Текст книги "Непись. Книга 1"

Трактирщик мастерски переключал внимание с меня на игроков, а те всё не решались вступить в беседу, чтобы перебить его.

– Это со мной, – пришлось брать инициативу на себя.

– Да ладно! И зачем тебе такая свита понадобилась, дед Макар? Ты же чай не князь, чтоб с дружиной ходить, да к тому же ещё из игроков. Или постой… Сдаётся мне тот самый хранитель знаний, которого я всё ещё жду… Не ты ли? – трактирщик прищурился, словно пытался заглянуть в душу.

– Я, – кратко согласился я с ним, дополнительно кивнув в знак подтверждения.

– Так вот ты каков, хранитель древних знаний. Я-то тебя совсем иначе представлял. Каким-нибудь гостем заморским, а это, оказывается, дед Макар в хранители знаний подался. Нет, ну надо же! Кому расскажешь – не поверят.

– А и не надо рассказывать. Я решил полезное дело сделать на старости лет, достойно жизнь завершить. Собрать свои знания, да чужие важные и поделиться ими с желающими, буде такие окажутся поблизости.

– Хм… И что, вот прямо так с каждым встречным-поперечным делиться будешь? Задарма?

– Нет, конечно, как можно! Знание – тоже оружие, а давать оружие в плохие руки – поганое дело. Да и за бесплатно знания раздавать не годится. Бесплатные знания не ценятся, на них никто внимания не обращает. Знания должны быть добыты потом и кровью, ну, в крайнем случае, за деньги, которые в свою очередь добываются опять же потом и кровью.

– Это да! Это правильно! Знания нельзя раздавать за просто так, да и кому попало такие вещи отдавать тоже не годится. Прав ты дед Макар, как ни крути, прав. Может и правильный ты путь выбрал. Но вот одного понять не могу: знания-то, цель, конечно, достойная, да чего это ты вздумал-то на старости лет-то? Или это с перепоя у тебя блажь такая пошла? Ты ж вроде никогда особой тягой к этим самым древним знаниям отмечен не был, да и путешествовать особо не любил. Да чего греха таить, никто из вашей деревни особой тягой к знаниям не был отмечен, да и из нашей тоже. Не до этого в деревнях-то. Тут работать надо. Пахать, сеять, жать, огород обихаживать, хозяйство вести. Когда тут за знаниями стремиться? Разве что зимой? Так зимой холодно, из избы не выйдешь – метель кружит так, что в трёх соснах заплутать можно. Нет, что-то тут нечисто. Рассказывай, дед Макар, рассказывай, с чего это ты вдруг древними знаниями увлёкся. Да ещё так, что с тобой уже целая свора игроков шастает, да от других игроков тебя защищает.

Надо думать, не укрылись от него розоватые ники моих недавних защитников.

– Да нечего рассказывать. Проснулся в середине дня и прямо почувствовал, как меня древние знания изнутри распирают, дай, думаю, поделюсь ими с кем-то, – попытался я ответить в духе трактирщика. Тот на это только усмехнулся и, опёршись локтем на высокую стойку, продолжил слушать. – Вон, видишь, уже и последователи появились. Уважают меня, сопровождают… Поддерживают во всём, помогают, охраняют от зверья, от разбойников…

– Темнишь, дед, ох, темнишь. И впрямь стал похож на одного из этих магов. Те тоже кичатся своими древними магическими знаниями, а спроси чего – никогда прямо не ответят. Ушат словесной мути на тебя опрокинут, а пока ты из этого словесного потока будешь пытаться выловить полезную информацию, глядь, а их уже и след простыл. Вот и ты так же. И когда успел научиться? Или знание такого общения идёт обязательным довеском у каждого собирателя знаний, что магических, что простых? Али же ты в маги решил податься? А, дед Макар, ну признайся! Вот кстати ни одного, ну ни одногошеньки молодого мага не встречал, все вот как ты, древние старцы, только бороды у них ещё длиннее, как правило, до пояса, а то и до колен. Я так думаю, что чем длиннее борода, тем сильнее маг. У них, наверное, вся магия в бороду уходит, оттого та и лезет вниз. А чем больше знаний и магии, тем и борода длиннее. Как думаешь, дед Макар? – но ответа моего он дожидаться не стал, а продолжил сам: – Свиту я твою, стало быть, на сеновале обустрою, но кормить их за бесплатно не буду, ты уж не обессудь. По паре медяков с них за завтрак соберу. А спать, как говорят, полезно на голодный желудок, хотя и неприятно. Так ты что, правда, решил в маги-то податься? Ты скажи, я же за тебя только порадуюсь. Маги, они ух, силища! – он поднял руку, сложенную в кулак, и кому-то погрозил. – Ты только знакомых не забывай, а то знавал я такие случаи. Выбьются люди, значит, в люди. Тьфу, околесица экая получилась… В общем, появится у человека хоть какая-то власть и сила, так сразу всех своих знакомых забывают, чтобы значит и толики своей власти на них не тратить. Мол, не для вас моя роза расцветала, и ягодка не про вашу честь вылезла.

