Текст книги "Творения"

Если же ты скажешь, почему мы тогда не противодействовали и почему после собора приняли рукоположение от господина Тарасия, то мы в свое оправдание и тебе, и всем говорим: с одной стороны, мы были подвластными и тогда не знали того, что нам стало известно после, а с другой стороны, мы имели основательную причину в словах Тарасия, что он и епитимьи не назначал бы, а также ни с кем из таких людей не стал бы служить вместе, если бы знал, но и низложил бы их.

Хотя на самом деле было не так, как оказалось, но мы, желая согласия, удовольствовались сказанным, рассудив, что в сомнительном деле надо снисходительнее склоняться к миру, как говорит в одном месте свт. Григорий Богослов,[188]188
  Творения в русском переводе. Т.I. С.192-193. М., 1889.


[Закрыть] а вместе с тем и потому, что он был одобряем за Православие и за мужественную ревность о нем со стороны прочих Церквей.

Это я изложил тебе, сын мой, чтобы ты знал, что тебе следует знать, а также и то, что единомысленные с Саввой имели и имеют основание для своего мнения, если не соглашались с патриархом по этой причине, а не по каким – либо другим неблагоразумным поводам. Ибо, как мы на основании отзыва, что он не принимает таких, а и низлагает, имели общение с патриархом, так они, на основании сделанного явно, справедливо защищают божественное правило. И, конечно, нет никого, кто мог бы возразить им в этом, хотя бы сказали, что Тарасий принял рукополагавших за деньги, приспосабливаясь к обстоятельствам, даже если бы предстали Петр и Павел. Ибо они сами постановили такое правило и сами говорят: но если даже мы или Ангел с неба стал бы благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема (Гал.1:8).

Послание 39. К Феофилу, игумену

Хотел я скорее послать письмо твоей святости, но не находил удобного способа, содержась под крепкой стражей. Когда же Благой Бог благоволил доставить и способ, и лицо, тогда я, смиренный, исполняю свое желание, приветствую и обнимаю тебя, моего духовного отца, которого поистине очень люблю. Ибо, разлучив нас телесно, начальники века сего этим еще не расторгли нашего единодушия по Богу и расположения друг к другу, но еще более укрепили их. Ибо я уверен, что и твое преподобие любит нас, недостойных, и непреклонно пребывает в православном и богоугодном исповедании, на основании того, каким ты и прежде, и после показывал себя пред Богом и людьми. Ты избрал вместе с нами, смиренными, и гонение за благочестие, хотя этого и не хотели властители, опасаясь изгнать и заключить многих и надеясь этим как бы убедить мир, что несогласие с ними ограничивается нами одними, а других противящихся нет. Между тем таких множество в их державе, хотя они и скрываются по причине страха или приспосабливаясь к обстоятельствам, так что можно повторить слова божественного Давида, который взывает: попытаюсь счесть их, но они многочисленнее песка морского (Пс.138:18).

Подлинно, это нечестие не малое и не тайное, но весьма великое и очевидное для имеющих ум. Они, святейший, извратили домостроительство Христово, насколько от них зависело, объявив нарушение Евангелия через сочетание прелюбодеев, а прелюбодеяние – экономией, спасительной для Церкви, и предав анафеме не одобряющих этого. Они нарушили Евангелие преступлением одной заповеди, объявив это преступление Божиим домостроительством, ибо, если тот, кто соблюдает весь закон, как написано, согрешит в чем – нибудь одном, становится виновным во всем (Иак.2:10). Они же совершивших падения, самого прелюбодея и сочетавшего прелюбодеев, сообщников прелюбодея и всех, имевших часть с ним (потому что нельзя разделять друг с другом совершивших и увлеченных ими) называют не виновными, но домостроителями Божиими. Неужели солгал Тот, Кто объявил таких людей виновными? И тогда святые перестают быть домостроителями Божиими, потому что никто из святых не преступал закона Божия, а преступивший не может быть назван святым.

