Текст книги "Военачальник"

В ожидании прошло около двух часов. Герцог буквально валился с ног, но находившийся рядом охранник при каждой его попытке переступить с ноги на ногу или присесть, бил его кнутом, отчего тело пленника скоро покрылось кровоточащими рубцами.

Наконец дверца позади трона императоров Истрии открылась, и оттуда вышел сухой стройный человек с бесстрастным выражением жесткого хищного лица. Было видно, что он тут главный, потому что все охранники подобострастно склонили перед ним голову, а Ламунского заставили – пинками и ударами – лечь ничком, приказав ему не поднимать глаза без разрешения.

В тишине зала прозвучал бесцветный, тихий голос аштарийца:

– Значит, вот это тот самый Ламунский, что испортил нам все дело, убив императора Истрии. Ну что же, он будет отвечать за свое преступление. Доставьте его в темницу и посадите на цепь. Не калечить – он должен сам идти и соображать, что происходит. Давать ему еду.

Ламунский не понимал, что действительно происходит, ему хотелось крикнуть: я ваш, я свой, я буду вам служить! – но из горла вырвалось только хриплое карканье, когда носок сапога одного из охранников воткнулся ему в почку и вызвал такую дикую боль, что герцога скрючило, а перед глазами замелькали красные круги.

Его подняли и поволокли по полу, сдирая о шероховатости и выбоинки кожу, привыкшую к шелкам и тонкой, особой выработки шерсти, производимой на Великих равнинах юга…

С тех пор Ламунский сидел в этой вонючей клетушке, заживо поедаемый насекомыми. Два раза в сутки ему приносили какую-то кашу-размазню с куском хлеба и кувшин воды. Он посчитал, что находится в темнице трое суток. Время тут текло медленно и страшно, с каждой секундой приближая к неизвестности, не обещавшей ему ничего хорошего. Герцог не строил иллюзий – он знал, что все очень, очень плохо, и только не понимал одного: за что? Почему завоеватели отнеслись к нему так плохо, ведь дворяне всегда были опорой государства, особенно такие родовитые, как он.

По логике событий его должны были бы приблизить к трону, дать ему какие-то титулы, блага, с тем чтобы он проводил политику, необходимую новому императору. Однако этого не произошло, и он терялся в горестных догадках. Ну да, он виновник того, что убит император, – ну и что? Да мало ли бывало интриг и мятежей – им-то какое до этого дело?

Но, видимо, дело было. На четвертый день дверь клетушки открылась, и грубый голос охранника сказал:

– Выходи! Давай быстрее! Шевели, шевели копытами, герцогское отродье!

Ламунский покорно вышел из камеры, позванивая цепью – она была длинной и позволяла ему выйти в коридор, ее роль скорее всего была больше унижающей, чем функциональной: человек, как сторожевая собака, сидел на цепи и это сбивало с него спесь, указывая на место в этом мире.

Цепь сняли, разомкнув замок тонким сложным ключом, несколько толчков древком копья, оставившим синяки на спине, – и вот Ламунский идет за охранником по длинному коридору, мимо клеток, густо набитых стонущими и молящими сжалиться людьми, в которых можно узнать людей, бывших ранее солдатами армии герцога.

Кто-то из них узнал его, и в его щеку влетел горячий, пахнущий гнилыми зубами плевок:

– Ламунский! Тварь! Ты нас завел сюда, гнида! Будь ты проклят, ослиная башка!

Плевки летели со всех сторон, и Ламунский, устав их вытирать, шел весь покрытый этими сгустками благодарности от своих бравых солдат.

Его около получаса везли в открытом возке, на котором стояла клетка с железными прутьями, и скоро он оказался на базарной площади, где уже сколотили помост.

Его вывели из клетки и дали выпить какой-то напиток с остро-пряным вкусом, отчего его голова стала ясной, а тело вдруг яростно зачесалось так, как никогда, – он не знал, что ему дали специальное снадобье, обостряющее восприятие, но все укусы насекомых, все царапины и синяки он стал чувствовать многократно сильнее.

