Текст книги "Умирающие и воскресающие боги"

Евгений Викторович Старшов
Умирающие и воскресающие боги

Бог умер!

Фридрих Ницше

Христос вокресе!

Древнее пасхальное приветствие

Ленин жил, Ленин жив,

Ленин будет жить!

Лозунг советского времени

© Старшов Е.В., 2024,

© ООО «Издательство «Вече», 2024

Предисловие

Идея умирающего и воскресающего бога стара как мир. Ну или почти. Она известна по крайней мере с той самой поры, как древний человек, добыв мамонта и удовлетворив ряд насущных потребностей, сытый и уставший, предался размышлениям, глядя на природу. Может, он созерцал ее достаточно долго, прежде чем начал делать первые логические выводы – но, в конце концов, все же начал. «Пышное природы увяданье, в багрец и золото одетые леса» сменялись перегноем листьев, мертвящим холодом и снегами; а потом природа пробуждалась, мир сначала робко, а потом вовсю зеленел и покрывался благоуханными цветами. Или не очень благоуханными, неважно, – главное, что покрывалась.

Налицо был явно некий круговорот. Также и солнце – всегда всходит над дальним озером, движется по небосводу в одну сторону и садится за теми горами. Тогда становится страшно – вдруг больше не взойдет?.. Большой шаман советует принести жертву, чтобы взошло. Почему нет? Пленных довольно. А если и самого думающего поймают соседи и точно так же принесут в жертву… В этом тоже есть своего рода круговорот, закономерность… Правда, говорят, что иногда солнце может пропасть прямо среди бела дня, наступает ночь, и тогда точно только большими жертвами и великими мольбами вернешь светило… Ну говорят так, сам думающий только раз видел, как пропал кусочек солнца, но потом все стало как положено. Луна ж тоже постепенно изменяется, и тоже постоянно – то полнится, то тощает… И тоже всегда по закономерности, потому что всегда становится круглой…

Так наш задумавшийся древний человек вывел закон природы. Не знаем, сколько поколений у него на это ушло, но торопиться было некуда. Волей-неволей в процессе размышления над тем, что все «хорошо весьма», он не мог не сделать довольно страшный для себя вывод. Окружающий мир в меру постоянен, изменяясь циклически, но все же возвращаясь в некое прежде бывшее состояние; видимо, даже вечен, потому что никаких особых перемен в нем не заметно (исключая прошлогодний потоп, который, однако, тоже схлынул), а вот он-то сам, думающий… Пришел не то чтоб ниоткуда… Откуда – дело известное, из тех ворот, откуда весь народ. А потом что? Соседа вот кабан убил. Жену лев съел. И без несчастий и войн – старость и смерть уносят всех. И тот же съеденный недавно мамонт – как с ним быть? Стало быть, не на все закономерность возрождения распространяется?.. Пес с ним, с мамонтом, а вот с собой-то, любимым, как быть?..

Так мысль нашего древнего человека пришла к роковой апории: либо ему, в отличие от природы, возрождение «не светит», либо просто он не все еще знает. А кто знает? И вот тут появляется роковая фигура большого шамана, жреца, кого угодно (в конце этой живой очереди будут наши попы и прочие служители ведомств различных исповеданий). Получив мамонтовый хобот, десяток яиц и репу с фасолью, он лучезарно улыбнулся и провозвестил вопрошавшему великую истину: конечно, и ты воскреснешь! Понять это ты не в силах, и знаний у тебя не хватает – а я вот знаю наверняка, что есть Великий Бенамуки, который не только сам восставил себя из мертвых, но и тебя, если ты будешь крепок в вере и щедр к его служителю, то есть мне, вернет обратно в этот мир… И далее предъявлялся счет в виде дополнительных продуктов, перебродившего березового сока, лукошка галлюциногенных грибов и пяти девственниц.

Ладно, может, мы польстили нашему гипотетическому думающему, и одних его мысленных усилий было для всего этого недостаточно, однако сам эволюционный ход идеи умирающего и воскресающего бога кажется нам представленным в этой иронической доисторической реконструкции верно. Круговорот явлений природы и элементарный страх выпасть из него со своей смертью: такова закваска этой идеи.

