Текст книги "Пакаль. Аз воздам"

15

Странные листки, изготовленные из материала на основе какого-то растения, нехотя шелестели в руках Пакаля.

Пачку этих листов доставили от правительницы через пару дней после возвращения Пакаля в Лакам-Ха из неудачного похода. Иш-Сак-Кук, видимо, вернулась к идее обучения пришлецов тонкостям письма. А может, никогда и не отказывалась от нее. С ее подачи двое воинов приволокли и целую плетеную корзину с небольшими табличками с изображенными на них иероглифами. Пакалю они напомнили детские кубики с буквами.

На время отложив это своеобразное пособие, Пакаль внимательней рассмотрел предложенные правительницей, или соправительницей, листки, скрепленные в своеобразную гармошку. Цветные картинки густо усеивали страницы. В большинстве своем на них были изображены люди. Но кто из них кто, оставалось непонятным. Никаких даже наметок на подписи к ним Пакаль никак не находил. Он несколько раз прокрутил в руках пачку страниц в тщетной надежде хоть что-нибудь сообразить.

Неясная пока мысль закрутилась в голове. Молодой человек никак не мог ухватить ее даже за кончик. Что-то очень уж знакомое увидел Пакаль в изрисованных листах.

– Мне кажется, что это заготовки для будущей книги, – наконец, медленно проговорил он.

Пакаль протянул руку, выпуская предполагаемую книгу. Листки плавно опустились на небольшой столик, чуть не опрокинув сосуд с черными чернилами. Сухо стукнули тонкие тростинки-кисточки. Максим вздрогнул. Взгляд его пробежался по сложенным гармошкой страницам. Из груди вырвался тяжелый вздох.

– Какие такие книги? – недовольно пробурчал юноша, отворачиваясь к каменной стенке, – Разве они еще и книги писали? Впрочем, – он криво усмехнулся, – что им было еще делать? Ни компа, ни телика…

– Насколько я помню, – задумчиво выговорил он, – до наших дней дошло всего лишь четыре книги майя.

– До наших? – неразборчиво пробормотал Максим, – а именно сейчас, какие дни – наши?

Пакаль усмехнулся. «Вот ведь. В самую точку».

Он, с трудом скрывая раздражение, отошел от Максима. Учительская выдержка начинала изменять. Ноги пронесли его вдоль комнаты. Изображенные на рельефах люди провожали метания Пакаля по комнате строгими взглядами. Пакаль рассеянно разглядывая раскрашенные в живые реальные цвета, рельефы на стенах. Палец легонько провел по четко высеченной в камне надписи. Молодой человек медленно повернулся к ученику. Ладонь крепко прижала страницы книги к столешнице.

– Тебе нужно подписать картинки, – к Пакалю непроизвольно вернулся учительский тон.

Юноша поднял голову. Взгляд его умоляюще уставился в лицо учителя. Невероятно, но в глазах его блеснули слезы.

– Вадимыч, я домой хочу…

За стенами здания шумно переговаривались воины Лакам-Ха и бойцы Сак-Ц’и. Пакаль вышел за порог помещения. Воины встретили его появление громкими приветственными криками.

К удивлению Пакаля, бойцы Ах-Холома почти в полном составе изъявили желание присоединиться к отряду Пакаля, оставшемуся без своего начальника. Молодому человеку все-таки пришлось рассказать мастеру боевых искусств союзного города о гибели Ч’ок-Балама. Разговор состоялся сразу после состоявшегося в Йокибе жертвоприношения…

…Враги напали почти сразу же, как стихли крики толпы, сопровождающие кровавый ритуал…

Сначала качнулись огни факелов, приближающихся чуть ли не со всех сторон. Словно огненное кольцо окружило сбившихся в кучу участников спасательной экспедиции. В зыбком красноватом свете факелов воины Йокиба бросились вперед, широко размахивая оружием.

Бойцы Ах-Холома слаженно выстроились в единую линию, выставив круглые щиты. Мечи взметнулись над головами.

