Текст книги "Самая-самая"

Роксана. Я нахожу, что вы были бы прелестной парой.

Матье (Дэвиду). Надеюсь, ее мнение для вас что-нибудь да значит?

Дэвид. О да! Я весь обратился в слух.

Роксана. Скажите, Пьяссен-Лиже – ее настоящее имя?

Дэвид. Это, может быть, единственная подлинная деталь во всей этой истории.

Роксана. Тем лучше. Вы можете быть уверены, что она выйдет за вас замуж не ради денег.

Дэвид. Но о браке не было и речи!

Роксана. Возможно. Но раз идея возникла, настоятельно советую над ней подумать.

Дэвид. Вы действительно мне это советуете?

Матье. Раз она говорит!

Дэвид. Я прошу вас еще раз подтвердить. Это для меня очень важно.

Роксана. Разумеется, важно, и я со всей ответственностью советую вам на ней жениться.

Дэвид. Но я не знаю, согласится ли Сандра.

Роксана. Это уж, позвольте, я возьму на себя. Она влюбится в вас скорее, чем вы успеете оглянуться.

Дэвид. Вы сделаете это для меня?

Роксана. С превеликим удовольствием! Плюс еще с глубокой убежденностью. Я обрушу на нее лавину ваших достоинств.

Дэвид. А вы все-таки их у меня находите?

Роксана. Для другой – даже много. (Встает.) Сейчас же запишу номер ее телефона в мою записную книжку. А то вдруг потом забуду! (Выходит.)

Матье. На этот раз получили доказательство ее нелюбви?

Дэвид. Я чувствую облегчение.

Матье. Наконец! Даже в самые оптимистические минуты вы не предполагали, что она вас не любит до такой степени.

Дэвид. Нет! Хотя слабая надежда была!

Матье. Но не больше?

Дэвид. Разве мои требования чрезмерны?

Матье. Хм…

Дэвид. Скажите мне прямо, Матье. Если вы считаете, что я больше не должен настаивать, что мне лучше удалиться…

Матье. Я этого не говорю. Это ваше личное дело. Если вы не удовлетворены и видите новый ход, идите! Меня не стесняйтесь! (Достает блокнот.)

В это время Роксана входит с записной книжкой.

Роксана. Ты тоже хочешь записать номер телефона Сандры?

Матье. Да, на всякий случай. Она на меня произвела впечатление как актриса.

Роксана. Блестящая. (Дэвиду.) Ну?

Дэвид. 19–41 – 21–12 – 46–14.

Роксана. Что это такое?

Дэвид. Ее номер в Женеве – и код.

Роксана. А в Париже?

Дэвид. Ни к чему! Она улетает через несколько часов. Она не может надолго оставлять детей.

Роксана. У нее есть дети?

Дэвид. Два близнеца двух лет и девочка шести месяцев.

Роксана. Как же?…

Дэвид. Вот поэтому мне и трудно на ней жениться, даже ради того, чтобы доставить вам удовольствие. И мужа своего она обожает.

Роксана. Так почему вы меня не прервали, когда я говорила о ней как о возможной кандидатуре?

Дэвид. Я был так счастлив, что вы думаете обо мне… интересуетесь моей жизнью, советуете… что не мог вас перебить.

Роксана. Вам не на что время тратить?

Дэвид. Я его и не трачу. Слушая вас, я многое понял.

Роксана. Например, что я вас не люблю?

Дэвид. Разве вы меня не любите?

Роксана (к Матье). Интересно.

Переглядываются. Улыбаются друг другу.

Дэвид. Интересно.

Матье. Почему же?

Дэвид. Я понял, что Роксана, верная себе, «самой-самой», может любить только того, кто во всем, как и она, идет по конца, кто будет ей принадлежать безраздельно. Правда, Матье?

Матье. Да. Но я не понимаю, к чему вы клоните.

