Текст книги "Пакаль. Аз воздам"

9

Лиственный полог закрылся за спиной поисковой группы. Солнечные лучи узкими клинками прорезали полумрак джунглей. Резные тени на земле бросались под ноги. В хаотичном многоголосье звук шагов невозвратно терялся. Максим видимо специально выбрал направление, отличающееся от того, которое привело их в Лакам-Ха. Впрочем, этого и следовало ожидать. Подсознательно Ходорченко выбирал наиболее безопасный, на его взгляд, путь. Тот, на котором его трудней найти и, следовательно, поймать.

– Несносный мальчишка, – пробормотал Павел по-русски, – какого…

Он крепче сжал древко копья. Несмотря на непродолжительное время пребывания в мире древних майя, у него уже сложилась устойчивая привычка не расставаться с оружием. Вот что значит обстановка.

Обсидиановый наконечник звякнул, стукнувшись о нависающую над тропой ветку. Павел резко отдернул руку.

– Осторожней, – обернулся к молодому человеку Ош Балам, – не сломай…

Павел перехватил копье в горизонтальное положение.

Снова поплыли мимо мохнатые деревья, густо оплетенные лианами. Еле заметная тропка металась между стволами. Толстые корни высовывались из-под земляного покрова, словно намереваясь ухватить за ноги. Павел непроизвольно замедлил шаг. Взгляд молодого человека упирался в пружинящий покров под ногами. Крупные листья невысоких растений хлестали по телу. Внезапно дорогу Павлу перегородил упавший ствол, больно ударив по колену.

– Внимательней, – укоризненно проговорил Ош Балам.

– Так я вроде и так смотрю под ноги..

– Странно, – задумчиво протянул воин-Ягуар, отводя целящуюся в глаза ветку, – в боевых искусствах ты вроде бы разбираешься. Но вот почему ты не справляешься с передвижением?

Павел тут же вспомнил, как Сибур постоянно напоминал о необходимости контролировать каждое движение. «Боец должен всегда чувствовать как, когда и куда он ступает, – говорил мастер, – все тело должно являться единым целым».

– Это все из-за мальчишки, – отозвался Павел, огибая колючий ствол, – он как-никак находится под моей защитой.

– Расскажи о нем.

Павел задумался. Что он мог сообщить собеседнику? Максима по школе он знал всего лишь день, да и то далеко не полный. Впечатления о юноше сложились не совсем благоприятные. Постоянные высказывания Ходорченко о превосходстве лишь своего отца звучали несколько неприятно и не добавляли симпатии к нему самому. Но, в то же время, Максим вроде как его ученик. Теперь еще и в боевых искусствах.

Павел посмотрел на ожидающего ответа воина.

– Мне нечего о нем сказать, – наконец проговорил он, – я слишком мало его знал.

– Да? – подозрительно отозвался Ош Балам. – А мне показалось, что мальчишка Аб Кинич-Ханаб, – твой младший брат.

– Брат? – воскликнул Павел, – Почему?!

Он даже остановился от неожиданности. Взгляд его ошеломленно буравил спину ушедшего вперед военачальника.

Ош Балам обернулся к Павлу, пристально вглядываясь в лицо молодого человека.

– Да вы ж похожи как два боба какао…

Павла словно кипятком обдало.

– Правда, один из них фальшивый, – еле слышно пробормотал Павел.

Ош Балам недоуменно приподнял бровь. Но Павел молча шагнул в чащу.

На мгновение установилась полнейшая тишина. Прекратился многоголосый птичий гомон. Притаился среди ветвей ветерок. Только невнятный шорох шагов нарушал девственную тишину.

– А почему тогда Аб Кинич-Ханаб назвали именно мальчишку, если мы так уж похожи? И почему об этом сходстве никто не сказал мне раньше.

Воин не ответил, обходя Павла и углубляясь в джунгли.

Лучи солнца внезапно прорезали плотную листву яркими спицами, на краткий миг рассеяв зеленоватый полумрак. Как по команде, засвистели невидимые в кронах птицы.

«И спросить не у кого, – мысленно усмехнулся Павел, – вот была бы тут… э-э… Алина… Ивановна».