Руки герцога связали, а потом закрепили над головой так, что он стоял, как свечка, глядя на толпу молчащих людей, согнанных сюда стражей. Впрочем, люди и не особенно переживали, что их сюда согнали, – все какое-то зрелище, не каждый же день казнят герцогов!

Вперед вышел глашатай и зачитал текст с пергамента. Из него явствовало, что герцог Ламунский является преступником, который убил своего благодетеля-императора, а каждый, кто покушается на власть, на тех благодетелей, которые кормят этот народ, должен понести за это наказание. И поэтому он приговаривается к казни через мучения.

Герцог замер – он уже простился с жизнью, и теперь у него было одно желание – умереть как можно быстрее, и так, чтобы это помнили, – гордо, молча, как подобает воину.

Увы, и это ему не удалось…

Герцог кричал, как раненый заяц, и дергал ногами, когда ему щипцами вырывали гениталии, а потом страшно верещал, когда с него, как чулки с ног дамы, снимали кожу. Ему не давали умереть – время от времени подходил лекарь-маг и подлечивал его до такой степени, чтобы он мог и дальше кричать и страдать. Люди, привыкшие к виду различных казней и пыток, падали в обморок – жестокость захватчиков была поистине беспредельной.

Умер герцог только через два часа, когда ему, еще живому, вырвали сердце и показали ошеломленной толпе.

Его тело, с содранной кожей и вырванными мышцами долго висело на базарной площади с табличкой «Убийца императора», и птицы расклевывали этот красный плод, радуясь дармовому угощению. Город навсегда усвоил урок – бунтовать против власти НЕЛЬЗЯ.

Великая мать Даранисса потянулась на покрытой шелком лежанке и подумала:

«Все идет хорошо, все по плану, который я задумала еще тысячу лет назад. Только почему мне так неспокойно? Почему снится этот жилистый мужчина с зелеными глазами и копной темных волос? Почему я чувствую опасность, исходящую от него? Что мне в нем? Я могущественная магиня с опытом тысячелетий, мне подчиняются сотни тысяч, миллионы людей, жизнь которых может оборваться в любую секунду по мановению моего пальца, – почему я его опасаюсь? Я смотрела в пророчествах – о нем в них ничего не было. Впрочем, эти пророчества всего лишь бред опившихся магическим отваром полоумных стариков и старух, но иногда все-таки в них проскакивают зерна истины… Мне страшно. Мне реально страшно – и я не могу этого скрывать от самой себя. Забавно, узнали бы об этом мои подданные – их Великая мать боится какого-то неизвестного мужчину! Но они никогда об этом не узнают».

Даранисса встала и, не одеваясь, отправилась в молельню храма Аштарат, где встала на колени и обратилась к статуе богини, изображавшей женщину, как две капли воды похожую на нее – белый мрамор, белые волосы, огромные глаза и когти, которыми оканчивались прекрасные пальцы.

– О великая Аштарат! Дай мне силы противостоять этому демону! Дай мне возможность уничтожить опасность, грозящую мне и твоему храму! Я принесу тебе много, очень много жертв, и твоя сила увеличится многократно! Помоги мне, великая богиня!

В храме царило молчание, однако Дараниссе, вглядывающейся в холодный прекрасный лик богини, показалось, что он дрогнул и губы искривила легкая усмешка…

Глава 12

Запах травы бил в ноздри, и щекотали маленькие былинки, уткнувшиеся в скулу…

Кто-то ласково целовал его в щеку, и он, слегка улыбнувшись, подумал: «Лесана! Я же услал ее в замок! Лесана?! А чего она меня лижет?» – Влад протянул руку и наткнулся на мохнатую голову, которая тут же радостно обслюнявила ему руку, и в голове раздался хор собачьих голосов:

– Хозяин! Очнулся хозяин! Будем бегать?

– Что со мной было? – недоуменно спросил Влад. И тут же все вспомнил…

– Хозяин прыгнул вверх и свалился! Весело! Было весело! – Щены, радостно виляя хвостами, бегали вокруг, а в голове Влада возник голос, похожий на громовые раскаты:

– Чего там у вас творится? Чего они вопят на всю округу так, что я даже проснулся! Переварить барашка не дадут, мерзавцы! С тобой все в порядке, Влад? Чего они там толкуют про какой-то прыжок?