Воины Лакам-Ха пристроились с левого фланга хоть и не так одновременно, но вполне решительно.

Нападающие нахлынули сплошной волной.

Меч как будто сам собой прыгнул в руку Пакаля. Зажужжал рассекаемый воздух. Огненными линиями промелькнули обсидиановые вкладыши.

«Как же трудно нанести смертельный удар, – подумал Пакаль, в последний момент повернув меч плоскостью, – не приучен я еще убивать».

Оглушенный воин свалился под ноги молодому человеку. Крепкая рука ухватила Пакаля за плечо. Расступился строй воинов, пропуская молодого человека. Расступился, и тут же сомкнулся обратно. Пакаль оказался за спинами воинов.

Шаг за шагом небольшой отряд отступал, время от времени огрызаясь редкими ударами.

– Гаси огни! – скомандовал Пакаль.

Ах-Холом удовлетворенно хмыкнул. Рука энергично взмахнула.

Его бойцы рванулись вперед. Несколько смазанных движений.

Спасатели моментально растворились в наступившей темноте…

Пакаль, не отвечая юноше, вышел из комнаты. Ноги его привели к воинам. Ступени чуть шурша отозвались на его шаги.

– И все-таки, почему вы присоединились ко мне?

Ах-Холом оторвался от увлекательного занятия полировки наконечника.

– Ты хороший воин, владыка Кинич-Ханаб – проговорил мастер, – но пока плохой командир… Пойду, посмотрю, как там мальчишка…

Стукнуло приваленное к стене здания древко. Он поднялся и направился в только что покинутое Пакалем помещение. Отозвались на шаги ступени. Мастер исчез в провале входа

С неослабеваемым рвением Ах-Холом сразу по возвращению подключился к воспитательному процессу. Видимо, он задался целью сделать из Максима полноценного воина – мастера боевых искусств. Юноша же встречал мастера что называется «в штыки».

Ах-Холом встал у входа. Глаза его выцепили сидящего возле корзины с табличками юношу. Именно корзина привлекла внимание Ах-Холома. Мастер некоторое время рассеянно перебирал таблички. Губы искривились в еле заметной усмешке. Беглый взгляд многое сказал бывалому бойцу. Ногой Ах-Холом подтолкнул юноше плетенку. Максим мельком взглянул внутрь. Рука замедленно отставила корзинку в сторону.

– Нет, Аб Кинич, так не пойдет. Тебе обязательно нужно научиться читать…

– На фига?! – горячо воскликнул Максим и, встретив непонимающий взгляд, поправился, – Зачем?

– Пакаль – правитель Бакальского царства, – назидательно проговорил Ах-Холом. – Ему обязательно нужно уметь и читать, и писать.

– Вот пусть он и учится…

Юноша поднялся на ноги. Оба стояли друг против друга, яростно сверля друг друга огненными взглядами. Еще мгновение, и…

Послышались тяжелые шаги. В комнату решительно вернулся Пакаль, предотвращая готовую разгореться ссору.

С момента навалившейся на молодого человека ответственности, он стал и двигаться более уверенно. Максим же наоборот сник. Извести о том, что он всего лишь дополнение к бывшему учителю, окончательно вывело парня из колеи.

– Займись делом, – строго проговорил Пакаль.

– Домой хочу, – снова хмуро отозвался Максим.

Губы Ах-Холома исказила презрительная усмешка. Он хлопнул Ходорченко по плечу. Взгляд рассеянно пробежался по скудно освещенным стенам помещения.

– K’UH-BAAK-la-AJAW-wa K’UH-BAAK-la-AJAW, – медленно прочитал Ах-Холом.

Он обернулся к Максиму.

– Учи священные знаки, – проговорил Ах-Холом.

Палец осторожно, словно проверяя лезввие наконечника провел по изображению копья.

– Ты умеешь читать?

