Текст книги "Я и Ю, или Все хорошие девушки уже замужем"

– А что если она просто ненормальная? – раздался вдруг чей-то голос в аудитории.

Все оглянулись на этого говорившего – и я то же. У всех на лицах были написаны злость и раздражение – и на моем тоже. Конечно, в любом другом случае я бы только порадовался тому, что среди дурацкого сборища верящих во всякую чушь филистеров затесался хоть один скептик. Но в данном конкретном случае речь шла о Ю – и я невольно сжал кулаки. К счастью, мне не пришлось вступать в этот спор, иначе в запальчивости я мог бы выболтать про Ю то, чего мне никому не хотелось бы выбалтывать.

Быстрее всех на провокационную реплику скептика отреагировал главный оратор и коронный номер программы – уфолог Петр Дмитриевич.

– Видите ли, коллега, – иронически затрещал он, делая странные пассы руками в направлении скептика, словно одновременно со словесным внушением хотел еще и загипнотизировать его, – во все времена людей неординарных, уникальных, а подчас как раз и неземных считали ненормальными. Вспомним Иисуса, Да Винчи, Теслу. Вспомним также и о том, до чего высока вероятность того, что инопланетяне – среди нас. Ведь вы же, коллега, наверняка не знаете, до чего она высока. А я вам сейчас скажу – она столь же высока, как и вероятность того, что определенное количество людей в каждой отдельной стране представляют собой иностранцев, а не родных граждан этой страны. Так и что же – если человек, допустим, заявит вам, что он француз и при этом картавить и, так сказать, грассировать, вы, значит, тоже покрутите пальцем у виска? Коллега, это же элементарная ограниченность, непонимание элементарных вещей. Взгляните уже на мир пошире…

Я ожидал, что скептик запросто найдет, что возразить уфологу на его вконец безумную тираду, но, к моему удивлению, тот лишь поднял руки вверх, как бы говоря: «Сдаюсь, сдаюсь», а вслух коротко произнес:

– Ладно, убедили.

Все заулыбались – и я тоже. А через секунду все отвернулись от скептика и как бы забыли о его существовании – и я тоже.

До чего же все-таки силен инстинкт толпы, недовольно думал я. Или как лучше сказать – инстинкт находящегося в толпе?.. Я еще раз попытался убедить себя, что если бы речь в данном случае шла не о Ю, я бы уже давно высказал всем этим фанатикам все, что о них думаю. Но в глубине души я подозревал, что в принципе не стал бы высовываться. И тогда, может, придумал бы другую отговорку: зачем, мол, спорить с дураками – или что-то в этом же роде.

062

До конца выступления Петра Дмитриевича Лидия Алексеевна стояла рядом со мной – и хотя смотрела вроде бы на уфолога, то и дело скашивала глаза и в мою сторону, словно опасаясь, что я улизну у нее из-под носа.

А когда Петр Дмитриевич наконец соизволил остановить поток своих утомительных разглагольствований, Лидия Алексеевна наклонилась ко мне и шепнула:

– Пожалуйста, не уходите. У Петра Дмитриевича к вам важный разговор.

Я кивнул ей – и тем окончательно отрезал себе путь к отступлению. Согласиться на что-то, а потом уклониться от этого без всяких объяснений, для меня почему-то немыслимо. Такой уж я старомодный.

И вот я стал покорно ждать, пока публика разойдется. А она все не расходилась, поскольку хотел еще что-то спросить у Петра Дмитриевича или Лидии Алексеевны. У меня, к счастью, ничего не спрашивали – видимо, мое выступление дало им понять, насколько мне все это кажется раздражающе ненужным. Впрочем, почти все присутствующие знали об этом и раньше – еще когда ловили меня в редакции или около нее.

Когда в зале остались только трое – я, Петр Дмитриевич и Лидия Алексеевна, уфолог подошел ко мне и молча поздоровался за руку. Рукопожатие было крепкое, и Петр Дмитриевич при этом с одобрением посмотрел мне в глаза. Я, однако, не тешил себя иллюзиями, что так уж сильно приглянулся уфологу – ему всего лишь понравились публикуемые мной материалы. И это, конечно, тоже не бескорыстная симпатия: Петру Дмитриевичу приятно не то, что я залез в его епархию, сколько то, как он может разжиться на использовании этих материалов в своей плачевной деятельности.