– Все в порядке – я потом тебе расскажу, – уклончиво ответил Влад и сел на пригорке, потирая ногу, затекшую от долгого лежания.

– Ну как хочешь, – буркнул дракон и отключился, прежде чем человек успел ответить.

Влад с легким раскаянием понял, что дракон немного обиделся, но ему и вправду пока нечего было особо рассказывать.

Началось все так. Влад, простившись со своей законной женой, зашел за группу березок, растущих вокруг небольшого бугра, покрытого травой, сел на него и стал наблюдать за прыжками и беготней двух щенков, сосредоточенно пытавшихся поймать то свой хвост, то хвост своего напарника по беготне.

Маг должен был разрешить одну проблему, которая не давала ему покоя, мучила днями и ночами: как бороться с крысанами в воздухе? И все чаще он приходил к выводу – для этого нужно уметь летать.

Влад подозревал, что магия этого мира все равно должна была найти какой-то способ летать. Ну не может быть, чтобы никто никогда не задумывался над этой проблемой – человек во всех мирах всегда стремится в небо, придумывая все новые и новые способы уподобиться птицам – начиная с шара, наполненного дымом, и заканчивая крыльями, привязанными к рукам, и прыжком с колокольни. Вот только на Земле не было магии, а тут есть, вот почему этот путь в небо должен был быть гораздо более легким, без сложных машин и механизмов. Ну, скажем так: легким – относительно, прежде надо обладать способностями к магии. И тогда можно уже научиться летать.

Вот это и было главной задачей Влада в настоящий момент – научиться летать. Хотя бы попробовать это сделать…

Он улегся на спину, продолжая наблюдать за хороводом собак, и неожиданно, высвободив магическую руку, схватил одного из щенков и поднял в воздух под визг и вопли:

– И-и-и-и! Хозяин, хочу назад! Ай!

Влад усмехнулся и назидательно ответил:

– Вот будете хулиганить, побросаю вас в речку, чтобы охладились! Идите, побегайте вон там, подальше, погоняйте сусликов и не мешайте думать.

Щенки, опасливо оглядываясь на человека, отбежали на несколько метров, а маг, закинув руки за голову, расслабился, глядя в голубое небо. По нему плыли облачка, несомые легким ветерком, и Владу очень захотелось пощупать их поближе…

«Итак, что я имею? Невидимую руку, которая поднимает объекты, – думал он. – Изначальный посыл о том, что это именно «рука», сам по себе ущербен, поскольку рука предполагает то, что она куда-то крепится. А куда может крепиться магия? Только к объекту магии. Значит, если можно поднять что-то, любое что-то, значит, можно поднять и себя?»

Влад сосредоточился и представил, что огромная ладонь поднимает его вверх – выше, выше, выше… Оторвавшись от своей медитации, он вдруг заметил, что висит в воздухе на высоте пятиэтажного дома! Его охватил страх – как спуститься назад, что с ним будет?! От таких мыслей он тут же потерял контроль над «рукой» и с диким криком полетел вниз! Удар – темнота…

Влад сел, задумчиво поглаживая огромную лобастую голову Хантера, лежащую у него на коленях, Гера тут же бросилась и начала отталкивать своего родича от ласковой руки человека, а Влад усмехнулся: «Какими бы ни были собаки мутантами, гениальными, может быть, существами, но ласковая человеческая рука – высшая награда для этих псин».

Он похлопал их по бокам:

– Ну все, все, погуляйте – мне еще надо кое-что обдумать.

