Текст книги "Я и Ю, или Все хорошие девушки уже замужем"

053

Визит к психологичке, как мне показалось, не дал мне абсолютно ничего, но все-таки я не пожалел, что нанес его. Иногда для самоуспокоения достаточно просто попытки решить какую-то задачу, даже если заведомо понятно, что попытка обречена на провал.

Так что в редакцию я вернулся не в самом дурном настроении, хотя к тому времени и думать забыл о самом существовании Лидии Алексеевны. К сожалению, она напомнила о себе уже менее чем через час после нашего прощания, позвонив на мой телефон.

– Слушайте, – сказала она в трубку таким голосом, будто ожидала, что я затаю дыхание и стану жадно внимать каждому ее слову. – У меня же есть знакомый уфолог. Может, он вам чем-то поможет?

Только уфолога мне еще недоставало! Нет, такая мысль мне и в голову не приходила. Поговорить с психологом – это еще куда ни шло, но потратить хоть минуту на разговор с уфологом… ну нет, ни за что! После такого ниже падать уже некуда: уфологи для меня всегда стояли на одной полке с экстрасенсами – и более низкой полки в моей персональной иерархии профессий и квазипрофессий попросту не было.

Посему в ответ на любезное предложение Лидии Алексеевны я лишь промычал в трубку нечто невнятное, что следовало бы расценить как «Спасибо, не стоит». Лидия Алексеевна, однако, расценила это по-своему, сказав:

– Хорошо, я сейчас вам скину эсэмэской его контакты.

Я спрятал телефон в карман, и когда звякнул сигнал о новом СМС-сообщении, я даже не отреагировал. Только лениво подумал: потом удалю.

Редактор увидел, что я проследовал в свой кабинет, но почему-то не окликнул меня, а просто через несколько секунд зашел ко мне. Я подумал, что он, конечно, вновь вернется к вопросу о моей чертовой заметке – и, конечно, именно к ней он и вернулся. Но разговор сразу пошел совсем не в том русле, в каком я ожидал.

– Видишь, какая штука… – начал редактор. Видно было, что он мнется, словно не зная, как именно сказать мне о чем-то: уже это было удивительно. – В общем, на твою заметку непонятным образом пошли отклики. Читательские.

Я чуть не поперхнулся:

– Что-что?

– Да, я тоже удивился, – развел руками редактор.

– То есть читатели выражают недоумение? – предположил я. – Не понимают, почему приличная газета поместила какую-то чушь?

– В том-то и дело, что нет, – отвечал редактор. – Не недоумение выражают, а я бы сказал – одобрение. Просят развить тему. Просят продолжения…

Мне внезапно стало не по себе. Я не сомневался в том, что это вновь дело рук Ю. Она продолжает свой странный розыгрыш – или, даже не знаю, может, она считает это какой-то своей миссией?..

– Это кто-то звонил, да? – спросил я. – Из читателей? И неужели разные люди? Может, какой-нибудь один псих названивает?

Редактор покачал головой:

– И звонят, и пишут на электронный адрес. И это все разные люди.

Ю вполне опять могла нанять каких-нибудь актеров или любых других бездельников. Но не мог же я поделиться этой версией с редактором…

– И прямо все требуют продолжения? – только и смог выдавить я из себя.

– В разной форме, но да, – кивнул редактор. – Реакция примерно одна – положительная. Читатели заинтересовались.

Я нервно засмеялся:

– Это курьез какой-то. Очевидную шутку приняли за чистую монету.

– Курьез не курьез, шутка не шутка, а к читателю мы должны прислушиваться, – отозвался редактор.

– Вы серьезно?! – воззрился я на него. – Предлагаете мне продолжить?

Редактор почесал в затылке и вздохнул:

– Да, предлагаю, – как бы нехотя сказал он. – И даже настаиваю, – тут же добавил редактор тоном, уже не терпящим возражений. – Еще вчера я чуть было тебя не уволил за подобное безобразие, а сегодня призываю безобразничать дальше! Что ж, в нашей работе и не такое бывает…

054

В этот день у меня было к Ю два разговора: во-первых, я еще толком не расспросил ее о заметке, которую она вынудила меня поместить в газету; во-вторых, я хотел ей предложить ей провести вместе весь ближайший уикенд. Последнее было для меня неизмеримо важнее первого; к тому же я заранее очень сомневался, что Ю на это согласится. Чтобы сразу покончить с этим вопросом, я и начал с него:

– Ю, давай съездим куда-нибудь в эти выходные?

