Текст книги "Бандиты семидесятых. 1970-1979"

Московская погоня

Тем временем советская пресса продолжала отображать на своих страницах примеры самоотверженных действий со стороны сотрудников милиции. При этом деяния правонарушителей, если и отражались, то без всякой патетики и тем более без какого-либо сочувствия. Вот лишь один из подобных примеров, взятых из советской прессы периода поздней весны 1973 года.

Младший сержант милиции Виктор Ефимов возвращался на мотоцикле в Киевский отдел ГАИ. Внезапно впереди он увидел летящий на большой скорости «Москвич-426». По тому, какие зигзаги выписывала легковушка, было понятно, что ее водитель явно находится «под парами». Ефимов бросился наперерез нарушителю, но тот уже успел заметить гаишника и свернул в боковую улочку. Началась бешеная погоня. Ефимов сделал попытку прижать «Москвич» к тротуару, но из этого ничего не получилось – нарушитель стал маневрировать и едва не сбил милиционера. Пришлось сесть ему на «хвост» и ждать более удобного момента.

Когда они выскочили на Кутузовский проспект, Ефимов успел крикнуть постовому, чтобы тот передал по рации о пьяном лихаче другим постам. В это время на светофоре загорелся красный свет, движение на проспекте остановилось, но только не для нарушителя, который на огромной скорости проскочил светофор и свернул в переулок. Но и этот маневр не помог лихачу: Ефимов продолжал сидеть у него на «хвосте». Однако с каждой минутой младший сержант все сильнее понимал, что, если немедленно не предпринять каких-то эффективных мер к задержанию нарушителя, добром эта гонка не закончится.

Нужное решение пришло к Ефимову в тот момент, когда они выскочили на Краснопресненскую набережную. Здесь гаишник включил предельную скорость и, обогнав «Москвич», нажал на тормоз. Все произошло настолько неожиданно и быстро, что нарушитель даже не успел опомниться и свернуть в сторону. В итоге автомобиль врезался в мотоцикл и остановился. Его дверцы тут же отворились, и на воздух выбрались четверо молодых людей. Увидев, что преследовавший их гаишник поднимается с земли, они бросились врассыпную. Ефимов, превозмогая боль, устремился в погоню.

Через несколько десятков метров он настиг одного из убегавших, но тот решил бороться до конца: едва рука гаишника схватила его за локоть, как он набросился на стража порядка с кулаками. Оба они упали на землю, и кто знает, чем закончился бы этот неравный поединок (мы помним, что у Ефимова была травма), если бы не прохожие, оказавшиеся поблизости. Они бросились на помощь милиционеру и помогли ему скрутить нарушителя. Вот такая киношная погоня случилась в Москве в майские дни 73-го.

Начало Чикатило

О знаменитом маньяке советских времен Андрее Чикатило знают все. Как уже упоминалось, за 12 лет своей кровавой деятельности (1978–1990) он убил 52 человека. Однако начинал он свой путь в маньяки не с убийств, а с невинных сексуальных приставаний к своим ученицам (Чикатило работал воспитателем и преподавателем русского языка и литературы в Новошахтинской школе-интернате № 32 в Ростовской области, куда устроился в августе 1970 года). И первые его деяния подобного рода были зафиксированы весной 1973 года.

В первый раз это произошло на водоеме у Кошкинской плотины, куда Чикатило привел своих воспитанников поплавать. Когда дети бросились в воду, Чикатило уселся на берегу (он разделся до плавок, но в воду не полез) и стал внимательно следить за 14-летней Любой Костиной: из всех девочек класса она была самой развитой, и ее формы казались ему наиболее сексуально привлекательными. Когда девочка уплыла в сторону от основной группы, Чикатило тоже бросился в воду и поплыл именно к ней. Далее послушаем рассказ исследователей биографии Чикатило М. Кривича и О. Ольгина: «В несколько гребков он настиг девочку и ухватил ее за скользкую в воде талию. Люба стала вырываться, дрыгая ногами и руками, но без испуга, а весело, не ожидая ничего дурного. „Отпустите, – кричала она, – отпустите, не то утону!“

Он и не думал отпускать. Не хотел отпускать. Не мог. На него накатило.