Все эти мои подозрения тут же и подтвердились, ибо Петр Дмитриевич без лишних предисловий попросил меня:

– Слушайте, а познакомьте меня с Ю…

Я должен был это предвидеть. Однако не предвидел, иначе, конечно, не остался бы для этого разговора – и без того заведомо идиотского.

Черт возьми, подумал я и невольно похолодел, уже второй человек за день просит меня о чем-то, связанном с Ю. То есть уже не просто с публикациями под моим именем, а с ней самой. И это явно только начало. Господи, и зачем только я согласился заварить эту кашу?.. Нет, я бы в любом случае согласился, если для Ю это так важно, но я хотя бы должен был подробно объяснить ей, во что это выльется…

К счастью, с уфологом, в отличие, например, от редактора, я мог разговаривать как мне заблагорассудится.

– Это невозможно, – холодно и емко ответил я на просьбу Петра Дмитриевича.

– Но почему же?! – почти вскричал уфолог и, как мне показалось, едва удержался от того, чтобы не упасть передо мной на колени.

«Лицедейские способности, – думаю я, – конечно, налицо, да и как без них в такой, с позволения сказать, профессии». А вслух говорю ему:

– Журналисты, как и врачи, и священники, не разглашают конфиденциальную информацию, касающуюся тех, о ком они пишут.

– Хотите сказать, – с подозрением посмотрел на меня уфолог, – что Ю просила вас ни с кем ее не знакомить?

– Никого с ней, – поправил я. – Да, это так. Чему тут удивляться?

– Но она рассказывала вам, – припомнил уфолог, – что изучает нашу планету – да и не просто планету, а ее разумных жителей и то, как они – то есть мы – все здесь живем. Как же она, интересно, все это изучает, если ни с кем не знакомится?

– Она познакомилась со мной – и этого ей достаточно, – парирую я. – Можете считать, что мне повезло. Тем более что я и сам так считаю.

– В ваших статьях об этом ничего нет, – недоверчиво пробормотал уфолог.

– О том, что мне повезло?

– Нет, о том, что Ю достаточно одного вас.

И снова я похолодел. Уфолог не дурак – зрит в корень. А что если Ю затеяла все это элементарно ради знакомств с новыми людьми? Даже если она не инопланетянка (то есть что значит «даже»?! пора уже кончать с этими оговорками), ей, видимо, хочется, чтобы ее за таковую принимали. То есть не один только я. И, соответственно, общаться под видом инопланетянки она желала бы не с одним мной… Ой-ой-ой, и вот эти более чем напрашивающиеся предположения мне тоже ни разу еще не приходили в голову…

063

Вечером того же дня я решил рассказать Ю об уфологе, но пока умолчать и о том, что этот уфолог жаждет с ней встретиться, и о том, что энтузиасты учредили Клуб ее имени. Вернее сказать, ее поклонники учредили собственный клуб.

В общем, пока что упомяну только об уфологе – и посмотрю, как Ю отреагирует. Хоть бы она отнеслась к моему знакомству с ним равнодушно – то-то я порадуюсь.

Но не тут-то было. Едва я упомянул его имя, как Ю радостно отозвалась:

– Да ты что! Я ведь его знаю. Читала его статьи в Интернете.

– Что? – воскликнул я, почему-то опять-таки не ждавший ничего подобного. – Читала уфолога? Зачем? Ты же здесь, чтобы изучать нормальных людей, разве не так? А уфологи…

– Уфологи, – не дала мне закончить Ю, – занимаются важными вещами. Или ты считаешь, что землянам не нужны контакты с обитателями других планет?

Я уже пожалел, что начал этот разговор, и попытался обратить все в шутку:

– Одному землянину – то есть мне – уж точно необходим контакт с кое-какой обитательницей другой планеты. Насчет остальных землян не уверен…

– Как-то это эгоистично, – посмотрела на меня Ю.

Что она имела в виду, я не совсем понял, но уточнить не решился. Вдруг она скажет: «Ты эгоист и хочешь, чтобы я общалась только с тобой. А я, может, и с другими землянами хотела бы сблизиться…»

– Значит, – вернулся я к разговору о Петре Дмитриевиче, – ты читала статьи этого уфолога и находишь их дельными?

