Текст книги "Человек, похожий на генерального прокурора, или Любви все возрасты покорны"

15 декабря 1998 года специальная комиссия Государственной Думы по оценке соблюдения процедурных правил и фактической обоснованности обвинений, выдвинутых против президента РФ, приступила к обсуждению последнего – пятого – пункта обвинений. Борис Ельцин, как утверждали представители инициаторов импичмента, проводил и в принципе продолжает проводить геноцид собственного народа. Делал и делает он это с помощью разрушающей народное хозяйство и социальные основы жизни российских граждан так называемых экономических реформ. Таким было содержание докладов, произнесённых на заседании специальной комиссии по импичменту президента депутатами Виктором Илюхиным, Татьяной Астраханкиной и Анатолием Лукьяновым (все из фракции КПРФ). Они также приводили многочисленные факты по следующим темам: массовые невыплаты зарплат и пенсий, а, следовательно, полуголодное существование многих людей, соответственные снижение уровня их жизни и увеличение процента смертности населения. Говорилось о снижении рождаемости и огромном количестве абортов, связанных с тем, что нищие родители отказываются заводить детей, которых они не в состоянии содержать. А. Лукьянов, как бы суммируя все вышеназванные факты, заявил на слушаниях, что если подобные тенденции сохранятся продолжительное время, то довольно скоро граждан России станет примерно вполовину меньше от нынешних 150 миллионов человек. Естественно, вся ответственность за появление этих негативных демографических фактов возлагалась на президента РФ, и инициаторы импичмента просили думскую спецкомиссию, созданную на основе пропорционального представительства всех фракций, обязательно вменить ему в вину именно статью о геноциде. Однако былого единства в комиссии, как это было в ходе рассмотрения первых трех пунктов обвинения, уже на наблюдалось. Представители и «Яблока», и НДР, как и в предыдущий раз, когда обсуждалось обвинение Ельцину в развале армии, выступили с особым мнением. В частности, заместитель председателя комиссии Елена Мизулина отметила, что попытка рассмотреть действия президента в сфере экономики с точки зрения Уголовного кодекса выглядит совершенно бесперспективно. Кроме того, она напомнила, что экономические изменения в стране производились не только указами президента, но и законами, которые принимали и прежний парламент, и нынешнее Федеральное собрание. Таким образом, полагала депутат, они также разделяют ответственность за так называемый геноцид.

Сам же президент перманентно болел. Например, 17 января 1999 года вечером президент Ельцин должен был присутствовать на дне рождения дочери. Вместо этого он был госпитализирован в Центральную клиническую больницу. На сей раз с «острой кровоточащей язвой желудка». В большинстве случаев это серьёзное заболевание лечится путём срочного хирургического вмешательства. По данным из источника в кремлёвской администрации, нынешнее заболевание президента стало полной неожиданностью для его ближайшего окружения.

Больной президент при нарастающем темпе противодействия политических противников. «Наш президент больше похож на постоянно падающую Пизанскую башню». – выразился Константин Затулин.[458]458
  Зернистые мысли наших политиков, М., «Эксмо», 2004, с. 299.


[Закрыть] Такая была печальная перспектива для Кремля.

5 февраля 1999 года комиссия Государственной Думы по проверке обоснованности обвинений, выдвинутых группой депутатов против президента Б. Ельцина, завершила свою работу и внесёт свои заключения по всем пяти пунктам обвинения на рассмотрение Совета нижней палаты парламента. Ельцин обвиняется в:

1. подписании Беловежских соглашений (развал Советского Союза);

2. незаконном роспуске Верховного Совета РФ и обстреле парламента в Белом доме;

3. развязывании войны в Чечне;

4. развале Вооружённых Сил России;

5. геноциде российского народа.

«Случайно» в тот же день Министр юстиции РФ П. Крашенинников распорядился начать проверку деятельности КПРФ на предмет её соответствия Уставу партии и действующему законодательству страны. Лидер КПРФ Г. Зюганов опротестовал намерения министра.

Все это напоминала детскую ссору, в которой участники кричали друг на друга: сам дурак. В переводе на современный язык: вы нам импичмент, мы вам запрет компартии. Разумеется, все это прикрывалось благозвучными словами, которые все участники спектакля говорили для публики, прекрасно понимая, что актёры этого лицедейства все понимают и без этих фальшивых слов.

