Текст книги "Человек, который хотел крылья. И другие фантастические рассказы"

Раз… Два… Три…

Той ночью я проснулся от телефонного звонка, который оборвался после первого же гудка. Чтобы понять, кто разбудил меня, долго думать не пришлось. То была она, а значит, следом за первым звонком последует второй, а потом и третий: набор номера, гудок и сброс. Такая уж за ней водилась дурацкая привычка…

Пару лет назад мы развелись, но эти ночные звонки не прекращались. Они, превратившись в некое подобие ритуала, уже давно стали для меня предвестниками грядущей беды, с чем я быстро смирился. Считал, что так она наказывает меня за трусость и малодушие. Но, вероятно, наказывал себя сам.

Каждый раз когда раздавался первый характерный звонок, я порывался снять трубку и спросить, зачем она мучает меня, но ни разу этого не сделал, потому что знал – никто мне не ответит. Некому было отвечать. Я мог лишь слушать, считать и ждать, когда будет оставлено очередное послание о том, что неприятности уже зашли в мою дверь.

Телефон зазвонил снова.

– Два, – кому-то сказал я, оставаясь лежать в постели и чувствуя как где-то внутри зарождается панический страх, несущий с собой тягостное ощущение скорой и неотвратимой беды. Каждый раз одно и то же…

– Сука! – в сердцах выкрикнул я после того, как телефон зазвонил вновь. А потом с облегчением выдохнул:

– Три! – потому что знал – ее звонков больше не будет, и включил ночник, установленный на прикроватной тумбочке. Сна не было ни в одном глазу.

– А-а-а! – истошно завопил я, разглядев в тусклом свете лампы какого-то мужика, сидящего на моей кровати.

– А-а-а! – в ответ визгливо, по-девчоночьи, завопил мужик.

– Вы что там, совсем охренели?! – раздался из-за тонкой стены крик соседей, разбуженных этим ором.

– Тсс, – приложила указательный палец к губам худенькая женщина, сидевшая в кресле – живое подтверждение того, что беда не приходит одна. И все стихло.

Не знаю, почему замолчали те двое, а я сделал это потому, что меня обездвижила и лишила дара речи какая-то неведомая сила. Мужик, наверное, просто перепугался до чертиков, а женщина ждала, когда он придет в себя. И я ждал, потому что ничего иного мне не оставалось, разглядывая этих странных визитеров, облаченных в светлые костюмы наподобие тех, что в фантастических фильмах носят космонавты. Темноволосый и зеленоглазый мужчина был коренастым. Ему бы не пришлось сильно напрягаться, чтобы вырубить меня, так как хорошей физической формой я не отличался, но он почему-то повел себя как девчонка. Это было по меньшей мере странно…

Женщина, велевшая всем замолчать, первой тишину и нарушила. Она подошла ко мне и ласково потрепала по щеке.

– Ева, – сказала она, а потом, показав изящной рукой на своего спутника, пояснила. – Он – Адам. Мы к вам по делу, товарищ.

– Да! – подтвердил мужик.

– М-м-м, – в ответ промычал я, потому что ничто другое произнести был не в состоянии.

– Ах, да! – воскликнула Ева, щелкнула пальцами и ко мне вернулась способность говорить, но я предпочел помолчать.

Прокашлявшись, мужик начал по-видимому заранее заготовленную речь.

– Приносим извинения за то, что так внезапно разбудили вас, товарищ. События этой ночи должны были разворачиваться несколько по иному сценарию. В общем, мы все подробненько расскажем, как только вы согласитесь отправиться с нами.

– Отправиться куда? – спросил я, не понимая, зачем тем, кто способен разок щелкнув пальцами обездвижить взрослого мужика, требуется его согласие на что-то.

– В наши апартаменты, – с готовностью ответила Ева, будто только и ждала этого вопроса.

– А что потом? – с каким-то нездоровым любопытством спросил я. – Будете меня пытать и истязать?

Мужчина скривился и больно щелкнул мне по лбу.

