Текст книги "Билет в один конец…"

7

– Самое простое – это починить наши приборы, – Виктор отодвинул исписанные листы.

– Но для этого нужно разобрать ваш корабль, – в голосе Вентора послышалось еле скрываемое сомнение.

– А аппаратура поселения советских переселенцев? У них же однозначно есть все необходимое.

Вентор зашелестел записями, демонстративно делая вид, что не понимает собеседника.

«Что-то здесь не так. Вынужденное радушие сходило на нет, когда дело доходило до каких-то реальных проектов, – задумался Виктор, – всех наших разбросали по Городу. Все попали в разные сферы деятельности. Уж не затем ли, чтобы мы не общались. Но как же тогда предыдущие переселенцы?»

– Что это? – палец жителя Чак-Г’ор ткнулся в один из значков схемы.

Виктор пустился в пространные объяснения. Но как можно что-то объяснить людям, которые совершенно по другому прошли весь путь развития науки и техники. Виктор видел, что все его слова наталкиваются на прочную стену непонимания. Для достижения планируемого эффекта обеспечения связи с Землей пока и мелось только два пути. Первый – это действительно разобрать корабль, что называется, по винтикам, и собрать удобоваримый источник связи.

Второй: обучить жителей Чак-Г’ор земным понятиям в различных областях науки практически с самого начала, с самых азов. Этот путь представлялся совершенно невозможным не только из-за его длительности, но и из-за уже сформировавшейся самостоятельной науки и техники Чак-Г’ор.

Характерно то, что оба пути так или иначе связаны между собой.

– Я… согласен на демонтаж корабля, – проговорил Виктор еле слышно, – но надо это согласовать с нашим руководителем.

– Скажи еще, что вы собирались сохранить его в целости, – усмехнулся инопланетный коллега, – и на разборку ты согласился лишь под моим давлением.

«И опять же марсианин прав, – в голове Виктора поднималось уважение к собеседнику, – в самом деле, зачем сохранять бесполезную конструкцию, если ее детали могут послужить развитию? Тем более что возвращаться на Землю мы все равно не собирались».

Вентор, тем временем, аккуратно сложил чертежи и записи в ровную стопку. Цокая суставчатыми ножками, подбежал небольшой ящик. Крышка ящика скользнула в сторону, явив небольшое хранилище. Физик старательно поместил внутрь ящика стопку собранных листов. Крышка с резким хлопком задвинулась. На поверхности проступили яркие символы. Пальцы Вентора простучали по краю крышки. Ящик на ножках моментально умчался в переплетение коридоров.

Почти сразу же запищал браслет связи.

– Материалы доставлены на завод, – информировал какой-то неживой голос.

– Автоответчик? – спросил Виктор.

Вместо ответа ученый приглушенно проговорил в браслет несколько слов.

– Теперь наши с тобой записи преобразуют в приемлемый общетехнический вид. После чего и запустят в производство.

– Подожди, – Виктор ухватил собеседника за руку, внимательно осмотрел браслет, – а нельзя ли просто улучшить ЭТО средство связи? Оно же явно работает на гравиволнах.

– Ты не прав, землянин, – покачал головой Вентор, – наша связь базируется совсем не на волнах.

Оказывается, в качестве носителя информации можно использовать космические лучи. Энергия этих лучей пронизывает всю Вселенную. «Оседлав» такой луч, информация перемещается от одного объекта к другому. Эти же космические лучи и заряжают браслеты. При этом для каждого браслета формируется оригинальный частотный диапазон. Остается лишь подключиться к этому диапазону. Совсем как использование номеров сотовых телефонов на Земле. А так как космические лучи постоянны и непрерывны, то любое звуковое сообщение оказывается в любой точке пространства мгновенно. Но вот незадача, на Земле пользоваться этой связью невозможно – мешает сильное магнитное поле Земли.