Игра шла полным ходом. 17 февраля 1999 года Министр юстиции России Павел Крашенинников заявил, что в действиях его ведомства в связи с намеченной проверкой деятельности КПРФ «никаких политических мотивов, а тем более преследования, нет». Глава Минюста сообщил, что намерен выступить в Государственной Думе с сообщением о целях и задачах министерства в области контроля над деятельностью общественных объединений и о ближайших планах в этом направлении.

4 апреля 1999 года Совет Федерации не поддержит импичмент президента РФ, заявил председатель СФ Егор Строев. Он подчеркнул, что «любое рассмотрение экстравагантных вопросов всегда несёт за собой политическую нестабильность и вносит сумятицу в умы». «Но, слава Богу, есть Совет Федерации, который на подобные провокации не поддаётся», – заметил спикер верхней палаты российского парламента.

9 апреля 1999 года Конгресс муниципальных образований РФ сделал заявление: «Нас глубоко тревожит, говорится в нем, настойчивое стремление парламентской оппозиции вынести в срочном порядке на заседание Госдумы вопрос об отрешении от должности Президента РФ. Мы считаем, что подобные инициативы – путь к расколу и обострению политической обстановки в стране».

Руководители республик России, принимавшие участие во встрече с Президентом РФ Б. Ельциным, заявили, что «готовы со своей аргументацией выступить по поводу недопустимости импичмента Президенту». Говорить то они вправе все что угодно, но в соответствии с ельцинской Конституцией их голос не имеет юридического значения.

Но депутаты Госдумы продолжали свою деятельность. Президент России Б. Ельцин решительно отверг слухи о якобы готовящемся введении в России чрезвычайного положения с отставкой Правительства и роспуском парламента. «Все это домыслы, слухи, и не верьте им», – заявил Борис Ельцин на встрече с председателем Госдумы в ответ на информацию спикера о том, что в Госдуме появились подобные сведения.

«Самую же замысловатую партию исполняет спикер, – отметил Сергей Шелин. – Его линия диктуется, мне кажется, двумя соображениями. Во-первых, догадкой, что народно-патриотические силы не очень хотят доверить ему председательское кресло в следующей Думе. Во-вторых, осознанием того факта, что выполнять какую-либо работу, кроме работы на высших государственных постах, он уже не умеет.

Поэтому противится любым действиям, грозящим Думе досрочным роспуском…»[459]459
  «Новое время», 1999,N 16, с.7.


[Закрыть]

11 апреля 1999 года процедура импичмента президента РФ, намеченная на 15 апреля, была отложена на неопределённый срок. Это решение было принято на совещании лидеров фракций и депутатских групп. Борис Ельцин в телефонном разговоре с подтвердил свою позицию: вопрос должен быть рассмотрен либо сейчас, либо совсем снят с повестки дня. Дума навстречу президенту не пошла. Депутаты были намерены вернуться к этому вопросу в середине мая.

13 апреля 1999 года Совет Государственной Думы РФ рассмотрел вопрос о дате голосования по импичменту Президента. Предварительно было решено, что этой датой могут стать 13, 14 или 15 мая. Дату будет определять не Совет Госдумы, а вся палата, чтобы каждый депутат сумел спланировать своё время и на заседание собрались все 100 процентов депутатов.

Основные доводы против импичмента со стороны Кремля были приведены в документе, подготовленном ФСБ РФ. «Сам факт, что разработка оправдательной аргументации была поручена ФСБ, вызывает некоторое недоумение, потому что подобная работа не соответствует профилю этой организации. Если бы роль адвоката взяло на себя Министерство юстиции или Генеральная прокуратура, или, на крайний случай, государственно-правовое управление администрации президента, было бы понятно… Впервые в своей истории ФСБ выступило в качестве „адвоката“, хотя по своей профессиональной сущности эта служба всегда выступает в роли обвинителя».[460]460
  Леонов Н.С., Крёстный путь России. 1991– 2000, М., «Русский дом», 2002, с. 452.


[Закрыть]

Депутаты вели длительные дискуссии по процедурным вопросам. 14 апреля 1999 года Государственная Дума РФ согласилась с предложением Совета палаты рассмотреть вопрос об импичменте президента РФ 13 – 15 мая. За это решение на пленарном заседании высказался 241 депутат при 13 против, при необходимом кворуме в 226 голосов.