Обеими руками он ухватил под водой ее грудь и стал мять, сначала несильно, с каким-то еще намеком на ласку, а потом сжал, сдавил остервенело. Люба поначалу не очень-то испугалась, мальчишки уже приставали к ней, и она их всегда отшивала, но когда учитель стиснул ее так, что перехватило дыхание, она поняла, что сейчас все иначе. Всерьез.

Она пыталась отбиться от него, просила отпустить. Хлебнула воды, закашлялась. Он же бормотал что-то невнятное, лишь бы протянуть время, а сам, крепко прижав ее к себе левой рукой, правой сжимал бедра, ягодицы, лез под трусы…

Внезапно она почувствовала резкую боль: большая жесткая рука уже не тискала ее тело, а рвала его, терзала. Она закричала, и крик ее был слышен на берегу.

А он, не выпуская девочку из рук и отталкивая ее все дальше от берега, просил кричать громче. Потом вдруг вытянулся в воде, будто тело его свела судорога, и отпустил Любу.

На мелководье ее, плачущую, подхватили подруги и увели от воды. Она лежала на согретой солнцем траве и стонала от боли, размазывая слезы по лицу.

Он вышел из воды минут через десять. Ни на кого не обращая внимания, быстро оделся и исчез…»

Несмотря на то что у этого происшествия было много свидетелей, все они были детьми и не смогли толком объяснить взрослым, что же на самом деле произошло. И Чикатило, образно говоря, вышел сухим из воды. Это развязало ему руки, потому что уже через несколько дней он повторил свои домогательства, но уже к другой ученице.

Чикатило закрылся с ней в кабинете (под предлогом проверки ее знаний) и стал, мягко говоря, распускать руки. В изложении самой девочки это выглядело следующим образом: «Сел ко мне за парту, стал обнимать, целовать… хватал руками за грудь, пытался снять с меня трусы. Я испугалась, отталкивала его, сопротивлялась. Он поцарапал мне ноги, бедра… Он пошел открывать дверь. Воспользовавшись этим, я выпрыгнула в окно…»

Этот случай тоже не стал достоянием широкой общественности, однако дошел до ушей директора интерната (рассказала сама пострадавшая). Тот не стал выносить сор из избы и заявлять об этом в милицию, а предпочел выгнать развратного педагога из интерната. До первой крови, пролитой Чикатило, оставалось еще пять с половиной лет.

Насильник из каунаса

Пока в Чикатило только просыпался будущий маньяк, на просторах огромной страны вершили свои гнусные дела другие извращенцы. С начала 70-х их число стало расти, о чем наглядно свидетельствует статистика: например, если в 1963 году в СССР было зарегистрировано 12 277 случаев изнасилования, из которых 151 повлекли за собой убийства жертв, то через 10 лет это число достигло соответственно 14 010 и 239 случаев. Прирост не слишком большой, поскольку для всплеска сексуального насилия в СССР не было особых причин – общество в целом продолжало оставаться целомудренным. Достаточно сказать, что более 90 % десятиклассниц в те годы заканчивали школы девственницами.

И все же, как говорится, в любом стаде найдется своя паршивая овца. Один из таких паршивцев объявился в литовском городе Каунасе ранним летом 1973 года. Его первая вылазка состоялась в среду, 6 июня, в лесном массиве города прямо средь бела дня. Одинокая женщина спешила домой, как вдруг из кустов на нее набросился неизвестный мужчина. Он был одет в рабочую спецовку, кирзовые сапоги, а на лице у него была маска из женского капронового чулка.

Угрожая жертве ножом, незнакомец потребовал у нее денег. Перепуганная до смерти видом грабителя (а в маске он напоминал Фантомаса из одноименного фильма), женщина безропотно отдала ему все, что находилось у нее в кошельке, – три червонца и мелочь. Однако, забрав деньги, преступник на этом не успокоился. Схватив жертву под локоть, он потащил ее в кусты. Там он повалил женщину на землю и, применяя все те же угрозы, изнасиловал. После этого маньяк удалился, посоветовав жертве не заявлять в милицию: дескать, только хуже будет. Но та, превозмогая страх и стыд, все же заявила о случившемся. Однако ее показания были столь расплывчаты и сумбурны, что задержать по этим приметам преступника было крайне сложно. Естественно, уголовное дело по факту изнасилования в милиции завели, но дальше этого дело пока не сдвинулось – слишком мало было улик против преступника.