– Вполне, – кивнула Ю.

– Что же тебе там показалось таким уж правдоподобным?

– Да все почти. Все укладывается в привычные рамки. По крайней для меня в привычные. Для меня как для эфирки.

– Ну да, ну да, – с невольным скепсисом отозвался я. – Я тоже когда-то читал что-то уфологическое. Не этого автора, а других. Они в общем-то все пишут об одном и том же.

– Зачем же ты читал, если не веришь в это? – хмыкнула Ю.

Я задумался и на секунду-другую даже сам себе удивился: мол, а зачем я действительно интересовался этой заведомой галиматьей?

– Для смеха, наверно, – сказал я наконец вслух. – Иногда хочется почитать что-то такое глупое.

– Вроде тех статеек, которые я для тебя пишу? – немедленно уколола меня Ю.

– Нет, твои статейки как раз забавные и даже правдивые, – стал оправдываться я. – Ты же там пишешь про то же самое, про что рассказываешь и мне, и поэтому…

– Да ладно, – отмахнулась Ю. – Я знаю, что для тебя это глупость, так что можешь не оправдываться.

– Что значит «знаешь»? – нахохлился я. – Ты мою руку сейчас не щупала, – и я машинально спрятал обе руки за спину.

– В данном случае мне ничего не надо щупать. И так все ясно.

– Хорошо, – сказал я, – сейчас придем ко мне и уж там тебе, надеюсь, найдется что пощупать.

– Я заметила, что ты в последнее время стараешься побыстрее довести меня до дома, – отвечала Ю. – Мы же там не говорим на вот такие темы, а тебе эти разговоры уже очень надоели, как я вижу.

– Да ничего подобного! Ю, ты что? Мы хоть и не говорим у меня о всяком таком, но это только потому, что нам там и без этого есть чем заняться. И к тому же твои замечательные статьи мы тоже записываем у меня дома, не забывай.

– Это много времени не занимает. Я тебе их просто продиктовываю, а придумываю-то заранее.

– И прямо никогда ничего на ходу не сочиняешь? – усомнился я.

– Нет, – отрезала Ю. – Я же понимаю, что так не делается в газете. Мало ли чего я на ходу сочиню. А ты потом возьмешь и все это добросовестно напечатаешь, правда же? А мне не хотелось бы слишком уж тебя подставлять…

064

– Хорошо, – смирился я, – давай пока не подошли, поговорим о чем-нибудь таком – уфологическом. Можем даже замедлить шаг, если хочешь.

– Не стоит, – сказала Ю. – Да и зачем говорить об уфологическом, если на это противоположные мнения?

– Ну, может, кто-то из нас переубедит кого-то, – предположил я. – Ты меня или я тебя.

– Тебя переубедишь! – усомнилась Ю. – Хотя и я сама такая же. Меня тоже не переубедишь. Тем более что я не просто верю во что-то такое, а знаю. Я же сама инопланетянка, как мне о таком не знать?

– Ты из другого измерения, – напомнил я. – Уфологи обычно про другие измерения ничего не пишут. Они все талдычат, что у инопланетян-де развитые технологии – и вот поэтому они прилетают к нам из других галактик. То есть не иначе как с превышением скорости света, что противоречит… Или все-таки не противоречит? – обратился я вдруг к Ю. – Бывает что-то быстрее света?

– Я в этом не сильна, как ты знаешь, – вздохнула Ю. – В физике.

– Я тоже, как ты знаешь. Но про скорость света я же в курсе. Вот и ты должна быть в курсе, если ты с Эфира. Как у вас там насчет этого же самого? Света то есть.

Ю вдруг надула губы и замолчала.

– Что такое? – осекся я. – Я что-то не то сказал?

– А ты не заметил? – тихо спросила Ю, не глядя на меня.

– Извини, нет.

– Ты сказал: «если ты с Эфира».

– «Если ты…» – повторил я и тотчас спохватился. – Ой, ну да, прости, Ю! Это же оговорка. Я знаю, что ты с Эфира!

– Как же ты можешь знать? – иронически парировала Ю.

– Да знаю – и все тут, – уверенно сказал я. – Ты мне сказала – и я тебе верю. Все, что ты говоришь, для меня свято.