– Вы не о том думаете, товарищ. Мы сюда пришли не шутки шутить. Кроме того, нам вовсе необязательно перемещать вас куда-то чтобы пытать и истязать. Как вы ранее смели подумать, мы обездвижили вас лишь щелкнув пальцами, а наши технологии позволяют делать и не такое. И мы бы никогда не пришли к вам в столь поздний час, презрев все нормы приличия, если бы дело не требовало скорейшего вмешательства.

– И что же это за дело? – скептически спросил я, отказываясь верить в то, что это происходит на самом деле.

– Вопрос жизни и смерти, – трагическим голосом сообщила Ева.

– А если плевать я хотел на подобные вопросы? С чего вы вообще взяли, что мне есть дело до этой жизни?

«Я же тебе говорил, что он безнадежен», – обреченно шепнул Адам Еве, но очаровательная рыжеволосая женщина с пронзительными голубыми глазами, казалось, пропустила его ремарку мимо ушей.

– Как же это плевать? – искренне удивилась она. – Ведь этот человек вы. Именно поэтому мы разбудили вас среди ночи.

– Да что вы заладили – разбудили, разбудили… Телефон меня разбудил, понятно вам?!

– Какой телефон вы имеете в виду? – ухмыльнулся Адам. – Уж не этот ли?

Он поднял аппарат и я увидел провод, перерезанный мной целую вечность назад. Я сделал это чтобы больше не слышать никаких звонков. Чтобы мнимые друзья прекратили лезть в мою жизнь со своими лживыми и ненужными соболезнованиями. Наконец, чтобы вырваться из замкнутого круга этих бесконечных прерывистых звонков, которых не могло быть, потому что больше не было ее. Но телефон, несмотря на перерезанный провод, звонил каждую ночь. А я лежал и слушал. Как тогда, когда она набрала мой номер, верно затем, чтобы сказать что-то очень важное, а я не взял трубку. Не потому что не хотел, а потому что до одури боялся вновь услышать ее голос и пожалеть о том, что бросил ее. И не услышал. И не услышу уже никогда. А жалеть буду всю оставшуюся жизнь.

– Меня разбудил телефон. Так же как вчера и позавчера, – упрямо сказал я, вдруг осознав, что способность двигаться вернулась. – Вы тут не причем, и ваша помощь мне не нужна. Умру так умру, плевать!

– А речь вовсе не о вас, – перебила меня женщина. – То есть о вас, только из другой реальности. Он умирает и вы можете ему помочь. Соглашайтесь, иначе все пропало. Мы не можем заставить вас сделать что-либо. Только просить…

– Бред какой-то, – прошептал я. – А если я соглашусь, как вы меня к нему доставите?

– При помощи пространственного искривителя, как же еще? – ответила Ева так, словно недоумевала, чего это мне пришло в голову задать вопрос, ответ на который очевиден. – Так вы с нами?

Я так и не понял что это было: странный сон, реальность или у меня от тщательно скрываемого от чужих глаз горя просто поехала крыша. Разбираться в чем тут дело не хотелось – наконец-то со мной произошло нечто, способное вырвать из цепких лап серых будней, в которых я почти утонул после ее смерти. Поэтому, после того как прозвучал вопрос Евы, не думая ни секунды я сказал «Да!»

Раздался еще один щелчок, и спальня наполнилась ослепительно-белым светом, пожирающим все вокруг. Я голышом барахтался в нем, не понимая куда делась моя пижама, пытался выбраться, но не мог. Адам и Ева пропали так же быстро и неожиданно, как и моя одежда. По-видимому, это и правда был дурацкий сюрреалистический сон. Мне в нем было не место.

Я летел вниз, подобно Алисе погружаясь все глубже в нору какого-то гигантского кролика, а потом вдруг кто-то схватил меня за руку и потащил в сторону. Все прекратилось. Передо мной была белая стена, отделанная светлыми панелями. Женская рука нажала на одну из них и открылась замаскированная дверь. Она вела в такую же светлую комнату, напичканную странным оборудованием. Кроме него, там был еще обычный земной шкаф и три стула на колесиках.