Алина Ивановна – преподаватель биологии из той же школы, где когда-то учился сам Павел. Уж она-то точно знала, где и какая птица обитает. Но на память Павла пришла не биологичка из детских воспоминаний, а Сашенька.

«Жаль, – тяжело вздохнул Павел, – что наши взаимоотношения с Сашенькой так и закончились, не успев начаться».

Молодой человек непроизвольно замедлил шаг, восстанавливая в памяти все мгновения единственного, если можно так сказать, свидания. Губы Павла растянулись в улыбке. В глазах появилось мечтательное выражение. Молодой человек остановился в задумчивости. Этим он сразу привлек себе внимание.

– Не отставай, Пакаль, – проговорил Ош Балам вполголоса, – мне кажется, что мальчишка должен быть где-то рядом.

С чего он так решил?

Павел настороженно огляделся вокруг в тщетной надежде обнаружить невидимые следы беглеца. Однако, привыкшего к городской жизни в современном мегаполисе, молодому человеку никак не удавалось найти в себе следопыта-охотника. А без этих навыков все боевые умения ничего не значили. Вокруг все так же равнодушно слегка трепетали резные листья. В высоких кронах жалобно колыхался легкий ветерок. Молодой человек старательно вслушивался в окружающее многолосье. Еще бы научиться выделять из шума необходимую информацию. Для обретения этого навыка нужно время и время.

Быстро темнело. Наступали темные тропические сумерки. Еще немного, и можно будет возвращаться ни с чем. Щелкнул кремень, высекая столб искр. Вспыхнуло пламя факела, несколько рассеивая наступающую темноту красноватым светом.

– Вот он! – шепот одного из воинов прозвучал оглушительно громко.

Павел стремительно бросился к нему. Промелькнули под ногами узловатые корни, по странной случайности, нисколько не помешавшие быстрому бегу. Глазам предстало своеобразное гнездышко. Максим зябко свернулся в нем калачиком под широким резным листом. Уродливым выступом выглядывала усеянная черными вкладышами деревянная пластина индейского меча.

– Как только не поранился, – пробормотал Павел еле слышно.

Как ни тихо прозвучал голос молодого человека, Максим встрепенулся и всмотрелся в окруживших его воинов ошалелым взглядом. Меч занял место в ладони.

– Вставай, чего разлегся…

***

Красноватые отблески плясали по гладко отесанным стенам окружающих зданий. Искры весело поднимались к темным небесам. Максим хмуро смотрел в пламя, демонстративно отворачиваясь от Павла. На глаза сами собой наворачивались слезы. Не хватало еще, чтобы недавний историк заметил их. Обстановка древности действовала на Максима удручающе.

Мысли юноши были далеко. Неожиданно ему захотелось вновь вернуться даже и в школу, сесть за парту. И вгрызаться, вгрызаться в знания. Он и сам не мог ожидать такого поворота событий. Кажется, вот она – СВОБОДА. Жри – не хочу! Так ведь нет… даже учиться хотелось чуть не до зубовного скрежета. А тут, сиди в этом проклятом древнем городишке без компа, без сотика.

Максим украдкой обернулся к Павлу. Учитель равномерно ширкал полупрозрачным черным наконечником копья по каменной плите порога. Казалось, он настолько поглощен своим занятием, что ничего не замечал вокруг.

Взгляд юноши упал на порог.

«Может, мне тоже подточить лезвие меча?»

Палец погладил острие вкладышей. Подушечку пересек ровный порез. Выступила красная капля.

«Видимо, не стоит».

Максим слизнул кровь.

– Зачем ты сбежал? – замедленно проговорил Павел, – Никак не можешь отвыкнуть от…

– Домой хочу, – выдавил юноша сквозь зубы.

– Папочке под крылышко?

Ладонь Максима сжалась на рукояти меча. Костяшки пальцев побелели.

– Ты не понимаешь, – сбивчиво заговорил Максим, – Этот мир явно не для меня. Я тут никому не нужен.

Он скорбно опустил голову. Пальцы разжались. Меч, звякнув обсидиановыми вкладышами, опустился на пол.

– Но, – Павел ошарашено вгляделся в ученика, – каким образом ты собирался покинуть этот мир?