21 апреля 1999 года Государственная Дума РФ сняла последнее препятствие на пути к рассмотрению вопроса об отрешении президента от должности. Подавляющим большинством голосов депутаты одобрили поправки к регламенту, конкретизирующие процедуру импичмента. Голосовать за отрешение Бориса Ельцина лично будет открыто и именными бюллетенями.

«Смена партийной позиции по несколько раз на дню, публичные перепалки вождей – хотя поводом служили вопросы сугубо процедурные, но за всем этим маячил давно наметившийся политический раскол между коммунистами тросовато-умеренными, желающими перевести импичмент в ритуальное русло, и по-настоящему лихими радикалами, нацеленными на организацию нешуточного политического кризиса».[461]461
  «Новое время», 1999,N 16, с.7.


[Закрыть]

12 мая 1999 года президент РФ отправил в отставку правительство Евгения Примакова и назначил исполняющим обязанности премьер-министра Сергея Степашина. Другим указом новым первым вице-премьером назначен бывший министр путей сообщения Николай Аксененко.

«12 мая 1999 г. то, чего ждала и чего опасалась общественность случилось. За три для до голосования по вопросу об импичменте Б. Ельцин своим указом уволил Е. Примакова и отправил в отставку весь состав правительства. Накануне он пригласил Евгения Максимовича и предложил ему написать прошение об отставке, но получил категорический отказ. „Увольняйте, если хотите, это ваше конституционное право, но подавать прошение об этом я не стану. Не вижу оснований“.[462]462
  Леонов Н.С., Крёстный путь России. 1991– 2000, М., «Русский дом», 2002, с. 467.


[Закрыть]

Но президент страны такие основания видел. Ельцин напишет: «, спикер Думы, после отставки Примакова твёрдо пообещал: „Вот теперь импичмент действительно неизбежен“. Я же был убеждён в обратном: после отставки Примакова отрицательного результата голосования уже не будет. Я обезоружил депутатов, тех, кто ещё в чем-то сомневался, своей твёрдой решимостью».[463]463
  Ельцин Б.Н., Президентский марафон (публикация в Интернете).


[Закрыть]

Во время возни вокруг импичмента важно было, как отреагирует экс-премьер. «Сам Евгений Максимович молчал, ничего не комментировал, ждал. Надо отдать ему должное – очень не хотелось ему, опытному, мудрому политику, втягиваться в опасные игры. Расчёт у него был совершенно другой. Тем не менее взрывоопасная ситуация с импичментом могла затянуть и его, со всей его неспешностью и аккуратностью. Его пытались использовать, вовлечь в политическую драку».[464]464
  Ельцин Б.Н., Президентский марафон (публикация в Интернете).


[Закрыть]

А политика была у всех, но у каждого своя. Зюганов в своей речи назвал некоторые дополнительные обвинения «господину Ельцину» (кроме тех, которые были в официальном документе, направленном на голосование).[465]465
  В сокращённом варианте речь выглядят таким образом:


[Закрыть]

Одни делали одно, другие делали другое. Всем находилось занятие, причём и тем и другим за это хорошо платили.

«Всю свою работу администрация президента сосредоточила на индивидуальной и группой обработке думцев тайными средствами, среди которых обыкновенный подкуп всегда считался наиболее эффективным».[466]466
  Леонов Н.С., Крёстный путь России. 1991– 2000, М., «Русский дом», 2002, с. 442.


[Закрыть] Купить можно только тех, кто продаётся. Таких набралось достаточно. «Что нельзя сделать за деньги, можно сделать за очень большие деньги».[467]467
  Зернистые мысли наших политиков, М., «Эксмо», 2004, с. 61.


[Закрыть]

15 мая 1999 года Государственной Думе не удалось набрать необходимых 300 голосов ни по одному из пяти пунктов обвинения против Бориса Ельцина. За признание Ельцина виновным в подписании Беловежских соглашений и развале СССР голосовали 240 депутатов, против – 72, признано недействительными 7 бюллетеней. Виновным в трагических событиях осени 1993 года Ельцина признали 263 депутата, против этого голосовали 60 депутатов, недействительных – 8. За обвинение в развязывании войны в Чечне проголосовали 283 депутата, против – 43, недействительных – 4. В развале армии виновным президента счёл 241 депутат, против – 77, недействительных – 14. В геноциде президента обвинили 238 депутатов, против высказались 88, недействительных бюллетеней 7.