– Заходите, товарищ, – грубо подтолкнул меня ко входу Адам. Я подчинился. Зашел и немедленно уселся на первый попавшийся стул, прикрывая то, что люди, не являющиеся нудистами, обычно скрывают от посторонних глаз при помощи нижнего белья.

– Вам некомфортно, товарищ? – услужливо спросила Ева.

– Да, некомфортно, – раздраженно передразнил я ее. – Дайте хоть какие-нибудь штаны! И где я вообще нахожусь? На апартаменты это мало похоже. И что это вы все время ко мне обращаетесь «товарищ»? И кто вы такие? И…

– Тсс, – закрыла своей изящной рукой мне рот Ева. – Штаны, так штаны.

Она подошла к шкафу и достала из него безразмерные джинсы и футболку.

– Боюсь, все это будет мне велико, – высказал свои опасения я. Но тут подключился Адам. Он кинул мне штаны и безапелляционно сказал:

– Одевайтесь, товарищ, будьте так любезны!

Я, чтобы продемонстрировать им бредовость этой затеи, надел джинсы. Они тут же уменьшились до моего размера. С футболкой произошло то же самое.

– Ух ты! – ненадолго обалдел я, потому что вскоре любопытство вновь взяло верх. – Так почему вы, обращаясь ко мне, все время говорите «товарищ»?

– В вашем мире разве это не принято? – удивилась Ева.

– Нет, – ответил я. Эти двое удивились не на шутку. Адам немедленно достал из внутреннего кармана костюма свернутый в рулон кусок тонкого полупрозрачного пластика с едва заметными кнопками. Развернул и слегка щелкнул по поверхности. Необычное устройство побелело, и на нем появились непонятные значки – такие рисуют дети, если дать им бумагу и ручку. Адам очень внимательно их изучал.

– Вот же, – наконец сказал он. – «В параллельной вселенной Z.E.M.L.Y.A.XXL принято обращаться друг к другу вне зависимости от пола не иначе как товарищ»…

– Должно быть, в ваши данные закралась какая-то ошибка, – решил подшутить я, хотя какие уж тут шутки – их данные устарели на десятки лет. – Зовите меня лучше «Мессир». К такому обращению я куда больше привык. Как и другие жители параллельной вселенной, обитателем коей я являюсь.

Адам сделал какие-то пометки в своем странном планшете и обратился к Еве.

– Я думаю, пора посвятить товарища Мессира в подробности нашего общего дела.

Ева утвердительно кивнула и коснулась еще одной стеновой панели (не представляю как она в них ориентировалась и помнила, за что отвечает каждая из этих гигантских кнопок). В центре комнаты сверху опустился огромный экран, по которому плыли планеты. Их сменяли картинки, иллюстрирующие дальнейший рассказ.

– Мы прилетели из галактики О5ДБЛ, планеты 011МТУЫДА34К…

– И что же должен означать этот набор букв и цифр?! – заинтересовавшись, перебил я, пытаясь понять логику этих… товарищей, кем бы они ни были.

Адам в растерянности пожал плечами:

– Вряд вам, товарищ Мессир, стоит искать в наших названиях какой-то скрытый смысл, потому что его просто нет. Существует древняя легенда, повествующая о том, что прежде чем наша планета обрела название, прародители придумали алфавит и систему счета, но плохо представляли, как всем этим пользоваться. Поэтому нанесли буквы и цифры на доску и водили по ней блюдцем, пытаясь угадать, что будет начертано под ним в момент остановки. Ну и кому-то пришло в голову спросить, как называется их планета. Получилось нечто, не имеющее никакого смысла. Тем не менее, это положило начало традиции называть планеты и галактики так, как повелит доска.

Как по мне, так некий ругательный смысл у обоих названий определенно был. Например, еще учась в школе, я, чтобы поразить девочек своим оригинальным мышлением, часто набирал на обычном кнопочном калькуляторе 01134. Я видел цифры, а барышня, стоявшая напротив, слово «hello». Ну и моей любви к головоломкам и ребусам вполне хватило, чтобы прочитать еще два слова (одно из которых было оскорбительным), зашифрованных в названии планеты и еще два, при помощи которых доска охарактеризовала обитателей галактики. Впрочем, о своих открытиях я предпочел умолчать.