Собаки вновь занялись своим излюбленным занятием – поиском развлечений, мало чем отличаясь от некоторых людей, а Влад снова задумался:

«У меня получилось. Вот только что получилось? Я потерял контроль, стыдно признаться, от страха! Вернее, от неожиданности. Надо аккуратнее с такими вот экспериментами… Жаль, Макобера нет – он бы сейчас скакал от удовольствия, старый экстремист. Уж он бы налетался вдоволь, если бы смог… Итак, нужно четко контролировать свои действия и на этом этапе не допускать подъема выше… трех метров, к примеру. «Товарищ старшина, а крокодилы летают? – Ты сдурел что ли, Сидоров? Как могут крокодилы летать? – А товарищ полковник сказал – летают! Хм… ну летают, да, но низехонько-низехонько!» Вот так и мне придется – низехонько-низехонько, пока не научусь держать контроль. Если я разобью себе башку, никакая система регенерации не спасет. Начали!..»

Влад аккуратненько подхватил себя невидимой рукой и поднял на высоту трех метров – главное тут было не уронить себя, потеряв контроль от восторга, захватывающего дух.

Повисев в воздухе, прислушался к своим ощущениям – никакой особой нагрузки, никакой усталости – он мог бы висеть так, кажется, целые сутки. Влад усмехнулся: «Зеленушка не поверит! Он всегда говорил, что это невозможно так же, как самому себя вытащить из болота за шиворот… О, великий Мюнхгаузен, а я ему не верил! Вот будет драконам шлепок по носу – человек с помощью их, драконьей магии превзошел учителей!»

Влад опять потерял контроль, рассмеявшись, и с высоты трех метров плюхнулся на траву, успев спружинить ногами. Немного посидел, поругав себя, передохнул, потирая ушибленное колено, и вновь приготовился к полету. Теперь нужно было попробовать перемещаться в каком-либо направлении.

Маг аккуратно приподнял себя и завис в воздухе параллельно земле, потом представил, как «рука», поддерживающая его, медленно смещается вперед. Его тело, согласно пожеланию, поплыло, двигаясь над зеленым лугом, и тут он с размаху врезался в березу – выругался и плюхнулся на землю так, что у него захватило дух.

Из-под его живота прыснули бежавшие снизу собаки, весело взвизгнув, и потом, когда он оказался на траве, с шишкой на голове, кинулись попирать его лапами, облизывая лицо так, что он чуть не захлебнулся их липкой слюной.

– Тьфу на вас, лизуны! – Влад вытер лицо рукавом и притянул собак к себе – они пахли мокрой псинкой, лугом и чем-то далеким и забытым из детства. Похоже, они грызли перед выходом на прогулку мясную отварную косточку и этот запах остался у них на шерсти.

Шишка на голове быстро рассасывалась, ликвидируемая системой регенерации, и ему стало смешно – не так просто, оказывается, летать! Нужен жесткий контроль, нужно умение, а ведь просто летать недостаточно – надо еще и биться в воздухе, а это очень, очень сложно…

Влад в этот день сделал еще около пятидесяти попыток, десять раз свалившись в реку. Он на всякий случай норовил пролетать там, где падение не вызовет таких неприятностей.

В последний раз он уже уверенно несся над землей – мелькали деревья и трава. До абсолютного контроля еще далеко, но главное было сделано – он мог летать.

Спустившись на землю, Влад дождался запыхавшихся собак – по его прикидкам, он развил скорость не менее двухсот километров в час, так что они все-таки не успели за ним, хотя и неслись точно быстрее гепарда в момент атаки.

Хантер и Гера подбежали, встрепанные, усталые, и он с ехидцей спросил:

– Ну что, набегались? А может, еще побегаем?

– Хозяин нечестно! Хозяин прыгал! Есть хотим! Есть! – Картинка косточки с мясом и похлебки с овсяной крупой. – Съедим Зеленушку! Толстый, вкусный!

– Я вам дам «съедим Зеленушку», поганцы! – громыхнул дракон. – Когда эти демонские собаки научатся держать щит и не передавать все, что они думают, в открытое пространство? Наверное, никогда! Так и не дадут поспать!

– Хватит тебе спать, – насмешливо возразил Влад, – я тебе кое-что должен рассказать, ты будешь удивлен. Подымайся, сейчас я подойду к замку.

– Замучили вы уже – то Борислав гоняет со своими идиотами, то ты вот.

– Тебе уже дали драконера?