«Кроме того, – продолжил Виктор мысленно, – на Земле все равно нет таких преобразователей космических лучей…»

Само по себе объяснение вполне устраивало Виктора. Вот только странная манера физика Чак-Г’ор отводить глаза при разговоре несколько настораживала. Получалось, что на отдельные вопросы вопросов или не следовало вообще, или же они выглядели весьма и весьма уклончивыми.

Что скрывают жители Чак-Г’ор? Уж не законы ли физики?

Тяжелое молчание несколько затягивалось. Напряжение между людьми нарастало.

– Поехали! – решительно проговорил Вентор, – пора бы и посетить вашу базу.

Несколько манипуляций с браслетом, и в коридоре перед входом в его кабинет появилось странное восьминогое сооружение с куполообразной кабиной.

Виктор с сомнением оглядел механизм. У молодого человека не было ни малейшего желания пользоваться таким, как он считал, ненадежным средством передвижения. Он несколько раз обошел вокруг. Ладонь погладила матовую поверхность кабины. Зашуршала, открываясь, дверца. Перед глазами Виктора предстали два кресла с высокими спинками, но никакого намека на элементы управления.

– Слеппнир предназначен для передвижения на небольшие расстояния, – проговорил Вентор, забираясь внутрь аппарата.

На голове его очутился непонятный шлем.

Виктор непроизвольно поправил капюшон комбинезона.

– Слеппнир? Что-то знакомое, – пробормотал Виктор, поводя плечами под теплым толстым мехом…

…Роботы-строители уже возвели практически все намеченные постройки. Яркими кристаллами сверкали под лучами солнца прозрачные ангары оранжерей. Возле остова корабля суетились многочисленные фигуры жителей Чак-Г’ор в уже привычных разноцветных комбинезонах. Целые вереницы людей перетаскивали из корабля многочисленные ящики в наспех воздвигнутое сооружение типа сарая. Возле него уже громоздились груды строительных материалов, то есть тех, что могли бы пригодиться при строительстве.

Вентор снял шлем управления и легко выпрыгнул из Слеппнира на красноватый бархан – единственное напоминание о недавней буре. Землянин неуклюже последовал его примеру. Почему-то комбинезон сковывал его движения.

– Привет, – к ним пробирался человек в леопардовом серо-черном комбинезоне.

Виктор с удивлением узнал в человеке женщину, которая присутствовала на всех совещаниях – Куитлакуэ.

Неужто они самовольно принялись за разборку.

– Все нормально, Черемных, – поспешил заверить Майкл Казервуд, подбежавший к прибывшим.

Виктор вздохнул с облегчением…

***

Тянулись однообразно пустынные коридоры. На удивление небольшой компании не встретилось ни одного обитателя поселения.

– Они все на разборке, – уверенным тоном проговорила Тмара, отвечая на невысказанный вопрос Снежаны.

– Какой еще разборке?

– Ты разве не знаешь, – 0 у девочки широко раскрылись глаза, – ваш же корабль разбирают.

– Разбирают? Зачем?

– На недавнем совете решили восстановить связь с Землей, – ответил Ицамнас, – будут приводить в порядок вашу аппаратуру.

Снежана растерянно остановилась. Зачем идти таким сложным путем? Не лучше ли использовать советские приборы?

– Вы же и сами не так уж и давно с Земли, – обратилась она к Грише, – почему бы не воспользоваться вашей?

– Нашей? – брови Тамары взлетели чуть ли до середины лба, – папа говорит, что они были уничтожены почти сразу.

– Почему?

Ицамнас подозрительно посмотрел в лицо девушки.

– Ты хочешь вернуться на Землю?

Ребята замерли. На глазах Тамоан Цан заблестели слезы.

– Не улетай, – пролепетала она, схлапывая влагу ресницами.

– Что вы? – девушка растерянно оглядела подопечных, – Куда я от вас денусь? У нас…. Мы же собирались оставаться жить на Марсе. На Чак-Г’ор, – поправилась она.