– Ева, пожалуйста, продолжайте, – улыбнулся я женщине, и она продолжила.

– Несколько веков назад наши ученые совершенно случайно изобрели пространственный искривитель…

– А что изобретали? – вновь не удержался я.

Адам недовольно поморщился:

– Электрическую зубную щетку. И если вы не прекратите задавать вопросы, мы ничего не успеем.

– Молчу, – пообещал я, напоследок пробормотав, – вот бы наши ученые так изобретали…

– Пространственный искривитель использовался в разных сферах знаний. И каждый ребенок с техническим складом ума по достижении определенного возраста мог выбрать одну из них. Мы с Адамом решили стать помощниками миров.

Она замолчала. Ее коренастый приятель тоже помалкивал. Оба не сводили с меня глаз. Наконец Адам не выдержал:

– Ну давайте…

– Что давать? – не понял я.

– Спросите нас кто такие помощники миров, а то почему-то никто и никогда этого не делает! – он с надеждой смотрел на меня. Как ребенок, ей-богу!

– И кто же такие помощники миров? – улыбнулся я.

…Их рассказ был долгим (а говорили, что надо спешить), но весьма занимательным. Вся его суть сводилась к тому, что они в этих… апартаментах, из которых даже не удосужились убрать старые версии искривителей, загромождающих все пространство, наблюдают за жизнями людей в параллельных мирах. Иногда они похожи, а иногда нет. Бывает, что один человек счастлив и все у него замечательно, а его двойник от отчаяния на грани самоубийства. И все бы ничего, но случается, что счастливчик вдруг смертельно заболевает или погибает или еще что-то с ним происходит. Тогда-то и подключаются помощники миров. Находят самого несчастного двойника и меняют его местами с умирающим. По мнению этих самых помощников, они таким образом всем даруют счастье: семье невдомек, что один из ее членов отдал концы, смертельно больной спокоен, что о его родных есть кому позаботиться, а невезучий двойник обретает все то, чего до этого был лишен. Благодетели, блин.

– И что, все соглашались на обмен? Никто ни разу даже не попытался послать вас куда подальше с подобным предложением? – цинично спросил я.

– Ни разу, товарищ Мессир, – скромно ответил Адам, потупив взор.

– Да вы прямо как два змия искусителя! – воскликнул я, вскакивая с вращающегося стула. – С учетом всего ранее слышанного и виденного… Кого же должен заменить я?

Вместо ответа Ева нажала еще на одну панель. Экран загадочным образом сменило трехмерное видео, на котором был… я. Ну то есть не этот я, а другой. Какой-то более ухоженный, спокойный и счастливый. Он прогуливался по парку, а перед собой катил коляску с маленькой девочкой.

– Ребенок женского пола. Зовут Екатерина, – пояснил Адам.

– Ясно, – тихо ответил я, не в силах оторвать глаз от видеозаписи. Мужчина остановился возле детской площадки и высвободил дочь из цепких объятий коляски. Она сделала несколько неуверенных шагов по направлению к песочнице, а потом упала. Папа немедленно подхватил ее и нежно прижал к себе, гладя по голове и что-то приговаривая.

– Ну хватит! – резко сказал я, надеясь, что ни Адам, ни Ева не заметили, как предательски задрожал мой голос. – Я увидел достаточно. Что дальше?

– Ваш двойник болен, – ответила Ева. – Он умирает. Эта запись была сделана несколько месяцев назад. Мы связались с ним, все объяснили и предложили варианты замены. Из ряда предложенных кандидатур он выбрал вас, хотя Адам и отговаривал его от этого. Коллега убежден, что вы трусливы и боитесь брать на себя ответственность за кого-либо.

– Не могу с ним не согласиться, – пробурчал я. – А с чего мой двойник решил, что я загорюсь желанием занять его место?

– Потому что… – Адам выдержал театральную паузу. – Потому что есть еще кое-что!