У меня медленно, но верно закипали мозги от попыток свести всю речь трактирщика воедино. Ну что за словесный понос? И ведь ему даже собеседник не нужен, только свободные уши. А тот всё говорит, говорит, говорит… На каком-то этапе мои уши просто выключились. Я перестал осознавать, что вокруг ведётся какая-то речь. Просто периодически кивал в нужных местах. А ещё кушал принесённый между делом молодой девчушкой ужин. Трактирщик её охарактеризовал вроде своей младшей дочкой, но я уже не был в этом уверен. Под действием потока его слов, меня начало клонить в сон. Игроки потихоньку куда-то растекались. То ли на обещанном сеновале устроились, то ли ещё где… А он всё говорил, говорил, говорил… Да как у него во рту-то не пересыхает?

– Ба! Да ты совсем квёлый, – рука трактирщика помотала меня за плечо, прогоняя остатки победившего меня сна. – Пойдём, уложу тебя в свободной комнате наверху. Ты теперь как-никак хранитель знаний. Не пристало столь уважаемому человеку ютиться на сеновалах.

Я не совсем понял, то ли это был сарказм, то ли он действительно так считал, но послушно поплёлся вслед за хозяином заведения. Трактирщик повёл меня на второй этаж, освещая путь шаловливым огоньком свечи, резво прыгающим из стороны в сторону при каждом шаге. Отворив дверь, он пропустил меня первым внутрь комнаты. Комната была малюсенькой. В ней имелся шкаф, кровать, и совсем крохотный стол с табуретом возле него. На столе стояла уже обгоревшая свечка в резном деревянном подсвечнике.

– Комнатка небольшая, но больших в моём трактире и нет. Так что не обессудь, дед Макар. Ладно, приятных снов, а то тебя в мире яви уже почти ничего не держит, так остатки силы воли. Покойной ночи, дед.

Он развернулся и пошёл обратно, но прежде, чем я успел закрыть дверь, успел расслышать: «Хех, ну надо же, хранитель знаний! Ну, учудил дед Макар, ну учудил!»

Сев на кровать, стащил лапти, размотал онучи. Между делом подивился, насколько хорошо они замотаны, словно всю жизнь их на ноги мотал. Ведь от знахарки Маланьи убегал впопыхах, а сделано всё равно на совесть. Удивительно, руки сами, что ли, помнят? Какой же длинный был сегодня день, столько событий…

Я медленно стянул с себя рубаху и, присев на кровать, совсем уже собрался стаскивать штаны, когда раздался робкий стук в дверь. Похоже, день заканчиваться особо не торопится.

– Дед Макар, к тебе можно? – робко поинтересовался из-за двери голос Махруси.

– Можно, заходи, – ответил я, натягивая рубаху обратно. Что ж за жизнь-то у меня такая? Даже поспать некогда.

Вместе с Махрусей нарисовался Гздынь.

– Вот, мы сплели лапти, – они протянули мне свои поделки.

Голова вообще не хотела соображать. Какие лапти, зачем они мне, что мне с ними делать? Поэтому я просто поинтересовался:

– И?

– Ну вы же говорили нам лапти сплести, вот мы и сплели.

– А-а-а, – неуверенно протянул я, пытаясь вспомнить, и мне это даже удалось сделать. – Ах да, вспомнил. Точно, было такое. Ну, давайте, посмотрим на ваше творчество…

Я взял лапти и один из первых двух развалился прямо в руках. Неважная поделка. Печально.