Дэвид. Я хочу предложить ей единственное, что еще до сих пор не предложил, – мое имя.

Матье. Вы хотите?…

Дэвид. Да. Жениться на ней.

Матье и Роксана. Что-о-о?

Дэвид. Перед всем миром, перед богом и друзьями.

Роксана (вставая и направляясь к двери). Ну, на этот раз шутка слишком затянулась. Вы перешли все границы, и я прошу вас немедленно покинуть мой дом. (Распахивает дверь.)

В то краткое мгновение, когда она стоит к нему спиной, Дэвид показывает жестами Матье, что он наверху блаженства.

Дэвид. Вы отказываете мне?

Роксана. Это настолько нелепо, что я даже не хочу вам отвечать.

Дэвид. Так, значит, и это не было препятствием!

Роксана. Уходите!

Дэвид. Я не заслужил, чтобы вы так ко мне относились. Единственная моя вина перед вами – это то, что я вас слишком люблю.

Роксана. Ну, Матье, скажи ему хоть ты!

Матье (неуверенно). Да-да, конечно! (Беря Дэвида под руку.)

Мой дорогой…

Дэвид (вырываясь). Оставьте меня! Я и без того уйду. Но не как собака, которую выгоняют, не под этим ненавидящим взглядом. Это слишком несправедливо. Вернитесь… хотя бы для того, чтобы вежливо попрощаться.

Теряя терпение, Роксана закрывает дверь. Дэвид пользуется моментом, чтобы показать знаками Матье, что он счастлив сверх меры. Матье в свою очередь показывает ему, что перестает что-либо понимать. Роксана подходит, жестко протягивая руку.

Роксана. Пожалуйста. Я вежливо прощаюсь с вами.

Дэвид. Теплее! Разве вы протягиваете мне дружескую руку.

Роксана. Но я вам не друг.

Дэвид. Но все же и не враг!

Роксана. Нет, я вам никто, понимаете, никто и никем не хочу быть.

Дэвид (оборачивается к Матье, сияя от счастья). Вы слышите, Матье, она не хочет быть мне никем, даже врагом.

Матье (заговорщически подмигнув Дэвиду, Роксане). Даже приятельницей, чтобы разок пойти в кино или в ресторан пообедать?

Роксана поднимает глаза к небу.

Дэвид. Даже сестрой, которой бы я поверял свои тревоги и огорчения?

Роксана еле сдерживается.

Матье. Даже солдатской подругой, которой можно писать письма издалека?

Роксана. Ни матерью, ни бабушкой, ни двоюродной тетушкой… Никем. Для этого человека я не существую.

Дэвид (знаком давая Матье понять, что начинает другую игру). В таком случае и я ни для кого не хочу существовать.

Роксана. Что вы имеете в виду?

Дэвид. Неужели вы думаете, что я стану влачить жалкое существование без надежды и без цели?

Роксана. Неужели вы думаете, что меня можно шантажировать угрозой самоубийства?

Дэвид. Это не шантаж. Я знаю, что от вас мне нечего ждать. Просто я хотел показать вам, что вы делаете: месяц назад вы спасли мне жизнь, сегодня вы ее отнимаете.

Роксана. Послушайте, Дэвид, я ничего не делала. Ни сегодня, ни месяц назад. Я не сделала ничего ни ради вас, ни против вас. Помимо моей воли я оказалась в фокусе ваших бредовых идей. И вы можете действовать, как вам заблагорассудится, меня это ни в коей мере не касается. Вот почему, мистер Грэг, я со спокойной совестью с вами вежливо прощаюсь.

Дэвид. Предупреждаю вас, вы раскаетесь!

Роксана. Никогда! (Выходит в свою комнату.)

Дэвид (в восторге). Я ей абсолютно безразличен!

Матье. Большего трудно добиться.

Дэвид. Трудно, но можно!

Матье. У вас еще какая-то идея?

Дэвид (направляясь к выходу). Да, но последняя.

