Текст книги "Сказки про настоящих принцесс"

Глава XV
в которой принцесса Ольга знакомится еще с двумя номами, разговаривает с ними и понимает, что слишком часто стала пожимать плечами, а потом начинает планировать отъезд, чтобы отправляться домой, в столицу, к папе и мачехе

Утром в дверь постучали – тихо, но настойчиво. Ольга, которая уже встала и даже начала намазывать кусок белого хлеба толстым слоем яблочного варенья, отгоняя от него назойливых пчел, удивленно повернулась к двери. Кто там, спросила Ольга, но за дверью была тишина. Кто пришел, снова спросила Ольга и, не дождавшись ответа, положила на тарелку бутерброд с вареньем и пошла открывать. За дверью, как и догадывалась принцесса, стоял один из знакомых ей гномов. Хотя, может быть, это был и не знакомый гном – Ольга уже привыкла, что все гномы, которые приходили к ней в гости, были на одно лицо, но все равно боялась перепутать и обидеть незваного гостя. Привет, сказала Ольга, не называя гнома по имени. Доброе утро, шепотом сказал гном. Проходите, сказала Ольга и пожала плечами. А почему, удивленно спросила Ольга, тоже переходя на шепот, вы так тихо говорите. А зачем кричать, еще более тихим шепотом спросил гном, который уже успел войти и, налегая всем телом на дверь, закрыл ее. Меня зовут Син, прошептал он. Очень приятно, тоже прошептала Ольга и улыбнулась, а меня зовут Ольга. Я знаю, сказал Син.

Ольга решила не спрашивать гостя, кем он приходится предыдущим гномам – она уже поняла, что некоторые из странных маленьких обитателей волшебного леса очень болезненно относились к тому, что их сравнивали друг с другом. Она просто предложила ему присоединиться к ее утреней трапезе, и Син, не поднимая глаз, шепотом согласился. Какое-то время они молча сидели за столом, пили чай и ели варенье. Иногда принцессе Ольге казалось, что Син что-то говорит ей, потому что, даже когда он не жевал, губы его то и дело шевелились, а сам гном поминутно бросал на Ольгу восторженные взгляды. Но что такое бормотал гном, Ольга расслышать не могла, как ни старалась. И тогда Ольга решилась переспросить. Простите, сказала Ольга, что вы сказали? Ничего, прошептал Син, я ничего не сказал. Почему люди не понимают, что можно просто иногда посидеть в тишине и получить удовольствие от компании друг друга? Ну что вы, игривым шепотом возмутилась Ольга, я очень хорошо это понимаю. Просто ваши братья, когда приходили ко мне в гости, предпочитали болтать без умолку. Они мне не братья, чуть слышно перебил ее Син, и никогда ими не были. Я вообще их не знаю, вдруг добавил Син как-то грустно и спрыгнул с табуретки. Спасибо вам большое за чай, варенье и за вашу красоту, которой вы поделились со мной и с этим местом, прошептал он так тихо, словно не хотел, чтобы Ольга услышала. Но принцесса услышала и, улыбнувшись, церемонно поклонилась гостю. Спасибо и вам на добром слове, сказала она, жаль, что вы так быстро уходите, не рассказав ничего интересного о себе или своих… Ольга на секунду задумалась, а потом закончила фразу – о себе или своих приключениях в волшебном лесу. Нет никаких приключений, прошептал Син, нечего рассказывать. Единственное приключение – вы вот приехали, но скоро, как я понимаю, уезжаете. Разве, удивилась Ольга, да я еще сама только мне знаю, хотя, наверное, уже пора. А откуда вы знаете, спросила она. Знаю, ответил Син и еще ниже опустил голову. Нам будет вас не хватать. Нам, переспросила Ольга, но Син уже спускался по ступенькам крыльца. Оказавшись на земле, он обернулся и первый раз посмотрел на Ольгу. Спасибо, еще раз сказал он, надеюсь, мы с вами еще увидимся. Надеюсь, мы с вами будем видеться часто – так часто, как это только возможно, добавил он, уже отвернувшись, и его последнюю фразу Ольга не услышала.