– Например? – спросила девушка.

– Например, на турбазу. Возьмем путевку на два дня – и…

– На два я не смогу, – сразу прервала меня Ю. – Максимум на день. Утром поехать, вечером вернуться – вот если только так.

– Тогда в этом нет смысла, – поник я. – Дорога займет полдня, если не больше.

– Да зачем нам куда-то ехать? – прижалась ко мне Ю и приобняла одной рукой. – Или тебе уже надоели наши однообразные встречи?

– Как это может надоесть? – немедленно растаял я. – Ю, мне самое главное – видеть тебя. Пусть хоть всю жизнь по одному и тому же сценарию – я буду только счастлив. Я ведь это к тому, чтобы тебе не было так скучно, чтобы именно для тебя внести какое-то разнообразие в наши отношения.

– Меня все устраивает, – отвечала Ю.

– Ну а как насчет изучения земной жизни? – спросил я – и сам заметил, что мой голос в этот момент немедленно приобрел насмешливый тон. – Ведь получается так, что ты каждый день курсируешь по одному и тому же маршруту – от твоей квартиры до моей и обратно. Так что я думал, что тебе разнообразие точно не помешает…

Ю пожала плечами и отреагировала на мою тираду всего несколькими словами:

– А Интернет на что?

– Ну да, – говорю, – особенно если всегда можешь выходить в него при помощи простого закрытия глаз. А если не считать этого – ну и того, что ты занимаешься научной работой, то твоя земная жизнь, Ю, походит на жизнь самого заурядного современного обывателя, большую часть времени погруженного в виртуальный мир.

– Я расцениваю это как комплимент, – улыбнулась Ю. – Именно этого я изначально и добивалась – на некоторое время стать обыкновенным земным обывателем.

– На какое именно время? – тотчас уточнил я.

Ю вновь уклонилась от ответа:

– Пока трудно сказать.

Я замолчал, думая, что надо переходить ко второму пункту намеченного разговора, но решил все-таки сделать еще одну попытку:

– Ю, а обыкновенные обыватели тоже ездят в санатории. Не вечно же им в Интернете сидеть. Тем более что они могут это делать и по дороге в санаторий, и непосредственно в нем. Так что если ты никуда не съездишь, это будет большое упущение – и эффект земной жизни будет неполный.

– Скажи, – обратилась ко мне Ю, – а сам-то ты ездил в эти самые санатории?

– Ну был как-то, – нехотя ответил я.

– Судя по всему, тебе там не понравилась, – сделала проницательный вывод Ю.

– Ну да, не особо. Что там такого… Однако с тобой мне бы там просто все понравилось!

– Но со мной, как ты говоришь, тебе и так нравится все – где бы мы ни были.

– И то правда, – не мог не согласиться я.

– Так что же я там могу увидеть или испытать? Ведь ничего особенного – ты сам сказал. Значит, никаким упущением это не будет.

– Я просто хотел провести с тобой рядом больше, чем несколько часов, – сознался я.

– Несколько часов каждый день – это очень немало, – молвила Ю.

– Но я-то хотел бы быть с тобой круглосуточно, – пробормотал я.

Ю такая перспектива, конечно, не воодушевила:

– Это перебор. И я уверена, что не только такая эфирка, как я, но и любая землянка со мной бы в этом согласилась.

055

Я понял, что пора сменить тему:

– Ну ладно, а вот что еще хотелось бы узнать у тебя, Ю… Ты ведь сама написала пресловутую газетную заметку?

– Конечно, – улыбнулась Ю и опустила глаза. – Кто же еще?

– Хм, ну а почему ты не попросила меня? Да, я помню, что отказался, но когда мне звонил твой псевдопохититель, выполняя твои инструкции, он мог бы сказать, чтобы я сам это все написал. Но тебе, значит, непременно самой хотелось?