– Что?! – закричал на него я. А потом бросил взгляд на трехмерную запись и увидел ее. Женщину, которой больше не было рядом со мной и, как я думал, больше не будет.

Жена моего двойника мало походила на мою бывшую жену: тихую и незаметную серую мышку. Эта женщина была красивая и уверенная в себе. Любящая и любимая. Жена, о которой я мог только мечтать. Но мечтал лишь о той, что потерял. Именно она отчего-то стояла сейчас у меня перед глазами, вновь пробудив чувство вины и горечь от того, что время нельзя повернуть вспять. Сердце колотилось как сумасшедшее.

Адам и Ева, казалось, не видели того, что со мной происходило. Они, то и дело перебивая друг друга, рассказывали все, что, по их мнению, мне нужно было узнать в первую очередь: как себя вести, как выглядеть, как говорить. Словно искренне верили в то, что я в состоянии с ходу запомнить все нюансы чужой жизни. Наверное, я был одним из немногих людей, кому выпал уникальный шанс изменить судьбу, и первым, кто сомневался в том, нужен ли он мне.

– А теперь, – в конце этого странного инструктажа торжественно сказала Ева, – вы познакомитесь со своим двойником. Он даст вам дополнительную информацию – наверняка мы с Адамом что-то упустили. Только, товарищ Мессир, он очень слаб, поэтому вряд ли ваша беседа будет долгой, пожалуйста, имейте это в виду.

После чего, не оставив мне ни единого шанса отказаться, нажала на очередную панель и в одной из стен открылся дверной проем, в котором виднелся чей-то силуэт.

…Он стоял передо прямо мной. Мой двойник. Моя улучшенная копия из другой Вселенной. Чье главное достижение заключалось в том, что он смог сделать счастливой ее. На нем была светлая рубашка, легкий костюм из натуральных тканей и кожаные мокасины. Темные прямые волосы падали на лицо. Такой элегантный, будто только что сошел с обложки глянцевого журнала. Все портила его нездоровая бледность.

Второй «я» и правда был очень слаб. Трясущейся рукой мужчина опирался на трость и я, испугавшись, что он сейчас упадет, усадил его на стул, который совсем недавно занимал сам.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил мой двойник устраиваясь поудобнее и внимательно глядя на того, кто должен был стать ему заменой. Даже не знаю как мне это удастся – кажется, я и в подметки ему не гожусь.

– Пообщайтесь немного и будем меняться, – сказал Адам.

– Что?! – закричал я. – Вы мне ни слова не сказали, о том, что меняться нужно будет сегодня!

Вместо ответа Адам взял Еву за руку и они, не оглядываясь, вышли в проход, через который только что зашел мой двойник.

Тот от хохота едва не падал со стула.

– Ну насмешил, – наконец, смог проговорить он. – Это они так спешат, чтобы ни ты, ни я не передумали. План у них в этом месяце срывается, видишь ли. По этому случаю всех подряд меняют, без разговоров. Я пока тут торчал, выбирая себе замену, всякого наслушался. Им начальник по сто раз на дню видеофонил и орал как резаный.

– Что, прямо при тебе? – удивился я.

– Ага, – ухмыльнулся двойник. – Я ведь почти что покойник – чего меня бояться? Ты вот что, расскажи лучше о себе, – попросил он, закуривая.

– Нечего рассказывать, – пожал плечами я. – Живу, как живется, каждый новый день похож на предыдущий. Трясина… Да мне ничего и не нужно.

– А она? – спросил двойник, и я прекрасно понял, о ком он говорит. – Она нужна?

Нужна. А сейчас, после того как я ее потерял, нужна как никогда раньше. Но почему-то я не мог ему этого сказать.

– Наверное, – пожал я плечами.

– Наверное? – удивленно приподнял он красиво изогнутую бровь. – Почему же ты каждую ночь просыпаешься в холодном поту и считаешь до трех, после чего включаешь везде свет и слоняешься по квартире, бормоча что-то себе под нос? Я ведь все о тебе знаю. Знаю, что тебя мучит и почему ты перерезал провод. Но телефон так и звонит, да?