– Ага, как же! – усмехнулась Ю. – Да мы буквально только что спорили об уфологии. Я говорю, что это наука, а ты – что это лженаука.

– Мы про науку сейчас ничего не говорили, – возразил я.

– Да, но ты ведь именно так думаешь, как я поняла из твоих слов? Хотя что тут понимать – зная тебя, можно было заранее не сомневаться, что ты скажешь об уфологии. А уж с каким презрением ты рассказывал мне о Петре Дмитриевиче…

– Он уже и Петр Дмитриевич, – протянул я. – Как уважительно-то.

– Ты сам мне его так назвал! – рассердилась Ю.

– Я был уверен, что тебя это позабавит. Мне и в голову не приходило, что ты его читала. Ну раз ты говоришь, что он пишет хорошо, я тебе опять же верю.

– Я говорила: не «хорошо», а «интересно».

– Это одно и то же.

– И еще я говорила, что это правдиво.

– Ладно, пусть так.

– Да зачем ты мне поддакиваешь? Я же знаю, что для тебя это нисколько не так!

– Ю, я зря спорил. Ты с Эфира – и тебе, конечно, виднее. Это мне напоминает опять же фильм «Люди в черном» – я тебе рассказывал. Любимая картина детства, так сказать.

– Значит, в детстве ты относился серьезнее к этой теме? – сделала вывод Ю.

– В детстве много к чему относишься серьезно, – скептически отвечал я. – Ну так вот, там был такой забавный момент, что самая правдивая и оперативная пресса у нас на Земле – это желтая. То есть в реальности ее никто всерьез не воспринимает, а в мире фильма «Люди в черном» получается, что только желтую-то прессу и стоит читать. И вот сейчас, когда ты заговорила про уфологию, такой же примерно эффект получается…

– Ясно, – сказала Ю. – Ты как представитель абсолютно не желтой, даже антижелтой прессы не можешь не презирать уфологию… Бедный! – вдруг с непритворным сочувствием воскликнула она. – А я-то тебя заставляю публиковать в твоей антижелтой газете такой желтый уфологический вздор. Только сейчас поняла, как это для тебя, должно быть, мучительно!

065

Поднимаясь по лестнице на мой этаж (лифт не работал), мы с Ю уже обсуждали конкретные примеры уфологического вздора из публикаций Петра Дмитриевича и ему подобных.

– Ю, ты на нашей планете недавно, – говорил я, – и поэтому, может, не в курсе того, что история так называемых НЛО началась совсем недавно – в середине прошлого века. А до этого почему-то о всех этих летающих тарелках и слыхом никто не слыхивал.

Ю усмехнулась:

– Ты мне так говоришь про мое недавнее нахождение на Земле, словно сам находишься здесь как раз с середины того самого прошлого века – и все прекрасно помнишь о том времени.

– Да я просто изучал этот вопрос, – немного смутился я.

– Ну а я будто не изучала! – всплеснула руками Ю. – Ты все забываешь, что я целенаправленно изучаю знания землян о самих себе и Вселенной. И при этом, будучи эфиркой, схватываю всякую информацию куда быстрее любого землянина. Это если без ложной скромности.

– Да, конечно, – не спорил я. – Ты безусловно уже лучше меня разбираешься не только в этом вопросе, а пожалуй, и во всех остальных земных вопросах. И это еще не считая вопросов эфирных.

– Ты что – обиделся на меня? – тихо спросила Ю.

– Ю, перестань, я на тебя никогда не обижаюсь, – я взял ее за руку. – Ну как – я правду говорю?

– Правду, – сказала она и осторожно отвела свою ладонь от моей. – Но тем не менее сейчас ты иронизировал. Не знаю, чем это было вызвано, если не обидой. Вернее, знаю, конечно: твоим опять-таки неверием в мои слова.

– Перестань, – ласково сказал я.

– А что же сразу «перестань»? – насмешливо сказала Ю. – А ну-ка дай руку!

– Зачем? – смутился я и сразу отвел руку за спину.

– Ага, не хочешь! – с укором провозгласила Ю.

– Ю, ну ты же видишь, – стал я оправдываться, – что я тебе верю. Если б не верил, всегда запросто давал бы тебе руку по первому твоему требованию.