Павел непроизвольно хмыкнул, осознав двусмысленность поставленного вопроса.

Юноша затравленно уставился в угол помещения. Ладони закрыли лицо. Похоже, Максим уловил лишь самый негативный смысл высказывания. Плечи Ходорченко затряслись от еле сдерживаемых рыданий.

Такого поворота Павел явно не ожидал. Как мог этот самонадеянный юнец, тот, кого в далеком теперь мире назвали бы емким определением «золотая» молодежь, залиться слезами. Кроме всего прочего, мальчишка и здесь, похоже, попал в эту же категорию. Тоже, на тебе – Аб Кинич-Ханаб – по сути самый знаменитый из правителей древних майя.

Тут мысли молодого человека потекли по другому руслу.

«Так, почему же все-таки Ош Балам нашел в нас сходство?» Эта мысль все больше занимала Павла. Сравнить обоих самому не представлялось ни малейшей возможности. Тем более что в определенной ситуации личность может значительно меняться, иногда – до неузнаваемости.

Над поселение висела какая-то липка тишина. Негромкое потрескивание горящих в костре веточек, непонятное бормотание воинов Ош Балама за стеной, всхлипывания Максима лишь подчеркивали это ощущение.

– Я хотел, – внезапно заговорил Ходорченко, – добраться до того места, где мы первоначально очутились, – голос Максима утратил плаксивые нотки, – именно там я собирался найти возможность вернуться в наш мир и… наше время…

Он замолчал, тяжело переводя дух.

Павел откинулся назад. Каменная стена охладила обнаженную спину историка. Это привело его к решительности. Павел вскочил на ноги. Шаги его ритмично мерили небольшое помещение.

– Мы вернемся, – повторял он раз за разом, – мы обязательно вернемся… Нам только нужно что-то свершить. Мы выполним свое… предназначение… и вернемся… Вот увидишь.

– Предназначение? К-какое?

Фигура учителя отбрасывала замысловатые меняющиеся тени…

10

Мяч крутился по площадке. И без того разгоряченные тела неимоверно потели под плотными стеганными доспехами.

Мяч, хоть и небольшой, но тяжелый. Прилетит в незащищенное место – мало не покажется.

Павел подхватил мяч по баскетбольному.

– Стой, – тут же остановил его Ош Балам, – так нельзя. Во время игры такое нарушение карается смертью.

– А как тогда попадать в кольцо? – громко возмутился Максим.

Он не принимал участия в тренировке. Лишь следил за игроками. Как же, ведь он копия сына Иш-Сак-Кук – подлинного Кинич-Ханаба. А вдруг что случится?

Для чего-то Иш-Сак-Кук приставила к ним охрану. Вот только к кому именно? К Максиму – Аб Кинич-Ханабу или же к самому Павлу-Пакалю? Ош Балам обнаружил у них сходство. Или это так же как и они для нас – все на одно лицо? Впрочем, они и сами, на мой взгляд, не особо отличаются друг от друга.

Все это вертелось в голове Павла в то время, как он сам чисто автоматически старался направить увертливый мяч в цель.

Хлесткий удар ногой по ребрам, ощутимый даже через плотные доспехи, заставил Павла вздрогнуть.

– Не отвлекайся, – жестко проговорил Ош Балам, – в игре это может стоить жизни.

– Так не честно! – заорал Максим со зрительской скамьи, – Зачем ты его ударил?

Ош Балам изумленно взглянул на юношу, но не проронил ни слова в ответ. Рука его резко опустилась в не оставляющем сомнения жесте.

Тренировка продолжилась. Увесистый снаряд снова заметался от игрока к игроку, не приближаясь ни к одной из меток.

– Это может длиться достаточно долго, – пробормотал Павел, принимая мяч на грудь.

Нек Нак бросил на него мимолетный взгляд, стремительно подхватил мяч плечом и отослал атакующему партнеру. Еще несколько молниеносных передач, и мяч, несколько задержавшись, словно задумавшись, протиснулся в кольцо…

– Примерно так, – совсем в современном стиле произнес Нек Нак, сбрасывая тяжелый шлем.

– Игра в мяч – тренировка воинов, – назидательно проговорил Ош Балам, подходя к Максиму.