Конец банды «фантомасов»

Летом 1973 года пришел конец банде неуловимых «фантомасов» из Ростова-на-Дону (костяк банды, как мы помним, состоял из четырех человек: двух братьев Толстопятовых и их приятелей Горшкова и Самосюка), которая грабила кассы различных предприятий. В течение пяти лет милиция буквально сбивалась с ног, пытаясь выйти на ее след. В итоге с каждым днем кольцо вокруг бандитов неумолимо сжималось, о чем сами преступники прекрасно догадывались. Поэтому в последний год своего существования они поставили своей целью совершить крупный налет, сорвать огромный куш и залечь на дно до лучших времен. Не получилось, поскольку удача навсегда отвернулась от бандитов.

4 ноября 1972 года банда совершила очередную вылазку. В тот день бандиты напали на шофера «Волги» И. Азивского и, упрятав его в багажник, собирались на его автомобиле совершить разбойное нападение на кассу одного из тамошних предприятий. Однако ограбление сорвалось по не зависящим от преступников причинам. Между тем это происшествие помогло двум ранее задержанным гражданам – Гриневу и Терехову, которых, как мы помним, милиция причисляла к участникам банды «фантомасов», выйти на свободу: после случая с шофером «Волги» стало ясно, что эти двое не имеют никакого отношения к банде.

Следующую вылазку «фантомасы» осуществили спустя семь месяцев – 22 мая 1973 года. Однако и в этот раз удачной операцию назвать было нельзя. В тот день бандиты вышли на дело, заняв исходную позицию в месте, где должна была появиться машина с инкассаторами. Ждали долго – 1 час 20 минут, а когда инкассаторский автомобиль наконец появился в поле зрения бандитов, Толстопятов-старший внезапно дал отбой. Он заметил, что в машине сидит еще и вооруженный милиционер, снабженный рацией. Риск засветиться был слишком велик, поэтому «фантомасы» сочли за благо удалиться без добычи. Никто из бандитов тогда даже не предполагал, что успех навсегда отвернулся от них и до разгрома банды остаются считаные дни.

«Фантомасов» удалось ликвидировать во многом благодаря новшеству, которое стало внедряться в деятельность милиции в самом начале 70-х. Речь идет о таком новом виде служебного наряда, как подвижная милицейская группа (ПМГ). Патрулируя в закрепленном секторе, ПМГ поддерживала постоянную радиосвязь с дежурной частью органа внутренних дел, вела наблюдение за соблюдением общественного порядка, пресекала совершаемые правонарушения и в считаные минуты прибывала к месту, где была нужна их помощь. Впервые подобный вариант наряда был опробован в Горьком, после чего этот почин подхватили и другие города страны. В том числе и Ростов-на-Дону.

Последним днем банды стало 7 июня. В тот день «фантомасы» устроили новое нападение – на кассу ростовского института «Южгипроводхоз». Причем навел их на нее один из работников института, прекрасно знавший, когда, где и при каких условиях выдается зарплата в этом учреждении. Бандиты (а их было трое: Вячеслав Толстопятов, Горшков и Самосюк, все они были вооружены огнестрельным оружием – двумя пистолетами и самодельным автоматом – и одеты в спортивные костюмы) вошли в институт за несколько минут до прибытия туда кассира с деньгами. Заняли позиции в коридоре возле кассы и стали ждать. Как только там появилась кассирша, они выскочили из укрытия и, угрожая оружием, вырвали у нее из рук сумку с деньгами (в ней было 125 тысяч 118 рублей) и ушли как ни в чем не бывало. По дороге они запихнули сумку в рюкзак и вышли из института спокойным шагом, напоминая собой вполне безобидных туристов. Теперь им надо было только пересечь двор и, выйдя на оживленную улицу, затеряться в толпе. Но тут случилось непредвиденное.

В эти самые минуты в соседнем с институтом дворе, где был расположен продуктовый магазин № 21, находились двое мужчин: товаровед магазина А. Гончаров и 27-летний рабочий В. Мартовицкий. Они шли на склад получать товар. В тот момент, когда впереди у них появились трое незнакомых мужчин в спортивных костюмах, в институте уже была поднята паника и на улицу вырвался чей-то крик «Кассира ограбили!». Этот крик услышал Мартовицкий, который каким-то внутренним чутьем связал его с тремя «спортсменами». Парень бросился им наперерез и попытался схватить одного из них за плечо. Тот же выхватил из-под пиджака автомат и выстрелил рабочему в бедро. Убивать его он явно не хотел, иначе стрелял бы по-другому, благо ситуация позволяла – Мартовицкий находился слишком близко, чтобы промахнуться. Однако, даже будучи раненым, Владимир не оставил попыток достать «спортсмена». И вот тут нервы бандитов не выдержали. Один из них дал еще одну очередь по парню, прошив тому грудь. Мартовицкий рухнул на землю. Казалось, что путь к бегству для преступников вновь был открыт. Но это оказалось не так.