Ю вздохнула:

– Я просто не хотела уж сильно злоупотреблять – и взваливать на тебя лишнюю ответственность. Ты бы полночи просидел над этой заметкой – и это было бы уже чересчур…

Я чуть было не сказал что-то вроде: «Куда уж чересчурнее того, что и так случилось…», но начинать ворчать не хотелось, тем более что если я не сделал этого сразу, то сейчас уже было поздно.

– Да я и без того не спал всю ночь, – ответил тем не менее я.

– Ну прости, – прошептала Ю.

– Нет-нет, все в порядке, – я поцеловал ее в ухо. – Я сейчас не об этом. Я думаю, если б я сам написал заметку, то это было бы не так…

– …Не так глупо? – предположила Ю.

– Да нет, – отмахнулся я. – Ничего глупого там, конечно, не было, но у тебя как-то слишком прямолинейно получилось.

– Этого я и хотела, – ответила Ю. – Чтобы без всяких полунамеков и туманностей, как обычно в вашей газете.

– Да-да, туманностей Андромеды… Это не только в нашей газете – это повсюду. С твоей точки зрения ты, конечно, права. Как и во всех других случаях… Кстати, а откуда ты взяла такой заголовок и зачин?

– «Я встретил девушку»? Это из песни. Песня у вас есть такая. Она мне понравилась.

– Да, точно! – наконец сообразил я. – Я встретил девушку… что-то там бровь.

– Полумесяцем бровь, – подсказала Ю.

– Ага! Кто же это пел? Азербайджанец какой-то. Как же ты откопала такое ретро?

– В Интернете есть все.

Это прозвучало как «В Греции есть все». Данное известное выражение Ю тоже могла почерпнуть в Интернете (где ж еще?), но об этом я уже не стал у нее осведомляться.

– Заголовок получился немного странный для газеты, – заметил я.

– Тем лучше, – отозвалась Ю. – Значит, он должен был привлечь внимание.

Я пока не хотел подтверждать догадку Ю и только добавил:

– Вообще в редакции все обратили внимание, что там не мой стиль в этой заметке.

– Но это же никак тебе не повредило? – с надеждой спросила Ю.

– Нет-нет, все нормально. А сегодня я даже узнал, что не только не повредило, а даже наоборот. Пошли какие-то читательские отклики, причем одобрительные…

Говоря это, я внимательно смотрел на Ю, думая, что если она как-то к этому причастна, то обязательно себя выдаст. Разумеется, ничего такого я не заметил и сразу успокоился.

– Это неплохо, – только и отозвалась она. Было видно, что ей польстило внимание газетной аудитории.

– В общем, дело идет к тому, – я долго тянул слова, словно еще не решив, сообщать ли девушке все до конца, или пока не стоит, – к тому, что придется поместить еще заметку.

– Одну? – немедленно уточнила Ю.

– Пока что одну, – слегка недовольно отвечал я Ю. Я уже ни секунды не сомневался, что к звонкам и письмам в редакцию, она не имеет никакого отношения, но мне немного не понравилась столь явная ее заинтересованность в этом вопросе.

Однако мысленно я тут же отругал себя за это недовольство, лишний раз напомнив себе о том, какое впечатление производит на обычных людей факт попадания их имени в прессу. Ю, конечно, более чем необычный человек (если вообще человек), но и ей, как видно, присущи расхожие земные слабости.

056

Мы уже подходили к моему дому. Ю спросила:

– А когда тебе нужно сдать вторую заметку?

– Как обычно, в ближайший номер, – отозвался я. – То есть чем раньше, тем лучше.

– Ну тогда давай, – немного сконфуженно предложила Ю, – прямо сейчас ее и напишем?

– У меня? – удивился я. – А как насчет нашего правила: о делах в квартире – ни-ни? Ты же сама установила такой принцип.

– Ну раз я установила, я же могу и отменить иногда? – полувопросительно сказала Ю. И ласково добавила: – Правда ведь?

– Тебе так уж хочется еще что-то написать про саму себя? – покачал я головой.

– Ну ведь это тебе нужно! – почти возмущенно парировала Ю.

– Да, – не спорил я, – но я мог бы и сам…

– Нет, пусть уж заметки такого рода остаются в одном стиле, – возразила Ю.