Ах-Холом неопределенно хмыкнул. Прошлепали подошвы по плитам пола. На мгновение фигура мастера перекрыла льющийся из проема солнечный свет. Пакаль с Максимом остались одни.

Не обращая внимания на юношу, Пакаль подошел к столику. Он медленно опустился на пятки. Благо, такая поза присутствует практически во всех восточных единоборствах.

«Применяется ли она и на западе? – подумал Пакаль, – а может, – он усмехнулся, – реально вся Америка не Запад, а Восток? И тогда Евразия, по сути, самый западный материк. Смотря ведь, как к этому подходить».

Ладонь бережно разгладила страницу. Пальцы ухватили кисточку. Четкий ровный знак иероглифа появился из-под руки молодого человека.

– Теперь ты, – обернулся Пакаль к Максиму.

«Да уж, – непроизвольно подумал он, – чисто школьные прописи».

16

Сухой стук сталкивающихся палок и резкие выкрики наполняли воздух над плотно утоптанной площадкой для игры в мяч. Бойцы Ах-Холома всеми силами пытались зацепить молодого человека тренировочным оружием. Пакаль стремительно вертелся в центре, старательно отбивая направленные в него удары. Мастер Ах-Холом задумчиво сидел неподалеку, всматриваясь в его движения.

Через некоторое время все противники Пакаля получили повреждения той или иной степени серьезности. Еле слышно переговариваясь, они разбрелись по площадке. Пакаль облегченно опустил утяжеленный макет меча. Ладонь смахнула обильно выступивший пот. Молодой человек подставил разгоряченное лицо легкому ветерку.

В жарком воздухе лениво шевелились листья деревьев, затенявших тренировочную площадку. На фоне густой зелени величественно выделялась большая храмовая пирамида. На широких ступенях виднелась фигура правительницы. Казалось, Иш-Сак-Кук всецело поглощена происходящим на площадке. На этот раз женщина выглядела совсем по-домашнему.

Пакаль внимательно всмотрелся в ту, которую теперь по воле случая он должен был признавать за свою мать, хотя бы в присутствии других. Из груди сам собой вырвался тяжелый вздох. Когда теперь он сможет увидеть оставленных в далеком будущем родственников? И сможет ли вообще их увидеть?

Пакаль медленно развернулся к отдыхающим воинам.

– Встали! – скомандовал он громовым голосом.

Бойцы поспешно собрались посреди площадки.

Пакаль внимательно оглядел нестройные ряды. За прошедшие несколько дней, насколько он мог заметить, люди Ах-Холома несколько сдружились с воинами из Лакам-Ха. Бойцы неуклюже перенимали воинские уловки новых приятелей. Пора бы уже переходить и к систематизированному изучению боевого искусства.

Но вот с чего начинать? Какие-то навыки у бойцов все-таки присутствуют. Не придется ли переучивать уже сложившихся бойцов? Или можно лишь слегка подправить имеющиеся умения?

– Начнем, пожалуй, – в молодом человеке непроизвольно проснулся учитель, – приступим к изучению шаманской техники Огненного Цветка.

Среди бойцов прокатился неуверенный шорох некоторого пренебрежения.

– Огненный Цветок представляет собой шаманскую практику, основанную на технике быстрой концентрации энергии, – строго продолжал Пакаль, дождавшись тишины, – владея этой техникой, каждый человек имеет возможность в течение нескольких мгновений сконцентрировать в себе значительный объем энергии, а так же моментально компенсировать уже израсходованную в настоящий момент энергию. Это особенно важно во время ведения боя. Данная техника, наряду с высокой эффективностью, очень проста в использовании, что выгодно ее отличает от других шаманских практик.

– Подожди, владыка Пакаль, – растерянно проговорил Ах-Холом, подходя вплотную к молодому человеку, – зачем воину заниматься шаманскими штучками? Воину не пристало говорить с богами напрямую. Мы должны в первую очередь сокрушить защиту врага и захватить как можно больше пленных.