Эти же люди считают настоящее преступление неизменным догматом, как бы законом Божиим, а не принимающих участия в этом вместе с ними – предают анафеме. Но святые на небе и на земле, конечно, не содействуют прелюбодеянию.

Итак, очевидно, что они нарушением одной евангельской заповеди не только извратили все Евангелие, соборно признав это нарушение спасительной для Церкви экономией и приняв, насколько это от них зависело, неизменный закон, что это бывает при нарушении всякой заповеди и называется экономией, но и анафематствовали святых, не одобряющих этого, ибо и Бог не одобряет такое.

Впрочем, зачем много говорить о том, чего письмо не может вместить? Тяжкое лжеучение объявлено нашей Церкви. Эта прелюбодейная ересь вместе с извращением Евангелия нарушила и божественные правила, признав невинным прелюбодея, низложенного ими. Ибо, если уж они презрели Евангелие, то заботиться о священных правилах было бы для них потерей времени. Напомнить об этом тебе, моему отцу, я счел необходимым вместе с моим приветствием, чтобы ты, зная, что это ересь, избегал ее и еретиков, чтобы не имел общения с ними и не поминал их на Божественной Литургии в священнейшей обители своей, ибо страшные угрозы произнесены святыми для тех, кто участвует с еретиками даже в принятии пищи.

Если же твое преподобие спросит, почему мы сами не говорили этого прежде взятия под стражу, но даже поминали господствующих в Византии, то прими к сведению то, что тогда еще не было собора и не было произнесено это нечестивое учение и анафемы. До этого небезопасно было совершенно отделяться от беззаконников, разве только избегать явного общения с ними и по надлежащей экономии поминать до времени.

Когда же еретическое нечестие открыто обнаружилось во время собора, то теперь следует и твоей осторожности вместе со всеми православными говорить смело, не имея общения со лжеучителями и не поминая никого из присутствовавших на прелюбодейном соборе или разделяющих образ его мыслей. Поистине, преподобный отец, следует тебе, Феофилу, живущему во всем согласно со своим именем,[189]189
  Феофил (греч.) – любящий Бога.


[Закрыть] любить Бога и в этом. Ибо Златоуст великим и громким голосом объявил врагами Божьими не только еретиков, но и вступающих в общение с ними. И если твоя твердость не устоит, то кто же спасется? Если тот, кто прежде совершенного обнаружения ереси дерзал силой Божьей, как святой, станет уклоняться теперь, после обнаружения ереси, то как другой осмелится подать голос? Если монашеский чин не вменит все за сор (Флп.3:8), т. е. монастыри и все находящееся в них, то как мирянин оставит жену, детей и все прочее? Поэтому напоминаю, как наименьший брат и сын: не будем молчать, чтобы у нас не поднялся вопль содомский, не будем жалеть земного, чтобы не потерять небесного, не будем подавать соблазна Церкви Божией, которая может состоять и из троих православных, по определению святых, чтобы нам не быть осужденными судом Господним.

Не ради себя самого говорю это я, окаянный, – ибо для меня (дерзновенно сказать) и умереть за истину – приобретение, радость и жизнь, если мы будем укрепляемы вашими священными молитвами, – но ради давней и духовной любви между нами и ради общей пользы. В самом деле, если Сын Божий, Господь и Владыка всех, принес Себя Самого в жертву за всех Богу и Отцу, то чего не должны мы потерпеть и перенести ради Него, особенно монашествующие и распявшиеся отречением от мира, истинно и не напрасно отрекшиеся? Не по внешнему виду надо судить о делах – ибо многие надевают маски и не являются тем, чем кажутся, – но по истинным делам.

Итак, монахи в настоящие времена пусть покажут это делами. А дело монаха – не допустить ни малейшего нововведения в Евангелии, чтобы, подав мирянам пример ереси и общения с еретиками, не подвергнуться ответственности за их погибель. Много лишнего сказал я об этом предмете, с позволения высокого смиренномудрия твоей святости. Ты же, отец мой, молись и умоляй о мне, немощном и грешном, но весьма много любящем тебя. Содержимый под стражей вместе со мной также приветствует тебя и испрашивает молитв твоих.