Интереснейший вопрос, где и когда именно возникла эта мифологема, вряд ли когда-нибудь будет разрешен, а жаль. По крайней мере, за скупыми строчками антропологов и археологов мы видим главное. «Костные останки неандертальцев, – пишет, к примеру, Ян Елинек, – сопровождают, как правило, орудия мустьерской культуры». Однозначно: покойника «снаряжали» для перехода в мир иной, где ему могли пригодиться разного рода орудия, снедь и т. п. Надеялись! Значит, посмертное существование подразумевалось, а для успешного осуществления этого перехода нужны были и ритуал, и гарантии какого-нибудь Бенамуки. Подробностей нет, датировка вызывает лишь горькую усмешку – «с незапамятных времен». Это примерно в промежутке от 500 000 до 40 000 лет тому назад – время существования неандертальцев. Мустьерская культура (названная по пещере Ле-Мустье во Франции, где впервые были обнаружены ее артефакты) позволяет сузить эти рамки, хотя сложно сказать, имеем ли мы на это право, – выходит, 40 000–160 000лет назад. Косвенных и прямых улик неандертальского погребального обряда, культа смерти и черепов предостаточно (череп он вообще сам по себе весьма эстетичен): «С незапамятных времен сохранились в культурных слоях на стоянках древних людей следы каннибализма и захвата различных частей человеческого тела (главным образом черепов) в качестве трофеев. Это относится как к синантропу, так и к штейнгеймскому человеку, неандертальцу из Монте-Чирчео или Крапины; везде были найдены черепа или их части с выломанным основанием в области большого затылочного отверствия, т. е. в том месте, где лучше всего добраться до мозга. Точно так же вскрывают черепа и сегодня людоеды в горах Новой Гвинеи. Длинные кости людей расколоты наподобие трубчатых костей животных, из которых извлекался костный мозг.

О ритуальном характере каннибализма (как и культа черепов) свидетельствует уникальная мезолитическая находка черепов в пещере Офнет в Баварии. Первые сознательные захоронения производились уже в среднем палеолите. Широко известны такие захоронения, как Ле-Мустье и Ла Ферраси во Франции, Киик-Коба в Крыму, мальчик из пещеры Тезлик-Таш в Южном Узбекистане, люди из грота Кафзех в Израиле. Сознательный характер захоронений не оставляет сомнений: скелеты, часто в скорченном положении, лежат в чашевидном углублении, выдолбленном в скале; их нередко сопровождает нехитрое прижизненное имущество (sic! – Е.С.). Все говорит о том, что неандертальский человек имел определенные представления о посмертной жизни. Впрочем, сегодня уже известно, что неандерталец не был таким примитивным существом, как это излагалось в антропологической литературе недавнего прошлого. Великолепные охотники и мастера обработки кожи, они уже умели сооружать сложные в техническом отношении жилища (Молдова), а их захоронения доказывают наличие развитой общественной жизни и системы культово-религиозных представлений. Из отложений позднего палеолита известны погребения с чертами сложного погребального ритуала. В большинстве граветтских захоронений могилы прикрыты лопатками, челюстями и другими крупными костями мамонтов. В качестве примеров можно привести останки женщины и ребенка в Долни Вестонице, могилу мужчины в Брно III или массовое захоронение в Пржедмости, насчитывающее остатки двадцати человек. В этом отношении любопытны аналогичные граветские захоронения на украинских стоянках, где для прикрытия могил применялся тот же материал, что и для сооружения жилищ (!). Вообще обеспечение умерших «последним приютом» характерно не только для первобытных людей, но и для исторического времени (римские саркофаги и т. д.), и даже для наших дней (форма деревянного гроба и множество примеров из сравнительной этнографии современных народов). Обнаруживаемые время от времени чаши (эпохи палеолита. – Е.С.), сработанные из черепов, говорят о существовании сложных ритуалов».