– Хм, а сколько таких заметок ты предполагаешь написать?

– Сколько тебе потребуется.

– Но ты, как я вижу, готова хоть на сколько.

– Ради тебя – конечно, – не моргнув глазом отвечала Ю.

– Ну это уж слишком, – сухо отозвался я. – Скажи лучше: ради твоей научной работы. В это еще можно поверить…

– Так ты не веришь в то, что я пишу научную работу? – возмутилась Ю. – Тебе ее показать?

– Она, наверно, на эфирском, – усмехнулся я. – И мне ничего не будет понятно.

– Вот именно! И вообще она у меня в голове.

– Зачем же предлагаешь показать?

– Я не предложила, а поиронизировала над тобой. Тебе же всегда нужны доказательства!

– Ну что ты, Ю, – я вновь приблизил ее к себе, – ничего мне не нужно. Мне нужно, только чтобы ты была рядом.

– Раз так, – смягчилась и Ю, – давай сейчас просто напишем заметку – и покончим с этим.

– Мы напишем? – уточнил я. – Или все-таки ты одна?

– Я могу продиктовать, а ты напечатаешь.

– Ну хорошо. Жалко, конечно, отрывать на это кусок от того драгоценного времени, которое мы проводим наедине…

– Да я за несколько минут с этим управлюсь! – самоуверенно заявила Ю.

Внутренне я предпочел усомниться и в этой ее суперспособности, но как только мы зашли ко мне и я включил ноутбук, Ю немедленно стала диктовать заметку – причем почти не задумываясь, словно она успела полностью сочинить ее, пока мы поднимались по лестнице.

Эта заметка выглядела так:

Еще не вечер

Инопланетная гостья по имени Ю по-прежнему продолжает свою работу. Ей повезло, что на нашей планете она больше всего сдружилась с одним журналистом, то есть со мной. Журналисты – люди осведомленные в различных вопросах, и будучи таковым, я оказываю Ю неоценимую поддержку в ее научном начинании.

Сам я тоже узнаю от нее много интересного про ее планету, которая называется Эфир. Во многих отношениях на Эфире жить значительно лучше, чем на Земле. Там нет войн, страданий, искоренены насилие и вообще всякая преступность.

Возможно, существовать на Земле немного интереснее, но и намного опаснее, а подчас печальнее.

И это одна из причин, по которой Ю скоро покинет нас и вернется на родной Эфир. Мне будет грустно расстаться с ней, но тут уж, как говорится, ничего не попишешь.

Ну да расстраиваться преждевременно: еще ведь не вечер. Я еще вдоволь успею пообщаться с Ю и узнать от нее много интересного (кое о чем, быть может, расскажу и вам, читатели). Еще не вечер…

057

Я покорно записал все это слово в слово, потом внимательно перечел и несколько напрягся.

– Ну как тебе? – подошла Ю.

– Мм, – промычал я. – Еще хлеще, чем в прошлый раз, надо сказать…

– Хлеще – в каком смысле? – уточнила Ю.

– Ну, например, в том, что это еще более далеко от моего стиля.

– И, значит, тебе не понравилось? – огорченно спросила Ю.

– Да нет, – замялся я, – довольно занятно. Лаконично так… и своеобразно.

– Тогда печатаем? – к Ю моментально вернулась ее обычная радость.

– Да, – ответил я. Ну не мог я ей отказать!

– Здорово, здорово, – Ю подошла еще ближе, присела мне на колено и обвила мою шею руку. Я отвечал на ее ласки и в то же время продолжал смотреть на монитор:

– У меня еще есть несколько вопросов. Так, из любопытства просто… Вот, например, заголовок – «Еще не вечер». Почему именно такой?

– Ну это же ваше расхожее земное выражение, не так ли? – отозвалась Ю.

– О котором ты, как обычно, узнала в Интернете, – кивнул я.

– Ну а где же еще? И я ответственно подошла к выбору заголовка. Я посмотрела, что это вроде и романс такой был, и реплика из пьесы Бабеля, и еще это название нескольких песен. У Магомаева есть такая песня…

– Да, еще один азербайджанец, – вставил я.