Матье. Какая же?

Дэвид (открывая дверь). Это сюрприз. Прощайте, Матье.

Матье. Зачем «прощайте», еще увидимся!

Дэвид. Кто знает… (Уходит.)

Матье некоторое время стоит в волнении, хочет было поговорить с Двойничком, но вдруг быстро направляется к к комнате Роксаны и зовет ее.

Матье. Роксана!

Роксана (осторожно высовывая голову). Он ушел?

Матье. Да, но я очень волнуюсь!

Роксана. На тебя подействовали его угрозы?

Матье. Сначала нет, но когда он уходил, у него был странный вид.

Роксана. У него всегда странный вид. От него многого можно ждать, но все же не этого!

Матье. Ты не отдаешь себе отчета, как была с ним жестока!

Роксана. Не тебе меня упрекать. Ты хотел знать, может ли такая женщина, как я, влюбиться в такого молодого человека, как он. Ответила я тебе?

Матье. Ответила, но, к несчастью, не только мне, а и ему. А ты могла хотя бы сделать между нами некоторое различие.

Роксана. С какой стати мне было его щадить!

Матье. Да с той, что он тебя любит!

Роксана. Так я и поверила!

Матье. Что? После всего, что он тебе говорил, после всего, что он сделал?… Это уже вне моего разумения! Он не может поверить, что ты его не любишь, а ты не можешь поверить, что он тебя обожает!

Роксана. Из всего этого у тебя выходит сценарий?

Матье. Да, и какой! Я все записывал, не беспокойся… Но чем же он может тебя убедить?

Роксана. Только самоубийством.

Матье. Что?

Роксана. Как ни думай, это – единственный способ.

Матье. Какой ужас ты говоришь!

Роксана. Почему? Я считаю, это будет прекрасным сюжетным ходом. Молодой человек накладывает на себя руки, давая даме сердца неопровержимое доказательство своей любви, и она начинает его любить, когда это уже поздно. Очень оригинальная трагическая развязка.

Матье. Значит, ты полюбишь Дэвида, если он умрет?

Роксана. О да! А ты разве так не думаешь?

Матье. Я ничего не думаю, я спрашиваю!

Роксана. Как я могу тебе ответить, если он еще жив?

Тревожные звонки в дверь. Матье и Роксана застывают на месте. Затем Матье бросается открывать, а Роксана тихо скрывается в своей комнате.

Матье. Иду!

В дверях Николя. У него потрясенный вид.

Николя. Дэвид!.. Скорей!..

Матье. Что – Дэвид!.. Где?…

Николя. В лифте! Скорей!

Матье выбегает с ним на лестничную площадку, и видно, как они вытаскивают бездыханного Дэвида из лифта. Если декорация не позволяет это показать, то они просто втаскивают Дэвида за руки и за ноги в комнату. Дэвид без пиджака, один рукав рубахи закатан.

Матье. Осторожней, осторожней, голова!

Николя. Сейчас не до головы!

Матье. Николя, ты не думаешь, что он…

Николя. Я ничего не знаю, я его не осматривал.

Кладут Дэвида на диван.

Я вошел в лифт, увидел его и сразу – сюда. (Прикладывает ухо к сердцу Дэвида.)

Матье. Что?

Николя. Ничего не слышу.

Матье. Не может быть.

Николя. Молчи!.. Да! Да! Слабо, но дышит!

Матье. Слава богу, я так испугался.

Николя. Подожди, это еще ничего не значит! (Щупает пульс Дэвида, замечает на руке след укола и показывает его Матье.) След укола!

Матье. Кажется!

Николя. Он болел?

Матье. Нет! Боже мой! Он сделал себе укол, выйдя отсюда!

Николя. Почему?

Матье. Чтобы покончить с собой!

Николя. Дэвид?

Матье. Да, объяснять долго, говорю тебе, это так.

Николя. Тогда скорее врача! Телефон!