– Это задача для воинов, – возразил Пакаль, – а чего добиваются твои бойцы?

Ах-Холом, не отвечая, задумчиво поскреб затылок. Древко копья неуверенно стукнулось о плиты площадки.

Пакаль положил руку на плечо собеседника, стараясь сделать это как можно более величественно.

– Твои бойцы, Ах-Холом, своей целью должны ставить победу над любым противником. Разве не так?

– Так…

– Так вот. Наряду с физическим телом существует также и энергетическое. Энергетическое тело человека имеет весьма сложную структуру системы энергетических центров, – назидательно продолжал Пакаль, – Через эти центры человек осуществляет основной информационный обмен с внешним энергетическим полем. Каждый такой центр имеет собственную частоту вибрации. Правильные соотношения частот определяются пропорциями натурального звукоряда. Так выстраивается своеобразный образ, который позволяет телу запомнить изменившиеся показатели и мгновенно воспроизвести их в любой момент. Система энергетических центров представляется основой для мысленного образа в виде огненного цветка. Создание образа позволяет активизировать и физическое тело. Таким образом, концентрация энергии и мгновенный выброс ее должно благотворно сказываться на боевых качествах воина…

– То есть энергия, воздействует и на силу, – понимающе проговорил Ах-Холом.

– Вроде того, – подтвердил Пакаль, – вот смотри.

Он поманил одного из бойцов.

– Держите оба, – молодой человек подал тренировочный шест.

Бойцы сгрудились вокруг Пакаля и Ах-Холома. Удовлетворительно хмыкнув, Пакаль оглядел собравшихся.

– ХА! – с резким выдохом молодой человек нанес удар.

С негромким треском толстая палка переломилась.

– Впечатляет, – хмуро проговорил Ах-Холом, – но зачем ломать хорошее древко?

– Иначе нельзя продемонстрировать возможности концентрации, – Пакаль снова взглянул на окружающих, – Противник действует обязательно агрессивно, ибо только агрессия способна достичь поставленной цели. Защищая свою жизнь и достоинство, вы должны обороняться. Однако оборона всегда заставляет принимать навязываемые вам правила игры. Реакция, на которую рассчитывает противник, выражается для него всего лишь степенью ваших оборонительных возможностей. Однако существует и другая защитная реакция – атака. Представьте, если бы мой удар пришелся не по палке, а по противнику…

– Кинич-Ханаб, подойди, – раздалось с вершины храмовой пирамиды, прерывая наставления.

Пакаль поднял взор.

Рядом с Иш-Сак-Кук появился незнакомый высокий человек. в руке его дымилась темная палочка.

– Он курит? – пораженно проговорил Максим, неожиданно оказавшийся за спиной Пакаля.

– И что?

– Покурить бы, – тоскливо протянул юноша.

Пакаль медленно повернулся к нему. В глазах явно светилось недоумение.

– А мне показалось, что ты уже избавился от этой пагубной привычки.

– Никаких «но», – отрезал Пакаль.

Он подхватил короткое копье для поединков и быстрым шагом направился к пирамиде. Зашуршали под подошвами сандалий каменные плиты. Промелькнула крутая лестница. Голова Пакаля склонилась, приветствуя правительницу Иш-Сак-Кук.

– Познакомься с владыкой Кан Мо Хишем – правителем Чо’х, – строго проговорила женщина.

– Приветствую тебя, трижды почтенный владыка Кан Мо Хиш, – церемонно поклонился Пакаль, стараясь не выказать своего отвращения к табачному дыму.

Сзади него послышались неуверенные шаги. Максим встал рядом с Пакалем. Во взгляде владыки Чо’х явно промелькнула неудовольство.

– Пусть этот юноша вернется обратно, – проговорил Кан Мо Хиш, – Мне нужно переговорить только с Кинич-Ханабом.

Пакаль отступил на полшага, оказавшись рядом с учеником.