– А почему ты тогда расстроилась?

– Я не расстроилась, – Снежана пригладила волосы, – просто… просто… Корабль это память о Земле.

– Ага… Память? – Ицамнас зашуршал бумажками в неизменной сумке.

На свет появилось нечто, сложенное наподобие гармошки.

Опять что-то знакомое, показалось Снежане в этих листах. Девушка осторожно взяла их из рук мальчишки. Зашелестели переворачиваемые страницы. Книга? Перед глазами девушки потянулись стройные ряды иероглифов. Кое-где мелькали редкие рисунки.

– Вот это память, – назидательно сказал Ицамнас, – здесь записана история народа.

История народа? Снежана всмотрелась внимательней. В голове зашевелились щупальца воспоминаний. Похожие книги показывала на лекциях и Дарья Ивановских. «Сохранилось всего несколько, – она словно снова услышала голос Дарьи, – рукописей… майя». Майя?

– На каком языке это написано?

– Как, на каком? – удивился Ицамнас, – На языке наших предков.

– А разве это не язык Нагов? – Снежана вспомнила надписи в Пирамиде.

– Я знал, что ты это спросишь, – просиял Ицамнас, – Письмена Нагов очень похожи. Но все-таки отличаются.

«Значит, все-таки отличаются. Может, именно эти загадочные Наги и подарили письменность и здешнему народу, и земным майя, – думала Снежана, – что там говорила Ивановских про Нагов? Наги – мифологическая цивилизация древности, принесшая людям знания. Бог мудрости у народов Мезоамерики – Пернатый Змей. Кецалькоатль – К’ук’улькан – Пернатый Змей? Не точнее ли будет перевести: Птица-Змей – Змей-Птица – Дракон? Надо срочно найти пресловутую сокровищницу Нагов».

Девушка включила голограмму карты.

– Покажи, – она снова обратилась к Грише, – где мы находимся.

Мальчик внимательно всмотрелся в переливающийся силуэт. Палец уверенно ткнул в переплетение коридоров. Хорошо, что древние еще не соорудили огромное количество уровней, как в теперешнем Городе, а то бы…»

Компания медленно двинулась дальше. Гладкие светящиеся стены провожали исследователей стелющимися по полу, тенями. Твердый пол, который, казалось бы, должен далеко разносить звук шагов, не производил ни звука. В этой части поселения царила тишина, нарушаемая лишь шумным дыханием.

Очередной поворот. Дети остановились, словно наткнувшись на невидимую преграду. Световые панели закончились. Дальше путь лежал по гладко отшлифованному, но всего лишь каменному коридору. Впереди их ждала темнота. Из недр сумки Ицамнас извлек фонарик. Круглое световое пятно побежало впереди охотников за сокровищами.

Потянуло сыростью. Воздух заметно посвежел. Пол стал отзываться на шаги. Появилось многократно усиленное эхо. Временами казалось, что по подземным тоннелям перемещается огромная толпа, а не всего пятеро детей и их наставница. Отблеск света жилого сектора потерялся далеко позади.

Пространство вокруг начало словно сдавливать путешественников. То один, то другой из них беспокойно оглядывался. Это казалось тем более странным, что дети выросли в подземном городе и должны бы привыкнуть к бесконечным коридорам.

Шаги замедлялись. Ребята плотней жались друг к другу. Самая младшая – Тамоан Цан – судорожно вцепилась в руку Снежаны.

– Может, вернемся? – невольно перешла на шепот девушка.

– Нет! – ответил Ицамнас.

– Нет! Нет! Нет! – закричало многоголосое эхо.

В темноте громко клацнули чьи-то зубы.

Коридор заполнился лязганьем множества невидимых пастей.

Фонарик дернулся в руках Ицамнаса. Световое пятно заплясало по стенам и полу.

– Вернемся, – испуганно вскрикнула Тамоан Цан.

– Вернемся! Вернемся! Вернемся! – наперебой запричитало эхо.