– Это чей?

Гздынь попытался отвести глаза.

– Понятно. Учиться тебе ещё надо Гздынь. Пока нормального лаптя не сделаешь, о других навыках даже не думай.

Второй же лапоть был наоборот, сделан на совесть, хотя получился совсем крохотным, разве что трёхлетнему ребёнку подойдёт. Но зачем трёхлетним лапти, они же все босиком носятся. Тем не менее, лапоть был добротным. И ученицу следовало похвалить.

– Молодец Махруся, достойный лапоть, таким и щи хлебать не зазорно. Ну, какому навыку научиться-то хочешь?

– А разве лаптями едят? Я думала, что их только как обувь носят, – вид у Махруси при этом был довольно растерянным, но ведь и правда, чего это я про щи вспомнил? Впрочем, вся её растерянность не помешала ей завалить меня вопросами: – А какие есть варианты, ну из навыков? Чему научиться можно? Насколько сложные навыки? Что дают?

– Ну, выбор-то не шибко большой. И два из них у тебя уже есть. Могу предложить либо навык учителя, либо навык сопротивления соблазнам.

– Я учителем хочу быть.

– А соблазнам, значит, противостоять не хочешь? Ох, девка… Не доведёт тебя до добра такое отношение к жизни, не доведёт…

– Да нет, я не в том смысле! И вообще, вам виднее, – тут же попыталась схитрить девушка. – Чему научите, то и лучше.

– Ох, ну ты и лиса! Ладно, вот тебе навык учителя, как хотела.

– Большое спасибо! – обрадовалась Махруся и даже похлопала в ладоши. Нет, ну какая непосредственность – чистое дитя. А ведь туда же, в учителя рвётся.

– И чему ты учить собираешься? Топоров-то у меня не осталось.

– А вот хотя бы лапти плести. Какая-никакая, а обувь. Или корзинки. Знаете, как тяжело без сумки-то? Это в старых играх её новичкам сразу выдавали, а тут – шиш! Сам покупай или делай как хочешь, так что мои корзинки на первой поре очень даже в тему игрокам придутся.

О как! Я хотел было что-то ответить или спросить, но раздался заполошный стук в дверь, и в комнату буквально ввалился Умный Друзь.

– Дед Макар, за твою голову награду объявили.

– Тоже мне новость! – попытался было отмахнуться я.

– Ты не понял! За твою голову объявил награду тот утырок, которого ты связанным с собой таскаешь. Награду он объявил в реале на форуме. Причём награду неплохую. Если по местным деньгам, то это пять золотых.

– Он что, реально готов сотню кредитов выложить за смерть деда Макара? – удивился Гздынь.

Друзь в ответ на это только кивнул и продолжил:

– А ещё он на форуме указывает твоё расположение. Чтобы убийцам проще было тебя найти. Тебя пока только то спасает, что мы в нубляндии. А вот когда выйдем, тебя тут же грохнут.

– Где мы?

– В нубляндии, нублэнде, яслях, песочнице. В общем, место, где могут находиться игроки только до десятого уровня. Выше тут не вырастешь. Всё более развитые игроки отсюда уже давно ушли и назад им дороги нет.

– Подожди, как нет-то? Почему? Кто их не пускает?

– Игра. Здесь зона с ограниченным уровнем. Тут только до десятого уровня находиться можно, а потом ты перестаёшь развиваться, и твой уровень не растёт. И если хочешь дальше развиваться, то добро пожаловать в большой мир.

– Стоп! А мы в каком мире? Не в большом?

– Ну я же говорю, что в нубляндии мы. У нас специальная закрытая локация: четыре деревни, окружённые непроходимым лесом с одним выходом к погосту, где собственно и начинается большой мир. Там игроки получают свои классы и развиваются дальше. Кто-то становится магом, кто-то воином, убийцей, вором, рейнджером, паладином, монахом… Да мало ли. Классов тьма тьмущая. Каждый найдёт себе дело по нраву. Даже ремесленные классы имеются, такие как скульптор или дровосек, не говоря уж о прочих рудокопах. Но… Блин, о чём мы говорим? Тут этого кренделя прибить надо и валить к чертям из этой деревушки. Хотя куда тут убежишь? Только в следующую деревню, а это предсказать несложно. И там, скорее всего, будет засада.