В исторический же период перед нами – целая галерея подобных божеств или их отпрысков, от Осириса до Христа. Кто они? Осколки одного, некогда разбитого зеркала? Почему они сошлись меж собой в лютом идеологическом противоборстве, и почему в этом своеобразном эволюционном отборе победил один?.. Хотя боролись-то, как всегда, люди со своими политико-экономическими заморочками… И была ль борьба? Может, все это казалось, и побежденный бог незаметно входил в победителя, привнеся свои какие-то черты и особенности?..

Нет, для верующего христианина все очевидней ясного: Христос победил, потому что это – Бог истинный, а все остальные – ложные, да и просто бесы. Яко тает воск от лица огня, тако да бегут беси от лица Божия… Собственно, этим сразу, словно каменной плитой, давятся и разговор, и исследование. Это не дело, хочется вволю полюбомудрствовать и читателя к тому же пригласить. Кроме того, попутно будет затронуто множество вопросов, которые, надеемся, также будут небезынтересны: было ль в Египте множество зверообразных богов или все же один Единый, как верования Междуречья и Финикии отобразились в Ветхом Завете, в чем исток и смысл храмовой проституции, как проходили священные игры с быками на Крите? И еще очень много всего.

Эта книга, как и наша более ранняя работа, посвященная вопросам крещения Руси и двоеверия, носит «сократический» характер. Это означает одно: никаких готовых рецептов автор не выдает, ослепляющих истин открыть не стремится, ибо твердо «знаем только то, что ничего не знаем». Но кажется нам, что в эпоху дутых авторитетов, каркающих фиговидцев и людей, у носа пальцем машущих, и это уже неплохо. Нужно брать некую тему или вопрос и рассматривать их с разных сторон, лишая предполагаемого собеседника самоуверенности в том, что тот и вправду что-то знает, и начинаем изыскивать истину без малейшей гарантии ее найти. К сожалению, и это не всем нравится, но что делать? Как говорил святой Григорий Богослов: «Лучше учиться, нежели, не зная, учить». Так что давайте учиться и познавать вместе, восходя от Осириса ко Христу по галерее различных сынов Божиих. Мы встретим египетского Осириса, Таммуза Древнего Междуречья, фригийского Аттиса, финикийского Адониса, бога неизвестного происхождения Диониса, греческого Геракла, скандинавского Бальдра и еще много кого, которых, несмотря на удачное вроде бы решение проблемы собственной смерти, объединяет одно: все они – какие-то «недовоскресшие»… Вроде бы все получилось, смерти большая фига показана, а к миру они трансцендентны (т. е. «потусторонни»)… Осирис правит в царстве мертвых, Геракл пирует на Олимпе в объятиях Гебы, даже Христос, несмотря на совет римских критиков явить себя по воскресении сенату и прочим людям значительным, оставляет сей бренный мир купаться в крови и несправедливости, возносясь к Отцу… А как иначе совместить идею спасителя с тем, что все в мире продолжает идти своим безумным и кровавым чередом?.. Только убрав его из мира куда подальше…

Был такой хороший советский мультфильм 1969 г. – «Возвращение с Олимпа», о том, как Геракл, узрев возрождение в Греции фашизма и засилье натовщины, бегом оставил собрание богов и ринулся восстанавливать справедливость… А неплохое было бы второе пришествие! Жаль, что это всего лишь сказка…