Я молчал, думая о том, что Адам и Ева обманули. Это не двойник сидел сейчас передо мной. Это моя совесть по какому-то волшебству обрела плоть и кровь и обличала, пытаясь добиться раскаяния. Я не знал, что ему ответить, и, кажется, собеседник это прекрасно понимал.

– У вас ведь все было как у нас, да? – спросил он, закуривая.

Да, все было как у них – мы с ней тоже ходили в один детский сад, сидели за одной партой в школе, учились в одном вузе. Потом поженились. И у нее тоже были странные отношения с цифрой «3». Всего покупала по три, три раза набирала номер, даже в дверь звонила три раза.

– Почему вы расстались? – спросил он, пристально глядя на меня и доставая из пачки новую сигарету. Окурок предыдущей валялся на белоснежном полу.

– Тебе вообще можно курить? – не выдержал я.

– Вообще можно, – ухмыльнулся он. – Все равно умирать, так что не имеет никакого значения, сколько сигарет я выкурю напоследок.

– И когда тот самый «напоследок» ожидается? – осторожно спросил я.

Он безрадостно, даже как-то обреченно, засмеялся.

– Врачи сказали, что через два-три месяца, если не произойдет какое-нибудь чудо. И тут вдруг появились два этих… товарища. Правда, то, что они предлагают, похоже на бред сумасшедшего, но мне все равно нечего терять. Одна надежда на то, что ты позаботишься о моих девчонках. Хоть мне и хочется врезать тебе при одной мысли об этом.

Второй «я» зло усмехнулся и мне стало не по себе.

– Ты, между прочим, так и не рассказал почему вы расстались.

– Ну… – я, устав стоять, сел на пол рядом с ним и замолчал.

– Рассказывай! – приказал мой двойник, неожиданно вскочив со стула. Трость откатилась в сторону и он начал падать. Попытался схватиться за стул, но тот уехал в сторону. Я кинулся к нему и, стараясь удержать, прижал к себе как беспомощного котенка.

– Неужели… ты… ее… бросил? Бросил ведь… да? – прохрипел он.

– Да, бросил! – закричал я, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания. – Бросил!

Прокричал ему на ухо, усадил на стул и лег на пол. Мне было невероятно жаль его и его семью, а еще больше себя. Я смотрел на ослепительно белый потолок «апартаментов» и думал о том, какая несправедливая штука судьба: зачем она забирает жизнь у хорошего человека и оставляет ее тому, кто этот дар никогда не оценит?

– Я бросил ее, – прошептал я. – И поверь, не было ни единого дня, чтобы об этом не пожалел.

– Почему бросил? – опять спросил он, закуривая очередную сигарету.

– Да все банально, – усмехнулся я. – Она хотела детей, а я был не готов. Мы постоянно спорили и ругались по этому поводу. В конечном счете я сказал, чтобы она убиралась и искала себе папу Карло, который из подручных материалов настрогает ей маленьких Буратин. И она ушла.

– Дубина, – усмехнулся он, а потом спросил так, будто уже знал ответ. – Что было потом?

– Однажды ночью она позвонила. Уж не знаю зачем… А я не взял трубку. Наверное, тогда она решила поехать ко мне, выбежала на улицу, там-то ее этот пьяный урод и сбил. Насмерть…

Какое-то время мы сидели молча.

Он курил, а я пялился в потолок, уговаривая слезы не покидать уголков глаз. Но они не желали меня слушать. Когда воцарившаяся тишина начала действовать на нервы, мой двойник тихо сказал:

– Знаешь в чем мое главное отличие? – я не знал.

– Я взял трубку. И услышал то, что она торопилась мне сообщить.

– И что же? – я жаждал узнать это как никогда раньше. Не представлял, как буду жить в том чужом мире без этого знания.

– Она была беременна! – счастливо засмеялся двойник, мысленно переносясь в прошлое. – И той ночью я помчался к ней. Чуть не попал под машину, но чудом уцелел. Я взял трубку, дубина! А знаешь почему я выбрал тебя?