– Откуда засада-то? Сам же говорил, что высокоуровневым игрокам нет сюда ходу?

– Могут подослать наёмников.

– А сколько стоят наёмники?

– От двадцати медяков до серебрушки в день, зависит от навыков и снаряжения.

– То есть, грубо говоря, он может нанять сотню наёмников всего на один день?

– Нет, дед Макар, ты не понял. Он никого не нанимал. Он объявил награду за твою голову. И любой, кто принесёт твою голову, получит пять золотых. То есть, желающих заработать по-быстрому наберётся очень и очень много. Среди только вышедших из яслей много тех, кому деньги чрезвычайно важны, да и не из вышедших тоже. Деньги всем нужны. Без них никак и никуда. Нигде тебя бесплатно обучать навыкам и приёмам, а тем более магии, не будут.

– Кстати, а почему обучение магии такое дорогое?

– Круговая порука. Их обучали дорого, и они обучают дорого, пытаются отбить свои деньги и заработать на новые знания. А тех, кто демпингует, быстро уничтожают свои же.

– Демпингует?

– Ну, цены понижает, пытается выиграть на количестве покупателей, а не на цене предоставляемых услуг. Их гильдия этот процесс чётко отслеживает. На магов в качестве шпионов работает, наверное, половина всего населения, если не больше. Ведь за донесение о нарушении они платят золотом. Так что желающих всегда хоть отбавляй, хоть среди игроков, хоть среди местных.

– Это конечно интересные сведения про гильдию магов и мне они, безусловно, могут пригодиться, но что делать с пленником? Где он воскреснет в случае гибели? В этой деревне или же в той, откуда мы ушли?

– Скорее всего, в той, но может воскреснуть и в этой. При воскрешении игра спрашивает, где игрок хочет воскреснуть: в ближайшей точке возрождения или в той, где воскресал до этого.

– А если эти точки воскрешения совпадут?

– Тогда на выбор может предложить ещё и предпоследнюю.

– А если он нигде до этого не воскресал?

– Тогда предложит последнюю встреченную, предпоследнюю встреченную и так далее.

– Сколько у вас, однако, вариантов… Неписям что-то такого разброса не предлагают.

– Ну да, у вас только в точке привязки, – подтвердил зачем-то мои слова Друзь.

– Постойте-ка! – тут же прервал его Гздынь. – Дед Макар, а ведь тебя из деревни выгнали, а это значит, что у тебя точки привязки нет. Значит, если умрёшь, то всё, тебя не будет? Или же ты в ближайшей воскреснешь?

Я грустно покачал головой.

– Ой, мамочки! – Махруся прикрыла рот ладошками. – Дедушка, ты не умирай, пожалуйста! Мы тебя постараемся защитить, ты только в большой мир не ходи, пока мы не наберём среди твоих сторонников хотя бы несколько десятков человек с десятым уровнем.

– Да что дадут ему твои жалкие несколько десятков человек против даже одного отморозка сотого уровня? – как-то очень уж резко осадил Махрусю Друзь.

– Да нет, это маловероятно, – задумчиво протянул Гздынь. – Что делать хаю сотого уровня в охоте на непися за пять золотых? Тут максимум тридцатки-сороковки отираться будут. Хотя даже сороковки уже весьма маловероятны. В большом мире и деньги большие, так чего тратить время на неизвестно сколько долгое ожидание? Нет, сороковок уже точно не будет. Скорее двадцатки и тридцатки-неудачники.

– Твоя правда. Тогда десятки реально смогут их ненадолго задержать, а дед Макар под это дело уйдёт, – рассуждал вслух Друзь. – А что? Неплохой расклад. Вот только можно нажить кучу врагов среди игроков, но от этого и так никуда не денешься. Но ведь даже это не обязательно, можно ведь просто остаться в яслях. А, дед Макар? Тут ведь можно жить в полном покое. Как думаешь? Ты же поссорился только с одной деревней, но в другой-то ты можешь спокойно поселиться.