Послание 40. К Навкратию, сыну

Снова ты в темнице, возлюбленный сын, но это снова позор для бесчестных еретиков, а для тебя – умножение наград и почестей небесных. Поэтому о них я воздыхаю и плачу, о тебе же радуюсь и благодарю Разве ты не делаешься более испытанным благодаря вторичному заключению под стражу, подобно золоту, дважды сжигаемому в горниле? Укрепляйся же, святой сын мой, и являйся перед Владыкой Господом во всем чистым и непорочным, сосудом поистине благопотребным, уготованным на всякое доброе дело (2 Тим.2:21).

Переноси долготерпеливо необычность второго стража твоего (не скажу – игумена или священника: ибо никакой служитель Божий и монах не станет прислуживать в воинских делах и даже общаться с таким прислужником). Впрочем, извести меня, как он обходится с тобой, ибо, я думаю, он лучше прежнего.

Но так или иначе, ты все – таки, сын мой, стой мужественно, облегчая скорби радостными надеждами и пользуясь уединением для приобретения бесстрастия посредством обращения взоров к одному только Богу, взирающему на тебя, и посредством постоянного соединения с Ним, с презрением отвергая негодные помыслы, приносимые сеятелем плевел.

Что же касается желания твоего, чтобы я обстоятельно отвечал о ересях и крещениях, то это превышает меру письма, и притом излишне было бы распространяться о том, что богоносный Епифаний исследовал и описал, как никто из Отцов. Поэтому прочитай священную книгу его об этом, и из нее узнаешь, что желаешь узнать. Тебе вручит ее добрый Евпрепиан.

О крещаемых кратко отвечу. Суждение о них троякое. Крещаются маркиониты, таскодругиты, манихеи и подобные им до мелхиседекиан, всего двадцать пять ересей.[190]190
  Т.е. крещаются при обращении в православную веру. Апостольское правило 49.


[Закрыть] Помазуются святым миром тессарескедекатиты, новатиане, ариане, македониане, аполлинаристы – всего пять. Не крещаются и не помазуются, а только анафематствуют свою и всякую другую ересь мелетиане, несториане, евтихиане и подобные им, до нынешней ереси, количества их теперь я не указываю, потому что ересь акефалов распадается на много частей, и письмо было бы слишком длинно.

Относительно же сказанного тобой, что правило не различает, но определенно гласит, что рукоположенные или крещенные еретиками не могут быть ни клириками, ни верными, – прими во внимание, что апостольское правило называет еретиками тех, которые не крещены и не крестят во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Тому же научаемся мы и божественными словами свт. Василия Великого. Он говорит, что «ереси – это те, которые совершенно отторглись и стали чуждыми по самой вере; расколы – те, которые по другим каким – нибудь причинам церковным и по вопросам исправимым имеют разногласия между собой; а недозволенные сборища – это собрания, составляемые непокорными пресвитерами, или епископами, или невежественным народом».

Сам же он, приводя один пример первого, говорит к святому Амфилохию: «Какое основание принимать крещение их (пепузиан), которые крестят в Отца и Сына и Монтана или Прискиллу? Те и не крещены, которые крестились в то, чего нам не передано». Поэтому правило и Отцы, как говорит божественный Василий, назвали их и подобных им еретиками. Далее святой Василий приводит пример второго: «Кафары принадлежат к числу раскольников».[191]191
  К Амфилохию. Правило 1. Творения в русском переводе. Т.VII. С.6-7. М., 1892.