Поблизости от места происшествия, в районе проспекта Октября, в эти же минуты находился экипаж подвижной милицейской группы (ПМГ) в составе участкового инспектора Октябрьского райисполкома младшего лейтенанта Евгения Кубышты и шофера-милиционера младшего сержанта Алексея Русова. Они имели задание на прикрытие в своем секторе кассиров нескольких предприятий, получавших в этот день в Госбанке деньги. В 12.40 ПМГ прибыла к «Южгипроводхозу», проследила, что институтский кассир благополучно вошел в здание, и отъехала на соседнюю улицу, чтобы обуздать неких хулиганов, распоясавшихся возле обувной мастерской (такое сообщение поступило милиционерам по рации). При этом Кубышта отправился искать хулиганов, а Русов остался в машине. В этот самый миг к нему подбежала женщина, которая что есть силы закричала: «Скорее! Там в институте кассира ограбили!» И как бы в подтверждение этих слов в ближайшем дворе грохнули два выстрела. Русов выскочил из машины и побежал на выстрелы.

Около дома № 105/1 по проспекту Октября он увидел троих подозрительных мужчин, которые бежали через заросли кустарника. Двое держали сумку, третий с автоматом прикрывал их.

– Стой! – крикнул им Русов и сделал предупредительный выстрел вверх.

Однако незнакомцы и не подумали останавливаться, наоборот – побежали еще быстрее. А тот, что был с автоматом, дал короткую очередь по милиционеру. Пули легли в нескольких метрах от Русова, подняв фонтаны пыли. Укрыться милиционеру было негде – это был пустырь, поэтому единственное, что ему оставалось, – как зайцу в лесу метаться из стороны в сторону и вести ответный огонь. И в этих неравных условиях он умудрился ранить одного из преступников – Самосюка. Согнувшись от боли, тот все-таки продолжал бежать за подельниками, видимо опасаясь, что, если он упадет, те его бросят.

Русову тем временем удалось забежать за угол дома и перезарядить пистолет. Этих нескольких мгновений бандитам хватило, чтобы выскочить на оживленный проспект Ленина и остановить первую же попутку – «Москвич», водителя которого, под угрозой оружия, бандиты высадили. Еще мгновение – преступников и след простыл. Но фортуна в тот день явно от них отвернулась. На удачу Русова, по этой же трассе и в том же направлении двигался «газик» пожарной охраны, в котором находились инженер-капитан УПО Виктор Селютин и шофер младший сержант УПО Геннадий Дорошенко. И хотя «газик» был уже старенький, раза три побывавший в капитальном ремонте, однако голосовавшего на обочине Русова подсадил, и Дорошенко стал выжимать из него максимум, на что тот был способен, пытаясь догнать ускользавших от справедливого возмездия бандитов.

Чуть позже в погоню включился и Евгений Кубышта. Он остановил микроавтобус типа «УАЗ» и велел водителю из автотранспортного цеха вертолетного завода преследовать «Москвич» с бандитами. Вместе с ним в машину сели еще несколько добровольных помощников: водитель угнанного «Москвича» и еще пара-тройка мужчин, ставших невольными свидетелями перестрелки. Именно по поручению Кубышты из поликлиники № 5 позвонили в дежурную часть УВД Ростгорисполкома, и по команде дежурного на линию сразу же вышли одна за другой несколько машин с оперативными группами милиции.

Между тем за рулем «Москвича» сидел Вячеслав Толстопятов, который гнал машину на предельной скорости в сторону Чкаловского поселка, не считаясь ни с какими правилами дорожного движения. Рядом с ним сидел Горшков, вооруженный автоматом (в машине было еще пять (!) пистолетов и две самодельные ручные гранаты), а Самосюк истекал кровью на заднем сиденье.