– Но раз ты этого не делаешь, значит не хочешь, чтобы я тебя в чем-то уличила. И это меня немного задевает.

Тут мы дошли до моей квартиры – и встали на площадке, чтобы отдышаться. Я не торопился доставать ключ, потому что мне хотелось довершить этот разговор, пока мы не попали внутрь, где начнет действовать наше прекрасное табу на посторонние (и потусторонние, как неизменно добавлял я) разговоры.

Я сам себе не мог объяснить, почему верю в то, что Ю действительно обладает этим своим внутренним детектором лжи, включающимся по прикосновению к руке. Но поскольку в это я на самом деле верил, то решил зацепиться за это, – и продемонстрировать Ю, как сильно я проникся общением с ней. И даже, может, не столько ей продемонстрировать, сколько себе. Ведь я на самом деле страстно хотел поверить – а то и, если угодно, уверовать – вообще во все, что Ю мне говорила. Почти ни в каких случаях это у меня не получалось, ну а с рукой вот – получилось.

– Ю, – переводя дух, сказал я, протягивая ей руку, – проверь, пожалуйста, верю ли я в твою способность определять правду или ложь. И ты убедишься, что я в это по-настоящему поверил.

– А в то, что я с Эфира? – спросила Ю – и я сразу осекся.

– В это я… почти поверил. Очень скоро поверю окончательно, вот увидишь!

– Да ладно! – отмахнулась Ю. – Мне-то что…

– Нет, не «мне-то что», – возражал я. – Я знаю, что для тебя это важно. И я еще поверю – непременно.

– Эх, и нашла же я, с кем связаться, – шутливо промолвила Ю, наконец смягчившись. – Уж с таким скептиком…

– Зато очень старательным скептиком, – подладился я под ее тон. – Который старается избавиться от своего скептицизма.

И я действительно был бы рад с ним расстаться, даром что всю прежнюю жизнь дорожил этим своим качеством чуть ли не больше, чем всеми остальными.

066

Мы с Ю вошли в квартиру – и в ту же секунду стали страстно целоваться, как будто до этого нас что-то сдерживало. По идее, мы вполне могли бы начать этот процесс и на улице, и на лестнице, и на площадке… Но квартира уже как бы стала для нас символом всяческого интима: от продолжительных ласк и сладчайших нежностей до прекрасного и яростного секса.

– Ю, я тебя… я тебя… – все порывался сказать я, но девушка не позволяла мне этого, беспрестанно затыкая мне рот очередным поцелуем. Потом она прижала указательный палец к моим губам и прошептала:

– Не надо. Не договаривай. Я знаю, что ты хочешь сказать. Но – не надо.

– Я хотел сказать, что я тебя хочу, – очень быстро произнес я, чтобы она вновь меня не прервала.

– Это хорошо, – улыбнулась Ю и томно прикрыла веки. – Что ты меня хочешь – это хорошо. А что-то другое – не надо.

Нас совершенно никто не мог подслушать (да даже если б и мог – какая разница?), но я почему-то тоже зашептал ей в ответ:

– Почему же надо? Ты же знаешь, что я к тебе испытываю. То есть что я к тебе испытываю все, что только можно испытывать. В положительном, разумеется, смысле. И ты не можешь этого не знать.

– Я знаю, я знаю, – согласно кивала Ю. – Но вслух об этом лучше не говорить.

Меня это несколько задело:

– А о чем же можно? Ведь я хочу говорить именно о тебе.

– Ну я же все это уже слышала, – отозвалась Ю и стала расстегивать мне рубашку. – Лучше расскажи мне про летающие тарелки. Что ты о них на самом деле думаешь. Только правду. И ничего кроме правды.

– Ю! – воскликнул я. – У нас же, кажется, табу на такие разговоры.

– На то и правила, чтобы их нарушать, – Ю уже полностью оголила мой торс и гладила меня по груди. – К тому же мы и так их нарушаем, когда я диктую заметки. А сейчас это будет не нарушение. Ты просто расскажи о своем отношении к этой теме до того, как ты меня встретил. Тем более что оно у тебя и сейчас не изменилось.