Глава 1
Египетский Осирис и его эволюция в Сераписа

Как правило, все уважающие себя хрестоматии по истории Древнего мира начинают свой рассказ с Древнего Египта. Мы не станем нарушать устоявшихся традиций, и первый персонаж нашей галереи – египетский Осирис. И он сразу же задает нам довольно сложную задачу. Казалось бы, Осирис – один из наиболее знаменитых представителей класса умирающих и воскресающих богов, и история его тоже как бы общеизвестна… Однако здесь (как и во всякой типичной «общеизвестности») и заложена главная мина. «Подлинный» Осирис будет беспрестанно ускользать от нашего пытливого исследовательского взора, потому что в действительности все, что сказано о нем с Античности и до сегодняшнего дня, – не более чем реконструкции. Их осуществляли совершенно разные по таланту и уровню образованности люди, но всех их объединяет одно: это всегда был взгляд «со стороны», взгляд иностранца, абсолютно чуждого древнеегипетскому менталитету, верованиям Древнего Египта, его религиозным таинствам и т. п. Настоящая трагедия вопроса заключена в том, что «рядовые» египтяне слишком хорошо знали историю Осириса, для того чтобы запечатлеть ее письменно (так вполне справедливо считает известнейший английский египтолог У. Бадж). В этом просто не было нужды. Счастье же в том, что любознательнейший грек, Плутарх из Херонеи (46—127 гг. н. э., более всего знаменит своими «Сравнительными жизнеописаниями»), довольно подробно записал для нас миф об Осирисе.

Изъяны подобного рода передачи налицо. Писал чужеземец, со свойственными грекам остротой и критичностью ума. Поэтому, впитывая что-то рассказываемое, он творчески пропускал это через себя и выдавал на свет Божий в явно измененном виде. Неизвестно, кто был его информатором, в том смысле, что нам важно не имя, а насколько добросовестным источником был этот человек, – не секрет ведь, что уже в эпоху Плутарха многие египетские жрецы за деньги представляли любознательным грекам и римлянам именно тот Египет, который те хотели видеть, – с причудливыми ритуалами, показными тайнами, мистикой и прикладной этнографией вроде кормления священных крокодилов, украшенных золотыми браслетами. Этакий Таиланд Античности.

Осирис (с выставки Лейденского музея в музее Болоньи)

Хорошо, допустим, Плутарха этаким «фасадом» провести сложно – он человек умный, ученый, да под конец жизни еще и сам в жрецы подавшийся, поскольку пенсия от древнеримского государства предусмотрена не была. Более того, некоторые дошедшие до нас гимны (например, гимн Осирису времен XVIII династии) и изображения подтверждают отдельные части его рассказа. Но кто поручится за то, что та «эзотерика», которую он узнал от египтян, отражала именно воззрения несколькотысячелетней давности? В это верится с трудом по многим причинам. История Египта очень стара. Вот, до времен Плутарха, например, достаточно вспомнить многочисленные династии, Древнее, Среднее и Новое Царства, сотрясавшие их катаклизмы, а потом добавляем персидское, македонское и римское завоевания. Читатель может представить себе собакоголового бога смерти Анубиса в доспехах римского легионера? Да запросто – есть такой в александрийских катакомбах Ком-эль-Шукафа. О том, как эллинизировалась к тому времени Исида, вообще разговор особый, в ней от египетской богини мало чего и осталось, кроме имени. То есть Египет не только тысячелетиями живет, он еще и изменяется, хочет он того или не хочет. Следовательно, изменяется и устное предание об Осирисе, и тем сильнее, что оно именно устное, письменно не зафиксированное.

Параллель провести очень легко. Вот мы, русские люди. Только недавно (по историческим меркам) отпраздновали 1000‐летие Крещения Руси: для Египта и не срок, – можно сказать, один день в истории. И все! Спроси нас о наших верованиях, разве мы сможем сказать что-то путное? Ну, вспомним лешего, русалок да Бабу-ягу, и то не более как фольклорных персонажей, куда там связывать их с царством мертвых, например. Бредовые новодельные «веды» мы в расчет, понятное дело, не берем.

В Египте – наверняка то же самое. Возьмите нынешнего копта-феллаха, пережившего, после «классических» римлян, ранневизантийскую христианизацию, монофизитский раскол, арабскую исламизацию, власть турок и английских колонизаторов. В общем, менее 2000 лет прошло от Плутарха: много такой феллах теперь вам об Осирисе поведает? Вряд ли. Где ж гарантия того, что и сам Плутарх получил «аутентичное» предание, что называется, прямо из почтительных уст да в свои благословенные уши?