– Дали. Это тот болван, которого ты когда-то из маленького сопливца переделал в бойца. Теперь он мой драконер.

– Михась? Ух ты!.. А что, отличный парень. Тебе уже принесли булаву для хвоста? Тренируешься с ней?

– Тренируюсь. Вот что, давай не обо мне, а? Давай о том, что ты там такое интересное нарыл? Я же чувствую – тебя прямо-таки распирает от гордости за себя! Даже скрыть не можешь эмоции, так и сочишься самодовольством!

– Так есть из-за чего, – радостно парировал Влад. – Давай вытаскивай свой толстый зад, я кое-что тебе покажу!

– Толстый?! Как вы достали, ты и собаки! Сожрать вас, что ли?..

Влад подошел к огромному ангару, построенному для драконов. Он был утеплен, не имел окон – кроме маленьких остекленных прорезей вдоль всех стен наверху, под крышей – в драконьем доме были стойла, или места – непонятно, как их называть, – для ста драконов. Но пока что тут жили только два – Зеленушка и его подруга Радуга, наслаждаясь покоем и тишиной. Вернее, наслаждались ранее, пока тут не поселилась стая собак. Основные представители стаи, взрослые псы, вели себя тихо и мирно, целыми днями отсыпаясь, а ночами обходя дозором территорию вокруг замка, а вот два щенка-мутанта – это были настоящие шила в заднице всех, и людей, и драконов.

Они мародерничали по деревне, воруя кур и гусей, – уже приходили крестьяне с жалобами на то, что неизвестные рыжие лисы с огромными головами воруют у них птиц, и Владу приходилось платить им за потраву – всем было известно, что только у него живут такие головастые собаки с рыжей, как у лисы, шерстью.

Щены развивались не по дням, а по часам. Только недавно они могли лишь транслировать удовольствие или неудовольствие с помощью картинок, а к нынешнему времени эти мутанты уже знали многих людей по именам, обладали емкой памятью и острым умом. Их развитие находилось на уровне семилетнего ребенка, и они продолжали стремительно умнеть. Что касается физического состояния, они были размером с овчарку – поджарые, мускулистые, совсем непохожие на обычных щенков, которые едва-едва ковыляют по земле следом за своей матерью. Это были мощные, сильные звери с огромными зубами. Как сказал Зеленушка, своими челюстями они были похожи на маленьких драконов.

Влад подозревал, что они должны были развиться еще больше – примерно до размеров крупного дога, как их матери и отцы. Их родители изначально обладали паранормальными способностями, позволяющими общаться с хозяином мысленно, получать указания и докладывать об их выполнении – картинками в основном. Но детишки – совсем другое. Новая раса, которая, по велению магической силы Влада, образовалась из собачьих зародышей на стадии вынашивания.

Недовольный Зеленушка крупными шагами вышел из драконьего дома и устремился к Владу, ожидавшему его у восточной стены замка.

– Ну так что ты там изобрел? Как загонять до полусмерти этих наглых созданий, чтобы они пришли и брякнулись на подстилку, даже не задирая меня? Открой мне секрет, как ты умудрился их так умучить, я с удовольствием применю этот способ!

– А это уж как получится, – загадочно сказал Влад. – Смотри сюда!

Маг медленно поднялся над землей и завис перед мордой дракона. Тот вытаращил глаза, как будто увидел что-то такое, чего не может быть на белом свете, и молчал минуты три. Потом тряхнул головой, как будто отгоняя от себя наваждение, и сказал:

– Да, ты меня потряс, это правда. Только ты мог это сделать, больше никто. Соединение человеческой магии и драконьей. Сказать, что ты меня потряс, значит не сказать ничего! Выходит, ты пробовал летать, вот как ты загонял этих паршивцев? Я не могу ничего сказать… кроме того, что я склоняю перед тобой голову. – Дракон и правда слегка неуклюже поклонился, и чуть не врезал Владу макушкой в нос.

– Тише ты, громила! Чуть не зашиб великого мага! – расхохотался Влад и опустился на землю.