На какие-то несколько минут «фантомасам» показалось, что удача улыбнулась им и теперь все зависит от их собственной изворотливости: надо только домчаться до поселка, бросить машину и на перекладных добраться до своего логова. Но эта надежда теплилась в них недолго. Вскоре они заметили у себя за спиной пожарный «газик», который отчаянно сигналил им своей сиреной, привлекая к себе внимание чуть ли не всей округи. Раненый бандит хотел было достать назойливого преследователя автоматной очередью через заднее окно, но Дорошенко вовремя сумел заметить это движение, нажал на педаль и сбавил скорость, тем самым увеличив расстояние. Бандит опустил автомат. Капитан Селютин, будучи классным стрелком, стрелять не мог, поскольку улицы города в эти часы были многолюдны.

Через несколько минут бандиты предприняли еще одну попытку сбросить «хвост». Около комбината строительных материалов они внезапно резко остановились, рассчитывая, что преследователи не среагируют на этот маневр и сблизятся с ними. Для этого случая у них уже наготове были гранаты. Но Русов с коллегами не купились и на эту хитрость, затормозив на приличном от «Москвича» расстоянии. Постояв еще несколько секунд, бандиты вновь бросились в отрыв.

Несмотря на то что на «хвосте» у них продолжала висеть погоня и чуть ли не все ближайшие ПМГ были подняты по тревоге и мчались к ним наперерез, бандиты все еще лелеяли надежду вырваться из кольца. Пока не случилось то, что окончательно убедило их в никчемности сопротивления. Причем происшедшее больше смахивало на анекдот, чем на действительность. Случилось же вот что. На Троллейбусной улице «Москвич», обгоняя голубую «Волгу», чиркнул по ее дверце так, что оставил на ней глубокую царапину. Возмущенный водитель «Волги», не желая спускать этот поступок нарушителю, бросился за ним в погоню. Причем так резво, что даже обогнал пожарный «газик» и сделал то, что долгое время не удавалось даже тому, – оттеснил «Москвич» к обочине и заставил выскочить его на бордюрный камень, на который он сел всеми рессорами. Сделав это, водитель «волжанки» выскочил из салона, подскочил к ошарашенному Толстопятову и покрыл его трехэтажным матом. После чего, удовлетворенный, удалился. Толстопятову стоило только руку протянуть, чтобы достать пистолет и застрелить грубияна, но он, видимо, был настолько потрясен происшедшим, что даже не вспомнил про оружие.

Видимо, этот эпизод окончательно доконал грабителей, поскольку, когда к месту происшествия подъехал «газик», а следом за ним и другие милицейские машины, бандиты уже стояли возле «Москвича» с поднятыми руками и просили не стрелять в них: дескать, сдаемся. Раненого Самосюка стражи порядка вынесли из автомобиля на воздух (пули угодили ему в обе ноги и грудь), положили на траву, где он и скончался, не приходя в сознание, от потери крови. Говорят, когда вечером Русов сдавал начальству рапорт о происшедшем, у него дрожали руки. «Устал?» – спросил начальник. «Да вы что? – ответил Алексей. – Я же человека убил!»

Суд над бандой «фантомасов» состоялся в июне 1974 года. На скамье подсудимых оказались трое участников бандформирования (Владимир и Вячеслав Толстопятовы, Владимир Горшков), а также их пособники Виктор Замойский (он снабжал бандитов фиктивными справками о работе) и Константин Прудников (был их лечащим врачом). За пять лет существования банда «фантомасов» совершила несколько нападений на инкассаторов и кассиров, убив двух и ранив нескольких человек.

Суд на бандитами вызвал в Ростове-на-Дону большой резонанс. Многие горожане захотели на него попасть, но зал суда не мог вместить всех желающих. Чтобы придать этому мероприятию соответствующую рекламу, на него была допущена пресса, а также кинохроникеры, которые сняли происходящее на пленку. Поскольку уголовное дело заняло 36 томов, суд растянулся на три месяца. Только последнее слово Вячеслава Толстопятова и Горшкова длилось по четыре дня подряд. Бандиты просили сохранить им жизнь, хотя в глубине души наверняка понимали, что эти просьбы вряд ли возымеют действие. Так и вышло: братья Толстопятовы и Горшков были приговорены к расстрелу. Остальные члены банды отделались длительными сроками тюремного заключения.