Принцесса еще немного постояла на крыльце, провожая взглядом сгорбленную фигурку гнома по имени Син, а потом, затворив за собой дверь, вернулась в комнату. На столе, рядом с плошкой с вареньем, стоял маленький глиняный кувшинчик с полевыми цветами, над ним уже жужжали пчелы. Ничего себе, удивилась Ольга, когда это он успел. Она взяла кувшинчик и поставила его к остальным – он, как обычно, отличался от тех кувшинчиков, которые уже были в коллекции принцессы. Смешные ребята, подумала Ольга, и в этот момент в дверь снова постучали.

Хорошо, что вы вернулись, милый Син, сказала Ольга, открыв дверь и увидев на крыльце знакомую фигурку с опущенными глазами. Хорошо, сказал Син, только я не Син – меня зовут Дэкс, я – брат Сина. А Син сказал, что у него нет братьев, пожала плечами Ольга и подумала, что последнее время она как-то слишком часто пожимает плечами. У него есть брат-близнец – это я, сказал Дэкс, такие дела. А больше у него братьев нет, спросила Ольга. Нет, сказал Дэкс, больше у нас братьев нет. Зайдете, спросила Ольга. Нет, спасибо, сказал Дэкс, я тут постою. Ну, сказала Ольга, как хотите, только это так странно, стоять в дверях, когда можно пройти и посидеть, например, за столом. А я не на долго, сказал Дэкс и протянул Ольге кувшинчик с цветами – это вам. Ой, засмеялась Ольга, как неожиданно. Ничего смешного, внезапно погрустнел Дэкс. Простите, поспешила успокоить его принцесса, я не хотела вас обидеть. И, чтобы как-то сгладить неловкость момента и перевести разговор на другую тему, спросила про брата – скажите, Дэкс, а почему ваш брат-близнец разговаривает шепотом? А чего кричать-то, спросил в ответ Дэкс. Зачем кричать, когда и так все слышно? Ну, уже в который раз пожала плечами Ольга, иногда бывает не слышно, и, к тому же, голосом можно передавать какие-то эмоции. Эмоции, повторил Дэкс и пристально посмотрел на Ольгу. Мне кажется, заговорил он через какое-то время, тщательно подбирая слова и то и дело останавливаясь, мне кажется, эмоции зависят не от громкости и даже не от тембра голоса. Эмоции заложены во взгляде, в едва заметных интонациях, в поведении, в аленьких поступках, важных или не очень. Наша жизнь складывается из мелочей, сказал еще Дэкс и снова задумался. Ольга молчала – впервые она слышала, как гном говорит столько много и так умно и красиво. Принцесса боялась перебивать своего маленького гостя, но Дэкс больше почти ничего не сказал. Во взгляде, в интонациях, в никчемных мелочах, повторил он тихо и снова посмотрел на Ольгу. Извините, что я столько всего наговорил, еще сказал гном, и мне, на самом деле, уже пора уходить. Просто вы скоро уедете, а мне очень хотелось посмотреть на вас и убедиться, что вы так прекрасны, как я слышал. От кого слышали, спросила Ольга и почувствовала, что чуть смущена. Слышал, сказал Дэкс. Я убедился – да, вы прекрасны и даже более прекрасна, чем я мог себе представить. Надеюсь, что я вас не отвлек от чего-то важного, если же отвлек – простите меня. Всего доброго – надеюсь, вы сохраните о нас с братом приятные воспоминания. Дэкс открыл дверь и, легко спрыгнув с крыльца, зашагал к лесу. Передавайте привет брату, крикнула ему вслед Ольга, но было непонятно, услышал Дэкс или нет.

Ольга в задумчивости стояла посередине комнаты и смотрела на открытую дверь. В комнате пахло полевыми цветами яблоками и свежим воздухом. Ничего себе, сказала шепотом Ольга. А потом, постояв еще немного, решила, что пора, наверное, планировать отъезд.