– Это мой ученик, – твердо проговорил он, – и я несу за него ответственность.

Женщина что-то прошептала на ухо Кан Мо Хишу. Мужчина взглянул на невольных гостей из будущего с интересом. Пакаль почувствовал, как его словно просветили своеобразным рентгеном.

– Пусть Кинич-Ханаб не беспокоится о своем подопечном, – величественно проговорил владыка Чо’х, – но наш разговор не предназначен для чужих ушей.

Максим возмущенно фыркнул, но спустился на площадку к бойцам. Пакалю показалось, что шаги юноши звучали обиженно.

Кан Мо Хиш выпустил густое облако дыма. Курительная палочка опустилась в специальный сосуд.

– Пройдем внутрь помещения.

Приятная прохлада окутала вошедших. Мягкие шкуры ягуара, застелившие невысокие каменные скамейки, примялись под весом усевшихся. Мужчина и женщина многозначительно переглянулись.

«Что бы это значило?» Пакаль сделал вид, что не заметил.

– Ты умный человек, – удовлетворенно проговорил владыка Чо’х, – Иш-Сак-Кук не ошиблась в выборе.

Отсутствие спинки на скамейке заставляло держать спины прямыми, а то несомненно, что мужчина освобождено отклонился бы назад.

– Для всех ты являешься правителем Лакам-Ха и по материнской линии наследуешь трон Бакальских владык.

– По материнской? – озадачился Пакаль, – А как же отец?

– Я не имею права на престол, – огорченно ответил Кан Мо Хиш.

В голове Пакаля начало проясняться. «Следовательно, им нужен был достойный преемник трона. Причем такой, чтоб хоть какое-то время вместо него возглавлять государство. Своих детей у них, скорее всего, больше не будет. А если и будут, то только наследуют отцовский престол, а никак не это… Бакальское царство».

– Предыдущий правитель Лакам-Ха – Муваан-Мат не признавал наших богов, – говорил Кан Мо Хиш, – Впрочем, и он не являлся законным правителем Лакам-Ха. На престол его посадил Канульский властитель.

Пакаль внимательно вслушивался в рассказ мужчины. Перед ним постепенно восстанавливалась вся пестрота политической картины Бакальского царства.

– Теперь за престол в Лакам-Ха борются сразу несколько претендентов, – терпеливо продолжал Кан Мо Хиш, – В первую очередь – это те, кто посадил на престол Муваан-Мата – люди Кануля. Потом – царь Йокиба. Вот, для того ты нам и нужен.

– Чтобы сражаться за Лакам-Ха?

– Если ты сражаешься не ради торжества справедливости, чем же ты отличаешься от животного?

17

– Для нового похода на Йокиб мы должны улучшить армию, – решительно проговорил Пакаль, ударив копьем в плиты площадки.

– Пок-пок! – как бы вторя сухому резкому звуку, раздался громкий крик.

Над людьми тяжело пролетела не очень крупная, примерно с утку, птица. Пакаль успел разглядеть ее темно-коричневое оперение. Большой белый клюв с черной поперечной полой и черная шея привлекли внимание молодого человека. Некоторое время он провожал птицу взглядом.

– Ни разу такую не встречал, – пробормотал он еле слышно, прерывая тренировку.

– Гигантская поганка, – буркнул Максим.

– Чего? – подозрительно обернулся к нему Пакаль.

– Птица так называется, – отозвался юноша.

– Ты-то откуда знаешь?

– Отец показывал как-то. Ржал, прикалываясь над названием, – в голосе Ходорченко послышалась нескрываемая горечь. – Так и запомнил.

«Да уж».

Почему-то Пакаль меньше тяготился своим нахождением вдалеке от дома. Родители развелись давно, Павел тогда еще только пошел в школу. С матерью отношения сложились прохладные, с отчимом – и того хуже. С отцом виделся от силы раз-два в год. В общем, и вспоминать-то особо не о чем. «А как же Сашенька?» – кольнуло вдруг в сердце. Память тут же нарисовала пленительный образ. Тяжелый вздох вырвался из груди Пакаля.