Дракон фыркнул, что у него обозначало смех, и сказал:

– Давно не видал тебя хохочущим. Обычно или ерничаешь, или тихо хихикаешь. Приятно видеть, что настроение у тебя улучшилось, да и есть отчего. Ты и правда великий маг, признаю это. Как бы я хотел уметь летать! Я понял так: ты поднимаешь сам себя магической рукой и относишь куда надо, так?

– Так. И это получается у меня все лучше и лучше.

– Я догадался. Никто, кроме тебя, этого сделать не сможет – видимо, надо владеть сразу и человеческой магией, и драконьей. А может, это у тебя оттого, что после удара молнии в твоем мозгу открылись какие-то каналы, позволяющие ему развиваться больше и больше, поэтому ты смог усовершенствовать свою «руку» до такого уровня, что сумел поднять сам себя. Понимаешь, никто, никто, за исключением тебя, не смог бы вынести, когда в голову переливают драконью магию. Она вам чужда, совершенно! У вас мозг другой! Так же мы бы не могли перенести человеческую магию – мы к ней просто не восприимчивы. В общем, я тебе завидую! Огромной, как этот замок, завистью. Ну да ладно, я рад за тебя. И еще: сообщаю, что сюда идут тридцать драконов, которые будут сражаться за тебя, против крысанов и всех, кого ты скажешь. Так что готовь стадо баранов, пировать будем!

– Это хорошая новость, – обрадовался Влад, – с тридцатью танками мы этих уродов раскатаем по бревнышкам! Когда они прибудут?

– Завтра, к полудню. Пока они собираются в одном месте, чтобы идти к тебе. Это молодые драконы, как я, которые видят перспективу в сотрудничестве с людьми. А кроме того хотят отомстить за гибель наших детенышей. Старики будут еще год собираться, решать, пока нас всех не передушат! Некогда ждать их окончательного решения, тем более что предварительное уже было принято. Не понимаю – чего они там еще собираются обсуждать!

– Молодец, Зеленушка! Передай своим соплеменникам: я буду им очень рад. Чувствую, грядут серьезные события.

– Госпожа Марьяна! Там у ворот отряд – одеты не по-нашему, требуют главного в клинике! – У дверей стоял Семен и, держась за косяк, кричал во внутрь дома, зная, что начальница отдыхает наверху.

– Кто такие? – настороженно спросила Марьяна, сбегая по лестнице вниз и застегивая на ходу рубаху и куртку. Было раннее утро, и она еще отдыхала после вчерашней работы.

– Я не знаю. Похоже, это викантийцы. Господин Влад предупреждал, что они скоро могут прибыть к клинике – все знают, что это его детище, так что… – Семен угрюмо смотрел в пол, не поднимая глаз на Марьяну.

Она досадливо поморщилась и буркнула:

– Ну знаю, знаю я, что он был прав и отсюда надо было уходить! Ну жалко же, столько труда, столько сил – и все прахом? Все бросить? Это же мой дом!

– Да, это ваш дом, – бесцветным голосом подтвердил Семен, – и у его порога враг. Дом можно построить заново, а вот людей не воскресишь.

– Да не смогут они нас взять! – с отчаянием в голосе воскликнула Марьяна. – И укрепления, и отряд бойцов, пушки, в конце концов!

– Викантийцы не смогут. Но если прилетят драконы, мы не выстоим. Вспомните, Пазин пал, а там был сам Влад, десятки пушек и несколько десятков магов. И все равно пришлось уходить. Ну да ладно, давайте вначале послушаем, чего они хотят сказать. А уж дальше будем решать, что делать.

Марьяна и Семен легко сбежали с крыльца и по каменной лестнице поднялись на стену. Пройдя по ней, они оказались над стальными входными воротами, проклепанными так, что заклепки составляли узор в виде звезды. Внизу ржали кони, на которых сидели смуглые люди – черноволосые, стройные, увешанные всевозможными амулетами и дорогим оружием.

Магиня перегнулась через бортик и спросила:

– Кто меня искал? Кто вы такие и что хотите?

– Ты главная тут? – без предисловий взял инициативу в свои руки один из всадников, плечистый мужчина лет сорока пяти в богато украшенной красной шелковой рубахе и затейливом головном уборе, похожем на свисающий с головы платок.