– Да нет, спокойно не получится. Слухи рано или поздно дойдут, почему я ушёл. В глаза может ничего плохого говорить не станут, а вот за спиной шепотки пойдут, да и народ коситься станет, а это совсем не жизнь. А в большом мире можно и затеряться. Достаточно имени своего не называть, или вот как Друзь советовал каким-нибудь Али-Бабой прикинуться.

Друзь почему-то странно на меня покосился, но промолчал.

Мне же пришла в голову идея об этакой личной гвардии. Своеобразный ближний круг телохранителей. Таковых можно набирать из наиболее заслуживших доверие, и положить им пусть небольшое, но ежедневное жалование. Тогда и у других игроков будет стимул пробиться в круг доверенных лиц. А это уже, как ни крути, – весьма неплохие перспективы. Ладно, надо подвести итоги.

– Да, ребятки, озадачили вы меня и перспективы нарисовали отнюдь не радужные. Но и пару выходов из сложившейся ситуации подсказали, за что вам весьма благодарен. Спасибо и тебе, Махруся, за заботу твою и слова добрые. Вижу, что все вы не как к обычному неписю ко мне относитесь.

– Да о чём речь! – тут же перебил меня Гздынь.

– Обычные неписи – тьфу! – поддержал его Друзь. – Ни ума, ни фантазии. Одно дело – банальные скрипты. Никакой самодеятельности, все как под копирку во всех деревнях.

– Ты, дедушка, живой! – Махруся подскочила ко мне и обняла. Такого жеста я никак не ожидал, а парни только переглянулись и, словно отвечая на какой-то невысказанный вопрос, кивнули друг другу.

– Ладно, спасибо вам на добром слове. Оно ведь и кошке приятно, а уж человеку тем более. Пусть и неписю, – пришлось поднять руки, чтобы прервать возражения, и продолжить. – Да, неписю. Возможно неправильному, но неписю. И жить мне очень даже хочется. Потому к вашей толпе наёмников я спешить не буду и подожду, пока не наберётся достойный отряд защитников. Но об этом мы поговорим завтра. А ещё у меня есть поручение для Друзя. Найди своего побратима Пруся и вручи ему пять монет. Это ему за то, что встал когда-то на мою защиту. Причём постарайся, чтобы это увидело как можно больше народу. Ну и громко расскажи за что. Другие пять монет твои, – я протянул ему десять монет, вынутых из кармана. Поскольку вынул именно десять, ни больше, ни меньше, то видимо игра сочла это своеобразной наградой. Что ж, мне же лучше: не придётся тратить свои кровные. – Сам я этого делать не хочу, так как завтра с утра планирую наградить ещё кое-кого. Гздынь, найди всех, кто вчера окрасился в розовый, ставших группой моих телохранителей. Завтра с утра пройдёт награждение. Оповести их об этом. Награда не заставит себя ждать. Ну и тебе, Махруся, тоже имеется задание. Сможешь разнести весть среди игроков о коварстве данного скрученного товарища, и о том, что он сделал?

Получив три кивка на свои задания, я отправил их со спокойной душой. Неужто я наконец-то посплю? Какой же длинный день! Нет, лучше об этом не думать, а то ещё кто-нибудь припрётся. И, на этот раз не раздеваясь, рухнул в кровать.

Глава 7
Стройка

Шаловливый солнечный луч щекотал то щёки, то нос, то веки. Дико хотелось полежать ещё, но терпеть дальше это издевательство было решительно невозможно. Я повернулся на бок, чтобы отвязаться от назойливого солнца, и тут меня словно током ударило: вспомнились события вчерашнего дня. Некогда разлёживаться, вставать пора! Под лежачий камень и вода не течёт.

Встал, ощутил себя слегка помятым, осмотрел свою одежду. Надо было её всё-таки вчера снять. Смотрелась она сегодня так, словно её корова жевала, долго и тщательно. М-да не самый лучший вид для хранителя знаний. Тут я что-то не подумал, а надо было бы. Ну вот как теперь на людях появляться? А ведь меня наверняка в трактире игроки ждут.