– Что с тобой, Вадимыч?

Пакаль ничего не ответил. Лишь отошел в сторону. Негромко стукнуло отставленное копье. Юноша проводил его растерянным взглядом. До этого Максиму не приходилось видеть учителя в таком смятенном состоянии.

Перед глазами Пакаля появилось миловидное лицо молодой женщины. Он словно наяву увидел слегка колышущуюся темную прядь, кокетливо выбившуюся из-под шапочки. Потемневший весенний снег проминался при каждом шаге Сашеньки. Весело поблескивали под солнечными лучами редкие лужицы…

Тряхнув головой, Пакаль отмахнулся от воспоминаний. Образ Сашеньки ушел на второй план. Сейчас не до воспоминаний. Взметнулись длинные перья шлема. Теперь первоначально нужно заняться более насущными делами. Каковыми, по мнению молодого человека, являлось усовершенствование армии.

Как к этому подойти?

С чего начинать?

Вообще, как поставлено военное дело у майя? Пакаль принял участие только в одном походе. Сумбурное единственное сражение показало, что у майя практически нет ни малейшего понятия ни о стратегии, ни о тактике. Они не знают и такого понятия, как строй. Правда уже то хорошо, что в войске присутствует хоть какое-то представление о делении на отряды. Осталось лишь как-то научить их взаимодействовать между собой.

Пакаль торопливо прошел в помещение. Огонек масляной лампы слабо освещал комнату дрожащим красноватым светом. Молодой человек кое-как устроился возле небольшого столика для письма. Рука решительно перебирала листочки сложенных стопкой прописей в поисках чистой страницы.

Подходящий лист нашелся не скоро. Пакаль задумчиво окунул тростинку в чернила. На листе появилась первая линия…

– Нет, так не правильно, – пробормотал Пакаль, подняв голову от записей, – может, стоит и мальчишку приобщать. Все-таки не глупый же парень.

– Аб-Ки…, тьфу ты, Максим! – позвал он, – нужна твоя помощь!

– Чё случилось, Вадимыч? – удивленно заглянул в комнату юноша.

С трудом подавив усмешку, Пакаль серьезно посмотрел на парня.

– Хочу с тобой посоветоваться…

– Со мной… чё? – настороженно спросил Максим.

Пакаль игнорировал вопрос ученика, поманив его подойти ближе. Ходорченко неуверенно подошел.

– Смотри, – Пакаль ткнул тростинкой в изображенную фигуру, – нам с тобой нужно что-то придумать для большей эффективности местной армии.

– А почему мы? Пусть сами соображают, – возразил Максим, – Нам-то какая забота?

– Мы с тобой из будущего, – проговорил Пакаль, – мы больше знаем об армиях различных исторических периодов…

– Не так уж и много…

– Ну-ка постарайся вспомнить что-нибудь из истории. – Пакаль говорил по-русски, чтоб никто из местных не мог понять смысл разговора.

– Я домой хочу… – уныло протянул недавний одиннадцатиклассник.

Паклю очень хотелось съязвить по этому поводу. «К папочке под крылышко», – захотел сказать Пакаль, но язвительный подкол застрял у него в горле. Молодой человек вдруг ощутил, что ему и самому нестерпимо хочется увидеть Сашеньку.

– Этот вопрос достаточно сложный, – наконец он покачал головой, – И пока неизвестно когда мы сможем вернуться. И сможем ли вообще?

Пакалю показалось, что юноша украдкой всхлипнул

– Из какой еще истории? – вернулся Максим к первоначальной теме разговора.

– Хм, да-а, действительно.

Пакаль задумался. Какой период истории смог сохраниться в голове столь непостоянного юноши?

– Может, из истории древнего мира? – предположил Пакаль.

– Чё я из той истории еще помню-то? – Максим пожал плечами, – Хотя… Во, вспомнил – Александр Македонский.