– Не бойся. Я рядом.– прошептала Снежана в самое ухо девчушки и еще сильней прижала ее к себе.

Ицамнас осветил фонариком стену. Изумленный вздох прокатился по лабиринту. На стене, около темнеющего отверстия, пламенела огненными линиями голова дракона с оскаленной пастью. Подобное, зеркальное, изображение светилось и с другой стороны прохода.

– Нам сюда, – проговорил Ицамнас.

– Сюда! Сюда! Сюда! – надрывалось эхо.

Исследователи шагнули в проем… и словно в очередной раз переступили границу. Их окружала ватная, вязкая тишина. По стенам стал растекаться мягкий свет. Зазмеились линии, складываясь в замысловатые узоры.

– Совсем как в Пирамиде…

Огромная плита в конце короткого коридора бесшумно опустилась на пол… Взметнулось облачко пыли.

8

Перед детьми открылась погребальная камера с целым рядом саркофагов. Ненавязчивый свет озарял все пространство камеры.

Исследователи осторожно вошли в помещение. Всхлипывания Тамоан Цан сменились восторженными ахами. Девочка смело подбежала к ближайшему саркофагу. Ладошки потянулись к резному боку.

– Осторожней! – воскликнул Ицамнас.

– Ты чего? – удивленно повернулась к нему девочка.

– Вдруг опять что-нибудь откроется.

Снежана посмотрела на него. Еще совсем недавно он торопился найти сокровища. Сейчас же, вот они – рядом. Ицамнас же даже не пытался подойти к древним изделиям. Возвращаясь к вопросу о сокровищах: – а это именно то, что он ожидал увидеть?

«Ицамнас говорил, что сокровища – это знания. Много ли знаний в нескольких десятках каменных гробов? Особенно для мальчишки. Вот, сколько ему? Он говорил, что шесть витков, то есть – шесть местных лет. Сколько это будет в пересчете на земные годы? – Снежана лихорадочно вспоминала необходимое соотношение, – получается что-то около десяти-одиннадцати лет. Ему бы еще в войнушку играть да книжки читать, а он за сокровищами охотится… Правда, он и сам не знает, что именно ищет. Таскает с собой мамкины книги и карты».

Тут Снежана сдержала себя. Ей вспомнилось, что когда они встретились впервые, они вроде бы как раз и играли в воинов-Лапитов. Уж не она ли пробудила их страсть к древним цивилизациям, затащив в Пирамиду.

Если так, то надо довести дело до конца.

Девушка решительно шагнула вперед, соступив с лежащей плиты как со ступеньки. Рядом спрыгнули и остальные участники маленькой экспедиции.

Плита освобождено крякнула и мгновенно поднялась, снова закрывая проход.

– Ой! – вскрикнули дети почти хором, – Что теперь делать?

– Ничего страшного, – проговорила Снежана, – сейчас пройдем немного вперед, найдем ученых и все вместе вернемся в Город.

– Не найдем, – хмуро отозвался Ицамнас со стороны.

– Что значит – не найдем? – возмутилась Снежана, – да теперь целый штат ученых исследует эту…

– Не эту…

Этого еще только не хватало. Девушка подошла ближе.

Верхняя крышка саркофага оказалась украшена изумительной красоты барельефом, судя по тем снимкам, что демонстрировались в новостях, техника исполнения барельефов значительно отличалась.

Там, на крышках, просто глубоко прорезанные линии. Как будто рисунок обвели по контуру одним резцом, не заботясь об объеме, да так и оставили. Такой вот получился контурный рисунок. Исполнение, конечно, на высоте, но все какое-то плоское, как бы несколько незавершенное что ли. В такой же манере выполнена и угловатая письменность саркофагов. Глубокие прорези к тому же и черной краской залиты. На светло-сером фоне ярко-черные линии.