– И у Высоцкого, – продолжала Ю, – и у Лаймы Вайкуле…

– Ну надо же! – подивился я. – Ты уже прямо как рыба в воде в нашей поп-культуре.

– Я же не трачу время даром, пока мы с тобой не видимся, – молвила Ю.

– Очень надеюсь, что ты не тратишь его и со мной, – потянулся я к ней. – То есть что ты так не считаешь.

– Конечно, не считаю, – успокоила меня Ю и подтвердила эти слова страстным обжигающим поцелуем.

– Я очень рад, что еще не вечер, – шептал я девушке, бережно укладывая ее на постель и раздевая. – То есть сейчас именно вечер, но не вечер в том смысле, что мы еще с тобой встретимся много-много раз, правда ведь?

– Правда, – отвечала Ю. Огромные ее глаза смотрели на меня с такой любовью, что я вновь – как и во все предыдущие наши встречи – не мог поверить своему счастью.

– Ю, Ю, – прерывисто говорил я, целуя ее лицо, шею, плечи, ключицы, грудь. – Я все-таки… не со всем могу согласиться… в твоей заметке.

– В твоей… заметке, – в унисон мне стонала Ю. – Она будет… за твоей… подписью.

– Но мы знаем… что она твоя… И у меня такое ощущение… что ты написала ее… отчасти для меня… нет?..

– Да… Отчасти да…

– Но там не все… соответствует истине…

– На… пример?..

– Например, ты там говоришь… от моего лица… что я еще… вдоволь успею наобщаться… с тобой… Но это не так… Ни о каком «вдоволь» тут не может быть… и речи… Никогда, Ю… никогда я тобой не… насыщусь…

– А я… тобой… – шептала в ответ Ю. «Это она из вежливости», – подумал я, но вслух не стал об этом говорить.

Тут мы с Ю уже сплелись практически в клубок – и нам стало не до разговоров. Только в такие минуты я и мог забыть о том, что пока еще не вечер, но скоро этот вечер настанет, что Ю «покинет нас», а конкретно – меня, что я решительно не смогу после этого продолжать жить, существовать, хоть что-то делать… Детально думать об этом «постфактуме» было для меня невозможно. Жизни «после Ю», «вне Ю», «без Ю» я уже не мог себе представить. То будет черная дыра, беспросветная мгла, абсолютный вакуум… Но сейчас я изо всех сил сжимаю Ю в объятиях, она сжимает меня, и я методично вхожу в нее. И нет больше ничего, и ничего больше не важно, и я был бы счастлив остановить это мгновенье, чтоб превратить его в вечность…

058

Со дня публикации второй заметки Ю окружающая действительность вокруг меня стремительно стала приобретать черты абсурда.

Неправдоподобной была уже реакция редактора, который внимательно прочитал заметку, уставился на меня тяжелым взглядом и произнес буквально следующее:

– Господи, какая ахинея… Ладно, отправляем в печать!

Когда, где, кто из редакторов уважаемых изданий мог бы произнести такое?! Я не говорю о желтых газетенках – там-то как раз такое в порядке вещей: чем хуже, тем лучше. Но наша газета, газета с репутацией – и даже не какой-никакой репутацией, а объективно хорошей, прекрасной – и вдруг такая газета печатает подобные заметки! Я был уверен, что редактор пошел на это только потому, что в нашем издании существовала пресловутая полоса, которую мы условно называли «Всякая всячина»: сканворды, юмор, еще какие-то мелочи. Но даже там не было, например, гороскопов, печатать которые редактор справедливо считал ниже достоинства нашей уважаемой газеты. Однако ж серия заметок про инопланетянку пробила себе здесь дорогу с поразительной легкостью.

Вторая заметка вызвала уже чуть ли не шквал откликов. Редактор потирал руки и все приговаривал, одобрительно глядя в мою сторону:

– Так держать! Валяй продолжение!

Он был уверен, что я идиотничаю и издеваюсь, но его это полностью устраивало, поскольку это мое «издевательское идиотство» наконец привнесло в газету то, что редактор и хотел, – оживляж с воспоследовавшими откликами. Присутствие явной одиозности во всей это истории его нисколько не смущало.