[Закрыть]

Если же ты спросишь, почему называются еретиками и эти, и все последующие, то мы говорим и понимаем это так. Первые – еретики в собственном смысле, потому что они нечестиво учат о самой сущности нашей веры в Троицу. Вторые называются еретиками по злоупотреблению этим словом и потому, что их производят от первых. Они исповедуют и веру, и Крещение в Троицу с сохранением особого свойства каждой Ипостаси, а не только одного общего Трем, хотя о другом и учат еретически. Пример третьего также приводит сам святой отец: «Например, если кто – то после обличения во грехе, удален от священнослужения и не покорился правилам, но сам себе присвоил председательство и священнослужение». Как вторые соименны первым, так и третьи соименны вторым. Так, мелетиан, которых увлек за собой раскольник Мелетий, древние называют раскольниками, хотя они не держатся лжеучения, ибо они, анафематствуя собственный раскол, как говорят, принимались Кафолической Церковью. Вообще, ереси подобны некоторой цепи, сплетенной бесом: они держатся одна другой и все зависят от одной главы – нечестия и безбожия, хотя различаются по названиям, по времени, месту, количеству, качеству, силе и деятельности. Так, одно и то же тело состоит не из одного только члена, но из многих, различны их действия друг на друга, силы, свойства, отношения и значения.

Относительно других твоих вопросов. На первый из них – о православном пресвитере, из страха гонения поминающем епископа – еретика, – я отвечал тебе прежде и опять скажу: если он не служит вместе с еретиком и не имеет общения с такими людьми, то должно принимать его в сообщество при псалмопении, при благословении яств, и то по экономии, но не при Божественном Причащении. Когда господствует ересь, непременно нужно исследовать и, приняв исповедание, довольствоваться им, если только оно не будет явно ложным. Ибо могу сказать тебе, что мы научились от Отцов не исследовать в такое время, когда не свирепствует ересь, и не исследовать относительно лиц, не осужденных явно. Ныне же редко можно найти такого пресвитера, который бы не сносился и не имел общения с еретиками.

Второй вопрос – о христолюбивом человеке, приглашающем в свою часовню отслужить всенощную: должно ли служить в ней и с кем? Нужно согласиться, и идти, и петь вместе, – конечно, если приглашающий и певцы православны, и тот и другие остерегаются общения с еретиками. Нужно и служить в часовне, если владелец достоверно докажет, что в ней еще не служил еретик. Ибо уже сказано, что нужно исследовать всюду по причине свирепствующей ереси.

Третий: если кто – нибудь из православных примет от кого – нибудь церковь, а там окажется обычай – собираться народу однажды или дважды в год и на Литургии поминать еретика, то петь там по необходимости можно позволить, но служить Литургию – нет. А если возможно прекратить этот обычай, то следует и Литургию служить.

Четвертый: если встретится церковь, в которой служащий поминает еретика, а православный священник имеет освященный жертвенник на плащанице или на досках, то можно ли полагать его в той же церкви в отсутствии поминающего и служить на нем православному? Не следует, но лучше по необходимости служить в обыкновенном доме, избрав какое – либо чистое место.

Пятый: если в пути случится православному быть приглашенным каким – нибудь священником или мирянином на общую трапезу и будет время песнопения, то как нужно поступить? Я сказал и опять скажу: когда ересь господствует и не поражена православным собором, то необходимо исследовать, как при Божественном Причащении, так и при общей трапезе, и в этом отношении нет места ни стыду, ни медлительности. Чтобы просто принять хлеб от кого – нибудь, не нужно исследование, так же, как и чтобы принять от него угощение, может быть, наедине, и получить ночлег, – конечно, в том случае, если раньше он не был известен ересью или нравственной испорченностью. Но относительно прочего по необходимости должно исследовать.

Шестой: если православный на дороге встретит церковь возле села или города, то следует ли ему молиться там, или даже остановиться, избегая входить под кров к мирянам? Следует и молиться, и останавливаться, если она одна. Но и в доме мирянина, и в доме священника – безразлично, как сказано, по необходимости по причине позднего времени, можно остановиться и вкусить пищи наедине, без исследования, и принять нужное (если, как я сказал, принимающий ранее не был известен принимаемому как принадлежащий к числу нечестивых или беззаконных). А без необходимости нехорошо принимать сказанное как придется, но должно исследовать и останавливаться у православного и, если нужно, у него брать потребное для дороги: ибо так заповедует Господь через святых Своих.

