Текст книги "Я и Ю, или Все хорошие девушки уже замужем"

Я слегка коснулся губами ее щеки.

– Это и есть поцелуй? – недоверчиво спросила Ю.

– Ну да.

– Когда я читала про супружеские отношения, то там тоже было что-то про поцелуи…

– Ну супруги… и вообще влюбленные целуются по-другому. В губы.

– Покажи, – потребовала я.

Этого я почему-то никак не ожидал и на мгновенье застыл как вкопанный. И не успел я осмыслить услышанное, как Ю сама прильнула губами к моим губам. Наш поцелуй продлился секунд десять, во время которых я отчетливо понимал, что никогда еще не испытывал такого счастья…

Когда Ю отстранилась от меня, я выдохнул и воскликнул:

– Только не говори, что ты сейчас целовалась первый раз в жизни!

– Это действительно так, – засмеялась Ю.

– Не верю! Слишком профессионально ты это делаешь!

Последнее замечание прозвучало пошловато, но Ю уже ничего не ответила, в последний раз взглянула на меня с улыбкой и стремительно скрылась в своем подъезде.

010

Есть у меня друг – Витек. Семейный, с детьми, жену давно разлюбил, вкалывает допоздна, но вечером домой не торопится, каждый раз захаживая к кому-нибудь из своих приятелей. В том числе и ко мне.

Это тянется уже годами: Витек изливает мне свою душу, я ему – свою. Не знаю, всем ли своим друзьям он рассказывает то же самое, что мне, но я лично откровенничаю только с ним. И никаких психоаналитиков нам поэтому не надо.

Вот и в этот раз он зашел ко мне, но рассказывать ему было явно нечего. Поэтому он завел свою привычную шарманку:

– Эх, старик, ты все-таки счастливый человек – и сам не понимаешь своего счастья. Живешь один, сам себе хозяин, никто тебе не указ…

На что я в сотый раз отвечаю:

– Хорошо там, где нас нет, Витек. Если ты как следует подумаешь, то ни за что не согласишься променять свою жизнь на мою.

Я заранее знаю, что он ответит – и он действительно все те же, давно выученные мной наизусть, слова:

– Да тут и думать нечего – давай махнемся не глядя! Такая лафа, в которой ты существуешь, кого угодно устроит. Ну, может, не кого угодно, но меня-то точно. А ты – пожалуйста, забирай мою работу, жену, детей…

Я знаю, что он это говорит нарочно – утрирует, провоцирует и эпатирует, но все равно не на шутку злюсь и неодобрительным тоном говорю ему:

– Все могу понять, но зачем же ты так про детей? Как язык-то поворачивается?

– Поверь, старик, – отмахивается Витек, – если когда-нибудь по глупости заведешь своих, у тебя еще не на такое повернется…

Обменявшись этими ритуальными фразами, мы на некоторое время замолкаем. Я замечаю, что Витьку уже нечего сказать – и сейчас он, кажется, пойдет домой. Но нет, он еще для вежливости спросит про мой «личный фронт». И придется отвечать… Ну то есть почему придется? У нас с Витьком друг от друга секретов нет – и мне всегда в радость поведать ему обо всем, что только ни произошло. Тем более что у меня редко происходит, что-то такое, о чем можно долго рассказывать.

В общем, Витек уже почти привстал, повернулся ко мне и бросил:

– Ну а у тебя-то как на личном фронте?

– Познакомился кое с кем, – улыбнулся я.

Витек присвистнул и, словно забыв о том, что собирался уходить, удобно устроился на стуле в предвкушении длинного разговора:

– Поздравляю, старик! Наконец-то какие-то подвижки… Кто такая? Я ее знаю?

– Откуда? – усмехнулся я. – Я сам впервые увидел ее только вчера.

– И уже, значит, окрутил? – довольно потер ладони Витек. – Ну ты ходок!

Витек, будучи вполне интеллигентным человеком, нарочно пересыпал свою речь сленгом и вульгаризмами, а я нарочно делал вид, что меня раздражает. Так у нас была, что ли, игра.

– «Окрутил»! – передразнил я его. – Познакомился, назначил свидание – и один раз встретились. Вот и все пока.

– Два раза, – поправил Витек.

– Что два раза? – не понял я.