Он с непонятной надеждой посмотрел на учителя.

– Македонская фаланга? – задумался Пакаль, – эффективное, конечно, построение, но… возможности его ограничены. В джунглях бесполезна. Вот и в Индии она Александру не особо помогла. Александр, конечно, одержал победу, нос каким трудом? Нет, тут нам это не подходит. К тому же македонская фаланга требует значительной степени обученности.

– А кто-нибудь смог победить македонцев? – в тоне Ходорченко прозвучала заинтересованность.

«Хоть таким странным и запоздалым образом, – промелькнула мысль, – но мне удалось пробудить в нем интерес к истории».

– Во втором веке до нашей эры, – медленно заговорил Пакаль, словно на уроке, – Рим покорил Сирию и вторгся в Македонию. Против римлян вышли македонские войска, возглавляемые царем Персеем. Удар македонской фаланги был настолько силен, что римские передовые римские отряды оказались смятыми и стали отступать к холмам возле самого лагеря. Но сама стремительность удара погубила македонян. Ряды фаланги кое-где разорвались из-за быстрого преследования ими римлян и неровностей почвы. Римские подвижные отряды бросились в образовавшиеся бреши. Римляне нападали на македонян со всех сторон. Македонские ряды все больше расстраивались. Царь Персей, растерявшись, бежал с поля боя…

– Так, и предложи… те им римское построение.

Пакаль пристально посмотрел на собеседника. Мысли в голове перекатывали новую идею, разглядывая ее со всех сторон.

– Нет, это тоже не подойдет, – с сожалением проговорил он, – войны в Галлии показали, что данное построение теряет многое в своей эффективности при лесных сражениях. А тут лес гораздо гуще. Нужно что-то другое…

– Кинич-Ханаб, ты здесь? – раздался незнакомый громкий голос за стенами жилища.

«Кому это потребовалось навестить меня?» – подумал Пакаль.

– Это Каналь-Кан, – словно уловив мысли молодого человека, продолжил человек за стеной, – Верховный Жрец Хун-Йеналя.

– Заходи, Каналь-Кан.

Занавеска, заменяющая дверь, резко откинулась. В комнату вошел невероятной толщины человек. Пакаль никак не ожидал увидеть здесь человека, столь жирного. Ему казалось, что все индейцы должны быть стройными и мускулистыми. Плечи вошедшего покрывала накидка из пятнистой шкуры ягуара. На толстой шее позвякивало ожерелье из тонких зеленых пластинок, покрытых неразличимыми в мерцающем свете изображениями. Лицо скрывалось под нависающей головой ягуара. Длинные перья шлема касались притолоки. Странное, скорее всего ритуальное, копье беснуло полированным черным наконечником.

«Еще один Ягуар, – подумал Пакаль, – Не слишком ли их много?»

– Что нужно, Верховному Жрецу? – проговорил он, внутренне насторожившись.

– Несколько лет назад, – издалека начал Каналь-Кан, – ты сменил на престоле Муваан-Мата, ставленника Канульского властителя.

– И что?

– Пора бы отблагодарить богов за помощь.

– Стоп, а какое отношение к моему восшествию на престол имеют боги?

Жрец с трудом, все-таки объемный живот несколько мешал, перехватил копье другой рукой. В целом, движение выглядело достаточно угрожающе.

– Все, что мы делаем, зависит от воли богов, – голос Каналь-Кана из-под нависающих клыков зазвучал зловеще.

Наступило томительное молчание.

– И чё ты от нас хочешь? – неожиданно по-русски завопил Максим, недвусмысленно хватаясь за рукоять меча.

Неуловимое движение ладони Каналь-Кана словно уплотнило воздух между ним и юношей. Пламя светильника затрепетало и угасло. Ходорченко откинуло к противоположной стене.

– ТЕБЕ нужно вознести благодарность богам, – весомо продолжил жрец, обращаясь к Пакалю.