Пресвитеру и игумену ты хорошо ответил, что отлучены от священнослужения те, кто ныне рукоположен епископом, оказавшимся еретиком, хотя и говорящим, что собор был дурной и мы погибли. Ибо почему он, признавая это, не убегает от погибели, уклоняясь от ереси, чтобы быть епископом Божиим? Тогда и рукоположения его тотчас будут приняты. Или почему, при господстве ереси, игумен послал братий для еретического рукоположения?

Итак, если бы рукоположивший исправился, то им тотчас можно было бы священнодействовать; а так как он пребывает в ереси, поминая еретика, то хотя бы он и говорил, что имеет здравый образ мыслей, невозможно, чтобы рукополагаемые им были истинными служителями Божиими. Если же в игумене воспламенится дух ревности по Боге и он пожелает получить венец исповедания, то пусть и не служит в церкви, в которой тот председательствует, и не поминает его как епископа. Блажен он будет, являясь примером спасения и для многих других.

Когда же в той же церкви будет помещен жертвенник, то нет никакого препятствия служить там. Что я забыл отметить выше, о том напомню здесь. Когда святой Василий говорит об участвовавших в недозволенных сборищах, что иногда и находящиеся в церковной степени и отступившие с непокорными, если раскаются, принимаются в тот же чин, – то, да не подумает твое благочестие, что эти слова противоречат апостольскому правилу, которое гласит: «Если кто, принадлежа к клиру, будет молиться с низложенным, как с клириком, да будет низложен и сам».[192]192
  Апостольское правило 2.


[Закрыть] Вспомни, что как положено Отцами различие между ересями и расколами, так по последовательности мыслей различается, к кому относится правило, низлагающее безвозвратно, а именно – к молящемуся вместе с низложенным, а не к участвующему в недозволенном сборище. Ибо тот знает, что он молится вместе с явно низложенным, и потому справедливо тотчас низлагается, как не повиновавшийся правилу, а этот – как не считавший низложенным того, к которому он был увлечен толпой: «если раскается, принимается в тот же чин», – говорит святой отец.

В словах святого часто повторяется и то, что и раскаявшийся не принимается в тот же чин.[193]193
  К Амфилохию. Правила 32 и 51. Творения в русском переводе. Т.VII. С.48 и 99. М., 1892.


[Закрыть] Притом эти слова произнесены условно; апостольское же правило говорит решительно и безусловно.

Что лжеименный Христофор[194]194
  Христофор (греч.) – носящий Христа.


[Закрыть] опять возвратился на свою блевотину (2 Пет.2:22), этому я нисколько не удивился, зная нетвердость и непостоянство его. А что Клидоний только один день переносил за истину заключение под стражей и бичевания от нечестивых, этому я весьма удивился. Раз он доселе стоял твердо силой Божией, то не лишним было бы тебе и прочим братьям подать ему руку помощи, если возможно.

О вышесказанных же, то есть крещаемых, помазуемых святым миром и анафематствующих ересь, я написал не так, как божественный Епифаний распределил и перечислил ереси, но как я нашел в толковании одного из древнейших трудолюбивых мужей, сделавшего исследование и извлечение из книг византийской Церкви.

Брат Григорий искренно приветствует тебя.

Послание 41. К Силуану и Евпрепиану, сынам

Так как я часто желаю знать об учениках, сыны мои, да и вы сами иногда хотите известить о них, то я счел за благо как для краткости, так и для сокровенности, означать их алфавитными знаками, двадцатью четырьмя буквами, а именно: α будет означать отца нашего, β – архиепископа, γ – Калогира, δ – Афанасия, ε – Варсануфия, ζ – Николая, η – Софрония, θ – Евфимия, ι – Иоанникия, κ – Дометиана, λ – эконома, μ – Арсения, ν – Акакия, ξ – Мелетия, ο – Лукиана, π – Епифания, ρ – Литоия, σ – Василия, τ – Евсхимона, υ – Силуана, φ – Евпрепиана, χ – Григория, ψ – Евстафия, ω – меня.