Матье. Ты помнишь номер Мореля?

Николя. Да. Постой… 705-15-15.

Матье (снимая трубку). Черт! Роксана переключила!

Николя. Она здесь?

Роксана (выходит из комнаты с телефоном в руках). Здесь. Я вызвала Мореля. Он будет через десять минут.

Матье. Ты уже вызвала?

Роксана. Когда к вам приносят бездыханное тело, то разве не это нужно делать прежде всего?

Матье. Да, если не терять головы и сохранять хладнокровие.

Роксана. Терять голову не нужно никогда! И доказательство тому – из нас троих только я одна сделала что-то нужное для этого бедняги и буду продолжать в том же духе. (Берет пиджак Дэвида.) Например, постараюсь найти ампулу.

Николя. Нашла?

Роксана. Нет. (Направляется к выходу.) Посмотрю в лифте, не остался ли там шприц…

Николя (останавливая ее). Я пойду. (Выходит, оставив дверь открытой.)

Роксана утвердительно кивает и спокойно идет в кухню.

Роксана. Сварю ему крепкий кофе, в таких случаях это всегда полезно.

Матье. Это выше моего разумения! Как ты можешь оставаться такой спокойной, так держать себя в руках, когда у тебя на глазах, может быть, умирает этот мальчик! Нет, я не понимаю!

Роксана (протягивая Матье из кухни бутылку). Я держу себя в руках и делаю то, что нужно. Дай ему понюхать уксус. (Отворачивается и продолжает готовить кофе.)

Матье. Невероятно! Ты же сама только что говорила, что этот поступок вызовет твою любовь!

Роксана (из кухни). Ах да! И, видишь, ошиблась – ничего он не вызвал… но, вообще-то, это неплохо.

Матье. Для кого?

Роксана. Для твоего сценария. На мой вкус, это очень удачный финал.

Матье не успевает выразить свое изумление. Дэвид открывает глаза и слегка приподнимается.

Дэвид (шепотом, к Матье). Вы видите, что тогда это еще был не предел!

Матье открывает рот, но входит Николя.

Николя. Шприца нет ни на площадке, ни в лифте!

Дэвид (вскакивая на ноги). Откуда ему быть!

Николя. Дэвид!..

Матье. Вы ничего с собой не делали?

Дэвид. Нет. Очень сожалею, Матье, но вы напрасно переволновались.

Николя. А след укола?

Дэвид. Утром мне делали анализ крови…

Роксана (возвращаясь из кухни). Прекрасно разыграно! Вы превзошли самого себя!

Дэвид. Вы тоже! Но я думаю, мы можем еще блеснуть!

Роксана. Что касается меня, то я готова, и сию минуту.

Дэвид. Сию минуту?

Роксана. Николя, ты на мотоцикле?

Николя. Да.

Роксана. Прекрасно. Поехали.

Николя. Куда?

Роксана. Скажу по дороге. Иди заводи. Я спускаюсь.

Николя уходит.

Матье. Роксана, куда ты?

Роксана. Куда глаза глядят, лишь бы его не видеть.

Матье. Но мы же не можем так вдруг расстаться!

Роксана. Именно вдруг! Ты должен остаться и его удержать, иначе он бросится следом.

Дэвид. Верно.

Матье. А вы тут при чем?

Роксана. Пока, Матье! Желаю удачи со сценарием! (Быстро выходит.)

Матье. Ну, чего вы добились?

Дэвид. Успокойтесь, Матье. Я это предвидел. Мой шофер внизу, и ему приказано следовать за ней. Она еще до вечера будет здесь.

Матье. Тогда почему вы не помешали ей уйти?

Дэвид. Чтобы поделиться с вами одной идеей, которая пришла мне в голову.

Матье. Еще одной?!

Дэвид. Не бойтесь, речь идет о деле. О вашем сценарии.

Матье. Каком?