– Не совсем так, – возразил Павел, вытирая обильно катившийся пот, – насколько я понимаю, это больше напоминает гладиаторские бои в Древнем Риме.

– Какие еще бои?

Глухо стукнулся о каменный барьер игровой шлем Ош Балама. Длинные перья затрепетали на еле заметном ветерке.

Темные блестящие глаза воина пристально взглянули на Павла.

– Чтоб тебя, – еле слышно прошептал Павел, запоздало сообразив, что собеседник не может и не должен иметь никакого представления о рабах Рима.

Он задумался. Как объяснить человеку, живущему совершенно в другой среде, то, что и у нас-то уже является седой историей?

– В давние времена у нас существовало очень воинственное государство, – замедленно, словно на уроке проговорил Павел, – в результате многочисленных войн появилось огромное множество рабов-военнопленных…

– Их приносили в жертвы?

– Нет, – помотал головой Максим. – Сильных и ловких рабов помещали в особые школы, где обучали владеть оружием…

Павел удивленно посмотрел на ученика. Он не ожидал, что юноша сможет вспомнить материал пятилетней давности. Особенно при таком подходе к учебе.

– Таких рабов и называли гладиаторами, – продолжал Ходорченко, – Они должны были сражаться друг с другом на глазах публики. Для таких боев строили специальные здания…

– Они убивали друг друга? – заинтересованно спросил Ош Балам.

– Да, – отозвался Максим, чуть запнувшись.

– Вот видишь, – воин-Ягуар удовлетворенно оперся спиной на каменную стену, – а говорил, что это не жертвоприношение.

Интересный подход. С таким вариантом Павлу еще не приходилось сталкиваться. Он обескуражено переглянулся с Максимом.

– В Сак-Ц’и тоже практикуется подобный вид жертвования, – проговорил Ош Балам.

Воин-Ягуар расшнуровал доспехи. Стеганный хлопковый панцирь с шорохом опустился ему под ноги.

Павел сосредоточенно разматывал длинные ленты ткани, закрывающие предплечья тугими витками…

***

Стоя у входа на игровую площадку, Павел невольно зажмурился. Игроки команды противника, на фоне ярко освещенной утренним солнцем площадки выглядели нереальными силуэтами. Павел тряхнул головой, избавляясь от наваждения.

Небольшая рука легко коснулась плеча молодого человека. Павел оглянулся. Перед ним стояла Иш-Сак-Кук в официальном наряде правительницы.

– Пакаль, займи свое место, – властно проговорила она, – среди зрителей…

– Как же? – Павел растерянно обвел взглядом площадку, – Я ж готовился…

Взгляд Иш-Сак-Кук ожег его холодом.

– Я не могу рисковать.

Женщина снисходительно кивнула Павлу. Звуки шагов женщины, прошествовавшей к месту под разноцветным балдахином, звучали на удивление торжественно. Только тут Павел заметил идущего рядом с ней юношу.

– Правитель Лакам-Ха Кинич-Ханаб и его мать-соправительница Иш-Сак-Кук! – громко провозгласил некто, напоминающий герольда средневековой Европы.

Кинич-Ханаб? Впервые Павел увидел этого почти мифического правителя. Это тот самый человек, чьим двойником обязан быть его ученик – Максим Ходорченко.

Юноша величаво поднял руку, приветствуя собравшихся.

Павел пораженно протер глаза. Как он не видел этого раньше? Это ж та самая женщина, что заказывала ему солнечный головной убор в далеком теперь двадцать первом веке.

Как такое может быть?

Громкий гул толпы отвлек молодого человека от размышлений.

Игра началась.

Тяжелый мяч взмыл высоко в воздух. Больше плит площадки он коснуться не должен. Наперерез черному шару взметнулась мускулистая рука с резной битой. Глухой удар, и мяч снова поднялся в воздух. Неотвратимо снаряд ринулся к земле. Еще мгновение, и он коснется полированной плиты. Навстречу выдвинулся локоть распластавшегося на площадке игрока красной команды. Красные и синие ленты игроков перемешались в круговерти игры. В отдельных уголках площадки время от времени вспыхивали скоротечные боевые схватки. Тут и там мелькали стремительные удары и по мячу, и по противникам. вот игрок синей команды ударом ноги отправил в нокдаун бойца красных. Нек Нак бросился вперед, прикрывая лежащего от опасного удара мяча плечом. Мяч перелетел на сторону синей команды.