– Сначала познакомились – это первый раз. Потом свидание – это второй. Или под встречей ты склонен понимать только сугубо интимные рандеву? В таком случае позволь вторично подивиться твоей прыткости и сызнова тебя поздравить…

– Перестань, – поморщился я. – Это приличная девушка. То есть не в твоем, сразу скажу, вкусе.

Я знал, что во вкусе Витька девицы, которых можно подцепить в ночном клубе, увезти куда-нибудь, провести с ними пару приятных часов, после чего навсегда забыть об их существовании. Правда, Витек уже давно этим не увлекается, но до сих пор вспоминает о времени своей клубной молодости как о лучших годах жизни. И все ждет, что девицы такого сорта теперь сами его где-нибудь подцепят и куда-нибудь ненадолго увезут.

– Польститься-то есть на что, – подмигивает во время таких устных фантазий Витек, – я ж теперь солидный человек. Из меня можно и выцыганить тысчонку-другую.

– Это уже проституция, – обычно говорю я на это Витьку.

– Что ты понимаешь, – скептически смотрит на меня Витек. – Это рынок. И я как нормальный человек живу по его законам. Это только ты у нас стремишься жить по законам эстетическим, не желая видеть, как это безнадежно. Ну да что с тебя, с эскаписта взять…

011

Я все рассказал Витьку про Ю, ничего не утаив.

Он слушал меня внимательно, но на его лице не отображалось никаких эмоций. Когда я закончил, он покачал головой и сказал:

– Я ничуть не удивлен, старичок. Вечно на тебя западают девицы с приветом.

– Во-первых, Ю на меня не запала, – возражаю. – Это прежде всего я на нее запал, а как она ко мне относится, я еще не знаю. А во-вторых и в-главных, никакого «привета» в ней нет…

Витек скорчил рожу и захихикал своим фирменным нарочитым смехом, который мы оба называли «гнусным»:

– Ха-ха, никакого привета! Да одно то, что она назвала себя Ю, говорит о многом! И даже вообще обо всем? Она русская хоть? Может, китаянка?

– У нее европейская внешность, – спокойно сообщил я.

– Ну не знаю тогда, что думать, – развел руками Витек, – если ты утверждаешь, что она нормальная… Разве что она фанатка Ю Несбё…

– Не думаю, – сказал я. – Но она совершенно нормальная, поверь. Может, разыграла она меня. Или эксперимент на мне поставила. Может, она психолог…

– Что ты гадаешь? – поморщился Витек. – Даже не узнал, кем она работает?

– Не до этого было, – усмехнулся я. – Да и кем она может работать, если она вроде как с другой планеты…

– Хорошо, что ты хоть сам еще в этом сомневаешься, – проворчал Витек.

– Да я не сомневаюсь – я знаю, что это не так, – заверил я друга. – И она, разумеется, знает. Надо только понять причину – или просто дождаться ее объяснения на этот счет…

– А ты уверен, что она сама про себя знает, что говорит неправду? То есть попросту несет чушь, если называть вещи своими именами? А то, может, она искренне убеждена во всем, что говорит… Тогда, старичок, я тебе сочувствую. Нашел с кем связаться.

– Она не психопатка – сто процентов. Совершенно адекватная и очень обаятельная и…

– Да-да, – перебил Витек. – Самая обаятельная и привлекательная – это я уже слышал. Взглянуть бы на нее хоть одним глазком.

– Нет уж, – запротестовал я.

– Боишься, что отобью?

– Боюсь, что она ужаснется тому, с кем я общаюсь, и исчезнет из моей жизни.

– А ты этого не хочешь?

– Нет, конечно.

– Даже если она все-таки психопатка?

– Хватит об этом! Завтра я с ней встречусь – и, уверен, все встанет на свои места.

– Где встречаться будете?

– Еще не знаю. Созвонимся. Я ей позвоню.

– Телефон у нее, значит, все-таки есть?

– Конечно. Повторяю, нет в ней никаких странностей!

– Но она же инопланетянка? Откуда у инопланетянки земной телефон?

– Может, он неземной – я же не рассматривал.

– Поздравляю, тогда ты до нее не дозвонишься!

– Не каркай лучше.

– Ага, тревожишься! Понимаешь, что от такой можно всего ожидать?