А тут: и фигуре и иероглифам придано подобие объема. Так и кажется, что человек, изображенный на крышке, лишь ненадолго прилег на плиту отдохнуть. Вот еще чуть-чуть полежит, встанет и пойдет дальше по своим делам. Но этого показалось недостаточным древним скульпторам. Они еще и раскрасили каменную картину разными красками. Тело человека – красно-коричневым, набедренная повязка – белая в синюю клетку. Украшения на шее и груди инкрустированы самоцветами. Самоцветы украшают и браслеты на руках и ногах. Головной убор с длинными белыми, синими, красными и зелеными «перьями». Иероглифы, заполнившие рамку вокруг фигуры: желтые и красные. Боковые стенки саркофага покрыты такими же барельефами, но без раскраски.

– Снежана, дай посмотреть, – Тамоан Цан протянула девушке руки.

Со своего роста девчушка явно не могла видеть и оценить всю картину. Ничего не поделаешь. Пришлось Снежане брать девчушку на руки.

– Ух ты! – Тамоан Цан вытянулась над картиной, – а это он где?

Ничего себе вопросик. Судя по изображению, человек сидит в космическом корабле. Наверное, он когда-то был пилотом.

Гриша старательно перерисовывал знаки письма. Он даже расчертил листок, чтобы все разместить точно так, как на плите.

– Иди, помоги, – позвал он друга.

– Мне и отсюда хорошо видно.

– Боишься?

– Ничего и не боюсь, – нехотя отозвался Ицамнас, выходя из темного угла, в котором словно пытался спрятаться.

Ребята потрясенно отступили на шаг, пропуская мальчишку вперед. Снежана обернулась на еле слышный звук шагов.

– Вот это надо же, – только и смогла проговорить она.

Изображенный на крышке пилот космического корабля, как две капли воды походил на Ицамнаса. Или Ицамнас походил на него?

Мальчик подошел почти вплотную к саркофагу. Под его ногой что-то негромко щелкнуло. Свет в этом месте камеры стал ярче. В стене напротив предполагаемого изголовья открылась ниша.

– Вот они – ЗНАНИЯ! – выкрикнул Ицамнас, вытаскивая несколько таких же гармошковидных книг.

Он принялся бережно перелистывать страницы. Снежана не удержалась и заглянула в древние тексты. Страницы книг сплошь покрывали иероглифы.

– Ты можешь это прочитать? – поинтересовалась девушка.

– Пока нет, – совершенно серьезно ответил Ицамнас, поднимая на нее сияющее лицо, – но Муан К’ан уже почти может. Еще немного, и мы больше узнаем о Нагах, – он блаженно закатил глаза.

В этот момент он оказался еще больше похож на изображенного. Мальчишка явно являлся прямым потомком этого, во многом легендарного, народа. Но как? Ведь, судя все по тем же легендам, к моменту прибытия на Чак-Г’ор народа Энкиду Наги уже покинули планету…

Ицамнас аккуратно запаковал находку в ткань, извлеченную все из той же сумки.

– Погоди, – Снежана поставила Тамоан Цан на пол и вынула цилиндр библиотеки, – а может, ты сможешь прочитать это?

Девушка вывела на голограмму страницы Дрезденской рукописи майя. Взгляд Ицамнаса уставился на рукопись с нескрываемым интересом. Снежана, насколько могла, увеличила изображение.

– Это не совсем письменность Нагов, – проговорил, наконец, мальчишка, – здесь знаки искажены.

Снежана поразилась, как он с первого взгляда определил расхождения, да еще в таком возрасте.

– Муан К’ан мне часто показывала, – немного смущаясь, поведал Ицамнас, – она любит показать результаты своей работы… А это,..– он ткнул пальцем в голограмму, перевел взгляд на Тамоан Цан, – это… для маленьких. Это как… картинки с… подписями.

– Комиксы? – еле слышно пробормотала девушка.

Такого поворота она никак не могла ожидать. На Земле уже около ста лет считают сохранившиеся рукописи жреческими требниками. Но еще Ивановских поставила эту версию под сомнение. Требник требником, а зачем тогда столько картинок?