– Оно изменилось, – сказал я, нащупывая на спине Ю застежку лифчика. – Я раньше об этом в принципе не думал, а сейчас очень много думаю. И все-таки эта тема для меня теперь неразрывно связана с тобой… Вот я, например, все забываю тебя расспросить: как же ты тогда в Звездном районе переместилась из своего измерения в наше? Ты же должна была быть голой, как я понимаю. А такая обнаженная красавица привлекла бы куда больше внимания, чем какая-то летающая тарелка – или псевдотарелка. И вот…

– Ну ладно, хватит, – Ю подтолкнула меня вперед всем телом, одновременно крепко вцепившись в меня руками. – Пошли уже.

Я слегка приподнял ее над полом и пошел спиной в сторону кровати.

– Ю, так как же… – попытался я закончить свою мысль, но девушка вдруг крикнула:

– Осторожно!

Я чуть не потерял равновесие, но вовремя остановился. Повернув голову, я увидел, что вместе с несомой мной Ю стою в миллиметре от гладильной доски, которую забыл убрать утром.

– Ах ты мой водитель, – прошептал я и чмокнул Ю в нос.

– А ты кто – мой грузовик? – усмехнулась Ю.

– Да, я грузовик. А ты – самый ценный груз во Вселенной.

– Я же водитель.

– Ты и водитель, и груз одновременно, – говоря это, я уже подошел к кровати и резко упал на нее спиной, не отпуская Ю. Она повалилась вместе со мной, радостно смеясь. – Ты очень легкий и очень приятный груз, – продолжал я. – Я был бы счастлив быть твоим грузовиком жизнь напролет.

Я ожидал, что Ю скажет: «А я бы хотела всю жизнь быть твоим грузом», – но она всего лишь пламенно впилась в мой рот, глубоко проталкивая в него свой острый и сладкий язычок.

И это, разумеется, было самым предпочтительным ответом из всех возможных.

067

Следующий день поначалу решительно ничем не был омрачен, но после обеда любезные коллеги торжественно преподнесли мне свежий номер конкурирующей газеты, после чего спешно меня одного.

Похолодев в ожидании чего-то нехорошего, я стал быстро листать газету – и наконец наткнулся на статейку треклятого Петра Дмитриевича о вчерашнем заседании Клуба почитателей Ю. «Оперативно сработал, подлец», – еще не читая, подумал я. И тут же, конечно, принялся читать.

«Поздравим друг друга, – бодро начинал Петр Дмитриевич, – в нашем городе открылся Клуб почитателей Ю – чудесной девушки, которая прилетела к нам с далекой планеты и на некоторое время поселилась у нас. Публикациями о ней то и знай балует нас конкурирующая газета, название которой по понятным причинам мы не станем здесь называть.

Ваш покорный слуга присутствовал на заседании пресловутого Клуба и даже толкнул на нем небольшую такую речь. А после в дружеской обстановке побеседовал с автором замечательных публикаций о Ю.

Мне лично показалось глубоко несправедливым, что о Ю уже столько всего понаписано, а о самом авторе публикаций не написано еще решительно ничегошеньки. И вот я решил исправить столь досадное упущение, для чего и дерзнул взять у названного автора небольшое такое интервью.

Мы прошли в один великолепный бар и за кружкой доброго эля побеседовали со славным автором. И вот чего он мне понарассказывал.

– Как ты (мы с ним очень быстро перешли на «ты»), дружище, вообще говоря, познакомился с этой самой твоей Ю? – спросил я его.

– Дело было вечером, – начал мой визави. – Смеркалось, в темном небе не было ни единого постороннего пятнышка. Как вдруг я увидел – что бы ты себе подумал? – самую элементарную летающую тарелку. И вот она приземлилась передо мной. Пораженный, я стоял как на иголках.

– Славная история, – сказал я, – но не думаешь ли ты, что она звучит не очень-то правдоподобно?

– Ничуть, – отрекся мой новый друг. – Ибо истина не может неправдоподобной!

– Браво! – воскликнул я, и мы с ним пригубили из следующих кружек.

– Так вот, – продолжал мой словоохотливый приятель, – не успел я и глазом моргнуть, как из тарелки этакое, знаешь, вполне прекрасное создание, каких в каком-нибудь там, например, автобусе ни за что в жизни не встретишь!

– Ты имеешь в виду – в земном автобусе? – уточнил я.

– Конечно, – согласился коллега. – На ихних инопланетных автобусах такие создания, вероятно, разъезжают пачками. Но у нас такое, сам понимаешь, в диковину.