Этого я тоже не знал.

– Потому что ты единственный из всех моих двойников, в чьей жизни была она. И я подумал, вот он – тот, кто сможет полюбить ее и никогда не обидит. Смотри, не подведи меня, не то я тебя из-под земли достану. А теперь слушай внимательно: жена ненавидит водить, но никогда в этом не признается. Обожает мыть посуду. Полгода назад подарил ей посудомоечную машину, а она все равно моет тарелки и кастрюли руками. Говорит, это ее дзен. Катюша обожает шоколад, но у нее на него аллергия, поэтому давать нельзя ни в коем случае… Ну что ты опять замолчал? Скажи хоть что-нибудь.

Мне было что сказать, но только не ему. Я вдруг понял: все, что было до этого в моей жизни – огромная ошибка. И если можно ее хоть как-то исправить, то только сейчас. Я никогда не буду счастливым в мире своего двойника. Только не с этой женщиной, которая меня не знает и не любит. И никогда не полюбит. Ложась с ней в постель, я всегда буду помнить об этом. Помнить о том, что случилось с ее мужем. Я хотел счастья, но не такой ценой.

Открылась дверь и вошли помощники миров.

– Пора? – спросил второй «я».

Адам утвердительно кивнул.

– Пора, товарищ Мессир, – обратилась ко мне Ева, после чего нажала на стенную панель и часть незагроможденной оборудованием стены отъехала в сторону. В комнату ворвался легкий ветерок. Нашим взорам открылась знакомая детская площадка, выглядевшая зловеще в свете полной Луны.

– Теперь идите! – сказал Адам. – Адрес вам известен.

Но я не мог. Не мог, потому что иначе стал бы обладать тем, чего не заслужил. Чем обладать не должен.

– Я не пойду.

– Что?! – закричал со стула второй «я». – Ты, трусливый сукин сын!

– Дело не в этом, – спокойно ответил я. – Просто каждый должен прожить свою жизнь. Быть тобой я не могу и не хочу.

Адам и Ева круглыми от ужаса глазами смотрели на меня, ожидая продолжения, и мне было что им сказать.

– Послушайте, – начал я, тщательно подбирая слова. – Если у вас есть технологии, способные открыть проход между мирами, может вы в состоянии вылечить его?

– Невозможно, – почему-то с облегчением ответила Ева. – Но, раз уж на то пошло, мы можем поменять вас телами, потому что кто умрет, совершенно неважно. Важно, чтобы с семьей остался здоровый человек.

– Вот значит как. По-вашему, поменять нас телами намного проще, чем вылечить больного? – усмехнулся я.

Адам поморщился:

– Вы, товарищ Мессир, все время задаете какие-то провокационные вопросы. Что можем, то можем. Выбирайте способ обмена. Времени на раздумья нет – портал вот-вот закроется и тогда придется ждать до завтра, а зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня?

– Да слышал я, что у вас с выполнением плана проблемы, уж сказали бы правду. Им мне никогда не стать, так что меняйте уж телами. Что вам для этого нужно: щелкнуть пальцами или нажать на кнопку в стене?

– Просто закройте глаза, – сказала Ева. – Главное – не бойтесь, в связи с возникшими обстоятельствами, возвращать вас мы будем не тем путем, каким сюда доставили.

Я зажмурился и, прежде чем меня поглотила тьма, двойник спросил:

– Что бы ты сделал, будь у тебя шанс все исправить?

– Взял эту дурацкую трубку…

И все исчезло. Раскинув руки, я лежал в темноте, полностью отдавшись ее власти. На то чтобы сопротивляться сил не было. Я падал, слушая нарастающий гул, от которого разболелась голова, а потом, наверное, потерял сознание.

…Очнулся в стареньком кресле. Том самом, в котором сидела Ева. За окном царила ночь, но в комнате было светло – в ней сейчас горел не только ночник, но и люстра. Я находился в своей квартире, но с ней что-то было не так: мебель переставлена, другие шторы… Опустив глаза я увидел газету, которую кто-то положил мне на колени. На газете лежала записка: «Посмотри на дату, дубина. И не забывай про время. Я все выяснил: звонок в 3.21, смерть в 3.24. Это твой первый и последний шанс. Других не будет. Удачи!»