Глава XVI
последняя, в которой Ольга, воспользовавшись голубиной почтой, отравляет домой письмо с просьбой прислать дракона, а в волшебном лесу, тем временем, творится странное

Еще вчера, воспользовавшись голубиной почтой, принцесса Ольга отправила в королевский дворец письмо с просьбой прислать за ней дракона. Сегодня утром голубь вернулся с письмом от отца, короля Игната XI. Король писал, что дракона стоит ждать завтра утром и что он, король Игнат XI, вместе со своей женой, очень рад тому, что его любимая дочь Ольга решила вернуться в отчий дом.

Для того, чтобы воспользоваться голубиной почтой, Ольга вчера ходила в деревню. Она зала к своим знакомым старикам, посидела у них некоторое время за чаем, отнесла им пару банок своего яблочного варенья и вообще попрощалась. Так что теперь она, собрав вещи, в последний раз прогулялась к волшебному лесу. Принцесса постояла на опушке в надежде, что кто-нибудь из ее знакомых гномов выйдет попрощаться с ней, но из леса не доносилось ни звука, если не считать обычное пение птиц. Тогда Ольга вернулась домой и еще раз аккуратно расставила на подоконнике гномьи кувшинчики – она не собиралась забирать их домой, потому что даже не представляла, как они будут смотреться в королевском дворце. Но, все-таки, не хотела, чтобы они оставались в этом доме в беспорядке. Поэтому она снова и снова расставляла их в одной ей заметном порядке, пока, наконец, и не улыбнулась удовлетворенно – кувшинчики были расставлены так, как надо. И тут как раз наступил вечер. Сборы так утомили принцессу, что она, еще раз оглядев дом, легла спать и тут же заснула. А рано утром уже стояла на крыльце и всматривалась в небо. И вот, наконец, вдалеке показалась точка, которая все росла и росла, пока не превратилась в уже знакомого дракона, который не летел даже, а парил в лучах восходящего солнца. Прошло совсем немного времени, и Ольга, взобравшись на огромное ручное животное, в последний раз посмотрела домик, в котором провела столько приятных дней. А потом дракон взмыл в воздух и скрылся вдалеке.

В это время в самой глуши волшебного леса, в подземном жилище во главе овального стола сидел Пого и сумрачно обводил взглядом комнату. Ну что, внезапно сказал он, что?! Ответом ему была тишина, но Пого и не ждал никакого ответа. Он был расстроен и, едва ли не впервые в жизни не скрывал своих чувств. Он просто сидел и обводил взглядом комнату. Все стены комнаты были украшены огромными зеркалами, и Пого переводил взгляд с одно зеркала на другое, и в каждом из них видел свое отражение – веселого и разбитного Лябуха, наглого и самоуверенного Истора, вечно смущенного и застенчивого Горина, с рождения немого, но не почти никогда не теряющего самообладания Маара и близнецов – тихого и забитого Сина и умеющего красиво складывать слова в предложения Дэкса. Все в сборе, продолжал между тем Пого, все пришли. Он снова замолчал и подумал о том, что не было ни разу, чтобы кто-то из его шести братьев не пришел – в самые тяжелые времена, в самые темные ночи, в самые холодные зимы они всегда были с ним – в этой комнате и везде. Ни в одном из них он не сомневался и всегда ощущал их присутствие, с самого раннего своего детства зная, что он – не один. Но почему-то именно сегодня, глядя на грустные отражения своего лица, он вдруг почувствовал такое гнетущее одиночество, что захотелось заплакать. Но Пого привык не показывать свои эмоции на публике, особенно – в этой комнате, когда все взгляды были устремлены на него. Он просто сидел и невидящим взглядом осматривал всех шестерых, а перед глазами у него вставали то очертания принцессы Ольги – самой красивой человеческой девушки, которую гномам приходилось видеть за последние лет триста, то ряды кувшинчиков, оставленных принцессой на подоконнике в ее домике на опушке волшебного леса. Что будем делать, снова спросил Пого и посмотрел на братьев. И братья посмотрели на него в ответ. Как всегда, сказал тогда Пого, слез со стула и вышел из комнаты, задув свечу. Комната вместе с зеркалами погрузилась во мрак, и даже лучик света не пробивался через плотно закрытую дверь.