Дэвид. Том, где говорится о Роксане и обо мне.

Матье. События развиваются в таком темпе, что он скоро будет готов.

Дэвид. Вот именно! Меня беспокоит финал. Пусть это вам не покажется смешным, но я хотел бы, чтобы на пленке конец был более благополучный.

Матье. О! Да я только этого и хочу. Так, как все сейчас обернулось, мне совсем не по вкусу. И вне логики. Сладость отказа – куда ни шло! Но есть же границы! Наступает момент, когда, по логике, вы перестаете воспринимать эту сладость и стремитесь только к одному – пробудить ответную любовь.

Дэвид. Конечно, это было бы прекрасно, но после моего самоубийства, вернее, после ее реакции…

Матье. Это невозможно! Это не в характере персонажа, а он должен быть неизменным. Она вас не любит и никогда не полюбит. В этом ее совершенство и законченность.

Дэвид. А вы не боитесь, что все слишком затянулось, что полное безразличие героини лишает ее привлекательности?

Матье (неискренне). Нет. Этому есть основание: молодой человек ей не нравится и надоел.

Дэвид. Но тогда это нужно получше обосновать. Почему он ей так не нравится? Аргумент, который она приводит, – на мой взгляд, несерьезен.

Матье. Возможно, вы и правы. Здесь не все четко. Мотивировка должна быть другая.

Дэвид. Мне тоже кажется.

Матье. Но какая?

Дэвид. Может быть, она любит другого?

Матье. Да, конечно, это прежде всего приходит на ум… Но кого? В моем сценарии она живет одна, никем не интересуясь…

Дэвид. У нее нет друзей, соседей?…

Матье. Нет. Я ей сочинил сестру-сообщницу? с которой она все обсуждает.

Дэвид. А вы не могли бы заменить сестру… например, другом, давним другом, которого она любит, а он об этом не подозревает?

Матье. Да, могу, это нетрудно.

Дэвид. Мне тоже так кажется, но, вы знаете, я не писатель, Может быть, вы…

Матье. Постойте, постойте!.. Мне пришла одна идея!.. Ах! Вот это был бы ход!

Дэвид. Что?

Матье. Может быть, это она сама, наша героиня, подстроила всю эту историю с влюбленным, жаждущим безответной любви?

Дэвид. Как так?

Матье. Постойте! Мне самому еще не все ясно. Мне только сейчас это пришло в голову… Если тот…

Дэвид. Кто – тот?

Матье. Молодой человек…

Дэвид. Ах, да…

Матье. Назовем его Дэвид, для простоты!

Дэвид. Хорошо.

Матье. Если в действительности Дэвид по ее просьбе согласится стать ее сообщником… из любви к азарту, например?

Дэвид. Да, или из благодарности…

Матье. Если вас это больше устраивает.

Дэвид. И, по вашему мнению, она обратилась к Дэвиду за помощью исключительно для того, чтобы вызвать ревность друга, которого она втайне страстно любит?

Матье. Нет, это слишком банально. Женщина ее уровня не прибегнет к такой уловке…

Дэвид. Согласен с вами. Но тогда зачем ей надо было разыгрывать всю эту комедию?

Матье. Не знаю, может быть, чтобы другой…

Дэвид. Кто – другой?

Матье. Ну, друг…

Дэвид. А! Тогда назовем его Юлиус, для простоты!

Матье. Хорошо. Значит, она все это сделала, чтобы потрясти его своим воображением!

Дэвид. Да! Совсем неглупо. При том условии, если вначале показать, что Юлиус особенно высоко ценит в людях именно воображение. Это ведь свойственно не всем мужчинам.

Матье. Разумеется, но если сделать его…

Дэвид. Писателем?

Матье. Блестяще! В высшей степени подходит, ибо эта посылка позволяет думать, что поступки женщины продиктованы желанием вызвать его вдохновение и помочь ему в его творчестве.

Дэвид. И она своего добивается.