– От какой – такой? Если разобраться, от кого угодно можно всего или почти всего ожидать. Но как раз ей я почему-то очень верю. То есть не тому, что она говорит, а тому, что она сдержит слово. Раз пообещала, значит так и будет.

– Тогда выпроси у нее обещание, чтоб она тебя забрала на свою планету, – съязвил Витек.

– А я с радостью! – бодро отреагировал я. – С такой девушкой – куда угодно!

На это Витек ничего не сказал, а только усмехнулся и скорчил мину, на которой можно было прочитать: «Ну что с дурака взять». «Дурак», конечно, относилось ко мне.

012

– Говоришь, к Интернету она может подключаться с помощью внутреннего гаджета? – после некоторого молчания обратился ко мне Витек.

– Ну да, – кивнул я. – Тоже хохма, конечно.

– Так что ж ты ее не разоблачил после этой хохмы?

– Как?

– Еще спрашивает! Да надо было позадавать ей разные вопросы на эрудицию – а она пускай в Интернете бы смотрела ответы. С закрытыми глазами.

– Ну и что бы это доказало? Если она ответила бы на все правильно, то, возможно, она просто редкая эрудитка с феноменальной памятью.

– Что-то я сомневаюсь… Уверен, она сразу бы споткнулась – и ей пришлось бы во всем сознаться. Так что при следующей встрече обязательно попробуй этот эксперимент.

– Ну не знаю даже…

– Чего не знаешь? Ты не хочешь ее разоблачить?

– Да не хочу я ее разоблачать! А если и хочу, то не в этом смысле.

– Ха-ха, вот это ты правильно! – одобрил Витек. – Тем более что такой случай тебе явно представится очень скоро. Вы же, как я понял, уже вовсю сосетесь с ней?

– Витек, – поморщился я, – оставь такие выражения для своих девиц-на-разок. Она меня сама поцеловала один раз – вот и все, что было.

– Ну так сама же! Тебе просто неслыханно с ней повезло – в этом только смысле, конечно. Я, например, и не слышал о таких, которые сами первые проявляют инициативу в этом…

– А о таких, которые представляются посланницами других миров, разве слышал?

– Ну о таких-то кто ж не слышал, – протянул Витек. – Психов-то много на свете… Знаю-знаю, она у тебя не психопатка. Но даже если она просто так шутит, то это уже не очень адекватно, уж извини. А когда такие шутки затягиваются, так тем более.

– Я бы сказал, что этот финальный поцелуй примирил меня со всеми этими шутками, – мечтательно произнес я. – И я даже готов участвовать в этом розыгрыше дальше.

– Ну тогда точно свихнешься… Хотя если она так сильно тебе нравится… В сексуальном ведь смысле тоже, да?

– Безусловно. Как же без сексуального смысла.

– Ну вот. Тогда, конечно, можешь сделать ее любовницей. Какая разница, что там у нее в голове, если вы будете встречаться только для секса.

– Да нет, такие отношения мне как-то не очень, – отмахнулся я. – Мне или девушка нравится всесторонне, либо вообще не нравится. А так чтобы «для секса сгодится, но не более», так я не умею.

– Ну дело твое, – хлопнул себя по колену Витек. – Но мне, конечно, трудно понять такой романтизм… или, еще лучше, идиотизм. Вот если даже на эту сцену вашего прощания посмотреть нормальными глазами, что напрашивается?

– А что может напрашиваться?

– Ну как что? Девушка тебя целует у своего подъезда, а у тебя даже не хватает сообразительности напроситься к ней в гости.

– Ага, ага. И еще подмигнуть и сказать: «Продолжим наверху, дорогая, у тебя дома?»

– Так даже я бы не сказал, – засмеялся Витек.

– А как бы ты сказал? – спросил я утрированно ученическим тоном.

– Я бы сказал: «Не пригласишь меня на чашку чая?»

– Да это точно такая же пошлость!

– Ну если ты будешь все время думать только о том, как бы не брякнуть пошлость, то никого не затащишь в постель.

– Затаскивал же раньше как-то…

– Я уже готов усомниться в этом… Хотя теперь я понял: тебя девушки сами целуют, сами затаскивают, раздевают и так далее. А ты просто подчиняешься им и в это же время раздумываешь: пошло это или не пошло?

