Текст книги "Стрела Парменида"

Но вопрос заключается в другом. Эти частицы не будут обладать нашей человеческой индивидуальностью, памятью, нашими эмоциями, потаенными мыслями, всем тем, что составляет неповторимое своеобразие человеческой личности, воплощаемой вовсе не в материальных носителях, в конкретных совокупностях молекул и разветвленности нейронных сетей, а в сложнейшем наборе отпечатков (символов, знаков, картин) отраженной реальности во всем том многообразии, что даровала каждому из нас его конкретная судьба.

Сведение наших когнитивных и психологических реакций к какой-то комбинации электрических импульсов в нашем головном мозгу, в центральной нервной системе не делает нашу личность исчисляемой и более понятной даже с точки зрения физиологии. Этот феномен нашего сознания как раз лучше всего и объясним, как мы написали выше, в явлениях веры и творческого состояния человека.

Мир сознания (то есть мир обобщенных и абстрагированных представлений обо всем на свете) всякого человека продуцирует из себя некие идеальные проекции, которые проявляются в его организме в своем двойном осуществлении – и как совокупность химических, электрических, нейронных реакций человека, и как абстрактный результат этой деятельности. Но между ними нет детерминированной связи, идеализация (в философском смысле) действительности вовсе не предопределяется сложившимся набором физиологических импульсов.

Наглядным примером этого процесса может служить представление о том, что некий источник света (сам человек во всей полноте его биологического и химического существования) испускает лучи своей психической деятельности, но для их опредмечивания он пропускает их через фильтр своего сознания (можно также сказать о фильтре его ментального внутреннего облика). В нем существует различное количество разнообразных отверстий, зияний, какие связаны с неповторимой физиологической индивидуальностью человека, но только пропустив свой собственный источник света (знания) через фильтр своего же сознания, он получает на воображаемой стене, помещенной также внутри его психического мира, те отпечатки действительности, какие соответствуют именно его, данного субъекта, своеобразию и неповторимости восприятия бытия.

Никогда и никто не мог обнаружить двух одинаковых людей именно что в их реакции на окружающий мир. Даже если они будут однояйцевыми близнецами, практически биологическими клонами, психически они будут отделены друг от друга, будут представлять отдельные человеческие существа, даже и с похожими реакциями и эмоциями.

Наше Я – это безмерно сложный, отражающий действительность, механизм (очень неточное сравнение). Его идеальность носит божественный характер и предполагает (лучшая из гипотез) наличие внешнего источника для появления столь очевидной определенности личности человека на базе отсутствия всякой материальной конкретности. Личность, дух, душа, индивидуальность человека подобны звучащей музыке, гармонии мелодии, только мы не видим и не можем понять, что за инструмент издает эти звуки, и почему он является полным и окончательным выражением нашего Я. Если генетики убедительно говорят, что всякого рода положительные изменения в эволюции человека определяются мутациями, происходящими в генотипе антропоса, то есть имеют ярко выраженный предметный и конкретный характер, – по сути, это слом биологической программы в некоторых своих аспектах

Здесь же возникает сразу несколько вопросов. Почему, собственно, такого рода слом происходил всего лишь на одной ветви развития гоминоидов, а, скажем, кроманьонец был его лишен? И был вынужден оказаться на генетической свалке человеческой истории, не оставив никаких заметных следов своего существования в виде развитой культуры. Почему это нарушение программы было связано с усилением и развитием когнитивных способностей человека, включая формирование избыточно мощного головного мозга, развитие речи, выработку эстетических потребностей в виде создания симметричных конструкций, стремления к гармоническому сочетанию цветов, штрихов при изображении действительности и т. д. и т. п.?

Невозможно не видеть определенной телеологичности во всех этих процессах эволюции человека как вначале чисто биологического существа, а потом уже как представителя иной категории живой материи – человека разумного (homo sapiens). Мы дальше будем рассматривать вопросы веры и творчества как элементы мутации человека, но не как биологического субъекта жизни, но мутации в странном направлении – по выработке, на первый взгляд, совершенно ненужных свойств и качеств данного организма, данного соединения аминокислот и белков.

Та эволюция человека, какую мы можем наблюдать к началу XXI века, заключается в том, что человек все с большим упорством следует тем линиям своего развития, которые не связаны с совершенствованием его внешнего облика, уточнением его физических или физиологических параметров. Те изменения человека, о которых мы можем говорить в последние два века, связанные с улучшением разнообразия и качества питания человека, без сомнения, повлияли на рост человека, его мышечную массу, на увеличение продолжительности жизни (здесь, разумеется, сработали достижения в области медицины, других областях знания).

Но эволюция «внутреннего человека», которую мы можем рассматривать, прежде всего, как регулирование его социального и нравственного поведения, не так очевидна и положительна, как изменение его физических параметров.

Для трезво мыслящих исследователей, культурологов и философов, очевидно, что человек почти не меняется в своем внутреннем содержании за последние, по крайней мере, две с лишним тысячи лет. Трудно обнаружить особую разницу по привязанности человека к особям другого пола, к детям, к семье, по чувствам любви к своей родине, ее ценностям и т. д. и т. п. Доблесть, отвага, любовь, нравственное и достойное поведение, чувство красоты, почитание предков и высших божеств, все это, перечисленное, и многое другое, претерпели с периода древнегреческой и римской цивилизаций до сегодняшнего дня лишь самые малые изменения, да и то больше связанные с вопросами изменения технологической стороны цивилизации. Подвиг под Фермопилами, сокрушение агрессии варваров, поиски смысла существования, для чего лучше всего использовать нравственные свойства человеческой натуры, – все это абсолютно рифмуется с идеальными представлениями современного человека.

И это, невзирая на плачевные последствия искажения человеческой природы после разрушительных войн XX века, после Холокоста, наблюдая и сегодня стремление человека решить те или иные вопросы сосуществования народов и государств при помощи военной силы.

* * *

Что меняет вера в человеке, каково отношение верующего существа к времени? Верующий даже и не борется со временем, он заключил соглашение с Богом, в котором взамен своего нравственного поведения, причем важно, что полновесного – внешнего и – самое главное – внутреннего соблюдения неких правил, какие не имеют как раз материального или физического воплощения, Высшее существо дарует ему жизнь вечную. Если сказано в Нагорной проповеди, не убий, не прелюбодействуй, не укради (и другие заповеди), то это обращение к сердцу и душе мирянина. Все это не имеет материального эквивалента, более того, возможная материализация этих принципов в виде какого-то выкупа, искупления грехов через денежную индульгенцию приводит к фанатичности и сектанству.

Таким образом, вера не только позволяет человеку избежать страха смерти (тут как раз, может быть, все наоборот по сравнению с атеистом: тот готов к гниению и полной своей аннигиляции, и морально он предуготовлен к акту исчезновения, другое дело смерть для верующего человека – он все время страдает, что совокупность его грехов не позволит вкусить ему царствия небесного), но и способствует примирению с краткостью, тяжестью жизни, – в рамках нашего исследования – раз и навсегда разобраться