С этих дней у нас с Ю появилось общее дело: она сочиняла заметки – я их печатал. Если бы еще год назад мне кто-нибудь сказал, что я стану публиковать под своим именем материалы, написанные другим человеком, я бы посчитал такое предположение величайшим оскорблением! Скорее я мог бы вообразить себя литературным негром, то есть тем, кто сам пишет за другого автора. Но что таким нечистоплотным автором стану я – это мне и в страшном сне не могло присниться…

Прежде всего по этой причине меня нисколько и не радовал необъяснимый повышенный интерес к этим заметкам. Коллеги усиленно продолжали упражняться в остроумии по выходе каждой следующей публикации Ю, но в их глазах все явственнее читалась зависть. Наверное, они думали: «Ну надо же как ловко придумал: начал варганить какую-то несусветную “желтизну” – и на глазах стал превращаться в самого популярного автора газеты. Просто отвратительная беспринципность!» А кое-кто наверняка и жалел, что не ему пришла в голову столь «светлая» идея.

Интерес к публикациям рос – а вместе с ним возрастали и угрызения моей совести. Я клял себя за то, что с самого начала стал выдавать чужие тексты за свои. Положим, с первой заметкой я не мог поступить иначе – я ведь думал, что таким образом спасаю Ю из лап психопатов. Но уже вторую статейку я обязан был написать сам, должен был написать на своем!

Как только Ю в очередной раз оказывалась у меня дома не только ради постельных утех, но и для написания следующей заметки, я неизменно умолял ее:

– Ю, милая, ну давай в этот раз я все-таки сам? Или вот что: ты мне расскажешь все, что надо, а я перескажу-перепишу своими словами!

Но она тут же начинала ластиться ко мне и настаивать на своем:

– Перестань, опять ты за свое! Никто не уличит тебя в плагиате, не переживай. Уж я-то тебя не выдам – неужели ты мне не доверяешь?

– Доверяю, – покорно подтверждал я.

– Ну тогда не будем ничего менять. Тем более у тебя не получится формулировать так, как я.

– Твой стиль, конечно, далек от моего, – отвечал я, – но подделаться под него я бы смог запросто. Вот давай проверим?

– Не надо, не надо, – посмеивалась Ю. – Нет, хорошо, конечно, ты сможешь. Но мне же приятно самой все это сформулировать.

– Ну тогда давай раскроем карты – и ты будешь печатать все это под своей фамилией? – почти всерьез предлагал я.

– Это невозможно, – не соглашалась Ю.

– Почему?

– Ты же знаешь! Потому что у нас на Эфире нет фамилий.

059

К вящему своему стыду я действительно на глазах превращался в самого популярного автора нашей газеты. Письма от благодарных читателей теперь шли именно на мою электронную почту (да и не только электронную; на мое имя в редакцию стало приходить немало и бумажной корреспонденции) – большинство звонивших тоже требовали позвать к телефону меня. Разумеется, эти отправители и абоненты все как один интересовались отнюдь не мной как автором, а исключительно мной как человеком, имеющим счастье общаться с удивительной инопланетной девушкой по имени Ю.

Наиболее активные – и, вероятно, наименее адекватные – читатели приходили ко мне и в редакцию, а еще чаще подкарауливали меня у выхода из нее. Когда я был в своем кабинете, то всегда мог сослаться на срочные дела, от которых-де невозможно отвлечься ни на полминуты. Но когда я показывался на улице, люди даже не спрашивали, спешу ли я, занят ли, а просто проходили – и с места в карьер начинали: «Как там наша Ю? На Эфире все спокойно? Попросите Ю рассказать о том-то и том-то…»

Вот когда я второй раз в жизни пожалел, что у меня нет машины. Выходил бы из редакции и, не обращая внимания на расспросы караулящих, оперативно садился бы в нее и уезжал. А так с караулящими волей-неволей приходилось вступать в контакт.

Последней каплей стало пришедшее мне на электронную почту (впрочем, чуть позже продублированное отправителем и в печатном виде) приглашение на открытие Клуба почитателей Ю.

Только этого недоставало! – с ужасом подумал я. Это уже попахивает сектой… Как же далеко все это еще сможет зайти?..