Я покатился со смеху от этой тирады. Умеет Витек порой знатно состроумничать, тут уж ничего не скажешь.

013

– Ну ладно, – сказал Витек, когда я отсмеялся, – так где вы встречаетесь завтра?

Я пожал плечами:

– Позвоню ей и что-нибудь предложу.

– Что именно? – наседал Витек.

– Все-то тебе надо знать, – проворчал я.

– А как же! – воскликнул Витек. – Я за тебя беспокоюсь. Как твой друг я просто обязан проследить, чтобы у тебя все устроилось.

– А сам вечно отговариваешь меня жениться, – напомнил я.

– Ну, жениться на инопланетянке я тебе точно не посоветую… Но вообще…

– Что вообще? Неужели ты уже стал сторонником женитьбы?

Витек задумался, а потом изрек:

– Я так скажу: мне с женой не повезло. Говорю как есть – тем более тебе как другу. Но вот если бы повезло, я бы по-другому на это смотрел. И я тебе искренне желаю: женись на хорошей девушке, которая будет хорошей женой.

– Спасибо за такое пожелание, – искренне отозвался я.

– Но только не на инопланетянках, старик! – добавил Витек, как обычно, застеснявшись своего внезапного приступа сентиментализма.

Мне не хотелось снова развивать эту тему и я сделал вид, что готов прислушаться к совету друга:

– Витек, ну так где бы ты порекомендовал завтра с ней встретиться?

– Можешь напроситься к ней в гости. Хотя по телефону это уже может не выгореть. Вчера бы выгорело, но ты же шляпа… Ага, знаю, позови ее в кино!

Я поморщился:

– Да ну это кино! Я хочу с ней пообщаться, а не кино смотреть.

Витек показал на меня пальцем:

– Экий дурак! Кто ж ходит с барышнями в кино, чтобы смотреть кино?

– Все так ходят.

– Да нет, только дурачки вроде тебя. А умные люди берут два билета на последний ряд – и обеспечивают себе два часа сладких поцелуев.

– Если б это было так, на заднем ряду было бы не протолкнуться…

– Нередко так и бывает, – с видом знатока высказался Витек. – Кое-кто еще утром бронирует два места на последний сеанс и на последнем ряду.

– Кое-кто – это ты, конечно? – догадался я.

– Чего только не было во времена беззаботной молодости, – уклончиво ответил Витек. – Но мы отвлеклись. В общем, приглашай ее в кино – и дальше сам разбирайся, что делать. Если у тебя впрямь в голове пусто, будешь пялиться на экран. А если в башке кое-что еще плавает, то, надеюсь, не оплошаешь.

– Даже если на экран смотреть не придется, – задумчиво молвил я, – не хотелось бы приглашать Ю на современную чушь…

– Ты бы, конечно, предпочел пойти с ней на советское кино? – Витек знал, что я неравнодушен к отечественной кинопродукции социалистических времен.

– Ну да, – живо отозвался я. – На ту же «Бриллиантовую руку» хотя бы…

– Инопланетянка не поймет этого фильма! – немедленно отреагировал Витек. – Я сам-то его не понимаю.

– Что там не понять?

– Да как там обогащаются эти идиотские контрабандисты! Зарывают купленные за границей драгоценности в землю, потом откапывают – и получают от государства двадцать пять процентов! Ну что за лютая чушь?

– Не в этом же соль фильма, – отмахнулся я.

– Нет, посланцам иных миров лучше уж покажи чего попроще. Советское не надо. А то придется потом битый час рассказывать историю КПСС, чтобы она хоть что-то поняла в твоих любимых фильмах.

– Да она в Интернете посмотрит, если надо будет.

– Точно! – издевательским тоном выкрикнул Витек. – Да, у вас действительно сладкая парочка. Один придет смотреть допотопную нафталинную комедию, а вторая закроет глаза и куда-то там подключится. Давай-ка приводи ее там побыстрей в чувство, а то от вас ведь люди шарахаться будут!

014

– Ладно, это бессмысленный разговор, – осознал вдруг я. – В каком кинотеатре сейчас увидишь что-то советское?