Итак, когда в надписи поставлена какая – нибудь буква, то она показывает, чье именно это письмо; например α – отца нашего, и каждая точно так же. Опять же, когда я спрашиваю: «Как здравствует β?», очевидно, надобно разуметь, что вопрос касается архиепископа. Подобным же образом, когда я спрашиваю: «Как здравствуют находящиеся при β?» – ясно, что вопрос касается находящихся при нем; точно так же и с другими буквами. Если будет вопрос: «Что слышите о π или о ρ, или о ψ?» – ответ должен быть относительно каждой из этих букв. Если я спрашиваю: «Кто пришел от внешних?» – Вы должны отвечать по буквам: или η, или ο, или бывшие при η или ο, в таком – то количестве»; «случилось то и то с такою – то буквою». Точно так же, когда приключится смерть: «умерла такая – то буква (или больна, или скорбит)», – и прочее. Если что – нибудь случится с кем – либо из находящихся при букве, то, указав имя, скажите, например, о Христофоре, что он убежал от ε, как и случилось.

Таким образом, когда вы будете получать посылаемые нами письма, то письмо будет иметь в надписи букву, – конечно, в том случае, если оно от лица обозначенных буквами. Так и вы сами, посылая письма от тех же букв, ставьте в своем письме эти буквы. Если посылающие не знают этого, то стирайте надпись и ставьте букву писавшего письмо. Если же он не из числа обозначенных буквами, то пусть остается надпись, как и в моих письмах. Если адресат не из числа обозначенных буквами, то пусть остается надпись о том, к кому письмо.

Еще надо заметить, что в каждом моем письме к тем, которые обозначены буквами, надпись будет такая: ω к α, и так далее. И присылаемые ко мне письма пусть имеют пометку: α или υ, или какую – либо другую из букв.

Надо знать и следующее: так как есть еще три буквы, которые стоят вне двадцати четырех букв, а именно: стигма, коппа и сампи, – то первая будет означать всех наших братьев, совершивших некогда прегрешения, прежде или после, вторая – патриарха, третья – Императора. Итак, когда нужно будет или спросить меня, или известить нас об одном из этих троих, то будет означено одной из этих букв.

Послание 42. К Анне, монахине

Я думал, что блаженная мать моя уже умерла, а она, оказывается, еще находится на земле. Подлинно, можно ли сделать больше того, что сделала ты, побуждаемая материнской заботливостью обо мне, смиренном? Хотя я и грешник, однако верую, что Господь воздаст тебе за наше недостоинство не малую благодать и получение того, чего ты желаешь и просишь.

Впрочем, сделанного достаточно. Об этом я говорил и в прежнем письме. Но ты потерпела еще более издержек на пожертвования. Как же ныне мы могли бы не помнить о твоем благочестии? Одеждами, священным приношением, пищей и питьем – всем ты привела нас в изумление. Поэтому положи конец дарам и будь в благой надежде на Божественное воздаяние. Ибо не ложен Сказавший, что Он воздаст награды и за чашу холодной воды (Мф.10:42).

Ты говоришь, что огорчаешься заботой о сыне, которая отвлекает тебя от надлежащего попечения о душе. Бог силен – и дела прекрасного сына устроит, и тебе даст досуг для всецелого занятия душеполезным, чтобы с готовым сердцем встретить исшествие из тела. Ты не можешь поститься и трудиться, имея болезненное тело? Переноси это без скорби, принося Господу возможное и избытком смиренномудрия восполняя недостаток подвижничества.

Ты желаешь научиться, как следует тебе молиться. Этому Сам Господь научил словами: Отче наш (Мф.6:9), – заповедав и то, чтобы не просили ничего временного, но – царствия Его и правды вечной. Кроме того, Отцами заповедано, во – первых, благодарить Бога, во – вторых, исповедовать пред Ним грехи и затем просить прощения их и достижения других средств ко спасению.