В дверь раздался деликатный стук. Ну вот, так и знал, всё равно поспать бы не дали. Услышав моё разрешение войти, в комнату, словно ураган, ворвалась улыбчивая девчушка лет пятнадцати в расписном сарафане и звонким голосом поинтересовалась:

– Дед Макар, батюшка спрашивает, когда ты вниз спустишься, и готовить ли тебе завтрак? А если готовить, то что? Уж больно рад он твоему приходу, угодить хочет, все уши уже прожужжал, как ты ему когда-то за яблоки всю задницу розгами отхлестал. Хотя правда пару раз вместо розог там фигурировала плеть, а однажды даже обух… Ну да ладно, заболтал ты меня что-то с утра пораньше, что говоришь, на завтрак-то будешь? – и тут же так и не дожидаясь моего ответа: – А пеструшки сегодня с утра, знаешь, какие яйца снесли? Страусиные, не иначе! И где они только со страусом пересечься могли? Яичницу будешь? Ох и яичница будет, всем яичницам яичница. Одно загляденье. Хотя почему одно загляденье? Нет, ещё и объеденье. А ещё наша Муша сегодня на редкость жирное молоко дала, вот прямо как по заказу к твоему приходу. Может тебе омлет сделать? Или ты по утрам кашей завтракаешь? Так каша на таком молоке знатная получится, наваристая, жирная, ух! А если её ещё маслицем как следует справить, то вообще сказка, а не каша. Так ты говоришь, кашу будешь? Это да, каша с утра – замечательно! А какую кашу будешь? – я банально не успевал и слова вставить в её речь, приходилось, только кивать, соглашаясь. – Рисовую, ячневую, гречневую, пшеничную, пшённую, овсяную или может дружественную кашу? Очень уж я последнюю люблю, такая вкуснятина. Она, кстати, и готовая есть, не надо ничего варить.

Мне оставалось только кивнуть: ну а почему бы и не попробовать так расхваливаемый продукт. Вот только в итоге, когда девушка удалилась, я так и не понял, что мне приготовят на завтрак… Зато сразу было видно, что она дочь своего отца, тоже не даёт и слова вставить в свой бурный поток речи.

С удивлением я обнаружил на табурете одежду. Одежда была из белёной льняной ткани, украшенной вышитым красными нитями орнаментом. Орнамент был довольно причудливым. Если посмотреть вблизи, то получались крестики, свастики, круги, ромбики, угловатые линии, а если положить рубаху на стол и посмотреть издалека, то получалась затейливая вязь, текущая по рубахе словно речка, от самого ворота и до низа, растекаясь внизу этаким озерцом. Отчего-то этот узор вызывал у меня некую приятную лёгкость и слабую незатейливую грусть, словно увидел что-то давным-давно знакомое, но уже утерянное и на другом человеке. Эх, как жаль, что это не моя одежда. Но откуда-то же она тут оказалась, ведь вчера её ещё не было… Штаны были под стать рубахе: тоже белёные и с узорами ровно по бокам. Усмехнувшись, подумал, что эти узоры издалека выглядят, словно лампасы. От этого сравнения я задумался о том, что же такое эти самые лампасы. Так сразу вспомнить не смог, понятно, очередные шуточки моего подсознания или памяти, уж и не знаю, кто из них такой большой шутник. До боли захотелось одеться в этот расписной наряд, выгодно отличавшийся по сравнению с моей серой залатанной одеждой, но чужое брать ведь нельзя.

Мои сомнения прервал очередной стук в дверь. Сразу после этого, не дожидаясь какого-либо разрешения, в комнату ввалились всё те же лица: Друзь, Махруся и Гздынь.

– Дед Макар, а чего вы раздобытую мною одежду не надели? – поинтересовался Друзь.

– Так это ты её приволок? А я-то себе уже всю голову сломал, что это тут за одёжа валяется.

– Конечно я, вы же мне сами давали задание на это. Приказали раздобыть одежду, ну я и раздобыл. Примерьте, может размер не ваш.

– Замечательно. Сколько ты потратил на её приобретение? Ты же, надеюсь, её приобрёл честным способом, и я смогу в ней показаться на людях?

– Обижаете! Конечно честным! Обменял.

– На что?