Что же касается принцессы Ольги, то она благополучно вернулась в столицу, обнялась с папой и мачехой, которую уже совершенно искренне стала называть мамой, а потом, спустя примерно полгода, вышла замуж за симпатичного кудрявого принца из соседнего королевства. Впрочем, это – совсем другая история.

Три слова для принца
Очень небольшая сказочная повесть для взрослых

+++

Варвара сидела за столом, сложив руки на коленях, и старалась не моргать. Иногда она глубоко вздыхала, иногда начинала перебирать пальцами оборки платья, но потом снова заставляла свои руки лежать на коленях без движений. И вообще Варвара заставляла себя сидеть без движений, и у нее почти получалось, только иногда все-таки приходилось моргать. Тогда яркое солнце, которое через окно заливало комнату, на долю секунды пропадало, и вообще все пропадало, и становилось совсем темно, но потом она опять видела комнату, стол, солнечных зайчиков, резвившихся на полу, букет цветов в вазе и сове отражение в зеркале. Отражение было видно, если чуть скосить взгляд, и Варвара старалась этого не делать, но все-таки иногда взгляд, словно бы сам по себе, упирался в зеркало и в отражение в нем. Варвара сидела без движений уже минут шесть и не собиралась менять своего положения. Она не видела смысла шевелиться, и только ее пальцы иногда начинали перебирать оборки платья. Варвара сидела, вжав голову в плечи, и всеми силами старалась не моргать, потому что как только она начинала моргать, сразу подступали слезы. А плакать Варвара не хотела, потому что, во-первых, в этом она тоже не видела никакого смысла, а, во-вторых, она была принцессой, а принцессы не плачут, как бы грустно не было. Но Варваре было очень грустно.

Только что, вот буквально только что принц, сын своего отца – короля соседнего маленького королевства, находившегося за перевалом, поцеловал ее в щеку и сказал, что, к сожалению, ему придется уехать. За несколько лет знакомства он в первый раз поцеловал ее в щеку, и вообще он был первым мужчиной, который целовал ее в щеку или вообще просто целовал ее. До этого знаменательного события принцессу целовал только отец, король Ефим V, и его жена – мать принцессы, королева Мария. Еще принцессу иногда целовала нянька, старенькая Серафима Константиновна, которая осталась при дворе и после того, как Варвара выросла, и ей уже не нужны были услуги няньки. Просто Серафима Константиновна любила принцессу, называла ее внученькой и вообще, так получилось, что все во дворце привыкли к этой сгорбленной старушке. Поэтому когда Серафима Константиновна совсем состарилась, а принцесса Варвара выросла, бабушку Фиму, как ее называла принцесса, решено было оставить во дворце. Здесь она выполняла мелкие поручения по дому, а чаще всего просто сидела на крылечке, вязала, да иногда целовала Варвару в лоб и гладила ее по голове, а еще заплетала ей косу и, иногда, улыбалась всем своим добрым морщинистым лицом и говорила, что вот, мол, принцесса выросла, как быстро бежит время.

Но принцессе так не казалось. Ей казалось, что время не просто медленно плетется, а что оно буквально остановилось. Во всяком случае, она сидела без движений уже минут семь, а ей казалось, что прошло как минимум полтора часа. И сколько она еще будет вот так сидеть, стараясь не моргать, принцесса не знала. Но двигаться не хотелось и, главное, в этом не было никакого смысла.

Потом, еще минут через восемь, принцесса, конечно, встала со своего стула, походила по комнате, постояла около окна и вышла к родственникам. Не надо так расстраиваться, сказала ей королева Мария, которая, кажется, все это время простояла около двери комнаты принцессы, не надо та расстраиваться. Я и не расстраиваюсь, как можно веселее и слишком быстро ответила принцесса, и ее голос предательски задрожал. Потом ей еще что-то говорил отец, король Ефим V, а потом Серафима Константиновна долго гладила принцессу по голове и что-то бормотала себе под нос. Но принцесса уже приняла решение, и теперь только ждала подходящего момента.