Матье. Разумеется. Но постойте! Этот дурак Юлиус витает в облаках и садится за книгу, даже не подозревая, что она водит его пером.

Дэвид. Но в финале он это заметит!

Матье. Иначе быть не может. Сочиняя концовку! Ему бросится в глаза, что настоящая история любви не та, где герой – Дэвид, а где герой – он сам!

Дэвид. И, разумеется, он снова полюбит ее?

Матье. Разумеется! Но почему «снова»?

Дэвид. Потому что, как я себе представляю, этот кретин Юлиус любил же ее четырнадцать лет тому назад…

Матье (понимая наконец истину). Черт возьми! Черт возьми! Черт возьми!

Дэвид. А, наконец! Долго же вам надо было разжевывать!

Матье. Черт возьми!

Дэвид. Диалог не должен быть таким однообразным.

Матье (в замешательстве). Но если это правда?…

Дэвид. Значит, вы с ней все еще мыслите одинаково. С небольшим разрывом во времени, поскольку вы немножко заржавели. Ничего! Скоро войдете в форму.

Матье. Поразительно!

Дэвид. Это она – поразительна!

Матье. Неужели все это она одна придумала?

Дэвид. Да. Я только привел ей мою приятельницу Сандру, которая – как вы справедливо заметили – не лишена актерских способностей!

Матье. Вы тоже!

Дэвид. Я играл самого себя.

Матье. Ах, так вы на самом деле существуете?

Дэвид. Уж за это меня великодушно простите. Я действительно сын вашего старого друга Грэга. И действительно славился идиотскими пари, которые довели меня до полного отвращения к людям, так что Роксана в самом деле спасла мне жизнь.

Матье. И вы в самом деле ее любите?

Дэвид. Всем сердцем. Настолько, что даже люблю ее любовь к вам и сам предложил ей как угодно воспользоваться мною, чтобы вас соединить.

Матье. И вы вправду счастливы, что она вам не отвечает взаимностью?

Дэвид. Вначале она мне это внушила, рассчитывая, что эта идея вас вдохновит.

Матье. Она угадала.

Дэвид. В отношении меня тоже. Потому что, по мере того как я импровизировал, я замечал, что вымысел становится реальностью. По крайней мере в настоящий момент.

Матье. Так вы думаете, что потом будете несчастны?

Дэвид. Может быть, но мне наплевать. Я столько выстрадал оттого, что не страдал… Я предпочитаю страдать от любви, а не от отвращения к людям.

Матье. Только бы вы не переменились!

Дэвид. Если так случится, я снова приду к ней.

Матье. Между нами, я не так уж этого хочу.

Дэвид. О!.. Вы ничего не должны бояться. Ни за что на свете я не захочу утратить той веры в людей, которую она во мне пробудила.

Матье. Но, раскрыв мне вашу игру, разве вы ее не продали?

Дэвид. Нет. Я точно следовал ее указаниям.

Матье. Она хотела, чтобы вы открыли мне правду?

Дэвид. Ни в коем случае. Только чтобы я помог вам самому ее открыть.

Матье. А если бы я не догадался?

Дэвид. В этом случае она категорически приказала мне оставить вас прозябать дальше.

Матье. Она так сказала?

Дэвид. Буквально. Она была так уверена в вас!

Матье. Какую же веру надо было иметь, чтобы за эти годы ее не утратить!

Дэвид. Как она была бы рада слышать эти слова!

Матье (указывая на люк). А вы уверены, что она меня до сих пор не слушала?

Дэвид (улыбаясь). Вот вы и начали мыслить на нужной волне. Я вам больше не нужен. Моя роль окончена.

Матье. Надо думать.

Дэвид. О! Последнее слово…

Матье. Да?

Дэвид (в дверях). Если ваш фильм будет иметь успех… Я согласен на продолжение.

Матье. Дорого бы мне надо было заплатить…

Дэвид. Сколько? (Выходит.)