Итак, проблема обозначена. Что дальше? Имеются в наличии подлинные зафиксированные фрагменты свидетельств о египетских верованиях и культах, связанных с Осирисом: «Книга мертвых», гимны и т. д. С одной стороны – хорошо, как-никак, фактический материал. С другой – его особенность, для нашей задачи малопригодная. Поясняем на примере: какой-нибудь хвалебный акафист Иисусу Сладчайшему сможет нам заменить разом все четыре Евангелия? Однозначно нет. Добавить материалов к фактической «жизни Иисуса» – тоже. Разве что позволит сделать пару шатких выводов об особенностях гимнографии и дежурного славословия. Почти так же дело обстоит с египетскими гимнами и проч. «Почти» – потому что, конечно, кое-что интересно-богословское из них извлечь можно, что, в сочетании с Плутархом, уже дает определенную реконструкцию, но опять же – только реконструкцию.

Беда в том, как нынешние реконструкторы создают свои творения из бесформенной груды кирпичей. Потому что фактически только их мы и имеем плюс туманное описание общей формы. Как с галикарнасским мавзолеем: поразительное количество вариаций на заданную тему. Опять же: где верхние камни, где нижние?.. А если без метафор, главная задача, которую являют подобные современные реконструкции, в следующем. Осирис представляется неким совершенным человеком (уже практически и не богом!), который «смертию смерть попрал и сущим во гробех живот даровал» – то есть умер, воскрес и тем самым (!) предоставил людям возможность также продолжать жить в загробной Стране Озер (или «Полянах Тростника», Сехет-Аару), если они этого достойны. Было ли так на самом деле в воззрениях древних египтян, или это уже неприкрытое влияние христианства на реконструкторов данной версии? Равно как и многоликий египетский монотеизм, когда все эти человеко-крокодилы и бабо-львицы теперь объявляются лишь своеобразными аватарами единого Бога? Так действительно было, или это перенос относительной современности на древность?

Вот задавшись этими непростыми, но важнейшими вопросами, приступим теперь собственно к мифу об Осирисе. Обращаясь к дельфийской жрице Клее с напутственным словом перед своим рассказом, Плутарх отмечает полную символичность предлагаемого им мифа:

«Итак, Клея, когда ты слушаешь те мифы, в которых египтяне рассказывают о богах, об их блужданиях, растерзаниях и многих подобных страстях, то следует помнить о том, что сказано раньше, и не думать, будто что-либо из этого произошло и случилось так, как об этом говорят. Гермеса, например, называют собакой (Плутарх имеет в виду египетского бога смерти и мудрости Анубиса, отождествляемого им с греческим богом – психопомпом, т. е. отводящим души на тот свет. – Е.С.) не в собственном смысле слова, но, как говорит Платон, связывают с хитроумнейшим из богов бдительность этой твари, ее неутомимость и мудрость, ибо она различает дружественное и враждебное по своему знанию или незнанию предмета. И никто не думает, что солнце, как новорожденное дитя, поднимается из лотоса, но так на письме изображают его восход…» («Исида и Осирис», 11).

После чего переходит к изложению, которое мы, по мере возможности, сократим, уделяя основное внимание именно Осирису: «А вот и сам миф в пересказе по возможности самом кратком, с удалением всего ненужного и лишнего. Говорят, что когда Гелиос (бог солнца Ра. – Е.С.) узнал о том, что Рея (богиня земли Нут. – Е.С.) тайно сочеталась с Кроном (богом земли Гебом. – Е.С.), он изрек ей проклятие, гласящее, что она не родит ни в какой месяц и ни в какой год.