Витек полез в Сеть:

– Советское не советское, но сеансы повторного фильма, всяческой то есть твоей любимой ретрухи, никто не отменял… Ага, вот в «» идет «Криминальное чтиво»!

– Очень неплохо! – с энтузиазмом отозвался я. – Тарантино – это сила.

– Зануда твой Тарантино, – скептически поморщился Витек. – Но для времяпрепровождения с барышней «Палп фикшн» – то, что доктор прописал. Почти ничего не происходит, одна сплошная куча бессмысленных диалогов и статическая камера. Да от такой картины даже любая ботаничка и недотрога сама целоваться полезет. К тому же фильм, сколько я помню, супердолгий – нацелуетесь всласть.

– Спасибо за урок, товарищ донжуан! – с издевкой поблагодарил я Витька.

– Не за что, ученичок, – аналогичным тоном отозвался тот. – Ну а как вывести ее на чистую воду, тут я тебе, увы, не советчик и не подсказчик. Уж извини, не имел никогда дела с такими, скажем так, странными девушками. Грубо говоря, мягко выражаясь.

– Да что мне ее выводить – сама выведется, – отмахнулся я.

– Как пятно спермы с труселей? – Витек вновь вошел в свою излюбленную роль раблезианца.

– Ты к чему это?

– К тому, что у вас случится после просмотра кино.

– Ну это уж не твое дело.

– Не мое, конечно, но я бы на твоем месте заранее подумал, как склонить к сексу девушку, уверяющую, что она понятия о нем не имеет.

– Да нет, их далекие предки ведь занимались этим…

– Ага, а наши далекие предки занимались изготовлением каменных орудий. И что – много ты про это сегодня знаешь? Или каменный топор как дважды два соорудишь?

– Ну вот, ты уже рассуждаешь так, как будто она действительно с другой планеты…

– Это выражение такое – «с другой планеты», – напомнил Витек. – Так говорят про странных, очень странных и мегастранных персонажей. Твой случай… то есть случай этой твоей Ю – последний. Она не то что «с другой планеты» – она «сразу с десяти других планет».

– И ты думаешь… – начал было я, но Витек даже не дал мне закончить:

– Конечно, я думаю… да нет, я просто уверен, что она начнет выкидывать фортеля еще до того, как ты попытаешься ее раздеть. Как пить дать будет идиотничать: «А что – для секса надо раздеваться?», «А что – для секса надо выключать свет?»

– О том, что надо выключать свет, я ей не скажу, – засмеялся я. – Ненавижу в темноте это делать.

– Я, в общем, тоже, – сказал Витек. – Но знаешь, старик, иногда такую крокодилицу поневоле в опочивальню затащишь, что поможет или пять стопарей водки без закуси, или кромешная непроглядная тьма. А иногда и оба этих дела сразу не помогут.

– Крокодилицы – это твой конек, – отозвался я. – Для меня они даже не существует, не говоря уж о том, чтобы тащить их в опочивальню. И зачем вообще ты их туда тащишь?

– Да по все той же пьянке. Или когда просто под рукой никого больше нет.

– Ну знаешь, когда под рукой никого нет…

– Надо использовать руку! – радостно закончил Витек. – Ты об этом?

– Нет, – поморщился я. – Витек, тебе сколько лет? Или ты и этим до сих пор балуешься?

– Знаешь, – Витек перешел на доверительный шепот, – с такой женушкой, как у меня, ты бы еще не так забаловался.

– Да перестань, она у тебя не так плоха, – вяло заметил я.

– Много ты понимаешь! – презрительно хмыкнул Витек. – Если моя для тебя не так плоха, представляю, как выглядит твоя. Небось и впрямь зеленая гуманоидка с огромной головой и антеннами на ней.

015

Ю с радостью приняла мое предложение пойти в «Ракету» на «Криминальное чтиво» – и в назначенный час мы с ней встретились.

Я протянул ей букет, она с благодарностью приняла его, после чего резко скользнула своими губами по моим. И посмотрела на меня с вопросительным лукавством: мол, все правильно делаю, реагирую как надо? Я одобрительно кивнул ей – и кивком же показал ей на входную дверь: до начала сеанса оставались считаные минуты.