– На знания тонкой женской души. Благодаря моим стараниям, молодому парню вашей комплекции удалось уломать свою зазнобу прогуляться в район сеновала. Ну и в знак благодарности он отдал мне свою парадно-выходную одежду. Ну а сегодня с утра я попросил хозяина положить её в вашу комнату.

– Вот ты засранец! – не выдержала Махруся. – Ты, что же это, местных учить пикапу вздумал? А как же девичья честь? Ты о девушке-то подумал? Как она дальше-то жить будет, её же замуж никто не возьмёт.

– Разумеется, подумал, парень клятвенно меня заверял, что на девушке обязательно женится.

– Ну да, ну да, только он это обещал, до того, как своё получил. И если что, то за твою помощь тебе репутацию вместе с кармой порезать могут.

– Ну, здесь народ к клятвам пока ещё серьёзно относится. Так что я ему верю. Да и парень он серьёзный.

Махруся на последние доводы только фыркнула. Мне же предстояло самому оценить стоимость выполнения своего задания. Что ж, думаю, серебряной монеты будет достаточно. К моему счастью, лимит моих наградных монет сегодня всё же обновился, пусть вчерашний остаток и не добавился, но я милостиво не стал обращать внимание на такие мелочи и выделил-таки серебро за выполненное задание.

Глаза Махруси и Гздыня несколько округлились, в их глазах прочиталась плохо скрываемая жадность. Хотя их можно понять, ведь по факту я сейчас в награду за одежду отдал козу или десяток несушек. Довольно неплохое состояние, но и одежда по местным меркам стоила немало. Например, новая парадная одежда могла стоить как серебрушку, так и нескольких десятков золотых, но последние расценки уже на одежду для знати. Об этом мне вчера рассказал один из игроков, собравшийся получить профессию ткача и всерьёз вознамерившийся сделать на этом состояние. Впрочем, почти все игроки где-то уровню к пятидесятому-шестидесятому обзаводились подобной одеждой, так как она добавляла статус при встрече с неписями. Хотя мне по большей части было совершенно наплевать, во что одеты игроки, но я и непись неправильный.

– Ладно, ребята, пойдёмте завтракать и решать, что нам делать с этим кренделем, объявившим награду за мою голову. Только я вначале переоденусь, если вы не против.

Ребята оказались понятливыми и оставили меня наедине с моей новой одеждой. Облачился я в неё довольно быстро. Жалко, что в комнате не оказалось зеркала, полюбоваться на себя в новом наряде. Ну нет и нет, что ж теперь переживать-то.

– Ну, дед Макар, здорово смотришься! – подняв большой палец вверх и уважительно кивнув, сказал Друзь. – Не зря я мучился, добывая эту одёжку.

– Ага, вылитый жених! Хоть сейчас под венец, только бороду причесать бы не помешало.

– А и правда, – согласилась с ними девушка. – Тебе очень идёт эта одежда, она тебя молодит и делает как-то представительнее.

Ребята как-то незаметно перешли в обращении на «ты», впрочем, я не имел ни малейших возражений. Жаль всё-таки, что нет зеркала.

Моё появление в зале прошло просто на ура. Видимо не часто тут в парадной одежде шляются.

– А ты всерьёз настроился, как я погляжу, – произнёс нарисовавшийся из ниоткуда трактирщик. – Вот твой столик.

Проводив меня к угловому столу, он протёр его тряпкой, висевшей до этого на плече, а дочка его уже накрывала на стол. Тут были два горшочка с кашей, три варёных яйца, и блюдце с ароматнейшими ватрушками, просто просящимися в рот. Последними на столе стояли три кувшина: сбитень, овсяный квас и узвар. О содержимом кувшинов и горшочков рассказала девушка, перед тем как исчезнуть в неизвестном направлении вслед за отцом. И чего это они? То такие разговорчивые, что их фонтан красноречия ничем не заткнёшь, то слова из них не вытянешь, испаряются куда-то моментально. Впрочем, пока не до них – меня ждёт завтрак.