То есть она, конечно, не сразу приняла решение. Сначала она заперлась у себя в комнате и начала плакать. Потом она перестала плакать и стала злиться. Злилась она достаточно долго. Причем злилась она так сильно, как не злилась еще никогда в жизни. Она ходила из угла своей комнаты в угол, что-то бормотала себе под нос и взмахивала руками. Потом останавливалась посредине комнаты и на некоторое время замолкала, о чем-то глубоко задумавшись. А потом снова начинала ходить из одного угла в другой. Потом, неожиданно для себя, она вдруг снова начинала плакать. У нее даже пропал аппетит, что немного взволновало ее родителей. Впрочем, взволновало не сильно – и королева Мария, и король Ефим V понимали, что у их девочки первые взрослые переживания – ну, не совсем взрослые, но все же. Так что они не очень трогали дочь, лишь изредка заглядывая к ней в комнату, которую принцесса продолжала мерить своими шагами, иногда останавливаясь и начиная плакать. Потом принцесса перестала плакать стоя – она решила, что будет лучше, если она начнет со всей дури бросаться лицом в подушку и плакать уже в положении лежа. Так она и делала еще какое-то время, все еще подсознательно ожидая подходящего момента..

Подходящий момент наступил, когда Варваре исполнилось восемнадцать лет. После праздника, устроенного ей родителями, после торта со свечами и горы подарков, каждый из которых был бережно упакован в разноцветную бумагу и перевязан ленточкой, после конной прогулки и длинного, сразу же успевшего надоесть концерта лучших придворных арфисток, принцесса Варвара вошла в комнату родителей и остановилась на пороге. Отец, король Ефим V, сидел за столом и писал что-то государственно важное, а мама, королева Мария, полулежала на королевском ложе и, откинувшись на расшитые бисером подушки, подаренные каким-то дальним родственником, уже давно проживавшим на Востоке, лениво листала очередной детектив. Мама, сказала принцесса Варвара и сама испугалась своего решительного тона. Мама и папа, снова начала принцесс Варвара, я уезжаю. Куда, спросил папа, король Ефим V, откладывая вечное перо. С этим вечным пером тоже была связана какая-то история – кажется, оно, действительно было вечным, и король несколько лет назад выменял его у проезжавшего через королевство волшебника, поклявшегося на Библии, что перо, на самом деле, вечное, но проверить это пока не представлялось возможным. Так вот, король Ефим V отложил перо и с удивлением посмотрел на свою дочь. Куда, спросил король и, помолчав, добавил – куда ты собралась? Я еду искать принца, ответила принцесса и почти зажмурилась, ожидая если не скандала, то хотя бы родительского недовольства. Какого принца, снова спросил король. Его жена в это время положила детектив на колени – она была рада отвлечься от скучного чтения, но повод, по которому ей пришлось оторваться от книги, ее не очень устраивал. Любого принца, уточнил король. Нет, сказала принцесса Варвара, не любого. Ну вы что, совсем ничего не понимаете. А что мы должны понимать, сказал король и выразительно посмотрел на жену, словно прося помощи и поддержки. Ну принца, сказала принцесса Варвара. Ах, принца, протянул король и еще раз посмотрел на жену. Зачем ты поедешь искать принца, вступила тогда в разговор королева Мария. Во-первых, он обещал вернуться, а во-вторых, ты что, дочка, влюбилась? Ничего я не влюбилась, ответила принцесса и даже едва заметно топнула ножкой. И совсем даже я не влюбилась, просто… Принцесса немного помолчала и снова едва заметно топнула ножкой. Просто… просто мне нужно с ним поговорить! А ты знаешь ли, где его искать, спросила королева Мария. Не знаю и знать не хочу, подумала принцесса, а вслух сказала, что она уже взрослая девочка и, скорее всего, найдет – в крайнем случае, спросит у людей. Ну, если только у людей, сказал король и вновь принялся за какой-то очень важный государственный документ, потому что решил, что стал свидетелем очередного каприза молодой красивой девушки, которой только что исполнилось восемнадцать лет и которая решила поиграть в самостоятельность. Но все оказалось значительно серьезнее.