Итак, когда ты намереваешься молиться, то благодари Господа и Владыку за то, что Он привел тебя из небытия в бытие, что избавил тебя от всякого заблуждения, призвав и удостоив быть причастницей ведения о Нем Самом, от заблуждения языческого, от заблуждения еретического, потом за то, что Он подготовил тебя к началу монашеской и равноангельской жизни после наслаждения общественной жизнью. Размышление об этом в достаточной мере расположит душу к сокрушению и пролитию слез. Отсюда – просвещение сердца, услаждение духа, стремление к Богу, а когда это пребывает в сердце, то прогоняется всякий порок.

Когда таким образом вознесешь благодарность Богу, исповедуйся пред Ним, говоря: «Ты знаешь, Владыка, сколько я грешила пред Тобою и сколько грешу каждый час», – припоминая такой – то и такой – то грех и ведением, и неведением, впрочем, не перечисляя без разбора то, что усиленным припоминанием может причинить вред душе. Отсюда произойдет у тебя благодать смиренномудрия с сокрушением сердца и страхом воздаяния Божия.

После этого проси, вздыхай, умоляй Господа твоего о прощении грехов и укреплении тебя на будущее время для угождения Ему, говоря: «Более, Господи мой, Господи, не буду прогневлять Тебя, более не буду любить ничего другого, кроме Тебя, поистине достойного любви; а если опять прогневаю, то, припадая к милосердию Твоему, молю даровать мне силу, чтобы я могла угождать Тебе».

Если явится тебе мысль совершить еще что – нибудь доброе, усердно проси о том. После того призывай Пресвятую Богородицу, чтобы Она помиловала тебя, святых Ангелов, того Ангела, который является хранителем жизни твоей, чтобы он охранял тебя и покровительствовал тебе, Предтечу, апостолов, всех святых и тех, кого ты особенно обычно призываешь, и того, память которого совершается в этот день.

В этом, кажется мне, состоит сила молитвы. И хотя каждый может молиться иными словами, а не одними и теми же постоянно, ибо и молящийся сам в себе не всегда говорит одно и то же, но сила молитвы необходима одна и та же для всех, по моему мнению.

Бодрствуй, молясь о должном, постоянно совершенствуясь и строгой жизнью представляя себя угодной Господу.

Послание 43. К Иосифу, брату и архиепископу[195]195
  Написано в 809 г.


[Закрыть]

И первое письмо братской и отеческой святости твоей было исполнено глубины, хотя по количеству слов оно было мало, и второе полно всякого ведения и смиренномудрия, имея один только недостаток – незаслуженные похвалы мне, бедному. А я не для красоты речи, нет, но истину сказал, что ты сияешь среди нашего поколения в архиепископском сане, подобно Святым Отцам. И я не погрешил бы, назвав тебя столпом и утверждением Церкви, прекраснейший брат мой. Ибо всякий, заступающийся и страждущий за истину, является ее основанием и вершиной.

Хорошо, что ты просмотрел тетради.[196]196
  τετράς, или τετράδιον – лист, сложенный в четыре части.


[Закрыть] Твое напоминание, вернее, приказание послужило для нас поводом к рассмотрению и разрешению этого предмета, которое вместе с другими приложениями, по совету отца нашего, в вышеупомянутых тетрадях я послал твоей святости, не привнеся от себя самого никакого суждения во всем сочинении. Ибо нельзя быть законнее закона и справедливее правила: только выбрал и соединил, хотя и неискусно, мнения и заповеди божественных Отцов, как того требовало содержание учения противника. Если ты не откажешься от труда прочитать, то, я уверен, это будет полезно.

Поскольку мир несомненно прекрасен, – я люблю его, хотя и грешник, – и надо склоняться к нему, то мы и делали это, пока было возможно, «удалив много тяжести», по выражению божественного Кирилла, – отчасти тем, что, по общему совету, хранили молчание, когда еще раньше объявили невинным сочетавшего прелюбодеев. Тогда я находился там, а молчание – это отчасти согласие, ухватившись за которое, противники, как ты знаешь, старались отклонить нас от противодействия. Отчасти мы делаем это тем, что когда объявлено было второе оправдание его поправшими законы Божии, мы говорили: «Пусть он только перестанет священнодействовать, продолжая пользоваться почетом, по правилу святого Василия».[197]197
  К Амфилохию. Правило 70. Творения в русском переводе. Т.VII. С.103. М., 1892


[Закрыть] Вместо этого он служил уже два года вместе с патриархом, – вот что страшно и превышает экономию.