Взглянув на дату, как было сказано, я обомлел: помощники миров перенесли меня на два года раньше. В ту самую ночь. Невозможно! Настенные часы показывали 3.18. Три минуты до ее звонка, три шага до тумбочки, на которой стоял телефон, и три мгновенья на то, чтобы пьяный урод умчался искать другую жертву. Невозможно! Был один способ выяснить, правда все это или нет. Я попытался встать, но упал, забыв о том, что нахожусь в изнуренном смертельной болезнью теле своего двойника. 3.19. Нужно сделать всего три шага. Три шага длиною в вечность. 3.20.

Рядом с креслом стояла знакомая трость. Я оперся на нее и медленно пошел к прикроватной тумбочке, на которой стоял телефон. Его шнур был целехоньким. Невозможно! 3.21. Паника волнами накатывала на меня, стараясь уничтожить, лишить надежды, заставляя сомневаться в том, что я поступил верно, отдав свое здоровое тело двойнику, когда вдруг раздался звонок.

– Алло, – зачем-то прошептал я, схватив трубку трясущейся рукой.

– Здравствуй, – послышался ее голос. – Извини, что так поздно, но я долго не могла уснуть и поняла, что если не услышу твой голос – умру!

– Как же я рад, что ты позвонила! – глухо ответил я, стараясь унять рехнувшееся сердце.

– И я рада. Очень, – тихо ответила она.

– Скажи еще что-нибудь, – попросил я. – Неважно что, просто говори.

– Мне нужно сказать тебе что-то очень важное, но я понятия не имею с чего начать, – будто оправдываясь, сказала она, не подозревая, что я уже знал, о чем она хочет мне сообщить. – С тобой все в порядке? Голос какой-то больной?

Я вспомнил бледное лицо своего двойника, его неспособность обходиться без трости и сказал:

– Со мной не все в порядке с того момента, как мы развелись.

– Так, может… мне приехать? Хочешь?

– Очень хочу, – твердо ответил я, с такой силой прижав трубку к уху, будто от этого зависела моя никчемная жизнь. На часах 3.24. Пьяный урод вот-вот скроется из нашей жизни.

– Я скоро буду, – сказала она. – Нужны какие-нибудь лекарства?

– Ничего не надо! – крикнул я. – Просто приезжай!

И положил трубку. Потом кое-как вернулся в кресло и сидел в нем, как мне показалось, целую вечность, мучимый разными мыслями. Сначала корил себя за эгоизм – ведь я же умирал, зачем нужно было звать ее? Чтобы она потом страдала? Успокаивал всполошившуюся совесть тем, что проживу по крайней мере еще пару месяцев, и потом, может наша медицина отличается от медицины из параллельной вселенной и сможет вылечить меня. Впрочем, даже если мне предстоит умереть, не страшно. Ведь она будет жить. И наш ребенок. Потом думал над тем, что мне как-то придется объяснить ей свое состояние, хотя это как раз была меньшей из всех возможных проблем.

В тот момент, когда я решил, что мне все пригрезилось, в дверь позвонили.

– Раз, – сказал я, с надеждой ожидая продолжения. «Это она, точно она. Или это вновь память играет со мной в свои игры? Пожалуйста, еще один звонок, только один, – просил я. – Пожалуйста, пусть это будет она! Мне так нужен этот шанс…»

– Два! – подскакивая, прокричал я, когда в дверь позвонили еще раз. Она! Точно она! Из последних сил кинулся в коридор, наверняка зная, кого увижу за дверью, забыв о болезни, о том, что не могу передвигаться без трости и вообще медленно умираю. «Все будет хорошо! – думал я. – Вместе мы справимся! Мы обязательно справимся!»

– Три, – прошептал я, после третьего звонка распахивая дверь и без сил падая к ее ногам. – Три!..

Лауреат конкурса фантастических рассказов «Метафорическая деформация ’16»