Матье подходит к люку, хочет поднять крышку, но передумывает. Берет Двойничка, надевает его на руку и пристраивает его у люка в позе ожидания. Люк открывается, и появляется кукла, изображающая Роксану; она держит на палке синий прямоугольник.

Двойничок смотрит на него в недоумении, затем достает из кармана мел и пишет на нем букву «П». Кукла Роксана одобрительно качает головой и пишет на другом конце прямоугольника букву «С». И обе куклы очень быстро по очереди дописывают слово «Пикпюс». Как только слово дописано, куклы бросаются в объятия друг друга.

Матье. Моя самая-самая!

Роксана. Я так боялась, что твои первые слова будут другие!

Матье (снимает куклу и усаживает ее в кресло). Не бойся. Мое затмение прошло. И так слишком долго оно затянулось.

Роксана (усаживая свою куклу рядом с куклой Матье). Почти столько же, сколько и мое, и без Дэвида оно, возможно, еще бы и не кончилось.

Матье. При чем тут Дэвид?

Роксана. Он заставил меня признать, что в каждом мужском лице я видела и вижу только твои очертания.

Матье. Так же, как и я всегда искал только тебя.

Роксана. Правда?

Матье. Как будто ты этого не знала.

Роксана. Эти семь лет – нет.

Матье. Я тоже. Хотя время от времени у меня мелькало подозрение…

Роксана. У меня тоже. Но я не решалась сказать тебе об этом.

Матье. Я тоже. Я так боялся обмануться.

Роксана. Я тоже. Я боялась, ты подумаешь, что я навязываюсь.

Матье. Я тоже, и потом, я хотел, чтобы ты сама догадалась.

Роксана. Я тоже. Но ты ничего не понимал.

Матье. Ты тоже. Ты включала первую программу, когда я хотел смотреть вторую…

Роксана. Ты тоже. Тебе уже не нравилось то, что нравилось мне.

Матье. Ты тоже – засыпала, когда мне совсем не хотелось спать.

Роксана. Ты тоже…

Матье и Роксана (вместе). И хуже всего то, что… (Удивленно и радостно смотрят друг на друга.) Что?

Поскольку ни один из них не хочет начать первым, они считают на пальцах – «один», «два», «три» и вместе произносят: «Кьянти!»

Матье. Ты мне больше не предлагала выпить, когда мне хотелось!

Роксана. Ты тоже!

Матье. Ты забывала ставить бутылку на обычное место!

Роксана. Ты тоже!

Матье. Я – и ты тоже! Ты – и я тоже! Как мы были близки друг другу, когда думали, что далеки!

Роксана. Однако сколько мне пришлось всего придумать, чтобы преодолеть это расстояние!

Матье. Ты могла бы выбрать и более прямую дорогу!

Роксана. Но благодаря этому ты, возможно, проложил на карте любви новую маленькую тропинку.

Матье. Она новая только потому, что ведет к тебе. Иначе она походила бы на тропинки всех тех людей, которые хоть и любят друг друга, но не могут себе в этом признаться – из гордости или из застенчивости…

Роксана. Или из упрямства.

Матье. Узкая, извилистая тропинка, пробирающаяся сквозь густые заросли, огибающая клумбы искусственных цветов иронии и дружбы и внезапно выводящая на залитую солнцем поляну вновь обретенной любви! Нет, без тебя ничего нет особенного в тропинке к Пикпюсу! А с тобой – все удивительно!

Роксана. А знаешь – это не так уж плохо!

Матье. О! Я смогу написать и лучше!

Роксана. Нет! Я думала о заглавии для твоего сценария. «Тропинка к станции метро». Тебе не нравится?

Матье. У меня есть другое, лучше.

Роксана. Какое?

Матье (жестом подтверждая очевидность слов). «Самая-самая»!

Они нежно улыбаются друг другу, в то время как опускается занавес.