– Я главная, и что?

– А то, что эта самая клиника переходит в собственность императора Викантии, в уплату за ущерб, нанесенный Владом, владельцем этого заведения, городу Вентрии. Вы будете обязаны бесплатно работать, пока не выплатите этот долг, а если вы не успеете выплатить его при жизни, это будут делать ваши дети!

– И велик ли долг? – осведомилась Марьяна, кивком головы отправляя стоявшего с ней рядом охранника подымать людей на стены – было явно видно, что без боя тут не обойдется.

– Долг составляет сто миллионов золотых!

– Дорого вы цените ваш городишко. И вы что, думали: вот придете, мы откроем ворота и пойдем в рабство? Мне просто интересно, на что вы надеялись, когда ехали сюда, в такую даль?

Командир викантийцев побагровел от ехидного тона женщины и злобно ощерился:

– Ты, сука, не откроешь ворота – мы возьмем эту крепостишку приступом, и вам точно не поздоровится!

– Много вас таких приходило, – усмехнулась Марьяна, – и где они теперь? Вон в том лесочке похоронены! И вы туда же хотите?

Краснолицый кивнул своим людям, свистнула стрела и отразилась от защитного поля Марьяны, выбив стальным наконечником искры из булыжника рядом со стоящим неподалеку Семеном. Тот махнул рукой, и стрела полетела уже к командиру викантийцев, отскочила от его защитного поля и рикошетом ударила в лошадь под ним, ранив ее, – лошадь сделала «свечку», выбросив всадника из седла.

На стенах крепости засмеялись, глядя на позор пришельца, а тот молча встал, припадая на одну ногу, и, отряхнув свою щегольскую рубаху, медленно и с расстановкой сказал:

– Ты умрешь. Мучительной, страшной смертью. Я сниму с тебя кожу, а потом удушу твоими же кишками, тварь.

Марьяна промолчала и тихо спросила Семена:

– Как думаешь, сколько их тут?

– Не меньше тысячи. Так-то они нас вряд ли смогут взять – мы кусачие, но, если драконы… в общем, отправляйте письмо господину Владу – он точно тут понадобится. Или подождем пока?

– Подождем. Посмотрим, что они будут делать.

– Да что делать? Сейчас начнут рубить лес, готовить лестницы. Я заметил, у них много людей с амулетами. Или у них вообще такие богатые воины и много магов, или к нам послали самых лучших – тогда это делает нам честь!

– Плевала я на эту честь! – выругалась Марьяна. – Не вижу другого выхода, кроме как уничтожить их и быстренько отсюда бежать.

– Очень разумное решение, – серьезно сказал Семен, а Марьяна подняла на него глаза, ища насмешку, но, не найдя ее, еще больше разозлилась и пнула ногой бортик на стене, ушибив ногу, после чего она пришла в совершенно отвратительное состояние духа.

В течение двух часов слышался стук топоров и скрежет пил – викантийцы основательно готовились к штурму. Вдалеке Марьяна увидела телеги и поняла – это не какая-то случайная акция, эти люди со всем обозом шли сюда не менее чем месяц, а скорее всего, полтора. С того времени, как был захвачен Пазин, прошло именно столько времени, а значит, первое, что они сделали, – отправились вслед за Владом, предполагая, что он может тут находиться, ну а если его тут не окажется, то нанести источнику его благосостояния как можно больший урон. Все так, как и говорил Влад. Марьяна кусала себе губы в расстройстве из-за того, что его не послушалась.

Она ушла со стены в свой дом и замерла в раздумьях, оглядывая стены, потолок, печь с изразцами, лестницу, ведущую наверх, в спальню, – было так жалко все бросать…

Марьяна встала, подошла к столу, где стояли письменные принадлежности, взяла небольшой листок, подумала, обмакнула перо в чернила и написала:

«Привет Влад!