Потерпев провал, господа депутаты не успокоились и стали придумывать за чтобы ещё зацепиться. Придумать-то они придумали. 19 мая 1999 года Государственная Дума РФ обратилась в Конституционный Суд с запросом о толковании термина, употреблённого в статье 91 Конституции, – «неприкосновенность президента РФ», а также о толковании части 2 статьи 92 Конституции – «о досрочном прекращении полномочий президента РФ в случае стойкой неспособности по состоянию здоровья осуществлять принадлежащие ему полномочия». За обращение проголосовало 262 депутата. «Против» и воздержавшихся не было.

Но, по сути дела, это были уже арьергардные бои, которые нужны были только для успокоения самолюбия проигравших. Повернуть вспять ситуацию они уже не могли.

6. 8. Скуратов перестаёт нравится президенту

Такие вот были времена. Именно на фоне уже названных и иных более мелких скандалов неожиданно возник ещё один. Но зато какой! С Генеральным прокурором в центре этого скандала. Скандала, который имела возможность по телевидению видеть вся страны.

«Никто и никогда не мог заставить меня играть по чужим правилам, – вспоминал. – Но Юрию Скуратов у, удалось втянуть и меня, и Совет Федерации, и страну в свой мелкий, грязный скандал».[468]468
  Ельцин Б.Н., Президентский марафон (публикация в Интернете).


[Закрыть]

Приуменьшает. Скандал был не такой и мелкий. Он был большой, ибо оказался в числе немногих факторов определяющих политическую ситуацию в 1999 году. Особенно в середине этого года, когда решался вопрос о «наследнике» первого российского президента. Поведение некоторых высших должностных лиц в ходе этого скандала определило их дальнейшую судьбу и косвенно судьбу страны. Но о последнем обстоятельстве чуть позже.

Первый российский президент вскоре после ухода в отставку написал свои очередные мемуары. Среди тем, которые он затронул был и этот грязный скандал. не мог пройти мимо него, рассказывая о последних годах своего правления.

Благоразумно, обходит стороной вопрос, как и почему Скуратов стал Генеральным прокурором. А ведь именно он (Ельцин) принял решение назначить этого человека генеральным прокурором, как и всех его предшественников. А, следовательно, он и несёт ответственность за неудачный выбор. Но кто же признает свои ошибки?

«Юрий Скуратов, обладавший рядом незаменимых для прокурора качеств – исполнительностью, цепкой памятью, упорством, не обладал главным – волей, мужским характером, верой в себя, в свои силы, оказался в каком-то смысле пустоцветом», [469]469
  Ельцин Б.Н., Президентский марафон (публикация в Интернете).


[Закрыть] – счёл необходимым написать первый экс-президент РФ. Но, повторимся, ведь кандидатура Скуратова на должность Генерального прокурора была предложена президентом РФ. Значить до определённого времени устраивал, а потом разглядели. Бывает. Не первый раз президент ошибался в Генеральных прокурорах. Но в России на грабли привыкли наступать слишком часто.

Кроме того, похоже, уважаемый Юрий Ильич «заигрался». Поясним. Во-первых, не имея опыта практической прокурорской работы, он не вполне понял значение компромисса между законностью и целесообразностью, на которые постоянно идут практические работники. Без этого в России (и не только в ней) долго работать просто не возможно.

Отсутствие опыта практической работы, вероятно, сказалось также на формирование нереалистической оценке возможностей по расследованию конкретных уголовных дел.

Во-вторых, ему показалось, что он имеет возможности серьёзно влиять на политическую ситуацию и на конкретных лиц, располагая компрометирующими данными и обладая правом их реализации. На самом деле, роль генерального прокурора в России почти всегда сводилась к достаточно узкой задаче – выполнение указаний руководителя страны.

В-третьих, он оказался интересен для всех антиельцинских сил, которые оказали ему определённую поддержку в создании иллюзии у Скуратова в своей значимости и способности влиять на ситуацию.

вспоминал: «Мы регулярно встречались. Юрий Ильич информировал меня о ходе расследования наиболее громких убийств: священника Александра Меня, телеведущего Влада Листьева, журналиста Дмитрия Холодова, бизнесмена Ивана Кивилиди. То, что убийства эти из года в год остаются нераскрытыми, меня очень волновало. Я не раз говорил об этом Скуратову.