+++

Через шесть дней король Ефим V и его жена, королева Мария, и думать забыли о том, что их дочь, восемнадцатилетняя красавица принцесса Варвара приняла важное для себя решение. Но сама принцесса Варвара не забыла, и как раз через шесть дней, спустившись к завтраку, снова заговорила об этом со своими родителями. На завтрак были сырники с черничным вареньем и ароматный чай с добавлением смородиновых листочков, и аромат смородины, смешиваясь с ароматом черничного варенья, создавал благодушное настроение. К тому же, королю Ефиму V этой ночью приснилось что-то очень приятное, о чем он, как ни пытался, все не мог вспомнить, но он точно помнил, что это было что-то приятное, поэтому на завтрак он пришел в хорошем настроении, чмокнув в щеку жену, которая уже сидела за столом, и глаза ее лучились, словно бы и ей приснилось что-то очень хорошее, сел на свое королевское место. Он вдыхал аромат смородины вперемешку с ароматом черничного варенья и думал о том, как ему повезло с женой, с королевством и вообще со сем, что происходит вокруг. И как раз в этот момент в гостиную, где ежедневно завтракали, обедали и ужинали члены королевской семьи, вошла принцесса Варвара.

То есть принцесса Варвара не просто вошла в гостиную, она туда буквально влетела. Она была чуть опухшая, потому что почти не спала эту ночь, и у нее было плохое настроение, потому что в те редкие мгновения, когда она забывалась беспокойным сном, ей уж точно не снилось ничего хорошего. Ей, кажется, вообще ничего не снилось, и только складки наволочки оставили на ее лице чуть красноватые следы. Но принцесса Варвара спустилась в гостиную, даже не посмотревшись на себя в зеркало, а только накинув на плечи халат. Доброе утро, буркнула она и села на стул. Мама, сказала она, и папа, я приняла решение, я уезжаю. Сегодня. Искать принца. И не надо со мной спорить, пожалуйста. Улыбки исчезли с лиц короля и королевы, потому что они, грешным делом, подумали, что вожжа, которая попала под хвост их дочери, исчезла примерно тогда же, когда и появилась. Но все оказалось значительно серьезнее.

Около получаса родители пытались отговорить свою дочь от необдуманного поступка. Но Варвара стояла на своем и не хотела ничего слышать. Она даже три раза повысила голос, один раз едва заметно топнула ножкой и один раз посмотрела на свою маму с просительной интонацией – на папу она с такой интонацией смотреть побаивалась. И, в общем, было решено, принцесса Варвара отправится-таки в путешествие, потому что она уже взрослая девушка, ей исполнилось восемнадцать лет, да и вообще, у каждой принцессы в жизни наступает момент, когда она отправляется искать принца. Если это, конечно, не та принцесса, которая будет сидеть в своей комнате за вышиванием и ждать, пока принц сам к ней придет. Тем более, к принцессе Варвара принц один раз уже приходил – поцеловал в щеку и уехал, и это, конечно, никуда не годилось. Так что после завтрака, который закончился в напряженной атмосфере, начались сборы – отъезд был назначен на завтра.