Справедливо полагая, что я предпочту проигнорировать открытие такого Клуба, его организаторы или будущие члены направили приглашение и редактору. Ознакомившись с посланием, редактор тотчас проследовал в мой кабинет.

– Я б, конечно, пошел, – с некоторым смущением объяснил он, – да время назначили больно неудобное: рабочее… Так что я, увы, пас. Ну а ты, конечно, сходи! – бодро сказал он мне.

– Это в рабочее-то время? – картинно ужаснулся я.

Редактор усмехнулся и принял самое ироническое выражение лица, на какое был способен:

– Это кто говорит-то? Тот, кто днюет и ночует в редакции?

– Нет, днюете и ночуете здесь вы и только вы, – льстиво отозвался я. – А я – так…

– А ты – злостный прогульщик, – молвил редактор. – И я прямо удивляюсь тому, что ты не хочешь уйти сегодня пораньше. Ты не заболел ли?

– Так ведь куда идти-то? – устало отозвался я. – Не домой ведь.

– А там почти как дома, – уверенно сказал редактор, будто давно уже был завсегдатаем еще неоткрывшегося клуба. – То есть для тебя-то там точно – дом родной. В честь тебя же все это создано.

– Не в честь меня! – сразу запротестовал я. – В честь героини моих, так сказать, мелочишек…

Редактор кивнул, вроде бы соглашаясь, и тут же предложил то, что, вероятно, обдумывал не первый день:

– Кстати, пора уже двигаться дальше. Ты правильно назвал свои опусы из этой серии мелочишками. А ведь если возник такой интерес к этой теме, то дальше ограничиваться подобными статейками-мелочишками немыслимо…

– И что вы предлагаете? – в ужасе спросил я.

– Для начала опубликуем большое интервью с твоей героиней, – размечтался редактор. – Дадим большой заголовок на первую полосу и…

– Не получится, – перебил я. – Что это будет за интервью без фотографий, с одним только большим заголовком?

– Ну так сделай фотографии, – буднично ответил редактор, как будто речь шла не о посланке другого мира, а об обычной соседской девушке. Впрочем, редактор наверняка был уверен, что так оно и есть. И только теперь ему в голову закралось страшное подозрение: – Или… этой твоей Ю вообще не существует?!

060

Из двух зол я выбрал меньшее: не стал отчитываться перед редактором, а предпочел отправиться в Клуб почитателей Ю.

Первое заседание Клуба проходило в одном из тех залов, что вечно арендуются разными проходимцами для проведения тренингов и семинаров.

Входя в зал, я был в принципе готов к чему угодно, но все-таки не к тому, что председательствовать в этом Клубе будет не кто иная, как психолог Лидия Алексеевна. Я узнал ее, едва приоткрыв дверь, – уже по голосу. Пригнувшись, я пробрался к последнему ряду и затерялся там за спинами впереди сидящих. Почему-то я не хотел, чтобы Лидия Алексеевна меня здесь увидела, и почему-то решил, что она и впрямь меня не узнала.

– …Потому что на самом деле существуют и иные миры, и посланцы иных миров в нашем мире, – запальчиво вещала Лидия Алексеевна. – Доказательств чего – масса, и еще одной порукой тому служат статьи всеми уважаемого автора в нашей всеми уважаемой газете. Журналисту без страха и упрека, автору, благодаря своей значительной пронырливости (что для журналиста есть наивысшая добродетель!), довелось и удалось сблизиться с одной из таких посланок. И теперь мы можем быть в курсе замечательных сведений об удивительной инопланетной девушке по имени Ю. За это мы не можем мысленно и устно не поблагодарить уважаемого автора, ибо он, не щадя пера своего, неустанно записывает за своей знакомой ее неординарные мысли, ее поразительные рассказы об ином мире, ее морально точные оценки нашей с вами жизни…

Я был поражен. Лидия Алексеевна, произносящая всю эту полуграмотную галиматью, совсем не походила на саму же себя, дающую психологическую консультацию очередному клиенту. Может, она так меняется именно тогда, когда говорит на широкую публику? Или на консультациях бывает такой, в зависимости от клиента? Или с какой-то там психологической точки зрения считается, что с толпой следует говорить только так и не иначе?..