Так мы и шли с ней по малолюдному пространству кинотеатра вплоть до зала – молча и словно бы смущенно. То есть это я непонятно почему смущался и не знал, о чем заговорить, а за Ю не скажу. Возможно, ей нравилось молчать. Никогда ничего нельзя было определить по выражению ее лица – во всех ситуациях оно оставалось мягким и приветливым.

Сев на свои места – самый центр заднего ряда, мы наконец посмотрели друг другу в глаза. В зале больше никого не было, свет еще горел, экран был бел и пуст. Я осмелел и взял Ю за руку. Она улыбнулась. Я потянулся было к ней губами, но тут верхний свет погас, а экран зажегся.

Дальше все было так, как предсказывал Витек. Несколько минут я осторожно гладил и щупал ладонь Ю, лежащую в моей ладони, а на словах персонажа Тима Рота: «А тут ты их берешь тепленькими» (это про посетителей кафетерия, которых Рот с подружкой собрался грабить) – я наконец приобнял Ю и слегка повернул ее голову в мою сторону…

Что тут сказать, это был лучший киносеанс в моей жизни. Из двух с половиной часов, мы не отрывались губами друг от друга как минимум два часа. После особо долгих – эдак десятиминутных – периодов нон-стоп-целования мы слегка отстранялись друг от друга и поворачивались к экрану, словно бы для приличия. Хотя кроме нас на этот сеанс так никто и не пришел – и «приличествовать», по сути, было не перед кем. Не перед работниками же кинотеатра, которые, может быть, за нами поглядывали (не знаю даже, свойственно ли им это)…

Когда смолкли последние звуки композиции группы «Surg Rider», сопровождающие финальные титры, мы с Ю – счастливый я и сдержанно-радостная, как и всегда, она – выплыли на улицу. Солнечный свет бил в глаза, лучи приятно согревали. Впервые за этот день мы с Ю завели какой-то осмысленный диалог.

– Так о чем был фильм? – спросила Ю. – Я успела заметить только то, что там слишком много насилия. У нас на Эфире таких фильмов не снимают.

– У вас, наверное, и преступности нет, – усмехнулся я.

Ю вновь входила в роль (если это была роль):

– Такой, как у вас, явно нет. Если, конечно, то, что показано в этом фильме, похоже на правду.

– Тут как сказать, – отозвался я. – Там много иронии и стилизации – и, конечно, такие утонченные бандиты в реальности едва ли существуют. С другой стороны, насилие в жизни бывает и не такое. Оно и в разы похлеще может быть на самом-то деле.

Ю поежилась:

– Куда уж хлеще, чем умертвить себе подобного… И что там еще они делали? Кажется, не просто умертвляли, а еще и смеялись над этим, потешались – или как тут выразиться?

– Издевались, – подсказал я.

Я вспомнил, что в самый безобразный момент, когда вооруженный мечом герой Брюса Уиллиса направляется в логово насильников-гомосексуалистов, я нарочно стал целовать Ю усерднее, чтобы в этой сцене она уж точно не отвлекалась на экран. Получается, невольно щадил ее чувства, будто и правда уверовав, что она с другой планеты – куда более чистой и непорочной, чем наша.

Все-таки я решил заступиться за Тарантино и спросил Ю:

– Ну а как тебе музыка в этом фильме?

– Не знаю, я не вслушивалась, – пожала плечами Ю. – У нас на Эфире другая музыка. И другие фильмы, – добавила она после секундной паузы.

016

Я наклонился к ней и еще раз крепко поцеловал. Не отводя своего лица от ее, я прошептал:

– Мне хотелось бы встретиться с тобой в интимной обстановке… То есть в еще более интимной, чем сейчас в кинотеатре.

Я думал, что Ю сделает удивленные глаза и спросит, что такое интимная обстановка, но она просто сказала:

– Хорошо.

– Прекрасно! – просиял я. – Тогда, может, к тебе?

– Лучше к тебе, – отвечала она.

– Прекрасно! – глуповато повторил я. – К тебе гораздо ближе, но – ко мне так ко мне… Ю, а ты не одна, что ли, живешь? – все-таки не удержался я от напрашивающегося вопроса.

– Одна, – был ответ.

– Тогда, наверно, у тебя не очень прибрано? – со смехом предположил я.

– Нет, у меня всегда идеальный порядок, – серьезно ответила Ю.