– Хорошо же, – отвечал я ему. – И что же было дальше?

– А вот что, – любезно ответил мой товарищ. – Тарелка взметнулась ввысь и улетела куда-то в далекий космос. Я же, не будь дурак, подошел к инопланетянке и представился. Она ответила на мое приветствие.

– Как именно ответила? – поинтересовался я.

– Человеческим голосом. Сделала что-то вроде нашего книксена, только по-инопланетному, а потом и сказала, что ее зовут Ю. Я предложил ей прогуляться по городу и показать ей его – и вот так вот мы и подружились.

– Завидую тебе, друг, – не без зависти сказал я.

– Конечно, – отозвался этот счастливец, – я ведь и сам себе завидую.

Тут мы с ним простились до новых оказий, но твердо пообещали друг другу время от времени встречаться за кружкой чего-нибудь еще доброго и славно болтать о наших уфологических интересах.

Такое вот удивительное знакомство с интересным автором и человеком подарила мне, таким образом, судьба. Думаю, дорогой читатель, мне еще не раз доведется побаловать тебя другими моими разговорами с данным коллегой, которого не смею назвать из корпоративных соображений, но которого вы и так, я уверен, уже знаете по его популярным публикациям».

068

Разумеется, я был взбешен, прочитав эту лживую галиматью, и мной овладело страстное желание как можно скорее добраться до Петра Дмитриевича и высказать ему все, что я о нем думаю.

Я вспомнил, что Лидия Алексеевна скидывала мне контакты уфолога – и полез в свой телефон. Найдя нужный номер, я немедленно нажал на кнопку вызова.

– Да-да, – послышался басок Петра Дмитриевича. Мне сразу же захотелось начать ругаться, но я жаждал личной встречи, тем более что выяснение отношений по телефону всегда казалось мне нелепостью. Поэтому я всего лишь сдержанно представился и предложил встретиться.

– Охотно, – отвечал Петр Дмитриевич. – Может, в баре?

– Нет, – отрезал я. – На улице.

– Ну что же вы? – обиженно сказал уфолог. – Давайте все-таки за чашкой чего-нибудь.

– Доброго эля? – не выдержал и издевательски произнес я.

– Да нет, можно просто чай, кофе, – слегка, как мне показалось смущенно, ответил Петр Дмитриевич.

– Хорошо, – говорю. – У нас тут есть одна закусочная – неподалеку от нашей редакции…

Уфолог обещал быть там через час. Я подошел заранее и сел за столик.

Петр Дмитриевич немного задержался и, торопливо подойдя, заискивающе протянул мне руку. Не отвечая на его приветствие, я предложил:

– Садитесь.

Уфолог покорно сел. У него и вид был смущенный, так что я даже заранее решил, что обойдусь с ним не слишком беспощадно. Когда у виноватого на лице написан конфуз, он уже одним этим, можно сказать, извиняется перед тем, перед кем провинился.

Наш разговор, однако, сразу принял неожиданный для меня оборот. Я начал с места в карьер:

– Слушайте, не будем тратить время понапрасну. Вы, конечно, понимаете, как вы поступили, а теперь должны понять и то, что я этого так не оставлю. Если в следующем же номере газеты на том месте, где сегодня напечатана ваша статейка, появится ее опровержение, я готов буду забыть о случившемся и больше к этому не возвращаться…

– А если опровержения не появится? – вдруг с нарочитой ласковостью улыбнулся мне уфолог.

– Тогда я объявлю вас лжецом, сделаю публичное заявление…

– Скажите еще: подадите в суд на нашу газету.

– Не исключено.

– Нет, – убежденно покачал головой Петр Дмитриевич. – Вы этого не сделаете?

– Почему ж вы в этом так уверены? – хмыкнул я.

– Да потому что вы сами, батенька, лжец, – с подчеркнутой медоточивостью изрек уфолог.

Я привстал:

– Слушайте, вы, да я сейчас…

– Нет, это вы послушайте, – перебил Петр Дмитриевич. Его голос и тон оставались прежними – одновременно просительными и ироническими. – Давайте начистоту. Сядьте. Поговорим спокойно, без оскорблений, угроз. Вы согласны?