К моему стыду, ты был прав – нас осадили викантийцы. Требуют, чтобы мы отрабатывали долг за уничтоженный тобой город. Ясно, что это предлог, они ищут тебя и хотят навредить тебе. Нам надо уходить, но теперь поздно – нас обложили со всех сторон. Их около тысячи человек, они хорошо вооружены и готовят штурм: строят лестницы и, наверное, баллисты. Мы продержимся, если не будет летающих драконов, но без тебя, похоже, не обойдемся.

Марьяна».

Магиня завязала свиток, положила его на стол, немного подумала и телепортировала его Владу – он завел специальный столик для получения корреспонденции и показал его Марьяне, чтобы она знала, где окажется ее письмо – в противном случае она бы не смогла отправить свиток куда надо.

Отправив послание, она резко встала и пошла в спальню, к сундукам с запасами одежды и оружия.

Марьяна переоделась, выбрав непробиваемое белье, взяла перевязь с молекулярным мечом, встряхнула копной каштановых волос, отгоняя дурные мысли, и пошла на крепостную стену…

Семен стоял, внимательно вглядываясь в лес, в котором обосновались враги. Он оглянулся на звук шагов Марьяны с вопросом в глазах, и она согласно кивнула:

– Я отправила письмо о помощи. Думаю, скоро Влад будет тут.

– Скорее бы, – рассеянно заметил Семен. – Это не дружина Савалова, это регулярные отборные войска Викантии, испытанные в боях и бесстрашные. У них, если струсил один, казнят всю десятку, а если десятка – казнят сотню. Поэтому викантийцы не бегают с поля боя, а дерутся до последнего солдата. Мы сталкивались с ними на пограничье – бьются они как демоны. Большинство из них защищены амулетами – я заметил. Ребятам уже сказал об этом, придется бить их практически в ближнем бою.

– Ну наши тоже не промах, и амулеты у всех, а силой и скоростью превосходят этих солдат, а кроме того у нас есть пушки! Вот наше главное оружие!

– Пушки – это все хорошо, конечно, но одними пушками ничего не сделать, осада Пазина это уже показала.

Медленно тянулось время – прошло не менее пяти часов с тех пор, как прошли переговоры между захватчиками и Марьяной, наконец она, взволнованная, подошла к Семену:

– Что-то застыло все – и враги медлят, и Влада нет до сих пор! Как ты думаешь, почему викантийцы не нападают?

– Думаю, плохо дело, – угрюмо ответил Семен. – Похоже, подмогу ждут. Как бы их крылатые друзья не пожаловали. От столицы напрямую верст семьсот, может, даже меньше, скорость драконов очень велика, а вызвать их – передать свиток, это умеет каждый маг.

Еще полчаса прошло в тревожном ожидании, потом послышались крики:

– Летят, летят! Смотрите! И Марьяна увидела на фоне голубого неба стаю «птиц», на спине каждой из которых виднелись две черные точки.

Ее сердце упало – Семен был абсолютно прав, и она с тоской повторяла и повторяла про себя: «Влад, Влад, ну где же ты наконец!»

– Держи строй! – покрикивал Борислав, поглядывая на идущих тяжелой рысью драконов. – Эй ты, Арсен, какого демона ты так плохо натянул подпругу? Она же ему натрет под лапами! Ну что ты за идиот такой?! Будешь наказан по приезде домой!

– А я что сделаю?! Черноспин надувает живот, когда я ему подпругу кладу, показывает, что его она душит! А теперь я виноват?!

– Зеленушка, скажи своему подчиненному, что он болван! Когда подпруга натрет ему кожу под лапами, вот он тогда попляшет! Вот что за напасть – кожа-броня, которую не пробить и стрелой, и натирается каким-то ремнем! Ты мне не объяснишь, как это так может быть?

– Нежная кожа, – фыркнул дракон, – нежные существа. Скажу Черноспину.

– Кстати, скажи еще, чтобы активнее учился произносить человеческие слова – одних картинок для общения мало. Хорошо хоть человеческую речь понимает…

– Мы все понимаем вашу речь, – парировал Зеленушка, – а вот выговаривать ваши корявые звуки нам трудно – глотка не такая.

– Ну ты-то давно уже научился! А он чего не может?