Но Гермес, влюбленный в богиню, сошелся с нею, а потом, играя с луной в шашки, отыграл семнадцатую часть каждого из ее циклов, сложил из них пять дней и приставил их к тремстам шестидесяти; и до сих пор египтяне называют их «вставленными» и «днями рождения богов». Рассказывают, что в первый день родился Осирис, и в момент его рождения некий голос изрек: владыка всего сущего является на свет. Иные же говорят, что некто Памил, черпавший воду в Фивах, услышал из святилища Зевса голос, приказавший ему громко провозгласить, что родился великий царь и благодетель – Осирис; за это якобы он стал воспитателем Осириса, которого ему вручил Крон… На второй день родился Аруэрис, которого называют Аполлоном, а некоторые также старшим Гором. На третий день на свет явился Тифон (бог тьмы Сет. – Е.С.), но не вовремя и не должным образом: он выскочил из бока матери, пробив его ударом. На четвертый день во влаге родилась Исида, на пятый – Нефтида, которую называют Концом и Афродитой, а некоторые – Победой. Миф гласит, что Осирис и Аруэрис произошли от Гелиоса, Исида – от Гермеса, а Тифон и Нефтида – от Крона. Поэтому цари считали третий из вставленных дней несчастливым, не занимались в это время общественными делами и не заботились о себе до ночи. И рассказывают, что Нефтида стала женою Тифона, а Исида и Осирис, полюбив друг друга, соединились во мраке чрева до рождения. Некоторые говорят, что от этого брака и произошел Аруэрис, которого египтяне называют старшим Гором, а эллины – Аполлоном.

Рассказывают, что, воцарившись, Осирис тотчас отвратил египтян от скудного и звероподобного образа жизни, показал им плоды земли и научил чтить богов; а потом он странствовал, подчиняя себе всю землю и совсем не нуждаясь для этого в оружии, ибо большинство людей он склонял на свою сторону, очаровывая их убедительным словом, соединенным с пением и всевозможной музыкой. Поэтому греки отождествляли его с Дионисом. И говорят, что Тифон в его отсутствие ничего не предпринимал, потому что Исида, обладая всей полнотой власти, очень старательно стерегла его и наблюдала за ним, по возвращении же Осириса стал готовить ему западню, втянул в заговор семьдесят два человека и имел сообщницей эфиопскую царицу по имени Асо. Он измерил тайно тело Осириса, соорудил по мерке саркофаг, прекрасный и чудесно украшенный, и принес его на пир. В то время как это зрелище вызвало восторг и удивление, Тифон как бы в шутку предложил преподнести саркофаг в дар тому, кто уляжется в него по размеру. После того как попробовали все по очереди и ни одному гостю он не пришелся впору, Осирис вступил в гроб и лег. И будто заговорщики подбежали, захлопнули крышку и, заколотив ее снаружи гвоздями, залили горячим свинцом, затащили гроб в реку и пустили в море у Таниса, через устье, которое поэтому и теперь еще египтяне зовут ненавистным и мерзким. Говорят, что это случилось в семнадцатый день месяца Афира, когда солнце пересекает созвездие Скорпиона, в двадцать восьмой год царствования Осириса. Иные же утверждают, что это срок его жизни, а не царствования…

Говорят, что Исида, получив весть, тотчас отрезала одну из своих прядей и облачилась в траурное покрывало… Рассказывают, что она блуждала всюду и никого не пропускала без вопроса; также встретив детей, она спросила их о гробе. Случайно они видели его и назвали устье, через которое друзья Тифона вытолкнули ковчег в море… А когда Исида узнала, что любящий Осирис по ошибке сочетался с ее сестрой, как с ней самой, и увидела доказательство этого в венке из лотоса, который он оставил у Нефтиды, то она стала искать дитя, ибо Нефтида, родив, тотчас удалила его из страха перед Тифоном; ребенок был найден с большим трудом и с помощью собак, которые вели Исиду; она вскормила его, и он, названный Анубисом, стал ее защитником и спутником, и говорят, что он сторожит богов, как собаки – людей (Ф.Ф. Зелинский, анализируя миф об Исиде и Осирисе, признаваемом им историческим царем Египта, дает весьма ценное замечание, что именно измена Нефтиды Сету и дала тому повод убить Осириса; при этом брак Сета с Нефтидой был бесплоден; Анубис же был воспитан Исидой из любви к мужу. – Е.С.).

Анубис. Музей Болоньи. Италия

И потом, как рассказывают, она узнала о саркофаге, что море пригнало его к берегу Библа и прибой осторожно вынес его в заросли вереска. А вереск, в малое время выросши в огромный и прекрасный ствол, объял и охватил его, и укрыл в себе.