Там мяч встретил жесткий удар их главного игрока. Тут же игрок красной команды классическим приемом перебросил противника через себя.

Мяч опять заплясал от одного игрока к другому.

– Как я и предполагал, – пробормотал Павел еле слышно, – игра эта нечто среднее между баскетболом, волейболом и боевыми единоборствами.

– О чем это ты говоришь? – рассеянно переспросил стоявший рядом Ош Балам.

Вопрос воина-Ягуара заставил Павла прикусить язык. Не объяснять же воину древнего города всю систему спортивных состязаний.

Между тем игроки продолжали сражаться за возможность попасть тяжелым мячом в кольцо. Шар стремительно перелетал с одной части площадки на другую. Резкие выкрики играющих перекрывали неумолчный гул зрителей.

Солнце неспешно перевалило через точку зенита. День постепенно подходил к вечеру. Игра шла с переменным успехом. Однако до завершающего удара дело никак не доходило. По углам площадки появились зажженные факелы.

Павел, как и все наблюдатели, заразился всеобщим азартом.

Наконец, мячом завладела команда синих. Перепасовывая тяжелый снаряд друг другу, синие игроки неуклонно приближались к кольцу красных.

Еще чуть-чуть, и мяч достигнет цели.

До трибун донеслось тяжелое хриплое дыхание игроков. Видно было, что даже такие тренированные люди сильно устали. Павел вообще никак не мог понять, как у них хватало сил вести такую интенсивную борьбу с раннего утра до полного вечера.

Играющие подбирались ближе и ближе к кольцу красной команды.

Высокий прыжок главного игрока синих. Мяч стремительно направился в цель. Расталкивая и своих и чужих, наперерез рванулся Нек Нак. В отчаянном прыжке он перегородил путь тяжелого снаряда. Мяч моментально перелетел через всю площадку.

Не выдержав немыслимого напряжения, Павел соскочил со своего места и в пылу азарта спрыгнул на площадку. Взметнулись над головой молодого человека длинные красные перья, знак принадлежности к красной команде…

Удар голенью…

Мяч, трепыхнувшись, проскользнул в кольцо.

Команда красных одержала победу…

Город потонул в оглушительных криках.

Кинич-Ханаб небрежно кивнул и удалился в сопровождении матери. Мимолетная улыбка скользнула по губам Иш-Сак-Кук…

11

Максим тоскливо смотрел в сторону восходящего солнца. Глубокий голубой цвет небес пятнали редкие ватные клочки облаков. Рука юноши машинально поглаживала деревянную основу меча. В глазах Максима затаилась тоска. Мысли его все чаще и чаще возвращались к беззаботной жизни, так называемого домайяского времени.

На площадке перед жилищем путешественников во времени ритмично передвигались тренирующиеся под руководством Павла воины-телохранители. Они же не так давно и одержали победу над игроками Йокиба. Оказывается, именно из этого города были игроки синей команды.

Правитель Йокиба Кинич Йональ А’к поспешно удалился сразу после игры, даже не попрощавшись ни с Кинич-Ханабом, ни с Иш-Сак-Кук. Оскорбление было явным. Кинич-Ханаб вместе с матерью заперся в большой пирамиде. Воины и народ Лакам-Ха собрались на главной площади.

Громкие крики доносились и до тренировочной площадки Павла-Пакаля. Время от времени воины-охранники тревожно оборачивались на шум, отвлекаясь от тренировки.

– Все, хватит, – Павел отложил в сторону тяжелую деревянную палку.

– Быть войне, – глубокомысленно проговорил Ош Балам.

Белоснежные клыки ягуара зловеще сверкнули на зажатом в руке шлеме воина. Казалось, что и зеленые камни, вставленные в глазницы звериной маски, зажегся огнем.

Павел только сейчас обратил внимание на эти, покрытые тончайшей резьбой, куски нефрита. Озарение охватило молодого человека.