Из всех имевшихся в доме чемоданов принцесса выбрала самый большой и сложила в него шесть платьев, легкую домашнюю одежду, пять пар обуви на разную погоду, туалетные принадлежности, маленькую косметичку, книжку в дорогу, несколько наборов нижнего белья, кипятильник на всякий случай и средство от комаров, потому что ходили слухи, что там, за перевалом, этих надоедливых насекомых очень много, особенно в низинах, а ведь никто не знал, где придется останавливаться принцессе на ночлег. И вот, когда сборы наконец-то были завершены, а чемодан с трудом застегнут, принцесса Варвара, ее мама, королева Мария, ее папа, король Ефим V, и старая нянька Серафима Константиновна присели на дорожку. Может, все-таки не поедешь, с надеждой в голосе спросил папа, а Серафима Константиновна громко вздохнула и погладила принцессу по голове. Папа, сказала принцесса Варвара, и король умолк на полуслове. А около полудня к королевскому крыльцу подали карету, запряженную лучшими скакунами из главной королевской конюшни. Кучеру Еремею было строго наказано перевезти принцессу через перевал и проследить, чтобы девочку не продуло, если придется останавливаться в пути. За перевалом, в родном королевстве принца, Варвара должна была начать путешествовать самостоятельно. Король Ефим V и королева Мария взяли с принцессы Варвары обещание, что она будет писать им раз в три дня, и принцесса забралась в карету. Нно, крикнул кучер и щелкнул в воздухе плеткой, эгегей! Когда карета скрылась за воротами королевского дворца, Ефим V обнял за плечи жену, и они вместе поднялись по ступенькам крыльца во дворец. Настроение у обоих было гнетущее – они уже начали скучать по дочери, и страшно было даже подумать о том, как они будут скучать, если путешествие затянется.

+++

За воротам королевского дворца дул сильный ветер. То есть ветер, конечно, дул везде, но за воротами королевского дворца он как-то сильнее чувствовался. Поэтому кучер Еремей поплотнее закутался в меховой тулуп, пряча в воротнике рот и нос. В это время в карете принцесса Варвара попыталась вжаться в угол удобного сидения так, чтобы занимать как можно меньше места. И не потому, что было холодно – двери кареты были плотно закрыты, и даже самого минимального сквозняка не пробиралось внутрь, просто ей было страшно. Она впервые уезжала от родительского дома и совершенно не представляла, как будет жить без помощи папы, мамы старенькой няни Серафимы Константиновны. Кроме того, она не понимала, что будет делать, когда найдет принца, на поиски которого, собственно, и отправилась, и даже совершенно не понимала, где и как будет его искать. И, главное, сколько продлятся эти поиски, то есть, сколько она будет находиться в путешествии. От того она вжималась в угол удобного сидения, подобрав под себя ноги, и, прикрыв глаза, старалась думать. Или, на самом деле, старалась не думать – ни о чем. Но не думать не получалось.

Принцесса не умела не думать. Еще в детстве, когда ее что-то расстраивало, она вместо того, чтобы отвлечься, вызвать в памяти какое-то хорошее воспоминание и просто переключиться, перекатывала случившееся нехорошее, словно осматривая его с разных сторон. Она всегда размышляла о том, что случилось, очень долго, и от того еще сильнее расстраивалась, потому что вдруг отчетливо понимала, что поступила не так, как должна была, как хотела, как было правильно. Только потом ей приходили на ум нужные фразы, которые она должна была произнести, но не произнесла, или нужные действия, которые она должна была совершить, но не совершила. С возрастом такие ситуации случались все чаще, и поэтому настроение ее портилось едва ли не ежедневно – она была очень неуверенной в себе девушкой. Родители, король Ефим V и королева Мария, считали, что такое поведение – признак переходного возраста, но принцесса понимала, что это – свойство ее характера, и что дальше будет только хуже. И от того ей становилось еще грустнее.

Сидя в карете, а принцесса понимала, что ехать ей еще очень долго, она вспоминала самые разные ситуации из еще не очень длинной и совсем не насыщенной событиями жизни, и в очередной раз понимала, что и тогда, и тогда, и вот тогда еще она вела себя не так, как должна была вести себя настоящая принцесса, как вообще должны вести себя умные и опытные люди. Вот, например, история с принцесс, думала она. Варвара не могла точно определить для себя, нравился ли ей этот самоуверенный и очень красивый белокурый молодой человек, который так нелепо ее покинул. Единственное, что она понимала, так это то, что вести себя надо было совершенно не так, как вела себя она. Но, пожалуй, впервые в жизни, она совершенно не представляла себе, как должна была поступить в той ситуации. Единственное, что она знала точно, – когда она найдет принца, она сделает все как надо. Принцесса Варвара верила, что она стала уже настолько взрослой, чтобы полагаться на собственную интуицию. На собственную женскую интуицию, думала она, перебирая пальцами подол платья. Ей хотелось думать, что она уже стала взрослой. Так было легче.