Царь удивился размерам растения и, срубив сердцевину, содержащую невидимый взору гроб, поставил ствол как подпорку для крыши. Говорят, что Исида, узнав об этом от божественного духа молвы, явилась в Библ, села у источника, смиренная и заплаканная, и не говорила ни с кем, но только приветствовала служанок царицы, ласкала их, заплетала им косы и навевала от себя на их тело удивительный аромат. Лишь только царица увидела служанок, как в ней возникло влечение к незнакомке, волосам и телу, источающему благовоние… Изобличенная богиня выпросила столп из-под кровли… В первом же пустынном месте, оставшись наедине с собой, она открыла саркофаг и, припав лицом к лицу, стала целовать и плакать…

И рассказывают, что потом, когда Исида ушла в Бут к сыну Гору, который там воспитывался, и поместила гроб вдали от дороги, Тифон, охотясь при луне, наткнулся на него и, узнав тело, растерзал его на четырнадцать частей и рассеял их. Когда Исида узнала об этом, она отправилась на поиски, переплывая болота на папирусной лодке… И потому якобы в Египте называют много гробниц Осириса, что Исида, отыскивая, хоронила каждый его член. Иные же отрицают это и говорят, что она изготовила статуи и дала их каждому городу вместо тела Осириса, для того чтобы Тифону, если бы он победил Гора и стал отыскивать истинную гробницу, пришлось отказаться от этого, так как ему называли бы и показывали много могил.

Из всех частей тела Осириса Исида не нашла только фалл, ибо он тотчас упал в реку и им кормились лепидоты, фагры и осетры, которыми гнушаются больше, чем всякой другой рыбой. Исида же, по рассказам, вместо него сделала его изображение и освятила фалл; в честь него и сейчас египтяне устраивают празднества.

Потом, как гласит предание, Осирис, явившись Гору из царства мертвых, тренировал и упражнял его для боя, а затем спросил, что он считает самым прекрасным на свете. Когда тот ответил: отомстить за отца и мать, которым причинили зло, – снова спросил, какое животное кажется ему самым полезным для того, кто идет на битву. Услышав в ответ от Гора «конь», он удивился и стал допытываться, почему конь, а не лев. Тогда Гор сказал, что лев нужен тем, кто нуждается в защите, а конь нужен, чтобы отрезать и уничтожить бегущего врага. Услышав это, Осирис обрадовался, ибо Гор был совсем готов для борьбы… (Она продолжалась) много дней, и победил Гор (при этом Сет в борьбе вырвал ему глаз, «вставленный» назад Исидой; по одной из версий мифа Гор, найдя своего отца в «оцепенении», дал ему проглотить свой глаз, чем и оживил; этот символ – Уаджет, око Гора – широко известен. – Е.С.). Исида же, получив скованного Тифона, не казнила его, но развязала и отпустила. У Гора не хватило терпения снести это: он поднял на мать руку и сорвал с головы ее царский венец. Но Гермес увенчал ее рогатым шлемом (так Плутарх смягчает предание о том, как сын оторвал матери голову, а Тот заменил ее коровьей, отчего Исида часто изображалась с коровьими рогами, за что Ф.Ф. Зелинский именует ее «самкой Минотавра»; интересно еще следующее его же замечание: «Знакомый с греческим мифом читатель признает тут первообраз или, по крайней мере, параллель к трагической истории Атридов: Осирис – Агамемнон, Сет – Эгисф, Гор – Орест; Исида соответствует Клитемнестре, и для этой параллелизации мотив ее обезглавления ее сыном особенно драгоценен». – Е.С.).

Затем Тифон предъявил Гору обвинение в незаконорожденности, но при защите Гермеса Гор был признан богами законным сыном, а Тифон потерпел поражение еще в двух битвах. Осирис же сочетался с Исидой после смерти, и она произвела на свет Гарпократа, родившегося преждевременно и имевшего слабые ноги.