«Не так прост мой приятель, – даже мысленно Павел не мог назвать Ош Балама другом, как бы ему этого не хотелось, – Нефритовые украшения позволялось носить лишь представителям знати».

Молодой человек взглянул на Ош Балама более внимательно. Словно впервые в глаза ему бросились и длинные блестящие зеленые перья, украшавшие шлем воина.

«Вроде бы раньше перья на шлеме имели красный цвет. А теперь. Неужели этот человек принадлежит к высшей знати города?»

В глазах Павла зажглась искорка понимания. Он в смятении покачал головой.

Легкая усмешка тронула губы Ош Балама. Одним движением воин-Ягуар вернул шлем на голову. Изменилась осанка, в мгновение ока, превращая его в знатного вельможу.

В стороне пораженно вытянулся Максим. Он тревожно огляделся.

– Война? Какая война?

– Команда Йокиба проиграла в священной игре, – снисходительно пояснил Ош Балам, – и проиграла благодаря забитому Пакалем…

– Вадимыч, – вскинулся Максим, непроизвольно переходя на русский язык, – так это все из-за тебя?

– Не забывайся, строго проговорил Павел.

– Чё значит «не забывайся»? – вскипел Максим, – я все-таки и тут почти правитель, и дома ты по сравнению со мной – никто! – вопил он, все больше и больше повышая голос, – и сейчас по твоей вине мы оказались втянутыми в войну.

Вопли юноши привлекли внимание воина-Ягуара. Он резко шагнул к Максиму. Звонкий звук пощечины прозвучал неожиданно громко. Павел по привычке рванулся на защиту. Его остановил предостерегающий жест Ош Балама: «не вмешивайся».

Максим испуганно отшатнулся. Щека моментально покраснела.

– Что ты делаешь? – вскричал юноша, держась за щеку, – Я скажу Иш-Сак-Кук, что ты поднял руку на меня!

Указательный палец Максима, направленный на воина-Ягуара заметно дрожал.

– Говори! – Ош Балам погладил ладонь, словно намереваясь снова ударить юношу, – Мне-то что?

– Я – Аб Кинич-Ханаб!

– Вот именно, что только Аб… А это означает то, что ты лишь похож на правителя Кинич-Ханаба.

– Но…

– Никаких «но», – отмахнулся воин.

– Довольно, Ч’ок-Балам, – властный женский голос заставил собеседников обернуться, – тебе пора собираться. От правителя Кинич-Йональ-А’ка прибыл гонец с посланием.

Воин выжидательно смотрел на женщину, явно ожидая продолжения. Иш-Сак-Кук немного помолчала.

Павел изумленно смотрел на разыгрываемую перед ним странную сцену. «Почему она пришла сама, а не вызвала к себе? Как-то не вяжется с деспотическим правлением».

– Аб Кинич-Ханаба возьмешь с собой, – решительно завершила женщина.

– Да, повелительница, живи ты еще много двадцатилетий, – склонился перед ней воин-Ягуар.

***

Войска двигались отдельными самостоятельными отрядами. Мощеная дорога гудела под шагами множества ног. Мерно покачивались отличительные знаки отрядов. Колыхались длинные перья на шлемах командиров. На бритвенно острых сколах наконечников копий вспыхивали яркие солнечные блики.

Белая дорога осталась в стороне. Воины Лакам-Ха вступили на едва заметную тропу в чаще леса. Павел недоуменно обернулся к оставленной позади дороге.

– До Йокиба по дороге не дойти, – пояснил Ч’ок-Балам – оказывается, именно так звучало истинное имя воина-Ягуара, – Этот город враждебен Лакам-Ха и не соединен с ним дорогами.

Дальше военачальник говорить не стал. Палец его прижался к губам в понятном всеми жесте.

Длинная вереница воинов растянулась на значительное расстояние. Шелестели отодвигаемые проходящими людьми, растения. Весело щебетали птицы. Время от времени щелкали огромными клювами разноцветные попугаи, изредка оглашая пространство скрипучими криками.