Карета мерно покачивалась на ухабах, и принцесса ненадолго задремала. Ей приснилось море, про которое она читала в книжках. Море было синим и круглым – сначала она смотрела на него с высоты птичьего полета, а уже потом начала медленно спускаться. И, по мере того, как она спускалась, море становилось все больше, все синее и все прозрачнее, и вот она уже стала различать рыбок, которые плавали у самой поверхности и мелькали то тенями, а то и бликами, отражая от своих разноцветных чешуек солнечные лучи. Потом она опустилась в воду, и начала медленно стремиться в глубину, почти ко дну, и там увидела совсем других рыбок, которые не так суетились, как те, которые плавал у поверхности. Глубоководные рыбки был больше и красивее тех, что плавали на поверхности, они медленно и даже как-то горделиво передвигались в густой холодной воде, осматривая пространство перед собой круглым неподвижными глазами. Они огибали кораллы и рифы и никогда не сталкивались друг с другом, в самый последний момент едва заметно меняя траекторию движения и, иногда, касаясь друг друга плавниками. Принцесса Варвара в своем сне стала рыбой и тоже обрела плавность движений уверенность в том, что траектория ее движения правильна, и она плывет именно туда, куда надо. А потом карету качнуло особенно сильно, и принцесса проснулась.

Кучер Еремей с заиндевевшей бородой остановил карету в лесу под огромным деревом, которое раскинуло вои ветви на много метров вокруг. Было видно, что дерево настолько старое, насколько старым вообще может быть дерево в лесу. Он едва слышно поскрипывало на ветру, но здесь, под ее кроной и в окружении таких же старых почти неподвижных деревьев ветра не было. Здесь было очень тихо, и принцесса, с интересом вглядываясь в окружающий пейзаж сквозь окошко на двери кареты, обнаружила, что уже наступил вечер. Интересно, как это я так заснула, что проспала почти целый день, с удивлением подумала про себя принцесса Варвара, но виду не подала. Все-таки она была принцессой. Засунув ноги в высокие теплые сапоги и сладко потянувшись, она замотала шею шарфом и, открыв дверь, ловко выпрыгнула из кареты на землю.

Еремей, спросила она кучера, обойдя карету, сколько времени? Вечер, принцесса Варвара, ответил Еремей, не поднимая глаз – он сидел на корточках и разводил костер, чтобы согреть еду принцессе и себе и, кроме того, чтобы немного согреться. Предстояла первая ночевка, а деревень вокруг не было – принцесса Варвара потребовала самым коротким путем добраться до гор и перевала, поэтому Еремей решил ехать напрямик, используя старые, почти заброшенные дороги, которыми уже давно никто не пользовался. Так было быстрее, думал он, и был совершенно прав – старый Еремей выбрал очень верную дорогу, чтобы как можно скорее добраться до перевала. Вот только деревень по пути их следования уже давно не было – вокруг расстилались поля, поросшие сорняками, и столетние леса. Еремей знал, что король Ефим V давно уже планировал как-то освоить эти поля, построить там красивые дома и заселить их теми, кто пожелает получить в собственность землю за небольшой процент с хозяйства, когда это хозяйство, естественно, начнет хоть что-то приносить кроме беспокойства и мозолей. Король Ефим V даже начал разрабатывать программу освоения этих земель, которые, хоть и были довольно близко от королевского дворца – меньше, чем в дне пути, но выглядели совершенно неухоженными, необжитыми и совершенно никому не нужными, во всяком случае, пока никому не нужными. Но, в общем, руки не доходили. Так что сегодня Еремею и принцессе Варваре предстояла ночевка в лесу. И Еремей уже заранее вздыхал – для него места в карете не было.