Он своим тихим, нарочито бесцветным голосом объяснял: идут следственные действия, очерчен круг подозреваемых, отрабатываем одну версию, другую версию…

Но я видел – на самом деле ничего не происходит. Бесконечная монотонность скуратовских отговорок стала раздражать».[470]470
  Ельцин Б.Н., Президентский марафон (публикация в Интернете).


[Закрыть] Скуратов, кстати, приводит несколько иной варианта своих бесед с президентом.[471]471
  Вспоминая последнюю деловую встречу с Ельциным, Скуратов напишет:


[Закрыть]

Тут следует немного уточнить. Возможности прокуратуры по раскрытию серьёзных и запутанных преступлений достаточно ограничены. Правом проведения оперативно-розыскной деятельности (в отличие от МВД, ФСБ и некоторых других ведомств) прокуратура не наделена. А часто (если не почти по всем случаям) именно оперативно-розыскные мероприятия приводят к раскрытию таких сложных преступлений, когда в момент возбуждения уголовного дела неизвестны лица совершившие преступление или иные важные обстоятельства дела.

Так что за не раскрытие названных преступлений органы прокуратуры должны обычно нести лишь частичную ответственность. Тем более, что и после Скуратова раскрываемость неочевидных преступлений оставалась все также низкой.

Сам же Юрий Ильич справедливо замечал: «Должен заметить, что следственным путём раскрываются только десять процентов преступлений, девяносто процентов раскрываются оперативно-розыскными действиями. Так что вопросы об убийстве Александра Меня, Дмитрия Холодова, Владислава Листьева должны адресоваться не столько мне, сколько совершенно другим людям, другим силовым структурам но президент этого словно бы не ведал и спрашивал с меня».[472]472
  Скуратов Ю.И., Вариант дракона, М., «Детектив пресс», 2000, с. 118-119.


[Закрыть]

Но уж очень заманчиво обвинить «плохого» прокурора в бездеятельности такого рода. На самом деле, Генеральный прокурор досаждал президента РФ совсем другими делами. Президент «счёл, что Ю. Скуратов явно выходит из подчинения, начиная свою собственную политическую игру и становится опасным для Семьи».[473]473
  Леонов Н.С., Крёстный путь России. 1991– 2000, М., «Русский дом», 2002, с. 433-434.


[Закрыть]

Время было тогда для первого российского президента тревожным. «Это были очень тяжёлые месяцы для. Будущее было совершенно не ясно. На ключевой должности генерального прокурора – на случай всяких непредвиденных обстоятельств – хотелось иметь надёжного союзника. тоже не знал, как сложится будущее, и держался отстранено, поэтому в Кремле не считали, что могут на него положиться».[474]474
  Млечин Л.М., КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы, М., «Центрполиграф», 2003, с. 841.


[Закрыть]

В силовом блоке были расставлены, казалось бы, надёжные люди, а вот с прокуратурой не все ясно. Тем более, что Генеральный прокурор формально не подчиняется президенту страны. Скорее можно сказать, что подчиняется он Совету Федерации, который в то время был местом общения глав исполнительной и законодательной власти российских регионов. Такая тусовочка региональных вождей.

Но это не самое плохое, что заметил российских президент в своём генеральном прокуроре. Хуже было другое, обратил внимание: «У Генпрокуратуры появился „духовный лидер“ – депутат. Тот самый, который когда-то пытался начать уголовное преследование по статье „измена Родине“, меня – по поводу „геноцида русского народа“, – автор всех законопроектов о неспособности управлять страной.

Именно этот депутат, как писали газеты, когда-то тоже работавший в прокурорской системе по линии КГБ, стал вхож в любую, самую высокую прокурорскую дверь».[475]475
  Ельцин Б.Н., Президентский марафон (публикация в Интернете).


[Закрыть] О хороших взаимоотношения этих двух прокурорских работников сообщали и другие источники.[476]476
  Например, Рапова З.О. в своей книге «Кривое зеркало политики» (публикация в Интернете).