После вступительной речи Лидии Алексеевны на трибуну стали выходить другие «почитатели Ю». Еще больше им бы подошло определение «читатели вслух», поскольку каждый выходивший зачитывал одну из пресловутых заметок, опубликованных под моим именем. Почти все лица этих читателей-почитателей были мне знакомы как частые визитеры в редакцию. Некоторые из них, читая сейчас так нравящиеся им сочинения Ю, еще и комментировали их такими вставками, как «Интересно», «Хорошо сказано», «Во дает» и так далее.

Я поминутно хватался за голову: какой детский сад, что за нелепый балаган, до чего несусветная инфантильность, граничащая с идиотизмом…

Когда были прочитаны все опубликованные к данному моменту заметки, слово снова взяла Лидия Алексеевна. Я был уверен, что она меня не видит, поэтому чуть не упал со стула, когда услышал:

– А теперь попросим выйти к нам уважаемого автора!

В пьесах такие места именуются «немая сцена». Хорошо бы действительно онеметь сейчас, проваливаться сквозь землю, исчезнуть куда угодно… Но на деле альтернативы только две: выйти в дверь или выйти на трибуну. Скрыться бегством было бы более верным решением, но, побоявшись выглядеть глупо (это всегда мне мешало!), я все-таки поплелся к трибуне. Зал зааплодировал.

Я встал за трибуну и молча стоял там не менее минуты. В зале стояла гробовая тишина. Я ожидал, что Лидия Алексеевна задаст мне какой-то наводящий вопрос, но она просто-напросто стояла неподалеку и улыбалась, словно все протекает как надо и кондиции допустимой странности происходящего ничуть не превышены.

Тогда я все-таки самостоятельно выдавил из себя несколько коротких пунктирных фраз:

– Что сказать… Вы уже все прочитали… И дома в газете про себя, и сейчас за трибуной вслух… Добавить мне пока что нечего… Ждите новых заметок…

Произнеся эту блистательную речь, я в качестве поклона благодарной аудитории коротко кивнул в ее сторону, после чего стремительно сошел с трибуны и направился к выходу. Аплодисменты раздались, когда я уже подходил к двери – видимо, собравшиеся до последнего не могли поверить, что я так скоро покидаю их.

061

Уже за дверью меня нагнала Лидия Алексеевна.

– Что же вы, что же вы? – картинно заговорила женщина. Я думал, что она станет пенять на мою невежливость, но, как оказалось, речь идет совсем о другом: – Не уходите так быстро! Ведь вы же еще не познакомились с Петром Дмитриевичем!

– С каким еще Петром Дмитриевичем? – приподнял я брови.

– Уфологом, – укоризненно произнесла Лидия Алексевна. – Я же вам рассказывала.

– Ах, уфологом! – протянул я. – А он тоже здесь?

– Конечно, – отвечал психолог. – Мы припасли его выступление напоследок. Пожалуйста, пойдемте и тоже послушаете. Вы не пожалеете – я обещаю.

Интересное дело, подумал я, напоследок припасают не меня – автора тех самых заметок, из-за которых разгорелся весь сыр-бор, а какого-то уфолога, который попросту хочет примазаться к чужой славе. В данном случае – к славе Ю, что особенно нестерпимо.

К сожалению, что-то (может быть, дурно понятая вежливость?) заставило меня вернуться и таки выслушать галиматью Петра Дмитриевича.

Этот уфолог был толст, бородат и, говоря, несколько бубнил себе под нос.

– Представьте себе, господа, что мы одиноки во Вселенной, – не очень внятно, но довольно бойко тараторил Петр Дмитриевич. – Вы можете себе это представить? Лично я, например, нет. Я знаю, что если Вселенная бесконечна, значит в ней бесконечно и количество обитаемых миров. И представители этих миров, разумеется, часто прилетают в наш мир – еще далеко не столь развитый, как их миры. Статьи об инопланетянке Ю – очередной тому подтверждение. Лично я нисколько не сомневаюсь, что уважаемый журналист, – с этими словами Петр Дмитриевич сделал, как мне показалось, не очень-то уважительный в мою сторону, – действительно знаком с такой инопланетянкой и ничего в своих статьях не придумывает, а только излагает ее собственные рассказы…