Здравствуйте, Валерий Леонидович.

Голос раздался эхом по коридорам. И вот он, толчок, позволивший выбраться из оков паники. Анисимов сорвался с места и ринулся в комнату отдыха, заперев дверь на щеколду. Хотя, вряд ли это помогло бы, двери здесь не отличались надёжностью. К тому же, не стоило великого труда разбить стеклянное основание и отодвинуть шпингалет, чтобы открыть дверь. Но он должен был что-то сделать сию же минуту. Мысль прятаться в подвале теперь казалась безумной. Это всё равно что попасть в клетку, минуя ловушку с сыром. Этого от него и ожидали.

Теперь вопрос был в другом. Чего от него хотели?