[Закрыть]

«Чубайс.. действовал вообще нахраписто, внушал президенту: „Прокуратурой руководит Илюхин“. Да. Илюхин, действительно приходил, – писал сам же Скуратов. – Приходил и будет приходить в прокуратуру. Ну, и что? А как иначе? Он – председатель профильного думского комитета. Ко мне приходят и Лебедь, и Жириновский, и Аушев, и Наздратенко – прокуратура для всех открыта…».[477]477
  Скуратов Ю.И., Вариант дракона, М., «Детектив – пресс», 2000, с. 127.


[Закрыть]

А, собственно говоря, почему Генеральному прокурору нельзя было общаться с бывшим ответственным сотрудником органов прокуратуры. Конечно, общался он не столько, чтобы позаимствовать какой-то опыт. Тогда казалось, что общаться выгодно с разными людьми. Трон явно шатался и не известно, что могло быть в ближайшем будущем. А кресло Генерального прокурора такое удобное и так не хочется покидать его в случае смены высшего руководства страны.

Напомним, что в новой России уже был один такой прокурор, который пересел не на ту лошадь (речь о ). Примерно так же он в своё время ориентировался на, когда показалось, что позиции первого российского президента слабы. И тому Генеральному прокурору РФ и другому хотелось посидеть в своём кресле как можно дольше. Именно поэтому они пытались делать ставку на всех возможные политические силы, чтобы не прогадать. Но прогадали оба.

Напомним также, что в сентябре 1998 года вынужден был пойти на компромисс с оппозицией и назначить премьер-министром человека, который, казалось, всех устраивал, но не мог быть холуйски предан первому российскому президенту. В холуях не ходил, не тот возраст, не тот характер и вообще не тот человек. Впервые пошёл на компромисс, что с ним ранее не особенно замечалось. Но тут припекло.

Новый премьер-министр, не смотря на возраст, был деятельным человеком. «… решился, наконец, перейти от демонстративно нейтрального отношения к отдельным финансово-промышленным группам к генеральному наступлению на позиции олигархов. Прежде всего, премьер-министр поддержал проводимое сотрудниками возглавляемой Генеральной прокуратуры расследование фактов коррупции, прямо направленное против кремлёвской верхушки и выявившее совершенно вопиющие факты. В громких скандалах весны – лета 1999 года оказались замешанными многие члены „семьи“, обвинённые в получении взяток и отмывании денег».[478]478
  Рар А., Владимир Путин. «Немец» в Кремле, М., «Олма-пресс», 2001, с. 213-214.


[Закрыть]

Формально (а иногда и не только формально) прокуратуры возглавляла почти все расследование этих громких дел. Во всяком случае от позиции прокурора, тем более генерального многое зависело. Генеральный прокурор это, конечно же, чувствовал.

Чем руководствовался господин? На вопрос о том, не выполнял ли заказ, метившего в президенты, Дэвид Саттер ответил: «В послужном списке нет ничего, что заставило бы предполагать обратное. И, уж конечно, его поведение никоим образом не свидетельствовало, что это действия человека, исполняющего высокую миссию. Если бы он сознавал себя таким лицом, он не оказался бы в ситуации, когда его стало легко скомпрометировать всем памятным образом. Но в известном смысле это не имеет значения. В любом случае, какой бы ни была его мотивация, это была первая попытка вскрыть криминальные действия высокопоставленных и влиятельных фигур ельцинского окружения».[479]479
  «Совершенно секретно», 2003,N 7, с.8.


[Закрыть]

Рейтинг Примакова быстро рос, ему доверяли многие россияне. Казалось ещё не много и власть плавно от Бориса Николаевича перейдёт окончательно к Евгению Максимовичу.

Вместе с Примаковым набирал политический вес и Юрий Лужков, мэр Москвы. Этот рвался к власти, уже почти не скрывая этого. Да и что скрывать, если дураку ясно, что президент больной и непопулярный, точнее сильно больной и сильно не популярный. Тут нельзя сидеть, сложа руки. Этими самыми руками нужно брать власть.

Кремлю нужен был свой в доску, полностью преданный генеральный прокурор. Противникам правящего президента был нужен совсем другой прокурор. А самому Генеральному прокурору нужно было не прогадать. Как видим, все чего-то нужно. Но ублажить всех нельзя. Кто-то должен был проиграть в своих желаниях. Тогда в конце 1998 и начале 1999 года это было ещё неизвестно и многие думали, что проигравшими окажутся те, кто вовремя не перебежал от «царя Бориса».