Одна каша оказалась гречневой, другая, как я понял, – дружественной: рисово-пшённая. Гречневая каша с молоком мне как-то пошла с трудом, потому принялся за дружественную, проглотил всё содержимое горшочка, разве что стенки его не облизал. После этого съел яйца и, призадумавшись на пару мгновений, всё-таки съел гречневую кашу. А что, вдруг обед у меня будет нескоро? Вчера вон под вечер уже еле ноги переставлял от голода. Попробовал по стаканчику кваса, сбитня и узвара. Всё оказалось очень вкусным. Но больше всего мне понравился узвар, что-то мне напоминал его вкус, что-то такое лёгкое, неуловимое, словно вкус из давно забытого детства. Впрочем, может так оно и есть, откуда мне знать… Так что кувшин узвара всё-таки показал своё дно. После чего я сыто отвалился на стенку, довольно погладив свой набитый живот, и блаженно развалился на своём табурете, представляя себя в кресле-качалке. Хорош-ш-шо…

Стоило мне отвалиться от стола, как рядом тут же нарисовался трактирщик.

– Дед Макар, с тебя три медяка за завтрак. Гостеприимство закончилось сегодня с утра, как-никак постоянно тебя бесплатно кормить я просто не могу, да и неправильно это. Гость в таком случае превращается в нахлебника, а последних мне и даром не нужно.

Хмыкнув, я собрался рассчитаться, как мне в голову пришла шальная мысль.

– Скажи, а у вас в деревне нет свободных избушек, что подешевше?

– Есть, как не быть. Три избушки есть на выбор. Одна совсем никакущая, вторая – серединка на половинку, а третья – вполне добротная изба, в которой только хозяина нет, а всё остальное в справе. Ну и цена у них соответствующая. Одна серебрушка, три и пять соответственно. Тебе какую?

– Мне ту, что похуже. А ремонт я в ней собственными силами сделаю.

– Ага, собственными, с твоей-то оравой, там не то, что ремонт, там её можно сызнова отстроить, да ещё и хозяйство крепкое завести. Ты, кстати, если после ремонта соберёшься её продавать, мне скажи, я цену честную дам, душой кривить не буду.

– Хорошо, где избушку-то искать? – передавая трактирщику деньги за свой новый дом и за завтрак.

– Так на выходе из деревни, на противоположном конце от твоей деревни. Эту развалюху ты точно не пропустишь. Учти, если будешь её продавать в таком же состоянии, то больше чем на восемьдесят медяков не рассчитывай.

– Но ведь ты же мне продал её за серебрушку!

– Это ещё по-божески, у нас, в отличие от вашей деревни, идея с общественными деньгами не прижилась, так что покупателей побольше, но никто другой тебе и шестидесяти медяков не даст, так что цени моё выгодное предложение. А касаемо того, что я продал тебе избу за серебрушку, так ведь должен же я был покрыть свои расходы по поддержанию её в должном виде.

Ага, в должном виде: никакущем. Чувствую, что сил и денег у него на это уходило просто немеряно. Но спорить с трактирщиком особого смысла не было, да и сглупил я, не попытавшись поторговаться. Что ж, сам виноват, сам и расплачиваюсь.

На выходе из трактира меня атаковала толпа игроков с желанием поделиться со мной информацией. Я честно признался, что времени у меня пока нет, так как иду осматривать своё новое жилище, но они могут составить мне компанию, а после осмотра я с ними побеседую. В результате к моей новой избушке меня сопровождало свыше полусотни игроков. Неслабая свита. Чуть было нос от самодовольства задирать не начал, но вовремя опомнился.

Избушка представляла собой весьма печальное зрелище. Наполовину ушла под землю, так что стала едва ли не землянкой. Кроме того, двери и окна напрочь отсутствовали. Пробраться сходу внутрь мне не удалось. Вход довольно сильно ушёл под землю. Правильно всё-таки сказал трактирщик – «никакущая». М-да, недвижимость оставляет желать лучшего. Сквозь дыры в крыше удалось рассмотреть внутреннее убранство моей собственности. Хотя какое к чертям убранство? Там даже пола не было, давным-давно сгнил. Только печка и была на месте, хотя это было единственным плюсом, так как даже эта печь вместе с трубой имела трещины в трёх местах, да и побелка с неё совсем обвалилась… Печальное зрелище. Немного раздвинув остатки крыши, я пролез внутрь. Видимо, придётся отстраивать избушку заново. Надобно только уточнить, как печь сделать, а для этого мы разберём старую.