– Какая ты молодец! – одобрил я. – Ну ладно, не буду тебя больше допытывать на этот счет… Наверно, ты просто считаешь неприличным приводить к себе человека, с которым встречаешься всего второй… то есть нет, третий!.. третий раз в жизни.

– Ничего неприличного в этом бы не было, – мотнула головой Ю. – Хотя, у вас на Земле, возможно, и есть такое мнение…

– Ага, – догадался я, – дело опять в каких-то твоих привычках, вывезенных с Эфира?

– На Эфире все настолько не так, как здесь, – сказала Ю, – что я выглядела бы очень глупо, если бы вела себя у вас, как там. А у меня все-таки в основном получается сходить за земную девушку, правда ведь?

– Правда, – ответил я, а сам подумал, что вот-вот она признается в своем земном, а никаком не эфирном происхождении.

Но нет, по дороге ко мне этого не произошло, а в квартире стало уже, понятно, не до того.

Впуская Ю в свою обитель, я ощутил собственное сердцебиение и еще более острый приступ счастья, чем тот, который только испытывал в кинотеатре. В этот момент я отчетливо понимал, что готов всю жизнь поддакивать этой девушке насчет ее инопланетности и какого еще угодно вздора.

Решив съюморить, я стал водить Ю по квартире и цитировать ей Маршака:

– Вот это стул – на нем сидят… Вот это стол – за ним едят…

Ю смеялась (думаю, из вежливости):

– Да знаю я! У меня дома все то же самое!

Я хотел было спросить, как эфирная девушка раздобыла себе земную квартиру, но не хотел затевать подобные разговоры в такую минуту. Во-первых, не хотел ненароком подпортить или, не дай бог, отсрочить предстоящую близость, а во-вторых – мне правда уже было не до того. Но минимальные приличия в любом случае надо было соблюсти, даже если на Эфире такие вещи давно упразднены за ненадобностью… Впрочем, у них ведь и секс упразднен – так что тем более стоит действовать сугубо по-земному.

– Чай, кофе? – обратился я к Ю.

– Я не голодна.

– Я тоже. Но, может, просто чего-нибудь выпьешь?

– Воды.

– Хорошо, сейчас.

Я налил для нее холодной, но кипяченой воды из графина в высокий стакан. Ю жадно осушила его. Я смотрел на нее с умилением.

– Еще? – спросил я, никак не ожидая услышать:

– Пожалуй.

«Предложить ей третий?» – удивленно подумал я, когда девушка тем же манером выпила второй.

Но Ю звонко поставила стакан на стол и сказала:

– Все, спасибо! Люблю вашу земную воду.

017

Потом она удалилась в ванную комнату, откуда вскоре вышла еще более свежая и душистая – с мокрыми волосами и босыми ногами.

– Тебе очень идет мое полотенце! – восхищенно сказал я.

Ю улыбнулась, приблизилась ко мне, обвила мою шею руками и с еще большей, как мне показалось, жадностью, чем в кинотеатре, стала меня целовать. Потом она слегка отстранилась, и мы с минуту смотрели друг в глаза и широко улыбались.

– Ладно, я тоже в душ, – сказал я, не делая, впрочем, попыток освободиться от объятий Ю. – А ты пока можешь посмотреть про секс в Интернете… Ты же, наверное, ничего не знаешь про это?

Ю радостно кивнула:

– Не знаю. Но смотреть ничего не буду. Ты сам мне все покажешь.

– Прекрасно! – отвечал я. – Меня это устраивает!

Стоя под душем, я все думал: «Неужели она девственница? Чтобы такая и девушка – и вдруг… Нет, если это будет так, я точно поверю, что она с другой планеты…»

Выйдя из душа, я, помедлив секунду, натянул плавки и вышел мечте навстречу.

Ю удобно устроилась в кресле, по-прежнему закутанная в мое полотенце.

Я подошел и втиснулся рядом с ней, начав целовать ее, в то время как мои руки силились пробраться под пресловутое полотенце.

– Ой, щекотно! – то и дело вздрагивала Ю, совсем как земная.

Страсть моя нарастала – и в конце концов я резко сдернул с нее полотенце, взял на руки и понес к кровати.