За последние несколько месяцев Павел уже в третий раз проходил по джунглям страны майя. И каждый раз количество спутников увеличивалось. Впрочем, и статус Павла за это время резко изменился. Теперь ему самому уже не приходилось продираться сквозь заросли. Для этой цели при каждом отряде находились специальные воины. Хотя, можно ли назвать их воинами? Копье определенно мешало продвижению, злорадно цепляясь за все встречаемые на пути препятствия. Кроме того, тяжелая доска меча, привязанная к поясу неким подобием темляка, нещадно била по ноге. Молодой человек опустил древко копья на плечо. Идти стало не намного легче. По всему телу стал разливаться зуд. Под плотными хлопковыми доспехами тело потело и нещадно чесалось.

Павел мельком покосился на идущего рядом полководца. Ч’ок-Балам, казалось, совершенно не замечал ни тяжести оружия, ни удушающей жары. Плетущийся следом Максим растерял почти все свои высокомерие и заносчивость. Оглянувшись, Павел уловил усталый, умоляющий взгляд недавнего ученика. Юноша выглядел на редкость жалко. Павел на мгновение приостановился.

– Не вздумай, – еле слышно проговорил Ч’ок-Балам, – воин должен сам уметь преодолевать трудности.

Тяжело вздохнув, Павел продолжил путь.

– А как будет проходить сражение? – еле сдерживаясь, чтобы не обернуться к Максиму, спросил Павел.

– Как обычно, – проговорил Ч’ок-Балам, – копейщики построятся в один ряд в центре. С боков встанут бойцы с ударным оружием. А сзади встанут пращники и метатели дротиков.

Краем глаза Павел заметил мелькнувшие в зарослях бронзовые тела. Ладонь его осторожно коснулась плеча военачальника.

– Смотри…

– Это свои, – небрежно отмахнулся Ч’ок-Балам, – воины Сак-Ц’и. Мы должны здесь встретиться.

Павел задумался. Где-то он уже слышал названиеэтого города. «А не про них ли говорилось в связи с гладиаторами и жертвоприношениями?»

Ч«ок-Балам поднял руку в приветственном жесте.

– Приветствую воинов трижды славного Сак-Ц’и!

– И вам привет, воины Бакальского царства. И особенно тебе, ак’ухун Ч’ок-Балам.

«Насколько я помню рассказы Сибура, ак’ухун – что-то вроде придворного. Кажется, писец. Какое тогда отношение он имеет к войскам?»

Резкий свист разорвал воздух. Хрипло охнув, завалился ближайший к Павлу воин. В горле его покачивалось метательное копье – дротик. Хрястнул от удара камня ствол дерева. На землю рухнул оглушенный Ч’ок-Балам. Расколотый шлем воина-Ягуара покатился в сторону, ломая длинные перья.

– В оборону! – вскричал Павел, принимая командование.

Воины окружили лежащего военачальника сплошной стеной щитов. Барабанной дробью застучали камни. С особым звуком тюкались наконечники. Под плотной лиственной крышей царил полумрак, прорезаемый яркими шпагами солнечных лучей.

В центре круга неловко зашевелился Ч’ок-Балам. Держась за голову, он осмотрелся вокруг ошалелыми глазами.

– Как же это?

– Враги подкараулили нас в момент объединения, – произнес Павел, – когда мы потеряли осторожность.

– Где Кинич-Ханаб?

– Кто-о-о-о? Разве он был с нами?

Ответить военачальник не успел. Враги ринулись в атаку. Джунгли наполнились звуками множества поединков.

– Держись за мной! – Павел одним движением закинул Максима за спину, – Прикрывай спину! Прорываемся!

К ним присоединилась группа воинов из обоих городов. Образовав расширяющийся клин, они рванулись в сторону Лакам-Ха. Один из воинов подхватил под руку Ч’ок-Балама. Военачальник сделал отчаянную попытку подняться. Ноги не слушались.

– Эй, ак’ухун, сдавайся! – прогремел над шумом сражения голос правителя Йокиба Кинич-Йональ-А’ка. – Твой союзник уже у нас.

– Оставь меня, – прохрипел военачальник, – Пакаль, оставь меня и уходи.

– Я вернусь за тобой, – сказал Павел.

– Вернись! – проговорил Ч’ок-Балам. Он притянул Павла к себе и прошептал в самое ухо молодого человека, – Теперь ты – правитель Лакам-Ха…