Не стану говорить о ложных суждениях относительно того, почему мы удалились от него, и о том, как принимали участие в благословениях от пресвитера на пиршествах и в поминовении патриарха. Но пока мы настолько склонялись к экономии, они, напротив, с упорством возрастали во грехе. Бог же прозревал нечто лучшее – чтобы и мы, смиренные, не напрасно переносили первую ссылку и чтобы вторгшееся в мир прелюбодеяние не было признано чем – то маловажным от излишнего снисхождения к сочетавшему прелюбодеев.

Поэтому теперь, возлюбленный, настало время говорить нам: до каких пор ты будешь применять экономию? Покажи свою готовность когда – нибудь и строить. Согласно с божественным Василием, нам нужно в точности следовать правилам, ибо одни речи до войны, и другие – после войны. Теперь нужно в терпении проводить наши дни, как ты внушал, и молиться за гонителей. Я соглашаюсь и с радостью принимаю три твои почтенные изречения: не разделять Церкви из – за падения одного человека, не принимать участия в его разрешении и иметь общение со всяким не осужденным священником. Таков их смысл. Прости мне, брат, если я не для научения, но для общей пользы разъясню эти слова.

Относительно первого: из – за одного человека мы не отделяемся от Церкви, которая от севера, и запада, и моря (Ис.49:12), и даже от здешней Церкви, конечно, кроме одобривших прелюбодеяние. Ибо они – не Церковь Господня; если же они – Церковь, то мы, то есть не принимающие сочетавшего прелюбодеев, отделяемся от этой Церкви из – за одного человека, принятого в общение с ней. А так как они – не Церковь Божия, то поистине они отделяются от Церкви Божией из – за одного человека, принятого в общение с ними, уподобляясь тем, о которых говорится в летописях. Мы же не отделяемся от нее из – за такого человека. Относительно второго: мы не принимаем участия в разрешении его, ибо не имеем общения с явно разрешившими его. Если бы мы имели общение с ними, то вместе с тем принимали бы участие и в разрешении его. Но так как мы благочестно не вступаем в общение с разрешившими, то, несомненно, не принимаем участия в разрешении его.

Относительно третьего: со всяким неосужденным священником мы имеем общение. Поэтому мы не имеем общения и с Иосифом, как открыто осужденным, осуждены же, конечно, должны быть, и те, кто служит вместе с ним, низложенным. Если бы мы имели общение с ними, как с невинными, то невинным был бы и Иосиф, служащий вместе с ними. Но так как он поистине осужден, то мы и не имеем общения с ним, а также, конечно, и с теми, кто служил вместе с ним, тоже осужденными.

Итак, слова твоей святости тверды, и поэтому мы соглашаемся с ними. Да будет между нами, через истинное согласие здесь, нерасторжимый союз и в будущем веке, любезнейший брат мой, чтобы и нам, смиренным, удостоиться хотя бы немногого в наследовании доблести Отцов наших! Что же касается города твоего, то в нем ты возжег высокое пламя благочестия, которого человек не погасит вовеки. Не печалиться следует, но радоваться этому, как и я, окаянный, радуюсь рассеянию смиренного монастыря моего; ибо это рассеяние – ради Господа. И не только в том великая слава, что столь многие устояли, не преклонив колен, но хотя бы один, потому что лучше один, творящий волю Господню, нежели тысяча грешников (Сир.16:3). И не ты виновен в рассеянии их – хотя некоторые и болтают об этом, – но я, несчастный. Да будет у нас, если позволишь, общение в том и другом! И такую ты получишь награду за благоугодное рассеяние братьев, какой я желал бы себе за оставление Солуни ради закона Божия. О страже моем ничего не скажу, – такой он человек, единодушный с Иосифом.