– Откуда это у тебя?

– Это прописи, – уверенно вмешалась Тамара, взглянув на голограмму.

– Точно, – подхватил Гриша, – у нас были похожие картинки из древних мифов. К ним надо было придумывать подписи.

– Вы тоже пишете иероглифами?

Звонкий смех заметался над древними саркофагами. Вместо ответа Лена вытащила откуда-то из комбинезона тонюсенькую книжечку-тетрадку. Небольшой текст в тетради оказался написан РУССКИМИ буквами. От неожиданности Снежана словно потеряла дар речи. Как же такое могло случиться? «Впрочем, ничего удивительного, – подумала она, – Это же потомки переселенцев из России. Пусть даже и советской. Почему бы им не знать русскую азбуку? Меня же не удивляет, что мы понимаем друг друга без переводчика».

Провожаемая непонимающими взглядами, девушка двинулась вдоль ряда каменных ящиков. Она машинально сравнивала изображения на крышках. Однако, далеко не на всех саркофагах оказались люди. Попадались картинки и с деревьями, и с горами. На некоторых высились огромные города. Что бы все это значило?

Ответа не находилось.

Девушка остановилась, беспомощно оглядевшись. Там же дети. Одни остались. Она стремительно направилась обратно.

Неожиданно, словно искорка блеснула в уголке глаза. Снежана резко остановилась. На стене разгорались иероглифы загадочного письма Нагов.

Повинуясь внутреннему чувству, девушка шагнула к стене. Символы загорелись ярче. «Совсем как в Пирамиде». Девушка провела ладонью по светящимся линиям.

Низкий гул наполнил помещение. Неужели она угадала, и сейчас откроется очередная панель?

Но гул лишь давил на уши. Хотелось сжаться в клубок и затаиться в каком-нибудь укромном уголке, чтоб ничего не слышать.

Она сжала голову ладонями. Глухой стон вырвался из груди. Снежана безвольно опустилась на пыльный пол.

А как же дети? Девушка с трудом поднялась. Комната раскачивалась перед ее мутным взглядом.

– Нет, – прохрипела она.

Внезапно гул прекратился. Сразу сделалось легко. С глаз спала пелена. Снежана увидела склонившиеся над ней детские мордашки. Оказывается, она лежала на полу возле стены с иероглифами.

– Что с тобой? – участливо спросила Тамоан Цан.

Лучшей музыки, чем звук ее голоса, Снежана не могла и представить.

– Все хорошо, – слабо ответила она.

– Что же произошло? – допытывался Ицамнас, беспокойно оглядываясь вокруг.

– Я прикоснулась к символам. И раздался этот ужасный вой. По его непонимающим глазам Снежана поняла, что он никакого воя не слышал.

Ицамнас вплотную приблизился к стене. Глаза его принялись внимательно изучать огненные знаки. Руки его спрятались за спину. Губы беззвучно шевелились.

– Я кушать хочу, – заплакала Тамоан Цан.

– Потерпи, – не оборачиваясь, отозвался Ицамнас.

Снежане он вдруг показался совершенно взрослым. Похоже, на Чак-Г’ор и взрослеют раньше. Девушка прижала Тамоан Цан к груди.

– Пойдем домой, – жалобно попросилась девчушка.

– Не канючь, – строго проговорил Ицамнас, – лучше подойди ко мне.

Всхлипывая, Тамоан Цан высвободилась от Снежаны и встала с ним рядом.

– Видишь значок в виде ладошки?

– Да, – всхлипывания утихли.

– Приложи руку.

– Нет! – Снежана в страхе прижала ладони к ушам.

– Ей можно…

Ладошка девочки прикоснулась к символу.

Панель легко скользнула в сторону. Перед детьми появилась Муан К’ан, исследовавшая галерею, обнаруженную под Пирамидой…