Таково примерно главное содержание мифа, если опустить предосудительные истории, например, рассказ о растерзанном Горе (результат временной победы Сета; останки Гора собрал воедино и воскресил его Тот; кроме того, якобы был момент, когда Исида за насилие над собой отсекла сыну руки. – Е.С.) и обезглавленной Исиде. Когда такое говорят и так учат о природе вечной и бессмертной, в которой более всего познается божество, как будто воистину такое случалось и происходило, тогда, как говорит Эсхил, «надо плюнуть и очистить рот» («Исида и Осирис», 12–20).

Итак, несколько мест сразу же представляются весьма любопытными. Это рассказ об Осирисе как известном типаже героя, дарующего людям ту или иную сельскохозяйственную культуру, просвещение, науки и искусства и т. д. Об этом, кроме Плутарха, свидетельствуют Диодор Сицилийский (90–30 гг. до н. э.) и Альбий Тибулл (55–19 гг. до н. э.). Первый, в частности, отождествляет Осириса с Дионисом: «Египтяне говорят, что под именем Диониса у эллинов известен бог, именуемый у них Осирисом. Они рассказывают, что этот бог обошел всю обитаемую землю, изобрел вино и научил людей выращивать виноград: за это благодеяние он и был, по общему мнению, удостоен бессмертия» («Историческая библиотека», IV, 1, 6). В «Тексте саркофагов» Осирис говорит: «Я ввел Порядок… Я стал Властелином Порядка». Те же моменты прослеживаются в интереснейшей надписи из Иоса – конечно, недостаточно древней, всего-то II–III вв. н. э., но тем не менее; пусть она касается, в основном, Исиды, но ее деятельность по окультуриванию вряд ли стоит отделять от Осирисовой, тем более что и он упоминается как ее соработник: «Такой-то посвятил это Исиде, Серапису, Анубису и Гарпократу. Я – Исида, владычица всякой страны, я воспитана Гермесом и вместе с Гермесом изобрела демотические письмена, для того чтобы не все писали одинаковыми буквами. Я положила законы людям и издала законоположения, которых никто не может изменить. Я старшая дочь Кроноса. Я жена и сестра царя Осириса. Я (звезда), восходящая в созвездии божественного Пса. Я та, которую у женщин называют богиней. Мне построен город Бубастис. Я отделила землю от неба. Я указала пути звездам. Я установила порядок движения солнца и луны. Я изобрела мореплавание. Я сделала справедливое сильным. Я свела женщину с мужчиной. Я предписала женщинам носить плод до десятого месяца. Я установила закон, чтобы родители были любимы детьми. Я наложила кару на тех, кто относится к родителям без любви. Я вместе с братом Осирисом положила конец людоедству. Я указала людям очищения. Я научила почитать изображения богов. Я освятила участки богов. Я разрушила власть тиранов. Я добилась, чтобы женщины были любимы мужчинами. Я сделала справедливость сильнее золота и серебра. Я законоположила, чтобы истина считалась прекрасной. Я изобрела брачные контракты. Я указала эллинам и варварам их наречия. Я сделала так, чтобы прекрасное и постыдное отличались между собой по природе».

Исида с Гором. Музей Болоньи. Италия

Диодор приводит две версии гибели Осириса – как «классическую», убийства Тифоном, так и чисто «дионисийскую», убийства бога титанами (об этом подробно – в соответствующей главе нашей работы): «Египтяне рассказывают о Приапе следующий миф. В древние времена титаны, задумав погубить Осириса, разорвали его тело на равные части и тайно унесли из дома, и только член бросили в реку, поскольку никто не захотел взять его. Занявшись расследованием убийства своего мужа и одолев титанов, Исида сложила из отдельных частей подобие человеческого тела и отдала для погребения жрецам, велев почитать Осириса как бога. Не в силах отыскать один только член, она постановила почитать его как бога, воздвигнув внутри святилища изображение члена в напряженном состоянии. Вот какой миф о Приапе и его почитании рассказывали в старину египтяне» («Историческая библиотека», IV, 6, 3).