Бережно положив прекрасную обнаженную девушку на спину, я плюхнулся рядом – и уже думать забыл о своем намерении отыскать на ее теле признаки чего-то инопланетного. Да и ни к чему их было искать – в моих объятиях находилась совершеннейшая и божественнейшая, но все-таки абсолютно земная – в анатомическом по крайней мере смысле – барышня.

Я стал целовать ее грудь, а левая рука поползла вниз, где поначалу стала действовать осторожно: я никогда не имел дело с девственницами и не знал, насколько глубоко может располагаться пресловутая плева.

Мои опасения были напрасны, и осмелевший палец стал орудовать уже достаточно бойко, тем более что его подстегивали стоны удовольствия, издаваемые Ю.

– Все в порядке? – на всякий случай спросил я.

– Все отлично, – прошептала она, не размыкая блаженно зажмуренных глаз.

Я полез в прикроватную тумбочку за загодя приготовленным презервативом. Тут Ю наконец посмотрела на меня – и вдруг слегка привскочила.

– А это что? – недоуменно спросила она, показывая пальцем на круглую резинку, которую я уже собрался натягивать.

– Контрацепция, – ответил я, словно постеснявшись слова «презерватив». – Мы же сейчас еще не собираемся заниматься созданием нового вида! – находчиво пошутил я.

– Мы принадлежим к одному виду, – напомнила Ю. – Но мы с разных планет и из разных измерений. Так что можешь не беспокоиться. У нас таким образом никто уже не может забеременеть.

В голове моей мелькнул неприятный термин «стерилизация», но я решил не упоминать его. Вместо этого я оперативно натянул презерватив и промолвил:

– Ну ладно, Ю, просто считай, что у нас так принято. Хуже от этого не будет.

Ю пожала плечами и вернулась в исходное положение. Я вошел в нее. Она застонала. По-прежнему никаких признаков того, что она испытывает это первый раз в жизни.

И шептала она то же, что все:

– Еще, еще… Быстрей, быстрей… Ах, ах…

Я, конечно, кончил, когда ей было еще далеко до оргазма. Недовольства она, впрочем, не выказала, и уже не стала возражать, когда через несколько минут я стал натягивать второй кондом на вновь окрепший член.

На сей раз мы кончили одновременно. То был лучший оргазм в моей жизни. Приплюсуем к нему предваряющий эту постельную сцену лучший в моей жизни киносеанс – и поймем, что и более счастливого дня не было у меня никогда.

018

Когда я в этот же день провожал Ю домой, у меня уже не оставалось ни малейших сомнений: она – именно та девушка, о которой я всегда мечтал и с которой хотел бы провести всю жизнь. Если бы это осуществилось, я бы перманентно чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. А ведь вплоть до встречи с Ю я привык считать, что счастливы могут быть дураки. Теперь же я точно знаю: счастливые люди – это в первую очередь чертовские везунчики. А везение от умственных способностей не зависит, вопреки известной поговорке.

Обо всем этом я пока что не решался заговорить с Ю, не желая торопить события. То есть на самом деле я именно желал поторопиться, разогнать только начавшийся наш с ней роман до предельной скорости – и немедленно отправляться с ней в загс.

Увы, на Земле так не принято. А на Эфире нет ни загсов, ни супружеских отношений.

В общем, на тот момент я не смел еще и заикнуться о совместном проживании. В голове только это и сидело, однако я напускал на себя расслабленность и самому звуку своего голоса старался придать беззаботно-легкие интонации.

– Ю, я от тебя в восторге, – улыбаясь и слегка прижимая ее к себе, говорил. Это прозвучало несколько иронически, но мне казалось, что так и надо.

– Я от тебя тоже, – отвечала Ю, причем в ее голосе не было слышно никакой иронии.

– Что будем делать дальше? – умиленно, растроганно и на сей раз без каких-либо «сделанных» интонаций отозвался я.

– Сейчас проводишь меня домой, – сказала Ю. – А потом посмотрим.

– Может, пригласишь меня на чашку чая? – выпалил я, вдруг вспомнив наставления Витка.

Ю отрицательно покачала головой. Меня это немного задело.

– Ну ладно, – протянул я. – Значит, в другой раз…

– Нет, – сказала Ю. – Я не приглашу тебя к себе ни в другой раз, ни в любой из последующих.