– Хорошо, – сквозь зубы сказал я и сел. – Я постараюсь. Только это вы же сейчас меня оскорбили.

– Лишь в ответ на ваше оскорбление, – улыбнулся уфолог. – Вот я и говорю: давайте без этого. По крайней мере пока.

– Так что же вы мне намерены сказать этим вашим учтивым тоном? – сквозь зубы спросил я.

Уфолог предпочел пропустить мимо ушей мою шпильку и предложил:

– Если вы не поняли – а я вижу, вы не поняли, – то я могу объяснить вам смысл моей сегодняшней публикации.

– А в ней есть смысл? – усмехнулся. – Ну хорошо, объясните. Мне прямо интересно, как вы тут оправдаетесь.

069

Сперва Петр Дмитриевич заказал себе крепкого чая и с минуту подождал, пока ему принесут чашку. Я все молчал с выжидательным видом.

Наконец, уфолог шумно отхлебнул из чашки, поморщился (мол, горячо), временно оставил чай в покое, вальяжно откинулся широкой спиной на спинку стула и начал говорить, улыбаясь и глядя мне вроде бы в глаза, а вроде бы и мимо их:

– Сударь, вы могли бы и сами сообразить, что означает моя сегодняшняя статья. Это жест, направленный именно в вашу сторону. Моя маленькая, так сказать, месть. Вы не захотели познакомить меня с героинею своих очерков – или, лучше сказать, очеркушек – ну а я, значит, и написал то, что написал…

– И, по-вашему, это порядочно – так поступать? – перебил я.

– Я вас умоляю, – толстяк поднял обе руки кверху и тут же опустил. – Нам, журналистам, о какой-либо там порядочности смешно и рассуждать. Это понятия решительно несовместимые, разве нет?

– Да какой вы журналист? – с презрением отозвался я. – Публикуете заведомую липу в тех редких местах, где такое сегодня еще соглашаются публиковать.

– Вы правы, я не журналист, – не стал спорить Петр Дмитриевич. – На самом деле я хотел просто польстить вам этим обобщением вас и меня. Ведь на самом-то деле я повышу вас буду на какой угодно социальной и так далее лестнице – я ведь ученый. А щелкоперством так только – балуюсь иногда. Делать это своей профессией, как тот же вы, – да упаси бог…

– Вот как раз щелкопером вас можно назвать, – усмехнулся я. – А за ученого ни один нормальный человек вас не примет.

– Понятно, – протянул Петр Дмитриевич. – Уфология, разумеется, для вас не наука.

– Разумеется.

– Что ж, не стану с вами спорить на этот счет…

– И не надо спорить! Вы о деле продолжайте. Вот вы мне, как сейчас выяснилось, отомстили таким дурацким способом. И что дальше? Чего вы этим добились?

– Еще не добились, но добьюсь, – убежденно сказал уфолог.

– Вы так в этом уверены?

– Ну даже если нет, месть, знаете, сама по себе сладка. Так что я в любом случае останусь в выигрыше – хоть и в малом.

– А я, по-вашему, остаюсь в проигрыше?

– А разве же нет?! Я даже и не рассчитывал на такую быстроту вашей реакции – не успела газетка выйти, а вы тут как тут: требуете срочной встречи и чуть ли не сатисфакции…

– Хорошо было бы потребовать сатисфакции, – заметил я.

– Так что ж не требуете? – иронически поинтересовался уфолог. – Можете не отвечать, тут и так все ясно. Как говорится, знает кошка, чье мясо съела.

– Ближе к делу! – потребовал я. – Я этих ваших намеков все равно не понимаю.

– Да не притворяйтесь вы уже таким невинным младенцем! – всплеснул руками уфолог. – Ладно, я, кажется, догадался: это просто ваша журналистская стратегия, вошедшая в привычку. Вы как этакий лейтенант Коломбо строите из себя дурачка, чтобы легче было выпытывать у людишек нужную информацию… Учитываю это – и выкладываю все начистоту, чем, я уверен, только подтвержу ваши собственные догадки. Какова моя, значит, цель в нашем с вами, так сказать, дискурсе? Элементарная: я хочу сотрудничества, предлагаю его. Вы вышли на горячую тему, но, к сожалению, забыли о тех, кто подвизается на этой теме уже давным-давно…